Федор Раззаков
      Любовь Орлова
      Любовь Орлова родилась 11 февраля 1902 года в подмосковном городе Звенигороде в семье интеллигентов. Отец будущей советской кинозвезды - Петр Федорович Орлов - был потомком тверской ветви Рюриковичей. Он служил в военном ведомстве. Мать - Евгения Николаевна Сухотина - происходила из старинного дворянского рода. В родстве с Сухотиными был Лев Толстой, книга которого ("Кавказский пленник") с дарственной надписью хранилась как реликвия в доме Орловых.
      Родители хотели, чтобы дочь стала профессиональной пианисткой, и в семилетнем возрасте отдали ее в музыкальную школу. По одному из семейных преданий, однажды в их доме гостил Ф. И. Шаляпин, которому показали оперетту "Грибной переполох", поставленную любительским детским театром. В этом спектакле маленькая Любочка Орлова исполняла роль Редьки. После окончания представления Шаляпин вдруг поднял Любу на руки и произнес пророческую фразу: "Эта девочка будет знаменитой актрисой!" Чтобы эти слова великого тенора сбылись, Любови Орловой понадобилось ровно двадцать пять лет.
      Эти годы вместили столько событий, что только перечисление их заняло бы не одну страницу. Поэтому я ограничусь лишь самыми важными датами в жизни нашей героини. Перед самой революцией семья Орловых снялась с насиженного места и подалась в Воскресенск, где жила сестра Евгении Николаевны. В 17 лет Орлова поступила в Московскую консерваторию (класс рояля), где проучилась три года (1919 - 1922). Это было тяжелое время, кругом полыхала гражданская война, и Люба Орлова хлебнула трудностей в избытке. Чтобы хоть чем-то помочь семье, она (вместе с внучатой племянницей Нонной) возила на продажу молоко в тяжелых бидонах, отчего руки ее, некогда красивые и холеные, стали корявыми. В свободное от учебы время юная Орлова вынуждена была подрабатывать в кинотеатрах в качестве тапера (в 1923 году в кинотеатре "Унион", потом называвшемся "Кинотеатром повторного фильма") или танцевать на эстраде. Закончив консерваторию, Орлова следующие три года своей жизни посвятила балету и училась на хореографическом отделении Московского театрального техникума. После его окончания в 1926 году она была принята хористкой в Музыкальную студию при МХАТе, носившую имя В. Немировича-Данченко.
      Замуж Орлова вышла довольно рано - в 1926 году она связала свою судьбу с видным партийным чиновником 29-летним Андреем Берзиным (он служил в Наркомземе и руководил отделом производственного кредитования). Этот брак Орловой можно смело назвать карьерным, вынудила 24-летнюю девушку на это беспросветная нужда. Их знакомство произошло банально: Берзин пришел в театр, и кто-то из друзей после спектакля привел его за кулисы и познакомил с молодой актрисой. Они начали встречаться, и вскоре Берзин был представлен родителям актрисы (Орловы тогда только переехали из коммуналки в проезде Художественного театра в отдельную квартиру в Гагаринском переулке). Симпатичный и главное при солидной должности, Берзин понравился родителям Орловой, и они посоветовали дочери не тянуть со свадьбой. Вскоре молодые люди поженились, и Орлова переехала в квартиру мужа в Колпачном переулке.
      Их совместная жизнь была довольно ровной главным образом благодаря стараниям Орловой, которая день ото дня все больше привязывалась к мужу. Тогда ей, видимо, казалось, что впереди их ожидает долгая семейная жизнь. Однако сам А. Берзин в своем выборе между семьей и политикой выбрал последнее. Став в конце 20-х годов заместителем наркома земледелия, он вступил в ряды оппозиции и стал одним из ярких ее представителей. В конце концов это стоило ему свободы. 4 февраля 1930 года Берзин был арестован по "делу Чаянова" (нарком земледелия) и приговорен к длительному сроку тюремного заключения. Так что первый брак будущей звезды советского экрана оказался скоротечным и несчастливым. Сразу после ареста мужа Орлова вернулась к своим родителям в Гагаринский переулок.
      Между тем несчастливая семейная жизнь совсем не отразилась на творческой активности актрисы. Более того, может быть, именно это обстоятельство и активизировало желание Орловой найти и утвердить себя на сцене. Будучи артисткой хора и кордебалета, Орлова была занята в основном в эпизодических ролях. Однако даже в этих ролях музыкальный и драматический талант ее многим бросался в глаза. С каждым годом Орлова все увереннее шла к тому, чтобы стать "примой" (до нее в этом звании долгое время были сначала актриса Ольга Бакланова, а затем Анна Кемарская). Отмечу, что первая ушла из театра (чем повергла в шок своего учителя и любовника В. Немировича-Данченко) и в середине 1926 года уехала в Голливуд. Внешне они с Орловой были очень похожи, и это сходство впоследствии некоторыми критиками ставилось звезде советского экрана в упрек. Говорили, что Орлова копирует облик и манеру игры знаменитой О. Баклановой. Но это произойдет в середине 30-х. А пока Орлова была только на пути к славе.
      Педагогом Орловой в театре была К. И. Котлубай. Подготовленная с ней роль Периколы в одноименной оперетте Жака Оффенбаха вывела Орлову из состава хора и сделала солисткой. Это случилось в 1932 году. Успех актрисы был ошеломляющим. После этого ей предложили главные роли в "Корневильских колоколах" (Серполетта), в "Дочери мадам Анго" (Герсилья), в "Соломенной шляпке" (Жоржетта). По одной из версий, стремительному взлету Орловой к вершинам славы немало способствовал увлекшийся ею руководитель театра Михаил Немирович-Данченко (сын прославленного режиссера). Многим тогда казалось, что эта связь в конце концов придет к своему логическому концу свадьбе. Однако этого так и не произошло. Вскоре у Орловой появился новый возлюбленный. Им оказался некий австрийский бизнесмен, который воспылал любовью к красивой и талантливой актрисе. Начался их короткий, но пылкий роман, о котором тогда многие судачили. Почти каждый вечер после спектакля австриец увозил Орлову на своем "Мерседесе" в ресторан, и только поздно ночью они возвращались к дому актрисы в Гагаринском переулке. Сегодня трудно понять, какие надежды возлагала Орлова на своего возлюбленного (может быть, мечтала уехать с ним за границу?), тем не менее, несмотря на упреки родителей, она в течение нескольких месяцев продолжала встречаться с австрийцем.
      Что касается творческих устремлений Орловой в те годы, то, видимо, полного удовлетворения от работы она не испытывала. В стенах театра ей становилось тесно, и она искала иных выходов своей артистической натуры. Ей вдруг захотелось сняться в кино. Однако когда она попыталась это осуществить, ее ждало разочарование. Вот что рассказывала об этом сама Орлова: "В киностудии попала в длинную очередь: был объявлен набор молодых исполнителей для очередной картины. С трудом скрывая свою робость, я очутилась перед режиссером - человеком со взглядом решительным и всезнающим. Когда он обратил на меня свой испытующий и пронзительный взор, я почувствовала себя как бы сплюснутой между предметными стеклами микроскопа.
      - Что это у вас? - строго спросил режиссер, указывая на мой нос.
      Быстро взглянула я в зеркало и увидела маленькую родинку, о которой совершенно забыла, - она никогда не причиняла мне никаких огорчений.
      - Ро... родинка, - пролепетала я.
      - Не годится! - решительно сказал режиссер.
      - Но ведь... - попыталась я возразить. Однако он перебил меня:
      - Знаю, знаю! Вы играете в театре, и родинка вам не мешает. Кино это вам не театр. В кино мешает все. Это надо понимать!
      Я поняла лишь одно: в кино мне не сниматься, а поэтому надо поскорее убраться из студии и больше никогда здесь не показываться. И я дала себе клятву именно так поступить".
      К счастью, вскоре Орлова все-таки нарушила клятву: в 1933 году режиссер Борис Юрцев пригласил ее на роль миссис Эллен Гетвуд в немом фильме "Любовь Алены" (этот фильм до наших дней не сохранился). Затем последовала роль Грушеньки в звуковом фильме "Петербургская ночь". Оба фильма вышли на экраны страны в 1934 году, однако того успеха, который Любовь Орлова имела на театральных подмостках, они ей не принесли. И лишь в конце декабря 1934 года, когда на экраны вышел фильм "Веселые ребята", к Орловой пришла настоящая кинослава.
      Этот фильм снял 31-летний Григорий Александров (Мормоненко). В кино он пришел в 1924 году вместе с Сергеем Эйзенштейном, с которым они вместе сняли легендарный "Броненосец "Потемкин" (1925). О том, как они познакомились (в мастерской В. Мейерхольда в 1922 году), есть любопытное описание в книге Доминика Фернандеса "Эйзенштейн": "Их первая встреча ознаменовалась дракой. В то голодное время в театр брали еду. Каждый тщательно прятал от других свой завтрак. Однажды вечером Эйзенштейн забыл убрать в надежное место краюху черного хлеба. Александров попытался наложить на нее лапу. Молодые люди "сцепились как звери", как говорит Мари Сетон. Потом молодой актер признался, что не ел два дня, и Эйзенштейн отдал ему свою краюху".
      В дальнейшем двое молодых людей сблизились настолько, что в кинематографических кругах ходили слухи об их гомосексуальной связи. Как пишет все тот же Д. Фернандес, "Григорий Александров, которому тогда было двадцать девять лет, обладал мужественными и правильными чертами лица, телом атлета и прекрасными белокурыми волосами. Именно после драки, как пишет Сетон, Эйзенштейну открылось физическое очарование молодого человека, исходивший от него соблазн, животный магнетизм".
      Между тем, несмотря на все слухи о своих нестандартных отношениях с Эйзенштейном, Александров в середине 20-х годов женился на молодой актрисе, которая вскоре родила ему сына. Мальчика назвали сначала Василием, однако затем по желанию отца переименовали в Дугласа - в честь знаменитого в те годы американского артиста Дугласа Фербенкса.
      Тем временем в 1927 году на экраны страны вышел еще один этапный фильм двух молодых режиссеров - "Октябрь". В 1929 - 1932 годах оба режиссера находились в служебной командировке в США, где постигали премудрости кинематографического ремесла в Голливуде.
      Вернувшись из Америки, Александров был полон идей и мечтал снять фильм, непохожий на то, что он снимал до этого. Так появилась мысль о первой советской музыкальной кинокомедии. Сценаристами Н. Эрдманом и В. Массом в течение двух месяцев был написан сценарий "Веселых ребят", и режиссер приступил к поискам исполнителей главных ролей. Эта работа была не из легких. Если с исполнителем главной мужской роли (Кости Потехина) дело быстро разрешилось (им стал солист ленинградского мюзик-холла Леонид Утесов), то на главную женскую роль (Анюты) актрису долго не удавалось найти. Пробовалось несколько девушек, среди которых были не только актрисы, но и люди, не имеющие никакого отношения к кино. Сам Александров так вспоминал об этом:
      "До Москвы дошел слух, что в Раменском районе есть девушка-трактористка, поражающая всех своими песнями и плясками. По нынешним временам она обязательно вышла бы в лауреаты республиканского, а то и всесоюзного масштаба, а тогда...
      Мы приехали в Раменское. Для нас организовали что-то вроде смотра сельской художественной самодеятельности. Выступал колхозный ансамбль, и девушка эта пела и танцевала. Способности у нее были действительно выдающиеся, и я решил вызвать ее на "Москинокомбинат" на пробу. Но директор МТС не отпустил девушку в Москву, мотивировав это примерно так: "Нечего ей тут горло драть, пусть как следует на тракторе работает. Тоже мне артистка!"
      После этой неудачи руки у съемочной группы опустились, так как поиски актрисы на главную роль грозили перейти в разряд вечных. И тут в дело вмешался случай.
      В один из весенних дней 1933 года художник Петр Вильямс посоветовал Александрову сходить в музыкальный театр при МХАТе, где в спектакле "Перикола" блистала 30-летняя Любовь Орлова. Режиссер последовал этому совету, пришел на спектакль и сразу же был пленен не только талантом актрисы, но и ее внешностью. Сомнений в том, кто будет играть роль Анюты в его новом фильме, у Александрова после этого не осталось. В тот же день они познакомились, а уже следующим вечером вместе отправились в Большой театр на торжества, посвященные юбилею Л. В. Собинова. Вот как вспоминает об этом сам Г. Александров: "Во время концерта, в котором участвовали все тогдашние оперные знаменитости, я острил и предавался воспоминаниям.
      Иронические реплики в адрес гигантов оперной сцены, воспоминания о пролеткультовских аттракционах не вызывали особых симпатий у моей спутницы, получившей классическое музыкальное воспитание и начинавшей работу в театре под руководством Владимира Ивановича Немировича-Данченко. Но я не отступал от своего и во время концерта и на банкете продолжал азартно рассказывать ей о задуманных озорных сценах будущего нашего фильма "Веселые ребята". Она с ужасом и нескрываемым сомнением в реальности моих планов слушала. Я говорил и говорил, потому что на мое предложение сниматься она сказала: "Нет".
      Кончился банкет, мы вышли на улицу и до рассвета бродили по Москве. Любовь Петровна рассказывала о себе... В конце концов она согласилась сниматься в моем фильме, но прежде спросила:
      - Я чувствую, что мы часто будем спорить. Это не помешает работе?
      Я и сам это чувствовал, но что мне оставалось делать? Я, конечно же, произнес расхожую мудрость:
      - В спорах рождается истина".
      Между тем существует несколько версий о том, каким образом Орлова познакомилась с Александровым. Только что мы познакомились с одной из них, принадлежащей Александрову. Теперь познакомимся с другими. Согласно одной из легенд, инициатива знакомства с молодым талантливым режиссером принадлежала самой Орловой. Однажды она пришла на киностудию и смело предложила себя на роль Анюты. Тут же была сделана кинопроба, которая Александрову совершенно не понравилась - Орлова его не впечатлила.
      Однако, потерпев неудачу, актриса не собиралась отступать. Имея богатый опыт в соблазнении мужчин с солидным положением (вспомним, что в числе ее возлюбленных успели побывать видный политик, бизнесмен-иностранец, театральный режиссер), Орлова предприняла новую попытку обратить на себя внимание Александрова. Причем на этот раз она воспользовалась услугами своей близкой знакомой - режиссера студии документальных фильмов Лидии Степановой. Та хорошо знала Александрова и как-то раз пригласила его к себе на чашку чая. Естественно, в тот же вечер к ней зашла и Орлова. Дальнейшие события развивались по классической схеме. Степановой вдруг понадобилось срочно куда-то уйти, актриса, и режиссер остались наедине. О том, что произошло тогда между ними, можно только догадываться, однако уже через несколько дней после этой встречи Орлова была утверждена на роль Анюты.
      Натурные съемки "Веселых ребят" проходили летом в Гаграх. Именно там роман Орловой и Александрова обрел свои окончательные очертания, и за его развитием затаив дыхание наблюдал весь съемочный коллектив. Стоит отметить, что на съемках у Александрова появился соперник - оператор Владимир Нильсен, который тоже увлекся Орловой. Однако из этих ухаживаний оператора ничего не вышло - Орлова безоговорочно отдала предпочтение Александрову. И тот ответил ей тем же. Несмотря на то, что рядом с ним находились жена и маленький сын, он не скрывал своих симпатий к Орловой и делал все, чтобы она чувствовала себя на площадке не дебютанткой, а настоящей хозяйкой. В частности, первоначально эпизодов с участием Утесова в фильме было задумано больше, чем с Орловой, однако режиссер изменил сценарий в пользу своей новой привязанности. Короче, все шло к тому, чтобы в советском кинематографе состоялась новая семейная пара. Так в конце концов и произошло: сразу после того, как картина была снята, Орлова и Александров поженились.
      Между тем съемки "Веселых ребят" были полны самых разнообразных курьезов, недоразумений и даже несчастий. Во время знаменитого "набега животных" на усадьбу Орлова должна была вскочить на спину быка и проехать на нем несколько метров. Первоначально в роли "укротителя" должен был выступить Утесов, но он от этого трюка наотрез отказался. И тогда на спину быка вскочила Орлова. Бык воспринял это крайне агрессивно и сбросил с себя наездницу. Актриса сильно ушибла спину и около месяца пролежала в больнице.
      Фильм "Веселые ребята" был окончательно завершен осенью 1934 года. Тогда же его показали высокому начальству в лице наркома просвещения А. Бубнова, начальника Отдела пропаганды ЦК ВКП(б) Стецкого. После просмотра представительная комиссия назвала картину "контрреволюционной и хулиганской". Ее ждала печальная участь. Однако начальник Главного управления культуры Б. Шумяцкий 28 июля 1934 года написал письмо самому Сталину, чтобы тот лично разобрался с дальнейшей судьбой картины. Перед этим ее посмотрел М. Горький, который пришел просто в восторг. Но последнее слово было за Сталиным. И это слово оказалось настолько одобрительным (Сталин произнес: "Будто в отпуске побывал!"), что картину решено было показывать не только в СССР, но и послать на фестиваль в Венецию. На этом фестивале "Веселые ребята" произвели фурор, никто не ожидал от мрачного сталинского режима такой веселой, искрометной комедии (не случайно на Западе фильм носил название "Москва смеется"). В декабре того же года фильм вышел и на экраны страны (было сделано 5737 копий).
      После триумфа "Веселых ребят" Орлова кометой ворвалась в тогдашнюю советскую кинотусовку. К 15-летию советского кинематографа, которое отмечалось в январе 1935 года, ей было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР. Это было тем более удивительно, что рядом с нею в списке награжденных стояли признанные мэтры кино: Я. Протазанов, С. Юткевич, Л. Кулешов. Однако Орлова чрезвычайно понравилась Сталину, и он лично распорядился наградить актрису-дебютантку столь высоким званием. После этого вождь пригласил Орлову на торжественный прием в Кремль. Там они и познакомились. Сталин изъявил желание побеседовать с актрисой, ее подвели к нему, и он спросил у нее, есть ли у нее какая-нибудь просьба к нему. Будучи в хорошем настроении, он пообещал: "Выполню любую". В такие моменты молодые звезды обычно просили у вождя квартиры, звания или еще что-то в этом роде. Орлова же произнесла нечто неожиданное: "Иосиф Виссарионович, шесть лет назад арестовали моего первого мужа - Андрея Берзина. Я ничего не знаю о его судьбе. Не могли бы вы помочь мне связаться с ним". Сталин удивился, но помочь обещал. Вскоре Орлову вызвали на Лубянку, и один из чекистских начальников сообщил ей, что ее бывший муж жив и, если у нее есть такое желание, она хоть сегодня может с ним воссоединиться. То есть ей предлагали разделить с ним его судьбу. Она ничего не ответила, встала и молча покинула кабинет. Ей было довольно и того, что она узнала - ее бывший муж жив. (В конце 40-х годов его все-таки выпустят на свободу, но в Москву приехать не разрешат. Он уедет к матери в Литву, где вскоре умрет от рака.)
      Между тем в конце 30-х годов Орлова вознеслась на вершину кинематографического Олимпа. Один за другим выходят фильмы Александрова с ее участием, и каждый из них становится шедевром: "Цирк" (роль Марион Диксон, 1936), "Волга-Волга" (Стрелка, 1938).
      Сталин продолжал оставаться горячим поклонником актрисы. Особенно нравился ему фильм "Волга-Волга". Г. Александров в связи с этим рассказывал: "Однажды по окончании приема в Георгиевском зале Кремля в честь участников декады украинского искусства И. В. Сталин пригласил группу видных деятелей культуры в свой просмотровый зал. Там были Немирович-Данченко, Москвин, Качалов, Корнейчук и многие другие видные деятели искусства. Сталин не первый раз смотрел "Волгу-Волгу". Он посадил меня рядом с собой. По другую сторону сидел В. И. Немирович-Данченко. По ходу фильма Сталин, делясь с нами своим знанием комедии, своими чувствами, обращаясь то ко мне, то к Немировичу-Данченко, полушепотом сообщал: "Сейчас Бывалов скажет: "Примите от этих граждан брак и выдайте им другой". Произнося это, он смеялся, увлеченный игрой Ильинского, хлопал меня по колену. Не ошибусь, если скажу, что он знал наизусть все смешные реплики этой кинокомедии".
      Однако даже расположение Сталина не спасло Орлову от того, чтобы однажды не оказаться "распятой" на страницах газеты "Советское искусство". Случилось это в июне 1938 года. Причем предшествовали тому не менее драматичные события.
      Став завсегдатаем богемных пиршеств, славившихся разнообразием снеди и выпивки, Орлова вскоре утратила чувство меры. Она настолько пристрастилась к алкоголю, что к возвращению Александрова с работы бывала уже пьяна, в одиночку осушив несколько рюмок вина. Именно тогда их брак дал первую трещину.
      Каким образом Александрову удалось спасти жену от пагубного пристрастия, остается загадкой. Скорее всего он просто пригрозил ей загубленной карьерой, которая для Орловой всегда была превыше всего. Короче, с возлияниями она покончила. Однако вскоре случилась новая беда.
      Летом 1938 года "звездная" чета решила построить себе дачу во Внукове, а это строительство стоило больших денег. Надо было зарабатывать, причем как можно быстрее. И Орлова нашла выход. В те годы она часто гастролировала по стране с творческими вечерами; ее концертная ставка по сравнению с другими артистами была довольно высокой - 750 рублей. Однако в создавшейся ситуации этих денег актрисе не хватало. Поэтому в апреле того года, устраивая свои гастроли в Киеве, она потребовала платить ей за концерт... 3300 рублей. Сумма была астрономическая, но Орловой пошли навстречу. И ей это понравилось. В следующем месяце она должна была приехать с концертами в Одессу и установила новую цену на свои выступления - 3000 рублей, не считая проездных, суточных и т. д. Однако здесь ее ждало разочарование. Руководство Одесской филармонии отказалось работать с Орловой на таких условиях, сославшись на нехватку денег. Но Орлова нашла выход и из этой ситуации. Она связалась с председателем месткома филармонии и договорилась о проведении концертов с ним. В результате за восемь концертов ей должны были заплатить 24 тысячи рублей.
      Пускаясь во все тяжкие ради строительства дачи, Орлова, видимо, была уверена в том, что подобное "левачество" сойдет ей с рук. Но ей не повезло. Эта история дошла до ЦК, и было принято решение знаменитую артистку осадить. 10 июня в газете "Советское искусство" появилась статья под названием "Недостойное поведение". После чего Орлова ушла в тень, а Александрову, несмотря на его связи, стоило большого труда защитить свою супругу от дальнейших нападок. В конце концов эта история благополучно забылась. "Звездная" чета достроила свою двухэтажную дачу, а в 1939 году приступила к очередным съемкам.
      Основой для нового фильма стала пьеса В. Ардова "Золушка", в которой рассказывалось о том, как неграмотная, но трудолюбивая девушка Таня, приехав из деревни в город, сумела дорасти сначала до знатной ткачихи, а затем и до депутата Верховного Совета. Картина должна была называться как и пьеса, однако Сталин это название забраковал. Он сам составил список из двенадцати приемлемых, на его взгляд, названий и отослал Александрову. Тот выбрал "Светлый путь". "Главкинопрокат" это огорчило: там уже заранее приготовили рекламные духи и спички с названием "Золушка".
      Приступая к съемкам каждого своего фильма, Орлова пыталась как можно глубже войти в образ персонажа. Для этого она на некоторое время буквально перевоплощалась в него. Так перед съемками "Волги-Волги" Орлова несколько дней ходила по городу с сумкой письмоносицы и разносила по домам почту. Перед съемками "Светлого пути" актриса три месяца проработала в Московском научно-исследовательском институте текстильной промышленности под руководством стахановки-ткачихи О. Орловой. В своей сумке актриса держала моток ниток и без устали вязала ткацкие узлы. Такими узлами она даже перевязала дома бахрому скатертей, полотенец, занавесей.
      И все же в отличие от других тогдашних звезд советского кино (М. Ладыниной или Т. Макаровой), Орлова даже в ролях простых советских тружениц несла в себе "голливудское" начало, была кукольно красива (ее рост был 1 м 58 см, талия - 43 см) и музыкальна. Несмотря на то, что часть зрителей именно за эту чужеродность не любили Орлову, однако число горячих поклонников актрисы было значительно больше. Среди женского населения тогдашнего СССР даже появилась душевная болезнь, которую медики нарекли синдромом Орловой. Она выражалась в маниакальном желании во всем походить на знаменитую актрису (для этого фанатки специально высветляли себе волосы) и причислении себя к ее близким родственникам - сестрам, дочерям и т. д. Известны случаи, когда эти больные люди, узнав адрес актрисы, приезжали к ней в дом на Большой Бронной или на дачу во Внуково. Среди них были две особо назойливые дамы, которые долго не давали Орловой спокойно жить. Одна из них постоянно звонила актрисе по телефону и, копируя ее голос, произносила целые монологи из ее ролей и даже пела.
      Мало кто знает, но в конце 30-х годов Орлова снялась и в одном из первых советских кинодетективов. В 1939 году на экраны страны вышел фильм режиссера А. Мачерета "Ошибка инженера Кочина", в котором Орловой досталась отрицательная роль Ксении Лебедевой. Будучи женой шпиона, она помогает ему в его вредительских делах. Сценарий фильма был написан по откровенно слабой пьесе "Очная ставка" братьев Тур и Льва Шейнина. Когда Орловой предложили сыграть в фильме главную роль, она какое-то время колебалась. Но Мачерет ее уговорил. Она потом рассказывала: "Конечно, это была не моя роль, но я согласилась потому, что Мачерет - старейший наш режиссер, у него некогда ассистентом начинал сам Михаил Ильич Ромм. А сценаристом был Юрий Олеша".
      Фильм "Ошибка инженера Кочина" не имел серьезного успеха даже в то время, однако работа Орловой выделялась в нем психологической достоверностью.
      В том же году увидела свет и первая книга о Любови Орловой: это была брошюра Г. Зельдовича "Любовь Орлова", изданная тиражом пять тысяч экземпляров.
      Я уже отмечал, что успешной карьере Орловой способствовало то, что к ней восторженно относился сам Сталин. Между тем и Александров никогда не упускал случая быть поближе к вождю. А. Бернштейн по этому поводу писал: "Обаятельный, улыбчивый, умеющий чувствовать политическую конъюнктуру, Александров гораздо чаще, чем его коллеги, общался с кинематографическим начальством и партийными работниками высокого ранга, умело создавая себе авторитет. Он был художественно восприимчивым, музыкальным человеком, но очень любил прихвастнуть, покрасоваться, подчеркнуть свои действительные и мнимые заслуги, и над ним то доброжелательно посмеивались, то порой осуждали Нильсен, Лебедев-Кумач, Эрдман, Утесов, Дунаевский".
      В 1941 году, буквально перед самой войной, Орлова была удостоена Сталинской премии за участие в двух фильмах: "Волга-Волга" и "Светлый путь". А затем началась война. Ее начало застало актрису и ее мужа в Риге. Оттуда они трое суток под бомбежками добирались сначала до Минска, затем до Москвы. Здесь "звездная" пара не сидела сложа руки. Александров, как и многие мужчины, записался в отряд противовоздушной обороны, дежурил на крышах. Во время одного такого дежурства, в августе, он едва не погиб: взрывной волной его перебросило с одной секции крыши на другую. Александров получил контузию и серьезное повреждение позвоночника.
      Как режиссер он снял тогда "Боевой киносборник № 4", в котором Орлова выступила в качестве ведущей. Когда фашисты подошли к самым подступам столицы и в городе началась паника (16 октября), кому-то из высоких начальников пришла в голову мысль: чтобы успокоить жителей, надо расклеить на стенах гастрольные афиши Орловой. И действительно, на многих эти плакаты подействовали отрезвляюще - если сама Орлова в городе, город не сдадут, бояться нечего.
      И все же осенью 1941 года Орловой и Александрову пришлось покинуть Москву. Хотя "Мосфильму" было предписано эвакуироваться в Алма-Ату, они отправились в Баку, где Александров стал директором и художественным руководителем местной киностудии. Вскоре он приступил к съемкам фильма под названием "Одна семья". Однако на экраны он тогда так и не вышел. Приемочная комиссия, просмотревшая его, вынесла безжалостное резюме: "Фильм слабо отражает борьбу советского народа с немецкими оккупантами". И картину положили на полку. Единственный случай подобного рода в карьере известного режиссера и его не менее прославленной жены.
      В 1942 году Орлова с гастролями посетила Тегеран, где имела оглушительный успех. Она стала первой советской актрисой, которую признали на Востоке.
      После войны карьера "звездной" пары успешно продолжилась. В 1946 году супруги уехали в Чехословакию, где на студии "Баррандов" сняли новую комедию - "Весна". Орлова сыграла в ней сразу две роли - ученой Никитиной и актрисы Шатровой. Однако съемки картины едва не закончились печально. Однажды Александров, Орлова и актер Н. Черкасов (он также играл в фильме одну из центральных ролей) возвращались на машине со съемок. Дорога была мокрой, и на одном из поворотов автомобиль выбросило в кювет. В результате Александров получил перелом ключицы, у Черкасова было поранено лицо, выбито несколько зубов. Сидевшая на заднем сиденье автомобиля Орлова практически не пострадала. Однако съемки картины пришлось остановить, так как двое участников фильма очутились в больнице. Но все обошлось. В 1947 году "Весна" вышла не только на экраны СССР, но и за границей. В том же году фильм демонстрировался на фестивале в Венеции, где Орлова получила специальный приз за исполнение лучшей женской роли (с ней эту награду тогда разделила И. Бергман). Успех сопутствовал фильму и в Марианских Лазнях в августе 1947, и в Локарно в июле 1948 года.
      Стоит отметить, что уже во время съемок "Весны" Орлова явственно почувствовала, что ее время в кинематографе иссякает. Ей требовалось новое место для приложения своих творческих сил, и этим местом должен был стать театр. Конкретно - Театр имени Моссовета. Видимо, чтобы облегчить своей супруге приход в него, Александров пригласил в "Весну" несколько актеров этого театра. Р. Плятт и Ф. Раневская сыграли в фильме главные роли, а режиссера театра И. Анисимову-Вульф Александров сделал своей помощницей на съемочной площадке.
      Первой ролью Орловой на сцене Театра имени Моссовета стала роль Джесси Смит в спектакле "Русский вопрос" по пьесе К. Симонова. По словам режиссера Ю. Завадского, Орлова поначалу вела себя на репетициях наивно, не схватывала роль в целом, репетировала кусками. Однако в дальнейшем актриса сумела справиться с собственной беспомощностью и прекрасно сыграла в спектаклях "Сомов и другие" (Лидия), "Кукольный дом" (Нора) и др.