— Я хочу вот это! — закричала она Энтони.

— Я думал, что ты не голодна, — поддел ее он.

— А теперь умираю с голоду, — ответила она, сморщив нос. Когда они оба ели пирог на веранде ресторана, Энтони спросил ее:

— А знаешь, что тут за углом есть гостиница, через которую протекает река?

— Ты шутишь!

— Честное слово. Когда ты закончишь объедаться, мы пойдем туда и займемся любовью.

Она чуть не подавилась пирогом. Он хмыкнул и сказал ей:

— Думаю, мы должны подписать тот договор, что заключили. По-настоящему, с печатью. И еще, любимая, — я без ума от твоего наряда.

— Правда?

— Да. Тебе повезло, что я еще не сорвал с тебя эти вещи. И около двух дюжин мужчин, мимо которых мы проходили, — им повезло избежать переломанных челюстей. И… э-э… тебе не удастся вернуться домой неизнасилованной.

— Неизнасилованной? Что, разве есть такое слово?

— Для тебя сегодня нет. Мы идем в гостиницу, где через коридор протекает река, а когда мы оттуда выйдем, дорогая, ты переменишься навсегда.

Трейси хихикнула:

— Ой, не могу дождаться. Подумать только, час назад я готова была утопиться в этой самой реке.

— Утопиться? Не допущу, пока я жив. Кроме того, одна капля воды — и эта твоя сексуальная блузка станет скандально прозрачной.

— Энтони, — она зарделась, — ты действительно заметил. — Ее румянец стал еще ярче. — Но… но у нас даже нет никакого багажа.

— Какой багаж? Мы подкупим других туристов и позаимствуем багаж у них, если потребуется. — Он погладил ее нежную шею. — Тебе понравится эта гостиница. Там в холле тоже есть магазинчики. Я могу тебе купить один.

— Один — что?

— Магазин.

— Варвар!

— Ты когда-нибудь занималась любовью в гостинице, через которую протекает река, Трейси?

— Уж тебе ли не знать! — с шутливым негодованием ответила она. — Разве я когда-нибудь любила кого-то, кроме тебя? И как ты вообще узнал об этом отеле?

— Секрет фирмы.

— Чудовище!

— А если я скажу, что мне о ней рассказал папа?

— Не говори. Я тебе не поверю.

— Но это правда. Понимаешь, папа как-то упомянул, что они с мамой иногда приезжают сюда, чтобы… отметить годовщину…

— Ну ладно, это твой отец. Ему я поверю. Энтони в восторге рассмеялся:

— Кстати, папа считает тебя чудом. И мама тоже.

— Мне они тоже очень понравились.

— Ну? Пойдем, дорогая? Она хихикнула:

— Как ты думаешь, река поглощает вопли?

— Это мы выясним, — пообещал он. Наклонившись, нежно поцеловал ее в щеку. — Ох, женщина, я так рад, что теперь ты моя! Не дождусь, когда назову тебя женой.

— Ты все еще хочешь жениться за границей? — спросила Трейси.

Энтони помотал головой и загадочно проговорил:

— Нет, у меня на уме кое-что другое, хотя, чтобы устроить это, может потребоваться несколько дней.

Она с любопытством смотрела на него, и он прошептал:

— Кажется, ты что-то говорила о лодке…

Через три дня длинная открытая лодка плыла вниз по течению сверкающей Пасо-дель-Рио. Гуляющие по набережной застывали на месте при виде величественного зрелища. Лодку украшали цветы и разноцветные лампочки. На корме стояли Эстелл, Тедди и старшие Делано в своих лучших нарядах. Рядом тихо наигрывали на инструментах двое музыкантов. Лицо Эстелл выражало умиротворение, а в глазах у нее стояли слезы счастья не только от церемонии, которую она наблюдала, но и потому, что звонил Уолли и просил прощения за свой ультиматум. Их отношения были далеки от идеальных, но это только начало.

На носу лодки стояли Трейси, Энтони и священник. Трейси — в длинном белом платье в мексиканском стиле и в кружевной мантилье, Энтони — в темном костюме. Их лица сияли обещанием вечной верности, когда они повторяли клятву любви.