Элисон звонко рассмеялась. Этот мелодичный звук разнесся по дому, радуя слух каждого, кто его слышал. Вынужденное затворничество так накалило страсти, что взрыв мог грянуть в любой момент и без дополнительных трений. Только Элисон, с ее заразительным смехом и ласковым голосом, удавалось успокаивать потрепанные нервы и разбушевавшиеся эмоции. Она не произносила речей и не читала нотаций, но сам ее вид, когда она проходила мимо, просто смеясь, вызывал ответные улыбки. Ну а поскольку брюзжать и ссориться, когда все вокруг улыбаются, было довольно сложно, никто не мог долго хмуриться в присутствии Элисон.

Как ни странно, суровые шотландцы легко приняли ее, в отличие от подозрительных жителей Корнуолла, служивших в доме ее деда. В дружелюбной атмосфере, установившейся в старой крепости, Элисон все больше раскрывалась и все реже ускользала от реальности. Даже сейчас, когда все ее помыслы сосредоточились на жизни, созревавшей в ее чреве, она не забывала отметить, как идет Мэри новое платье, или похвалить смотрителя за его усилия по чистке гобеленов. А если хозяйка, замка вдруг погружалась в задумчивость, все держались в стороне, пока она не, выходила из этого состояния.

Опираясь на руку Дугала, Элисон добралась до главного зала и заметила чопорную фигуру управляющего, поспешно скрывшегося в задней части дома. Монтроуз прибыл в один из особенно ветреных дней, в сбившемся набок парике и измятом от долгой скачки черном камзоле. Рори тут же уединился с ним в своем кабинете, после чего Монтроуз развил бурную деятельность. Помня, что россказни этого человека привели Рори в состояние пьяного бешенства накануне их свадьбы, Элисон проводила его взглядом, полным благоговейного ужаса.

– Надеюсь, когда-нибудь мне объяснят, в чем заключаются обязанности управляющего Рори, – произнесла она вслух.

Дугал, прекрасно знавший, что Монтроуз занят управлением поместья, не принадлежащего его хозяину, счел за благо промолчать. Драммонд был слишком ленив, чтобы управлять своими владениями, и притом слишком скуп и ограничен в средствах, чтобы нанять толкового управляющего. Он пользовался услугами темных личностей, которые исправно собирали ренту, но нисколько не заботились о состоянии собственности. Доведенные до отчаяния арендаторы Драммонда охотно приняли помощь знакомого лица, когда Монтроуз снова объявился в родных краях.

Если все пойдет в соответствии с планами Маклейна, следующей осенью они будут платить ренту человеку, который чинит их дома. Но к тому времени у Рори должно быть достаточно людей и средств, чтобы не позволить подручным Драммонда собрать хотя бы один фартинг. Дугал молил Бога, чтобы эта тактика вынудила Драммонда продать землю, не прибегая к кровопролитию, но не слишком надеялся на подобный исход.

– Солнце, конечно, яркое, но день холодный. Наденьте что-нибудь теплое, если хотите выйти наружу. – Дугал остановился возле вешалки, где висела верхняя одежда.

– Когда же наконец наступит тепло? – вздохнула Элисон, облачаясь с его помощью в подбитый мехом плащ.

– Теперь уже скоро. Зима кончилась, хорошая погода не за горами. Здесь не всегда бывает так холодно.

– Хорошо бы. Вы не знаете кого-нибудь, кто мог бы подсказать мне, какие цветы заказать для посадки? Главное, конечно, посадить огород и засеять поля, но хотелось бы немного красоты.

– Я ничего не смыслю в таких вещах, миледи, но Мэри знакома с большинством арендаторов. Прислать ее к вам?

– Да, пожалуйста, Дугал. Я была бы очень рада. Я подожду снаружи.

Довольная, что ей не придется тащить свое располневшее тело в кухню и обратно, Элисон поправила капюшон и шагнула за порог, когда Дугал открыл ей дверь.

Не имея привычки к длительному затворничеству, Элисон тосковала, сидя в четырех стенах. Ей хотелось бегать и прыгать, валяться на траве, глядя на проплывающие по небу облака. Но юная девушка, когда-то резвившаяся в полях, стала взрослой. Она вдруг вспомнила об Алане Тремейне. Какой же глупой она была, принимая за любовь чувство, которое испытывала к нему! Это было даже не вожделение. Скорее скука. Слава Богу, что появился Рори и показал ей, какими могут быть отношения между мужчиной и женщиной. Опустив глаза на свой округлившийся живот, Элисон улыбнулась. Рори научил ее восхитительным вещам. Она не отдала бы ни минуты их близости за возможность снова бегать и прыгать, как дитя. Он открыл для нее мир удивительных чувств и наслаждений.

Из дома вышла Мэри и торопливо зашагала к хозяйке, придерживая полы шерстяного плаща, которые трепал ветер. Элисон с любопытством наблюдала за девушкой. В глубине ее глаз еще сохранилось затравленное выражение, но исхудалая фигура начала округляться и, несмотря на резкость и ожесточение, свойственные ей порой, Элисон чувствовала, что у нее доброе сердце. Она приветливо улыбнулась, когда Мэри поравнялась с ней.

– В такую погоду мне хочется думать о цветах. А тебе?

Они были примерно одного возраста, но имели совершенно разный жизненный опыт. Бросив завистливый взгляд на выпуклый живот своей хозяйки, Мэри покачала головой.

– Я думаю о шерстяных шапочках и вязаных чулках. А вам, миледи, следует сидеть у окна и вязать кружевные чепчики для младенца.

Они двинулись вверх по каменистой тропинке, не подозревая об облаках, прятавшихся за кромкой холма.

Ветер изменился и подул с гор, предвещая ухудшение погоды. Бросив в ведро пойманную рыбешку, Рори посмотрел на потемневшее небо и начал складывать снасти. Он так проголодался, что даже ощущал во рту нежный вкус рыбы, тушенной в вине. Пожалуй, он мог бы один съесть половину улова и имел на это полное право, учитывая скромный вклад его компаньонов в общее дело.

Он усмехнулся, оглянувшись на своих благородных гостей, устало тащившихся в гору. Если бы они меньше препирались, а усерднее занимались сетями, то поймали бы гораздо больше. Но незадачливые рыбаки пришли к согласию только после того, как чуть не опрокинули лодку. Уму непостижимо, как Алексу удается не замечать своего родства с упрямым графом! И дело не только во внешнем сходстве, но и в характерах – оба самонадеянны и неуступчивы сверх всякой меры.

Войдя в башню, Рори отдал ведро и снасти слуге и нетерпеливо огляделся, пока его гости избавлялись от верхней одежды. Обычно, стоило ему появиться в доме, Элисон спешила навстречу. Он ощутил разочарование, что она не сделала этого сейчас, лишив его возможности похвастаться удачной рыбалкой. Конечно, ей полагается отдыхать, да и Майра запретила ей шастать по лестницам, однако раньше это ее не останавливало.

Постеснявшись спросить о жене в присутствии гостей, Рори нашел предлог, чтобы удалиться в свой кабинет. Перепрыгивая через две ступеньки, он взлетел вверх по лестнице, надеясь перемолвиться с Элисон хотя бы словом в преддверии тягостного вечера в обществе гостей, не перестававших цепляться друг к другу. Было бы совсем неплохо, если бы они нашли другое место для выяснения своих отношений, но, похоже, ни один из них не верил, что он, Рори, способен защитить свою жену. Если бы не благотворное влияние Элисон, он бы не выдержал и минуты их неусыпного надзора. Улыбнувшись, Рори распахнул дверь в спальню.

Улыбка сменилась озадаченным выражением, когда он обнаружил, что комната пуста. Если Элисон не спит и не спустилась вниз, чтобы встретить его, то где же ее, черт побери, носит? Вскипев, Рори готов был ринуться вниз на поиски жены, но вовремя одернул себя. Элисон не его собственность. Она не обязана отчитываться перед ним. Именно его хозяйские замашки чуть не погубили их брак. Элисон – взрослая женщина, способная позаботиться о себе, и не нуждается в том, чтобы он ходил за ней по пятам.

Повторяя про себя эти доводы, Рори спокойно вернулся в главный зал и присоединился к своим гостям за стаканчиком бренди. Элисон придет, когда сочтет нужным.

Но когда за окнами замелькали первые снежинки, в зал вошла Майра. К этому времени мужская компания пополнилась за счет Дугала и Монтроуза, и все пятеро повернулись к молодой женщине, удивленные ее неожиданным появлением.

Заметно нервничая, она нашла глазами мужа, как бы спрашивая у него совета, затем перевела взгляд на Рори.

– Я искала леди Маклейн и подумала, может, она здесь. Извините, если помешала.

Подспудная тревога, не покидавшая Рори последний час, вспыхнула с новой силой. Он вскочил на ноги.

– А я думал, она с тобой. Может, она в своей комнате, переодевается к обеду?

Майра покачала головой.

– Она отправилась с Мэри к кому-то из арендаторов, кажется, по поводу цветов. Но они не стали бы уходить далеко.

Рори уже шагал через просторный зал к выходу.

– К кому они пошли?

Дугал устремился за ним, а остальные мужчины поднялись со своих мест.

– Не знаю. Наверное, к кому-то, кто разбирается в цветах.

Чертыхнувшись, Рори схватил плащ, который Майра поспешно подала ему.

– А кто здесь разбирается в цветах? – обратился он к Майре, ответившей ему растерянным взглядом.

– Спрошу на кухне, – отозвалась она и поспешила прочь.

– Что все это значит, Маклейн? – поинтересовался Алекс, продолжавший лениво вертеть в руках стакан с-виски. – Неужели Элисон держат здесь пленницей и не позволяют выбираться наружу без особого разрешения?

Дугал схватил Рори за плечо и придержал, прежде чем тот дал выход своему страху и ярости, вложив их в удар кулака. Одарив кузена Элисон презрительным взглядом, Рори отвернулся и принялся натягивать сапоги, которые незадолго до этого снял, предоставив Дугалу объясняться.

– Надвигается буря. Через полчаса будет совсем темно. Элисон пока еще плохо знает окрестности, а в такую погоду здесь недолго заблудиться даже старожилу. Мэри никогда бы не позволила ей задержаться так поздно.

Он не мог высказаться яснее. Мэри знала обо всех, опасностях, подстерегавших заплутавших путников среди этих холмов. Даже если бы Элисон заупрямилась, она наверняка вернулась бы в замок, чтобы предупредить о задержке. Именно на это рассчитывал Дугал, отправляя ее вместе с хозяйкой. Тот факт, что ни одна из женщин так и не вернулась, свидетельствовал о том, что дело не в простом опоздании.

Глядя на встревоженные лица мужчин, родившихся и выросших в этих краях, граф пришел к собственным выводам.

– Что мы можем сделать, Маклейн? Однажды я уже нашел дорогу в темноте. Полагаю, что смогу найти ее снова.

Рори кивнул.

– Хорошо. Между замком и рекой всего лишь два дома. Они не могли уйти дальше. Проверьте их и возвращайтесь назад. – Он повернулся к Майре, спешившей к ним в сопровождении одной из судомоек.

– Пег говорит, что здесь неподалеку живет женщина по фамилии Крэндал, она выращивает цветы и травы. – Майра придержала за плечо девочку, испуганно смотревшую на Рори.

– Крэндал? – Он повернулся к Монтроузу. – Ты же говорил, что…

Тот поспешно кивнул.

– Это младшая дочь. Дом долго пустовал и очень обветшал, но Драммонд ничего не знает о нем, поскольку он находится за границей его владений. Она скрывается там с прошлого лета. Говорят, ее сестра уехала в Глазго. Не знаю, как ей удается сводить концы с концами.

– Значит, ты знаешь, где это? – Рори потянулся за своей шляпой.

– Это рядом. – Монтроуз помедлил, вглядываясь в застывшее лицо своего господина. Затем сделал глубокий вздох и продолжил: – Знаете то место, где граница между поместьями проходит по краю обрыва?

Лицо Рори посерело под слоем загара.

– Там, если помните, есть небольшое ущелье, скорее даже лощина, и старый домишко, пристроенный к склону холма?

Постаравшись взять себя в руки, Рори нахлобучил на голову шляпу и шагнул к двери.

– Отправьте людей в ближайшие дома. Пусть проверят, что они не заходили туда, и возвращаются назад с докладом.

– Постой, Маклейн, а как же я? – Алекс поставил свой стакан и схватил плащ, принесенный одним из слуг.

Обернувшись, Рори одарил его презрительным взглядом.

– А ты можешь навестить Драммонда, чтобы удостовериться, что она каким-то образом не оказалась там.

При этих словах в сердце каждого из присутствующих закрался страх, не отпускавший Рори с того момента, как он узнал об исчезновении Элисон. Алекс выскочил наружу вслед за хозяином дома.

Мэри подавила крик, когда из тумана вынырнул темный силуэт всадника в широком плаще, трепетавшем под яростными порывами ледяного ветра, налетевшего с гор. Несмотря на то, что они несколько задержались, у них были все шансы вернуться засветло, если бы не серая пелена, затянувшая дорогу и скрывшая знакомые места. Впрочем, даже сейчас Мэри нашла бы путь назад, если бы не это неожиданное препятствие. Она узнала знакомый силуэт – и имела все основания опасаться его.

Шагнув вперед, она быстро прошептала:

– Ступайте назад, миледи. Спрячьтесь в кустах, пока он не уйдет. Он не заметит вас в тумане.

Повалил снег. Подхваченные ветром колючие снежинки впивались в незащищенную кожу лица. Запахнув плотнее накидку, Элисон смотрела на темную фигуру, возникшую из холода и мрака. У нее не было сил бежать, и она слишком хорошо знала, что от судьбы не убежишь. Безмолвный ужас, охвативший ее, когда фигура приняла очертания мужчины, приглушил боль в усталой спине и ногах.

– Что это у нас здесь? Прекрасные девы, заблудившиеся в пургу? – произнес незнакомец насмешливым тоном, направив к ним лошадь.

– Мы почти что дома и вовсе не заблудились, – огрызнулась сквозь стиснутые зубы Мэри, стараясь держаться между своей хозяйкой и человеком, которого она считала воплощением дьявола.

– Едва ли, – задумчиво произнес мужчина и подъехал ближе, разглядывая две женские фигурки, жавшиеся к скале. – Насколько мне известно, здесь нет поблизости жилья, да и в такую погоду до него непросто добраться. Думаю, мне лучше проводить вас. Вам повезло, что я задержался, возвращаясь с прогулки.

Элисон едва ли слышала его слова, но в этом не было нужды. Она ощущала их скрытый смысл, и в этом смысле таилось зло. То самое зло, которое преследовало ее в видениях. Она теснее прижалась к скале, сожалея, что не может раствориться в ее серой массе.

– Ни к чему это. Нас обещали встретить. – Мэри отпустила полы плаща, позволив ему развеваться на ветру в надежде, что он скроет ее милость от порочных глаз мужчины. Если дойдет до худшего, она сможет постоять за себя – в отличие от ее хозяйки.

Взгляд Драммонда прошелся по женственным изгибам Мэри, уловив что-то знакомое в ее вызывающей позе. Девушка все еще была чересчур худа, но он всегда восхищался ее изящной фигуркой. Он ухмыльнулся и спешился.

– Если я не ошибаюсь, за тобой остался должок. Что ж, я знаю приятный способ сравнять счет. Захвати с собой свою подружку. Втроем нам будет теплее, а что может быть лучше в такую промозглую ночь.

Он потянулся к ней, но Мэри схватилась за рукоятку кинжала, спрятанного под фартуком.

– Бегите же, миледи, – прошептала она яростным шепотом и бросилась на мужчину, сверкнув в воздухе серебристым лезвием.

Драммонд успел пригнуться, но его яростного вопля оказалось достаточно, чтобы Элисон кинулась вниз по склону, У нее не было ни сил, ни оружия. Только быстрота ног, чтобы спасти Мэри.

Она знала, что у нее нет шансов, но не могла поступить иначе. Точно так же она знала, что ребенок просится наружу, но не могла остановить этот процесс. И потому продолжала бежать, хотя и понимала, что выигрывает всего лишь несколько, шагов.

Сзади раздался крик Мэри, затем звук удара. Элисон не видела, как девушка рухнула на землю. Она бежала, преследуемая звуками шагов, пока не споткнулась о камень и упала в снег, успевший лечь на мерзлую землю. Грубая рука схватила ее, и она содрогнулась от злобного хохота, прежде чем ее захлестнула боль и поглотила мгла.

Элисон очнулась от холода. Ступни ее онемели, а ноги сводило и покалывало ледяными мурашками. Застонав, она попыталась откинуться назад, чтобы ослабить давление железного обруча, сжимавшего ее живот. Обруч слегка переместился, и она поняла, что это рука, обхватившая ее под грудью. К ощущению неудобства присоединился страх, когда она обнаружила, что ее руки связаны.

Испуганно дернувшись, Элисон попыталась отстраниться от твердого плеча мужчины, но рука напряглась, а раздраженный голос произнес:

– Еще одно движение, и я сброшу тебя со скалы. У меня так болит бок, что я не склонен считаться с твоим деликатным положением.

Голос был незнакомым, но Элисон знала, кому он принадлежит. Драммонд. Немногие мужчины в здешних краях владели такими лошадьми, как та, на которой они сидели. Даже Рори предпочитал ездить по этим холмам на крепких пони, а не на изящных чистокровках. Никто другой не напал бы на Мэри, не стал бы похищать жену лэрда, а затем поджидать в метель неведомо кого и неизвестно зачем.

Внезапно Элисон с удивительной ясностью поняла, кого он ждет и почему. Содрогнувшись, она попыталась заговорить:

– Он не знает, что я здесь. Отвезите меня домой, и мой отец вас щедро наградит.

Это вызвало приглушенный смешок.

– Скажете это своему рыцарю, когда он появится здесь. Я не дурак. – Сунув свободную руку во внутренний карман, Драммонд вынул носовой платок и поднес его к ее губам. – А теперь будьте хорошей девочкой и откройте рот. Я не хочу, чтобы ваши крики привлекли его внимание раньше времени.

Элисон сцепила зубы, сопротивляясь попыткам вставить ей в рот кляп. Теперь она явственно слышала топот копыт и закричала, пытаясь предупредить всадника, кто бы он ни был, но шум ветра заглушал звуки, пробивавшиеся сквозь ее стиснутые зубы. Когда Драммонд наконец раскрыл ее рот, она укусила его за руку, вцепившись в нее мертвой хваткой, но ему удалось протолкнуть скомканную ткань в ее рот.

Он выругался. Стук копыт стремительно приближался, и Драммонд, резко оборвав проклятия, потянулся к ружью. Элисон снова закричала, пытаясь вытащить кляп связанными руками, но безуспешно. Она не могла ни пошевелить руками, ни закричать достаточно громко, чтобы ее голос достиг ушей невидимого всадника.

В ужасе она смотрела, как он на полном скаку вылетел из-за поворота навстречу поднятому ружью. Драммонд взвел курок. Элисон бешено забилась, пытаясь помешать ему прицелиться, пока не поняла, что точного выстрела и не требуется. Достаточно задеть цель или хотя бы испугать лошадь. Скалистый обрыв довершит то, чего не сделала пуля. Она истошно закричала, глядя на всадника, появившегося из-за снежной завесы, – в точности как в ее кошмарных видениях.