Глава 15

Алисия нервно поглядывала в сторону большой двустворчатой двери каждый раз, когда филенчатые створки раскрывались, пропуская гостей, но каждый раз это оказывался званый гость. По мере того как комната стала заполняться мужчинами в строгих сюртуках и белых галстуках и женщинами в шелках со сверкающими бриллиантами, Алисия испытывала даже облегчение. На данный момент в ее отношениях с.отцом не было стабильности, и ей совсем не хотелось объяснять ему, как она относится к Трэвису.

Она вежливо слушала рассказ одного из ближайших друзей отца о напряженной ситуации в северных районах Индианы и Огайо, где англичане все еще держали форты и аванпосты в стратегически важных местах. В выступлениях боевых индейских отрядов и резне на этих территориях он винил только занимавшихся подстрекательством англичан и не видел другой альтернативы, кроме войны с давним недругом.

Этот аргумент был не нов, и нельзя сказать, что Алисия не разделяла его раньше, но теперь, когда почти все ее мысли были заняты Трэвисом, все это приобретало новую окраску. Она путалась в разнообразии племен, но Трэвис говорил, что он делавар. Делавары входили в число тех племен, что искали защиту от вторгшихся в их земли американцев под прикрытием пушек английских фортов. Справедливости ради следует отметить, что несколько лет назад они были первыми, кто подписал мирный договор с только что сформированным американским правительством, но договору пришел конец, когда орды поселенцев заняли гористые районы территории Огайо. Делаваров все дальше оттесняли с их земель, так что, придя в отчаяние, они вынуждены были примкнуть к своим бывшим союзникам. Сейчас многие помогали британцам.

Что побудило ее думать о Трэвисе в связи с этими событиями? Он был наполовину белым. Где-то у него есть отец, с которым он жил, и который воспитал его как джентльмена. Она предполагала, что его отец мог жить в Филадельфии и быть или мясником, или портным, или изготовителем подсвечников. Что заставило ее связать Трэвиса с британцами? И почему это беспокоило ее? Она продолжала биться над этой проблемой даже тогда, когда рядом с ней вместо пожилого поджигателя войны оказался молодой белокурый собеседник. Сэм мило болтал о танцах в зале для приемов, а Алисия слушала его вполуха. Мог ли Трэвис быть наполовину англичанином? Мог ли он быть шпионом? Что он выигрывал от такой жизни, кроме путешествий вверх и вниз по бурным рекам?

Алисия так запуталась в своих мыслях, что не услышала, как в последний раз открылась входная дверь. Она очнулась только тогда, когда отец появился в дверях и начал представлять последнего гостя. У нее от потрясения перехватило дыхание, а в голове воцарился хаос при виде бронзового лица среди этой блистательной толпы.

Трэвис же, похоже, не обращал никакого внимания на Алисию, пока Честер представлял его Летиции, а затем находившимся ближе к двери гостям. Оказавшись в углу с Сэмом, Алисия не предприняла попытки выйти вперед и поприветствовать его. Она не была уверена, что у нее хватит смелости сделать это.

Ей не верилось, что отец его пригласил. Ей казалось, что здесь она будет недосягаемой, но, похоже, от него нигде не скрыться. Раньше Алисия не сталкивалась с проблемой узости и переплетения связей в небольших общинах, но сейчас она начала понимать, насколько это опасно. Она думала, что единственный способ избежать ненужных волнений — это уклоняться от встреч с Трэвисом, но оказалось, что в этом вопросе она бессильна.

Ей стало легче, когда она увидела, как открылись двери столовой. У Трэвиса не будет времени к ней подойти. Она прошла в столовую под руку с Сэмом и заняла свое место рядом с отцом во главе стола. Трэвиса усадили чуть дальше, в середине стола.

Памятуя о том времени, когда Трэвис пальцами доставал из миски куски мяса, Алисия исподтишка поглядывала на него. Внешне он мало чем отличался от других мужчин, разве что его лицо было более темным и обветренным. Он пользовался салфеткой, знал, что такое чаша для омовения пальцев, и удивил ее своей осведомленностью, когда брал в руки те или иные столовые приборы, лежавшие рядом с его тарелкой. Алисия не представляла, откуда лодочник-индеец нахватался этих навыков, но с облегчением вздохнула. Ей хотелось, чтобы он выглядел безупречным в присутствии ее отца.

Все эти мысли привели к тому, что у нее порозовели щеки, и, чтобы отвлечься, Алисия подключилась к разговору соседей по столу. В той части стола, где сидел Трэвис, шла оживленная беседа, временами слышался смех, и хотя Алисия не знала, о чем там говорили, она была уверена, что инициатором был он.

Даже Летиция, похоже, одобрительно улыбалась индейцу, и в то время как обед шел своим чередом, Алисия почувствовала, что отца одолевает любопытство. Алисия с большим трудом выносила скрытое напряжение и едва замечала содержимое блюд, которые ставили перед ней. Ее одолевали тревожные догадки, что Трэвис заполучил приглашение сомнительным способом и отец вскоре покончит с этим.

Если же это не так и отец продолжает оказывать помощь Трэвису в налаживании связей в светском обществе Сент-Луиса, тогда Трэвис находится на прямом пути к респектабельности. Алисия знала, что он стремился именно к этому, но сомневалась в двигавших им мотивах. Роль джентльмена он играл, чтобы только добиться ее. Это то, в чем он хотел ее убедить. Однако в доме Стэнфорда собирались не только люди, имевшие вес в обществе, но и оказывавшие влияние на правительство. Если начнется война, об этом здесь узнают раньше, чем в другом месте.

У нее не было особых оснований так думать. Они никогда не говорили о политике. Трэвис никогда не давал повода усомниться, что он такой, какой есть. Хотя воспринимать его таким, какой он есть — невероятное сочетание дикаря и джентльмена, — довольно трудно. Пытаться соединить две эти ипостаси в одном человеке — это задача не из легких.

Когда дамы встали из-за стола и направились в гостиную, Алисия решила удалиться в предназначенную для нее комнату, сославшись на головную боль. Но из любопытства осталась рядом с Легацией и завела беседу с гостями отца.

Невеста отца, происходившая из аристократической французской семьи, была настоящей светской леди. Она сначала удостоверилась, что все гости удобно устроились, и только после того, как они оказались одни, отошла с Алисией в угол.

— Этот капитан Трэвис, которого ваш отец пригласил сегодня, — вы его знаете?

В присутствии маленькой Летиции Алисия всегда чувствовала себя неловко из-за своего роста, поэтому, прежде чем ответить, уселась в кресло.

— Я прибыла сюда с ним, — осторожно призналась она.

Летиция радостно захлопала в ладоши и присела на краешек изящного стула на тонких ножках.

— Тогда вам наверняка все о нем известно. Кто он? Откуда родом? Чем занимается?

Поднеся ко рту чашечку кофе, Алисия лукаво улыбнулась:

— Об этом вам придется спросить у самого мистера Трэвиса. Дайте мне знать, когда вам удастся получить ответ.

Летиция недовольно скривилась:

— Но он такой джентльмен и так возвышенно говорит о вас. Ведь должны же вы что-то знать? Он выглядит почти как испанец, но его речь… Время от времени он вставляет и английские словечки.

Это, наверное, и была та связь, что беспокоила Алисию. В гостиных своих родственников она встречала мужчин из Англии, и ей был знаком этот акцент. Американский сленг Трэвиса и местечковое растягивание слов не имели ничего общего с высокопарной речью англичан, которых она встречала, но время от времени… Здесь Летиция была права. Иногда в речи Трэвиса проскакивало английское слово или почти незаметный акцент.

— Он говорил мне как-то, что прошлое ушло, а будущее мы сами должны создать. Он всегда относился ко мне с неизменным уважением, и я знаю, что он добрый и щедрый. У него талант с помощью ножа придавать бесформенному дереву любую форму, и он проявил щедрость, предложив соорудить сцену в школе. В делах, о которых леди не говорят, я подозреваю, он такой же, как и большинство мужчин, но… — Алисия пожала плечами, зная, что проницательная невеста отца поймет ее. За прошедшие недели она уже успела в достаточной степени узнать Летицию.

Летиция прищурилась, размышляя, и бросила любопытный взгляд на дочь Честера.

— Он очень красив. А если он к тому же и богат…

— Если еще не богат, то будет, — лаконично ответила Алисия.

В это время открылась дверь, и к дамам стали присоединяться мужчины. Она могла бы рассказать Летиции о его происхождении, но это не ее дело. Если бы Трэвис захотел, он сделал бы это сам. Едва ли это можно сохранить в тайне, коль скоро каждый лодочник на реке знает об этом, да и сам он назвал свое индейское имя Пенни. Тем не менее она не скажет ни слова, из-за которого перед ним могут захлопнуться двери.

Летиция отошла к Честеру и встала рядом с ним, а Алисия снова начала подумывать о том, что ей пора удалиться. Прежде чем она успела уйти, к ней подошел Сэм.

— В городе уже несколько недель говорят о предстоящей свадьбе вашего отца! — весело сказал он. — Могу ли я надеяться, что вы позволите мне сопровождать вас? Он говорит, что прием будет с танцами, а я специально для вас научился танцевать вальс.

Алисия сдерживала нетерпение, ей хотелось поскорее отделаться от Сэма. Он был старше ее лет на пять, но в нем оставалось еще много детского. Единственного отпрыска богатых пожилых родителей всю жизнь баловали, и он унаследует очень приличное состояние, если не промотает его в карты. Он выглядел довольно безобидным, и Алисия не стала пресекать его настойчивость. Судя по довольным взглядам отца, это ему понравилось.

Покончив с сигарой и бренди, Трэвис наконец присоединился к гостям. Он сразу увидел Алисию, и меж его бровей появилась небольшая складка. Она болтала с этим глупым юнцом, когда он прибыл, и развлекалась с ним в течение всего обеда. Зная о глубоко засевшей в Алисии боязни мужчин, он никогда всерьез не опасался соперников, но сейчас пришел к выводу, что недооценивал ситуацию. Он знал, что она будет стараться получить одобрение отца и потому выбрала этого неженку. Хребет Сэмюела Говарда, наверное, состоит из мокрой лапши. Алисия может скрутить его в кольцо и надеть на палец вместе с другими своими побрякушками.

Алисия нервно поежилась, увидев краем глаза направлявшегося к ней Трэвиса с решительным выражением лица. Ей следовало бы догадаться, что он не оставит ее в покое после того, как за столом только и делал, что настойчиво убеждал Летицию в том, что восхищается ее будущей падчерицей.

Сэм подпрыгнул, когда Трэвис дружески хлопнул его по спине. Пробормотав приветствие Алисии и сопроводив его вежливым поклоном, Трэвис повернулся к молодому человеку:

— Странно видеть вас здесь, Говард. Помнится, кто-то мне говорил, будто сегодня вас ждут на другом приеме.

Судя по тому, как густо Сэм покраснел, Алисия догадалась, что тот прием, должно быть, носил далеко не респектабельный характер. Она спросила себя, откуда Трэвис добыл свою информацию, и это опять вернуло ее к вопросу о его делах. Сам Трэвис намекал, что он игрок, а отец называл его бизнесменом. В этом мужчине, похоже, было два человека, как будто принадлежность к двум расам способствовала делению его на двух особей, каждая из которых могла добыть вдвое больше информации.

Через несколько томительных, неловких минут Сэм наконец удалился. Трэвис же выдвинул вперед стул, отрезав Алисию от остальной части комнаты, и постарался поудобнее расположиться на нем.

— У меня что, появился повод для ревности? — спросил он небрежно, чем, как и намеревался, вывел ее из себя.

Алисия отреагировала немедленно:

— Повод здесь ни при чем. Ты не имеешь права на это. Не знаю, чьи руки ты выкручивал, чтобы попасть сюда, но я была бы тебе благодарна, если бы ты оставил меня в покое.

Трэвис откинулся назад на неудобном маленьком стуле, его долговязая фигура выглядела неуместной в этой изысканной гостиной.

— Я появился очень вовремя — когда стало ясно, что один из гостей не придет, и твой отец пригласил меня. Я не выкручивал руки твоему отцу, хотя за освободившееся место за столом мне пришлось пожертвовать приглашением на другой важный прием. Ты можешь воздержаться от благодарности, поскольку я намерен всецело завладеть твоим обществом на то короткое время, что мне отпущено. Мне пришлось затеять еще одно дело для объяснения причины моего появления здесь в этих лохмотьях.

Его откровенность вызвала у Алисии, несмотря на гнев, улыбку. Трэвис вглядывался в ее лицо, пытаясь распознать ее реакцию, и Алисия ощущала теплоту его взгляда и никак не могла подобрать надлежащий надменный тон, который поставил бы Трэвиса на место. Он слишком хорошо ее знал.

— Тебе удалось пройти проверку у Летиции, хотя она допытывалась у меня о твоем происхождении. Если ты хочешь и впредь получать приглашения от моего отца, тебе стоит заняться серьезным делом и подготовить убедительный рассказ о своем прошлом.

Трэвис любовался локонами на щеках Алисии, ловил ее взгляд, но она отводила глаза. Ему казалось, что она все еще не очень хорошо себя чувствует, хотя здоровый цвет ее лица свидетельствовал об обратном. На безупречной кремовой коже шеи ив вырезе бархатного платья отсвечивал мерцающий свет ламп, а в затененной ложбинке завораживающе поблескивал золотой медальон. Трэвис намеревался снять с нее эту безделушку и бархатное платье в один из дней, а взамен надеть только сапфиры в тон ее глаз и распустить волосы. Он ощутил неуместное в данной обстановке возбуждение и вернулся к пикировке с Алисией.

— Не вижу необходимости рассказывать о себе кому бы то ни было. После прибытия в Сент-Луис я уже сделал несколько капиталовложений, и твой отец знает, что я ищу, куда еще можно вложить деньги. В этих местах всегда не хватает наличных средств. Жители Сент-Луиса с радостью берут у меня деньги.

— Пока они у тебя есть. Игроки сначала проигрывают столько же, сколько выигрывают, а потом проигрывают все.

Трэвис засмеялся, оценив ее насмешливую, но весьма умелую манеру вести разговор.

— Можешь спросить об этом своего друга Сэмюела. Мне же опыт подсказывает, что только дом является выигрышным билетом в этой рулетке под названием «жизнь».

Обескураженная таким поворотом разговора, Алисия подыскивала новую тактику, но ее отвлек появившийся в дверях слуга. Вместо того чтобы потихоньку проскользнуть внутрь с карточкой визитера, он остановился в дверях с взволнованным и нерешительным видом. Наткнувшись на взгляд Алисии, он бочком стал пробираться к ней, а не к хозяину, в обход толпы.

— В чем дело, Джаспер? — нетерпеливо спросила Алисия. В Филадельфии такое поведение слуги было бы недопустимо, но здесь вышколенные слуги — редкость.

— Пришел какой-то человек, мисс. Он спрашивает вас или кого-то по имени Лоунтри. Он не джентльмен, мисс. Сказать вашему отцу, чтобы он поговорил с ним?

Алисия и Трэвис в замешательстве обменялись взглядами. Трэвис поднялся, и она заторопилась вслед за ним. Он вопросительно посмотрел на нее, но не стал останавливать.

Алисия узнала внушительную фигуру одного лодочника из команды Трэвиса, который стоял в ожидании у входа. Он тискал в руках засаленную фетровую шляпу, обнажив потемневшую от пота бандану, стягивавшую длинные сальные волосы. Он беспокойно переминался с ноги на ногу и вдруг увидел высокого щеголя в модном сюртуке и льняной рубашке, в котором не сразу признал Трэвиса, об руку с ослепительной дамой в бархате и кружевах. Хотя он знал, что это молодая вдова, которая смеялась их шуткам, была свидетельницей их ссор и ела из одного котла с экипажем, в такой обстановке он не смел поднять на нее глаза.

— В чем дело, Райдер? — спросил его Трэвис. Он знал, что они привлекли внимание нескольких находившихся в холле гостей, но его больше заботило сообщение, которое принес этот человек. Оно должно было быть очень срочным, если ему пришлось бежать к ним сломя голову.

— Меня прислал Огаст. В салуне произошла драка; пострадала молоденькая девушка. Она зовет мисс Стэнфорд, но Огаст говорит, ей нельзя двигаться, пока не придет доктор.

Это сообщение совершенно сбило с толку Алисию, но Трэвис, похоже, сразу понял, в чем дело.

— Бекки? Какого черта она делала в салуне? — злобно прошептал он, схватив Алисию за руку, прежде чем она бросилась к двери. Он почувствовал, как она удивленно дернулась, но осталась стоять рядом с ним.

— Мы просто дурачились. Один из парней встретил ее у доков, поразвлек ее, а потом вспомнил, что у Огаста день рождения, ну и…

Трэвис коротко выругался и повернулся к Алисии:

— Возвращайся к гостям. Я сам займусь этим. Хочешь, чтобы она вернулась к тебе после этого, или мне подыскать ей другое место?

Потрясенная услышанным, Алисия смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она разрешила Бекки выйти из дома вечером, но даже и предположить не могла, что у нее состоится встреча с одним из этих грубых лодочников, — но кого еще могла знать бедная девочка в этом городе? Она сбросила с себя оцепенение и взмахом руки подозвала изумленного слугу.

— Джаспер, принеси мне что-нибудь накинуть на себя. Скажи отцу, что меня вызвали по срочному делу.

Не задавая вопросов, слуга поспешил выполнить приказание, но не таким покладистым оказался Трэвис.

Он затряс ее, будто таким образом хотел привести в чувство.

— Она в салуне, Алисия! Ты не можешь туда пойти. Там сейчас, наверное, уже камня на камне не осталось. Если хочешь, я отвезу Бекки к миссис Клейтон. Найди кого-нибудь, кто проводил бы тебя домой.

— Убери руки, Трэвис, — холодно потребовала Алисия. — Я не знаю, что произошло, но я не оставлю Бекки в окружении твоих безмозглых болванов. Может, она заслуживает трепки, но уж точно не их общества.

Появился Джаспер с подбитой мехом ротондой с капюшоном и помог ей одеться. Трэвис нахмурился, поняв, что ее не остановить. Если кто и заслуживал трепки, то только эта упрямая женщина, но об этом лучше промолчать.

Честер Стэнфорд торопливо вышел в холл, когда входная дверь открылась и в дом, кружась, залетели сухие снежинки.

— Что происходит? Ты куда, Алисия? — Он изумленно посмотрел на стоявшего в его прихожей гиганта с варварской внешностью.

— Моя служанка ранена, папа. Трэвис предложил проводить меня домой. Не беспокойся, я в хороших руках. — Она поцеловала отца и выпорхнула за дверь.

Трэвису ничего не оставалось, как последовать за ней.

Глава 16

Они торопливо шли по темным улицам, сверху сыпался легкий снег. Трэвис не взял свой фургон — он не думал, что будет покидать дом Стэнфорда в такой спешке. Что же касается прибежавшего с сообщением человека, то тот приблизился бы к лошади только в том случае, если бы от этого зависела его жизнь. К счастью, салун открылся недавно и был расположен не очень далеко отсюда.

Когда они подошли к освещенным окнам того бара, возле которого встретились несколько недель назад, Трэвис не стал удерживать Алисию. Он придержал дверь, и она вошла, обшаривая глазами помещение в поисках Бекки. Ей даже в голову не пришло спросить у Трэвиса, откуда он узнал, в каком она салуне.

Алисия побледнела при виде перевернутых столов и стульев и нескольких мужчин, валявшихся на полу в пьяном беспамятстве или стонавших от полученных увечий. Постоянные клиенты, по-видимому, забыли о драке и вернулись к стойке, но обернулись и недоуменно уставились на пришедшего с дамой Трэвиса. Алисия, не обращая на них внимания, смотрела на группу, собравшуюся в дальнем углу зала.

Она узнала Огаста, доктора Фаррара и нескольких мужчин с лодки, сгрудившихся над лежавшей на лавке одинокой фигуркой. Особое удивление у Алисии вызвали стоявшие рядом с ними одетые в вульгарные наряды женщины, со стороны которых доносились советы и слова утешения.

Она ведь знала, что Трэвис общался с подобными людьми. Узнала она об этом еще тогда, когда знакомилась с Молли. Просто она не видела его в их обществе, но сейчас мысль об этом потрясла ее. Это была его среда. Сидевшие у стойки люди дружески приветствовали его, а собравшаяся в углу группа следила за ним с облегчением. Ей хотелось узнать побольше об этом джентльмене-индейце. Ну что ж, теперь она знает. Достойный завсегдатай общества картежников и шлюх.

Трэвис не был удивлен, заметив неодобрение на вытянувшемся лице Алисии, но был доволен тем, что она по крайней мере молчала. Она присела возле Бекки, пока доктор осматривал ее неестественно вывернутую руку. Несчастная девчонка расплакалась и прильнула к Алисии.

— Мне очень жаль, мисс Алисия, правда. Я просто хотела немного повеселиться. Не думала, что будет так больно.

Обняв Бекки, Алисия вопросительно посмотрела на доктора Фаррара.

— Рука сломана, — ровным голосом произнес он, открывая свою сумку. — Она все еще в шоке, но вскоре почувствует настоящую боль. Нам нужно вправить кости. — Он взглянул на Трэвиса, который проталкивался к лавке. — Уведите леди в другую комнату. Это будет неприятное зрелище.

— Нет, не покидайте меня, мисс Алисия! — истерично закричала Бекки, цепляясь за ее платье. Боль и шок сказались на ее обычной стойкости, и она опять превратилась в ребенка, каким, собственно, и была.

— Огаст, подержи ее. Бекки, прекрати кричать! Мисс Алисия не сможет держать тебя, пока доктор будет вправлять твои кости. Веди себя прилично, или я скажу ей, чтобы она отослала тебя назад! — рявкнул Трэвис, отдавая отрывистые команды и освобождая место для врача. Он не ждал, что Алисия подчинится его командам. Он просто кивнул Огасту, чтобы тот приподнял Бекки, и взял Алисию за руку, удерживая на месте. — Отнеси ее в заднюю комнату. Хватит на сегодня бесплатных представлений.

Протестующие причитания Бекки быстро стихли, как только она обнаружила, что оказалась в крепких руках лодочника. Алисия хотела последовать за ней, но Трэвис решительно воспротивился этому. Ей не удалось вырвать руку, и она в гневе повернулась к нему:

— Я не могу оставить ее. Я — это все, что у нее есть. Пойдем, Трэвис.

— Ей сейчас все равно, кто там с ней находится, но если тебе хочется побороться со мной, то давай устроим еще одно представление собравшимся. — Трэвис продолжал спокойно держать ее за руку.

Алисия бросила быстрый взгляд на взирающих на них с интересом женщин, затем на мужчин за стойкой. Похоже, все они с нетерпением ожидали дальнейшего развития событий. Ее щеки вспыхнули огнем.

— Умоляю тебя, пусти меня к Бекки, — прошептала она, перестав вырываться.

— Через минуту. — Трэвис властно кивнул одной из женщин., — Глэдис, принеси леди вина.

Прежде чем женщина принесла вино, раздался пронзительный крик Бекки. Алисия побелела и вцепилась в руку Трэвиса. Крик повторился и стих. Трэвис осторожно усадил Алисию на стул и взял с подноса вино, которое принесла женщина.

— Выпей это. Через минуту все закончится, и мы заберем ее домой. Тебе не нужно было приходить. Я тебя предупреждал.

Алисия нервно оглядела присутствующих. Трэвис загораживал ее от посторонних взоров, и многие вернулись к прерванному занятию, хотя любопытство проституток все возрастало. Они не переставали посматривать в сторону Алисии и перешептываться.

— Откуда ты знаешь этих людей? — шепотом спросила Алисия.

— Это заведение принадлежит мне. Знать этих людей— моя обязанность. — Трэвис внимательно следил за выражением ее лица.

Она и глазом не моргнула, но избегала смотреть ему в лицо.

— Подходящее занятие. — Это было сказано совершенно ровным тоном.

Трэвис нахмурился:

— Судя по количеству вина, выпитого сегодня в доме твоего отца, я не сказал бы, что ты поборница трезвого образа жизни.

— Там были женщины за столом, но не станешь же ты уверять меня, что они были такие же, как эти?

Бронзовое лицо Трэвиса прорезала белозубая улыбка.

— Одинокие мужчины погрязли в грехах. Хочешь лишить нас всех удовольствий?

— Это отвратительно. — Алисия не могла поднять на него глаза, представив его в объятиях одной из этих неряшливых, накрашенных женщин. Как он мог целовать их, а потом приходить к ней? Ей захотелось уйти домой и вымыться.

— Ты не права, — мягко возразил Трэвис. — Они сами выбрали себе профессию. Это несчастье, что не у всех есть деньги и не все могут сочетаться законным браком, но это не отвратительно.

Алисия посмотрела на него, но на бесстрастном лице ничего нельзя было прочесть.

— Если мужчины не могут сдерживать свои… — она запнулась, подбирая слово, — желания и ходят к таким особам, то как же женщины могут оставаться целомудренными? Потому что они не испытывают таких же желаний?

Трэвис взял ее за руку, поглаживая длинные ухоженные пальцы.

— У женщин те же потребности, что и у мужчин, но общество заставляет их вести себя по-другому. Если бы не это, у нас было бы полно детей без отцов.

В его словах была своя логика, но ее собственный опыт не позволял ей полностью разделить его мнение. На нее накатывало омерзение, когда она вспоминала, как мужчина надругался над ней. А здесь были женщины, которые, похоже, получали от этого удовольствие и даже при этом наверняка не беременели. Это сбивало ее с толку, она запуталась и не могла разобраться в этой проблеме.

— Какой мужчина при наличии такого гарема захочет иметь семью? Я хочу увидеть Бекки. — Алисия величественно поднялась, вздернув подбородок.

Трэвис тоже встал, не выпуская ее руки.

— Некоторые мужчины более разборчивы, чем другие. Вспомни, ведь ты сама говорила, что у каждого из нас бывают минуты слабости. — Трэвису передалась дрожь Алисии. Он повел ее в заднюю комнату. Трэвис не солгал бы, сказав, что ведет себя с ней как ангел, но ни за что не признался бы в том, что подпал под власть ее чар. Прошло уже четыре месяца с того дня, как он впервые увидел эту леди, и с тех пор он не мог смотреть на других женщин. Она сведет его с ума, если он не преодолеет ее холодность.

Алисия слышала слова Трэвиса, но проигнорировала их смысл. Если бы в ее рассуждениях возобладала логика, ей бы пришлось признать, что от проституток все-таки есть какая-то польза. Если ей суждено иметь мужа, она бы предпочла, чтобы он обратил свою страсть не на нее, а на кого-то другого. Правда, она не была готова к этому.

Бекки тихо постанывала, но не очнулась, когда Алисия приложила прохладную руку к ее лбу. Ее рука была уже вправлена, помещена в лубок и перевязана. Алисия испуганно взглянула на доктора.

— Она поправится?

— Утром будет отек, и рука еще поболит, но ничего страшного. Правда, в течение некоторого времени от нее будет мало пользы.

Алисии удалось изобразить слабую улыбку.

— Единственная польза от Бекки в том, что она треплет языком. По-моему, он не пострадал. Благодарю вас за помощь, сэр. Ее можно увезти?

Доктор встревоженно посмотрел на стоящего рядом с ней Трэвиса.

— Лучше оставить ее здесь. Это происшествие вызовет много разговоров, а девочка, очевидно, не из лучших служанок леди…

Стоявший в тени молчаливый Огаст возмутился, услышав эти слова, но реакция Алисии успокоила его:

— Люди могут говорить что угодно. Бекки — моя подруга, и если ее можно увезти, она поедет со мной. Я не оставлю ее в таком месте.

Трэвис пожал плечами и протянул руку врачу:

— Леди права. Девочка достаточно настрадалась и не заслуживает, чтобы ее чернили из-за того, что она разок оступилась. Мы найдем способ не вовлекать в это мисс Стэнфорд.