Джон мчался на машине от дома отца к «Восточному ветру». Тедди заразил его своим беспокойством, и он решительно давил на газ, потеряв голову от страха за Мэгги.
      Уже темнело, и на небе собирались низкие темно-фиолетовые тучи. Маяк белел на мысе, всего в четверти мили от гостиницы. Джон ехал все быстрее и быстрее, вспоминая отчаяние своего сына и сам поддаваясь ему. В его душе закипала безумная ненависть, как будто не кто иной, как Дженкинсы были виноваты в исчезновении Мэгги. Разумеется, у Джона были все основания не любить и даже ненавидеть Баркли – тот отнял у него Терезу, разрушил его семейное счастье. Однако было совершенно немыслимо подозревать кого-то из Дженкинсов в том, что они могли причинить какое-то зло его дочери. Джон все это понимал, но страх за Мэгги был сильнее доводов разума, и он с таким остервенением давил на газ и гнал машину, словно собирался ворваться к Дженкинсам и наброситься на них с кулаками, требуя сказать, где Мэгги.
      Вдруг у него зазвонил телефон. Джон схватил трубку, надеясь, что это звонят из дома, чтобы сообщить, что Мэгги нашлась.
      – Алло? – сказал он.
      – Здравствуйте. Мистер О'Рурк? – спросил смутно знакомый голос.
      – Да.
      – Это ассистент доктора Беквита…
      – А, здравствуйте, – разочарованно произнес Джон.
      – Доктор Беквит попросил меня позвонить вам и узнать, все ли у вас в порядке. У вас сегодня была назначена с ним встреча…
      Джон совершенно забыл об этом, и сейчас он даже думать не мог о работе.
      – Передайте доктору Беквиту мои извинения, – сказал Джон. – К сожалению, я не смогу сегодня приехать на встречу… ввиду непредвиденных обстоятельств. Прошу меня извинить. До свидания.
      Джон помчался дальше и свернул на неасфальтированную дорогу, ведущую к «Восточному ветру». Машина подскакивала на ухабах, и за окном был слышен шум волн и завывание ветра, раскачивающего переплетающиеся ветви стройных сосен. Но вдруг в этом гуле Джон различил какие-то другие звуки, заставившие его остановиться. Он вышел из машины и прислушался. Слева от дороги была гостиница, справа – сад, ручей и маяк. Звуки, несомненно, доносились справа. Это был стук молотка, раздающийся где-то поблизости. Вероятно, догадался Джон, Баркли занимался ремонтом старого сарая, находившегося неподалеку. В юности они иногда собирались там всей компанией, чтобы попить пива. Тереза тоже была тогда с ними. При воспоминании об этом у Джона в груди стало тепло и больно, и он, не раздумывая больше ни секунды, бросился бежать к сараю.
      Кейт и Тедди сидели в комнате Мэгги. Тедди не хотел оттуда уходить, как будто среди вещей сестры ему было спокойнее. Они сидели на краешке постели Мэгги и ждали. Обе собаки, чувствуя, что их хозяева нуждаются в поддержке, тоже поднялись в комнату и преданно улеглись у их ног.
      – Вот это да, – сказал Тедди, с удивлением посмотрев на Брейнера. – Вы опять вымыли нашу собаку! Спасибо.
      – Не за что, – ответила Кейт. – Бонни тоже нужно было помыть. Она вся перепачкалась в белой пыли.
      Тедди вздохнул и, подойдя к окну, с надеждой посмотрел в темноту.
      – Не волнуйся, она скоро вернется, – попыталась успокоить его Кейт.
      – Какая же она упрямая, – сказал Тедди, прижавшись лбом к стеклу. – Ведь отец запретил ей выходить гулять. Но она, наверняка, придумала для себя какое-нибудь оправдание, чтобы уйти из дома.
      – Например?
      – Ну, например, под предлогом того, что у дедушки нет книги, которая нужна ей для школы, отправилась в библиотеку.
      – Ты, правда, считаешь, что она поехала в библиотеку?
      Тедди покачал головой.
      – Нет, оттуда бы она уже вернулась. Библиотекарь не разрешает детям без родителей оставаться после четырех – чтобы они успели вернуться домой до темноты… Но знаете, что меня беспокоит больше всего? Очень странно, что она вообще решила куда-то поехать. У нас с ней были планы на сегодняшний день. Мы собирались сделать кое-что для Дня благодарения.
      – Что именно?
      – Нарисовать картинки для украшения стола, – пожал плечами Тедди.
      – Это была твоя идея? – улыбнувшись, спросила его Кейт, догадываясь, какой будет ответ.
      – Да, в общем-то, нет, – тоже улыбнулся Тедди. – Это Мэгги придумала, и я обещал ей помочь.
      – Ты хороший брат.
      – Я стараюсь. Мэгги очень не хватает мамы, а папа все время занят. Поэтому я чувствую, что сам должен заботиться о ней – ведь я ее старший брат.
      – Так же было и у меня с Виллой, – заметила Кейт.
      – С вашей младшей сестрой?
      – Да. Я старалась заменить ей мать. Это было нелегко, потому что я сама была еще очень молода, и мне приходилось во многом себе отказывать. Мои друзья отправлялись на пикник, а мне нужно было везти Виллу к дантисту.
      – Мне еще не приходилось возить Мэгги к дантисту, – сказал Тедди. – Но я обязательно буду это делать, когда получу водительские права.
      – Не сомневаюсь.
      – Правда, мне и сейчас приходится кое в чем себе отказывать ради нее. Я не жалуюсь, мне, наоборот, это только в радость… Сегодня, например, после тренировки тренер пригласил нас всех в кафе на пиццу. Но я, вместо этого, пошел домой, потому что знал, что нужен Мэгги. Ведь скоро День благодарения…
      – Да, праздники – самое тяжелое время, – согласилась Кейт. – В эти дни мы острее всего ощущаем, как нам не хватает родителей.
      – Мы всегда поддерживаем друг друга. Мэгги приходит на мои футбольные матчи, а я – на ее школьные спектакли и концерты.
      – Я тоже всегда приходила поддержать Виллу. Однажды она участвовала в соревнованиях по плаванию, и я пришла болеть за нее. Вилла отлично плавала, но, как назло, в тот раз она ушибла перед стартом палец ноги. Представляешь? Она заплакала и не сразу смогла поплыть – и поэтому сильно отстала. Но я все время кричала ее имя, чтобы она знала, что я за нее болею.
      – А я слышал, как вы болели за меня на футбольном матче, – сказал Тедди.
      – Правда?
      – Да, вы кричали тогда громче всех.
      – Игра была потрясающая, – ответила Кейт, вспомнив тот солнечный октябрьский день. – Ты был просто великолепен.
      – Спасибо. Мне было очень приятно, что вы пришли.
      – Мне тоже. У меня остались незабываемые впечатления.
      – Нет, вы не представляете, как я был рад. Для меня это было очень важно.
      – Я понимаю, – мягко сказала Кейт. – Каждому игроку нужно, чтобы за него болели.
      Они сидели на кровати Мэгги, болтая, как старые друзья, и улыбаясь друг другу. Собаки, уютно устроившиеся у их ног, довершали идиллию. Внезапно лицо Тедди опять помрачнело.
      – Только бы Мэгги вернулась, – вздохнул он, кинув встревоженный взгляд на темное окно.
      – Она вернется, – произнесла Кейт, обняв Тедди за плечи. – Не переживай, все будет хорошо.
      Было уже темно, но свет маяка помогал Джону не сбиться с пути. В конце концов, он увидел огонек среди деревьев: свет струился из окошка сарая. Чем ближе он подходил, тем явственнее был слышен стук молотка. Из сарая также доносилась громкая музыка – должно быть, там было включено радио. Джон пробирался вперед, не обращая внимания на то, что ветки кустарников и деревьев хлестали его по лицу и царапали ему руки.
      Сарай, выкрашенный красновато-коричневой краской, был спрятан среди дубов и белых сосен. Джон вспомнил, как в школьные годы они приходили сюда с Терезой пить пиво с друзьями. Но все это было уже в далеком прошлом, а сейчас его волновало лишь то, что Мэгги пропала. Подбежав к сараю, Джон даже не подумал постучать: он резко распахнул дверь и ворвался внутрь, ища глазами дочь.
      Все трое Дженкинсов-мужчин были в сборе. Баркли сидел, склонившись, над какими-то чертежами, Калеб стоял на приставной лестнице, Хант поднимал длинную балку.
      – Привет, Джон, – сказал Баркли. – Как тебя сюда занесло?
      – Здравствуйте, мистер О'Рурк! Как у вас дела? – улыбнулся ему Калеб. – А мы, как видите, решили перестроить сарай в домик – здесь у нас будут четыре новые комнаты.
      – Где Мэгги? – резко спросил Джон.
      – Твоя дочь? – нахмурившись, сказал Баркли. – Мы не видели ее. А почему ты решил искать ее здесь? Что случилось?
      Джон молча подошел к своему бывшему другу, не сводя с него угрюмого пристального взгляда. Они были друзьями со школы, играли в одной футбольной команде, а потом Баркли украл у него жену. Он был с ней в ту последнюю ночь, когда она погибла. И после всего этого он продолжал жить как ни в чем не бывало – очевидно, нисколько не мучаясь угрызениями совести.
      Было время, когда Джон всеми силами души ненавидел своего бывшего друга, и каждый раз, когда он встречал Баркли, ему хотелось изо всех сил ударить его по лицу. Однако Кейт Хэррис помогла ему избавиться от этой ненависти. Сейчас он хотел лишь одного: найти Мэгги и увезти ее домой.
      – Холодно здесь, да? – заметил Калеб, когда Джон подошел к лестнице и посмотрел на него снизу. – Мы собираемся провести сюда отопление. Здесь будет…
      – Ты видел мою дочь? – перебил его Джон.
      Ему показалось, что сын Баркли был смущен и чем-то обеспокоен, словно совесть у него была не чиста.
      – Нет, мистер О'Рурк, не видел, – поспешно ответил Калеб, как будто занервничав.
      – Слезай с лестницы, мне нужно с тобой поговорить, – сказал Джон. – Похоже, ты что-то скрываешь.
      – Нет, клянусь… Что я могу скрывать?
      – Ты нервничаешь – это чувствуется по твоему голосу… и лицо у тебя испуганное, – произнес Джон и тряхнул лестницу так, что Калеб чуть не упал. – Слезай вниз, поговорим.
      Джон поставил ногу на вторую ступеньку лестницы: внутри у него кипела такая ярость, что он был готов забраться наверх и собственноручно стащить мальчишку.

      Кейт и Тедди сидели на полу в комнате Мэгги, вычесывая собакам шерсть. Чем еще можно было заняться, чтобы как-то отвлечься в эти бесконечные минуты томительного ожидания? Бонни вертелась и переворачивалась на спину, прося пощекотать ей брюшко. Вдруг внизу хлопнула входная дверь, и раздался голос Мэгги:
      – А вот и я!
      – Мэгги нашлась! – завопил Тедди, и они с Кейт, вскочив на ноги, уставились друг на друга в радостном оцепенении.
      Собаки пришли в неописуемый восторг.
      На лестнице послышался громкий топот: Мэгги уже мчалась наверх, в свою комнату.
      – Где вы были, мисс? – крикнул ей вслед судья, вышедший из своего кабинета. – Мы уже собирались звонить в полицию!
      Через несколько секунд Мэгги ворвалась в свою спальню – раскрасневшаяся, с белым шарфом на шее и огромным букетом сухих цветов в руках. Увидев Кейт, она выронила букет и бросилась ей в объятия.
      – Вот это да! – кричала Мэгги, вцепившись в Кейт. – Вы здесь, у нас, в нашем доме!
      – Я так рада тебя видеть, – сказала Кейт, крепко обнимая ее.
      – Я получила вашу записку и поехала к маяку собирать цветы для праздничного стола. Я ехала на велосипеде, и все время думала о вас. Вы будете отмечать День благодарения с нами?
      – Ну, не знаю… – улыбнулась Кейт.
      – Мэгги, ты знаешь, как мы здесь все волновались? – спросил Тедди. – Ты же должна была ждать меня после школы – мы ведь собирались рисовать.
      – Да, Тедди, но, когда я пришла домой из школы, мне стало скучно одной, я прочитала записку Кейт и решила…
      – А, между прочим, папа поехал тебя искать!
      – Искать? – удивленно и немного испуганно переспросила Мэгги. – Но ведь его в это время никогда не бывает дома! Как он узнал, что меня нет?
      – А вот взял и узнал, – сказал Тедди.
      – Понятно, – протянула Мэгги, взглянув на своего брата. – Ну, тогда давай позвоним ему на мобильный и скажем, что меня уже не надо искать, потому что я уже дома.
      – Хорошая мысль, – с ласковой насмешкой в голосе сказал Тедди. – Так и сделаем.
      – Я вовсе не напуган… Это вы напуганы, потому что беспокоитесь за свою дочь… Я вас понимаю, сейчас все с ума сходят из-за этого последнего убийства, – бормотал Калеб, но, увидев, что Джон стал карабкаться по лестнице к нему, попросил: – Не надо подниматься, мистер О'Рурк, я сейчас сам спущусь. Хорошо?
      – Пусть он спустится, – сказал Баркли, удерживая Джона за плечо.
      – Он ведет себя так, как будто что-то натворил, – сквозь зубы процедил Джон. – А я хочу знать, где Мэгги…
      – Я не знаю, – ответил Калеб, спустившись вниз.
      Джон схватил юношу за плечо, и тот испуганно на него посмотрел, словно боясь его ярости. Калебу было чуть за двадцать, но вокруг глаз у него – от постоянной работы на воздухе – уже появились морщинки и на лбу наметились залысины. Он был очень крепкий и мускулистый, и Джон, почувствовав его мощные мышцы, лишь сильнее стиснул его плечо.
      – Ты знал ту девушку, которую нашли в Пойнт Герон, Калеб? – в упор спросил он.
      Калеб покраснел и отвел глаза.
      – Отвечай, Калеб, – сказал Баркли. – А то Джон, чего доброго, станет тебя подозревать.
      – Я читал о ней в газете, – ответил Калеб. – Видел ее фотографию. Она очень красивая… Это просто ужасно, что с ней случилось.
      – Но какое отношение это имеет к нам? – спросил Баркли. – Почему ты пришел сюда? Тебе нужна помощь? Так бы сразу и сказал. Если хочешь, мы тоже пойдем искать твою дочь.
      В этот момент у Джона зазвонил телефон. Он отвел глаза от Баркли с Калебом и раскрыл его.
      – Да?
      – Папа, она пришла домой, – сообщил Тедди.
      – Пришла? – с облегчением переспросил Джон, встретившись взглядом с Калебом.
      Юноша выразительно посмотрел на него и с демонстративной обидой потер плечо, за которое его ухватил Джон.
      – Да, она ездила собирать цветы. Представляешь?
      – Представляю, – сказал Джон, чувствуя на себе пристальные взгляды всех троих Дженкинсов.
      – Ну, ладно, приезжай скорее.
      – Хорошо, Тедди, пока.
      – Ну, что – с вашей дочерью все в порядке? – спросил его Хант, когда он спрятал телефон в карман.
      – Да, она вернулась домой.
      – Ну, вот и хорошо. А вы так переживали…
      – Ну, слава богу, Джон, все в порядке. Я очень рад, что твоя дочь нашлась, – произнес Баркли.
      – Вот видите, мистер О'Рурк. А вы на меня напустились, – с облегчением засмеялся Калеб.
      Джон опять кинул на него внимательный взгляд.
      – Мне показалось, что ты что-то скрываешь – будто чувствуешь за собой какую-то вину.
      – За мной нет никакой вины, – сказал Калеб, и его голос снова зазвучал неуверенно. – Просто, до того, как вы вошли, я говорил о вашем доме.
      – О моем доме?
      – Ну, в общем, о кирпиче, который вам запустили в окно, – выпалил Калеб.
      Джон огляделся. Действительно, ведь здесь шло строительство, а, значит, несомненно, имелись и кирпичи. Его сердце опять забилось от ярости, когда он вспомнил, как были напуганы тем происшествием его дети.
      – Так это ты бросил кирпич в окно? – прорычал Джон.
      – Спокойно, Джон, – раздался за его спиной голос Баркли.
      Он почувствовал на своем плече его руку и обернулся.
      Мэгги и Кейт сидели на кровати и не могли друг на друга наглядеться. Мэгги улыбалась во весь рот, с трудом веря в то, что все происходящее было правдой и Кейт действительно сидела сейчас перед ней.
      – Твой брат и отец сильно беспокоились за тебя, – сказала Кейт.
      – Я знаю, что виновата, мне стыдно, – вздохнула Мэгги.
      – Папа не будет отпускать тебя гулять одну, пока полиция не поймает этого нового маньяка, – наставительно произнес Тедди. – Так что тебе придется с этим смириться.
      – А я сегодня брала с собой скаутский нож, – заметила Мэгги, доставая его из кармана, чтобы продемонстрировать Кейт.
      Несомненно, ей хотелось услышать ее одобрение.
      – Ты вообще не должна была никуда уезжать, – терпеливо произнес Тедди.
      – Я не могу сидеть взаперти, – ответила Мэгги. – И мне надоело жить у дедушки. Мы должны вернуться к себе домой! Кейт…
      – Что? – спросила Кейт, все еще крутя в руках и разглядывая нож Мэгги.
      – Оставайтесь с нами! Будьте нашей няней!
      – Да, – подхватил Тедди. – Это хорошая идея!
      – Боюсь, из меня не получится хорошей няни.
      – Почему? – с жаром возразил Тедди. – Вы же растили свою сестру, заботились о ней, ходили болеть за нее…
      – Это несколько другое, – сказала Кейт, тронутая их словами. Если бы она могла… Если бы все было просто.
      – Почему – «другое»? Потому что она ваша сестра? – спросила Мэгги.
      – Ну, отчасти да.
      – Но что мешает вам стать нашей няней? – настаивал Тедди.
      – Понимаешь, ведь у меня уже есть работа, – ответила Кейт. – Я работаю в Вашингтоне: занимаюсь морской биологией.
      – Да, я знаю, – кивнул Тедди. – Это здорово… Я тоже хочу поехать в Вашингтон – я буду учиться там в юридической школе, как папа.
      – А я буду летчицей, когда вырасту, – сказала Мэгги и коснулась шарфа на своей шее, словно желая обратить внимание Кейт на го, что она его носит.
      Кейт улыбнулась и коснулась пальцами бахромы.
      – Ваш подарок, – улыбнулась Мэгги. – А знаете что? Давайте я подарю вам свой ножик? Должна же я вас отблагодарить за шарф…
      Чтобы не обижать Мэгги, Кейт с благодарностью приняла нож и положила его в карман джинсов.
      – Я стану летчицей, когда вырасту. И совершу кругосветное путешествие на своем самолете!
      – Это здорово, что у тебя появилась такая мечта, – с улыбкой заметила Кейт, вспомнив свой портрет, написанный Виллой.
      – Я уверена, что она сбудется, – доверительно прошептала Мэгги. – Мне был знак, и я думаю, что это предсказание моей судьбы. Я нашла сегодня одну вещь – может быть, ее потеряли вы, когда гуляли с Бонни. Хотите взглянуть?
      – Конечно, хочу, – сказала Кейт, и девочка тотчас полезла в карман за своей находкой.
      Кейт смотрела на нее с умиротворенной улыбкой: Мэгги, наконец, была дома, в безопасности, Тедди был спокоен, и Джон скоро должен был вернуться…
      – Вот он, – торжествующе объявила Мэгги и разжала ладонь.
      Кейт взглянула и ахнула, увидев маленький золотой самолетик.
      – Где ты его нашла?
      – На дорожке у маяка, в пыли, – растерянно пробормотала Мэгги. – А что такое?
      – Это брелок Виллы, – сказала Кейт, и ее глаза наполнились слезами. – Это я ей его подарила.

      Свою машину Кейт оставила у «Восточного ветра». Возможно, ей следовало подождать Джона, но что-то говорило ей, что нужно ехать прямо сейчас. Маленький золотой самолетик жег ей руку.
      – Судья О'Рурк, – произнесла Кейт, спустившись вниз вместе с детьми.
      – Да, Кейт? – спросил он, подняв глаза от книги, которую читал Мэв, лежащей на диване под пледом.
      – Судья О'Рурк, – повторила Кейт, чувствуя, как слезы подступают к ее горлу.
      – Чем я могу вам помочь? – поинтересовался Патрик, нахмурившись.
      – Ей предстоит что-то очень важное, – тихо сказала Мэв, посмотрев Кейт в глаза.
      – Да, – дрогнувшим голосом произнесла Кейт. – Дело в том, что… Мне неловко вас об этом просить, ведь вы меня совсем не знаете… Но для меня это очень важно… могу я взять вашу машину?
      Судья заколебался и прислушался к шуму неиствующей за окном бури. Но в этот момент Мэв взяла его за руку и ласково посмотрела ему в глаза.
      – Кейт с сестрой такие же, как мы с Бриджит, – сказала она, и Кейт почувствовала, что эта женщина, потерявшая свою сестру, понимала ее, как никто другой. – Позвольте ей взять вашу машину.
      – На улице сейчас такая буря, – ответил судья. – И, к тому же, ведь Кейт сама нам сказала: я ее совсем не знаю…
      – Но зато я ее знаю, – сказала Мэв. – Я очень хорошо ее знаю.
      – Откуда?
      – Наши сестры нас познакомили, – прошептала Мэв. – А вы знаете, что значит иметь сестру? Это общие родители, общий дом, общая жизнь…
      Судья вздохнул, и Кейт почувствовала, что слова Мэв и слезы, дрожавшие в ее глазах, глубоко тронули его. Он уже почти решился. Кейт сжала в кулаке самолетик. Это был ключ, который, несомненно, должен был привести ее к Вилле.
      – Ну, хорошо, берите. Мой старый «линкольн» там, в гараже.
      – Дедушка, ты разрешаешь Кейт взять твою машину? – спросил Тедди.
      – Раз Мэв меня просит, я не могу отказать, – торжественно ответил судья.
      – Спасибо вам, – поблагодарила Кейт.
      – Я еду с вами, – заявил Тедди.
      – И я тоже! – закричала Мэгги.
      – А потом приедет ваш отец и растерзает меня за это, – воскликнул Патрик. – Нет уж, так не пойдет… Давайте, оба, марш в свою комнату.
      – Подождите, – сказала Кейт, повернувшись к детям и пытаясь им улыбнуться. – Вы и так уже очень мне помогли… Я так долго не могла найти эту нить. Но теперь я знаю, где была Вилла. И я поеду туда – может быть, мне удастся что-то найти.
      – Возьмите меня с собой, – стала упрашивать ее Мэгги. – Я могу показать вам точное место, где лежал этот брелок. Да и вообще туда страшно ехать одной.
      – Да, вы не должны ехать туда одна, – серьезно сказал Тедди. – Возьмите с собой нас и Брейнера.
      Кейт покачала головой. Она чувствовала, что должна поехать одна. Возможно, ей удастся найти еще какие-нибудь следы. Вероятно, Вилла гуляла у маяка вместе с Бонни, останавливалась у текущего на запад ручья. Ей должно было понравиться это место. Кейт почувствовала, что вот-вот разрыдается. Найденный брелок Виллы значил намного больше, чем посланная ей открытка или ее имя в регистрационном журнале гостиницы. Это был подарок Кейт, и Вилла всегда носила его с собой. Это был символ их любви друг к другу – бесценная для них обеих вещь.
      Попрощавшись с судьей, Мэв, Мэгги и Тедди, Кейт поспешно оделась и, пообещав скоро вернуться, вышла из дома. На улице ее встретил сильный пронизывающий ветер, но надежда окрыляла ее, и она, думая только о Вилле, побежала к гаражу, где находился старый автомобиль судьи.
      Джон и Баркли стояли лицом к лицу в напряженном молчании. Хотя Мэгги нашлась, между ними по-прежнему оставалось слишком много невысказанного.
      – Я понимаю тебя, Джон, – сказал Баркли. – Тебе тяжело пришлось в последнее время.
      – Это не твое дело. И сейчас мы говорим о другом: это Калеб бросил кирпич в окно моего дома?
      – Успокойся, Джон. Всем известно, что ты защищаешь Грега Меррилла. И, конечно, ребята, которые работают в моей бригаде, часто обсуждают это и ругают тебя за то, что ты пытаешься избавить маньяка от смертной казни… Но насчет кирпича мы узнали только от стекольщика, который вставлял тебе новое стекло – вот и все.
      – По-моему, Калеб знает кое-что еще, – не успокаивался Джон.
      – Ничего он не знает, – ворчливо произнес Баркли. – И мой тебе совет, Джон: не высказывай обвинений, которые ни на чем не основаны. Я говорю тебе это ради твоего же блага. Ты можешь нажить себе этим много неприятностей. У тебя и так в последнее время появилось много недоброжелателей в нашем городе.
      – Это было дерзкое преступление, – резко сказал Джон. – Мои дети могли пострадать.
      – Скажи ему, папа, – вмешался Калеб.
      – Заткнись, – грубо оборвал его Баркли.
      – Хорошо, – добавил Калеб, снова спускаясь с лестницы. – Тогда я скажу! Я должен это сказать. Ведь Джон однажды очень помог мне – благодаря ему меня не посадили в тюрьму.
      – Не болтай того, в чем ты не уверен.
      – Я в этом уверен, – ответил Калеб и подошел к Джону, глядя на него встревоженными, но дружелюбными глазами, как большой добрый щенок.
      Калеб был хорошим парнем, но он связался с дурной компанией, и из-за этого чуть было не угодил в тюрьму. Джон почувствовал угрызения совести оттого, что так незаслуженно напустился на него сегодня. Нельзя было с предубеждением относиться к сыну из-за грехов его отца.
      – Говори, Калеб.
      – Хорошо, мистер О'Рурк. Это был Тимми Бин, рабочий из нашей бригады.
      – Что ты несешь, Калеб? Тимми – один из моих лучших работников, а то, что он треплет своим языком невесть что, вовсе не означает…
      – Это он бросил кирпич, папа. Я слышал, как он об этом рассказывал.
      – Это все пустая болтовня, – хмуро сказал Баркли. – Мало ли кто что говорит.
      – Спасибо, что сообщил мне об этом, Калеб, – произнес Джон. – Ты правильно поступил.
      Калеб кивнул и кинул тревожный взгляд на Баркли – очевидно, боясь того, что отец устроит ему после ухода Джона.
      – Меррилл имеет право на адвоката, как любой другой человек, – сказал Джон. – А я просто выполняю свою работу.
      – Да, и, как всегда, ты хорошо ее выполняешь, – неохотно заметил Баркли.
      – Каждый должен заниматься своим делом, – вступил в разговор Хант. – Мы вас понимаем, Джон, как бы мы ни относились к вашему клиенту… Так что давайте не будем спорить. Главное, что с вашими детьми все в порядке. Верно я говорю?
      – Да, – ответил Джон.
      – Ну, что – расстаемся без обид? – спросил Баркли.
      – Я приду поговорить с Бином и приведу с собой Билли Мэннинга.
      Баркли пожал плечами.
      – Поступай как знаешь.
      – Я этого так не оставлю, – пообещал Джон и, повернувшись, быстро вышел из сарая, торопясь домой, к своей семье.

      Кейт проехала мимо своей гостиницы и остановилась перед преграждающей дорогу цепью. Дальше нужно было идти пешком. Выйдя из машины, она огляделась вокруг, содрогаясь от порывов холодного ветра. Все слезы, накопившиеся внутри нее, подступили сейчас к ее горлу.
      – Вилла! – закричала Кейт. – Я здесь, Вилла! – Этот крик облегчил ее душу и наполнил сердце необыкновенным ощущением легкости и свободы.
      Сжимая в кулаке брелок, придававший ей сил и решимости, Кейт перешагнула через цепь и направилась к маячной башне, пряча лицо от назойливого ветра. Было уже совсем темно, но дорогу ей освещали вспышки маяка и слабые проблески луны, мимолетно пробивающейся сквозь плывущие по небу грозовые тучи.
      Чувства переполняли ее, и она так ясно ощущала присутствие сестры, как будто они держали друг друга за руки.
      Когда Кейт обходила маяк, под ногой у нее хрустнуло стекло. Вероятно, где-то на башне было разбито окно. Она посмотрела наверх, пытаясь найти его глазами. Башня белела на фоне темного неба при тусклом свете луны. Дальше, вдоль берега, были видны волноломы – каменные могилы зверски убитых девушек.
      – Я люблю тебя, Вилла! – закричала Кейт, и слезы брызнули из ее глаз.
      В этот момент ей показалось, что стихия немного утихла и завывания ветра стали уже не такими зловещими. За этим гулом она слышала теперь тихую музыку и шепот своей сестры.
      Кейт загадала, что в ту секунду, когда к берегу подойдет большая волна и вспышка маяка осветит ее белый гребень, она спросит, где ее сестра, и тогда ей будет послан знак, где искать Виллу. Подойдя к краю обрыва, Кейт стала внимательно вглядываться в темное море, наблюдая за приближающимися волнами. Маяк испустил световой сигнал, и вспышка осветила высоко вздымавшийся гребень подошедшей волны.
      – Где моя сестра?! – изо всех сил закричала Кейт.
      – Кети, – послышался ей слабый, далекий голос Виллы, и она, похолодев, замерла и стала напряженно прислушиваться.
      Ветер заметно стихал. Большая волна, докатившись до берега, разбилась о скалы. Кейт вспомнилось, как однажды, когда Вилле было всего десять лет, на нее напал дикий пони и она, спасаясь от него, забралась на дерево и просидела там несколько часов, отчаянно призывая на помощь.
      Кейт медленно повернулась и пошла от края обрыва обратно к башне. В ее ушах продолжал звучать этот отчаянный крик: «Кети! Кети!» Что это было? Призрак? Галлюцинация?
      Не раздумывая больше об этом, Кейт бросилась к двери маяка. Ей вспомнились сказки о маленькой принцессе, заточенной злодеем в башне, и она неистово закричала:
      – Вилла!
      Стены маяка были такие толстые, что через них, несомненно, не мог просочиться никакой звук. Крик мог донестись только сверху, где были окна… – особенно, если одно из них было разбито. Должно быть, оно разбилось совсем недавно, во время разыгравшейся вечером бури, потому, что иначе смотритель маяка убрал бы осколки и вставил новое стекло.
      До ее слуха опять донесся слабый призрачный голос. Реален ли он был или только казался ей? Кейт задумчиво посмотрела на золотой брелок, и в ее сердце вдруг родилась уверенность, что ее сестра была там, внутри. Она принялась изо всех сил колотить в дверь, бить в нее плечом, но все было бесполезно: дверь была обита стальными пластинами и заперта на тяжелый замок. В отчаянии, Кейт ударила в дверь с разбега, но лишь сама отлетела и рухнула на колени.
      – Я слышу тебя, Вилла! – тут же вскочив на ноги, закричала она. – Я уже иду!
      Кейт побежала вокруг маяка, с надеждой глядя наверх. С восточной стороны башни, выходившей на море, был вертикальный ряд окон, и нижнее из них… было разбито! Однако до него от земли было, по меньшей мере, пятнадцать футов. Чтобы туда забраться, нужна была лестница. Кейт обыскала все вокруг, но не нашла ничего подходящего. Бежать за подмогой в «Восточный ветер»? Позвонить из гостиницы Джону? Вызвать полицию?
      Но что если, за время ее отсутствия, человек, похитивший Виллу, приедет и увезет ее куда-нибудь в другое место? Что если все это было лишь плодом ее воображения и Виллы вовсе не было в маяке? Зарыдав от отчаяния, Кейт побежала обратно к башне. Луч маяка на секунду осветил все вокруг, потом снова все погрузилось во мрак, и Кейт вдруг почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.