Глава 15

Элисон зарылась пальцами ног в горячий песок и запрокинула голову, созерцая узорчатые листья пальм, раскинувшиеся над ее головой. Стволы деревьев, высившихся вдоль прорубленной Рори тропинки, обвивали лианы, усыпанные гроздьями алых цветов. В воздухе звенели птичьи голоса, так непохожие на скорбные крики чаек, к которым она привыкла на корабле, но такие созвучные ярким краскам джунглей. Каждое мгновение в этом сказочном царстве, куда ввел ее Рори, было увлекательно, и она забыла обо всех проблемах реального мира.

Жара казалась почти осязаемой, и Элисон подумывала о том, чтобы убрать волосы с шеи и отрезать рукава рубашки. Впрочем, хотя Рори расстегнул свою рубаху до пояса и закатал рукава до локтей, по его виду нельзя было сказать, что ему стало прохладнее. Элисон перевела взгляд на широкие плечи Рори, рубившего густой подлесок ножом устрашающего вида.

Вид влажной от пота рубашки, облепившей его литые мышцы, отозвался странной пульсацией у нее внутри. Он был не очень высок, но она хорошо знала силу мускулов, бугрившихся под тонкой тканью. Тесные бриджи обрисовывали его сильные ноги и другие части тела, на которые Элисон не осмеливалась даже смотреть. Определенно этот внезапно вспыхнувший интерес к тому, что находится у мужчин под одеждой, не доведет ее до добра. Ее и так уже преследуют опасные фантазии.

Она испытала подлинное облегчение, когда Рори наконец пробился к цели – тихой голубой лагуне, мерцавшей в рассеянном свете, струившемся сквозь кроны деревьев. С трех сторон ее окружал непроходимый подлесок, а с четвертой стороны высился скалистый обрыв, что полностью исключало вторжение чужаков.

Рори подождал, пока Элисон присоединилась к нему – его Ева в райском саду. Он до сих пор не мог поверить в свою удачу. Инстинкты боролись в нем с воспитанием. Он никогда не укладывал в постель благородную даму. Собственно, он никогда не испытывал подобного желания, пока не встретил Элисон. Как джентльмен, он не имел права даже помыслить о таком, но, как мужчина, не мог поступить иначе.

Он поклонился и сделал широкий жест в сторону прелестной лагуны.

– Ваша ванна, сударыня. Здесь неглубоко, и тебе никто не помешает, – он извлек из кармана брусок мыла и пожал плечами. – Боюсь, горничная из меня никудышная. Забыл захватить полотенце.

Подняв глаза, Элисон перехватила жаркий взгляд из-под полуопущенных век, но Рори не сделал никакого движения, только протянул ей мыло. Он разгорячился и вспотел, однако предложил ей вымыться одной, хотя в этом не было никакой необходимости. При этой мысли Элисон покраснела и отвела глаза, уставившись на воду.

– А ты где будешь? – Ей хотелось удостовериться, что он будет поблизости. Правда, ничуть не меньше она нуждалась в уединении, чтобы как следует вымыться. Элисон уже поняла, что та степень близости, на которую они решились, порождает самые неожиданные проблемы. Вполне возможно, что ее мать была женщиной не слишком строгих правил, и она унаследовала ее черты. У нее нет никаких возражений против того, чтобы купаться в присутствии мужчины, который не является ее мужем.

– Подожду здесь. На тот случай, если вдруг понадоблюсь. Думаю, за теми камнями тебя не будет видно, можешь оставить там свою одежду.

Рори предложил это ради сохранения собственного рассудка. Он сомневался, что у него хватит, силы воли закрыть глаза, когда она будет раздеваться, и был уверен, что не останется на берегу, если увидит ее обнаженной. Он не был созерцателем и предпочитал осязаемые вещи, в чем Элисон могла бы убедиться, взглянув на бугор, натянувший спереди его бриджи.

Элисон, приняв это джентльменское поведение за чистую монету, кивнула и зашагала по песку в указанном направлении. Наверное, Рори передумал насчет ее. Может, утренний эпизод внушил ему неприязнь к ней. Дома некоторые слуги побаивались ее и осеняли себя крестным знамением у нее за спиной, но Элисон не думала, что Рори подвержен подобным суевериям. И потом, он не пришел к ней прошлым вечером – до того, как узнал о ее глупых видениях. Так что если он и передумал, то по другим причинам.

Добравшись до нагромождения камней, Элисон оглянулась через плечо. Тропинки, где стоял Рори, не было видно, и она вдруг испугалась, что он исчезнет и оставит ее здесь одну. Хорошо понимая, что это детские страхи, она начала развязывать свой импровизированный пояс. Нужно радоваться, что Рори больше не испытывает к ней желания. В сущности, во имя чего ей расставаться со своей добродетелью? Не настолько она глупа, чтобы рассчитывать на любовь, а что касается брака, то он ясно дал понять, что не собирается жениться. Так почему же она испытывает такое разочарование?

Полностью раздевшись, она помедлила у кромки воды и снова оглянулась. Рори по-прежнему не было видно, но Элисон ощущала его присутствие. Преисполнившись уверенности, она вошла в воду.

Нагретые солнцем прозрачные волны тихо плескались вокруг ее ног. Как Рори и обещал, вода была теплой и в то же время освежающей. Восхищенная новыми ощущениями, Элисон села на песчаное дно и откинулась назад, подставив лицо солнцу. До чего же хорошо. Ни тебе холодных сквозняков, от которых кожа покрывается мурашками, ни необходимости держать наготове кипяток, чтобы добавлять в остывающую ванну. Какая замечательная жизнь!

Рори, услышав, как она плещется, безмолвно застонал, гоня прочь соблазнительные образы, возникавшие в его мозгу. С пятнадцатилетнего возраста он был одержим одной идеей – восстановить доброе имя и владения своего отца и отомстить человеку, который погубил его семью. Все его помыслы были подчинены этой цели, не оставляя времени на праздные мечтания и эгоистичные порывы. И его совсем не радовал тот факт, что он пал жертвой очаровательного создания с серыми глазами и черными кудрями. Ему не надо было видеть Элисон, чтобы представлять себе ее высокую грудь, тонкую талию и стройные бедра.

Рори чертыхнулся. Стоя здесь и прислушиваясь, он только поощряет эротические фантазии. Скинув пропотевшую одежду, он одним гибким движением вонзился в гладкую поверхность воды. Увы, это не холодный шотландский ручей, который мигом бы остудил его разгоряченное воображение. Мощно работая руками, он поплыл в противоположную от Элисон сторону.

Услышав, что Рори вошел в лагуну, Элисон перестала намыливаться и погрузилась в воду. Прозрачная вода лагуны мало что скрывала, но это было лучше, чем ничего. Увидев его темную голову, удаляющуюся от нее, девушка облегченно вздохнула; Ну конечно, ему ведь тоже нужно вымыться.

После купания остался небольшой обмылок, и Элисон, выйдя на берег, великодушно положила его на стопку своей одежды. Затем, не дожидаясь, пока Рори обернется, поспешила скрыться за скалой.

Рори, лежа на спине, прислушивался к производимым Элисон звукам и гадал, когда она выберется на берег, чтобы обсушиться на солнце. Он представил ее сидящей, как русалка, на камне и расчесывающей свои длинные волосы. Образ оказался настолько ярким, что Рори чуть не парализовало. Он камнем пошел ко дну, затем вынырнул. Откашлявшись и отплевавшись, он решился.

Подплывая к берегу, он поискал глазами Элисон, но она пряталась за скалами, которые он ей так любезно указал. Поделом ему за благие намерения! Он взял мыло и быстро вымылся, затем выбрался из воды и натянул бриджи прямо на мокрое тело.

Тем временем Элисон, усевшись на камзол Рори и воспользовавшись его рубашкой в качестве полотенца, занималась как раз тем, что он так живо представлял себе: обсыхала на солнце и пыталась привести в порядок спутанные волосы. Она чувствовала себя восхитительно свободной и раскованной. Рори пробудил в ней дремавшую чувственность, и она наслаждалась ощущением горячих лучей на своей обнаженной груди.

Опасаясь обгореть, Элисон перевернулась на живот. Что-то щекотало ее обнаженную руку, и она сонно приоткрыла ресницы, но ничего не увидела. Она снова сомкнула глаза, но едва уловимое прикосновение переместилось ей на спину. Приподняв голову, она оглянулась через плечо и увидела усыпанную цветами ветвь бугенвиллеи, которая медленно колыхалась, осыпая яркие лепестки.

Улыбаясь, Элисон некоторое время наблюдала за кружившей в воздухе красочной метелью, пока внезапное подозрение не заставило ее посмотреть вверх. Прямо над ней, на выступе скалы, расположился Рори, ухмыляясь во весь рот и обрывая цветы со злосчастного растения.

– Маклейн! – Вне себя от благородного негодования, Элисон поспешно села и потянулась за рубашкой. Сколько же он так просидел, не обнаруживая своего присутствия? Ничего себе джентльмен!

Рори в несколько прыжков спустился со скалы. Его загорелое тело, облаченное только в белые бриджи, блестело на солнце. У Элисон перехватило дыхание от зрелища этой мужественной красоты. Он выхватил рубашку у нее из рук и уселся рядом, прежде чем она успела выразить свой протест.

– Ты сгоришь на солнце и будешь ни на что не способна к вечеру.

Он без всякого стеснения разглядывал ее, не найдя ни одного изъяна на гладкой белой коже, не считая крохотной родинки под правой грудью. Вытянув палец, он коснулся этой едва заметной отметины. Элисон резко втянула воздух, но Рори был слишком занят своими исследованиями, чтобы воспользоваться ситуацией.

Как он и предполагал, талия у нее была такой тонкой, что не нуждалась в корсетах. Распластав пальцы, Рори медленно двинулся по ее изящной талии, через плоский живот, к мягким завиткам внизу. Сознание того, что он может получить Элисон когда пожелает, сделало его щедрым. Он хотел, чтобы она пришла к нему сама, без страха и смущения.

Элисон не шевелилась, поглощенная новыми ощущениями. От его осторожных прикосновений ее кожу приятно покалывало, а внизу живота возникло непонятное томление. Но еще более странное действие оказывал на нее вид его загорелых плеч и груди. Ей отчаянно хотелось изучать его так же, как он изучал ее, но напряженно сжатые челюсти Рори говорили о том, что его выдержка имеет свои пределы. Элисон пришлось довольствоваться созерцанием литых мускулов, перекатывавшихся под гладкой кожей, поросшей мягкими волосками, чуть темнее его рыжеватой шевелюры.

Когда его пальцы добрались до темных завитков внизу живота, Элисон с некоторой тревогой взглянула на него. В глазах Рори пылал огонь, который она видела в своих видениях, и напряжение в ее животе стало почти нестерпимым, однако она не шелохнулась. Он медленно убрал руку, оставив ее смутно разочарованной.

– Ты имеешь хоть какое-то представление о том, что значит спать с мужчиной? – поинтересовался он странным, напряженным тоном.

– Начинаю понимать, – осторожно отозвалась Элисон. – Это больно?

– В первый раз, – мягко произнес он, не в силах отвести взгляд от соблазнительных округлостей, увенчанных розовыми бутонами. Требования тела начинали сказываться на его умственных способностях, и Рори, схватив рубашку, неохотно натянул, ее на Элисон через голову.

– Почему я? – внезапно спросил он, глядя, как она сражается со складками ткани.

Высвободив руки и убрав с лица спутанные пряди, Элисон смогла наконец взглянуть на Рори.

– Почему ты? – переспросила она неуверенным тоном, вглядываясь в его лицо в поисках ответа. Он был таким нежным, что заставил ее поверить, будто она ив самом деле может дать ему нечто такое, чего он желает больше всего на свете. Она гордилась тем, что он восхищается ею. Недовольный тон Рори несколько охладил ее радость.

– Почему я, а не Тремейн? Или Гренвилл? Или какой-либо другой мужчина? Мне нечего тебе предложить. Почему именно мне позволено приобщить тебя к любви?

Элисон задумалась, глядя через его плечо на пушистые облака, скользившие по небу. Как объяснить, что она чувствует к Рори? Разве он не испытывает к ней то же самое? Видимо, нет. Эта мысль огорчила Элисон, но этого следовало ожидать. Алан явно не отвечал на ее чувства, а Гренвилл даже не пытался делать вид, что испытывает к ней симпатию. Она всегда знала, что не такая, как другие, и ей казалось, что Рори тоже не похож на других.

Она небрежно пожала плечами.

– Почему бы и нет? Ты предоставил мне выбор, и я его сделала. Ты хочешь сказать, что жалеешь об этом?

Ее беспечный, тон не обманул Рори. Намотав на пальцы смоляную прядь, он притянул ее ближе и усадил к себе на колени. Она была легкой как пушинка, но прикосновение ее обнаженных ягодиц к его бедрам возбуждало больше, чем можно было ожидать. Рори пришлось сделать над собой усилие, чтобы сосредоточиться на разговоре.

– Да нет, ни о чем я не сожалею, но в отличие от тебя я иду на это с открытыми глазами. Ты доверяешь мне, а ведь я последний человек, которому можно доверять. Почему?

Наконец-то она поняла! Довольно улыбнувшись, Элисон прислонилась к его нагретой солнцем груди. Ей нравились его уверенные объятия, и ощущение твердого плеча у нее под головой. Ей нравилось множество других вещей, связанных с ее нынешней позой, хотя она сомневалась, что сможет назвать их.

– Ты никогда не причинишь мне зла, – отозвалась она легким тоном. Что бы ни случилось в будущем, Элисон знала, что Рори будет добр к ней и постарается защитить. Кроме дедушки, он был единственным мужчиной, которому она нравилась такой, какая есть.

Что за безумный ответ! Он собирается лишить ее невинности, а потом, когда они вернутся в Лондон, предоставить собственной участи. Рори сомневался, что она настолько наивна, чтобы полагать, что это не причинит ей вреда. Элисон невинна, но не глупа. Если кто из них двоих и дурак, так это он.

Он склонил голову и чмокнул ее в щеку. Она заслуживает большего, чем он может ей дать, но чертовски трудно помнить об этом.

– Если ты увидела это в будущем, то твой дар тебя подвел. У меня гораздо больше шансов причинить тебе зло, чем у кого-либо другого.

Элисон улыбнулась и поерзала, устраиваясь удобнее. Сквозь полотняные бриджи она могла чувствовать силу его мускулистых бедер. Хватка Рори на ее талии усилилась, и она снова откинулась на его плечо, устремив взгляд на море.

– Почему ты не хочешь жениться на мне? – лениво спросила она.

– Потому что ничего хорошего из этого не получится. – Он не мог сердиться на Элисон, понимая, что в своей невинности она не догадывается, что причиняет ему боль.

– А почему ты вернулся за мной? Если тобой двигало только чувство ответственности, ты мог бы отправить меня домой на другом корабле.

Это был вопрос, о котором он предпочитал не задумываться. Гораздо проще играть роль заботливого старшего брата, но рано или поздно придется сказать правду.

Рори резко пересадил ее на камень и поднялся.

– Потому что я такой дурак, что считал себя обязанным сдержать обещание. Ты намерена отвечать на мой вопрос?

Элисон взглянула на него с тем ангельским выражением, от которого его сердце всегда сжималось.

– Но я ответила. Ты отказываешься жениться на мне, потому что беспокоишься о моем благополучии, и не можешь оставить меня одну, потому что опасаешься за мою безопасность. Если то, что я выберу сейчас, причинит мне в будущем боль, это будет мой выбор, а не твой. До сих пор никто не предоставлял мне выбора.

Рори уставился на нее в немом изумлении, видя перед собой не полуодетую красавицу, а нечто прекрасное, чего он не надеялся найти. Слова Элисон наполнили его ощущением неизъяснимой радости. Впервые за долгие годы он был охвачен эмоциями, не имевшими отношения к ежедневной борьбе за выживание. Он не знал, как назвать то чувство, которое он испытывал к Элисон с первой встречи, но знал, что дело не только в вожделении. Вполне возможно, он околдован.

– Ты наивная дурочка, если полагаешь, что у тебя был выбор, но если тебе нравится так думать, я не стану возражать. – Он поднял ее на ноги и обнял за талию. – Пойдем, тебе еще многое предстоит увидеть. Ты готова?

Накрыв его руку своей, Элисон доверчиво прислонилась к его теплому боку. Она хотела больше знать о человеке, который станет ее мужем, пусть даже не по закону.

– Расскажи мне о себе, Маклейн, и я пойду с тобой куда пожелаешь.

Глава 16

В немногословном изложении Рори история его жизни прозвучала сухо и сжато, но Элисон слушала сердцем, а не головой, и ее душа обливалась слезами от жестокости людей и судьбы.

Рори был слишком юным, чтобы интересоваться политическими разборками между тори и якобитами. Жирный немец, сидевший на английском троне, и красавчик принц, прозябавший во Франции, находились слишком далеко от его родной Шотландии, чтобы влиять на жизнь четырнадцатилетнего Рори Дугласа, младшего сына главы клана Маклейнов. Он боготворил своего старшего брата, но политическая риторика Джеймса скорее озадачивала его, чем воодушевляла.

Пока Рори учился в Эдинбурге, а его отец тратил свое время и деньги на научные исследования, которые проводил вместе с коллегами в университете, Джеймс оставался в нагорье управлять поместьями Маклейнов, принадлежавшими их бабушке. Когда вспыхнул мятеж, он примкнул к сторонникам принца Чарли, поддерживавшим претензии принца на шотландский престол, занятый немецким узурпатором. Без раздумий он повел своих земляков на кровавую бойню, устроенную герцогом Камберлендским.