Эпилог

– Ты же знаешь, что будешь мэром получше этого жадного мерзавца Митчелла, – преданно заявил Билли Джон, давая Пэйсу тумака, когда они стояли на ступеньках веранды в лучах теплого ноябрьского солнца. Хорошая погода предвещала активное участие избирателей.

– Я еще не победил, – сухо ответил Пэйс и посмотрел на изумрудную лужайку, которая, как он только сейчас осознал, действительно принадлежала ему. Выборы казались менее реальными, чем плодородная земля Кентукки, простирающаяся перед ним.

Ты победишь, – заверил Роберт Маккой, прислонившись к колонне и выпустив кольцо дыма.

Ты изгнал Митчелла из его конторы, помог множеству людей вернуть себе приличные деньги и ухитрился никого не обидеть. А папаша Джо Митчелла слишком долго лижет сапоги федеральным властям, чтобы вернуться сюда и вновь стать мэром. И, очевидно, останется во Франкфорте.

Может быть, тебе стоило подождать следующих выборов, – заметил Билли Джон, спускаясь по лестнице к своей лошади.

– К тому времени мятежники повесили бы меня! Нет уж. Хватит с меня этих битв. У меня есть чем заняться и дома.

Пэйс обернулся и посмотрел в холл. День выдался необычно теплый, и Дора раскрыла все двери и окна, чтобы проветрить помещение. Он надеялся увидеть свою хлопотунью жену. Она скрывалась где-то в комнатах. Ему не часто представлялась возможность днем наблюдать, как Дора занимается домашними делами.

– Ты получишь хорошие деньги за табак, – с убеждением сказал Маккой. – Как тебе удалось избежать нашествия кузнечиков? У меня они просто сожрали все под корень. А потом еще и град погубил много плантаций к востоку отсюда. Так что хороший табак будет стоить больших денег. Должно быть, у тебя есть ангел-хранитель.

Пэйс улыбнулся при виде своего собственного, внезапно появившегося ангела-хранителя в пышном голубом одеянии. Дора умела одеться на случай неожиданных посетителей, но она даже не заметила его, поспешно взбежав по лестнице. В руках она держала нечто вроде щипцов для завивки. Пэйс даже прищурился, чтобы лучше рассмотреть – неужели щипцы?

Взяв поводья, Билли Джон сказал:

– Участки закрываются. Вы пойдете наблюдать за подсчетом голосов?

Удивленный тем, что в руках Доры он увидел совершенно ненужный ей предмет, Пэйс ответил не оборачиваясь:

– Да, я буду позже. Понаблюдайте там за меня. Заметив его рассеянность, Роберт ухмыльнулся, подтянул брюки и тоже спустился по лестнице.

– Да, пойдем понаблюдаем. Если хочешь, можем даже разбить пару голов, если заметим, как Митчелл мухлюет.

– Что хотите, то и делайте.

Пэйс направился к открытой двери.

Роберт хохотнул и вскочил в седло. Самый популярный в городе кандидат в мэры побежал за пышной женской юбкой. Похоже, еще один пылкий дурак не может устоять перед хорошеньким личиком. Ну и пусть. Невзирая на то что он еще и янки поддерживает, Пэйс Николлз когда-нибудь станет хорошим мэром.

Позже в тот же вечер Дора усмотрела в окно спальни мерцающие огни. Сердце ее замерло при виде факелов и толпы на подъездной аллее. Волнуясь, она взглянула в сторону фермы Джексона, но там была полнейшая темнота. Это означало, что толпа оставила его в покое и шла к Пэйсу.

Едва удержавшись от крика, чтобы не испугать спящую дочь, Дора ринулась к лестнице. Проверещав: «Пэйс!» – она сбежала по лестнице, задрав подол юбки, чтобы не споткнуться.

Он сразу же вышел из кабинета. На нем были нарукавники, а в руках «Уложение». Увидев страх на ее лице, он бросился к Доре.

– Толпа, и с факелами! – задыхаясь, прошептала она. – Пэйс, что нам делать?

Он недоверчиво заморгал, а потом улыбнулся.

– Толпа? – и улыбнулся шире. – Мы пойдем навстречу.

Теперь настала очередь Доры недоуменно моргать глазами. Глядя на него так, словно муж рехнулся, она попыталась вырваться из его объятий, но он был сильнее. Подведя ее к входной двери, Пэйс поднял повыше лампу.

Лужайка перед их домом заполнялась людьми, лошадьми и повозками. Когда Пэйс появился на пороге, раздались отдельные приветственные возгласы, затем крики, все более громкие и радостные. Когда же Дора неуверенно подошла к Пэйсу, чтобы выяснить причину происходящего, начался адский шум и свист.

– Говори, говори! – раздался из середины толпы голос, похожий на голос Роберта Маккоя.

Пэйс вышел на веранду, таща за собой Дору. Поняв, чего желает толпа, и успокоившись, Дора оглянулась назад. Матушка Николлз предупреждала, что в случае победы Пэйса у них появятся гости, но она не сказала, что это будет половина города.

В то время когда Пэйс произносил пламенную речь, Дора, наконец, увидела ту, кого ждала. Вывернувшись из-под руки мужа, она отступила и махнула рукой колеблющейся фигуре.

Пэйс сразу обернулся, чтобы посмотреть, куда ушла Дора, и недоверчиво раскрыл глаза, увидев, как мать, опираясь на палку, ковыляет к нему. Она завилась и красовалась в старомодном, но парадном платье. Впервые за последние несколько лет она вышла из дома. Радуясь, Дора посторонилась, давая Харриет возможность приблизиться к Пэйсу.

Толпа притихла, когда мать встала перед только что избранным мэром. Все знали, что Харриет Николлз принадлежала к одной из самых старых и уважаемых семей города. Было также известно, что она больна и поэтому не появляется на людях. Ходили разные слухи о ее болезни, но сейчас, когда она приблизилась к сыну, который был гораздо выше ее, и обняла, о слухах позабыли.

– Я горжусь тобой, Пэйсон, – прошептала Харриет, когда он поцеловал ее в щеку. – Я не могла бы просить судьбу о лучшем сыне. С каждым днем ты все больше походишь на моего отца. А он был прекрасный и честный человек. Спроси любого, здесь все знают.

Дора смигнула слезы, когда Пэйс сжал в объятиях мать на глазах половины города. До сих пор выборы не значили для Доры почти ничего. Но если мать и сын снова вместе, то она рада, что он победил на выборах. А там будь что будет. Когда Пэйс протянул ей руку, она схватила ее и встала на цыпочки, чтобы поцеловать мужа в щеку. Лицо его тоже намокло от слез, он нежно прижал к себе мать и жену.

Толпа продолжала радостно приветствовать происходящее, но когда из-за угла Джексон выкатил бочонок пива, раздались восторженные крики и свист. Эрнестина и Энни уже несли подносы с кружками. На этой лужайке давно не устраивали традиционных барбекю, но все помнили, как это бывало. И теперь толпа, насладившись трогательной сценой на веранде, стала праздновать и веселиться.

В сутолоке никто не обратил внимания на то, что подъехал еще один экипаж. В это время из дома в ночной рубашке выбежала Эми, требуя Дору и с любопытством оглядываясь вокруг. Дора тут же подхватила ее на руки, чтобы отнести в дом, но остановилась, услышав, как Пэйс присвистнул от удивления.

Пэйс как-то рассказал Доре, что ее сводный брат и его поверенный уехали из города. Женщину не волновало место их пребывания, пока они оставляли ее в покое. Какое-то время Джози сердилась, но когда стала получать толстые письма с восковой печатью, улыбка вновь расцвела на ее губах. Убедившись, что письма не имеют никакого отношения к Гарету, Дора потеряла к ним всякий интерес. Если Джози желает переписываться с седовласым пожилым человеком, называющим себя сэром Арчибальдом, то это касается только ее, тем более что тот находится в другой части света.

Однако он находился совсем рядом. Сэр Арчибальд въехал в экипаже на подъездную аллею бок о бок с Джози. Они были разодеты в пух и прах. Джози красовалась в длинной мантилье новейшего фасона с меховой отделкой и муфтой, хотя на дворе было еще достаточно тепло, сэр Арчибальд в цилиндре и во фраке. Дора не верила своим глазам, а Пэйс подошел к ней, как бы стараясь защитить от каких-либо неожиданностей.

Удерживая прыгающую Эми, которая кричала: «Мама! Мама!» – Дора ждала объяснения неожиданному визиту. Харриет солидно держалась рядом, опираясь на палку. Прибывшие поднимались по ступеням, радостно улыбаясь. Они явно не желали причинить никакого зла.

Сэр Арчибальд протянул руку Пэйсу:

– Поздравляю вас, молодой человек. Я знал, что вы добьетесь успеха в любом начинании.

Пэйс неохотно пожал его руку.

– Благодарю вас, – коротко ответил он. Джози слегка шлепнула его муфтой.

– Не будь таким чопорным, Пэйс. Арчи привез хорошую новость. Сделай вид, что ты не грубый янки, и пригласи нас в дом.

Арчи? Дора и Пэйс обменялись взглядами, затем Дора передала Эми матери, и все вошли внутрь. Угощаясь бесплатным пивом, толпа едва ли заметила их уход.

В гостиной Пэйс усадил мать в кресло, а Дора предложила гостю выпить. Сэр Арчибальд взял свой стакан и сел рядом с Джози, после того как Дора опустилась на стул рядом с камином.

Все в ожидании смотрели на поверенного. Он немного помедлил, отхлебнул виски, взглянул на Джози и остановил свой взгляд на Доре.

Леди Александра, я осмелился спросить у вашего мужа, при каких обстоятельствах вас привезли сюда, в этот округ. Он уже подтвердил слухи, которые доходили до меня в Корнуолле. Если не возражаете, я бы хотел, чтобы вы подробно рассказали все, что помните.

Мне бы этого не хотелось. – Дора решила следовать одному из правил квакеров и никого не титуловать. Она не будет называть этого человека «сэр». – Это было очень давно и не имеет никакого отношения к настоящему.

Адвокат серьезно посмотрел на нее:

– Боюсь, что имеет, моя дорогая. Видите ли, ваш отец никогда не обвинялся в смерти двух человек. Какое-то время он находился в заключении, но свидетели были слишком напуганы, чтобы давать показания против него. То, что вы живы, засвидетельствовал только один человек, но показания квакера в суде не рассматривали, так как они считают оскорбительным клясться, что говорят правду. Прошло столько лет, и, очевидно, невозможно привлечь к суду вашего отца. Но ваш рассказ даст суду возможность лишить его прав на имущество вашей матери.

Дора колебалась, пока не вмешалась Джози: – Дора, ради всего святого! Он хочет услышать от тебя только то, что ты помнишь. Речь идет не о даче показаний в суде. Мужчины, которые жестоко обращаются с женщинами, заслуживают публичной порки, но и суд тоже неплохо.

Верно. Действительно, если ее показания лишат возможности брата и отца когда-либо обидеть женщину, она должна их дать. Медленно Дора повторила все рассказанное когда-то Пэйсу, старательно подчеркнув, что события того дня походят больше на кошмарный сон, нежели на воспоминания о реальном событии.

Сэр Арчибальд кивнул, что-то записывая, задал несколько вопросов, затем тщательно спрятал листок с записью.

– Леди Александра, я сожалею, что все эти годы вы жили с кошмаром в душе. Я также сожалею, что поверил объяснениям вашего отца и не поверил обвинениям того молодого свидетеля, который утверждал, что вы остались живы. Недавние события раскрыли мне глаза. Я подал графу прошение об отставке, и боюсь, ему очень трудно будет найти нового поверенного или адвоката после того, как ваша история станет известна, а именно так и случится, если за разъяснениями обратятся ко мне.

Дора сцепила руки на коленях, глядя в пол. Она даже не заметила, как Джози незаметно покинула комнату, чтобы уложить дочку спать.

– Наверное, я должна ненавидеть этого человека за все, что он сделал, но не могу при этом не думать, что это обернулось пользой для меня. Здесь мой дом. А туда я никогда не вернусь.

Пэйс встал за спиной Доры, положив руку ей на плечо, чтобы поддержать морально. Поверенный утвердительно кивнул.

– Так и должно быть. Вас не могут заставить вернуться в Англию, если вы этого не желаете. И я хотел бы сказать, что ваше сегодняшнее признание спасло еще одну женщину от страданий. Моя сестра хотела принять предложение графа, когда Гарет просил меня помочь отыскать вас. До тех пор я считал, что вы погибли вместе с матерью. Разница версий особенно заинтересовала меня, когда я понял, что у графа возникли финансовые трудности. Я всегда считал его благочестивым христианином, не поддающимся соблазнам и порокам, так часто подстерегающим подобных людей. Я никогда не имел оснований сомневаться в истинности его слов. Однако отрицание им самого факта вашего существования до тех пор, пока не возник вопрос о вашем праве наследовать приличное состояние, заставило меня в этом усомниться. Я уже сообщил сестре о своих сомнениях, и она согласилась подождать моего окончательного решения. Я немедленно сообщу ей о том, что граф неподходящая пара для нее. А как только вернусь, об этом узнает вся Англия.

Дора подняла голову и посмотрела в его холодные серые глаза. Она едва заметно кивнула.

Благодарю вас. Пусть страдания моей матери не достанутся на долю другой женщины. Я хотела бы предупредить также о жестоких наклонностях Гарета. Я не знаю, передается ли это от отца к сыну, но Гарет не делает тайны из своей жестокости. Он слабый человек, стремящийся подчинить себе тех, кто слабее его. Вот об этом необходимо сообщить всем.

Этого я не обещаю. Он подкупил дочь одного из арендаторов вашего отца, которую граф так жестоко избил, что она даже не могла ходить. Но я не могу разглашать эти сведения. Если же я узнаю, что он решил жениться, я обязательно предупрежу родителей невесты. Однако в один прекрасный день он сам станет графом. Поэтому мои предостережения не всем будут интересны. Может быть, он и сам изменится. Порой происходят странные вещи.

Пэйс сжал пальцами плечи жены, и Дора положила на них свои руки. Возможно, Пэйс стал бы куда более жестоким человеком, чем Гарет, но он обладает врожденным чувством благородства, чего Гарет не имел никогда. Пэйс скорее сам погибнет, чем погубит более слабого. Дора улыбнулась, вложив в улыбку всю свою убежденность.

Вглядываясь в его полные любви глаза, она почти не расслышала слов адвоката. Только когда они расширились, и он оторвал свой взгляд от нее, чтобы взглянуть на гостя, Дора снова прислушалась к разговору.

Харриет фыркнула и постукивала палкой по полу, словно чему-то радуясь. Джози спустилась по лестнице и стояла на пороге, поглядывая с улыбкой на Дору. А когда Дора посмотрела на нее ничего не видящим взглядом, Джози буквально влетела в комнату и заставила Арчибальда встать.

– Арчи, да она просто не слышит тебя! Ты сказал, что у нее денег больше, чем стоит весь этот город, а она даже не слушала тебя. Ты с таким же успехом мог бы просто бросить деньги в океан.

Дора перевела взгляд на краснолицего поверенного. Он вцепился в тугой воротничок рубашки и смотрел на Джози, как голодающий на пиршественный стол, но Джози даже не замечала его взгляда.

– Будет лучше, сэр, если вы повторите то, что сейчас сказали, – вежливо заметил Пэйс, – о бабушке Доры.

Все снова уселись. Сэр Арчибальд откашлялся и оторвал взгляд от женщины, цеплявшейся за его рукав.

– Леди Александра, ваша бабушка с материнской стороны после смерти вашей матери изменила свое завещание. Она возненавидела лорда Бомонта и возложила на него вину за несчастье, несмотря на то что суд признал его невиновным. Она предпочла поверить единственному свидетелю обвинения и позже даже пожертвовала большую сумму Обществу друзей. Она была убеждена, что вы остались живы и благоденствуете. Бабушка завещала вам все свое состояние, если вас найдут. Если бы вы не объявились к моменту своего двадцатипятилетия, все перешло бы различным благотворительным организациям и Обществу. Теперь все ваше, и я обеспечил передачу денежных средств.

Дора смотрела на него невидящим взглядом. За нее ответил Пэйс.

– Я думал, что в завещании есть пункт, не одобряющий возможность брака с человеком моего звания.

Поверенный расплылся в улыбке.

– После вашего выступления в суде я сообщил опекунам, что вы более чем подходящий супруг для леди Александры. Я выслал им все необходимые документы, подтверждающие этот факт. Опекуны полностью удовлетворены.

Дора все еще молчала. Пэйс сжал ее плечи и вдруг ощутил подвох.

– В соответствии с законом Кентукки муж Доры имеет полное право на ее имущество. Уверен, опекуны пересмотрят свое решение.

Дора очнулась. Она постучала туфелькой по полу и взглянула на мужа.

– Не будь смешным, Пэйсон Николлз. Что мне делать с целым состоянием? Оно твое, если хочешь. И оно пригодится, если у нас будет полдюжины детей.

Все присутствующие обернулись к скромной молодой женщине, сложившей руки на коленях.

– Полдюжины детей? – заикаясь, произнес Пэйс. Подхватив юбки, Дора встала и величественно, как королева, направилась к двери. Не поворачиваясь, она ответила:

– Один в колыбели, а второй – на подходе. Что касается меня, это, кажется, неплохое начало. Пойду наверх и, кстати, проверю, как там Эми. – Но тут она остановилась и посмотрела на остолбеневшего мужа. – А ты должен обеспечить Эми. Чарли бы тоже этого хотел.

Радостные крики и смех на лужайке, казалось, соответствовали веселью присутствующих в комнате. Пэйс, лишившийся дара речи, опустился на стул, на котором только что сидела его жена.