Глава 25

Прелестное лицо Фейт осунулось и хранило напряженное выражение, однако она спокойно рассуждала о гостиничной еде и комковатом матрасе и даже улыбнулась, когда Тоби пошутил насчет тонких стен, пропускавших все вздохи и сотрясения кроватей. Сообразив, что он сморозил, Тоби залился краской, но Майлз пропустил его слова мимо ушей. Хрупкое очарование Фейт не оставило его равнодушным, и по этой причине он лучше понимал ее страхи.

— Нужно подыскать вам более приличное жилье, — вмешался он в разговор, если этот обмен репликами можно было назвать разговором. Когда повисало молчание, каждый старался заполнить его, но ни один из них не желал касаться того, что больше всего занимало их мысли.

— Где-нибудь поблизости? — Фейт не осмелилась уточнить, поблизости от чего, но все поняли. Серая громада тюремных стен угнетала их.

— Нет, — заявил Тоби. — Ты не сможешь нормально отдохнуть в этих притонах, что окружают тюрьму.

Стряпчий согласно кивнул.

— Вообще-то я имел в виду комнаты где-нибудь в респектабельном районе, где можно жить с относительным комфорте, не опасаясь ходить по улицам.

Фейт в ужасе уставилась на него, забыв о еде.

— Неужели это займет столько времени? Морган погибнет в тюрьме. Там холодно, сыро, темно. Даже самый здоровый человек долго не протянет в таких условиях. Вы же обещали вытащить его оттуда.

Майлз надолго приник к кружке с элем, чего никогда не делал, пока не связался с Морганом и его женой. Затем, промокнув губы салфеткой, попытался настроить ее на реалистичный лад.

— Даже если его освободят завтра, вам следует подумать о том, чтобы переехать в более приличное место. В любом случае, Морган велел мне подыскать вам жилье.

В глазах Фейт отразилась паника.

— Зачем? Меня вполне устраивает хижина. Да и животные нуждаются в уходе. Аннетт скоро ожеребится. Уж если ждать возвращения Моргана, то лучше всего там.

Майлз взглянул на Тоби, который ответил ему растерянным взглядом и откашлялся, прежде чем заговорить:

— Морган велел мне продать лошадей. Я не могу оставить тебя в этой дыре, когда отправлюсь за ними.

Фейт резко отодвинулась от стола и, поднявшись на ноги, принялась расхаживать по просевшим половицам, теребя в руках носовой платок.

Морган не может продать лошадей, На что он будет жить? Не всех же? — Она повернулась к Тоби с надеждой в глазах.

Тоби получил четкие распоряжения на этот счет, но не видел смысла посвящать в них Фейт.

— Ярмарка открывается сегодня. Я мог бы выручить за них хорошие деньги, если ты согласишься остаться с мистером Гоулденом и заняться поисками квартиры.

Теперь уже Фейт запаниковала не на шутку. Ее взгляд метался от одного мужчины к другому, а клочок ткани в ее руках превратился в бесформенный комочек.

— Что он задумал? Скажите мне, Майлз, пожалуйста. Что он намерен делать?

Никогда прежде она не называла его Майлзом. Стряпчий нервно пожал плечами и поднялся.

— Полагаю, он хочет, чтобы вы с ним жили в приличных условиях после того, как поженились. А сейчас садитесь и заканчивайте еду. Незачем доводить себя до истощения. Я знаю, где можно снять очень недурные комнаты за умеренную цену. Мне неприятно упоминать об этом, но за вами следили. Лучше всего переехать в такое место, где вас нелегко найти.

Слова Майлза не были лишены смысла, и Фейт покорно села, хотя и не взяла в руки ложку.

— Вы говорили, что мои родственники оставят меня в покое, если поверят, что я — это не я.

— Но я также сказал, что ваш дядя весьма умен и, по всей вероятности, опасен. Он так легко не сдастся. В крайнем случае, я отправлюсь к нему и попробую выяснить его мнение. Но пока я предпочел бы не афишировать без особой нужды связь между мной, вами и Морганом. Фейт кивнула, уставившись в тарелку.

— Если вы считаете, что так лучше, я согласна. Когда состоится суд над Морганом?

Мужчины переглянулись. Не успели они разобраться с одной проблемой, как она вывалила на них другую. Вздохнув, они уныло покосились на еду на своих тарелках. Если так и дальше пойдет, все остынет.

— Я просил отложить разбирательство на несколько дней.

Вашим родственникам надоест судебная волокита, а я попробую уладить кое-какие дела. Учитывая, что я уже оплатил недельное пребывание Моргана в камере, почему бы не употребить это время с максимальной пользой?

— Оплатили пребывание? Вы хотите сказать, что за содержание в тюрьме полагается платить? — Фейт изумленно воззрилась на него. Неудивительно, что Морган так злится, видя, как его нечестно нажитые денежки перетекают в карманы жуликов почище, чем он сам. Неужели он вынужден продать своих лошадей только для того, чтобы оплачивать собственное заключение?

— Нет, но на все имеются расценки: на прием заключенного, на то, чтобы его поместили в приличную камеру…

— Приличную?! Боже, как же выглядят другие камеры, если эта грязная каморка считается приличной?

Майлз терпеливо объяснил:

— Намного хуже, уверяю вас. Не буду вдаваться в детали, чтобы не портить вам аппетит. В камере Моргана, по крайней мере, сухо и относительно чисто. В Ньюгейте подобные вещи стоят дорого. Что касается остального, то я мог бы договориться о мебели, но будем надеяться, что мы вытащим его оттуда раньше, чем появится такая необходимость. Кроме того, понадобятся деньги, чтобы его выпустили из тюрьмы, если суд решит дело в нашу пользу. Надзиратели не упускают ни одной возможности набить карманы. Для них это единственный способ заработать деньги.

— Разве им не платят? Наверняка король или городские власти оплачивают услуги тюремщиков. — Фейт раздраженно ткнула вилкой в тарелку. Какая нелепость! Она хочет лишь одного: освободить Моргана, убраться отсюда и никогда больше не возвращаться.

— Совсем наоборот: они сами должны платить, чтобы сохранить свою должность. Король и город постоянно нуждаются в деньгах, и торговля должностями — неплохой источник дохода. В обмен они позволяют надзирателям взимать плату с заключенных. В этом есть своя, хотя и несколько извращенная, справедливость. Почему честные граждане должны содержать преступников? Пусть преступники сами оплачивают свое содержание. Но, как следствие, заключенные попадают в полную зависимость от тюремщиков, и те, не будь дураками, не выпускают свою жертву из рук, пока не высосут из нее все, до последнего шиллинга. Боюсь, нам будет труднее вырвать Моргана из лап надзирателей, чем судейских чиновников.

Фейт не могла поверить, что Морган позволит этим мерзким людишкам издеваться над собой. Он знает, что делать, а ей следует подготовиться к тому моменту, когда его выпустят. Она проглотила кусок жесткого, как подошва, мяса, который здесь назывался бараньей отбивной, и задала следующий вопрос:

— Что будет, когда он предстанет перед судом?

Она не стала спрашивать, как Майлз собирается доказать, что Морган невиновен. Похоже, в этом безумном мире не имеет значения, виновен человек или нет. В любом случае его обдерут до нитки. Фейт начинала понимать, что трудно не вступить на преступный путь, если ты имел несчастье оказаться во власти столь странной судебной системы. Каким еще образом, если не грабежом, может бедолага раздобыть свои тюремные расходы?

— Судья вызовет свидетелей. Если повезет, их не окажется. В противном случае дело несколько осложнится. Но не стоит тревожиться раньше времени.

Тем не менее, Фейт видела, что Майлз обеспокоен. Ему не удавалось скрывать свои чувства. Не желая загонять его в угол, она обратила вопросительный взгляд на Тоби.

— Что ждет разбойника, если его схватят?

Тоби, избавившийся от жесткого галстука и камзола, несколько расслабился, откинувшись на стуле, но вопрос Фейт заставил его выпрямиться. Он не обладал красноречием Моргана и ляпнул первое, что пришло ему в голову:

— Скорее всего, виселица.

Это не было для Фейт новостью, но она ухватилась за определенность, прозвучавшую в его ответе.

— А избежать этого нельзя?

Майлз ворчливо ответил:

— Можно подкупить судью. Или обратиться к церкви. Правда, в наше время это бессмысленно, но даст суду дополнительную пищу для размышлений. Если арестованный не имел ранее проблем с законом, его могут заклеймить. Или сослать в колонии. Все зависит от того, кто, кому и сколько заплатил. Не думайте об этом. Мы выкупим Моргана.

— Заклеймить? — Фейт в ужасе уставилась на стряпчего. Она представила себе горящую человеческую плоть, плоть Моргана. — Заклеймить? — повторила она.

— Я же сказал: не думайте об этом. — Майлз отложил вилку, отпил большой глоток эля и поперхнулся. Взглянув на побледневшее лицо Фейт, он понял, что так просто от нее не отделаться, и отозвался с притворным спокойствием: — Это лучше, чем быть повешенным. Или оказаться проданным в рабство в колонии.

Все подавленно замолчали, задумавшись о том, что станет с Морганом, если его подвергнут унижению, публично заклеймив и изуродовав на всю жизнь, или обрекут на каторжный труд в расцвете лет. Это было настолько несовместимо с его гордым характером, что повешение казалось едва ли не предпочтительным.

Впрочем, даже думать об этом было невыносимо, и Фейт отчаянно пыталась найти тему для разговора, которая отвлекла бы их от всех этих ужасов. Ее душа жаждала утешения и покоя, и она устремилась мыслями в лесную хижину, где обрела счастье и нашла свою единственную любовь. Она позволила себе задержаться там, чтобы успокоить нервы и обдумать новые идеи, прежде чем нарушить молчание, становившееся все более тягостным.

— Вы, случайно, не знаете, как издаются книги, Майлз? — осведомилась она, наколов на вилку вареную морковь и поднеся ее ко рту.

Мужчины уставились на нее с таким видом, словно она тронулась умом, но, обнаружив, что она абсолютно спокойна, расслабились, а стряпчий задумался над ее вопросом.

— В общих чертах, но это несложно выяснить. Один из братьев моей матери владеет небольшой типографией, где печатаются памфлеты и брошюры. Он посоветует, к кому обратиться. Вы хотите написать книгу?

Фейт слегка улыбнулась.

— О нет, но мой отец написал. Рукопись, правда, не очень разборчивая. У него никогда не было времени перечитать написанное и внести исправления, но он был прекрасным оратором и очень хорошо владел пером. Как вы думаете, может это кого-нибудь заинтересовать?

Это была замечательная тема, которую можно было обсуждать, не опасаясь последствий. Майлз испустил облегченный вздох, даже Тоби немного приободрился. Бедняга уже начал опасаться, что взялся за непосильную задачу. Но Фейт, похоже, окончательно пришла в себя, и Тоби решил отправиться в путь, поручив ее Майлзу.

— Почему бы и нет? Вы хотели бы напечатать ее под именем вашего отца или воспользоваться псевдонимом?

Это был неожиданный вопрос, и Фейт задумалась, склонив голову набок, прежде чем ответить:

— Мне было бы приятно увидеть его имя на обложке. Нельзя допустить, чтобы мир забыл о его существовании. Да, я бы очень хотела увидеть его имя напечатанным вместе с посвящением моей матери.

Издание книги могло привлечь к Фейт нежелательное внимание, но ее так воодушевила эта идея, что Майлз не стал разочаровывать ее раньше времени и одобрительно улыбнулся.

— В таком случае, когда Тоби отправится за лошадьми, пусть заодно прихватит бумаги вашего отца. Вы сможете просмотреть рукопись, исправить ошибки и переписать страницы, которые нуждаются в этом, а я тем временем постараюсь найти издателя, согласного напечатать книгу.

Фейт слабо улыбнулась в ответ, и разговор продолжился в виде отрывочных реплик и длинных пауз, пока не пришло время покинуть гостиницу. Выйдя с Майлзом на улицу, Фейт бросила последний взгляд на башни Ньюгейта, затем повернулась к тюрьме спиной и зашагала прочь. Когда они в следующий раз увидятся с Морганом, он уже будет на свободе.

— Но ведь Эдвард сказал, что нашел девочку.

Леди Карлайл поморщилась, недовольная своим почти что жалобным тоном. Она не могла избавиться от кошмаров, мучивших ее по ночам. От постоянного недосыпания нервы натянулись до предела. Обхватив сухонькими ладонями набалдашник трости, она сидела у пылающего камина, следя взглядом за маркизом, беспокойно мерившим шагами яркий ковер.

— Нашел, да не ту. Эдварду следовало подумать, прежде чем верить в ту чушь, которую наплел ему чертов сыщик. Только представь, чтобы дочь Джорджа жила в грехе с разбойником! Мне неприятно говорить это, Летиция, но у моего сына вместо мозгов труха.

Леди Карлайл пренебрежительно фыркнула.

— А где были твои мозги, Гарри? Родив двух сыновей, ты решил, что можешь путаться с актрисами и прочими легкодоступными особами, вместо того чтобы произвести на свет больше законных наследников. Мне ничуть тебя не жаль. Джордж был хорошим мальчиком. Возможно, слишком романтичным и увлекающимся, чтобы трезво оценить последствия своих поступков, но он не совершил ничего преступного. Ты поступил жестоко, когда отрекся от него. Ответственность за исчезновение моей внучки лежит всецело на твоих плечах, Гарри.

Маркиз что-то проворчал и уставился на огонь.

— Не сваливай всю вину на меня, Летиция. Твой покойный муженек — чтоб ему пусто было! — не меньше моего горел желанием лишить Джорджа наследства. Чертовы методисты вытянули бы из него все до последнего гроша! От одного вида этих жалких нытиков…

Леди Карлайл стукнула тростью об пол, прервав его гневную тираду.

— Я не желаю слышать больше ни слова, Гарри! Мне все равно, даже если моя внучка исповедует язычество. Я хочу, чтобы ее вернули мне, и вернули сейчас же. — Ее голос сорвался, и она ненадолго замолчала, пытаясь восстановить свое поистине королевское достоинство, которое поддерживало ее все эти годы. — Она совсем одна, Гарри. Я знаю, что такое одиночество. Ты должен найти ее. Мне невыносимо думать… Что, если этот разбойник?.. — Она была не в силах произнести слова, порожденные худшими из ее кошмаров.

Маркиз, разделявший ее опасения, напрягся.

— Мы найдем ее, Летиция. А если этот проклятый разбойник коснулся хоть волоска на ее голове, я добьюсь, чтобы его повесили. Обещаю тебе.

Он ничем не рисковал, давая это обещание, ибо вовсе не был уверен, что разбойник как-то связан с его внучкой. Просто Эдвард попался на удочку жулика из сыскного агентства, которого маркиз выгнал с позором, и теперь морочит всем голову. Черт с ним, с разбойником! Искать нужно среди методистов. Правда, поиски, организованные главой секты, пока не принесли сколько-нибудь ощутимых результатов, но Уэсли, по крайней мере, джентльмен, а не какой-то там сыщик.

Решив, что делает все, что в человеческих силах, маркиз опустился в кресло и налил себе бренди. Пусть Эдвард гоняется по ночам за призраками. У маркиза есть более важные дела.

Спустя два дня Фейт, собираясь на встречу с Майлзом, продолжала уговаривать себя, что все будет в порядке. Натянув на голову капюшон, она спустилась на первый этаж и вышла на улицу. Скоро Морган обретет свободу, и они предстанут перед всем миром как муж и жена.

Тоби привез из хижины не только бумаги отца, но и узел с ее одеждой, а Майлз настоял на покупке вещей, необходимых, чтобы она выглядела достойно в глазах соседей. Фейт выбрала накидку с капюшоном, но не потому, что это модно, а чтобы скрыть лицо. Ей казалось, что на лице у нее написано все, что с ней произошло.

В зале гостиницы, где была назначена встреча, Фейт сбросила капюшон и расстегнула накидку. Луч солнца, проникший сквозь грязное окно, сверкнул огненными бликами в ее полосах и исчез, однако этого краткого мига было достаточно, чтобы у Майлза перехватило дыхание. Он всегда считал Фейт маленькой и неприметной, полагая, что ее красота исходит скорее изнутри, чем извне, но внезапно ему представилась возможность лицезреть то, что привлекло в ней Моргана. Словно солнце зажгло какой-то внутренний источник света, и Фейт засияла перед ним, как сказочная фея. А улыбка, появившаяся на ее губах, сразила его наповал.

— У вас есть для меня новости? — нетерпеливо спросила Фейт.

Она хотела услышать одну-единственную новость, но была достаточна умна, чтобы не спрашивать напрямую. Майлз выдвинул для нее стул и, когда они уселись, подождал, пока слуга примет заказ и уйдет, прежде чем заговорить.

— Завтра Морган предстанет перед судом. Я не могу назвать точное время, поскольку на рассмотрение назначено несколько дел. Иногда судебное заседание затягивается до ночи. В любом случае не стоит возлагать чрезмерных надежд на положительное решение.

Фейт туго переплела пальцы, стараясь обуздать эмоции, но не смогла подавить вспышку радости, согревшую ее сердце. Она так долго ожидала этого момента, что заслужила хотя бы искорку надежды. Устремив трепетный взгляд на человека, который обещал освободить Моргана, она взволнованно спросила:

— Вы все устроили? Не будет никаких осложнений?

Майлз положил локти на стол и сурово нахмурился.

— Не смотрите на меня так, словно я сам Господь Бог. Я всего лишь человек. Но все, что было в моих силах, сделал. Позаботился о том, чтобы скупщик краденого, арестованный вместе с ним, оказался на свободе и уехал из страны. Так что теперь он не сможет свидетельствовать против Моргана. Остался один свидетель, но весьма опасный, — сыщик, который выследил Моргана. Он не только присутствовал при продаже драгоценностей, но также видел само ограбление. А поскольку он находится на службе у вашего дяди, его непросто подкупить. Я принял меры, чтобы он не смог попасть на завтрашнее разбирательство. На тот случай, если он все же объявится, я нанял лучших адвокатов, которые будут защищать Моргана в суде. Но обещать ничего не могу. Без свидетелей дело развалится, но неизвестно, как далеко готов пойти ваш дядя.

Фейт понимающе кивнула, однако не теряла надежды. Слуга принес горячий шоколад, и, как только он ушел, задала следующий вопрос:

— А если его все же признают виновным?

Майлз помедлил, расправив лежавшую на столе треуголку, и взял чашку.

— Придется подкупить тюремщиков, чтобы они помогли ему бежать, и вы сядете на корабль. Оставаться здесь ему нельзя, но длинная рука закона пока еще не добралась до колоний. Морган не стал бы меня нанимать, считая дурачком.

Фейт слабо улыбнулась.

— Понятно. Вы производите впечатление честного человека, мистер Гоулден. Как получилось, что вы так хорошо разбираетесь во всех этих противозаконных делах?

Майлз пожал плечами.

— Я вырос на лондонских улицах, миссис О'Нил. Мне посчастливилось иметь большую и любящую семью, но не все столь удачливы. Я учился у тех, кому повезло, и у тех, кому повезло меньше. И никогда не задирал нос перед людьми из-за их профессии или воспитания. А это почти невозможно для человека в моем положении. Он не стал упоминать о своей религии, но в этом не было нужды. Столетия совместного проживания не сделали евреев своими в глазах англичан. Фейт не знала его историю и сомневалась, что когда-нибудь узнает, но наверняка в ней было много общего с судьбой Моргана. Ее собственная, пусть и незавидная, участь не шла ни в какое сравнение с тем, что выпало на их долю.

— Моргану повезло, что у него такой друг, как вы. Надеюсь, он не подверг ваши отношения слишком тяжкому испытанию.

Майлз позволил себе усмехнуться.

— Он неплохо мне платит, чтобы наша дружба выдержала испытание на прочность. Я никогда не интересовался происхождением Моргана, но только истинный аристократ может быть таким щедрым и благородным. И дело не в деньгах. Найдется немало людей, готовых принять мое золото и услуги, но никто из них не сядет со мной за стол. Иногда Морган ведет себя, прошу прощения, как настоящий ублюдок, но у него есть принципы. И для меня это важнее, чем самый высокий титул.

Сама возможность говорить о Моргане приносила облегчение. До сих пор у нее не было никого, с кем она могла бы поговорить о нем, кто подтвердил бы ее суждения или назвал бы ее дурочкой, если она того заслуживает. Как приятно сознавать, что кто-то разделяет уважение и преданность, которые она испытывает к Моргану. А ведь бывали моменты, когда, измученная сомнениями, она корила себя за любовь к нему. Фейт улыбнулась, признательная Майлзу за невольную поддержку.