Глава 10

Джошуа замер, погрузившись глубоко в Кристен, и при слабом предрассветном освещении взглянул на жену, следя за выражением ее лица. Глаза Кристен широко раскрылись и потемнели, и она громко застонала, когда Джошуа, целуя ее, прижался к ней нижней частью тела, продлевая мгновение восторга. По окончании поцелуя Кристен, сделав глубокий вдох, взглянула в сияющие глаза мужа, все еще не веря в то, что она полностью отдалась ему, что в эту ночь и она, и Джошуа были необузданно страстны. Кристен не понимала, в чем дело, но знала, что у нее нет сил пошевелиться. После долгих минут приятной близости, Джошуа отодвинулся, и они оба сели, опираясь о спинку кровати.

– Не правда ли, теперь, когда ты родила ребенка, все гораздо лучше? – Джошуа потерся губами о шею Кристен.

– Что лучше?

– Занятие любовью, – улыбнулся он. – Ты всегда была такой маленькой, Кристен, а теперь подходишь мне, как хорошо подобранная перчатка.

– Джошуа! – Кристен помертвела при мысли, что муж начнет обсуждать такую деликатную тему, и непроизвольно отпрянула, но его сильная рука, обхватив ее талию, не дала Кристен отодвинуться.

– Ты считаешь, что женатые люди не должны обсуждать такие вещи? – искренне удивился он и, не получив от Кристен ответа, продолжил: – Скажи, ты поэтому прежде всегда сжималась при моем прикосновении? Ты боялась, что я причиню тебе боль, как в первый раз?

Кристен вздрогнула, но опять ничего не ответила.

– Ну же, Крис? – настойчиво требовал он ответа.

– Думаю, отчасти это так, – потерянно призналась она, пряча лицо у его плеча.

– О, дорогая, ты не подозреваешь, как я был шокирован той первой нашей близостью. Казалось, ты жаждала ее всей душой, но в последний момент тебя охватила паника, а к этому времени было уже слишком поздно...

– Джошуа, я никогда не винила тебя, как не винила и прошедшей ночью, – слабым голосом перебила его Кристен.

– Но я никогда не забуду, какой страдальческий был у тебя вид, когда ты, сжавшись, сидела на заднем сиденье моего «бронко». Я был до смерти напуган, а ты молчала и не хотела сказать мне...

– Знаешь, это было больше, чем физическая боль.

– Знаю. Поэтому я так настаивал на браке. Я был парализован страхом потерять тебя. Даже после того как мы поженились, я целую неделю не трогал тебя, ты помнишь, Крис?

– Да.

– Я боялся дотронуться до тебя, но потом все же решился. Ты вела себя так странно, так отчужденно, и я боялся, что ты решишь убежать от меня, порвать со мной. Именно поэтому я довел дело до свадьбы, хотя понимал, что ты не готова к замужеству. Я не хотел облегчить тебе разрыв со мной.

– Ты этого никогда и не делал, – вставила Кристен, снедаемая приятными и одновременно болезненными воспоминаниями.

– Но прошлой осенью ты достаточно легко ушла от меня, – заметил Джошуа.

– Это было не легко, совсем не легко, – возразила Кристен. – На самом деле это было адски трудно. Мне было всего девятнадцать лет...

– Тогда почему же ты все-таки ушла? – требовательно спросил Джошуа.

– Я уже объясняла, и не один раз, – отвернувшись, тихо произнесла она.

– Так ли, Крис?

Снова повернувшись к нему, Кристен встретила его пронизывающий взгляд. Обстановка накалялась, и Кристен почувствовала, что слишком опасно сидеть голой рядом с Джошуа. Она уже была на грани того, чтобы во всем признаться мужу, но в последний момент поняла, что еще не пришло время, что ей нужно сначала самой все выяснить до конца.

– Джошуа, пожалуйста, – мягко попросила она, – мне пора вставать и собираться на работу.

– На работу? – переспросил он недовольно.

– Да, уже поздно, и я должна...

– А как же Тедди? – сердито перебил он.

– С Тедди все прекрасно, ты сам так сказал ночью. Твердо намеренная настоять на своем, Кристен выбралась из постели, закуталась в халат и принялась собирать одежду, а Джошуа наблюдал за ней со смешанным чувством удивления и негодования.

– Неужели ты действительно пойдешь на работу?

– Да, я должна идти. – Кристен закусила губу.

– После всего, что у нас было?

– Джошуа, то, что было у нас ночью и только что, было прекрасно, и я ни о чем не жалею. Но один только секс – наши занятия любовью – это не решение проблем.

– Это только начало, любовь моя. – Откинув одеяло, Джошуа встал и принялся натягивать трусы и джинсы.

Вид его золотистой наготы был для Кристен губительным, и, боясь произнести хоть слово, она отвернулась и направилась к двери, но Джошуа, застегнув молнию на джинсах, бросился за ней и поймал ее за локоть.

– Крис, прошу тебя, не ходи сегодня на работу. Останься со мной дома.

– Ты действительно думаешь, что все наши отношения можно выяснить в постели? – Она мягко убрала со своей руки его пальцы и попятилась.

– Думаю, там можно начать.

Некоторое время они молча выразительно смотрели друг на друга.

– Неужели ты не понимаешь значения того, что происходило между нами сегодня ночью и утром? – Джошуа на шаг приблизился к ней.

Кристен слегка покраснела, но так и не нашла в себе сил ответить, и Джошуа снова с горячностью заговорил:

– Сегодня у нас впервые было полное единение во всех смыслах этого слова. Черт возьми, Крис, до прошедшей ночи у меня всегда было чувство, что я насилую тебя. Этой ночью ты отдалась мне так же, как в ту ночь, когда мы сделали Тедди. Мне кажется, если мы хотим сохранить наш брак, нужно попытаться начать хотя бы с двух недель. – Джошуа неуклонно двигался к Кристен, пока она не оказалась прижатой к стене.

– Что... как это?..

– Еще несколько дней я буду занят реставрацией дома на Черч-стрит. Почему бы тебе не уведомить свою газету, что тебя после этого неделю не будет на работе? Мы вместе с Тедди поехали бы на Падре-Айленд и на весь остаток июля сняли бы там бунгало. Когда не нужно будет нянчить Тедди, мы могли бы заниматься любовью, беседовать и работать над восстановлением нашего брака.

– Нет... – задыхаясь прошептала Кристен, одновременно напуганная и загипнотизированная его предложением.

– Да. – Джошуа всем телом прижал ее к стене, и его дыхание обожгло Кристен щеку. – Ты умеешь быть честной, когда мы физически рядом, Крис, так что, по-моему, это самое подходящее место. Мы не уйдем отсюда, пока ты не скажешь мне, что все-таки мешает тебе.

– Нет! – У Кристен возникло ощущение, что она идет ко дну.

Джошуа собрался поцеловать ее, но Кристен удалось вырваться из его объятий. Ей показалось, будто внутри у нее что-то оборвалось, и, отскочив в сторону, она предупреждающе подняла руку, дрожа от смущения и растерянности и чувствуя удушье и беззащитность после их опаляющей близости.

– Нет, Джошуа, для одного раза это уж слишком! – воскликнула Кристен с истерическими нотками в голосе. – Я не могу решать наше будущее прямо сейчас. Я... я не жалею о прошедшей ночи, но мне нужно время, чтобы собраться с мыслями. И сейчас это означает, что нужно оставить все как есть. Я должна идти на работу.

Выражение ее глаз на мгновение лишило Джошуа дара речи.

– Оставить все как есть? – повторил он. – Это означает и то, что ты должна уйти от меня?

– На данный момент да, – потупившись, пробормотала Кристен.

– Я мог бы остановить тебя, – откровенно заявил Джошуа.

– Да, мог бы. – Вздрогнув, она подняла голову и смело встретила его горящий негодованием взгляд. – Но если ты это сделаешь, клянусь, я снова убегу. Я стараюсь быть с тобой честной, Джошуа, но если ты попробуешь заставить...

– О'кей, Кристен. Не нужно так пугаться, милая. Наверное, я ожидаю слишком многого сразу. Но тебе необходимо бросить эту работу, ты же помнишь, что сказал нам вчера доктор.

– Джошуа, – Кристен посмотрела ему прямо в глаза, – виновата не работа, а наши напряженные отношения.

– Я знаю великолепный способ решить эту проблему. – Джошуа ответил ей дерзким взглядом.

– Это мне известно. Но неужели ты не понимаешь? – Кристен с мольбой протянула к нему руки. – Это будет несправедливо по отношению ко всем нам. Сначала я должна для себя принять решение.

– По крайней мере это будет обдуманное решение, а не просто предрешенный поступок. – Тяжело вздохнув, Джошуа пригладил рукой свои взъерошенные волосы, но в его глазах сверкнула искорка надежды. – Но, детка, – тихо сказал он, подойдя ближе, – я не представляю себе, как смогу оставаться в одном доме с тобой.

Кристен, взволнованная близостью Джошуа и красотой его полунагого тела, еще более яркой в потоке солнечных лучей, прикусила нижнюю губу.

– Джошуа, ты должен найти способ, иначе нам с Тедди придется уехать, – несмело начала она. – Я как-нибудь прокормлю его, но мы не можем продолжать жить в атмосфере войны, как делали это до сих пор. Нельзя допустить, чтобы Тедди снова страдал.

– Ты права, – согласился Джошуа, – мы должны найти путь к цивилизованным отношениям, и мы найдем его. – Он любовным взглядом окинул ее фигуру, и Кристен могла поклясться, что в его глазах стояли слезы. – Но, Крис, я уже скучаю по тебе. Пожалуйста, решай все побыстрее и возвращайся ко мне.

Море страдания разделяло их, и Кристен очень хотелось снова броситься в объятия Джошуа, но она понимала, что поступить так сейчас означало бы согласиться с полным подчинением ему, а на этот раз она должна была быть абсолютно уверена, что это отвечает интересам их всех.

– Я постараюсь, – пообещала Кристен после долгой паузы, – но прямо сейчас не могу дать никаких обещаний.

Увидев, как помрачнел Джошуа при этих словах, Кристен поняла, что обидела его своим последним заявлением, но она хотела быть честной и справедливой, а это было совсем не так легко.

– Есть еще один вопрос... – Нерешительно кашлянув, Джошуа подошел ближе.

– Какой?

– Ты могла забеременеть после этой ночи?

До этой ночи, за исключением первого и последнего раза, когда они были близки, Кристен тщательно предохранялась. Однако возвращаясь в Галвестон, она совсем не собиралась возвращаться в постель Джошуа.

– Ну, – почувствовав, что краснеет, с неловкостью ответила Кристен, – существуют бабушкины сказки о том, что кормящая мать не способна зачать. Но мой доктор сказал, что это возможно.

– Ты сочтешь меня эгоистом, – заявил Джошуа с потемневшими от боли и горечи глазами, – но я очень надеюсь, что так и есть.

Тяжело дыша, Кристен мрачно смотрела на него и просто явственно ощущала, как невидимая веревка обвивается вокруг нее, привязывая ее к Джошуа. Ей вдруг захотелось накинуться на него и колотить в грудь, проклиная его бессердечно жестокое желание удержать ее. Но в следующую секунду Кристен осознала, что хочет наброситься на него только потому, что жаждет, чтобы он взял ее за руки, прижал к себе и окутал той всепожирающей страстью, которая сжигала их всю эту ночь.

– Джошуа, – обреченно сказала Кристен, – ведь на самом деле ты никогда не хотел, чтобы мне было легко уйти от тебя, правда?

– Правда, – откровенно признался Джошуа, потянувшись за своей рубашкой.

Позже, направляясь на работу в своем «бронко», Джошуа размышлял над последними событиями. Ночь, проведенная с Кристен, была восхитительна, но утром, почувствовав, что она снова отдаляется от него, Джошуа повел себя жестоко. Его замечание, что ему хотелось бы, чтобы она забеременела, вообще перешло пределы дозволенного. У него никогда и в мыслях не было таким способом заставить Кристен быть с ним. Пусть она никогда не слышала от него таких слов, но он всегда хотел, чтобы она осталась с ним только по собственному желанию.

Сейчас Джошуа ясно понял, что Кристен продолжала отдаляться от него потому, что он настаивал на сближении и пытался снова управлять ее жизнью. Она была права, обвиняя его в том, что он подавляет ее. «Как бы я сам чувствовал себя, оказавшись в ее положении, когда кто-то попытался бы таким же образом распоряжаться моей жизнью?» – спросил себя Джошуа. То, что он ужасно боялся потерять Кристен, безусловно, совсем не оправдывало его диктаторского поведения, и, видимо, только излишняя гордость не позволяла ему немного отступить со своих позиций. «Будь осторожен, Брейди», – предупредил себя Джошуа, понимая, что, оставаясь таким же самоуверенным, он может навсегда отпугнуть от себя Кристен.

Когда после работы Кристен, как обычно, везла Тедди на прогулку, ее голова все еще была полна нерешенными проблемами. Тедди, очевидно, снова вернулся в нормальное состояние, он хорошо ел и днем, и в пять часов, когда Кристен вернулась с работы. Ида сообщила, что весь день малыш был «сущим ангелом», и Кристен была всему этому очень рада. Гуляя с Тедди, Кристен все время со страхом думала о предстоящей встрече с Джошуа. После утренней ссоры и установившегося затем своего рода перемирия она не видела Джошуа, однако, хорошо его зная, надеялась, что он не станет требовать от нее больше, чем она готова ему дать.

Резко остановившись, Кристен огляделась по сторонам и обнаружила, что, сама того не ведая, прикатила коляску к постоянно притягивавшему ее дому Ричардса на Семнадцатой улице. Сегодня она смотрела на величественное старинное здание со странной тоской. Восхитительный аромат цветов витал в окружавшем ее воздухе, а прилетавший с залива теплый ветерок шелестел у нее над головой листьями старого дуба. Вспоминая, как она была ошеломлена, впервые увидев Джеймса Ричардса, Кристен снова мысленно вернулась к тому времени, когда много лет назад нашла его фотографию. Несколько дней она рассматривала фото, а затем однажды, в отсутствие матери, обыскала всю квартиру, чтобы найти свое свидетельство о рождении, которое вызвало у нее еще больше вопросов. Ей понадобилась целая неделя, чтобы решиться подойти к матери и, показав ей документ, потребовать рассказать о том мужчине. «Ладно, я отвечу тебе, – с горечью согласилась мать. – Что ты хочешь знать о нем?» После этого разговора Кристен не хотелось больше ни о чем спрашивать у Стеллы Морган.

Внезапно тот же черный «мерседес», который она видела вчера, проехал перед ней по подъездной дорожке, оторвав ее от воспоминаний. На этот раз Джеймс Ричарде остановил автомобиль на тротуаре, не въезжая под навес, и вышел из машины, оставив дверцу открытой.

– Ну, еще раз привет, – окликнул он Кристен, направляясь прямо к ней.

Кристен замерла, едва дыша, ее сердце громко застучало, а нервы натянулись, как тетива, при виде мужчины в элегантном летнем костюме, приближавшегося к ней с доброжелательной улыбкой. На расстоянии одного-двух шагов от нее мужчина остановился, наклонился, чтобы взять газету, и, снова выпрямившись, с откровенным любопытством взглянул на Кристен, которая, в свою очередь, пристально рассматривала его красивое загорелое лицо с глубокими морщинами.

– Привет, – наконец ответила она, чувствуя, что невежливо так беззастенчиво разглядывать незнакомого человека.

– Я, кажется, загородил вам дорогу, – заметил он.

– Что? – смешавшись, переспросила Кристен.

– Вы, видимо, часто гуляете здесь с ребенком, – предположил он, с улыбкой глядя на Тедди, дремавшего в коляске. – Чудесное дитя.

– Спасибо, – сдавленно поблагодарила Кристен. – Да... – С трудом сглотнув, она посмотрела на черный автомобиль, преградивший ей дорогу.

– О, виноват, я сейчас уберу машину, – улыбнувшись, извинился он. – Я только хотел взять газету. Приятной прогулки.

Быстрым легким шагом он вернулся к машине, а Кристен, с трудом переведя дыхание, крепко вцепилась в ручку коляски, чтобы унять дрожь в пальцах, и поторопилась поскорее уйти. По иронии судьбы этот человек произвел на нее приятное впечатление. «Как мог человек, у которого не было чувства ответственности перед женой и собственным ребенком, показаться мне приятным?» – сердито спросила себя Кристен.

Возвращаясь домой, она, как обычно, прошла к черному ходу, чтобы не поднимать коляску по высокой парадной лестнице, и увидела Джошуа, сколачивавшего у задней двери скат для коляски. Настил покрывал половину ширины ступенек.

– Привет, – радостно воскликнул он, заметив Кристен, и, отложив инструмент, пошел ей навстречу.

– Привет, – заметив страстный огонь в его глазах и соблазнительный голый торс, поблескивавший от пота, холодно ответила она, еще не придя в себя после встречи на Семнадцатой улице.

Нахмурившись, Джошуа остановился, и Кристен испугалась, что сейчас он сделает какое-нибудь сердитое замечание, но Джошуа, отступив назад, просто кивком указал на настил, который сооружал.

– Я сделал скат, так что теперь тебе не придется мучиться, поднимая по ступенькам коляску с Тедди.

– Спасибо, Джошуа, – улыбнулась ему Кристен. – Но, честно говоря, в этом не было необходимости. Крыльцо здесь низкое, а кроме того...

– Ты не собираешься здесь долго оставаться.

Она с молчаливой мольбой взглянула на него, и Джошуа с неожиданным чувством раскаяния кивнул ей.

– Извини, Крис. – Отвернувшись, он еще несколько раз ударил молотком по настилу, чтобы убедиться, что гвозди сидят плотно. – Давай испробуй его.

Взглянув на сына, Кристен подивилась, что по какой-то необъяснимой причине стук его не разбудил, и покатила коляску к решетчатой двери.

– Спасибо. Работа что надо.

Кристен вкатила коляску на решетчатую веранду, избегая смотреть на незабываемый шезлонг, занимавший один из углов, и, быстро войдя в кухню, ощутила приятный запах.

– Я думал сегодня вечером приготовить барбекю, – сказал Джошуа, войдя вслед за ней. – Картошку я уже почистил, и стейки маринуются, – добавил он.

– Ты очень заботлив. Я уложу Тедди и приготовлю салат.

– Чудесно.

Вытащив из шкафчика под раковиной пакет с угольными брикетами, Джошуа занялся поисками жидкости для разжигания огня. Когда Кристен вернулась в кухню, Джошуа там уже не было, и она, выйдя на веранду, взглянула сквозь решетку на мужа, возившегося у стоявшей во дворе жаровни для барбекю. Заметив, как натянулись джинсы на его упругих ягодицах, когда Джошуа наклонился за жидкостью для разжигания огня, Кристен, тоскливо вздохнув, заставила себя вернуться в дом и заняться приготовлением салата. Она как раз резала помидоры, когда Джошуа, вбежав в кухню, бросился к раковине и, открыв кран, поморщился, почувствовав, что вода коснулась тыльной стороны его руки.