— Спрашиваешь, нужна ли нам помощь, Энтони, — ответила Дикси Уэст, указывая ему на полный кувшин. — Скажи, а где там мой Клейтон?

— Не волнуйся, Дикси, — со смехом сказал Энтони. — Он с помощниками снял мясо с вертела, и они сейчас его нарезают.

— Ой-ой-ой, нам лучше поспешить, детки.

Энтони поднял кувшин и вместе с дамами вышел из дома. Сцена, развернувшаяся во дворе, напоминала веселый сумасшедший дом. Толпа купивших билеты на барбекю развлекалась, как никогда в жизни: кто-то метал подковы, кто-то ловил окуней в пруду, остальные возвращались после долгой поездки в фургоне с сеном. Некоторые из гостей спасались от летней жары возле заиндевевших бочонков, попивая пиво и играя в «Подстрели быка».

Трейси вдыхала чудесный аромат мяса с дымком, когда они подходили к столам. Все, казалось, было уже готово: и линия раздачи, и переносные столики стояли в тени веселеньких красных навесов. Энтони поставил кувшин на буфетную стойку, и через мгновение подошли два помощника с кастрюлями, доверху наполненными ломтями говядины.

Трейси позвонила серебряным треугольником, подавая сигнал к началу обеда. Когда гости подошли и принялись накладывать себе еду, она удалилась на веранду огромного загородного дома Уэстов. Энтони присоединился к ней, опустившись в одно из плетеных кресел, стоящих на выложенной плиткой террасе. Он прихлебывал пиво, а девушка с удовольствием смотрела на него. Теперь она не ощущала никакого неудобства в его компании: за последние недели они очень много времени проводили вместе — и рабочего, и личного. Нравилось это ей или нет, но он все лучше узнавал ее, как и обещал. Ну вообще-то ей это нравится гораздо больше, чем она готова признать…

— Поздравляю, Трейси, — сказал он. — Похоже, твоя первая акция имеет оглушительный успех.

— Я бы не смогла провести ее без тебя, Энтони, — искренне проговорила она. — И я чувствую себя виноватой. Не пострадает ли твой бизнес от того, что ты столько времени проводишь, помогая мне?

Их стулья стояли рядом, и он, потянувшись, взял ее за руку.

— Нет, мне повезло в том смысле, что я могу скоординировать свой бизнес — и свою жизнь — согласно твоим интересам, дорогая.

Мир покачнулся в глазах Трейси. У Энтони, казалось, был талант самое невинное ее замечание превращать во что-то глубоко личное.

— Хорошо наконец побыть вдвоем с тобой, Трейси, — продолжал он. — А то, похоже, ты избегала меня весь день.

Трейси уже открыла рот, чтобы опровергнуть это обвинение, когда к ним подошла высокая рыжеволосая девица с полной тарелкой мяса и закусок:

— Эй, Энтони, не хочешь пойти перекусить с нами?

— Привет, Летиция. — Энтони улыбнулся девице, на которой были джинсы и очень тесная атласная блузка с бахромой, никак не скрывающая пышной груди. — С кем это «с нами»?

Летиция указала в сторону одного из покрытых бумагой столиков. Тотчас с полдюжины хорошеньких девушек замахали руками, а некоторые закричали:

— Привет, Энтони!

— Ну как? — с тягучим южным акцентом пропела Летиция. — Знаешь, мы все купили билеты, только чтобы повидать тебя, дорогой.

Трейси почувствовала раздражение от такого неприкрытого кокетства рыжей, но Энтони дипломатично ответил:

— Не беспокойся, Триш, я уверен, что у нас еще будет возможность поболтать. Скажи-ка, — он откашлялся и кивнул в сторону Трейси, — ты не знакома с Трейси О'Брайен, она устроитель всего этого мероприятия?

Прекрасные зеленые глаза Летиции с подозрением уставились на Трейси.

— А, привет, золотко. Я тебя даже не заметила. Ты такая тихая, как мышка.

Не успела Трейси ответить, как девица уже удалилась.

— И это я тебя игнорирую? — неверяще проговорила Трейси. — Непохоже, чтобы ты сегодня страдал от одиночества.

— Веришь или нет, но я страдал, дорогая. Ты весь день была занята.

— Энтони, я работала, говорила о проблемах балета всем, с кем встречалась.

— И я тоже, — невинным голосом заявил он.

Как будто доказывая правоту его слов, еще одна симпатичная молодая дама остановилась возле стула мужчины и спросила:

— Энтони, принести тебе немного барбекю? Ты, должно быть, умираешь от голода, дорогой.

— Нет, спасибо, Мисси, — с улыбкой ответил он, а Трейси чуть не сломала себе зуб, сжимая челюсти.

— А мы добирались сюда, только чтобы увидеть тебя, милый, — надувшись, проговорила хорошенькая брюнетка.

— Я буду здесь весь вечер, — ответил Энтони. — Уверен, что мы встретимся попозже.

Все еще дуясь, девушка отошла к своим друзьям.

— Милостивый Боже! — воскликнула Трейси. — Никогда не думала, что встречу мужской вариант Скарлетт О'Хара. Значит, ты был занят, Энтони? С Мисси и этой, как ты ее там назвал? Кыш?

— Триш. Дело в том, что я действительно говорил о благотворительности с Триш и со многими другими людьми, которые видели брошюры в моих магазинах. Это принесло массу денег для балета. Теперь, когда девушки здесь, я не могу сказать им, чтобы они просто пошли и утопились в пруду, Трейси.

Она внезапно почувствовала себя негодяйкой.

— Прости, Энтони. Ты, конечно, прав. Ты великодушно пожертвовал деньги на строительство, купил нам обоим билеты на сегодня. А я тобой недовольна.

Он наклонился и быстро поцеловал ее в щеку.

— Ты ревнуешь, дорогая, и это здорово. Мне это нравится.

— Да уж конечно! — Наблюдая за гостями, один за другим подходящими к стойке, она продолжила более серьезно: — Но, Энтони, ты слишком опекаешь меня. Боже, ты даже возишь меня каждый день на работу.

— Я тебя подавляю, дорогая?

— Да.

— Хорошо.

— Ну, тебе придется признать, что это уж слишком — летать на свидание в Галвестон на личном самолете.

— Ты хочешь сказать, что-тебе не понравилось со мной на пляже?

— Э-э… Кажется, мне понравилось, как ты наносишь крем для загара, — с хитрой улыбкой сказала ему она. Он подмигнул ей:

— Это мой такой особый прием.

Девушка хихикнула:

— Что же мне делать с тобой, Энтони?

— Мне сказать это в нескольких словах?

— Да, уложись в несколько слов.

Он хмыкнул, кивнув в сторону ближайшей стойки:

— Пойдем, дорогая, очередь стала меньше, а я умираю от голода.

— Ты умираешь от голода… Это три из твоих нескольких слов?

Рассмеявшись, он встал, увлекая ее за собой.

— Что касается тебя, дорогая, этих слов вполне достаточно.

После того как они закончили есть, все собрались танцевать в вымытом до стерильности ангаре, где Уэсты обычно держали свой самолет. Ковбойский оркестр из четырех человек играл хрипло и громко, но гостям, объевшимся и облившимся пива, казалось, нравилась оглушительная музыка.

Не успели еще Трейси и Энтони войти в ярко освещенный ангар, как на них напала толпа женщин под предводительством Триш.

— Привет, Энтони, — пели они, окружая его.

— Как поживает Эстелл? — спросила бойкая кареглазая блондинка.

Трейси вытаращила глаза, когда он небрежно ответил:

— О, прекрасно.

— Передай ей, пусть позвонит мне, когда в следующий раз окажется в городе, ладно, дорогой? — вставила Триш.

— Конечно, — дружелюбно отозвался Энтони.

— А как малыш Тедди? — спросила Мисси. Это уж слишком! Трейси повернулась и сладким голоском ответила хорошенькой веснушчатой девице:

— О, не волнуйся, Мисси. Энтони оформляет доверенность на оплату обучения малыша Тедди.

Пока Мисси непонимающе переводила взгляд с Трейси на Энтони, блондинка, очевидно, быстрее ориентирующаяся в обстановке, сказала:

— Эй, Энтони, хочешь потанцевать? Ты же знаешь, мой сладкий, я не могу отказаться от тустепа. — И, обращаясь к Трейси, добавила: — Ты ведь не против, золотко?

Не дожидаясь ответа, блондинка потащила Энтони к танцевальной площадке, и он смущенно посмотрел на Трейси через плечо.

— Ох, он такой джентльмен, — неслышно пробормотала Трейси.

Так и продолжался вечер. Энтони изо всех сил пытался потанцевать с Трейси, но вмешивалась то одна, то другая девица и утаскивала его, весело спрашивая:

— Ты не возражаешь, золотко?

В один из моментов, когда Трейси и Энтони удалось некоторое время побыть наедине, он печально покачал головой и произнес:

— Какие жертвы нам приходится приносить ради этого благородного дела!

Конечно, Трейси тоже была занята весь вечер. Она не испытывала недостатка в партнерах и со всеми гостями, с кем могла, обсуждала сбор пожертвований. Однако в конце концов разочарование из-за того, что она все время видела Энтони в окружении толпы поклонниц, стало слишком досаждать ей, и она вышла наружу охладиться.

Стояла лунная ночь, теплая и благоуханная, с легким ароматом жимолости, носящимся в воздухе, и небом, усыпанным сверкающими звездами. За бетонной дорожкой, на которой стояла Трейси, отбрасывал тень самолет Клейтона Уэста. Девушка понимала, что не должна злиться на Энтони, поскольку ни один из них не может себе позволить оттолкнуть кого-либо, обладающего достаточным количеством денег, чтобы поддержать балет. Но черт побери, она злилась!

— Загадываешь желание, глядя на падающие звезды, дорогая?

Трейси подпрыгнула, почувствовав сильные руки мужчины на своих плечах и услышав его хрипловатый голос за спиной. Его пальцы раздвинули ее волосы, и она ощутила на шее прикосновение его губ, что заставило ее вздрогнуть.

— Неужели тебе удалось вырваться из своего сладкого плена? — спросила она.

— Ты злишься на меня, правда?

— Я? Злюсь? С чего ты взял?

— Дорогая, я поступаю так ради балета.

— О да, ты героически жертвуешь собой со всеми этими красотками. Расскажи, а как ты с ними познакомился?

— Они подружки Эстелл.

— Прекрасно. — Она стряхнула его руки.

— Трейси, что касается Эстелл… — запинаясь, проговорил он.

Она резко повернулась, чтобы взглянуть на него:

— Оставь это, Энтони.

— Оставить?

— Забудь, если это тебе больше нравится.

Теперь он выглядел раздраженным.

— Послушай, Трейси, если бы не это твое ирландское упрямство, если бы ты послушала меня хоть минутку, то ты бы поняла, что Эстелл не представляет никакой опасности…

— Ха!

— А что касается Триш и ее подружек, то они все хотят купить билеты на вечер у бассейна у Эллингтона.

— Ой, огромное тебе спасибо, Энтони. Ты тоже там будешь?

— Мы будем там вместе.

— А вдруг ты там утонешь? — Трейси внезапно рассмеялась: ситуация показалась ей абсурдной. — Скажи мне, Дон Жуан, есть ли тут хоть одна женщина, которой не хотелось бы запрыгнуть к тебе в кровать?

Это его позабавило.

— А как насчет тебя?

— Что ты имеешь в виду «насчет тебя»?

— Ты не хочешь запрыгнуть ко мне в кровать?

— Я и так сплю в твоей кровати, забыл?

— Думаю, она теперь стала ничьей. Не успела Трейси ответить, как на бетонную дорожку выскочила Триш.

— Энтони, дорогой, они играют нашу песню! — И, схватив за рукав, она развернула его, бросив через плечо знакомое: — Ты ведь не возражаешь, золотко?

— Я возражаю, — сквозь сжатые зубы проговорила Трейси, но Триш и Энтони ее не услышали. — Я возражаю, — сердито повторила она самой себе, топнув ногой по бетону.

Девушка вошла в ангар и смешалась с толпой танцующих. Она отыскала Триш и Энтони, похлопала Триш по плечу и любезно произнесла:

— Я возражаю, Триш.

Не давая ей возможности ответить, Трейси крепко взяла Энтони за руку и оторвала его от огорченной рыжей девицы. Несколько мгновений они с Энтони вальсировали молча, хоть он и смотрел на нее с веселым удивлением. «Кажется, я лишила его дара речи!» — с удовлетворением подумала Трейси.

Они двигались под музыку вальса, как будто были созданы друг для друга и их тела идеально подходили друг другу. Трейси крепко прижимала Энтони к себе, наслаждаясь прикосновением его мускулистой груди, этим возбуждающим теплом, от которого ее соски всегда покалывало. Она вдыхала его запах, находя его еще более соблазняющим из-за легкой примеси дыма и пота. Ей нравилось, как нежно поблескивали его темные глаза и как свет падал на правильные черты его лица и плясал в густых волосах.

Наконец, когда они повернули за угол и оказались подальше от шумного оркестра, он заговорил:

— Да, тебе можно, Трейси.

— Прошу прошения? Что мне можно?

— Ну ты же попросила, верно?

— Что попросила?

— Станцевать с тобой этот танец. — Он рассмеялся. — Разве ты не знаешь, как он называется? Это «Можно, я буду танцевать с тобой до конца жизни?».

Трейси молчала всю дорогу домой, хотя не возражала, когда Энтони пошел проводить ее. Наверху они смущенно стояли в комнате, пока он не спросил:

— Я по-прежнему в немилости, Трейси?

Она не ответила, но почувствовала, что с трудом удерживает улыбку. Он был таким красивым в обтягивающих джинсах и хорошо сидящей клетчатой рубашке, а его глаза глядели так искренне и беззащитно, что она вынуждена была смягчиться:

— Ну, думаю, ты не виноват в том, что такой неотразимый, — во всяком случае, не только ты в этом виноват.

— Послушай, Трейси, мне понадобилось бы мачете, чтобы отбиваться от всех этих дамочек. А как ты думаешь я себя чувствовал, когда ты танцевала с тем банкиром под музыку «Детка надела свои синие джинсы»?

— С ним? Да он такой старый, что годится мне в сладкие папочки.

— Вот этого я и боялся.

— О, на какие только жертвы приходится идти ради этого благородного дела, — трагическим голосом проговорила она, повторяя его собственные слова. — Даже на то, чтобы танцевать с банкирами под песню «Детка в джинсах».

Он подошел к ней ближе.

— Детка, если бы ты видела то, что я, когда вижу тебя в джинсах, то ты бы ни на минуту не усомнилась в том, с кем я хотел бы быть и сегодня днем, и сегодня ночью.

Она больше не сдерживала улыбку.

— Если бы я могла видеть то, что ты, когда ты видишь меня в джинсах, то я испытывала бы совсем другие чувства, — заметила девушка.

— Это правда, — признался он, ухмыляясь.

— Расскажи мне, что ты видишь. Он покачал головой:

— Лучше спроси, что я хочу сделать.

— Что ты хочешь сделать, когда ты видишь меня в джинсах?

— Сорвать их с тебя.

— Только джинсы?

— Все.

— Ну, это можно устроить. — Когда он не ответил, а только лениво улыбнулся ей, она добавила: — Знаешь, парень, ты тоже совсем неплохо выглядишь. Если этот день мне что-то и доказал, то лишь то, что у меня есть вкус.

— У тебя есть я. Принадлежу душой и телом.

— Правда? — поддразнивающе произнесла Трейси. — Я не уверена. Сегодня ты был похож на прекрасного принца на балу, выбирающего себе пару из целой толпы красивых девушек.

— А может, этот принц уже выбрал себе принцессу, которую он искал всю жизнь, — сказал он, и у него перехватило голос. Вот оно что!

— Ой, Энтони! — В одном порыве она пронеслась через комнату и оказалась в его объятиях, жадно целуя его.

— Bay! — воскликнул он, возвращая поцелуй с таким же пылом. Через несколько секунд уже гораздо более серьезным голосом он проговорил: — Кажется, этот день доказал, как нам трудно держаться друг от друга подальше.

— Да. Ты тоже это почувствовал?

— Терзался каждую секунду, когда мы были не вместе.

— Даже когда ты был с этой Тиш?

— С Триш. Особенно тогда. Она такая ломака, а ты такая искренняя, такая настоящая.

— Ты тоже. Э… Энтони? — Она замолчала, потом собралась с духом и спросила: — Ты не считаешь, что сейчас пришло время закончить то, что мы начали тогда на диванчике? — Когда он отодвинулся и пристально посмотрел на нее, она добавила: — Я хочу сказать… э-э… что мы знакомы уже несколько недель.

— Трейси, то, что я начал на диванчике, подошло бы для такой, как Триш…

— Конечно, нет! Ты и Триш? На моем диванчике?

— Послушай, я говорил предположительно.

— Не хочу, чтобы ты занимался этим с Триш, ни предположительно, ни как-либо еще!

— Подожди, детка. — С рассерженным видом он крепко ухватил ее за плечи. — Я пытаюсь объяснить тебе, что простой и быстрый секс на диване — это было бы хорошо для такой девицы, как Триш, но я хочу гораздо большего для моей особой девушки.

Трейси растаяла.

— Тогда мы можем попробовать на кровати? — с готовностью спросила она.

Он хмыкнул и обнял ее, но дрожание рук выдавало его настоящие чувства.

— Почему так получается, Трейси, — как бы ты ни хотела заняться со мной любовью, я знаю, что в твоей душе есть нечто отталкивающее меня?

— Отталкивающее тебя?

Он отклонился и страстно посмотрел ей в лицо:

— Я чувствую, что недостаточно хорошо знаю тебя, дорогая. Еще не все барьеры рухнули. Можешь назвать это своим упрямством, своим панцирем, чем угодно. Но я чувствую, что в тебе есть что-то, а может, и многое, о чем ты мне не говоришь.

При этих словах ее сердце неистово забилось, и она виновато отвела яркие голубые глаза. Он тотчас взял ее лицо в руки, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Есть что-то, о чем ты мне не говоришь, — повторил он. — А я хочу знать все. Понимаешь, дорогая, мне недостаточно обладать тобой физически, Я хочу разделять твои мысли, твои чувства — все, что есть в твоей душе.

Его электризующие слова обжигали ее, словно огнем.

— Энтони, это звучит невероятно.

— Так и будет. Когда придет время. — Он почти стонал сейчас, и его руки напряглись. — Это будет так правильно, так хорошо…

— Сейчас тоже хорошо.

— Я хочу дождаться, когда мы оба будем умирать от желания и не сможем больше выносить…

— Я не могу вынести и сейчас.

— Я хочу, чтобы мы срывали друг с друга одежду…

— Я готова сорвать с тебя…

— Это чудесно, принцесса. Спокойной ночи.

Это чудесно, принцесса? Спокойной ночи? Он действительно сказал ей эти слова, торопливо поцеловал в лоб? И ушел? Реальность наконец дошла до нее сквозь туман страсти. Да, он ушел, это подтверждал и мягкий щелчок дверного замка. Их свидание кончилось, как и остальные, полным разочарованием. Чего же он дожидается?

Трейси кинулась на балкон и принялась вглядываться в темноту, отыскивая его. Он хотел, чтобы обрушились все барьеры, а сам даже не объяснил ничего о таинственной Эстелл!

— Куда ты идешь, Энтони? — крикнула она. — Отыскивать Эстелл? Или Триш?

Он не услышал ее. Он был уже далеко, направляясь к своей машине, и лунный свет сиял на его волосах как нимб.