Глава 33

Стегсхед, февраль 1761 года

– Мы с кузеном вместе поступили в школу и провели там несколько лет. Мой дядя умер довольно молодым, и Джеймс оказался предоставленным самому себе, что не замедлило сказаться на его поведении. Признаться, в то время я восторгался его выходками и даже пытался ему подражать, но, как наследник титула, я обладал развитым чувством долга, вбитым, в меня с пеленок, и потому восхищался кузеном, так сказать, издалека.

Эверетт Хэмптон, граф Гренвилл, поставил ноги, обутые в элегантные башмаки с серебряными пряжками, на вышитую скамеечку и сделал глоток прекрасного кларета. Хотя его спальня была обставлена разнородной мебелью, найденной на чердаке, он чувствовал себя здесь как дома. После Рождества погода значительно ухудшилась, и он не видел смысла в том, чтобы покидать уютные апартаменты, предоставленные ему дочерью и зятем. Кроме того, он хотел поближе познакомиться с ними, прежде чем принимать какие-либо решения. Откинувшись в кресле, он с интересом посматривал на хозяина дома, стоявшего у окна. Маклейну явно не сиделось на месте, но, будучи обременен семьей, он не мог рисковать, выбравшись наружу в такую скверную погоду. Сочувственно улыбнувшись, Гренвилл продолжил свой рассказ:

– Выходки Джеймса редко бывали безобидными, но он зашел слишком далеко, когда обесчестил девушку из благородного семейства. Поставленный перед выбором сразиться с одним из лучших фехтовальщиков в стране или жениться на своей жертве, он предпочел последнее. Алекс был единственным плодом этого союза. Мой кузен сломал себе шею, побившись об заклад с такими же молодыми болванами, что прискачет первым на чью-то свадьбу, которая должна была состояться в Йоркминстере. – Граф пожал плечами. – Тогда я только что поступил в военный флот и не слишком интересовался судьбой жены и ребенка своего кузена, уверенный, что мой отец позаботился о них. Сомневаюсь, что после моего дяди и кузена осталось сколько-нибудь приличное наследство. Странно, что отец не взял Алекса к себе; когда до него дошли известия о моей смерти. Как наследник, мальчик имел право на соответствующее воспитание.

Рори глотнул виски, глядя сквозь узкое окно на бушевавшую снаружи метель.

– Фарнли мало что мог сказать, когда я распорядился выплачивать вашему племяннику ежемесячное пособие. Очевидно, мать мальчика располагала собственными средствами и была невысокого мнения обо всех Хэмптонах. Это вполне понятно, учитывая, что ей пришлось вынести по милости вашего кузена. Она не позволила вашему отцу видеться с ее сыном, полная решимости вырастить из него джентльмена, а не очередного Хэмптона.

Гренвилл рассмеялся, отметив это противопоставление.

– Да, наш титул не слишком древний, и нам пришлось раскошелиться, чтобы получить его. Как и всем, кто удостоился подобной чести в минувшем столетии. Боюсь, в каждом поколении Хэмптонов находился хотя бы один мошенник, способный на подкуп и взятки. Да и остальные немногим лучше. Но, похоже, наша звезда закатилась. Если Алекс не заставит поместье приносить доход, он разорится, как это случилось со многими другими. Впрочем, теперь это не имеет значения. Когда ко мне вернулась память, я провел долгие часы, размышляя, должен ли я вернуться к Брайане и произвести на свет законного наследника. Но поскольку у меня уже была жена и дети, представляете, какая катастрофа могла бы разразиться?

Несмотря на быстро сгущавшиеся сумерки, Рори продолжал смотреть в окно. Если бы он знал, что у него в Англии остались семья и владения, то поступил бы иначе. Хотя едва ли оправданно судить человека, не побывав в его шкуре. Он вежливо кивнул.

– Да, порой судьба выбирает причудливые пути. Я хотел бы, чтобы вы пересмотрели свое решение относительно наследства Элисон. К сожалению, я не могу отделаться от ощущения, что оно досталось мне не совсем честным путем. Оно лежит на моих плечах тяжким грузом, от которого мне никогда не избавиться.

Граф улыбнулся, довольный терзаниями шотландца. Еще бы! Получить от английского аристократа такую прорву денег, которая только и ждет, чтобы ее выгодно вложили. Он сочувственно хмыкнул.

– В таком случае, почему бы вам не передать его Элисон? Вот уж кто способен потратить все до последнего цента без тени колебаний. Сомневаюсь, что мой отец отказывал ей хоть в чем-нибудь.

Рори поежился и глубже засунул руки в карманы камзола. Он уже собирался отвернуться от окна, когда уловил едва заметное движение на вершине холма. Он напряг зрение.

– В том-то вся проблема. Я предпочел бы, чтобы мы жили по моим средствам, но я не могу отказывать Элисон в вещах, которые она воспринимает как должное. Я не бедняк, но мне приходится заботиться не только об этом поместье, но и о членах моего клана. Что после этого остается, недостаточно, чтобы обеспечить Элисон комфорт, к которому она привыкла. Когда ей что-нибудь нужно, она обращается к Фарнли, пренебрегая моими скромными возможностями.

Гренвилл помолчал, понимая, что ему представилась редкая возможность заглянуть в душу обычно замкнутого шотландца, за которого вышла замуж его дочь. Немногие из его знакомых стали бы переживать по поводу слишком большого приданого своей жены. Он подозревал, что разногласия, между молодыми супругами не исчерпываются неравенством состояний, но не хотел торопить события.

– Если у вас нет других забот, кроме богатства Элисон, вам крупно повезло, – сухо отозвался он, потянувшись к графину.

Спина Рори напряглась, когда он снова заметил движение на холме. Это было не более чем темное пятнышко на фоне заснеженных холмов, но достаточно различимое, чтобы видеть, что оно перемещается по направлению к замку.

– Что вы там увидели? – Молчание Маклейна и его напряженная поза натолкнули графа на мысль, что снаружи что-то происходит.

– Какого-то безумца. Никто в здравом уме не высунет носа в такую дьявольскую метель.

Вспомнив обстоятельства собственного появления в замке чуть более месяца назад, граф промолчал. В этих краях недолго и рехнуться.

Рори выругался. Безумец, оказавшийся мужчиной, вел в поводу захромавшую лошадь и направлялся прямиком к скованному тонким слоем льда ручью, не подозревая об опасности. Не сказав ни слова, он круто развернулся и стремительно вышел из комнаты.

Гренвилл любовно посмотрел на графин с вином, который приветливо искрился в свете пламени. Затем он неохотно взглянул на дверь, за которой скрылась широкая спина Рори. Просто позор покинуть этот графин, это теплое гнездышко и отдаться во власть снега и ветра. С другой стороны, чем еще заняться мужчине в этой глуши? Вздохнув, он поднялся с мягкого кресла и последовал за Рори.

В холле они наткнулись на Элисон, надевавшую тяжелые башмаки и подбитый мехом плащ. Рядом суетилась Майра. При виде мужчин Майра облегченно всплеснула руками.

– Надеюсь, вам удастся убедить ее. Она клянется, что там кто-то есть, и не успокоится, пока не разыщет его сама. Как будто кто-нибудь сунется наружу в такой буран! Бедняга давно бы превратился в глыбу льда.

Рори выхватил из рук Элисон шляпку и швырнул ее Майре.

– Не выпускай ее. Я сам схожу.

Глаза Майры расширились при этом заявлении, но Элисон спокойно взглянула на мужа и сообщила то, чего он никак не мог знать.

– Это мой кузен. Не могу утверждать, что он ранен, но что-то явно не так. Я не хочу, чтобы ты убивал его.

Майра резко втянула в грудь воздух. Граф, хотя и покачивался, выглядел весьма озадаченным, но Рори только усмехнулся, ничуть не удивленный подобной прозорливостью.

– Ты даже не знаешь, где он и далеко ли, однако собралась на поиски. Неужели его благополучие важнее твоего?

Элисон даже не подумала об этом. У нее было видение, и она действовала не рассуждая. Ни Майра, ни ее отец никогда бы не поверили, что Алекс где-то там, во власти стихий. Зато Рори ни на минуту не усомнился в ее словах. Он уже надел теплый плащ и теперь натягивал перчатки. Ей следовало с самого начала обратиться к нему.

– Возьми кого-нибудь с собой, – попросила она, пропустив мимо ушей его резкие слова.

– Я пойду.

Граф, совсем не понимавший, что происходит, велел подать, ему верхнюю одежду. Как Элисон могла догадаться, что его наследник находится снаружи, граф так и не понял. Но если Маклейн решил отправиться на поиски, придется составить ему компанию. Слишком уж очевидна взаимная неприязнь между его зятем и его наследником.

Колючий ветер набросился на них, как только они вышли наружу, где уже начали сгущаться ранние зимние сумерки. Элисон, проводив мужчин встревоженным взглядом, бросилась наверх, откуда можно было наблюдать за ними. Ее по-прежнему преследовали кошмарные сны, где Рори мчался на коне сквозь снежную круговерть и срывался с высокой кручи, но у нее не было предчувствия, что это случится нынче вечером. Рори никогда бы не сел на лошадь в такую погоду. Это было бы полнейшим безрассудством.

Приникнув к стеклу, Элисон отыскала глазами две темные фигуры, пробивавшиеся сквозь снег и ветер, трепавший широкие плащи и раскачивавший фонари, которые они несли в руках. Она не понимала, откуда Рори знает, куда идти, пока не заметила одинокого путника, спускавшего по заснеженному склону холма, ведя в поводу лошадь. Мужчины заметили друг друга и остановились. Элисон затаила дыхание.

В руке у Рори она увидела мушкет. Видимо, он захватил его в конюшне, прежде чем направиться к холмам. Элисон вздрогнула, когда ее кузен потянулся к какому-то предмету, прикрепленному к седлу. Не в силах остановить это безумие, она могла только молиться, что у них хватит ума не прибегать к оружию.

Граф схватил шотландца за локоть, не давая поднять мушкет. Завывание ветра заглушало слова, и ему пришлось кричать, надрывая горло, в тщетной попытке остановить Маклейна, но тот стряхнул его руку и прицелился. Грянул выстрел, разорвав заснеженное безмолвие и распространяя вокруг запах серы.

Мужчина на дальнем склоне отпрянул назад и потрясение застыл. Но выстрел предназначался не ему. Чуть ниже того места, где он стоял, забурлила вода, вырвавшись из-под ледяного покрова, пробитого пулей. Припорошенный снегом тонкий слой льда никогда бы не выдержал вес человека и лошади. Ощутив мгновенную слабость, Алекс прислонился к боку животного, ожидая, пока неведомые спасители покажут ему безопасный путь.

Спустя несколько минут все трое, вынужденные хранить молчание из-за ветра и усталости, спустились с крутого склона и направились к каменной башне, высившейся на краю утеса. Ни один из них не сказал ни слова об освещенном окне, где виднелась одинокая фигура, терпеливо ожидавшая их возвращения, хотя каждый ощущал присутствие Элисон.

К тому времени, когда они добрались до входа в башню, в главном зале пылал яркий огонь, а на длинном столе высилась стопка теплых одеял и стоял поднос с подогретым пуншем. Пока слуги суетились, помогая им избавиться от промокших плащей и сапог, мужчины обменивались настороженными взглядами. Появилась Элисон.

Свободное платье из бордовой шерсти, надетое поверх накрахмаленных юбок, мягко, облегало ее точеную фигурку, скрывая беременность. Блестящие черные локоны, не стесненные ничем, кроме пары серебряных гребней, тяжелой волной падали на спину. В окружении старых каменных стен, увешанных выцветшими гобеленами и заржавевшими алебардами, она казалось сказочной принцессой, явившейся из далекого прошлого. Но в безмятежных чертах очаровательного лица не было и намека на королевскую надменность. Улыбнувшись, она приветствовала продрогших мужчин с таким видом, словно они вернулись с полуденной прогулки.

Дождавшись, когда Рори подадут теплые тапочки, она взяла его под руку и потащила к жарко пылавшему очагу. Вспомнив о своих обязанностях хозяина, Рори помедлил и повернулся к гостям, сделав приглашающий жест.

Невзирая на тот факт, что пожилой джентльмен сразу же вызвал у него подозрение, Алекс почтительно поклонился, пропуская незнакомца вперед. Снисходительно кивнув, Эверетт Хэмптон, третий граф Гренвилл, проследовал в главный зал старой крепости перед своим наследником.

Элисон улыбнулась, наблюдая за отцом, облаченным со старомодной элегантностью в тисненый шелк на плотной подкладке и башмаки с красными каблуками. Кузен был одет в бархатный камзол, который украшало накрахмаленное жабо. И тот и другой казались удивительно неуместными в средневековой башне. Только Рори – в белой рубашке с распахнутым воротом и свободной шерстяной куртке – выглядел как дома. Возможно, потому, что мысленным взором она видела на его плечах шотландский плед, подаренный ему на Рождество. Из уважения к графу Маклейн больше не надевал плед, но ходил и держался так, словно ощущал себя вождем клана. Вот и сейчас, не обращая внимания на дымящийся пунш, он налил себе виски и сделал основательный глоток.

Присев на небольшой диванчик подальше от огня, Элисон расправила юбки, а Рори коротко представил новоиспеченного графа Гренвилла законному претенденту на этот титул.

Когда он замолчал, Алекс Хэмптон отвесил издевательский поклон седовласому мужчине, расположившемуся в кресле.

– Браво, я восхищен. Мне и в голову не могло прийти, что Маклейн пожелает узурпировать даже то немногое, что у меня осталось, наняв самозванца. Ловко, ничего не скажешь. Полагаю, теперь я должен смиренно уползти в Корнуолл, дабы убедиться, что меня выкинули из собственного дома.

– Ах ты, дерзкий щенок! Сразу видно, что некому было поставить тебя на место. Проклятье, а я еще сомневался в словах Маклейна. Но теперь я сам вижу, что мой наследник не просто болван, но еще и наглец, каких мало.

Скрестив на груди руки, граф вперил гневный взгляд в лицо молодого человека, искаженное хорошо знакомой ему презрительной гримасой. Отец Алекса весьма успешно использовал ее, бросая вызов противнику или осаживая толпу, преградившую ему путь. Вот и сынок такой же! Высокомерный, упрямый, не привыкший считаться ни с чьим мнением.

Рори сел в кресло, спиной к огню: Несмотря на любопытство, заставлявшее его гадать, что привело сюда его смертельного врага, он был согласен подождать, пока два представителя рода Хэмптонов выяснят отношения. Не каждый день увидишь английских аристократов, готовых вцепиться друг другу в горло. Это может оказаться занятным зрелищем.

– Из уважения к вашему возрасту и хозяйке дома, сэр, я не стану вызывать вас на дуэль за эти оскорбления. Я явился сюда, чтобы сообщить кое-какие сведения моей кузине и ее мужу, а не для того, чтобы драться на шпагах со старым дураком.

Граф побагровел от ярости и, отставив в сторону кружку с пуншем, начал подниматься с кресла. Нежная ручка коснулась его плеча, удерживая на месте. Ни один из мужчин не заметил, как Элисон встала со своего места, но теперь она оказалась в центре внимания. На них повеяло благоуханием весны, а мелодичный голос успокоил страсти, хотя слова Элисон едва ли можно было назвать приятными.

– Алекс, хоть раз в жизни постарайтесь пошевелить мозгами. Мы с Рори не нуждаемся в ваших владениях и не стали бы усложнять себе жизнь, нанимая самозванца. Это мой отец, он вернулся с Барбадоса. Очевидно, вследствие лживых слухов, которые вы распустили на острове. Если бы вы придержали свой язык, он, возможно, никогда бы не приехал и никто бы не усомнился, что вы законный граф. Ну а так советую вам помолчать и послушать, пока вы не лишили себя всяких надежд на будущее. Неужели вы не видите сходства с портретом, который висит в гостиной?

Алекс уставился на нее с насмешливым недоверием.

– Мне казалось, что Бог не совсем обделил вас разумом, дорогая кузина, но если вы верите в эту чушь, тогда вы еще глупее, чем кажетесь. Как можно на основании отдаленного сходства со старым портретом утверждать, что это ваш отец? Разве не странно, что он не появлялся до тех пор, пока вы не стали весьма состоятельной дамой? – Он повернулся к Рори с той же презрительной гримасой. – Неужели вы не понимаете, что все это шито белыми нитками? Впрочем, я почти уверен, что вы снюхались с этим типом ради каких-то неблаговидных целей.

Граф успокаивающе похлопал Элисон по руке, крепче стиснувшей его плечо.

– Я начинаю понимать, дорогая, почему он не понравился тебе с первого взгляда. Я не встречал подобной самонадеянности с тех пор, как его отец устроил представление в «Уайтсе», побившись об заклад, что выпьет больше спиртного, чем любой из присутствующих. Он, разумеется, выиграл, но пьянство не относится к числу дарований, которые следует развивать. Полагаю, вы преуспели в развитии столь же бесполезных талантов? – обратился он к своему наследнику.

Молодой человек обладал привлекательной внешностью, унаследовав высокий рост и смуглую красоту Хэмптонов. Это, надо полагать, служило постоянным источником раздражения для его миниатюрной белокурой матери.

Рука Алекса легла на эфес шпаги, пристегнутой к его поясу.

– Я считаюсь опытным фехтовальщиком, сэр. Хотите испытать меня?

– Ну, это с удовольствием сделает Маклейн. Осмелюсь предположить, что он отлично владеет своим палашом, и, похоже, у него есть веские причины скрестить с вами оружие. Что же касается меня, то я предпочитаю словесные дуэли. Вы помните своего отца?

Алекс помрачнел и сделал большой глоток из своей кружки.

– Я был ребенком, когда он умер. Сомневаюсь, что он часто посещал детскую.

– Хм, это так. Значит, я не смогу убедить вас в своей правоте, описав его внешность или поведение. В таком случае вам придется довольствоваться свидетельством Фарнли, что я тот самый человек, который покинул эти берега двадцать лет назад. Моя подпись почти не изменилась, и, думаю, несмотря на седину, старые знакомые еще в состоянии узнать меня. А пока придется поверить мне на слово.

Алекс с грохотом поставил свою кружку и свирепо уставился на Рори.

– Хватит! Я явился сюда только потому, что возомнил, будто Элисон нуждается в моей помощи. Но теперь я вижу, что она уже нашла себе защитников. Если таков ее выбор, я умываю руки. Всего хорошего.

Круто повернувшись, он шагнул к выходу, но путь ему преградила изящная фигурка, будто бы сошедшая с одного из старинных гобеленов, украшавших стены зала. Спокойный взгляд огромных серых глаз заставил его остановиться. Почему он никогда раньше не замечал этой чистоты и отрешенности, придававшей красоте Элисон нечто неземное?

За ее спиной тотчас материализовался Рори. Алекс окинул его насмешливым взглядом.

– В отличие от вас я не пользуюсь слабостями женщин. С моей стороны ей ничто не угрожает.

– Я могу представить свидетельства обратного, но пора оставить этот спор, – тихо, но веско произнесла Элисон. – Что бы ни случилось в прошлом, вы мой кузен и наследник моего отца. Я не могу отпустить вас в такой буран. Сядьте оба, – скомандовала она, обращаясь как к надменному щеголю, стоявшему перед ней, так и к мужчине за ее спиной, чьи теплые руки, заботливо сжимали ее плечи.

Взгляды мужчин скрестились поверх ее головы. Их взаимная неприязнь была настолько ощутимой, что, казалось, воспламеняла окружавший их воздух. Только присутствие Элисон смягчало обстановку. Но оба чувствовали себя слишком виноватыми, чтобы не подчиниться.

Пока они неохотно усаживались, Элисон с любопытством смотрела на Алекса. Этого человека она считала чудовищем, он вынудил ее бежать из дома и так долго отравлял ее существование. Теперь, чувствуя себя в безопасности под защитой отца и мужа, она ясно видела, что он всего лишь мужчина. Конечно, его высокая фигура с широкими плечами и развитой мускулатурой могла внушить страх неискушенной девушке. Но в его темных глазах, не было ничего зловещего. Возможно, он был беспутным малым, склонным потакать своим прихотям, но никак не злодеем.

Алекс встретил ее изучающий взгляд с насмешливым высокомерием. Элисон нахмурилась.

– Если вы не изменитесь, кузен, то кончите так же, как ваш отец, – резко сказала она. – Вам очень хочется казаться дерзким и бесшабашным, но в душе вы одиноки, и это приводит вас в ужас. Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату. Кстати, мы скоро будем обедать. Можете присоединиться к нам, если пожелаете. А пока вы могли бы рассказать нам, что же все-таки привело вас сюда.

Рори с интересом наблюдал за женой. Когда-то Элисон так боялась этого молодого верзилу, что буквально теряла дар речи в его присутствии. Она месяцами бегала от него, предпочитая его собственную сомнительную компанию обществу кузена. И вот теперь стоит перед ним с таким видом, словно никогда не испытывала страха. Рори сомневался, что это разумно, но хранил нейтралитет.

– Ладно, по крайней мере, вы готовы меня выслушать. Это вносит приятное разнообразие в наши отношения. Пожалуй, мне следует воспользоваться случаем и принести вам свои извинения, что, я уже не раз пытался сделать, Моему поведению нет оправдания, но я хочу, чтобы вы знали, что я был в отчаянии и, хотя действовал недостойно, меньше всего хотел причинить вам вред. Если вы в состоянии поверить в это, я позволю себе просить вас о прощении и перемирии, хотя бы временном.

Алекс демонстративно игнорировал Рори и графа, обращаясь только к Элисон. Он не был уверен, что может доверять ей больше, чем этим двоим, но если он хочет наладить отношения, нужно с чего-то начать. И потом, если ему не удастся убедить в своей искренности это невинное создание, то не удастся убедить никого.

Элисон опустилась в кресло между отцом и Рори.

– Мне приходилось прощать и худшие проступки. Но и вы должны простить самого себя. А что касается перемирия, оно будет временным, если мы не научимся доверять друг другу. Я утверждаю, что это мой отец, а Драммонд – мой враг. Если вы не верите этому, мы никогда не договоримся.

Алекс вздохнул, бросив на нее озадаченный взгляд, затем покосился, на Рори. Как ему удается ладить с такой своевольной женщиной? Хотя, если учесть ее богатство и красоту, это, возможно, вполне терпимо. Возможно. Заметив сардоническую усмешку, мелькнувшую на губах шотландца, когда он затруднился с ответом, Алекс снова обратил взор на свою кузину.

– Я верю, что Драммонд – ваш враг. Именно поэтому я здесь. Как бы я ни презирал тактику вашего мужа, она не включает издевательство над женщинами и детьми. Драммонд вправе защищать то, что ему принадлежит, но я не могу стоять в стороне, когда он угрожает вашему благополучию. – Он повернулся к Рори и устремил на него хмурый взгляд. – И поскольку вы все же сделали из моей кузины честную женщину и великодушно заплатили мои долги, я чувствую себя обязанным предупредить вас об опасности. Драммонд намерен заманить вас в ловушку. Мне неизвестны его планы, но, учитывая его дьявольское коварство, полагаю, он собирается убить вас и завладеть наследством Элисон. Возможно, для вас это не новость, но я пришел к выводу, что пьянство довело его до черты, за которой отсутствует грань между добром и злом. Одно дело защищать собственные интересы, и совсем другое – посягать на чужую собственность. И потом, он не слишком ласков с женщинами.

Граф возмущенно выпрямился в своем кресле и заговорил раньше, чем Рори сумел облечь свои мысли в слова:

– Элисон – леди. Ни один английский джентльмен не причинит ей вреда. Все эти бредовые фантазии – результат твоего собственного пьянства.

Алекс издевательским жестом поднял свою кружку и залпом проглотил ее содержимое.

– Не желаете ли присоединиться ко мне, старина? В этом смысле я достойный наследник своего отца. Когда вы свалитесь под стол, я буду помнить каждое ваше слово. Впрочем, это настоящее проклятие. Я предпочел бы отказаться от многих подвигов, совершенных в пьяном виде. Боюсь, сэр, вы немного отстали от времени. Английские дворяне не слишком-то деликатничают с женщинами, но, чтобы не задевать вашу чувствительную натуру, добавлю, что Драммонд не считает Элисон леди. Ведь она замужем за его печально известным кузеном.

Это была не единственная причина, чтобы не считать ее леди, но Алекс не стал упоминать об этом в ее присутствии. Граф свирепо сверкнул глазами.

– В таком случае мне следует поговорить с твоим безумным приятелем. Как я понял, существует определенное недопонимание, связанное с рождением Элисон. Уверяю тебя, она законнорожденная. И будь младенец мужского пола, именно он, а не ты стал бы моим наследником.

Алекс поперхнулся от возмущения при этом поразительном заявлении, а Рори позволил себе некое подобие усмешки, коснувшись руки Элисон.

– Лично я считаю, что мне здорово повезло, что она не родилась мужчиной. – Он взглянул на Хэмптона. – Спасибо за предупреждение, но лучше обсудить его в другой раз. Элисон и без того хватает дурных предчувствий.

Элисон бросила на него раздраженный взгляд.

– Тебе не удастся держать меня в неведении, Рори. Больше всего меня пугает неопределенность, когда я не знаю, чего и когда ждать. Если нам что-то угрожает, я предпочла бы подготовиться.

Рори встал и поднял ее со стула.

– Мы подготовились. Драммонд не сможет проникнуть за эти каменные стены, и у тебя есть муж, которому известны его повадки. Он не сможет причинить нам зла, милая. Почему бы тебе не прилечь отдохнуть перед обедом? Нет смысла доводить себя до нервного расстройства без всякого к тому повода.

Успокоенная теплом его рук и нежностью взгляда, Элисон не стала спорить. Рори силен и ловок. Вполне возможно, что ее видения порождены тревогой за мужа, а не реальной опасностью. Ей уже случалось неправильно истолковывать свои фантазии. Чувствуя, что их собеседники не разделяют ее уверенности в способностях Рори, Элисон постаралась развеять их сомнения.

Улыбнувшись, она привстала на цыпочки и поцеловала его в небритую щеку.

– Только пообещай мне, что не набросишься с оружием на моего отца и кузена, как только я выйду. Три генерала без армий могут натворить дел.

Тронутый этой демонстрацией доверия, Рори подавил порыв сжать ее в объятиях и осыпать поцелуями, Он все еще не терял надежды оправдаться в глазах отца Элисон и полагал, что лучше всего это сделать в ее отсутствие. Вздохнув, он проводил ее взглядом, не подозревая о том, что на его лице отражаются все те чувства, которые он пытался скрыть. Повернувшись к своим собеседникам, Рори обнаружил, что его тесть наблюдает за ним с задумчивым интересом, а Хэмптон – с откровенной насмешкой.

Сердито нахмурившись, он плюхнулся в свое кресло, переводя угрюмый взгляд с одного английского аристократа на другого. Генералы, куда там! Что они понимают в ненависти и опасностях, зреющих в этих холмах? Если бы не Элисон, он отослал бы их прочь, подальше от греха.

Уставившись в упор на графа и его наследника, Рори поднял свой стакан с виски и поинтересовался:

– Кто-нибудь из вас умеет обращаться с палашом?

Глава 34

Между тремя мужчинами, занимавшими особое место в жизни Элисон, установились натянутые отношения. Все трое отличались независимым нравом, упрямством и привычкой отдавать приказы. Порой Элисон казалось, что проще было бы пригласить Драммонда, чтобы он присоединился к ним и положил этому конец. Старые стены, казалось, трещали от невыносимого напряжения, царившего внутри. Лишь улучшение погоды, сделавшее возможным длительные прогулки, предотвратило взрыв, казавшийся неизбежным.

Придерживая рукой живот, становившийся тяжелее с каждым днем, Элисон осторожно спускалась по узкой каменной лестнице. Близился апрель, а вместе с ним избавление от бремени, настойчиво просившегося наружу. Ребенок Рори был таким же беспокойным и нетерпеливым, как его отец. И Элисон ждала, стараясь не торопить события.

Дугал, пересекавший холл внизу, заметил ее на крутых, ступеньках и, нахмурившись, поспешил навстречу.

– Вам же велели оставаться наверху, миледи, во избежание осложнений. Майра оторвет мне голову, если узнает, что я помог вам сбежать.

В глазах Элисон появилось мечтательное выражение, которое он хорошо помнил по их совместному путешествию на корабле. Теперь, когда она ждала появления ребенка, оно почти не покидало ее лица. Одарив его улыбкой, от которой захватывало дух, она продолжила спускаться по лестнице.

– Солнце такое яркое, что я не в силах оставаться в помещении. А где все?

Дугал не мог не усмехнуться, отлично понимая, кого она имеет в виду.

– Маклейн повел их на рыбалку, чтобы отвлечь от стрельбы по мишеням. По-моему, он боится, как бы они не перестреляли друг друга, а заодно и его.