- Не, баклан, это точно твой отец, ты только посмотри на него, - опять начал заводиться первый. - И воняет от него, ну точно как от тебя после посещения сральника.
      - Сральника? - отозвался Бивис. - Звучит круто! Круче, чем яйца вкрутую!
      - Ага, это я так сортир называю, - сопровождая свои слова покряхтыванием, сообщил Батхед. - Пока ты, вонючка, в него не сходишь, это сортир, а после тебя сральник!
      - Ага! Сральник! - тоненький противный голосок Бивиса восторженно зазвенел. - Классное словечко, сральник. Сральник, сральник, сральник!
      - Вы че, гондоны, охуели шо ли вконец? - неожиданно разъярился Т1000(б). - Я вас щас тут прям урою. Мне это сделать так же легко, как вон ту бабульку пришить, - он повернулся в сторону машины скорой помощи, из которой пыталась выбраться старушка со сломанной рукой. Помповое ружье дернулось в руке Терминатора и тщедушное тело старушки влетело обратно внутрь машины, оставив после себя кровавый след.
      - Мне надоел этот засранец, - вновь зазвучал голос Бивиса. - Батхед, давай надерем ему задницу!
      - Ага, щас надерем, - согласился брюнет. - Слышь, мужик, отвали, а то мы тебе щас дырку в заднице цементом заклеем, - покряхтывая и похрюкивая, сообщил Батхед Терминатору.
      - Ага, будешь потом от запора лечиться, - сообщил Бивис. - А мы тебе в больничку гороха пришлем.
      Т1000(б) озверел в буквальном смысле слова и приготовился разрядить по пуле в каждого негодника, но тут в трущобах послышался вой полицейских сирен.
      - Ну ладно уроды, мы еще с вами встретимся! - пригрозил он и скрылся в заброшенном доме. Столкновение с полицией после обновления тела очередной кожей до встречи с Джоном Коннором не входило.
      - Слышь, Батхед, ну и тупой урод нам попался, - тоненьким голоском пропищал Бивис.
      - Ага, он даже тупее, чем наш директор школы, - согласился с ним Батхед, покряхтывая и похрюкивая.
      - Ух ты, клево! Завтра всем расскажем в классе, никто не поверит, - восторженно пропищал Бивис.
      - Тебе баклан уж точно не поверят, - с этими словами Батхед дал пендаля Бивису. - Тебе даже сгоревшую спичку не доверят.
      - Батхед! Кончай пинаться! У меня вся жопа в синяках! - простонал Бивис. К тому же я хочу отлить.
      - Нет, это я хочу отлить! - заспорил Батхед.
      - Нет я!
      - Нет я!
      - А, пошел ты!
      - Сам пошел!
      Спорщики расстегнули свои штанишки и принялись отливать у фонарного столба. Подъехавшая машина с полицейскими затормозила прямо перед ними. Фары осветили неприглядную картину во всей красе.
      - Что? Опять? - простонал шериф, выглядывая из машины. - Опять эти два ублюдка! Господи, сделай так, что бы их пристрелили в какой-нибудь перестрелке. Разве я много прошу, господи?
      - Классно! - заявил Батхед, застегивая ширинку. - Как в сортире!
      - Ага! - пропищал Бивис. - Прямо сральник натуральный!
      - Сортир! - заспорил Батхед.
      - Сральник! - запротестовал Бивис.
      - Сортир!
      - Сральник! Сральник! Сральник! Сральник! Сральник! - завопил Бивис.
      - Ты че, урод, какой же это сральник! Сральник это где гадят! - возмутился Батхед. - А здесь только отлили. Сортир это!
      - А я щас тут всю улицу обгажу, - сообщил Бивис и спустил свои штанишки.
      Шериф, услышав их последнюю перебранку, схватился за сердце.
      - Они меня в могилу сведут! - застонал он. - Поехали отсюда, ребята, - приказал он.
      - Сэр, а как же выстрелы? - спросил его подчиненный. Вон там скорую кто-то свинцом нашпиговал, - он показал пальцем.
      - Ну нашпиговал, подумаешь, - ответил шериф. - Пусть кто-нибудь другой разбирается. Поехали!
      Полицейская машина развернулась и помчалась в ночь. Ей вслед полетели кирпичи. Это так развлекались Бивис и Батхед. После того как полицейские уехали, отмороженная парочка принялась закидывать кирпичами «скорую помощь».
      - Слышь, Батхед, я ненавижу сериал «скорая помощь», писклявым голосом заявил Бивис, разбивая кирпичом фары у скорой помощи.
      - Ага, я тоже, - сообщил Батхед. - Ну полный отстой, - с этими словами он запустил кирпичом в машину.
      Тем временем, вместе с полицейскими, улицу покинул и Терминатор. На его пути повстречалась телефонная будка, где какой-то очкарик договаривался о любовном свидании.
      - Да, милая, сегодня обязательно встретимся, клянусь твоей мамочкой, что я приду. Да, пиво купи получше, а то, с того раза до сих пор живот болит. До встречи. Я тоже люблю тебя, чувиха! – с этими словами он вылетел из будки очками вперед.
      Невзирая на гневные протестующие крики очкарика, низкорослый горбатый уродец принялся листать телефонный справочник, разыскивая стадион.
      - Послушай, ты, гондон китайский, - принялся дергать терминатора очкарик. – Ты что себе позволяешь? Я на тебя в суд подам!
      Терминатор в ответ вытащил руку из кармана длинного не в меру плаща и, приставив дуло к правому линзе очков, спустил курок. Разъяренную морду очкарика как пулей сдуло. Терминатор внимательно осмотрел все стадионы, числившиеся в справочнике и направился вперед. Первая же афиша о сегодняшнем матче сообщила ему, что матч состоится на стадионе Синее платье имени Моники Левински (бывший стадион имени Линкольна). Подъехав к стадиону, Т1000(б) увидел сияющие над входом слова самого Линкольна (стадион переименовали совсем недавно):
      «Больше всего на свете я ненавижу две вещи – расовые предрассудки и ниггеров».
      Рядом с воротами, на белой стене рукой Джона Коннора при помощи баллончика с краской был намалеван новый лозунг, который должен был заменить старый. Он гласил следующее:
      «Моника, Моника! Поиграем в слоника?
      Билл».
      Рядом, тоже рукой Джона был нарисован сам Билл, с расстегнутой ширинкой и торчащим «слоником».
      Вокруг новой надписи толпилось не меньше народу, чем хотело попасть на матч. Многие щелкали вспышками, многие повторяли эту надпись, стараясь запомнить, а некоторые, особо прилежные, старательно срисовывали ее в свой блокнот. По иронии судьбы на этом матче присутствовал сам Билл Клинтон, о чем диктор объявила за пять минут до начала матча.
      - А мы знаем! – в дружном порыве заревел весь стадион. Билл Клинтон так изумился, что привстал. Камеры наехали на него крупным планом и на видеотабло все увидели президента в полный рост. К несчастью для президента, он забыл застегнуть ширинку. Это встретило столь бурный восторг зрителей, что, повинуясь всеобщему порыву каждый зритель, один за другим, образуя волну, принялся демонстрировать то, что весьма художественно и нелицеприятно выпирало из ширинки Билла Клинтона на рисунке Джона. Увидев это, жена президента, сидевшая рядом, поперхнулась и упала в обморок. Президент поперхнулся, увидев такую картину, и, немного подумав, сделал то же самое, что и каждый зритель мужского пола. Пришедшая в себя Хилари уставилась на то, чего она уже давно не видела и вновь потеряла сознание. К президенту подскочили сенаторы из демократической партии, но он всех их успокоил.
      - Вы что, через неделю выборы! Меня выберут снова!
      - Да Вы что, господин президент, забыли, что в них не участвуете, два своих срока уже отсидели!
      - Ой, я и забыл! - спохватился Клинтон. - Надо же что-то такое сделать, чтобы все тут же забыли. Запоминается последняя фраза, так еще Штирлиц говорил! - нашелся Билл Клинтон. - Дайте сюда саксофон! Телохранители президента тут же ринулись на оркестр, заломив руки саксофонисту и, заехав тому для проформы коваными армейскими ботинками в пах, принесли инструмент президенту. Тот, схватил саксофон, поднес его к губам, дал сигнал свите и те тут же включили фонограмму. Со стороны казалось, что президент наяривает на саксе рок-н-ролл в стиле кантри.
      В это же самое время на квартире Бивиса и Батхеда.
      - Эй, Батхед, смотри, какой отстой по телеку гонят! - это же какой-то говнюк исполняет на саксе нечто среднее между «Модерн токинг» и «На-на»!
      - Ни фига! - с пылом возразил Батхед, похрюкивая и покряхтывая. - Это нечто среднее между «модерн токинг» и моей задницей! - в подтверждение его слов раздался неприличный звук.
      - Точно, точно! - повизгивая согласился Бивис. - Ты смотри, у него цвет волос как у меня.
      - Ну да, пельмень, ты что, своего папашу не узнаешь, - ответил Батхед. - Посмотри на себя в зеркало, когда вырастешь, таким же станешь!
      - Ух ты! - повизгивая обрадовался Бивис. - Когда я вырасту, я стану президентом и мне все телки дадут, и все такое!
      - Ни фига! - покряхтывая возразил Батхед. - Тебе даже в подворотне у какого-нибудь пидара член отсосать и то не дадут. Вырождение рода и все такое.
      - Батхед, козел, ты мне всю малину обосрал, - закричал Бивис. - Я тут только что все это представил, и тут ты со своим пидаром! - с этими словами он с размаху заехал Батхеду с ноги между ног. Лицо Батхеда стало пунцовым.
      - Ах ты пельмень, - заорал он, когда отошел от боли. - Да я тебе щас задницу так надеру, что ты у меня месяц кровью гадить будешь! - с этими словами он принялся бить Бивиса. Немедленно разгорелась драка. Оставим их и вернемся на стадион. Там президент уже закончил дуть в саксофон и раскланивался направо и налево, словно звезда эстрады. Зрители так бурно приветствовали его, что забыли о начавшемся матче.
      Тем временем, на западной трибуне в бейсбольной кепке на голове и пакетиками чипсов в руках сидел Джон Коннор. Кепку и чипсы еще каких-то минут десять назад принадлежали разносчику. Случайно повстречавшись с ним в туалете, Джон поменялся с ним на рулон туалетной бумаги, а все возражения снял, вырвав с корнем стульчак и заехав им разносчику по шее. Спустя еще десять минут, когда тот очнулся, то он увидел нехорошо поглядывающего на него горбатого толстяка.
      - Новая кожа, новый имидж, - сообщил тот, раскрывая огромный складной нож. Это было последнее, что увидел разносчик в своей жизни. Дальше на мир его глазами смотрел уже злобный горбатый Терминатор. Он шел по следу, словно цепной пес. Подумав немного, Т1000 (б) решил дождаться Джона в перерыве матча в туалете. Для этого он прикинулся работником туалета, обвешавшись рулонами туалетной бумаги. Предчуствия его не обманули.
      Перессорившись почти со всем рядом зрителей, возмущавшихся тем, что выпитое в машине Полищука теплое пиво, вкупе с чипсами дало о себе знать, и Джон, продвигаясь к выходу облевал почти всех, кого только мог, наш герой направился к туалету, пошатываясь словно безумный. Добравшись до унитаза, он обнял его и изверг все, что только мог. Когда он радостно икнул, на него упала чья-то тень. Джон обернулся. Злобное лицо разносчика пялилось на него.
      - Ну вот и встретились, - хрипло проскрежетал Терминатор, выхватывая обрез помпового ружья. Рука Джона рванулась к пистолету, за поясом, но он уже и сам понял, что не успеет. Два с лишним десятка выстрелов послышалось из туалета. Вскоре оттуда вышел, гадко ухмыляясь Т1000(б). Одежда, висевшая на нем, словно мешок на вешалке, была забрызгана кровью. Его лицо было забрызгано кровью.
      - ну, теперь можно и на пенсию, - сказал он. Серое небо при этих словах, словно немного потемнело. Начиналась эра машин. Биг Босс победил. С радостным осознанием этого, Терминатор направился в похоронное бюро. Надеясь встретить славную эру машин, он заказал там цинковый гроб, залил туда масла и, сделав вид, что застрелился, плюхнулся туда. Испуганный хозяин ритуального бюро, запаял гроб и под покровом ночи похоронил. На надгробии значилась та надпись, которую требовал выбить Терминатор. - Не будить до 2129 года! - гласила надпись.
      Эпилог.
      Бивис и Батхед в своей комнате уставились в телевизор.
      - Слышь, Бивис, какой отстой показывают по телеку. - Опять кого-то пришили на стадионе. Говорят, что это фанатские разборки!
      - А я думаю, что это Моника Левински! - повизгивая сообщил наш блондиньчик. - Она рассердилась на Клинтона и порезала первого, кто попался ей под руку.
      - Точно! - согласился с ним Батхед. - Больше некому!
      - Подумать только, Батхед, а ведь у нее могли бы быть дети! - сообщил Бивис.
      - Козел! - покряхтывая завелся Батхед. - У нее уже есть сын, это ты, понял, баклан! А папаша твой Билл Клинтон!
      - А, точно, я и забыл! - повизгивая воскликнул Бивис. - Слышь, Батхед, а кто была твоя мать?
      - Ну, это, я не знаю, - заявил Батхед, похрюкивая и покряхтывая. - Мне как-то повстречался надрызгавшийся врач-акушер, работавший в ту ночь, когда я родился, так он клянется, что видел, как какая-то телка, лежавшая рядом с моей матерью, ночью подменила младенцев, типа своего на меня. И что вроде бы я не Батхед, а какой-то там Джон Коннор. Дерьмо какое-то!
      - Точно, точно! Полный отстой! Куча дерьма жидкого и твердого, а сверху отстой! - радостно согласился с ним Бивис. - А что ты с этим акушером сделал?
      - Ну, типа заехал ему бейсбольной битой по башке пару раз, потом кроссовки с него снял. Типа вот, они на мне щас, я их с того случая так и не снимал, месяца два уж прошло.
      - Ух ты, клево! - визгливо обрадовался Бивис. - Я тоже вот, как трусы одел, так и не снимаю. Полгода уже прошло!
      - Полгода это круто! Ты настоящий вонючка! - покряхтывая сообщил Батхед.
      - Точно, точно! Я такой! - радостно повизгивая, сообщил Бивис.
      По телевизору заиграла музыка «Трудный ребенок».
      

Постскриптум.