Когда она открыла глаза, за окном было уже темно. Девушка с беспокойством взглянула на мать. Увидев, что та спит, Кристина с облегчением вздохнула. Она очень волновалась, что путешествие по ухабистой дороге повредит Элеонор. Однако пока все шло хорошо: то ли новое средство аптекаря оказало на больную женщину такое благотворное действие, то ли коварный лорд тайком опоил ее своим зельем.

Кристина потянулась и расправила затекшую спину. Она от души надеялась, что до гостиницы уже недалеко. Путешествуя, девушка всегда волновалась. Она любила знакомиться с новыми местами, ей было интересно видеть новые лица. Несмотря на страх перед будущим, Кристина испытывала эти чувства и теперь.

Вдруг девушка насторожилась. Не показалось ли ей, что карета замедлила ход? Она припала к темному окну, но огней гостиницы не увидела.

Решив, что гостиница находится на противоположной стороне дороги, Кристина хотела, было задернуть занавеску, но тут совсем рядом тревожно заржала лошадь, а вслед за ней запряженные в карету холеные гнедые лорда. Задрожав, Кристина еще пристальнее вгляделась в темноту за окном. Звук показался ей волнующе-знакомым.

Над головой послышался глухой шум, и карета затряслась еще сильнее, чем прежде. Приглушенные голоса заставили Кристину насторожиться. На козлах кареты сидел ливрейный кучер, позади стоял лакей, однако они не могли разговаривать. «Чьи же это голоса?»

Внезапно дверца кареты распахнулась и внутрь ввалилась темная фигура. Человек быстро прикрыл дверцу. Знакомая белозубая улыбка блеснула в темноте.

– Вот мы и встретились снова, мисс Мактавиш. – Наклонившись вперед и взглянув на Элеонор, разбойник удовлетворенно кивнул.

– Она спит. Это хорошо. Мне не хотелось бы напугать ее.

– А меня? – язвительно спросила Кристина. – Вы не подумали о том, что ваше неожиданное появление доведет меня до полуобморочного состояния? Что вы здесь делаете? – И тут она вспомнила о его угрозах. Янтарные глаза расширились от ужаса. – Надеюсь, вы не собираетесь ограбить лорда? Здесь нет его вещей.

Надвинув треуголку на лоб, разбойник расположился поудобнее. Его широкие плечи, укрытые свободной темной накидкой, заполнили собой небольшое пространство. Кристина робко вжалась в угол. От мужчины пахло лошадьми, кожей и ночным воздухом. Девушка никак не могла привыкнуть к этому странному сочетанию запахов.

Пожав плечами, разбойник посмотрел на Кристину с восхищенным интересом.

– Вы не похожи на молодых леди, готовых упасть в обморок по любому поводу. Хотя, признаться, я рад, что вы не прибегли к своей обычной тактике и не закричали. Отчего же? Опасались разбудить матушку или перестали меня бояться?

– И то и другое. – Кристину злило, что он так пристально разглядывал ее, тогда как она не видела его лица. Ей тоже хотелось рассмотреть разбойника получше. Любопытно, хорош ли он собой? А может, его лицо обезображено шрамами? Девушка снова предалась фантазиям. Интересно, а что произойдет, если неожиданно поднести к его лицу факел? Кристина подавила озорную улыбку. Лучше приберечь это средство на крайний случай. – Почему кучер не остановил вас? – снова спросила она.

Этот вопрос разбойник пропустил мимо ушей. Вытянув длинные ноги, он усмехнулся.

– Так вы уже не боитесь меня? Каждый богатый помещик на юге Англии дрожит от страха передо мной. Вы путешествуете в карете, принадлежащей одному из самых знатных персон графства. Полагаю, у вас есть все основания опасаться меня, особенно после того, как вы отвергли мое предложение, отдав предпочтение тому, что сделал вам лорд.

– У вас не больше прав указывать мне, что делать, чем у этого презренного, сумасшедшего янки. Я сказала, что никогда не буду принадлежать ни одному мужчине. А теперь потрудитесь ответить, что вы здесь делаете, не то я позову на помощь.

В темноте ничего не было видно, кроме белозубой улыбки.

– Человек, занимающийся моим ремеслом, должен заводить полезные знакомства. Кучер хорошо знает меня и почти не знаком с вами. Сомневаюсь, что ваши крики взволновали бы кого-нибудь, кроме вашей матушки. А если вы думаете, что обведете янки вокруг пальца, то столь же безумны, как он.

– Возможно, вы и правы, но это не ответ на вопрос. Итак, что вы здесь делаете?

Он пожал плечами.

– Я слышал, что лорд увез вас насильно, и решил предложить вам свои услуги. Меня преследует шериф. Пора поискать пастбища позеленее. Едемте со мной, и лорд никогда уже не потревожит вас.

При этих словах холодок пробежал по спине Кристины. Пусть не белый рыцарь из ее фантазий, а всего лишь разбойник, но он предлагает счастливое, как в сказке, избавление. До сих пор этот человек не сделал ей ничего плохого, хотя и мог бы. Кристина доверяла ему больше, чем янки, и, возможно, его предложение соблазнило бы ее, если бы она была одна…

Воображение мгновенно увело девушку в мир прекрасных грез. Она помотала головой, пытаясь избавиться от наваждения.

– Вы слишком добры ко мне, сэр, – насмешливо ответила Кристина. – С чего вы взяли, что я предпочту стать вашей любовницей, а не лорда?

Его улыбка снова блеснула в темноте.

– Мне казалось, вы испытываете ко мне меньшую неприязнь, чем к его светлости, и поскольку открыто не отвергли мою помощь…

– Одно не лучше другого! – гневно перебила его Кристина.

Разбойник не обратил никакого внимания на ее реплику.

– Я не беден и вполне могу содержать вас в достатке. А если мы подойдем, друг другу, я женюсь на вас, чего наверняка не сделает лорд. Вы мне очень нравитесь, и я не желаю смотреть на ваши страдания, когда в моих силах избавить вас от них.

Хотя разбойник невозмутимо сидел в углу и говорил все это совершенно беспечно, Кристина догадывалась, что он не бросает слов на ветер. Удивительно, что этот преступник выказывает большую нравственность, чем человек благородного происхождения! По-своему, конечно.

Однако то, что он предлагал, было невозможно принять. Разбойник считал ее девицей, с которой приятно провести время, но Кристина не желала больше становиться объектом омерзительной похоти мужчин. Девушку привлекал обаятельный разбойник, однако цель, которую он преследовал, внушала ей отвращение. Не зная, как все это ему объяснить, она саркастически заметила:

– Ваше великодушие поистине не знает границ. Вы поселили бы меня в какой-нибудь приличной гостинице, а сами занялись бы своим гнусным ремеслом. Я коротала бы время у окна, поджидая вашего возвращения, но однажды ночью вы не вернулись бы. И я еще долго гадала бы, что произошло: угодили вы в сети другой женщины или в петлю виселицы.

– Полагаю, все было бы именно так, – беспечно отозвался разбойник. – Однако должен предупредить: судьба лорда столь же неопределенна, как и моя.

– Мненаплевать на его светлость! Пусть отправляется хоть к черту, мне все равно. Я пекусь лишь о благополучии мамы. Вы должны уйти до того, как она проснется.

Затянутая в перчатку рука осторожно легла на хрупкую девичью руку, прижав ее к сиденью:

– Думаю, мне удастся оторваться от ищеек шерифа. Скажите одно: если бы не ваша матушка, вы поехали бы со мной?

Слезы невольно навернулись на глаза Кристины, когда глубокий грудной голос проникновенно прозвучал в темноте. Девушке вдруг захотелось получше узнать этого человека. С тех пор как умер отец, ни один мужчина не поддерживал ее так, как этот. Судя по речи, его даже можно было принять за джентльмена. Наверняка у этого человека интересная судьба. Жаль, что она никогда не узнает его историю.

– Наверное, поехала бы. Но давайте больше не будем говорить об этом, – тихо ответила Кристина.

– В таком случае я буду надеяться. – Разбойник поднес руку девушки к губам и с необычайной нежностью поцеловал ее. Затем вдруг повернул ее руку ладонью вверх и начал покрывать горячими поцелуями.

Кровь бросилась ей в лицо, горячие волны растеклись по всему телу. Кристина быстро отняла руку, чтобы не поддаться искушению. Она никогда больше не увидит этого человека, а если увидит, то не узнает. И все же их обоих охватило странное чувство – какое именно, Кристина не решилась бы сказать.

– Ну что ж, прощайте? – робко спросила она.

– Нет, мадемуазель, мы еще свидимся, поверьте мне, – проговорил разбойник низким обволакивающим голосом.

Приоткрыв дверцу, он пронзительно свистнул, и карета тотчас же замедлила ход. Послышался приближающийся топот лошадиных копыт.

Девушка с изумлением увидела, как большой черный жеребец остановился возле кареты. В тот же миг разбойник вскочил в седло и растворился во мраке ночи.

Вновь воцарилась тишина. Кристина приникла к окну, вглядываясь в унылый ландшафт, и впервые с тех пор, как она покинула дом, слезы ручьем хлынули из ее глаз.

Одинокий всадник стоял на гребне горы, глядя, как карета движется в сторону Лондона, увозя от родного дома все дальше дочь благородного шотландца. Он представил себе горящие гневом янтарные глаза и гордо вздернутый подбородок, но тут же отогнал видение.

У него были проблемы и поважнее, чем очаровательная девушка, по воле судьбы оказавшаяся в бедственном положении. Он должен достичь главной цели, прежде чем строить планы на будущее, казавшееся ему весьма неопределенным. Последние годы жизни научили его жестокости. Девушке придется усвоить такую науку, чтобы справляться с невзгодами. Право на слабость есть только у богатых и власть имущих.

Однако что-то удерживало разбойника на месте. Он медлил, глядя, как карета исчезает вдали. Из последнего разговора с девушкой он узнал все и ничего. Глядя на него взглядом раненой лани, она не помышляла ни о мести, ни о том, чтобы предать обидчика. Кристина Мактавиш знала цену молчанию, что было весьма важно для человека в его положении.

Предложив девушке увезти ее с собой, разбойник, не раздумывая, сдержал бы обещание, если бы она согласилась. Но Кристина не сделала бы этого никогда, хотя он точно знал, что ей хотелось бежать с ним. Глаза ее молили о помощи, и это заставляло его теперь смотреть вслед удалявшейся карете и восхищаться самообладанием девушки.

Наконец карета подкатила к освещенному парадному входу двухэтажной гостиницы. Кристина устало поднялась с мягких сидений и вышла, не дожидаясь помощи лакея, который о чем-то шумно спорил с помощником конюха. Опасаясь, что тяготы путешествия пагубно сказались на матери, девушка немедленно позвала на помощь.

Кучер и лакей провели женщин в широкий вестибюль гостиницы. Хозяйка, пышная женщина неопределенного возраста, поспешила им навстречу:

– Его светлость предупредил меня, что вы скоро прибудете. Слуги отнесут ваши вещи…

Пока она давала указания, где разместить багаж, из бара вышел высокий мужчина.

Заметив лорда, Кристина бросила на него презрительный взгляд. Облаченный в сшитый по последней моде изумрудного цвета камзол и светло-коричневые бриджи, лорд выглядел как утонченный аристократ, пресыщенный светской жизнью и развлечениями.

– Мейва, распорядитесь, чтобы накрыли ужин на двоих в гостиной, а еще один пусть доставят в номер миссис Мактавиш, – властно обратился он к хозяйке.

Уже поднимавшаяся по лестнице Кристина быстро обернулась.

– Сэр, вы, должно быть, очень голодны, если заказываете себе две порции сразу. Моя матушка плохо себя чувствует и поэтому осилит лишь чай и тост, да и я тоже. Так что вам представляется возможность съесть и третью порцию.

– Я ждал здесь час или более того, чтобы насладиться общением с вами за ужином. Отчего же вы отказываете мне и в этом?

Почти физически ощутив, как он раздевает ее взглядом, Кристина залилась краской.

– Я отказываю вам во всем, милорд.

Их взгляды скрестились, как шпаги в момент поединка. Внезапно преодолев разделявшее их пространство, Дамиан бережно взял девушку за локоть.

– Вы, должно быть, устали с дороги. Позвольте мне проводить вас в вашу комнату. С моей стороны было крайне опрометчиво думать, что вы захотите развлечься после столь утомительного путешествия. Вы еще не сказали мне, как добрались той ночью домой. Надеюсь, без происшествий?

Заподозрив, что он провоцирует ее своим насмешливым тоном, Кристина мысленно вернулась в то утро, когда впервые повстречала разбойника.

– Вп-полне благ-гополучно, благодарю вас, – равнодушно отозвалась она.

– Прежде я не замечал, что вы заикаетесь, мисс Мактавиш. Как мило. Так значит, мне не придется прибегнуть к искусству фехтовальщика, чтобы защитить вашу добродетель от воров и прочих негодяев? – В уголках глаз Дамиана затаилась усмешка.

Он играл с ней, Кристина поняла это. Но с какой целью? Она не могла поверить в то, что сразу пришло на ум. Нет, янки и разбойник – разные люди. Отвратительный выговор безошибочно выдавал его, какую бы игру он ни пытался вести. Но возможно, он контрабандист или шпион, каким-то таинственным образом связанный с разбойником…

Эта мысль испугала девушку. Что бы ни произошло между ними, она ничего не знала об этом человеке, но чувствовала, что он очень опасен. В какую дьявольскую ловушку пытается заманить ее янки на этот раз? Опасаясь, что он разгадает ее мысли, Кристина поспешно высвободила руку и двинулась вверх по лестнице.

– По вашей милости, милорд, у меня не осталось добродетели, однако вам не стоит напоминать мне об этом, – бросила она через плечо.

Дрейтон последовал за ней и снова взял ее за локоть, когда девушка подошла к открытой двери, за которой стояла хозяйка гостиницы. Учтиво поклонившись Кристине, он пропустил ее вперед.

Элеонор Мактавиш полулежала на подушках. Увидев дочь и лорда, она протянула бледную руку, приветствуя их.

– А, Кристина… Милорд, добро пожаловать. Боюсь, сегодня я не смогу составить вам компанию. Надеюсь, дочь поблагодарила вас за то, что вы делаете для нас.

– Ваша дочь – сама доброта, мадам. Прошу вас, называйте меня Дамиан. Друзьям моего отца незачем соблюдать условности. Я как-то не подумал об этом, но мне следовало отправить с вами служанку. Я просто не привык путешествовать с дамами. – Дрейтон легко коснулся губами руки Элеонор, а затем обратился к хозяйке гостиницы: – Миссис Мактавиш поужинает со своей матушкой, так что не надо накрывать ужин в гостиной.

– Вздор! – воскликнула Элеонор. – Я поужинаю одна. Кристина, ты не нарушишь правил приличия, если поужинаешь с Дамианом. Не заставляй его коротать вечер в одиночестве.

Однако янки решительно покачал головой.

– Ваша дочь – весьма благоразумная молодая леди. Она абсолютно права, не желая оставлять вас одну после столь утомительного путешествия. Мне же часто приходилось ужинать в одиночестве, с тех пор как я прибыл в Англию.

Велев хозяйке принести ужин для дам, лорд откланялся и вышел.

– Я счастлива, что Ансон воспитал своего сына как настоящего джентльмена. А ведь об этих янки рассказывают такие ужасные вещи… – Элеонор умолкла, заметив удивление дочери. – Что-то не так? – тихо спросила она.

– Не так? Нет, мама, ну что ты. Позволь, я помогу тебе раздеться.

Повернувшись к дочери спиной, чтобы та расстегнула застежки корсажа, Элеонор продолжила разговор:

– Это трагедия, что мальчик лишен своего законного наследства.

– Едва ли можно назвать его мальчиком, мама, – сухо возразила Кристина, снимая с Элеонор тяжелое платье из парчи.

Элеонор пропустила замечание дочери мимо ушей.

– Увы, его дядя внушал мне отвращение. О мертвых нельзя отзываться плохо, но Бартоломью не отличался порядочностью и в те времена, когда я была еще девушкой, а с возрастом стал еще хуже. Ансон поступил мудро, не позволив сыну жить в такой безнравственной атмосфере, но теперь мальчик понятия не имеет, как управлять Уэстшипхэмом. Думаю, мы все должны радоваться тому, что у Бартоломью нет законного наследника.

По мнению Кристины, молодой лорд был таким же отъявленным мерзавцем, как и его дядя, о котором ходили ужасные слухи. То, о чем рассказывала Элеонор, совершенно не интересовало девушку. Однако за ужином ей пришлось выслушивать воспоминания матери о семье лорда.

– София и я были лучшими подругами, хотя барон считал, что дочь викария недостойна моей дружбы. – Рассмеявшись, Элеонор изящно промокнула уголки губ салфеткой. – Однако любовь творит чудеса. Родители хотели, чтобы мы с Ансоном полюбили друг друга. Уверена, это шокировало бы старого графа, но, в конце концов, он смирился бы. И конечно, именно об этом всегда мечтал барон.

Размышляя о своем, Кристина отрезала себе кусочек мясного пирога. Когда-то Элеонор рассказала дочери такие ужасные истории о бароне Аддерли, что Кристина, никогда не видевшая деда, радовалась этому. Неужели дядя пошел в отца и поэтому не желает признавать единственную родную сестру? Кристина знала, что брат и сестра перестали переписываться после того, как Элеонор вышла замуж. Однако тут не обошлось без вмешательства барона, а дядя в то время отправился на войну. Что, если он погиб, и никто не сообщил им об этом? Кристина похолодела. Если так, то они действительно в безвыходном положении. Без поддержки маминого брата им не вырваться из цепких когтей злобного янки.

– Если бы коварный Бартоломью не ускорил тяжбу, не было бы никакой дуэли. Я до сих пор не могу поверить в то, что Ансон сознательно убил того человека. Думаю, пистолеты были неудачным выбором, такое оружие не подходит джентльмену, однако это не оправдывает Ансона. Он мог прицелиться выше его головы…

Элеонор покачала головой, раздосадованная тем, что дочь не проявляет интереса к ее воспоминаниям о прошлом.

Историю о дуэли Кристина слышала впервые.

– Из-за чего они дрались, мама?

– Это случилось давно и уже не имеет значения. Важно лишь то, что Ансон убил человека. Старый лорд хотел отправить его в Европу, пока не уляжется буря, но у Ансона были свои планы. Он отказался ехать куда-либо без Софии. Старый лорд, понятно, и слышать об этом не желал, считая, что младший сын должен жениться на богатой наследнице. Тогда уже было очевидно, что Бартоломью никогда не обзаведется законным наследником. Внебрачных детей у него было пруд пруди, но ни одна порядочная женщина не вышла бы замуж за такого развратника. Это и тревожило старого лорда. Женою Ансона должна была стать аристократка, а не дочь викария.

Кристину невольно увлекла эта история, тесно связанная с судьбой ее матери, и к тому же весьма романтичная. Сын лорда женился на дочери викария, а наследница барона отдала руку и сердце мэру провинциального городка!

– Дрейтоны, – продолжала Элеонор, – всегда были своенравными, и Ансон ничем не отличался от них. Я не могу осуждать его за столь дерзкий поступок, поскольку, последовав его примеру, сделала то же самое. Но Уэстшипхэм изменился, с тех пор как он уехал. Мне до сих пор не верится, что такой стойкий человек, как Ансон, мог пропасть.

– Но что произошло? Он женился на Софии? Бежал во Францию? – искренне заинтересовалась Кристина.

Посмеиваясь про себя, Элеонор помешала ложечкой чай. У нее появилась надежда увидеть дочь счастливой. Нужно сделать все тонко.

– Как, разве ты не знаешь, Кристина? А что я тебе постоянно твержу? Дамиан – вылитый отец. Правда, не такой удалой и добродушный, но, возможно, это оттого, что он прожил нелегкую жизнь. Ты не слышала о войнах или волнениях в колониях[2]?

– Это длится уже пять лет, мама! Но ты никогда не говорила мне, что его светлость – сын Ансона и дочери викария.

– Конечно. А чей же еще? Черные глаза достались ему от матери. Злопыхательницы утверждали, что в ее жилах течет цыганская кровь. Ансону пришлось выкрасть Софию. Он заявил, что скорее даст вздернуть себя на виселице, чем уедет без нее. Я слышала, что они поженились на корабле, доставившем их в Америку.

Утомленная разговором, Элеонор откинулась на подушки и прикрыла глаза. Она сделала все, чтобы открыть дочери глаза. Пусть остальным распорядится судьба. Элеонор не понимала, что произошло между Кристиной и молодым лордом и почему между ними возникло такое отчуждение. Однако внутренний голос подсказывал ей, что лучше этого не знать. Дамиан унаследовал необузданный нрав матери, но в нем слишком мало отцовской сердечности. Воспитанный в невежественной стране, где царила вседозволенность, он казался ей очень опасным. Однако Элеонор отчего-то была уверена в том, что молодой человек оценит по достоинству ее дочь. Разве не прекрасно, когда дети осуществляют то, что не было суждено родителям?

Видя, что мать устала, Кристина убрала тарелки и переоделась.

Она стояла у окна в ночной рубашке и, пристально вглядываясь в темноту, предавалась размышлениям. Зачем этот янки появился из прошлого? Зачем так круто изменил ее жизнь?

Рука девушки невольно коснулась живота. А вдруг она беременна? Что он имел в виду, когда говорил о «способах решения подобных проблем»? Неужели этот человек способен отдать кому-то своего ребенка? Кристина слышала и о более ужасных вещах, но содрогалась при одной мысли об этом. Хозяин Уэстшипхэма – внук простого викария. Как же он посмел взять ее силой и почему теперь не желает жениться на ней?

Впрочем, мысль о том, чтобы выйти замуж за такое чудовище, внушала Кристине ужас.

Никогда! Никогда! Даже обаятельный разбойник, обещавший ей избавление, не заманит ее в свою постель. Лучше уж она родит внебрачное дитя, чем позволит мужчине прикоснуться к себе.