Глава 4

Лондон, февраль 1760 года

Ночью они пересели в другую карету. Маклейн вытащил из постели какого-то бедолагу, утверждая, что они не могут оставаться до утра в этой отвратительной дыре, которую здесь называют гостиницей. Элисон улыбалась про себя, наблюдая, с каким уверенным видом ее новый компаньон нанимает карету и кучера, заказывает еду и требует горячую воду, чтобы они могли помыться. Ей никогда бы не удалось проделать все это. Будь она одна, до сих пор сидела бы в тряской карете напротив храпящей толстухи, гадая, когда же они доберутся до Лондона.

Зато теперь они почти приехали. Сельские пейзажи сменились грязными пустырями и лачугами бедняков, ютившихся на окраинах города. При виде серого марева от бесчисленных очагов, показавшегося впереди, Элисон начала нервно теребить завязки своего ридикюля.

– Нужно сказать кучеру, куда ехать, – напомнил ей Рори.

Элисон обратила взгляд на резкие черты своего спутника. В гостинице он помылся и побрился и теперь выглядел более прилично, чем раньше. Чисто вымытые волосы приобрели рыжеватый оттенок, который она находила довольно привлекательным, особенно в сочетании с глазами цвета выдержанного бренди. Но в ярком свете дня нельзя было отрицать, что он больше напоминает мошенника, чем джентльмена.

– Мне необходимо найти контору моего поверенного. Где-то здесь у меня был адрес. – Она порылась в свой сумке и вытащила визитную карточку, которую дал ей мистер Фарнли.

Рори взглянул на адрес и, вернул ей карточку. Он уже привык к ее причудам и даже научился управляться с ними.

– Боюсь, – сказал он с дружеской, как он надеялся, улыбкой, – если вы явитесь к мистеру Фарнли в таком наряде да еще в компании со мной, у него будет сердечный приступ. Почему бы вам не отправиться в лондонский особняк своего деда, где вы могли бы прилично одеться и взять с собой горничную и грума?

Но Элисон только пожала плечами.

– У меня нет другого адреса, – сообщила она с безмятежным видом. – Мистер Фарнли все поймет, когда выслушает меня.

Рори закатил глаза.

– И вы проехали весь этот путь, не имея никакого другого адреса, кроме адвокатской конторы? А что, если бы вы прибыли сюда ночью? У вас что, нет родственников или друзей, у которых можно было бы остановиться? Вы и вправду такая сумасшедшая, как кажется, мисс Хэмптон?

– Но ведь сейчас день, не правда ли? – практично отозвалась она. – И потом, не стоит забывать о моем кузене. Пожалуй, мне и в самом деле следует изменить имя.

Спорить с ней было бесполезно. Рори мог только надеяться – для ее же собственного блага, – что она удостоится покровительства какой-нибудь знатной персоны, способной защитить ее от посягательств алчного кузена. От одной мысли об этом мерзавце у него закипала в жилах кровь. Элисон выкинула из головы этот возмутительный случай только потому, что была слишком невинна, чтобы понять, какой опасности подвергалась. Что ж, Лондон быстро избавит ее от этого недостатка.

– Мисс Хэмптон, позвольте дать вам адрес моей тетки. Вам понадобится компаньонка, чтобы помочь освоиться в здешнем обществе. Полагаю, моя тетка может оказаться весьма полезной в этом смысле. Если позволите…

Рори забрал у нее визитную карточку поверенного и нацарапал в углу адрес тетки. Если он еще немного задержится в ее обществе, то начнет разговаривать так же, как она, и ни один из них не получит ответа на свои вопросы.

Элисон с улыбкой приняла карточку. Маклейн смотрел на нее с таким видом, словно не знал, то ли съесть ее, то ли придушить. Но она почему-то была уверена, что он не сделает ни того, ни другого. На самом деле он был очень милым человеком, хотя и пытался изобразить из себя черствого брюзгу.

Повернувшись снова к окну, она с изумлением взирала на уличных торговцев, предлагавших свои товары прямо с тележек, и оборванных мальчишек, сновавших среди прохожих. Глядя на горничную в окне второго этажа, выплеснувшую помои прямо на улицу, Элисон удивлялась, как все эта человеческая масса, заполнившая узкие улочки, не уничтожила сама себя. Она никогда не видела такого количества людей в одном месте и сомневалась, что ей это понравится. Рори подавил усмешку, наблюдая за Элисон, проводившей озадаченным взглядом пышно разодетого джентльмена, восседавшего в портшезе, который несли двое слуг в богатых ливреях. Забавно снова смотреть на Лондон неискушенными глазами. Жаль только, что у него нет времени на подобные глупости.

Когда экипаж в конце концов остановился перед внушительным фасадом адвокатской конторы Фарнли, Рори ощутил укол сожаления при мысли о расставании с первым и единственным небесным созданием, которое судьба когда-либо посылала ему. За тридцать шесть часов, проведенных в обществе Элисон, он, видимо, стал таким же безумным, как она. Если бы вот так, за здорово живешь, выпустить из рук очаровательную наследницу. Ладно, может, ему воздастся за это за облаками.

Рори спрыгнул на землю и помог ей вылезти из кареты. Но, вместо того чтобы выпустить его руку, Элисон продолжала удерживать ее, с улыбкой глядя ему в лицо. Маклейн не был таким красивым, как Алан, но ей нравились его решительная челюсть, высокие скулы и рот, такой выразительный и… Элисон задумалась, подыскивая подходящее слово. Чувственный? При этой мысли ее улыбка стала шире.

– Я никогда не забуду вашей доброты, Маклейн.

Потрясенный сокрушительной силой этой улыбки, Рори едва ли уловил смысл ее слов. Немного опомнившись, он тряхнул головой и спросил, не выпуская ее руки:

– Как вы догадались, что я лэрд?[1]

Элисон забрала у него свою руку и расправила складки плаща.

– Вы сами сказали.

Что ж, по крайней мере, она ответила, пусть даже уклончиво. Рори попытался еще раз.

– Я назвал вам свое имя, но не титул. У меня нет привычки рассказывать об этом каждому встречному.

Уловив в его тоне скрытую боль, Элисон сочувственно нахмурилась и коснулась кончиком пальца его твердого подбородка.

– Пора бы и начать. Маклейн – гордое имя. Вам оно идет.

Затем, словно она не сказала ничего, выходящего за рамки обычного, Элисон повернулась и взбежала вверх по мраморным ступенькам, которые вели в контору поверенного.

Мистер Фарнли не сразу сообразил, что скромная служанка, появившаяся перед его письменным столом, и есть та самая богатая наследница, которую он посетил несколько дней назад; Он снял, очки и протер глаза, однако видение не исчезло.

Выслушав историю Элисон, поверенный предположил, что она, поддавшись девичьим страхам, несколько преувеличила, когда описывала действия нового графа. Однако он решил пойти ей навстречу. Он снова снял очки и принялся протирать их, поглядывая на девушку с ласковой улыбкой.

– Что ж, вы имеете полное право жить собственным домом, мисс Хэмптон. Правда, молодой незамужней даме требуется подходящая компаньонка. Наверняка у вас есть родственники, с которыми вы могли посоветоваться…

Элисон вытащила карточку, на которой Маклейн нацарапал адрес своей тетки, и протянула ее адвокату.

– Мне порекомендовали эту даму. Вы ее знаете?

Фарнли перевел взгляд с карточки на девушку, затем снова взглянул на карточку.

– Леди Кемпбелл? Конечно, но… – Он умолк, усомнившись, что возражения, которые пришли ему в голову, произведут впечатление на внучку покойного графа.

То, что указанная дама в юности подозревалась в связи с якобитами и избежала судебного процесса лишь благодаря своему мужу, тори, вряд ли обескуражит Элисон. А то, что она состоит в родстве с шотландскими изменниками и после смерти мужа жила на грани бедности, только возбудит сочувствие девушки. С другой стороны, леди Кемпбелл принадлежит к благородному сословию и обладает безупречной репутацией, что, во времена упадка морали, является несомненным достоинством.

Фарнли решил уступить без борьбы.

Поднявшись из-за стола, он взял свою шляпу и предложил Элисон руку.

– Думаю, нам следует посетить леди Кемпбелл и угнать, что она думает по этому поводу.

Дом Кемпбеллов располагался в одном из старых жилых кварталов, втиснутый в узкое пространство между помпезным зданием из известняка и небольшой церковью. Давно не крашенные окна облупились, но чисто вымытое крыльцо сияло, а горничная, откликнувшаяся на стук в дверь, выглядела опрятной и бодрой. Присев в быстром реверансе, она проводила посетителей в небольшую гостиную и оставила их одних, удалившись с карточкой мистера Фарнли на серебряном подносе.

Появившаяся вскоре особа была совсем крохотной. Облаченная в свободное платье из сизовато-серого атласа, отделанного шелковыми розами, с русыми волосами, убранными под кружевной чепец, она казалась бы похожей на куклу, если бы не горделивая осанка и улыбка, достойная королевы.

Мистер Фарнли снял шляпу и низко поклонился. Поено обмена любезностями он повернулся к Элисон и подтолкнул ее вперед. Оценивающий взгляд голубых глаз прошелся по всей фигурке девушки – от ангельского личика до невообразимой одежды.

– Леди Кемпбелл, позвольте представить вам мисс Элисон Хэмптон, внучку графа Гренвилла.

Леди Кемпбелл могла бы указывать мистеру Фарнли на явную ошибку. Внучка графа должна именоваться «леди Элисон» или хотя бы «достопочтенная мисс Хэмптон». Но она вежливо промолчала, ожидая продолжения.

– Мисс Хэмптон совсем недавно прибыла из Корнуолла после кончины своего дедушки. У нее мало знакомых в Лондоне, и ей посоветовали воспользоваться услугами компаньонки: В числе прочих было упомянуто ваше имя, и мисс Хэмптон предложила, чтобы мы обсудили этот вопрос прежде всего с вами.

Если леди Кемпбелл и была удивлена, это никак не отразилось на ее поведении, когда она предложила своим гостям сесть и примостилась сама на краешке обтянутого полосатой парчой кресла.

– Могу я поинтересоваться, кто порекомендовал вам меня?

Приподнятая бровь и взгляд, брошенный в сторону Элисон, позволяли предположить, что она догадывается, кто это может быть.

– Ваш племянник, миледи. Он отнесся ко мне очень любезно, и я доверяю его суждениям. Надеюсь, вы не сочтете меня слишком дерзкой из-за того, что я последовала его совету.

Леди Кемпбелл звонко рассмеялась, переводя лукавый взгляд с солидного поверенного на его юную подопечную и обратно. Затем с заговорщическим видом взглянула на Элисон.

– Признаться, он говорил что-то в этом роде, но я не придала его словам особого значения. Впрочем, он совершенно прав. Я чувствую, что мы с вами прекрасно поладим, дорогая. Мистер Фарнли, вы можете обсудить этот вопрос с моим поверенным, когда вам будет удобно, но мисс Хэмптон следует немедленно переехать ко мне. Бедняжке необходимо принять ванну и хорошенько выспаться.

Обрушив на Элисон шквал материнских забот, она уговорила мистера Фарнли отложить все деловые вопросы на другой день, дабы не задевать деликатные чувства наследницы обсуждением финансовых проблем. Не прошло и нескольких минут, как Элисон стала полноправной обитательницей пусть и обветшалой, но вполне аристократичной резиденции Кемпбеллов.

Спустя две недели и особняк Кемпбеллов, и Элисон приобрели новый блеск и утонченность. Стоя перед высоким зеркалом в золоченой раме, Элисон взирала на свой лондонский облик с изумлением, смешанным с легкой иронией. Если дом украсился новыми коврами и драпировками, сама она обзавелась целым гардеробом из весьма экстравагантных платьев, самое экстравагантное из которых было сейчас на ней.

Определенно Маклейн знал, что делает, когда направил ее к своей тетке, решила Элисон, разглядывая свои напудренные локоны и платье из белого атласа, расшитого золотыми нитями. Какова бы ни была договоренность, заключенная между мистером Фарнли и леди Кемпбелл, чтобы возместить ее хлопоты, финансовое положение вдовы значительно улучшилось. Элисон ничего не имела против, поскольку выгадала от этого ничуть не меньше. Сама она никогда бы не осмелилась заказать себе подобное платье.

Узкие, длиной по локоть, рукава завершались оборкой из тончайшего кружева, на плечах красовались золотые бантики, повторявшиеся вдоль широкой, по французской моде, юбки, которая поддерживалась проволочным кринолином, закрепленным на талии. Суженный книзу золотой корсаж подчеркивал тонкую талию и приподнимал грудь, придавая ей пышность. Глядя на свое отражение в зеркале, Элисон пришла к выводу, что нашла самую лучшую маскировку из всех возможных. Никто не ищет в этой элегантной даме незаконнорожденную внучку графа.

Она сморщила носик, изучая свою весьма смелую прическу. Парикмахер заверил ее, что это последний парижский фасон, который идеально подходит к ее роскошным полосам. Элисон приподняла переброшенный через плечо локон и решила, что это как раз то, что нужно для ее окончательного преображения. Кроме того, новая прическа заставляла ее чувствовать себя, необыкновенно утонченной.

Предстоящий вечер требовал от нее немалой смелости. Леди Кемпбелл решила, что Элисон готова к тому, чтобы быть представленной обществу, и устроила небольшой прием, чтобы ввести свою подопечную в избранный круг. Хотя в последние недели Элисон встретила много новых людей, она не могла не испытывать беспокойства. Каким образом леди Кемпбелл рассчитывает убедить общество принять в свои ряды женщину, рожденную вне брака?

Не имея склонности переживать по поводу не зависящих от нее вещей, Элисон подхватила юбки и последовала за горничной, присланной за ней хозяйкой дома. Бальный зал располагался на третьем этаже, но леди Кемпбелл ожидала ее в заново обставленном салоне, находившемся в семейной части дома. То, чего зданию не хватало по ширине, с лихвой возмещалось глубиной и высотой, и Элисон успела разволноваться, пока они добирались до места.

Она услышала голоса за дверью, но на колебания не было времени. Горничная, коротко постучав, распахнула обе створки, и Элисон предстала перед обитателями комнаты.

Рори, стоявший у камина, так крепко сжал свой стакан, что тот чуть не лопнул. Несмотря на предупреждение тетки, он не был готов к тому, что увидел. Очаровательная девушка, которая спала в его объятиях, приобрела светский лоск, но для него она по-прежнему оставалась ангелом с крыльями и нимбом. Если раньше она напоминала ему о вереске и тумане, то теперь о сверкающих снегах зимней Шотландии. Великий Боже, он чуть не лишился рассудка, а она еще не произнесла и слова!

Радостная улыбка Элисон слегка померкла, когда молчание затянулось. Она бросила неуверенный взгляд на леди Кемпбелл, но та лишь улыбнулась и покачала головой. Снова обратив взор на Маклейна, не сводившего с нее глаз, Элисон принялась изучать его с не меньшим интересом.

Элегантная одежда определенно улучшила его внешний вид. Модный камзол с зауженными фалдами и укороченным жилетом подчеркивал его узкие бедра и плоский живот. Темно-синий бархат камзола приятно контрастировал с голубым шелком жилета и бриджами, а белоснежные кружева у ворота и манжет красиво оттеняли смуглую кожу лица и рук. Он выглядел как истинный Маклейн с ног до головы, включая серебряную рукоятку шпаги, висевшей сбоку.

Нежная улыбка, тронувшая ее губы, чуть не лишила Рори дара речи. В его жизни не было места для благородных дам. Большую часть времени он проводил в море, а высаживаясь на берег, не углублялся дальше портов. Женщин, которые там встречались, в лучшем случае можно было назвать экзотическими. Запах французских духов, долетевший до него, когда Элисон подошла ближе, привел его в панику и заставил вспомнить о хороших манерах.

Впервые в жизни Рори был благодарен знанию этикета, которому когда-то его обучила мать. Он взял руку девушки и склонился над ней. Тонкие пальчики доверчиво обхватили его загорелые пальцы, и, взглянув ей в глаза, он вновь увидел туманное небо Шотландии. Тоска по дому вдруг накатила на него, но Рори давно научился справляться со своими эмоциями. Выпрямившись, он непринужденно улыбнулся.

– Мисс Хэмптон, я не верю своим глазам. Неужели вы та самая особа, которая угощала меня овсяными лепешками к почтовой карете?

Элисон поднесла к губам веер, изобразив задумчивость.

– Нет, сэр, это был какой-то другой мужчина. Разве мы знакомы?

Леди Кемпбелл рассмеялась и шагнула вперед.

– Леди Элисон Хэмптон, позвольте представить вам моего беспутного племянника, лорда Рори Дугласа Маклейна, который согласился сопровождать вас сегодня вечером.

Рори скептически приподнял бровь, услышав собственный титул, но воздержался от комментариев. Это сделала Элисон, удивительным образом прочитав его мысли.

– Мистер Фарнли говорит, что я была законным образом удочерена, а леди Кемпбелл настаивает на соблюдении формальностей. По-моему, суть в том, что, если хочешь выглядеть респектабельно, следует быть таковой. Вы согласны?

Выходит, она совсем не простушка. Рори испытал облегчение. Он не умел вести пустых разговоров. Заниматься этим весь вечер было бы свыше его сил.

– Миледи, если вы жаждете респектабельности, вам следует поискать себе другого спутника. Пожалуй, мне лучше сразу откланяться и оставить вас более подходящим поклонникам.

Элисон скорчила кислую гримасу.

– Боюсь, милорд, мы подходим друг другу, как никто другой: ведь мы оба скрываем свою истинную сущность. Но если вас не устраивает мое общество, то не стану вас задерживать.

Рори взял ее руку под локоть.

– Только безумец может отказаться от вашего общества. Мы идем, милые дамы?

Он предложил другую руку своей тетке, которую она благосклонно приняла. Широкие кринолины дамских юбок не давали лорду сделать и шагу, но Рори с честью выдержал испытание.

В целом представление молодых людей обществу прошло с поразительным успехом. Дурная слава Маклейна привлекла к Элисон массу любопытствующих, интересовавшихся молодым шотландцем, а слухи о богатстве Элисон вызвали бесконечные вопросы к ее спутнику. Лондонское общество отличалось любопытством и обожало новые впечатления.

Отделавшись наконец от трех молодых щеголей, которые перешли все границы приличий, расспрашивая его о родословной Элисон и ее нынешнем положении, Рори раздраженно проталкивался через толпу, заполнившую бальный зал его тетки. Заметив Элисон, ненадолго оставшуюся одну, пока ее собеседник ходил за лимонадом, он остановился за ее спиной и прошептал:

– Вы уже выбрали себе мужа?

Элисон, вместо того чтобы удивиться его неожиданному появлению, после того как он целый вечер пренебрегал ею, легким движением кисти раскрыла веер и поинтересовалась:

– И кто же это спрашивает?

– Вон та троица, Они желают знать, почему вы раньше не появлялись в свете, не помолвлены ли мы с вами, случайно, и правда ли, что вы сказочно богаты.

Уловив раздражение в его низком голосе, Элисон придвинулась ближе, чтобы никто не мог слышать их слов.

– И что же вы ответили?

Она явно забавлялась, чем только усилила его досаду. Этого, в сочетании с пьянящим благоуханием ее духов, было достаточно, чтобы вывести из себя любого мужчину.

– Я сказал им, что ваш дед считал вас слишком уродливой, чтобы представлять обществу, что я безнадежно скомпрометировал вас и что все ваше богатство – это древняя оловянная шахта на острове, которую во время прилива затопляет водой.

Звонкий смех Элисон привлек к ним любопытные взгляды. Довольное выражение на смуглом лице ее собеседника заронило тревогу в сердца тех мамаш, которые уже сочли ее подходящей партией для своих младших сыновей. Но парочка даже не заметила реакции окружающих на их чрезмерную веселость.

– Ну, раз моя репутация погублена, не могли бы проводить меня куда-нибудь, где есть чем дышать? Боюсь, эта смесь французских духов нравится мне куда меньше, чем свежий воздух.

Рори с готовностью предложил ей руку и повел к выходу из бального зала.

– По-моему, это не столько духи, сколько вонь множества потных тел, что не мудрено в такой духоте.

– Пожалуй, – согласилась Элисон, входя в полутемную библиотеку. В камине пылал огонь, на столе горели свечи и стоял графин с бренди, предназначенный для джентльменов, которые пожелают отдохнуть от толпы.

Рори усадил девушку перед окном и распахнул обе створки. Бальный зал мог быть набит дурно пахнущими телами, но Элисон оставалась такой же свежей, как и в начале вечера. Желание коснуться ее было почти неодолимым, но Рори уже принял решение. Он не станет тем мужчиной, который посягнет на ее невинность. И вообще, нечего ему здесь делать. Он уедет из страны, как только вернется его корабль.

– В любом случае это неподходящая тема для разговора. – Он облокотился о каминную полку на почтительном расстоянии от девушки. – Лучше скажите, вы выбрали кого-нибудь из тех потенциальных женихов, которых моя тетушка представила вам сегодня?

Элисон отвернулась, устремив взгляд на колокольню соседней церкви.

– Надеюсь, леди Кемпбелл не будет слишком сильно разочарована, если я не сделаю блестящей партии?

– Что? Неужели богатая наследница удовлетворится меньшим, чем маркиз?

Заинтригованный, он придвинул к Элисон стул и оседлал его. Пламя свечей бросало отблески на нежные округлости, выступавшие над лифом ее платья, и чресла Рори не замедлили откликнуться. Добравшись до Лондона, он сразу же нашел сговорчивую девицу, но, видимо, этого оказалось недостаточно. Он поерзал, устраиваясь удобнее в ожидании ее ответа.

– Я не вижу смысла в браке. Зачем женщине жертвовать своей свободой, выходя замуж за человека, который может делать все, что угодно, с ее состоянием, возвращая ей жалкие крохи? Да и то по доброте душевной. Чего ради я стану делать такую безумную вещь?

Рори улыбнулся ее невинности.

– Вы говорите как женщина, которая ничего не знает о любви.

К его удивлению, Элисон резко захлопнула веер и обратилась к нему с несвойственной ей горячностью:

– Вы ошибаетесь. Я достаточно знаю о любви, чтобы больше не попадаться на эту удочку. Мы любим сердцем, а мужчины – рассудком. Я усвоила урок и никогда его не забуду. В браке нет ничего привлекательного.

Видимо, он задел чувствительную струну, чтобы привести ее в такое негодование. Сдвинув брови, Рори жестко произнес:

– Назовите мне имя этой скотины, и я перережу ему горло.

Элисон улыбнулась, глядя на его посуровевшее лицо. Не решаясь коснуться его, она легонько постучала веером по его плотно сжатым губам.

– О, теперь, когда я стала наследницей, он с радостью женился бы на мне, только я этого не желаю. Так что, как видите, любовь не имеет значения. Я предпочитаю оставаться одна.

Болезненное ощущение, пронзившее его внутренности, не позволило Рори оставить эту деликатную тему. Как далеко зашел тот тип, воспользовавшись невинностью Элисон? И каким надо быть подлецом, чтобы обидеть это ангельское создание? Если бы его руки могли дотянуться до шеи мерзавца, он придушил бы его не задумываясь.

– А как насчет страсти? – выдавил он сквозь стиснутые зубы. – Ваш возлюбленный посвятил вас и в это? Если так, вы должны быть весьма холодной особой, отрекаясь от нее навечно.

Элисон изумленно уставилась на него. Никто никогда не говорил с ней подобным образом, и она была не совсем уверена, что ей это нравится. Подхватив юбки, она поднялась на ноги и попыталась обойти стул. Рори поймал ее за локоть и тоже встал, возвышаясь над ней, словно башня, в ожидании ответа.

– Отпустите меня, Маклейн.

– Назовите мне его имя, Элисон.

– Это не ваше дело. – Она попыталась выдернуть руку, но без особого успеха.

– Скажите мне, что он украл лишь ваше сердце.

Она вскинула на него взгляд, удивленная его угрожающим тоном.

– Что это меняет? Я же не спрашиваю вас, скольких женщин вы перецеловали.

Рори сделал глубокий вдох. Он ведет себя как законченный болван! Отпустив руку Элисон, он ласково коснулся ее плеча, чтобы не дать ей убежать.

– Простите меня. Почему-то я чувствую себя ответственным за вас и, прежде чем отплыву, хотел бы знать, что вы счастливы. Не так-то легко перестать любить, как вы пытаетесь это представить.

Элисон отвернулась от его пронизывающего взгляда. Он прав. Она попросила леди Кемпбелл внести Алана в список гостей, но он даже не потрудился ответить. Это ранило куда больнее, чем она согласилась бы признать.

– Вы скоро отплываете?

Рори едва сдержался, чтобы не тряхнуть ее за плечи в порыве досады.

– Так не пойдет, дорогая. Я отвечу на ваш вопрос, но не раньше, чем вы ответите на мой. Если этот мужчина поддался вожделению, он должен отвечать за последствия. Полагаю, старина Фарнли достаточно умен, чтобы составить контракт, который не позволит ему промотать ваши деньги.

Подобная идея ни разу не приходила ей в голову, и Элисон на секунду задумалась. Она вовсе не хотела, чтобы Алана заставляли жениться на ней; и потом, какая разница между вожделением и любовью?

– Я не понимаю, милорд. Какие последствия могут быть от нескольких поцелуев и заверений в любви? Алан обещал любить меня, но ничего не говорил о свадьбе. Это все мои глупые мечты.

Рори захотелось сжать ее в объятиях, так велико было его облегчение. А еще лучше – обхватить за тонюсенькую талию и осыпать поцелуями. Ему хотелось найти этого Алана и сказать ему, что он болван. Но он не сделал ничего подобного. Элисон выглядела необыкновенно изысканной в своем модном платье, заказанном для нее леди Кемпбелл, но в душе оставалась неискушенной сельской барышней. Рори не знал, почему это так радует его, но факт оставался фактом.