- Будем там через десять минут, - сообщил хоббиту Торин. Фолко удивленно посмотрел на гнома, ведь согласно Красной книге, банда Хранителей шла до чертога пять дней, сейчас же не прошло и десяти часов с того момента, как они ворвались в Морию. - Хранителей вел известный сусаниевед Гэндальф, - объяснил гном хоббиту. Тот понимающе хмыкнул, хотя понять, как это может быть, если путь шел все время прямо, никак не мог. Вскоре гномы остановились около проема в стене, ведущего по винтовой лестнице куда-то вверх. С трудом преодолев два десятка ступеней, отряд бессильно застыл у дверей Расписного чертога. Любопытный хоббит вприпрыжку проник внутрь и застыл, пораженный увиденным. Огромный зал, в котором словно ничего не изменилось за триста лет, располагал к этому. По всему периметру стояли искусно набитые чучела гномов и орков, изображавших битву, произошедшую здесь. В центре, сидя на троне, располагалось чучело самого Балина, подвергшееся вторичной реставрации благодаря искусству известного на все Средиземье таксидермиста, Гэндальфа Серого. В дальнейшем, после выполнения этой композиции, Митрандур захотел вывести свое творение в Валинор, но этому яростно воспротивились гномы, так и не решившие, как им относиться к такому "увековечиванию" памяти своих предков.
      Гномы почтительно склонились перед сидящим на троне чучелом, а Глумлин, молча, но решительно указал хоббиту на табличку, висевшую на стене "Не курить! Чучела легко воспламеняются!". Фолко с возмущением пожал плечами, но пачку сигарет, захваченную на память у Рогволда, спрятал подальше. Гномы заперли дверь и, выудив из своих рюкзаков емкости с пивом, начали свой неспешный разговор.
      Более всего, гномов поразило кольцо, оставшееся на память от Хорнбори. Торин с удивлением осматривал его, пытаясь прочитать какие-то руны, начертанные на нем изнутри. Так ничего и не осилив, он передал его хоббиту.
      - "Кольцо магическое, изготовлено на фабрике детских игрушек "Саурон Инк." по заказу гномов, - гласила надпись на древнеэльфийском. - "Аш назг гимбатул, аш назг дурбатулук, бамбарбия киргуду", - громко, нараспев прочитал Фолко надпись.
      - Что это значит? - потребовали от него ответа. Хоббит перевел.
      - Я понял, - воскликнул наконец, безумный Дори. - Хорнбори владел каким-то магическим кольцом!
      У хоббита при этих словах по спине пробежали мурашки.
      - Но они все уничтожены, - попробовал было возразить он. - Даже кольца эльфов, и те расплавились, когда Гэндальф сделал из них небольшой слиток и вывез его в Валинор контрабандой. Единственным кольцом, чья судьба так и осталась неизвестной, было кольцо Трора, которое он потерял, напившись до беспамятства после гулянки в Лориэне. Это можно сказать, было и во благо. Потому что он тогда забрел в Дур - Гулдур и его там запытали до смерти. К счастью, кольца при нем уже не было и Враг понял, что он жестоко просчитался.
      - Так значит, - медленно и торжественно начал Торин.
      - Кольцо гномов вернулось, - подтвердил ошеломленный хоббит.
      Все гномы при этих словах вскочили на ноги. Их уродливые лица так и светились от счастья. В самую трудную минуту к сынам гномьего народа вернулась давно забытая реликвия. Фолко повертел и так и эдак в своих руках огромное, размером больше чем шея хоббита, кольцо, Фолко вдруг услышал топот чьих-то босых ног. Повинуясь какому-то шестому чувству, а он стоял ближе всех к двери чертога, он захлопнул дверь, успев увидеть уродливые морды толпы орков. При этом, оказалось, что на двери с внутренней стороны висит записка. Вернув кольцо Торину, хоббит впился глазами в строчки, прыгавшими перед его глазами от ударов в дверь с другой стороны.
      - "...Мы спрятали мифрил на Первом уровне. Орки наступают. Мы окружены со всех сторон. Нам не выбраться.
      P.S. Теперь я знаю, что значит обосраться от страха, - так заканчивалось это страшное послание.
      - Мы пойманы, как когда-то Балин, - вскричал безумный Дори.
      - Мы пойманы, как когда-то Хранители, - вторил ему Торин.
      - В третий раз на одни и те же грабли, - вздохнул Фолко.
      Не сговариваясь, отряд побежал к другой двери, ведущей на восток. Оттуда также донесся топот и рык орков. Гнусавые голоса, как у переводчиков видеофильмов времен перестройки, отдавали одну за другой команды. Захлопнув и эту дверь, гномы оказались в каменном мешке.
      В обе двери деликатно постучали.
      - Кто там? - грубо осведомился Торин.
      - Это я, почтальон Печкин, принес заметку про вашего мальчика, донесся гортанный голос одного из орков за одной дверью.
      - Это я Дуршлюг, - объяснил голос за второй дверью. - Я принес вам холодец из ног эльфа. Он сейчас небось участвует в олимпийских играх для инвалидов, - из-за этой двери донесся дружный гортанный гогот.
      - Войдите! - предложил Торин.
      Ручки на дверях бешено задергались, но ничего не произошло.
      - Но, - донеслось одновременно из-за обеих дверей. - Дверь же закрыта!
      - Я знаю, - ответил Торин. За дверями задумались минут на пять.
      - Тук-тук! - донеслось спустя пять минут.
      - Никого нет дома! - пропищал в ответ Фолко, давившийся от смеха.
      За дверьми снова задумались.
      - Что будем делать? - поинтересовался Торин.
      - Может откупимся чем-нибудь? - предложил трясущийся от страха Вьярд.
      - И чем же, позволь тебя спросить? - сверкнул глазами Дори.
      - Я знаю, - заявил хоббит. - Откупимся ногами Вьярда, из них выйдет прекрасный холодец, а на олимпийских играх среди инвалидов Вьярду не будет равных. Впервые, все гномы, разве что, кроме Вьярда, проявили редкое единодушие и согласились с хоббитом.
      Вьярд сразу же заткнулся. В Расписном чертоге наступила тишина. Фолко взглянул на стены, испещренные диковинными рисунками и сценами из половой жизни Галадрали, первой красавицы Второй эпохи, и ему сразу же стало понятно, почему чертог назвали Расписным. Среди них изредка попадались и обычные простые рисунки типа "Гимли - дурак", "Гэндальф - кизлодда" и "Эльфы - казлы", накарябанные, видимо, орками во время рукопашных схваток за Расписный чертог.
      - Что же делать? - билась в голове хоббита отчаянная мысль. Погибать ему в расцвете сил явно не хотелось. Он взглянул на туалетное очко, прорубленное в углу Расписного чертога и уходящее вниз на неизвестную глубину, и он подскочил на месте, словно его кольнули в зад шилом.
      - Эврика! - вскричал он и тут же отогнал от собирающегося заняться исследованием пригодности очка, Дурина. - А ну отойди! - завизжал он. Отойди тебе говорю! Орков увидел, так чуть не обосрался!
      Обступившие его гномы выслушали его объяснения и радостно принялись за работу. Правда для этого пришлось отогнать от заветного "выхода" из каменного мешка Дурина. Тот, схватившись за живот недовольно огляделся по сторонам и, воспользовавшись возникшей толчеей, скрылся в другом углу пещеры за чучелами орков.
      Ловкие руки гномов, больше, правда, приспособленные для того, чтобы лупить бейсбольными битами беззащитных, но богатых старушек, расширили дыру в полу пещеры за считанные часы. Кайла, крючья, альпенштоки и клинья быстро превратили дыру в огромный проем, сквозь который запросто можно было провалиться вниз.
      Дурин вернулся и, подозрительно сопя, предложил первым опустить в дыру хоббита, он якобы самый ловкий из всех. Хоббит в ответ предложил опустить сначала Дурина, так как, если тому вздумается обделаться во время нисхождения, то хоть никого не испачкает. Дурин, покраснев, как рак в период случки, буркнул что-то типа того, что если бы вместо слов изо рта хоббита падало дерьмо, то это дерьмо затопило бы все Средиземье. Несмотря на все протесты Дурина, его спустили на веревке первым. Вторым за ним, по этой же веревке пополз хоббит.
      - Мерзкая мохноногая подлюга, - прошипел Дурин, смотря на хоббита снизу вверх.
      - А ты заткнись, засранец, а то я ведь могу и ножиком по веревке полоснуть, - пригрозил он. Гном сразу же заткнулся, опасливо поглядывая на Фолко.
      Спустя десять минут на веревке висело уже двенадцать гномов, не считая хоббита. Веревка угрожающе затрещала.
      - Мы сейчас все упадем! - вскричал Торин. - Веревка порвется нахрен.
      - Надо кому-нибудь спрыгнуть, чтобы спасти остальных! - заявил Дори. Предлагаю сбросить Глумлина, от него все равно никакого толку, - предложил он.
      - Да я тебе, безумный Дори щас твой поганый рот надвое разорву! пообещал Глумлин. - Пусть даже для этого мне придется лезть по веревке обратно наверх.
      - Только попробуй! - пригрозил Дори. Я тут сверху самый главный, возьму и полосну ножиком по веревочке!
      - Что? - взревели все остальные. - Идиот, только попробуй!
      - Но кого-нибудь все равно надо сбросить, - рассудительно предложил Малыш. - Предлагаю кинуть жребий.
      - Можете кидать, что хотите, - заявил безумный Дори, - Но если жребий падет на меня, то я не раздумывая полосну по веревке.
      - Ублюдок! - застонали все остальные.
      - Давайте сбросим хоббита, он такой противный, вновь решил подать голос Дурин.
      - Ну все, я тебя предупреждал! - звонким голоском заверещал хоббит и, выудив из-за пояса подарок Олмера, коротко взмахнул им. С громким воплем Дурин скрылся во тьме.
      - Идиот! - наконец, вымолвил немногословный обычно Драни. - Он же отрезал конец веревки. Как мы вниз-то спустимся?
      - Ой! - только и сказал Фолко, виновато потупившись в темноту. Связка гномов молчала, потрясенная произошедшим.
      - Мохноногая подлюга! - взревел, наконец, трусливый Вьярд. - Мы тут до сканчания века будем висеть, пока орки не смекнут в чем дело и не перережут нашу веревку сверху. - Всем сделалось дурно только при одной мысли об этом. - Сдается мне, Дурин был прав, - заявил Строн. Все с ненавистью попытались посмотреть на хоббита. Тот сделал вид, что не слышал этого. Спустя пять минут крик Дурина затих и сменился звучным далеким шлепком об дно туалетной шахты.
      - Что же делать? - пискнул молодой Скидульф.
      - Надо вылезать обратно, - догадался хоббит. - Все равно никакой веревки не хватит чтобы спуститься вниз.
      - Ага, и ждать, пока орки сварят из нас холодец, - взвизгнул трусливый Вьярд, яростно мотая давно нечесаной бородой.
      - Зачем ждать? - раздался веселый и звонкий голос хоббита. - Мы полезем вверх, к потолку. Там же такая же шахта.
      - Как, опять камень долбить? - ужаснулся Торин. - У меня и так руки в мозолях. - Ты почему раньше до этого не додумался, когда мы дырку долбили?
      - Ну, - принялся придумывать Фолко, - Чтобы орки подумали, что мы опустились вниз, а мы залезем наверх, захватим их посты врасплох, возьмем "языка", допросим его и решим, что делать дальше.
      Вдоль всей веревки повисла тишина. Все с изумлением всматривались в темноту, туда, где должен был находиться Фолко. Столь разумного плана действий от Торина они пытались добиться на каждой остановке и привале, но безуспешно.
      - Да ты брат хоббит, голова! - заявил после долгого молчания Срани. Все молчаливо согласились.
      Спустя еще три часа, гномы выбрались обратно в Расписный чертог и принялись швырять веревку с кошкой в небольшое (по меркам гномьих задов) отверстие сортирной дыры, зияющей в потолке прямо под потолком. Кидались они ею примерно часа два, пока сметливый хоббит не привязал кошку к стреле и не выстрелил из лука. Спустя две секунды стрела исчезла в проеме в потолке. Оттуда раздался дикий крик и все смолкло. Фолко в кого-то попал по другую сторону сортирной ямы. Гномы долго молчали, сочувствуя неизвестному врагу.
      - Такого и орку не пожелаешь, - заявил Торин. Все с ним согласились.
      Еще спустя три часа, взобравшись по веревке наверх, гномы расширили сливное отверстие до приемлемого размера (для задницы слона, разумеется) и вскарабкались один за другим. Фолко поразился, как же держится кошка, если они расширили отверстие во все, практически, стороны. Но ответ на вопрос отыскался достаточно просто. Стрела хоббита пронзила насквозь присевшего отдохнуть орка и тот застрял в расщелине, служившей аналогом писсуара так, что держась за него, вскарабкались все гномы. Напоследок, Фолко подговорил гномов сделать небольшую заподлянку для орков и поредевший на одного бойца отряд двинулся в путь.
      Орки вломились в чертог спустя три часа. Они увидели свисавшую с потолка веревку и поняли, что добыча ускользнула от них. Раздался дикий крик и их предводитель, старый, облезлый орк, шерсть которого стала от грязи совершенно черной, взмахнул ятаганом и перерезал ее.
      В пещере наступила тишина, орки прислушивались к звукам, доносившимся снизу. Но криков ужаса они не дождались. Вместо этого, сверху (атаман ошибочно полагал, что груз на веревке подвешен снизу) на голову главаря и стоящего рядом орка обрушились две двухпудовые гири, которые Малыш таскал с собой, чтобы по утрам делать зарядку. Главарь и его соратник тихо повалились в сортирную яму вместе с гирями. Потрясенные орки оправились от шока не сразу, а спустя минуты две, когда началась драка за освободившуюся вакантную должность предводителя. Сражение все против всех грозило перейти в грандиозное самоубийство их отряда, но тут еще один старый, но в отличие от главаря плешивый орк призывающе вскрикнул. Орки бросились к нему. Он стоял в позе оракула и указывал на чучела орков, стоящих у стен чертога. Возле одного из чучел, смрадно темнела кучка испражнений Дурина.
      - Это знак свыше! - воздел кривую лапу к потолку пещеры плешивый орк. Чучело насрало! Великий бог урюкхаев послал нам знамение! - Орки распростерлись ниц перед "восьмым чудом Средиземья". Спустя еще три минуты плешивый орк был выбран новым предводителем отряда. С всеобщим выбором был явно несогласен молодой орк, заикнувшийся было, что эту кучу насрал сам плешивый, но его предсмертный крик протеста (плешивый немедля разрядил в него свой парабеллум) потонул в яростном восторге.
      - Я, насрал? - возмутился он при этом. - Да я можно сказать, же не манж па сис жур, не жрал шесть дней, - возмущался плешивый. Его слова потонули в криках поддержки.
      Гномы и хоббит брели в абсолютной темноте уже два часа. После столь избавления от опасности никому не хотелось вновь встречаться с трусливыми орками.
      - Куда мы идем? - задал вопрос Малыш.
      - Мы идем за мифрилом, - напомнил всем Торин. Гномы сразу приободрились.
      Фолко оглядывая коридоры понял, что первое впечатление о том, что в Мории невозможно заблудиться, потому что все коридоры тянуться с запада на восток (или наоборот) не совсем верно. Да, действительно, все дороги шли в одном направлении, но зато некоторые ходы шли вверх, а другие вниз. Получалось что-то вроде обычного лабиринта, поставленного на бок. В результате, даже зная направление, можно было заблудиться по бесчисленным уровням.
      Отряд за последние полчаса сделал уже три привала, и все чаще все злобно посматривали на Торина, а также на хоббита, который предложил поискать "языка". Совершенно неожиданно, в одном из небольших чертогов, попавшемся им на пути, они встретили беззаботно храпящего, но все равно очень кровожадного орка. В мгновение ока древний клич гномов Хазад - Аймену - Секир - Башка, озарил своды чертога. Когда подлый орк проснулся, разодрав свои белесые в очках глазенки, его уже успели разрубить на четыре части. Спустя еще полминуты, количество кусочков орка увеличилось в десятки раз. Вдруг стало так тихо, что хруст очков с толстыми линзами под ногами Фолко, казалось разнесся на всю Морию.
      - Что ж вы наделали, бородатые! - вскричал вдруг Торин. - Я же сказал одного взять живьем. Нет, вам бы башку ему снести! - он горестно взмахнул руками и наподдал ногой по голове орка. Та, словно футбольный мяч, поскакала назад, туда откуда пришли смелые гномы.
      Все потупились. Гномам стало стыдно. Они принялись ковырять пол кончиками своих идиотских башмаков, насвистывая какую-то неприличную песенку. Спустя три часа блужданий по коридорам и чертогам, они услышали шаги.
      - Орки! - прошептал Торин и дал команду. Гномы все вжались в камень. Если их двое, то нападаем, если больше, пусть идут! - передал команду Торин.
      Спустя минуту мимо отряда прошествовали два орка, беседующие на отвлеченные темы вроде того, как бы было хорошо, если бы удалось захватить зоопарк в Минас - Тирите.
      - Там говорят, есть такие животные, обезьянки, - закатив свои зыркала, мечтательно говорил один из них. - Вот бы их сюда, - орк неприличным жестом показал что бы он сделал с этими обезьянками, причем, если бы несчастные животные могли бы его видеть, то заверещали бы от ужаса.
      - Да, тебе дай вволю, - махнул рукой тот. - И так все собаки в окрестностях сдохли от твоих фокусов.
      - Я не собираюсь выслушивать это от какого-то урода, который заказывает себе трусы по почте! - возмутился его напарник.
      Тот смешался и закатил глазенки к потолку, пытаясь состроить невинную морду. Именно в этот момент из стен вынырнули гномы.
      - Хазад - Аймену - Секир - Башка! - вновь раздался победоносный клич. Но в этот раз сталь гномьих топоров встретила на своем пути кривые ятаганы.
      - Орки от Лакмэ! Урюк мамлюк! - встречный клич орков забился в пещере. Казалось ожили древние времена, стены словно ожили, вспоминая многочисленные битвы. Но орки не отступали. Они окружили себя вихрем из вращающейся стали. Гномы начали отступать перед превосходящими силами противника.
      - "Языка" не забудьте, - пропыхтел Торин, отражая очередной удар орка. Рядом, плечом к плечу, сражался Малыш. В его глазах блистал бойцовский огонь. Из плеча тонкой струйкой капала кровь. Хоббит надеялся, что кровь орка - очкарика, а не маленького гнома. Оглядевшись, хоббит понял, что еще немного и их загонят в тупик, где и перебьют. Он рванул с плеча лук и, не целясь, спустил стрелу. Безумный Дори с трудом успел отшатнуться и светящаяся эльфийская стрела нехотя клюнула одного из орков в бедро. Тот неловко повалился на пол и осмелевшие гномы немедленно усилили свой натиск. Торин одним движением топора обезоружил раненого врага и быстро обмотал орка веревкой. Второй орк, увидев это с пеной у рта вновь перешел в наступление. И таким яростным был его натиск, что гномы чуть не уступили. Ситуацию спас Торин, взваливший пленного на плечо и отбиваясь им как щитом. Отряд начал медленно отступать. Фолко, выудив из кармана горсть перца швырнул орку ее в лицо и, пока тот с рычанием протирал глаза, их малочисленный но отважный отряд шмыгнул на развилке в один из ходов, и там спрятался. Громко пыхтя, в соседний коридор проскакал орк, размахивавший ятаганом вслепую.
      Фолко думал, что он умеет бегать, но его тяжеловесные товарищи с удивительной легкостью за десять минут покрыли расстояние в несколько лиг, да так, что хоббит с трудом за ним угнался.
      Отряд остановился. Все жадно хватали ртами воздух.
      - Да, - выдавил Торин. Все молчали, осматривая себя на предмет ран. Тяжко он нам дался. Да и здоровенные какие-то, - он со всего размаха опустил пленника с плеча на пол. - Кто такой, в каком полку служили, - кинул он несколько фраз на орочьем. Тот с ненавистью посмотрел на своих врагов, но ничего не ответил.
      Тогда вперед выдвинулся Строн, проведший два года в орочьем концентрационном лагере. Он с такой яростью впился в глаза пленному, что тот отшатнулся.
      - Ну что, мохнозадый, будем говорить, или шерстку подпалить? осведомился он, раскладывая инструменты из своего рюкзака. - Железо калите, - скомандовал он. Орк дернулся.
      - Вешайте, вешайте, всех не перевешаете! - бешеным голосом вскричал он.
      - Разве я сказал вешать? - удивился Строн. - Что я сказал?
      - Железо калите, - дружно заявили гномы.
      Орк поник.
      - Спрашивайте, - выдохнул он.
      Хоббит подивился трусости орка. Любой гном бы предпочел умереть, чем расколоться на допросе.
      - Ну, за исключением разве что Торина, Малыша, Строна, Вьярда, Скидульфа, Грани, Драни, Срани, Глумлина, Балина и Дори, - подумал Фолко, с интересом вслушиваясь в рассказ орка.
      По его словам выходило, что после того, как у гномов в Мории разразился финансовый кризис, пещеры начали пустеть. Спрятав в каком-то укромном уголке мифрильно - валютный запас Морийского банка, гномы дружным строем вышли из Мории. Тут-то на них и напали орки. При десятикратном численном превосходстве орки наголову разбили отряд последних морийских гномов. Однако увлекшись убийствами, орки забыли взять "языка". Все остальное время многочисленные отряды орков безуспешно искали мифрил. При этом орк вовсю ругал мордорских орков, которые грабят и насилуют скот в близлежащих деревнях, в которых люди собрались в деревенские дружины. С тех пор с пропитанием в Мории плохо. Пришлось перейти на запасы холодца...
      Торин что-то негромко переспросил у пленного. Тот подтвердил, что да, он принадлежит к расе "честных" орков. Это название они взяли в честь великого мага по кличке Честная Рука, которому служили их предки.
      Фолко, вспомнив про Красную книгу не удержался и спросил у орка про обезьянок. Ух, как тот заморгал глазами и задергался. Потом тихим голосом подтвердил, что да, с древних времен, лет триста назад, укоренился обычай похищать из людских зоопарков молоденьких обезьянок, с целью дальнейшего продолжения рода. На лицах гномов появилось отвращение, словно они только что раздавили жирного склизкого опарыша.
      - Кто у вас главный? - грозно спросил Торин. - Кто вас вновь поднял на подлое дело? - орк молчал. - Говори и тогда тебе сохранят жизнь, - заявил Торин, насупив брови. Строн дернулся, словно у него отняли самое сокровенное, но промолчал.
      - Его зовут Вождь, Атаман, Батька, товарищ комиссар, у него еще много имен, - сообщил орк. - Ему приятно повиноваться. Он знает все и он ненавидит эльфов, как и мы, - выдавил орк, смотря на Торина.
      Гном поглядел на Фолко.
      - Сдается мне, он ничего и не знает, - как бы вскользь заявил Фолко.
      - Ну что же, иди, - глухо сказал Торин и, схватив связанного орка в охапку, наподдал своим тяжелым башмаком так, что тот пролетел несколько метров, пока с криком не ухнул в какую-то расселину. Вопль орка не стихал еще с полминуты.
      - Ты его отпустил? - гневно вскричал Строн. - Да они меня в концлагерях пытали, а ты их отпускаешь! Да я бы ему кишки вокруг ушей обмотал!
      - Я дал слово и я его выполнил, - ответил Торин, тяжело опускаясь на каменную лавочку, оказавшуюся поблизости.
      - Надо идти отсюда, сейчас на крик сбегутся его друзья, - озабоченно сказал трусливый Вьярд.
      - Отобьемся, - махнул своим тесаком Фолко.
      - Как же, против этих, сарумановских отобьешься, - проворчал Торин. Еле задницы унесли.
      - Задницы? - удивился Фолко.
      Коридор, куда свернул отряд неожиданно повел вниз. Чертыхаясь, гномы побрели по сбегающей во мрак дорожке. Теперь всех вел вперед Глумлин, чей длинный нос, освещаемый отбрасываемым факелом светом, словно указывал путь. Козявки, застрявшие в пучках волос, торчащих из ноздрей морийца хоть немного скрашивала страшное выражение его лица. Очутившись в родных пенатах, гном обнаружил что за время отсутствия, кто-то скоммуниздил у него припрятанный прибор ночного видения. С его помощью он надеялся вволю поглумиться над беззащитными врагами и беспечными товарищами по оружию. На деле же, кто-то уже на трех привалах подряд тырил заныканные Глумлином от других членов отряда бутерброды с копченой колбаской. Гном буквально на секунду отвлекался, вглядываясь в темноту и бутерброды пропадали бесследно, как стыдливость девственницы после двух бокалов шампанского.
      - "Туалет мощностью пять с половиной килосрак" - гласила большая светящаяся в темноте надпись. "Вход платный", - виднелось чуть ниже.
      - Это кто же тут ходит в платный туалет? - удивился хоббит. Из его рта приятно несло вкусненьким запашком копченой колбаски.
      - Это что же за единицы измерения такие? - глаза Торина полезли на лоб от удивления.
      Глумлин смутился.
      - Ну, может мы неправильно измеряли мощность в наших подземных туалетных чертогах, но это наш единственный недостаток, - оправдывался он.
      - Да вы тут совсем с ума посходили, - возмутился безумный Дори. - Даже школьник знает, что проходимость туалета измеряется в килосраках / в час!
      Фолко сплюнул услышав такое. По его мнению, у гномов было немало недостатков, но то, что они без стеснения портили воздух, был не самым худшим. Он еще раз вздохнул. Книга по его мнению слишком затянулась и каждая шутка автора была еще хуже предыдущей. Его настроение несколько улучшилось, когда на пути им попался почтовый ящик. Фолко с энтузиазмом поднял с пола кирпич и принялся молотить им по ящику, до которого каким-то чудом не добралась орочья рука. Зато добралась рука хоббичья. Ящик раскололся. Из него выпал конверт.
      - Обожаю читать чужие письма! - воскликнул Фолко и разорвал его.
      "Мы отступаем. Орки повсюду. Мифрил закопали на нулевом ярусе. Передайте всем, кому я должен, что они могут поцеловать себя в задницу.
      Последний оставшийся в живых гном, Туркин
      P.S. Записку No1 в Расписном чертоге считать недействительной. Эти придурки орки перекопали весь Первый ярус. Можно картошку сажать, ха-ха-ха!".
      Фолко прочитал письмо вслух. Над отрядом повисло молчание.
      - Туркин был должен мне, - упавшим голосом сообщил Глумлин.
      - Нулевой ярус, - мечтательно произнес Торин. - Веди нас, Глумлин!
      Тот помялся. Его познания о нулевом ярусе были нулевыми. Первым это понял хоббит. Он оценивающе посмотрел на голодающего (на каждом привале у морийца кто-то постоянно коммуниздил бутербродные пайки а добавку хоббит, выдавал только за плату.
      - Ну, я думаю, нулевой ярус должен быть где-то под первый ярусом, сделал глубокомысленную догадку Глумлин после полуминутного размышления, процесс которого столь явно отражался на его мужественной и наглой морде, что хотелось запустить в нее кирпичом.
      Прошло два дня. Отряд блуждал по темным коридорам, пытаясь найти спуск на Первый Ярус. В конце концов это всем настолько надоело, что они спросили как спуститься на Первый ярус у первого попавшегося орка. Тот показал дорогу, попыхивая травкой. Отряд и орк опомнились только спустя пять минут.
      - Это же был орк! - чуть ли не к потолку подскочил Торин.
      - Это же были гномы! - орк от неожиданности чуть не проглотил косяк.
      - Дожили! - констатировал безумный Дори. - Спрашиваем у орка, как нам пройти, вместо того, чтобы поиграть его головой в футбол.
      - Ну, орк по крайней мере ориентируется в Мории лучше, чем Глумлин, примиренческим тоном заявил хоббит. - Может произведем замену?
      Глумлин с ненавистью посмотрел на Фолко.
      - Привидится же такое, - в это же самое время подумал орк, закуривая очередной косяк.
      Первый ярус был настолько перекопан, что там можно было сажать все что угодно. Воображения орков, правда, хватило только на то, чтобы засадить весь ярус коноплей.
      В некоторых местах ямы достигали такой глубины, что можно было попасть на нулевой ярус, спрыгнув в дырку на дне. Рядом вовсю орудовал уборочный комбайн, за рулем которого сидел накачавшийся до одури трофейным здравуром мордорский орк. Он весьма целенаправленно рыл новый ямы, закапывая старые. Снующих по полю туда-сюда гномов он принял за видения и, весело хохоча, принялся гоняться за ними по всему ярусу.
      Бесстрашные гномы принялись беспорядочно отступать и все до одного, вместе с хоббитом, провалились в дыры, ведущие на нулевой ярус. Разочарованный комбайнер завалил на прощание все дыры землей и вновь принялся скучать.
      - Ой-ой-ой, - вопил хоббит, упавший на мелкие камешки, покрывавшие нулевой ярус.
      - Уй-уй-уй, - стенал Малыш, почесывая ушибленную задницу.
      - Бля! - произнес немногословный обычно Глумлин.
      - Елы-палы, в жопу якорь, - как последний сапожник, ругался Строн. Попадись мне в руки этот комбайнер хренов, - словно молитву повторял он.
      Поохав и постонав, отряд принялся оглядываться вокруг. Нулевой ярус представлял собой огромную помойку, в которую многочисленные поколения гномов вываливали мусор. Жители седьмого яруса выбрасывали мусор на шестой через мусорные дыры, шестой на пятый, и так далее. Жителям нулевого яруса (там в древности, когда орки и гномы еще жили под одной крышей мирно, находилась орочья резервация) выбрасывать мусор было некуда. Они (древние орки) целыми днями убирали мусор, заваливая старые штольни, но явно не успевали. Вскоре это им надоело и разразилась страшная война. После целого ряда поражений, гномий король распорядился заделать все дыры, соединяющие первый ярус с нулевым, а потом долбить застывший бетон кирками и ломами, поскольку под нулевым ярусом располагались штольни в которых шла разработка месторождений. Война с тех пор продолжалась с переменным успехом, но штольни и нулевой ярус были очищены от орков. А вот на накопившийся мусор энергии и энтузиазма гномов не хватило и он веками так и наслаивался слой за слоем. Вот что такое представлял нулевой ярус.
      Подгоняемый пинками Глумлин выдвинулся вперед и принялся водить отряд вокруг бесчисленных куч консервных банок, кожурок от бананов и выброшенных дырявых носков и трусов. Причем, перед тем, как выбросить, никто это белье и не думал стирать, так что запах стоял соответствующий.
      Бродить по куче надлежаще использованных рулонов туалетной бумаги, бычков и консервных банок с протухшим содержимым, можно было годами, хотя многие археологи Средиземья отдали бы полжизни, чтобы очутиться здесь. Но с тех пор, когда одна из машин археологов марки "Барлог" (бетонодробилка археологическая) сошла с ума и принялась дробить все что ни попало, ни одного археолога к Мории не подпускали на пушечный выстрел. А тех, кто все-таки правдами и неправдами проникал в Казад - Дум, засовывали в пушку и депортировали на это же самое расстояние. Спятившую умную машину с интеллектуальными чипами прозвали Великое Лихо Дарина. Справиться с ней сумел только бесстрашный и мудрый Гэндальф, рассказавший такой неприличный анекдот, что высокоинтеллектуальную машину закоротило и она сгинула в морийском рву.
      Гномы и хоббит безучастно брели по кучам мусора, выискивая хоть какой-то знак к тому, где лежит мифрил.
      - А что находится под нулевым ярусом? - опасливо спросил Фолко у Торина, надевая на голову фашистскую каску.
      - Копи царя Салабона, - ответил тот. - Разработка пластов давно прекращена. Говорят, что в шахтах творятся странные вещи. Даже жадные до драгоценностей орки сбежали оттуда. Я слышал, - Торин заговорил шепотом, что орки сбежали оттуда после того, как там завелся еще один механизм с большим дробильным молотком. Механизм якобы вообразил, что он сексуальный маньяк. После того, как оттуда не вернулась орочья рота, туда не суется никто. Хоббита передернуло. Ему вовсе не улыбалась перспектива дрожать на каждом шагу за свою задницу.