Глава 13

Не подозревая о смятении, в которое она повергла Рори, и слишком смущенная, чтобы ясно мыслить, Элисон тщательно оделась в свой новый наряд. Платье сидело как влитое, а туфли оказались на удивление удобными. Единственная проблема состояла в том, что у нее не было косынки, которая повязывалась поверх декольте из соображений приличий. Квадратный вырез не имел ни кружевной отделки, ни вставки, чтобы прикрыть ее грудь, казавшуюся слишком пышной. Элисон хотя и знала, что это последняя лондонская модель, не могла не думать, что одета несколько вызывающе для путешествия на корабле в исключительно мужской компании.

Что ж, ничего с этим не поделаешь. Ни в пакетах, ни в рундуке Рори не нашлось лоскутка ткани, который мог бы сойти за шарф или шаль. Утреннее платье, в котором Элисон нырнула в воду, имело высокий ворот и не нуждалось в косынке. Впрочем, учитывая все обстоятельства, она напрасно беспокоится. Рори уже видел более чем достаточно.

И потому, когда он постучал в дверь и спросил, в приличном ли она виде, Элисон несколько растерялась.

– В приличном? – переспросила она, высказав вслух свои сомнения. Она не была уверена, считается ли ее платье приличным, но не думала, что это так уж беспокоит Рори.

Рори недоверчиво смотрел на дверь своей каюты. Два его офицера, сидевшие за столом, с интересом прислушивались. Неужели маленькая чертовка ждет, что он спросит, не голая ли она до сих пор?

Вопрос отпал сам собой, поскольку Элисон открыла дверь и появилась на пороге. Ее густые локоны были переброшены на грудь, ловко прикрывая соблазнительную ложбинку, видневшуюся в вырезе платья. Она, покраснела, когда мужчины, сидевшие за спиной Рори, поспешно вскочили на ноги и каким-то образом умудрились отвесить поклоны, не отрывая от нее глаз. Рори состроил хмурую гримасу, глядя на их ужимки.

– Разве хотя бы один из вас не должен быть сейчас на палубе? – Проводив свирепым взглядом внезапно заторопившихся мужчин, он повернулся к Элисон. – Вижу, ты нашла платье?

Элисон приободрилась, сообразив, что его гнев направлен не на нее. В восхищении приподняв юбки, она крутанулась перед ним, прежде чем посторониться и позволить ему войти.

– Какое прелестное платье! Надеюсь, ты не возражаешь, что я его надела? Я возмещу тебе расходы, как только мы доберемся до Лондона.

От ее: невинной радости Рори почувствовал себя еще большей скотиной. Его ждет буйное помешательство, если он попытается и дальше жить с ней в этой тесной каюте как брат и сестра. Это оставляло две возможности, и он подозревал, что она будет возражать против обеих.

– Я купил это платье для тебя, девушка. Так что не переживай. Кстати, они тебе к лицу.

Элисон в изумлении уставилась на шотландца. Рори начинал употреблять словечки, характерные для его родного языка, когда был чем-то расстроен. Однако он не казался рассерженным, а слово «девушка» прозвучало в его устах почти ласково. Этот тон и задумчивое выражение карих глаз определенно указывали на некую толику нежности. Сердце Элисон забилось чаще. Рори почти на голову возвышался над ней, и ее нервировал его медленный взгляд, скользнувший по ее лицу к нескромному декольте. Она не знала, что за вид открывается с высоты его роста, но ощущала странное тепло в тех местах, которых касался его взгляд.

– Спасибо, но не думаю, что с моей стороны правильно принять такой щедрый подарок. Ты не мог бы сесть? А то я почему-то нервничаю.

Уильям принес из кают-компании еще один стул и поставил его перед небольшим столиком. Рори приказал накрыть ужин на двоих, но прежде чем приступить к еде, Элисон, очевидно, дожидалась его прихода. Довольный, что удалось внести хоть какой-то порядок в этот безумный, день, он выдвинул один из стульев и придержал его, ожидая, пока Элисон сядет.

Стараясь не думать о том, где блуждает взгляд Рори, Элисон грациозно опустилась на предложенный стул и потянулась за салфеткой. Она спала в одной постели с этим мужчиной, лечила его раны и бранила за провинности. Почему же она чувствует себя как глупая девчонка перед первым свиданием? Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь испытывала подобные ощущения, и совсем не была уверена, что ей это нравится.

Отметив, что ему наконец-то удалось смутить Элисон, Рори не без удовлетворения занял свое место. Учитывая деликатность ситуации, он предпочитал быть хозяином положения. Слишком хорошо ему известно, как трудно сохранять здравый смысл в присутствии Элисон.

Вести светскую беседу за этой не слишком утонченной трапезой оказалось совсем не просто, и Элисон с преувеличенным вниманием размазывала по жестяной тарелке картофельное пюре, стараясь не встречаться взглядом с Рори.

– Тебе понравилось пребывание в Чарлстоне? – учтиво осведомился Рори, глядя на ее склоненную голову с большим интересом, чем на малоаппетитную еду.

– Да, очень, но мне пора возвращаться домой. Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до Лондона?

– Мы непременно обсудим этот вопрос, но позже. Сегодня прекрасный вечер. Ты не хотела бы прогуляться по палубе после ужина?

Это было совершенно не похоже на Рори. На борту корабля он постоянно рычал, отдавал приказы и старался держаться подальше от нее. Элисон подняла голову и посмотрела на него.

Он встретил ее взгляд без обычной уклончивости. На его лице не было морщинок, собиравшихся вокруг глаз, когда он смеялся, но не было и поперечной линии, пересекавшей его лоб, когда он сердился. Янтарный цвет его глаз казался теплым и глубоким, а намек на улыбку придавал губам чувственную выразительность. Не требовалось дара ясновидения, чтобы угадать его мысли, и Элисон пронзила дрожь. Она никогда не испытывала такого рода предвкушения с Аланом, единственным мужчиной, которого любила. Почему же Рори возбуждает в ней такие странные ощущения?

Даже если она отвергнет его предложение, он все равно настоит на своем. Элисон неопределенно кивнула.

– Это было бы неплохо, спасибо. В таком случае, может, поговорим о Лондоне? Как ты думаешь, мой кузен доберется туда раньше нас?

– Вне всякого сомнения. Прошу прощения за еду. У нас не было времени пополнить припасы в Чарлстоне.

Он произнес это с такой иронией в голосе, что Элисон невольно улыбнулась, и остаток ужина прошел в более непринужденной обстановке.

К тому времени, когда Уильям убрал со стола, Элисон со смехом рассказывала о том, как Чед взялся сопровождать двух юных барышень на благотворительный бал, но так, чтобы ни одна не догадалась о существовании другой. Когда его все-таки разоблачили, Элисон помирила рассорившихся девушек, предложив план, который устроил обеих. И достопочтенный Чарлз Камерон Сазерленд впервые в жизни подпирал стенку, потому что все дамы, присутствовавшие на балу, отказались танцевать с ним.

Зная об обаянии и приятной внешности старшего сына лорда Керри, Рори внимательно наблюдал за Элисон на протяжении всего рассказа. Однако она не выказала никакого сожаления по поводу того, что рассталась с Чедом или с кем-либо другим. Но он не был уверен, что она не испытывает каких-либо чувств к Алану Тремейну. Конечно, она отказала ему в гневе, но женщины известны своим непостоянством в таких делах. Не исключено, что Элисон не терпится вернуться в Лондон отчасти из-за желания увидеться с Аланом.

Впрочем, какое ему дело! Жизнь научила его, что никто не позаботится о нем, кроме него самого. Из уважения к Элисон он предоставит ей выбор, хотя, честно говоря, не взялся бы предсказать, куда занесет девушку ее мечтательная натура. Но в первую очередь он будет думать о себе.

К тому времени, когда Рори помог ей встать из-за стола, Элисон уже частично восстановила свое душевное равновесие. Она знала, что ее видение было пророческим. Рано или поздно Рори объяснит ей, что значит быть женщиной. Если раньше это пугало Элисон, то теперь она обнаружила, что в обществе Рори чувствует себя в большей безопасности, чем с кем-либо другим. Рори никогда не причинит ей зла намеренно.

Взяв его под руку, она ослепительно улыбнулась, лишив Рори некоторой доли его самоуверенности. И вот они вышли в благословенное тепло летней ночи.

Рори не потрудился надеть камзол и шейный платок, и Элисон наслаждалась прикосновением к его твердым мускулам сквозь тонкую ткань рубашки. Ее даже перестал смущать его распахнутый ворот, открывавший загорелую грудь, хотя она и старалась не задерживать на ней взгляд, поскольку это зрелище слишком явственно напоминало ее видение. Она крепко держала его под руку и смотрела на море, серебрившееся в лунном сиянии.

– Как красиво, Рори. Теперь я понимаю, почему ты проводишь так много времени в море.

Ветер подхватил ее волосы, и мягкие пряди заволновались, касаясь его рубашки. В.лунном сиянии бледное лицо Элисон казалось фарфоровым, а темные омуты глаз загадочно мерцали. Рори никогда не видел такого лица: безмятежного – и в то же время переменчивого, как море. Даже сейчас, когда она любовалась серебристыми волнами, мысли ее могли витать где угодно.

Пронзительный звук, едва различимый за плеском волн, бившихся о борт корабля, привлек внимание Элисон, и она обратила на Рори вопросительный взгляд. Он указал на стаю дельфинов, резвившихся в лунном свете. Темные блестящие тела выпрыгивали из воды и, описав дугу, исчезали в морских глубинах.

– Какая прелесть! Они выглядят совсем как ручные, – восхитилась Элисон и добавила, не отрывая взгляда от животных: – Я скучаю по Пибоди.

Это заявление застало Рори врасплох, пока он не вспомнил о спаниеле, которого она оставила дома. Поскольку Элисон все еще держала его под руку, он не мог обнять ее, но решил тут же исправить это упущение.

Препроводив ее к фальшборту, прикрывавшему их от порывов ветра и бдительного ока рулевого, Рори повернул Элисон лицом к себе. Ее глаза казались черными зеркалами, в которых он мог видеть собственное отражение. Протянув руку, он коснулся ее гладкой щеки, словно хотел убедиться в ее реальности, и ее губы изогнулись в медленной улыбке, полной неосознанной чувственности.

– Господи, Элис, ты хоть понимаешь, что твоя улыбка творит с мужчиной? – Слова сорвались с его языка против воли, повинуясь какой-то силе, названия которой он не знал. – Нет, не надо отвечать, – поспешно добавил он, когда ее улыбка расширилась. Каким бы ни был ее ответ, Рори не сомневался, что он пагубно скажется на его способности логически мыслить.

– Мы собирались поговорить о Лондоне, – напомнила Элисон. В лунном свете зубы Рори казались жемчужно-белыми на фоне загорелого лица. Он слегка нависал над ней, широко расставив ноги и опираясь одной рукой о переборку. Это был не тот галантный джентльмен, что сопровождал ее на бал в доме его тетушки, и не тот бывалый моряк, который доставил ее к чужеземным берегам. Маклейн был человеком с множеством лиц, но ей нравился этот мужчина и то, как он смотрел на нее.

– Ах да, о Лондоне… – Рори осторожно погладил ее щеку кончиком пальца, боясь вспугнуть, но не в силах удержаться. – До Лондона еще далеко. Но это моя проблема.

Элисон вздрогнула, когда он заправил ей за ухо прядь волос. Сцепив руки за спиной, она прислонилась к деревянной стенке рубки. Ей хотелось, чтобы он трогал ее и дальше. Груди ее томительно напряглись, приподняв тонкий шелк платья, словно требовали чего-то, о чем она еще не знала. Чего бы Рори ни захотел, ее тело готово было покориться, а мысли о стыде даже не приходили в голову.

– Какая проблема? Разве ты не собираешься возвращаться в Лондон? Я не против того, чтобы наше плавание продлилось дольше обычного, но я соскучилась по Англии и боюсь, что мистер Фарнли по-прежнему считает меня мертвой. Я хотела бы вернуться домой.

– Я тоже, милая, я тоже, – отозвался Рори с куда большим пылом, чем можно было ожидать. Он нуждался в ее поцелуе, чтобы залечить раны, не желавшие заживать. Медленно, очень медленно он склонил голову и прижался к ее губам.

Элисон издала изумленный возглас. Руки ее взметнулись и легли на обнаженную грудь Рори. Его кожа, покрытая мягкой порослью волос, казалась удивительно гладкой и горячей. Эти непривычные ощущения и томительно медленный поцелуй пробудили в ней желания, о существовании которых она не подозревала. Уступив настойчивому давлению его языка, Элисон приоткрыла губы и впустила его внутрь. Ничто не подготовило ее к вспышке эмоций, которая последовала за этим вторжением. Содрогнувшись всем телом, Элисон окончательно и бесповоротно сдаласьего нежному натиску.

Ее руки, будто сами по себе, обвились вокруг его шеи. Рори обхватил ее за талию и притянул к себе так тесно, что она смогла ощутить все его мускулистое тело. Тепло его губ обжигало, и Элисон неистово прижималась к нему, упиваясь его страстью. Они забыли обо всем, словно их души воспарили и слились воедино без их ведома и согласия.

Рори опомнился первым. Неохотно разомкнув объятия, он нежно отстранил девушку от себя и заглянул в ее затуманенные глаза.

– Вот в чем моя проблема, милая, – произнес он с оттенком печали в голосе. – Даже самый сильный мужчина может сопротивляться только до определенного предела. В конечном итоге искушение побеждает. Понимаешь, девонька?

Элисон молча смотрела в его теплые карие глаза. Ей хотелось только одного: снова оказаться, в объятиях Рори. Но он задал ей вопрос, значения которого она не понимала. Она попыталась сосредоточиться.

– Мы не должны целоваться?

Рори криво улыбнулся, поражаясь подобной наивности.

– Можно сказать и так, сердечко мое, но для этого меня придется привязать к грот-мачте. Нет, милая. Я хочу сказать, что не смогу доставить тебя в Лондон, если ты не согласишься разделить мою постель. Вот так, яснее не скажешь. Я бы не протянул так долго, если бы не сознавал своих слабостей, и ты одна из них.

Элисон вскинула глаза, пораженная этим признанием. Она считала Рори сильным, намного сильнее, чем она. Это ведь так и есть. Он-то по крайней мере пытался противостоять таинственному притяжению, которое существовало между ними, тогда как она только и делала, что уступала.

– У меня остались незаконченные дела на островах. Ты можешь пересесть там на другой корабль, или, если хочешь, мы могли бы вернуться в Чарлстон и объясниться с капитаном «Нептуна». Выбор за тобой, Элис. Я подчинюсь любому твоему решению.

Элисон тревожно нахмурилась. Она не желала даже думать о возвращении на «Нептун», где ее поджидает Гренвилл. Но и предложение пересесть на другой корабль не успокоило ее страхи. Она достаточно узнала об окружающем мире, с тех пор как пустилась в бега. Корабли полны мужчин, и немногим из них можно доверять. Перспектива плыть на незнакомом корабле была не только пугающей, но и казалась верхом глупости, когда единственный мужчина, которому она доверяет, стоит рядом с ней.

Рука Рори медленно двигалась, поглаживая ее стан в волнующей близости от груди. Если он хотел успокоить ее таким образом, то потерпел неудачу. Ах, насколько проще было бы ни о чем не думать и просто наслаждаться его ласками. Но так она вела себя с Аланом. И что из этого вышло?

Впрочем, если верить видению, Рори получит ее независимо от ее выбора. Элисон плохо представляла себе, что происходит между мужчиной и женщиной, но знала, что это как-то связано с появлением детей. И, судя по обстоятельствам ее собственного рождения, дети могут появляться и без брака. Что значительно упрощало ситуацию. Итак, она может вернуться на «Нептун» к Гренвиллу. Или сесть на другой корабль и вернуться в Лондон – опять же к Гренвиллу. Но, что бы она ни выбрала, в конечном итоге она окажется в постели Рори. Это следует из ее видения. Значит, никакого выбора просто не существует.

Неопределенная улыбка, появившаяся на ее губах при этой мысли, насторожила Рори, но ее ответ тем не менее огорошил его.

– На островах есть священник?

Он недоверчиво уставился на Элисон, не в силах поверить, что она настолько глупа, чтобы предложить подобную вещь. Почему женщины всегда думают о свадьбе, а мужчинам это даже не приходит в голову?

– Элисон, сердечко мое, ты не понимаешь, о чем говоришь. Брак – это на всю жизнь, а не на несколько недель, проведенных в море. Подумай, девонька, зачем тебе такой муж, как я?

– А ты бы предпочел, чтобы я вышла замуж за Гренвилла? – поинтересовалась она с несвойственной ей язвительностью.

Проклятье! Разумеется, он не хочет, чтобы она вышла замуж за такого негодяя, но, если быть до конца честным, ей будет лучше с этим щеголем, чем с ним. В замешательстве Рори покачал головой. Ему казалось, что он очень четко изложил проблему. Но Элисон всегда найдет неприемлемое решение.

Запустив пальцы в ее непокорные локоны, он запрокинул ее голову назад и заглянул в мятежные серые глаза. При всей мягкости Элисон, ее глаза временами могли метать молнии. Он хотел ее сладости, а не язвительности, но готов был мириться и с тем и с другим.

– Нет, я не хочу, чтобы ты выходила за Гренвилла. Но пойми, Элисон, у меня нет дома. До недавних пор я не мог высадиться на английский берег, не рискуя собственной головой. Даже сейчас королевский флот считает меня своей законной добычей. Такая жизнь не для внучки графа. Я хотел бы научить тебя любви, но я окажу тебе очень плохую услугу, если женюсь на тебе.

Элисон беспокойно вглядывалась в суровое лицо Рори. Она и раньше ощущала в его душе холодность, но эти резкие слова открыли ей нечто большее. На одно краткое мгновение она увидела в его глазах такой леденящий холод, что ее сердце мучительно сжалось, но мгновение миновало, оставив ее в еще большем смятении, чем раньше.

Ее рука неуверенно скользнула по его обнаженному торсу, словно хотела удостовериться в его тепле. Рори резко втянул воздух, когда пальцы Элисон прошлись по рельефным мускулам чуть ниже мягкой поросли волос, и крепче сжал объятия, притянув ее к своей груди.

– Останься со мной, Элисон, – прошептал Рори, прижавшись губами к ее волосам. – Я хочу тебя больше, чем что-либо и кого-либо в своей жизни. Но не позволяй мне разрушить твою жизнь.

Его страстный шепот, в котором звучали и мольба, и предостережение, нашел отклик в раненом сердце Элисон. Алан и Гренвилл заговорили о женитьбе, лишь когда узнали, что она богатая наследница. Может, Рори и не любит ее, но он хочет ее больше, чем ее деньги. Это что-нибудь да значит. Он может говорить самые нелогичные вещи, но когда она находится в его объятиях и ощущает биение его сердца, как сейчас, ей не нужна логика. Ей хочется быть любимой.

Она подняла к нему лицо.

– Дом у меня есть, Рори, и не один. Тебе незачем беспокоиться об этом. А что касается королевского флота, думаю, они ошибаются, преследуя тебя, и это скоро разъяснится. Мне все равно, кем ты был в прошлом. Я знаю, кем ты являешься сейчас, и хочу остаться с тобой.

Это были самые добрые слова из всех, что он слышал за долгие годы. Рори улыбнулся, поражаясь легкости, с которой она обвинила весь британский флот в несправедливых претензиях к нему. Но, ради ее же собственного блага, он не допустит, чтобы ее безумная логика размягчила его сердце. Сжав подбородок девушки большим и указательным пальцами, он твердо посмотрел ей в глаза.

– Королевский флот не ошибается, милая. Я контрабандист. Я сделал состояние, нарушая закон, и не намерен изменять своим привычкам. Единственная причина, по которой меня пока еще не арестовали, состоит в том, что у меня имеется каперская лицензия от губернатора Барбадоса и британцы не уверены, на кого я работаю: на них или на французов. Вот кому ты готова доверить свою жизнь и богатство, девонька.

Элисон дернула головой, вывернувшись из его хватки, и устремила взгляд на бескрайнее море. Как объяснить ему, что слова не имеют для нее значения, что она видит то, чему он никогда не поверит? Возможно, с точки зрения логики, он прав и ей лучше стать любовницей пирата, чем его женой. Но она никогда не руководствовалась логикой в своих действиях и не намерена делать это сейчас. Пожалуй, ее единственная попытка проявить осторожность, избегая Рори, была ошибкой с самого начала. Она повернула голову и в замешательстве посмотрела на его напряженное лицо.

– Я родилась вне брака, Рори. В глазах общества я самая что ни есть подходящая жена для контрабандиста, но я не хочу, чтобы та же самая тень омрачала жизнь моих детей, Пусть уж лучше у них будет отец-контрабандист, чем вовсе никакого отца! – Этот образчик логики не мог не произвести впечатления на мужчину, который привык мыслить практично.

Широкая ухмылка пересекла лицо Рори, и он расхохотался, заключив ее в объятия и притянув к себе. Элисон попыталась высвободиться, но он погладил ее по волосам и нежно произнес:

– Нет, милая, не вырывайся. Если тебя волнует только это, я постараюсь, чтобы наша любовь не имела нежелательных последствий. Мы будем свободны, как ветер, и никому не подсудны.

Прижавшись разгоряченной щекой к его широкому плечу, Элисон старалась сдержать вспыхнувшее внутри предвкушение. Ей нравились его мягкий голос и легкие поцелуи, которыми он осыпал ее лицо. Где-то в глубине сознания она понимала, что это неправильно, но ее тело, наслаждавшееся его объятиями, говорило о другом.

Она подняла к нему лицо и подставила губы в молчаливом согласии.

Глава 14

Довольное посвистывание Рори, когда он, отправив Элисон в каюту, зашел в рубку, чтобы проверить курс и дать указание Дугалу, предупредил команду, что что-то назревает. Рори редко свистел, помимо тех случаев, когда получал солидную сумму денег после удачной сделки.

Отложив секстант, Дугал устремил подозрительный взгляд на своего друга и капитана и дождался, пока Рори не заговорил. Когда капитан сообщил новый курс, кустистые брови Дугала взлетели на лоб, а глаза недоверчиво сузились.

– Неудивительно, что малышка сбежала от тебя. Я считал тебя благородным человеком, Маклейн, и, видимо, напрасно. Если ты внушил ей, будто все это законно, я открою бедняжке глаза и помогу сбежать.

Рори грозно уставился на своего помощника.

– Если ты так себе представляешь преданность и подчинение, то можешь убираться на все четыре стороны, а девушка останется. Она уже достаточно набегалась. Я намерен положить этому конец.

Дугал пренебрежительно хмыкнул. Старше Рори всего лишь на несколько лет, он провел рядом с ним много времени и чувствовал себя скорее братом, чем подчиненным. И если Джейк, рулевой, всего лишь хмурился, то Дугал сложил руки на груди и свирепо воззрился на капитана.

– Я не допущу этого, Маклейн. Она хорошая девушка и заслуживает лучшего. Ты и так уже подпортил ей репутацию. Либо женись на ней, либо посади ее на первый же корабль, который следует в Лондон.

Не подозревая о богатстве, Элисон, он не понимал затруднений капитана, а Рори не собирался просвещать его на этот счет. Все еще хмурясь, он начал прокладывать курс к ближайшему необитаемому острову у побережья Джорджии.

– Она знает о моих планах и согласилась с ними. Я всего лишь хочу устроить для нее небольшую церемонию, чтобы отметить это событие. И буду очень признателен, если ты не будешь совать свой длинный нос куда не следует.

Рори заговорил с шотландским акцентом, и Дугал понял, что пора закрывать рот. Сжав губы в тонкую линию, он спустился на шканцы и зашагал по направлению к кубрику, чтобы передать матросам приказ капитана.

Когда снизу донеслись радостные крики команды, Рори обратил взгляд на молчаливого рулевого.

Джейк не был его земляком и даже шотландцем, но он служил на «Морской ведьме» с самого начала, и Рори привык считаться с его мнением. Правда, он не обладал достаточным опытом в вопросах, не связанных с морем. Джейк хмурился, но было ли это признаком неодобрения или усиленных размышлений, Рори не знал.

– Я пытаюсь защитить ее единственным способом, который имеется в моем распоряжении, – проворчал он, прокладывая курс на карте.

– Неужели эта чертова месть так важна для вас? – Поминание черта в устах Джейка мало что значило, но его тон свидетельствовал о неодобрении, а не о желании получить ответ на свой вопрос.

– Месть здесь ни при чем, хотя я не собираюсь менять свои планы. Потребуется что-нибудь посерьезнее, чем слабая женщина, чтобы я отказался от того, к чему шел всю жизнь.

– По мне, так не такая уж она слабая, как вы пытаетесь представить. Она уже убегала от вас и убежит снова.

Вполне возможно, но стоит ли думать об этом? Рори никогда не гонялся за женщинами. Элисон вправе делать все, что пожелает, а он хочет лишь одного: чтобы забыть ее было так же легко, как ту женщину, с которой он недавно расстался.

Тем временем Элисон, не подозревавшая о возникших из-за нее разногласиях, рылась в рундуке Рори в поисках рубашки, которая сошла бы за ночную. Как-то уж очень расчетливо и хладнокровно предоставить ей разоблачаться самой, перед тем как сделать своей любовницей, но у Рори практический склад ума. У него есть более важные дела, чем развязывать тесемки и расстегивать бесчисленные крючки, не говоря уже о неловкости, которую им пришлось бы испытать. Просто все было бы гораздо романтичнее, если бы у нее не было времени на размышления о том, как «это» произойдет.

Пальцы Элисон начали дрожать, когда она расшнуровала лиф платья и спустила его вниз. Теплый ночной воздух коснулся ее обнаженных рук, и она ощутила легкий озноб. По коже побежали мурашки. Развязав юбки, она медленно переступила через них, подсознательно противясь очарованию южной ночи и тому, что собиралась сделать.

Оставшись в тонкой сорочке и чулках, Элисон с сомнением оглядела себя. Неужели Рори сам покупал столь интимные предметы туалета? Он что же, пошел к модистке и выбрал каждую вещь лично или просто стоял у прилавка, дожидаясь, пока ему завернут все, что может понадобиться? В таком случае ему пришлось бы сообщить модистке ее размеры. Элисон попыталась представить себе эту сцену и улыбнулась.

Ах, ей следовало бы сгорать от смущения, а не испытывать любопытство! В каюте не было зеркала, но она и так знала, что не настолько высока и изящна, как те женщины, которыми она восхищалась в Лондоне. С другой стороны, ей не требуются ватные подкладки, чтобы придать фигуре недостающие округлости. Да и Рори, похоже, она нравится такой, какая есть. От этой мысли на щеках Элисон расцвел румянец.

Кто бы мог подумать, что она пойдет по стопам своей матери даже без перспективы брака, который мог бы оправдать подобный поступок? Конечно, Рори говорил о любви, но ведь и Алан тоже. Слова для мужчин, похоже, ничего не значат. Может, и ее отец лгал ее матери. Иначе он подождал бы, пока они сочетаются законным браком, прежде чем давать жизнь ребенку.

На короткое мгновение печаль затуманила ее глаза, но Элисон тряхнула головой, отгоняя тягостные мысли. Она позаботится о том, чтобы ее не постигла участь матери. Она достаточно богата, чтобы делать то, что ей нравится. Рори совершенно прав, отказываясь от брака. Если существуют способы любить друг друга, не опасаясь зачать ребенка, то она совсем не прочь узнать их. Конечно, было бы здорово иметь ребенка, но только после того, как она обзаведется любящим мужем. А что касается ее репутации, то Рори найдет способ защитить ее, когда они вернутся в Лондон. Сколько бы он ни называл себя преступником, она на собственном опыте убедилась в его исключительном великодушии и галантности.

Решив после долгих размышлений, что Рори предпочел бы видеть ее в сорочке, а не в одной из своих рубах, Элисон аккуратно сложила его вещи в рундук и забралась на койку. Натянув простыню до подбородка, она обхватила себя руками, пытаясь сдержать дрожь. Ее бил озноб, но не столько из-за вечерней прохлады, сколько от воспоминаний, как она делила эту постель с Рори. Скоро он снова будет рядом с ней, и она ощутит прикосновение его теплых рук, а не холодных простыней.

Она заснула, так и не дождавшись Рори.

Когда Элисон проснулась, на корабле царила странная тишина. Если, конечно, не считать криков и топота ног над головой. Протерев глаза, она обнаружила, что уже наступил день. Затем, вспомнив прошлый вечер, подскочила на постели и поспешно огляделась, словно Рори мог спрятаться под одеялом.

Не успела она осмыслить тот факт, что провела ночь в одиночестве, как раздался громкий стук в дверь.

– Вставай, милая! Уже слишком поздно, чтобы валяться в постели!

Это был голос Рори. Того самого Рори, который должен был разделить с ней ложе прошлой ночью.

Раздосадованная и смущенная, она схватила кружку и запустила ее в дверь.

Услышав грохот, Рори приподнял брови и справедливо предположил, что Элисон чем-то недовольна. Пожав плечами, он зашагал прочь. Если он что-нибудь понимает в женщинах, войти в каюту сейчас – чистое самоубийство. Лучше подождать, пока добродушная натура Элисон возьмет свое.

Только убедившись, что Уильям успешно доставил ей завтрак и остался невредим, Рори вернулся в свою каюту. Решив, что стучать в дверь в свете их новых отношений значило бы проявлять лицемерие, он просто вошел.

Элисон была занята тем, что натягивала на себя платье, и он помедлил, восхищаясь зрелищем стройных лодыжек и изящных икр. Когда она торопливо одернула подол, вид ее расстегнутого лифа вызвал жаркий отклик в его крови. Но, поскольку в его намерения не входило брать ее здесь и сейчас, он стиснул зубы и криво улыбнулся, когда она стянула платье на груди, вцепившись в него мертвой хваткой.

Окинув критическим взглядом ее элегантный наряд, Рори покачал головой.

– Ты умрешь от жары. Снимай его, и давай поищем что-нибудь более подходящее.

Элисон сверкнула глазами и принялась демонстративно затягивать шнуровку.

Рори шагнул вперед, схватился за ее юбку обеими руками и дернул вверх. Темные локоны и руки Элисон исчезли в облаке голубого шелка, и она вскрикнула, когда он бесцеремонно расстегнул корсаж, застрявший у нее на груди. Рори хмыкнул при виде задравшейся выше колен сорочки. Держать Элисон в руках было сплошным удовольствием, и он задержал взгляд на ее округлых бедрах, прежде чем окончательно сдернуть с нее платье.