Глава 20

— Теперь, леди, прошу внимания.

Мисси, нахмурившись, стояла в гостиной дома Сарджентов, а вокруг в креслах, положив на колени вязанье, сидели три ее «лучшие подруги» — Люси Сарджент, Антуанетта Макги и Филиппа Мерсер.

— Что вы хотите рассказать нам, Мисси? — вежливо осведомилась Люси.

— Прежде всего вы спокойно можете отложить это рукоделие, потому что сегодня мы этот коврик не закончим.

Женщины разом испуганно ахнули.

— Мисси, о чем вы говорите? — язвительно спросила Филиппа. — Честное слово, с тех пор как вы упали с лестницы, характер ваш стал совершенно невозможным. Вы же знаете, что эти ковры и шали мы вяжем для церковного базара, который состоится в воскресенье.

— К чертям церковный базар. — Увидев их вытянувшиеся лица, Мисси продолжила. — Слушайте, если вам захочется вязать после того, что я скажу, вяжите, пожалуйста Но сейчас вы должны меня выслушать.

— Не сочтите за грубость, дорогая, но если вы не хотите вязать вместе с нами, зачем вы сюда пришли? — удивилась Люси.

— Потому что на этом настаивала эта ведьма — моя матушка! — в отчаянии воскликнула Мисси. — Если уж мне никуда не деться от вас, тетех, моих лучших подруженек, нужно кое-что изменить в существующем положении вещей.

— Я полагаю, мы достаточно терпели ваши оскорбительные выражения, Мисси Монтгомери, — встав, заявила Филиппа.

— Вот как? — бросила Мисси.

— Ах, пусть Мисси договорит, — хихикнула Антуанетта, отмахнувшись от Филиппы. — Это так забавно!

Филиппа шумно вздохнула и, шелестя юбками, уселась на место.

— Хорошо, Мисси. Можете высказаться.

Мисси прошлась взад-вперед, заложив руки за спину, потом повернулась к дамам и, мучаясь угрызениями совести, сказала:

— Филиппа только что сделала очень ценное замечание. Я и впрямь вела себя довольно дерзко по отношению к вам — особенно вчера вечером — и прошу меня простить. В конце концов, ведь я была с этим болваном, Фабианом Фонтено… Кроме того, у меня были довольно трудные сто сорок лет, — еле слышно закончила она.

— Что такое вы говорите? — спросила Люси, покачав головой.

— Не ваша вина, что вы такие, вот что я говорю, — объяснила Мисси, — Но если вы не хотите меняться. —Она погрозила пальцем. — Тогда вы сами виноваты!

— Как это — меняться? — удивилась Антуанетта.

Мисси всплеснула руками:

— Неужели непонятно? Трудно поверить, что вы все трое находитесь в рабстве у своих мужей!

— В рабстве?! — воскликнули дамы одновременно.

— Да, в рабстве! — пылко подтвердила Мисси. — У вас нет никаких прав. У вас нет права голоса, вам нельзя быть присяжными в суде, нельзя даже выйти из дому без сопровождения мужчины-слуги. На общественных собраниях вас зачастую отделяют от мужчин, словно вы какие-то парии. С вашим мнением никогда не считаются. Ваши мужья постоянно обращаются с вами как с умственно недоразвитыми..

— Но это неправда, Мисси! — пылко возразила Люси — Просто у нас с ними разные интересы…

Мисси вытаращила глаза.

— Ах да! Ваши священные интересы: рожать детей, вести домашнее хозяйство, подчиняться мужьям?

Все трое согласно кивнули.

— Ладно, тогда скажите, — сердито продолжила Мисси — где это записано, что женщина не способна делать все то, что делает мужчина? Скажите мне, неужели все вы родились со штампом «детородная машина»?

Женщины в изумлении посмотрели на возмутительницу спокойствия

— Но, Мисси, — наконец проговорила Антуанетта, — мы все счастливы в жизни.

— Вот как? В самом деле? — с вызовом бросила та. — Значит, в этом черноглазом развратнике нет ничего, что вам хотелось бы изменить?

Антуанетта застыла с каменным лицом.

— Она говорит о Бренте, — объяснила ей Филиппа.

— Ну? Разве в милашке Бренте нет чего-то такого, что вам не нравится? — не унималась Мисси.

Антуанетта закусила губу.

— Ну Мне не по душе, когда он флиртует с другими.

— Ага!

— И иногда мне действительно не нравится, когда после утомительного дня — порой у ребенка случаются колики — Брент хочет — Голос ее упал, она смущенно зарделась.

— А я что говорю? — торжествующе спросила Мисси — Значит, Казакова рвется на ковер, а вы слишком устали, чтобы танцевать танго?

Антуанетта кивнула, широко раскрыв глаза, а Люси доверительно прошептала на ухо Филиппе:

— Боже мой, я понятия не имею, о чем она говорит!

Филиппа, прикрыв рот рукой, ответила.

— О чем бы ни шла речь, я уверена, что это нечто грязное.

— Так отбрейте этого недоумка! — посоветовала Мисси.

— Антуанетта в страхе схватилась за сердце.

— Что именно вы предлагаете мне отбрить?

— Мисси махнула рукой.

— Ой, ради Бога, вы еще подумаете, что я предлагаю кастрировать его! Я говорю о том, что для начала вам нужно заиметь разные спальни. Думайте о себе и не позволяйте ему использовать вас

— Но ведь это обязанность жены — удовлетворять мужнюю… э-э-э страсть.

— Да ведь он кобель! И потом, как насчет обязанностей мужа?

— Наши мужья выполняют свои обязанности, — желчно проговорила Филиппа — Они обставляют наши дома и обеспечивают нас.

— Я говорю не о крыше над головой и не о трех кормежках в день, — пылко возразила Мисси — Речь идет о том, чтобы он уважал вас как личность, индивидуальность.

Женщины обменялись растерянными взглядами.

— Горе мое, вы просто безнадежны! — заключила Мисси, жестом выразив свое отчаяние. — В жизни не слыхала о таких ископаемых взглядах!

— Уверяю вас, наш образ мысли совершенно современен, и мы полностью довольны своей участью, — заявила Филиппа.

— Неужели? — Мисси повернулась к ней. — Значит, вам ничего не хотелось бы изменить в славном старикашке Чаки?

Теперь потупилась Филиппа.

— Давайте же, поведайте нам! — подзадоривала ее Мисси.

— Ну… — неохотно призналась та, — Чарли действительно очень часто заставляет меня возиться с его сапогами.

— Неужели просит их поцеловать? — предположила Мисси.

Все рассмеялись.

— Один раз, — внезапно негодующе продолжила Филиппа не без негодования, — Чарльз попросил стянуть с него сапоги и толкнул меня в… ну, так сильно, что я стукнулась о камин. В результате на лбу вскочила огромная шишка, а он еще долго называл меня неуклюжей коровой.

— Поняли, о чем речь? — воскликнула Мисси. — Ваши мужчины не уважают вас, и отчасти это ваша вина, что вы терпите такое отношение.

— А что же мне делать? — спросила Филиппа.

— В следующий раз, когда он пристанет к вам с сапогами, дайте ему сапогом по голове, и пусть-ка он на собственном опыте узнает, что такое шишка на лбу!

Филиппа невольно улыбнулась.

— Теперь вы, — обратилась Мисси к Люси. — Не может быть, чтобы Джереми не оскорблял вас какими-то поступками.

— Давайте же, Люси, мы все исповедались, значит, и вы должны, — упрекнула ее Филиппа.

Люси закусила губу.

— Ну… Действительно, Джереми по крайней мере четыре вечера в неделю посещает кружок теологии…

— Четыре вечера в неделю?! — повторила Мисси.

Люси кивнула с жалобным видом.

— Я просила взять меня с собой, но он утверждает, что их дискуссии выходят за рамки моего понимания.

— Какая самоуверенность! — возмутилась Мисси. — Ручаюсь, ни одной женщине не позволяется посещать этот кружок.

— Совершенно верно. — Люси достала носовой платок и засопела. — Больше всего меня огорчает, что сейчас они обсуждают Предопределение, а мне так хочется понять, что это такое! — И женщина разразилась потоком слез.

Мисси погладила ее по плечу.

— Мой вам совет — устройте забастовку.

— Забастовку? — смущенно переспросила Люси.

— Да. Перестаньте исполнять супружеский долг, пока он не начнет брать вас на занятия кружка. Это заставит его притормозить.

— Ах, я и подумать не могла… — побледнела Люси.

— Слушайте, — с жаром перебила ее Мисси, — я не смогу помочь никому из вас, если вы тут будете разводить бодягу. Вы что, тепличные растения?

— А кто сказал, что нам нужна ваша помощь? — хмыкнула Филиппа.

— Действительно, — засмеялась Мисси Скрестив руки на груди, она с вызовом посмотрела на женщин. — Итак, нужна вам моя помощь?

Наступило тягостное молчание, а потом все трое одновременно произнесли: — Да.

— Но мы должны знать, что вы нам предлагаете, — уточнила Филиппа.

— Я предлагаю вам стать самостоятельными людьми.

В комнате повисла гробовая тишина. Мисси показалось, что она и в самом деле читает лекцию домашним растениям.

— Послушайте, вам когда-нибудь чего-нибудь хотелось, ну, кроме как быть женами и матерями?

Подруги не отозвались.

— Кто сказал, что женщина не способна быть всем, кем пожелает? — пояснила Мисси. — Ведь любая из вас могла бы стать мэром Мемфиса или президентом Соединенных Штатов.

— Но это невозможно, — заметила Люси, — ведь у нас нет даже права голоса.

— Именно об этом я и говорю! — воскликнула Мисси, красноречиво всплеснув руками — Почему же вы не стараетесь изменить положение вещей?

— Вы хотите, чтобы мы стали синими чулками? — спросила Филиппа.

Мисси пожала плечами.

— Если вам угодно называть это так. Я называю это — следовать собственному предназначению. — Она повернулась к Антуанетте: — Вот скажите мне, чего вы хотите — я имею в виду, по-настоящему хотите от жизни — кроме как удовлетворять страсть старины Брента.

Антуанетта вспыхнула, потом призналась.

— Ну, мне всегда очень хотелось торговать шляпками… но Брент считает, что женщине быть владельцем лавки неприлично.

— Так к черту Брента! — Мисси повернулась к Филиппе. — А вы о чем мечтаете?

— На самом деле… — Филиппа глубоко вздохнула, а потом призналась: — Мне всегда нравилось ездить верхом, но Чарльз говорит, что леди не подобает такая езда. Впрочем, вообще-то я мечтаю выращивать чистокровных лошадей, а потом участвовать в скачках — здесь и в Натчезе.

— Так займитесь этим!

Филиппа покраснела.

— Но леди это не пристало…

— Почему? Почему леди не пристало участвовать в скачках? А мужчине пристало? — Никто не ответил, и Мисси закончила: — Теперь вы меня понимаете?

Троица переварила сказанное, потом все разом кивнули.

Мисси повернулась к Люси:

— А какова ваша цель?

— Давайте, Люси, нам вы можете сказать! — подбодрила ее Филиппа.

— Я… — Люси выдавила из себя робкую улыбку, — мне всегда хотелось рисовать — знаете, Святую Деву и всех святых. Но Джереми говорит, что мое желание — обычное тщеславие и что это отвлечет меня от более важных дел.

— Ханжа и свинья! — с отвращением выпалила Мисси. И не успели остальные возразить, как она продолжила: — Послушайте, леди, у нас только одна жизнь… — тут она на мгновение замешкалась, — полагаю, И каждая из вас должна стремиться…

— Стремиться? — переспросила Антуанетта.

— Следовать за своей мечтой.

— А что же вы, Мисси? — спросила Люси. — Чего хочет ваша душа?

Девушка задумалась.

— Знаете, я пока что займусь воспитанием мистера Фабиана Фонтено.

Все рассмеялись.

После отъезда Мисси подруги начали оживленно обсуждать происшедшее.

— То, что она предлагает, — это измена, — заявила Антуанетта.

— Совершенно непристойно, — добавила Люси.

— Давайте сделаем, как она говорит, — сказала Филиппа.

Все трое заговорщически усмехнулись.

— А знаете, Мисси в самом деле изменилась, — заметила Антуанетта.

— Правда, я перестала ее понимать, — согласилась Люси.

— Ах, но ведь хорошо, что мы знакомы с ней? — спросила Филиппа.

Подруги согласились.

В пять часов того же дня Мисси предложили спуститься в гостиную родительского дома, чтобы встретиться с кипящим от злости Фабианом. Войдя в комнату, она увидела, что он ходит взад-вперед по персидскому ковру совершенно разъяренный.

— Привет, Фабиан, лапочка, — окликнула она его.

Повернувшись к ней, он зло сверкнул глазами.

— Мисси, вы должны немедленно прекратить это безумие!

— Какое безумие? — спросила она с невинным видом.

— Из-за вас все мои друзья разозлились на меня, потому что вы заставили их жен взбунтоваться!

— Неужели? — жеманно улыбнулась она, хлопая ресницами. — Опять старушка Мисси виновата!

Едва сдерживая ярость, он подскочил к ней.

— Известно ли вам, что Люси Сарджент сейчас заперлась на чердаке и рисует херувимов? Антуанетта Макги выясняет, где бы ей открыть шляпную лавку, а Филиппа Мерсер укладывает вещи, чтобы отбыть в Кентукки, где она намерена купить пару чистокровных лошадей!

— Браво! — воскликнула Мисси, хлопая в ладоши.

— Фабиан задвигал желваками.

— Немедленно прекратите эту чепуху!

— Вы что же, возражаете против нашего маленького заседания, посвященного пробуждению сознания?

— Пробуждению чего?

— Ладно, назовем это целеполаганием. — Она озорно ему подмигнула. — Хотите знать, какова моя цель, Фабиан?

— Сделайте одолжение, просветите.

— Я собираюсь укротить дикого зверя, — многозначительно посмотрела она на него и, тряхнув локонами, направилась к двери.

Он рванулся следом и схватил ее за руку.

— Послушайте меня, маленькая фурия! Никаких заседаний больше не будет. Вы убедите этих трех дам вести себя соответственно своему положению и бросить эти безумные занятия и никогда больше не станете побуждать их к такому поведению.

От этих наглых слов терпение Мисси лопнуло, и она сердито оттолкнула молодого человека.

— Слушайте, вы, олух царя небесного, выкиньте это из вашей тупой головы! Я буду поступать так, как мне хочется, равно как и мои подруги, даже если вы тут же лопнете от злости!

— Ах вы, дрянная девчонка! — Бледный как полотно Фабиан погрозил ей пальцем. — Вы играете без всяких правил! Вы забываете, что в моей власти обыграть вас!

— Ха!

Резко повернувшись, Фабиан вышел из гостиной.

— Можете не возвращаться! — крикнула Мисси ему вслед, после чего бросилась на диванчик. Ей было вовсе не смешно. Странно, она ведь выиграла, правда?

Тогда почему же ей кажется, что она потеряла что-то важное и что только время откроет всю глубину ее поражения?

Глава 21

Мелисса сидела на стуле в своей спальне и вязала шаль. Напротив на кровати развалились три молодые женщины, только что представленные ей матерью в качестве ее закадычных подружек — Лайза, Мишель и Дженнифер. Привлекательные, незамужние, каждой около двадцати пяти лет. Лайза, блондинка с карими глазами, изучала модный журнал; Мишель, рыжеволосая, энергичная, покрывала ногти лаком; Дженнифер, брюнетка, щелкала пультом дистанционного управления.

Лайза оторвалась от журнала и улыбнулась Мелиссе.

— Мы так рады, что тебе уже лучше, Мисси!

— Благодарю от всей души, — отозвалась Мелисса, звякнув спицами. — И если вам не составит труда, я предпочла бы, чтобы меня называли Мелиссой.

Гостьи обменялись растерянными взглядами.

— Конечно, Мисс… Мелисса. Что это ты вяжешь? — попыталась исправить положение Мишель.

Мелисса улыбнулась.

— Шаль для мамы. Я заметила, что иными вечерами она зябнет, когда сидит с папой в гостиной.

Подруги только головами покачали.

— Раньше ты никогда не вязала, — заметила Дженнифер. — А ты правда ничего не помнишь, с тех пор как свалилась с лестницы?

— Пожалуй, это слишком сильно сказано.

— Ты так изменилась, — сказала Мишель.

— Видимо, так оно и есть.

— Значит, свадьба с Джеффом пока накрылась?

— Накрылась? — переспросила Мелисса.

— Отложена.

— Ах да! На некоторое время.

— Его ты тоже забыла? — спросила Дженнифер.

— Поначалу и его не могла вспомнить. Но мы с мистером Дэльтоном делаем значительные успехи, узнавая друг друга.

Гостьи вытаращили глаза, потом зашлись от смеха.

— Ну, Мелисса, ты теперь так странно разговариваешь, — покачала головой Мишель.

— А ты уже успела перепихнуться с Джеффом? — поинтересовалась Лайза.

— Прошу прощения? — удивилась Мелисса.

— Лайза улыбнулась.

— Ну то есть ты уже засунула Джеффа в дупло?

— Мне бы никогда и в голову не пришло пихать мистера Дэльтона, тем более совать его в дупло, — ужаснулась Мелисса, но когда она увидела, что подруги просто покатились от хохота, на лице ее отразилось замешательство.

— Ну ты даешь! — воскликнула Мишель.

— Что думает мать Джеффа об этой перемене в тебе? — поинтересовалась Дженнифер.

— Мы с Ирэн прекрасно ладим, — ответила Мелисса.

Тем временем Лайза тряхнула своей белокурой гривой и нахмурилась.

— А что, ребята, если я сделаю химию?

— Сделаешь химию? — удивилась Мелисса.

— Химический перманент, тетеха, — насмешливо пояснила Лайза.

Но Мелисса все равно ничего не поняла. Пожав плечами, Лайза снова уткнулась в журнал.

— Как вы считаете, не поселиться ли мне с Джейсоном? — спросила Мишель.

— Поселиться где? — воззрилась на нее Мелисса.

— В его квартире.

— Ты спрашиваешь, не выйти ли тебе замуж за своего молодого человека?

Мишель фыркнула.

— Нет, дурочка. Я по поводу того, стоит ли нам вместе жить?

Мелисса разинула рот.

— То есть занимать одно жилище? Не освятив ваш союз браком?

— Это-то и забавно! — отозвалась Мишель, подмигивая.

— Ты шутишь!

— Еще чего!

— Ты что же, собираешься жить со своим нареченным во грехе?

Этот вопрос вызвал у ее подруг взрыв непристойного гогота.

— Ты, Мелисса, истеричка! — заявила Мишель.

— Сомневаюсь, — спокойно отозвалась та. — Кроме того, будет ли этот Джейсон уважать тебя, если ты отдашься ему?

— Ой, держите меня! — замахала руками Мишель.

— За что держать? — испугалась Мелисса, но тут же растерянно потупилась, увидев, что подруги просто залились от хохота.

— Поскольку я никого из вас не помню, почему бы вам не рассказать мне что-нибудь о вашей жизни? — попросила их Мелисса, когда они успокоились.

— Например? — спросила Лайза.

— Чем вы все занимаетесь?

— Я живу на доходы с трастового фонда и много путешествую, — сказала Лайза.

— Я работаю в брокерской фирме своего отца, когда мне хочется, — сообщила Дженнифер.

— Я собираюсь замуж, — вздохнула Мишель.

Лайза подмигнула Мелиссе и пояснила:

— Ага, и собирается устроить эту маленькую вечеринку наша Шелли* вот уже три года.

Мелисса понимающе кивнула:

— Итак, все ясно. Нетрудно понять, в чем корень ваших проблем. Все вы живете без осмысленных усилий.

— Что ты подразумеваешь под «осмысленными усилиями»? — поинтересовалась Дженнифер.

— Все вы живете для себя, вместо того чтобы думать о других, — пояснила Мелисса.

Мишель вопросительно посмотрела на Лайзу:

— Она это серьезно?

— Кто знает?

— Учитывая тот факт, что все вы достигли возраста старых дев, я действительно пребываю в полном изумлении, ибо вы еще не замужем и не в положении, — презрительно проговорила Мелисса.

— Не в положении? — воззрились на нее все трое.

— Совершенно верно. Кроме того, подумайте, сколько времени, способностей и возможностей вы тратите впустую. А ведь могли бы тратить время на помощь беднякам, на добровольную работу в больнице, посещать кружок изучения Библии.

Подруги на миг лишились дара речи.

— Я чувствую, что все вы несчастны, — продолжала Мелисса, — и боюсь, положение это не изменится, пока вы не перестанете думать только о себе.

— Но послушай, Мелисса, ведь не все же любят вязать и изучать Библию, — заметила Мишель. — И ты, пока у тебя не поехала крыша, тоже терпеть этого не могла.

— Тогда, значит, вы еще не нашли той сферы, где могли бы быть полезны, — отозвалась Мелисса. — Я заметила одну вещь касательно этого сто… времени: многие люди совершенно поглощены собой. Я думаю, это не способствует счастью.

На этот раз смеха не последовало, потому что вся троица, нахмурившись, обдумывала слова Мелиссы

— А знаешь, Мелисса, — заметила Дженнифер, — мне вроде даже нравится такая в тебе перемена. Похоже, падение заставило тебя переосмыслить всю свою жизнь, и это похвально

— Спасибо, — отозвалась Мелисса.

— Но не забудь, что твои лучшие подруги тебе еще могут пригодиться, — хмыкнула Мишель.

— Ах, дорогие мои, разве я когда-нибудь говорила, что это не так? — улыбнулась Мелисса.

— Тогда скажи, почему ты больше не употребляешь макияжа и не носишь блузок с низким вырезом? — сказала Лайза.