- Ну-ка, малый, говори правду, - тихо произнес Лоусон. - Где тебя прятали?
      - Меня не прятали, начальник.
      Сейчас на него смотрели все трое; он чувствовал, что впервые за все время они пытаются его понять.
      - Так что же тогда случилось?
      - Начальник, когда я посмотрел на людей из-под земли и увидел, как они живут, я их полюбил...
      - Кончай дурацкие разговоры, - рявкнул Лоусон. - Кто тебя подослал?
      - Никто, начальник.
      - Может, он правду говорит, - вмешался Джонсон.
      - Допустим, - сказал Лоусон. - Никто тебя не прятал. Тогда скажи нам, _где_ ты прятался.
      - Я залез в подземелье...
      - Про какое, к черту, подземелье ты все время толкуешь?
      - Я просто залез... - Он запнулся, поглядел на улицу, потом показал на люк. - Туда залез и там остался.
      - В канализацию?
      - Да, начальник.
      Полицейские расхохотались, но тут же умолкли. Лоусон развернул машину и поехал к Вудсайт-авеню; он остановился у высокого жилого дома.
      - Что будем делать, Лоусон? - спросил Мерфи.
      - Отведем его ко мне, - сказал Лоусон. - Надо подождать до вечера. Сейчас ничего нельзя сделать.
      Они вытащили его из машины и ввели в вестибюль.
      - По лестнице, - буркнул Лоусон.
      Одолели четыре марша лестницы и вошли в гостиную маленькой квартиры. Джонсон и Мерфи отпустили его руки, и он растерянно остановился посреди комнаты.
      - Ну ладно, - начал Лоусон, - кончай свою брехню. Где ты прятался?
      - Я залез под землю, я же говорю.
      Вся комната задрожала от хохота. Лоусон подошел к буфету и достал бутылку виски; поставил стаканы перед Джонсоном и Мерфи. Они выпили.
      Он понимал, что не может с ними объясниться. Он пытался собрать текучие, разрозненные образы, которые плавали в его сознании; для него эти образы были ясными, но он не мог облечь их смыслом, который был бы понятен другим. Он заплакал от беспомощности.
      - Ну точно, ненормальный, - сказал Джонсон. - Все ненормальные так плачут.
      Мерфи прошел через всю комнату и закатил ему оплеуху.
      - Хватит беситься!
      Его охватило возбуждение; он подскочил к Мерфи и схватил его за руку.
      - Давайте я покажу вам пещеру, - сказал он. - Пойдемте, вы все увидите!
      Не успел он договорить, как его резко ударили в подбородок; глаза застлало тьмой. Сквозь забытье он почувствовал, что его подняли и уложили на диван. Услышал тихие голоса и хотел подняться, но сильные руки не пускали его. Сознание стало проясняться. Он медленно сел и уставился на них мутным взглядом. В комнате стало темно. Сколько он пролежал без сознания?
      - Слушай, - мягко сказал Лоусон, - покажешь нам свое подземелье?
      Глаза у него заблестели, и сердце наполнилось благодарностью. Лоусон поверил ему! Он встал и на радостях схватил Лоусона за руку так, что тот пролил виски на рубашку.
      - Полегче, черт возьми, - сказал Лоусон.
      - Извините, начальник.
      - Ладно. Отвезем тебя туда. Но смотри, говори правду, слышишь?
      Он захлопал в ладоши от радости:
      - Я вам все покажу!
      Сбылось наконец! Теперь он сделает то, что обязан был сделать. Сбросит, наконец, свою ношу.
      - Ведите его вниз, - приказал Лоусон.
      Его свели в вестибюль; когда вышли на тротуар, он увидел, что на улице ночь и сыплет мелкий дождь.
      - Когда я туда лез, вот так же было, - сказал он.
      - Что? - спросил Лоусон.
      - Дождь, - сказал он с широким взмахом руки. - Когда я лез туда, шел дождь. От дождя вода прибыла и выперла крышку.
      - Замолчи, - буркнул Лоусон.
      Сейчас они не верят ему, но они поверят. Им владел восторг самоотверженности. Он едва сдерживал свое воодушевление. Они увидят то, что он видел; они почувствуют то, что он чувствовал. Он проведет их через все свои лазы и... Ему хотелось запеть гимн, запрыгать от радости, обнять полицейских как друзей.
      - Полезай в машину, - приказал Лоусон.
      Он влез, Джонсон и Мерфи сели по обе стороны от него; Лоусон занял место за рулем и завел мотор.
      - Ну, говори, куда ехать, - сказал Лоусон.
      - Около того места, где убили женщину, сразу за углом, - сказал он. Машина медленно тронулась, он закрыл глаза и вспомнил песню, что пели в церкви, - песню, которая вселила в него такой ужас и переполнила жалостью. Он тихо запел, покачивая головой:
      Я рада, рада, как я рада
      Иисус души моей услада.
      Но вдруг оборвал песню и сказал:
      - Нет, вы бы видели кольца на стенах, до чего они смешные. - Он хихикнул. - А еще я стрелял из пистолета. Только раз - попробовать, что это такое.
      - На чем он, по-твоему, помешался? - спросил Джонсон.
      - Похоже, мания величия, - сказал Мерфи.
      - Может быть, оттого, что он живет среди белых, - сказал Лоусон.
      - Скажи, а что ты там ел? - спросил Мерфи и толкнул Джонсона, приглашая повеселиться.
      - Груши, апельсины, бананы и свиные отбивные, - сказал он.
      Трое ответили хохотом.
      - А арбуз ты не ел? - с улыбкой спросил Лоусон.
      - Нет, начальник, - серьезно ответил он. - Арбузов я там не видел.
      - Ну ты даешь, - сказал Мерфи, изумленно качая головой.
      Машина остановилась у тротуара.
      - Так, - сказал Лоусон. - Говори, куда идти.
      Сквозь дождь он увидел люк, где залез под землю. Если не считать нескольких тусклых фонарей, матово светивших в дожде, улицы были темны и пустынны.
      - Вот тут, начальник, - показал он.
      - Пошли, посмотрим, - сказал Лоусон.
      - Ладно, положим, он тут спрятался, - сказал Джонсон, - ну и что из этого?
      - Я не верю, что он тут прятался, - сказал Мерфи.
      - Посмотреть не мешает, - сказал Лоусон. - Делайте, что я говорю.
      Лоусон вышел из машины и огляделся.
      Ему не терпелось показать им пещеру. Если он покажет им, что он видел, тогда они почувствуют то же, что он чувствовал, и сами покажут это другим, и другие почувствуют то же самое, и скоро всеми будет руководить, как им, жалость.
      - Пускай выходит, - приказал Лоусон.
      Джонсон и Мерфи открыли дверь и вытолкнули его; он стоял под дождем, дрожа и улыбаясь. Лоусон снова огляделся; на улице не было ни души. Косыми черными проводами дождь сек прохваченную ветром ночь.
      - Так, - сказал Лоусон. - Показывай.
      Он вышел на середину улицы, сунул палец в дырочку люка и потянул, но сил у него не хватило.
      - Ты правда туда спускался? - спросил Лоусон; в голосе его звучало сомнение.
      - Да. Одну минуту. Я покажу.
      - Помогите ему поднять эту хреновину, - сказал Лоусон.
      Джонсон шагнул к люку и поднял крышку; она брякнулась на мокрую мостовую. На них глядела черная круглая дыра.
      - Я спустился здесь, - гордо объявил он.
      Лоусон долго и молча смотрел на него, потом опустил правую руку к кобуре и вытащил пистолет.
      - Начальник, у меня там такой же точно пистолет, - засмеялся он и посмотрел в лицо Лоусону. - Я стрельнул из него один раз и повесил на стену. Я покажу.
      - Покажи нам, как ты спустился, - тихо сказал Лоусон.
      - Я полезу первый, а вы потом за мной, ладно? - Он словно предлагал им игру и был похож сейчас на мальчишку.
      - Конечно, конечно, - уверил его Лоусон. - Давай, Мы за тобой.
      Он радостно посмотрел на полицейских; его распирало счастье. Он нагнулся, положил ладони на край люка, сел, свесив ноги в водянистую тьму. Он услышал знакомое бурчание серого потока. Потом соскользнул в колодец, повис на вытянутых руках и, быстро перебирая стальные крюки, спустился вниз. Выпустил последний крюк, упал в воду и почувствовал, как тугой поток силится утащить его. Встал покрепче и поглядел вверх на полицейских.
      - Спускайтесь вы! - Его выкрик заглушил бормотание воды.
      Наверху под дождем смутные фигуры не шевелились. Он засмеялся - до сих пор сомневаются. Ничего, покажет им, что он сделал, - больше никогда не будут сомневаться.
      - Спускайтесь, пещера недалеко! - крикнул он. - Только поосторожней, когда прыгаете в воду, - тут сильно тащит!
      Лоусон держал пистолет. Мерфи и Джонсон смотрели на Лоусона с насмешкой.
      - Что будем делать, Лоусон? - спросил Мерфи.
      - Не полезем же мы за этим ненормальным негром в канализацию? - сказал Джонсон.
      - Спускайтесь, можно! - умоляюще крикнул он.
      Он увидел, что Лоусон поднял пистолет и навел на него. Лицо у Лоусона дернулось, как будто он был в нерешительности.
      Оглушительно грохнул выстрел, и огненная струя прошила ему грудь. Его швырнуло спиной в воду. Он с недоумением глядел на расплывчатые белые лица наверху. Меня застрелили, сказал он себе. Вода текла мимо него, распускаясь пеной возле его рук, ног, головы. Подбородок у него отвис, и рот раскрылся беззвучно. Неимоверная боль стиснула голову и постепенно выдавливала сознание. Издалека, издалека донеслись глухие голоса.
      - За что ты его застрелил, Лоусон?
      - Так надо.
      - Почему?
      - Таких надо стрелять. Они все портят.
      И словно в глубоком сне, он услышал металлический лязг; они закрыли люк и навсегда отрезали шум ветра и дождя. Приглушенно взревел мощный мотор наверху, и автомобиль рванул с места. Он чувствовал, как сильное течение медленно выталкивает его на середину канала и переворачивает. На мгновение перед его глазами всплыла яркая пещера, вопящие стены, смеющийся пол... И густая, горькая вода хлынула ему в рот. Поток повернул его. Он вздохнул и закрыл глаза - и помчало, закрутило, замотало ненужную вещь, пропавшую в недрах земли.