Круг замкнулся.

… Аманда приходила в себя очень медленно и тяжело. Наконец, до нее дошло, что она находится в своей собственной комнате, на первом этаже. Она попыталась сесть, судорожно вспоминая о событиях прошедшего дня. Занятия с Савешом… визит Сарэка… выбитая дверь… вот оно в чем дело!

Господи, глупо-то как…

– Нет, не вставай, – руки Сарэка уложили ее обратно на подушку. – Ты все еще в состоянии стресса.

Что-то металлическое скользнуло по ее груди. Она опустила глаза… мамина цепочка… лилия.

– Я подумал… – чуть заметно занервничал вулканец, – это ведь вполне логично…

– Все в порядке, – она опустила руку на его пальцы.

– Я приготовил тебе кофе, – он казался бесстрастным, но Аманда отчетливо чувствовала его смущение, когда он деликатно убрал руку, потянувшись за чашкой.

– Осторожно, – сказал он, помогая ей сесть поудобнее и подавая чашку. – Он очень горячий.

Она пила кофе маленькими глотками, глядя, как Сарэк, сидя на краю кровати, усиленно отворачивается в сторону.

– Эй, в чем дело? – она дотронулась до его колена.

– Извини; я повел себя… недостойно. Я действительно не имел права…

– О, прекрати это, пожалуйста. – Она протянула ему пустую чашку. – Это ты был прав. Давно следовало это сделать, просто я не могла решиться. Вот только… – она закусила губы и уставилась в окно, за которым уже начали сгущаться сумерки.

– Я останусь, – он с полуслова понял ее невысказанный страх. – Я… я буду здесь, в этой комнате. Спи.

… Часов до двух ночи он проверял ее работу, делая на полях пометки и исправления. Он как раз дошел до середины, когда услышал тихий жалобный плач.

Он вскочил с кресла, прошелся по комнате, остановился у ее кровати, подошел к окну, вернулся к креслу… хватит метаться, как лев в клетке, одернул он себя, сел и взял листы.

Плач не прекратился.

Нет, это невозможно!

Сарэк выключил свет и улегся рядом с ней, осторожно обняв за талию. Она вздохнула и затихла… а вот он уже не мог уйти, не разбудив ее.

В организме началась адреналиновая буря, не меньше. Впрочем, он был готов к этому. Это не Пон-Фарр, повторял он про себя, унимая бешеный стук сердец. Это лишь подобное ему состояние, он не умрет, если подавит его в себе.

Физическая боль внизу живота подсказала ему, что это будет непросто.

«Я вулканец. Я контролирую свои эмоции, поступки и мотивации… О, как больно… Я вулканец… я спокоен… Моя жизнь подчинена решениям моего разума… ничто во Вселенной не способно… за что мне такие муки… не способно вывести меня из состояния равновесия…»

… Он открыл глаза и приподнялся на локте, уже мало контролируя свое тело. Затем склонил голову и прижался к ее губам своими, теряясь среди мощных ударов своих сердец. Она слабо застонала, отстраняясь, но он проигнорировал этот бессознательный протест.

«…Словно мост через пропасть лягу Под ногой твоей, Словно мост через пропасть горя Под ногой твоей…»

Нет!

Он откинулся назад, хрипло дыша. Он мост – через пропасть ее горя. Она доверилась ему, потому что он – вулканец. Потому что не ждет от него подобной подлости.

Быть может… когда-нибудь.

Если она этого захочет.

… Рано утром Йошико вспомнила, что все еще не отдала Аманде ключи от ее дома, как и четыре инфокристалла, которые брала у подруги, чтобы перевести одну инструкцию, прибывшую с Вулкана вместе с дорогим и редким лекарством. Конечно, она могла бы попросить сделать перевод Аманду, но… огромные полки книг, уставленные переведенными, переводимыми и ожидающими перевода талмудами, вызвали у Йошико такой душевный кризис, что она осмелилась взять только технические материалы по лингвистике. Впрочем, этого хватило. Однако кристаллы следовало вернуть как можно быстрее – они могли пригодиться Аманде в ее работе. Дом Аманды располагался неподалеку от больницы, что значительно облегчало эту задачу, к тому же Йошико надеялась немного поболтать с ней перед рабочим днем.

… Открыв дверь, женщина сразу поняла, что Аманда еще спит – ах, черт! Суббота же… это у нее дежурство. «Ладно, положу кристаллы на стол – и на работу. А это еще что?!..»

… Йошико не стала пялиться на выломанную дверь слишком долго: «Нет уж, я ее все-таки разбужу!.. Что здесь происходит, черт побери?»

… Спустя пять минут, красная как пион, Йошико выскочила из дома Аманды.

Я ненормальная, повторяла она себе, я сумасшедшая, у меня галлюцинации, – а что такого? – что, у врача-дежуранта, который по 36 часов проводит на ногах, уже и галлюцинаций быть не может?! Это же просто бред!!!

Ибо вид вулканца, крепко спящего в одной кровати с Амандой и обнимающего ее за талию, ничем иным, по ее мнению, являться не мог в принципе…

…Ужас!

Как он мог! Какая безалаберность! Уснуть в ее кровати, да еще и обнимая ее при этом! Такого с ним еще никогда не случалось!..

Примерно такие мысли одолевали Сарэка, сидящего в кресле с переводами Аманды, который был проверен уже практически полностью.

… К счастью, он проснулся первым. К тому моменту, когда Аманда открыла глаза, он уже вполне благопристойно занимал кресло, которое столь неразумно покинул этой ночью.

Аманда улыбнулась, приглаживая растрепанные волосы:

– Всю ночь проверял?

– М-м-м… да.

– Ну и как?

– Есть… неточности.

– Я полагаю, – она откинула одеяло, нисколько не стесняясь его присутствия: уснула-то в одежде, в которой ходила весь день – я приму душ, потом приготовлю нам завтрак… идет?

– Бежит, – буркнул он, уткнувшись в бумаги.

– Ты не в настроении?

– Вовсе нет, Это моя попытка иронизировать.

– Не рекомендую повторять ее впредь… – раздался из коридора едкий комментарий.

… Похоже, ей значительно лучше, подумал Сарэк, это главное. Что же до него… пара часов медитации вдали от внешних факторов быстро вернут его в норму.

Спустя полчаса, когда Аманда поставила перед ним тарелку с тушеными овощами, которые у нее получались просто великолепно, Сарэк впервые задумался над тем, чего он, собственно, хочет от жизни. В пору своей молодости он много работал, собирал информацию и не задерживался на месте. Но сейчас, в пору зрелости, он чувствовал, что хочет осесть.

Пожалуй, ему не хотелось бы прожить следующий десяток лет без того, чтобы видеть, как она просыпается на его глазах, улыбается – вот так, как сегодня, идет в душ и готовит ему завтрак…

Но как объяснить все это ей? У Сарэка не было опыта в подобных вопросах. На Вулкане все было гораздо проще: детей знакомили в 7-летнем возрасте, обещали друг другу и связывали из души воедино. В положенный срок они становились мужем и женой.

Что же касается данной ситуации… Сарэк, конечно, видел разного рода сценические постановки и художественные фильмы, обыгрывающие этот момент, но что-то в глубине души подсказывало ему, что, если он начнет объясняться с девушкой в подобном ключе, это развеселит ее не меньше, чем его обещание перемыть всю посуду в доме.

Что ж… оставалось только одно.

Быть рядом с ней и надеяться, что она однажды все поймет сама.

Хотя надежда – это так нелогично…

… Аманда предложила ему слетать на пляж, и он согласился, хотя и без особого энтузиазма. Солнце ему не повредит, но эта вода!.. Бр-р…

На Вулкане вода была драгоценностью, к ней относились с уважением и расходовали крайне рационально. Вода была равноценна понятию жизни…

Что же касается Земли… Здесь этого добра было предостаточно. Реки, моря, океаны… Люди относились к воде, как к чему-то, самому собой разумеющемуся: строили парусники, которые разрезали водную поверхность, пролетая над ней подобно птицам; создавали искусственные лагуны, где играли их дети; добывали себе в океанах еду; просто плавали, наконец… Однако для Сарэка (преимущественно) существовала другая сторона всего этого великолепия: он так и видел, как огромные массы воды, вышедшие из-под контроля людей, обрушиваются на прибрежные населения и сметают их с лица земли. Много лет назад он прошелся по берегу океана спустя двое суток после того, как там прокатилась волна цунами. Зрелище вывороченных с корнями деревьев, перевернутых и смятых яхт, а также уничтоженных в щепки домов еще долго не оставляло его памяти.

Словом, не будет преувеличением сказать, что земной воде Сарэк, скажем так, не доверял. Это было вполне логично, следовательно, не будет ничего особенного, если он просто посидит на камне, пока Аманда немного поплавает в свое удовольствие…

Место было довольно пустынное и окруженное скалами. Ветра не было, зато Солнце жарило ничуть не хуже, чем 40ЭриА на его родной планете, поэтому Сарэк снял пиджак и рубашку, позволяя теплым лучам подкрасить кожу легким загаром. За время, проведенное на Земле, он стал бледным, как тча-бешекх, по образному выражению его матери, реагирующей на каждый его приезд домой, как на краткосрочный отпуск из ада… по ее мнению, Земля была местом именно такого рода.

… Заглядевшись на парусники, грациозно парящие вдали от берега, Сарэк забылся и очнулся лишь тогда, когда подплывающая к берегу Аманда позвала его по имени; видимо, хотела чтобы он бросил ей полотенце или еще что-нибудь в этом роде. Он встал, пытаясь разглядеть ее среди волн, играющих яростными бликами под лучами этой желтой звезды и… поскользнулся. Высота была небольшой – метра полтора, но под ней начиналось море.

Вода глубиной в три метра. И это было очень неприятно. Сарэк камнем ушел под воду, подняв при этом целый океан брызг. Стараясь не паниковать, он задержал дыхание, пытаясь сообразить, как ему выбраться на поверхность. Обратно на камни ему не забраться, а до берега – метров пять. Ну не по дну же идти!..

В этот момент его схватили за волосы и довольно грубо рванули к поверхности воды.

– Спокойно, – произнесла Аманда. – Вдохни поглубже и переворачивайся на спину.

Так он и поступил, поражаясь тому, каким легким стало внезапно его тело и как просто, оказывается, держаться на воде.

– Ты легче воды, – объяснила Аманда, помогая ему выйти на берег. – Вся хитрость заключается именно в этом. Если ты не будешь бояться океана, он сам удержит тебя на поверхности.

… – Я не боюсь воды, – отрезал Сарэк, спрятавшись за камнем, где выжимал воду из брюк.

– Ты просто не умеешь плавать, – подвела итог Аманда, передавая ему полотенце. – Вытрись, а то простынешь. Я удивлена, Сарэк! Ты столько лет прожил на Земле – и не научился плавать?..

– Не представилось случая. А ты думаешь, все мои коллеги по консульству и оппоненты по политическим дебатам первым делом тащили меня в бассейн?

– Я думаю, что за 60 лет жизни на Земле можно было научиться плавать. Ты же дипломат, Сарэк! Кто знает, в каких условиях тебе придется работать в будущем? Умение красиво говорить не может спасти тебе жизнь в экстремальной ситуации.

– Ну так научи меня, – Сарэк взглянул на нее в упор.

– Что ж, – она натянула на себя майку и шорты. – Это будет весьма интересной задачей. Но сейчас я хочу вернуться домой. Нужно навести порядок.

– Хорошо, – согласился Сарэк. – Я помогу тебе в этом. Заодно мы можем обсудить твой перевод.

– Великолепно, – пробормотала едва слышно Аманда, – я бы удивилась, если бы ты этого не сказал…

… Они вместе навели порядок на втором этаже, Аманда везде вытерла пыль, а Сарэк собрал и вынес в гараж ненужные вещи. Постепенно эта часть дома приобрела вполне жилой вид… будто и не была заперта почти 10 лет.

… – Уйди, злодейка, – Аманда мягко отодвинула ногой Терешкову и поставила на полку томик Лираса – тот самый, с опаленным переплетом. Покосилась на Сарэка, сидящего в кресле с самым невозмутимым видом. Интересно, не будь ее лицо тогда залито кровью, узнал бы он ее… теперь?

– Вот тут у тебя ошибка, – сказал он, обводя ручкой в тексте какое-то слово.

– Да? – Она поправила на стене картину, написанную матерью еще тогда, когда Аманды не было на свете.

– Это арие-мну, – Сарэк уставился в текст невидящим взглядом. – Это не «отсутствие эмоций».

– Не может быть! Но все говорят…

– Это не правильно.

– Тогда… контроль? Может, так?

– Может и так… – Сарэк уставился в окно, думая о чем-то своем.

– Значит, я могу направить этот вариант в комиссию.

Сарэк равнодушно кивнул головой, окончательно замыкаясь в себе.

Да что же с ним сегодня такое, просто сам не свой, подумала Аманда. Такое впечатление, будто он сильно расстроен или просто устал.

– Возможно, тебе надоело сидеть тут со мной, – предположила Аманда. – У тебя ведь много дел, я, наверное, отвлекаю тебя от работы.

– Мне не надоело, – ответил Сарэк. – И у меня нет никаких особенных дел.

Он снова углубился в чтение.

«Тогда, может, мне сразу навесить на двери этой комнаты табличку с надписью «Посол Сарэк. Стучать три раза»? – с иронией подумала Аманда. – Такое впечатление, что он решил здесь поселиться.»

Хотя, слов нет, за его самоотверженное ночное дежурство Аманда была Сарэку очень благодарна.

Сны ей при этом, правда, снились какие-то… странные. Аманда с сомнением посмотрела на Сарэка. Вот уж вряд ли, подумала она. В рефрижераторе, пожалуй, чувств значительно больше, чем в этой красивой ледяной статуе по имени Сарэк. Просто у Светланы буйное воображение.

Она спустилась вниз и забрала газеты из почтового ящика.

… Ну, конечно! На развороте субботнего выпуска новостей красовалась огромная цветная фотография, изображающая их с Сарэком на последнем балу, который закрыл этот сезон. И статья под фотографией была очень даже соответствующего содержания…

– Тебя что-то беспокоит? – спросил Сарэк, спускаясь с лестницы. – У тебя точно такой же вид был, когда ты думала, что в посольстве тебе уже не работать.

– Ты только почитай, что они пишут!

Сарэк прочел. Обыкновенная статья. Пустая, глупая, – как и большинство статей в этой газете.

– Я всегда удивлялся, почему ты выписываешь эту газету. Она же не несет совершенно никакой информации.

– О чем ты? Их послушать, так у нас уже трое детей, которых мы прячем на Клинжае!

– Нелогично предполагать наличие детей у представителей двух видов, столь отличных по анатомическому расположению внутренних органов…

– Сарэк, это не смешно. Журналистов интересуют лишь глупые сенсации, а тебе это может стоить карьеры!

– Едва ли.

– Но твоя репутация!

– Аманда, мою репутацию уже давно пора немного испортить. Она так чиста, что это вызывает сомнения даже у меня самого. Так что не переживай: это лишь навредит тебе, но ситуации никак не исправит…

… Определенно, этот день был богат на события в вулканском понимании, однако вечер превзошел даже самые смелые ожидания.

Сарэк провел с Амандой почти целые сутки и только к вечеру понял, что это не очень-то вежливо. Он не имеет права вести себя так, словно является ее мужем… у женщины есть право на свою личную жизнь. Незаметно, правда, чтобы она возражала, но, возможно, это связано с деликатностью ее земного характера, не позволяющего откровенно выставить его вон?.. Хотя раньше она делала это без проблем. Может, ей нравится, когда он рядом?

Это дало бы ему какую-то базу для дальнейших, строго логических, рассуждений в этом направлении. В любом случае, надо знать чувство меры.

… Аманда поняла, что он собирается уходить, и немного растерялась. Странно… вчера она хотела, чтобы он оставил ее в покое – раз и навсегда, а сегодня ей уже кажется не правильным, что он уходит. Это было так естественно – видеть его рядом с собой.

– Знаешь что? – сказала она. – Я, пожалуй, тоже вернусь в посольство. Вчера я оставила там программу занятий на следующую неделю, а она все еще не закончена.

«…а мне все еще не хочется оставаться в этом доме одной», – мысленно закончила она. – «Но если я попрошу его остаться здесь еще на одну ночь, он, пожалуй, согласится с выводами журналистов…»

…Сарэк едва слышно вздохнул, услышав это предложение. Возможно ли, что она не хочет с ним расставаться? Или это просто самообман, и ей действительно нужно закончить важную работу?

В любом случае, это позволило ему пообщаться с ней еще немного.

На улице уже стемнело, и он вел аэрокар на небольшой высоте, внимательно глядя на световые обозначения. Воздушная и земная трассы были на удивление пустынны, как и тогда, когда он, злой и недовольный предстоящими переговорами с андорианцами, спускался по парадной лестнице посольства… много лет назад.

Вероятно, об этом же думала и Аманда…

Внезапно тихий гул двигателя машины сорвался в тонкий визг… и умолк. Аэрокар тряхнуло, и он сорвался вниз.

Аманда даже вскрикнуть не успела, лишь вцепилась в обивку сиденья, как будто это могло сделать ее позицию менее гибельной.

Однако ничего серьезного не произошло. Антигравитационная страховочная система сработала наилучшим образом и оправдала, наконец, те деньги, что были отданы за машину. Аэрокар вздрогнул еще пару, раз и без особых потерь опустился на трассу. Сарэк выключил двигатель и взглянул на Аманду. Она была бледнее потолка в ее кухне, пальцы судорожно вцепились в кресло.

– Все нормально, – Сарэк сразу понял, что ей напомнил этот нестрашный, в общем-то, инцидент. – Я бы никогда не сел в неисправный аэрокар, и уж тем более, не с тобой. Нам ничто не угрожало.

– Это было так… похоже, – выдохнула Аманда. – Словно тогда… неважно.

Она опустила голову.

– Прекрати это немедленно, – твердо сказал Сарэк, хотя ситуация, возможно, требовала иных интонаций. – Я знаю, о чем ты думаешь. Но нельзя всю жизнь провести в плену своих страхов. Ты понимаешь, о чем я?

– Как ты можешь? – она взглянула на него с отчаянием. – Я думала, ты понимаешь меня!

– Я понимаю, – он взял ее за руку. – Иначе я бы никогда не сказал того, что говорю сейчас. Ты несешь в себе страшную боль. Я разделяю ее с тобой, Аманда, но не могу позволить, чтобы она отравила тебе жизнь.

Она вновь взглянула на него… на этот раз в ее глазах светилось полное понимание.

– Если я могу что-то сделать, – сказал Сарэк, дотрагиваясь до панели управления, – я делаю это.

Его голос был абсолютно ровным и не отражал той сложной гаммы чувств, что владела его душой.

– До посольства не так уж далеко, – сказала Аманда, нарушая неловкое молчание. – Дойдем и так.

– Да, – Сарэк оставил свои, явно нелогические, попытки реанимировать машину. – Это верно.

… Кое-что на улицах, возможно, и оглядывался на странную пару, но большинство спешило домой и им было абсолютно безразлично, какой формы уши у спутника красивой, светловолосой женщины, не спеша идущей вдоль сверкающих витрин магазинов…

Они вошли в парк, отделяющий здание посольства от грохота и шума крупного мегаполиса.

– Давай обойдем, – сказала Аманда. – Это неподходящее место для ночных прогулок.

– Нелогично, – отозвался Сарэк. – Мы потеряем целый час. Здесь всего 200 метров по прямой!

… Иногда «нелогично» означает еще и безопасно, – прошептала Аманда, заметив впереди несколько высоких стройных силуэтов.

Сарэк лишь пожал плечами – для него встреча с кем бы то ни было на узкой тропинке не значила ровным счетом ничего.

Однако он был не на территории посольства, и уж, конечно, не на своей родной планете. Да и на Земле у него всегда все складывалось удачно. Словом, он был абсолютно спокоен.

В общем, никто и не собирался их трогать. Так… пара шуток сомнительного содержания, заставивших Аманду покраснеть, а Сарэка скрипнуть зубами и внушить себе, что тут уж ничего не поделаешь, у каждого свой способ самовыражения…

И тут они вышли на свет фонарей.

– Эй, вы только взгляните на его уши! – раздался молодой голос позади них. – Остроухий черт!

…Так их называли люди, не терпевшие вмешательства вулканцев в дела Земли, – «остроухие черти»

– Мы влипли, – прошептала Аманда, прижимаясь к его руке. – Это «фениксы».

… «Феникс» – довольно малочисленная, но популярная в определенных кругах организация, члены которой на дух не переносили инопланетян. Любых. Как говорится, ничего личного.

Но что они здесь делают?..

– Я полагаю, у вас нет ко мне никаких личных претензий, – очень вежливо сказал Сарэк двоим молодым мужчинам, перегородившим им с Амандой путь, – ибо я никогда не встречался с вами раньше. Поэтому я настоятельно рекомендую вам уйти с моей дороги.

– Он с землянкой, – мрачно отрезал кто-то сзади. – Уже и до этого дошло.

– Э, да я узнал их, – прищурился один из тех, что стояли впереди. – Про них этим летом во всех газетах писали. Это Сарэк и его переводчица. А ну-ка, уберите девчонку… кажется, сегодня нам вдвойне повезло.

Вдвойне повезло, мельком удивился Сарэк, что это значит?

– Вы совершаете ошибку, – он оглянулся: сзади еще пятеро. – Ваши действия лишены логики…

– Вот за это я вас и ненавижу, – последовал зловещий ответ. – Вы начисто лишены всяких чувств и хотите сделать нас такими же.

Явно лидер, подумал Сарэк, все еще надеясь достучаться до их сознания. Молодой человек был строен и красив, в его ясных глазах светился разум. Не может быть, чтобы он не понимал, какую совершает ошибку…

В этот момент Аманду вырвали из его рук и, не взирая на ее яростные протесты, отвели в сторону.

– Я не испытываю к вам ненависти, – сказал юноша. – Вы ни в чем не виноваты, просто ваша омерзительная вулканская природа заставляет вас вмешиваться во все, что вам не нравиться. Мы же, на ваш взгляд, просто варвары, вот вы и стремитесь улучшать нашу породу по мере всякой возможности. Похоже, даже, что вы планируете придать следующему поколению ту форму ушей, что больше соответствует вашему пониманию красоты… но мы это исправим.

– Вы не правы, – ответил Сарэк. – Хотя мне и понятен ход ваших рассуждений. Кто вы?

– Джой Розенталь, – ответил молодой человек.

– Вы удивительно откровенны, – пробормотал Сарэк.

– Почему бы и нет? – пожал плечами тот. – Вы все равно умрете. Оба.

– Отпустите девушку, – произнес Сарэк фразу, которая раньше казалась ему притянутой за уши и глупой, – и делайте со мной, что хотите.

– Я бы и рад отпустить, – возразил Джой. – Но не могу. Она свидетель. Поверьте, мы не причиним ей боли.

Гуманист, подумал Сарэк, однако сдаваться рано.

– Что даст вам моя смерть?

– Удовлетворение. Вы – зараза, отравляющая разум моего народа. Ваша культура, ваш образ жизни, все, что связано с вашей планетой, – разрушительны. Наши дети цитируют Сурака, для меня это недопустимо. И уж тем паче, меня коробит от мысли, что вы спите с нашими женщинами. Я бы рад обойтись без крови, поверьте. Но вы не оставляете мне выбора. Приступайте, – он кивнул головой и ушел в заросли парка.

… Он вулканец, мелькнула в голове Аманды отчаянная мысль, он не будет драться! Он просто не может! Трудно вообразить себе более нелогический поступок, чем тот, который она совершила, осознав этот факт. Однако последствия он имел самые неожиданные.

… Сарэк быстро опустил руку на плечо того, кто первым выхватил нож, и он без единого звука свалился на землю. Однако двое других тут же выкрутили ему руки, а еще двое схватили его за плечи, и шансов у Сарэка, на взгляд Аманды, было совсем немного.

Вырвавшись из рук зазевавшегося «охранника», Аманда рванулась вперед, закрывая собой посла, и засветила по шее тому, что собирался перерезать Сарэку горло. В конце концов, многолетняя дружба с Рэмом не прошла зря…

… «Это она меня будет защищать, значит?!» – пронеслось в голове у Сарэка.

… Да лучше смерть!..

Кровавая пелена перед его глазами в один миг перечеркнула 5 тысяч лет планомерной работы вулканской цивилизации над своим разумом.

В следующий же миг он превратился в истинного вулканца; того, чья натура формировалась десятки тысяч лет – агрессивного и бескомпромиссного воина, лишенного жалости и снисхождения к врагу.

… Аманда изо всех сил бежала к посольству, сбросив туфли и куртку. На ее глазах вулканец превратился в дикого зверя, готового на клочки разодрать своих противников.

Ей было наплевать на тех шестерых.

Она хотела спасти Сарэка.

Ей удалось уговорить полицию не допускать в этом деле никакой огласки. К счастью, Сарэк быстро взял себя в руки и никого не убил. Взяли всех шестерых. Никакого Джоя Розенталя, естественно, обнаружено не было. Более того, единственный в этом штате Джой Розенталь, как показала компьютерная система быстрого реагирования, на данный момент находился в Канаде, где обучался на факультете физики Времени и Пространства. И у него было твердое алиби.

Трудно сказать, почему, но Аманда отлично знала, что это ложь. Никто иной этим именем не назывался. Однако инцидент не поддавался никаким логическим объяснениям, и Аманда промолчала. Всех шестерых «фениксов» задержали; при обыске у одного из них было обнаружено маленькое, но мощное взрывное устройство. И оно явно предназначалось вулканскому посольству.

Профаны, сказал коп, идти на такое дело и погореть на банальной драке… однако кто им достал столь дорогую и грозную игрушку, еще предстояло выяснить.

Сарэк был угнетен и расстроен всем случившимся.

Нелегко осознать, что в жизни встречаются ситуации, когда дипломатия бессильна. Еще более обидным было то, что он, фактически, напоролся на свою зеркальную копию: те же холодная логика и трезвый расчет, тот же деловой подход, лишенный всяких эмоций… но куда все это привело!.. Так неужели же тот самодовольный мальчишка все-таки прав?!

Он закрыл глаза, когда Аманда опустила на его лицо салфетки, пропитанные гидрогелем.»…Похоже, я становлюсь ему не только ученицей и переводчиком, но еще и личной медсестрой», – с иронией отметила Аманда, потому что от медицинской помощи Сарэк, опасающийся скандала, отказался категорически. – «До чего же эти вулканцы щепетильны в вопросах чести!»

– Пойду, поработаю немного, – сказала Аманда, помогая Сарэку улечься на кровать. – А ты лежи и не двигайся.

Еще бы, подумал Сарэк, фингал под глазом и разбитая губа явно не украсят его в понедельник. Так что лучше уж не спорить.

… Аманда спустилась в лингвистический отдел и быстро закончила программу занятий, отдельно выделив вопросы, трудные для Савеша. Он был самым талантливым ее учеником, и Аманда невольно уделяла ему больше внимания.

… Наверное, ей не стоило возвращаться в посольство. Хотя мотор у аэрокара заглох бы и без ее участия. Но, с другой стороны, если бы не она, Сарэк мог бы и не пойти в посольство пешком, а взял бы, к примеру, такси… а террористический акт был бы неизбежен.

Хватит, одернула она себя, что сделано, то сделано. Сарэку подобные рассуждения явно не понравятся. Стало быть, ему и знать о них незачем.

Между прочим, она до сих пор не направила профессору Уиллерту последнюю подборку слов и выражений, снабженных переводом. Она поставила кристалл в паз и сбросила информацию в сеть, через которую она мгновенно попала в личный компьютер профессора, который, насколько знала Аманда, работает даже по воскресеньям, так что эти данные ему очень даже понадобятся. Туда же Аманда отправила и новый, исправленный вариант выражения «арие-мну» – на сей раз это означало контроль над эмоциями.

… Спустя час она, как и обещала, вернулась и разбудила то ли задремавшего, то ли медитирующего Сарэка, сняв с его лица гидрогель и салфетки.

Затем, не тратя времени на разговоры, попрощалась и ушла, оставив Сарэка в тяжелых раздумьях относительно своей вспышки гнева и имевшихся на то основаниях…

Воскресенье Аманда провела дома, отдыхая после бессонной ночи. Потом она позвонила Йошико на предмет тех кристаллов, что она обещала вернуть. «Может, ты сама их заберешь?» – спросила та, избегая смотреть ей в глаза. – «А то у меня все дела… да и Мако по тебе соскучилась.»

Вариант Аманде понравился, и она с удовольствием провела вечер в семействе Коннор, отметив, правда, что Йошико ведет себя как-то странно. Будто хочет что-то спросить, и не решается. На Йоко это было совсем непохоже…

Однако в эту пору ее занимали совсем иные мысли, и Аманда оставила данный факт без внимания. В конце концов, у всех свои странности…

– Пресвятая богородица! – воскликнула Светлана, входя в кабинет. – Это уж совсем ни на что не похоже!

– Между прочим, здравствуйте, – сухо заметил Сарэк, явно не желая акцентировать внимание на своем внешнем виде.

– Что с вашим глазом?

– Я попытался остановить им кулак, которым хотели пробить мою голову, – не стал отпираться вулканец, ибо с него было достаточно и вранья о бритве. – Но больше я на эту тему говорить не хочу. Я понятно изъясняюсь?

– Более чем… – Светлана повернулась к нему спиной, пряча улыбку.

Определенно, знакомство с Амандой Стемпл Грейсон сделало жизнь посла гораздо разнообразнее…

…Вечером Аманда отослала на имя Уиллерта последние данные и вздохнула с облегчением.

Работа по созданию универсального переводчика подошла к концу. Уиллерт прислал на ее e-mail письмо, исполненное искренней благодарности, так как не мог не признать ее достижения в этой программе. Ну, еще бы…

Теперь следовало зайти к Сарэку и передать ему окончательный перевод «Воспоминаний». С учетом всех его исправлений. ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ. Все. Он ее уже замучил своими придирками. Если уж и здесь он найдет какие-нибудь недочеты, в этом будет только его вина, больше ничья.

В офисе его уже не было, Светлана тоже ушла домой. Так, кажется, он никуда не собирался, да и не соберется, пока с лица окончательно не исчезнут следы бурного уик-энда; следовательно, он с вероятностью в 99,9% находится дома; 0,1% Аманда отнесла в разряд невероятной случайности.