— Если вы умны, то будете молчать.

— Не обещаю. А вы, похоже, колеблетесь, Фонтено.

Он притворно вздохнул.

— Хорошо. Я уговорю их взять вас с собой. Но мое сотрудничество должно быть оплачено.

Она тряхнула головой.

— Бросьте! Я не боюсь вашего грубого мужского возмездия!

Впрочем, когда Фабиан повел ее к кабинету, его угрожающая улыбка заставила ее призадуматься.

Мужчины протестовали, разубеждали, хмыкали и хохотали и в конце концов, брюзжа, согласились взять Мисси с собой. Джереми, Брент и Чарльз отправились в город в экипаже Сарджентов, а Мисси с Фабианом следовали за ними в его карете. Поездка прошла в гробовом молчании.

Наконец экипажи остановились у плохо освещенной таверны на Передовой улице. «Уж не известная ли это „Таверна с колокольчиком“?» — подумала Мисси, заметив над дверью колокольчик.

— Политическое собрание в такой забегаловке? — презрительно осведомилась она.

— Для нас оставлено помещение в глубине дома, — пожал плечами Фабиан.

Мисси вытаращила глаза. Фабиан помог ей выйти из экипажа. Вместе со своими угрюмыми спутниками она вошла в прокуренную таверну, полную неумытых оборванцев, которых Мисси про себя тут же обозвала «речными крысами». Посетители шумели и буйствовали, парочка неопрятных официанток и несколько больных желтухой матросов окинули Мисси тяжелыми взглядами.

В хорошо освещенной и относительно опрятной комнате в глубине таверны Мисси представили двум джентльменам — Марку Дэвису и Джеймсу Хендерсону, лидерам комитета.

Когда все уселись, Джеймс Хендерсон, председатель, призвал собравшихся к порядку.

— Мистер Фонтено, — начал он затем официальным тоном, — будьте любезны, представьте правлению вашу гостью.

Фабиан откашлялся.

— Джентльмены, прошу вас о снисходительности. Моя невеста была так очарована деятельностью «Комитета здоровья», что упросила меня взять ее с собой и позволить ей присутствовать на собрании.

— Ну что ж, я считаю это допустимым, — с важностью проговорил Хендерсон. — Добро пожаловать, мисс Монтгомери.

— Благодарю вас, — пробормотала она, вовремя удержавшись от того, чтобы не потребовать называть себя «Мс Монро».

— Сегодня мы должны составить рекомендации мэру и членам муниципалитета, — продолжал Хендерсон. — Поскольку доктор Флетчер в настоящий момент находится у больного, нам просто придется проделать все это самим. — Он кивнул Джереми: — Мистер Сарджент, не могли бы вы вести протокол заседания?

Джереми достал карандаш и несколько листов пергаментной бумаги.

— По причине множества смертей от холеры в прошлом году и единичных случаев желтой лихорадки, — продолжал Хендерсон, — члены муниципалитета просят нас обдумать способы предотвращения эпидемии в году нынешнем.

— Мы мало что можем — разве только изолировать заболевших, чтобы предотвратить распространение болезней, — вставил Чарльз Мерсер.

— Согласен, — кивнул Брент Макги.

— Если очистить гавань и Пинч от определенного числа подонков, положение значительно улучшится, — самоуверенно заявил Джереми. — Именно эти отбросы общества и распространяют заразу.

Кое-кто кивнул; Мисси же только с удивлением покачала головой.

— Итак, внесем это заключение в наши рекомендации и займемся более важным делом? — спросил Хендерсон.

Собравшиеся что-то буркнули в знак согласия, но тут вскочила Мисси:

— Подождите минутку! Вы что, все не в своем уме?

На мгновение в комнате воцарилось ледяное молчание, потом председатель Хендерсон проговорил:

— Молодая леди, вы нарушаете порядок.

— Очень жаль! Я требую выслушать меня! — заявила Мисси.

Хендерсон многозначительно взглянул на Фабиана.

— Фонтено?

Тот пожал плечами.

— Джеймс, если бы я мог ее остановить, я сделал бы это.

— Хендерсон пронзил Мисси холодным взглядом.

— Хорошо, молодая леди, можете говорить.

— Благодарю, — отозвалась Мисси, презрительно оглядев собравшихся. — Прежде всего следует всех вас просветить, болваны вы этакие! Изоляция больных не поможет сдержать эпидемию, потому что желтую лихорадку разносят москиты, а холеру — загрязненная питьевая вода.

Мисси никак не была готова к взрыву хохота, разразившегося в помещении.

— В жизни не слыхал большей бессмыслицы! — хмыкнул Чарльз.

— Вода и москиты — смешно! — добавил Брент.

— Вы отвлекаете нас от важных дел! — упрекнул Хендерсон девушку.

Мисси стукнула кулаком по столу.

— Слушайте, вы, недоумки, я же пытаюсь спасти здешних жителей! Для того чтобы избежать эпидемии, сначала нужно убрать мусор и нечистоты с улиц, осушить болота и устроить городской водопровод и канализацию.

Мужчины по-прежнему весело качали головами.

— Каким образом все эти меры влияют на предотвращение эпидемии? — спросил Марк Дэвис.

— Попробуйте — и увидите, — бросила Мисси. — Всякому известно, что первый шаг к предотвращению болезней — гигиена, личная и общественная.

— Глупышка, между мусором и болезнью нет ни малейшей связи! — покачал головой Брент Макги.

Впервые в жизни Мисси не нашлась с ответом.

— Кроме того, эпидемии — это кара Господня, — добавил Джереми.

— А вы мешаете нам заняться более важными делами, — упрекнул ее Фабиан.

— Что это за более важные дела такие? — резко обернулась к нему Мисси.

Он вытащил колоду карт и усмехнулся. Мисси всплеснула руками — все ясно!

— Так, это собрание — всего лишь трюк?! Вы, ребята, просто сборище лицемеров. и гедонистов! Ну смотрите, я и пальцем не пошевелю, когда летом вы перемрете от лихорадки, как мухи. — Судя по всему, она пребывала в замешательстве. Правда, уже через минуту она нерешительно оглядела стол. — Вы примете меня?

Опять послышались хмыканья и хохот, но в конце концов все согласились на просьбу Мисси. А она просто поверить не могла, что нужны такие уловки, чтобы скрыть игру в покер. Эти джентльмены походили на озорных мальчишек, которые тайком убегают из дому и проказничают.

Оказалось, что игра идет на спички.

— Неужели вы, «настоящие мужчины», боитесь проиграть несколько баксов? — засмеялась Мисси.

Кое-кто из мужчин тотчас покраснел от ярости, а Чарльз высокомерно заметил:

— Религиозные убеждения не позволяют Джереми играть на деньги.

— Значит, играть на деньги — безнравственно, а сама по себе игра в покер не есть грех? — повернулась к нему Мисси.

Джереми надменно выпрямился:

— Игра в карты сама по себе достаточно безгрешна.

— Что за сборище лохов!

— Что такое «лохи»? — поинтересовался у Фабиана Чарльз.

— Вряд ли нам нужно это знать, — уныло отозвался тот.

— Джентльмены, — заявила Мисси, — играть в карты на деньги интересно только тогда, когда ставки достаточно высоки.

— Ах да, моя дорогая. Кажется, сегодня вечером вы играли с очень высокими ставками, — поддел ее Фабиан.

Не обращая внимания на скрытую в этих словах угрозу, она бодро продолжила:

— Слушайте, мы будем играть на деньги.

Председательствующий Хендерсон кашлянул.

— Так как же, Джереми?

— Пусть будет так, как хочет эта леди, — едко проговорил тот.

Хендерсон кивнул Мисси.

— Пожалуйста, объявите первую ставку

— Разумеется. — Мисси несколько смутилась и взглянула на жениха. — Фабиан, золотко, будьте паинькой, одолжите мне денег.

Все шестеро мужчин разразились хохотом

Фонтено, естественно, пришлось финансировать Мисси, и та не на шутку разозлила присутствующих, выиграв пять партий из пяти и получив по меньшей мере по пять долларов с каждого. Да еще — когда официантка принесла пиво, Мисси выказала всем свое презрение, налив кружку и себе, выпила все до дна под изумленными взглядами своих партнеров.

Когда она повернулась к Марку Дэвису, намереваясь продолжить игру, Фабиан вскочил с места и рывком поднял Мисси на ноги.

— Джентльмены, извините, но моей невесте нужно побыть со своей захворавшей матерью

— Моя мать совершенно.

— Доброй ночи, джентльмены, — закончил Фабиан, увлекая Мисси из комнаты и таща ее через всю таверну к выходу

Через мгновение они оказались на улице

— Что это значит? — Мисси попыталась вырваться. — Только я начала веселиться, как вы все испортили!

— Веселиться, как же! — злобно буркнул он, потащив ее к карете — Хватит с меня вашего непристойного поведения!

— Это я-то веду себя непристойно? — Она чуть не взорвалась. — Вы с друзьями тайком собираетесь, чтобы поиграть в покер, в какой-то грязной таверне, делая вид, что идете на политическое собрание!

— Ни я, ни другие джентльмены не имеем никакого желания проводить вечер с пряжей в руках — возразил он.

— Думаете, у меня есть такое желание?

Они подошли к карете, и Фабиан просто-напросто втолкнул Мисси внутрь. Потом приказал кучеру трогать и уселся наискосок от нее.

Карета задребезжала, и Мисси тотчас произнесла

— Вы злитесь просто потому, что я выиграла, и потому что у меня в два раза больше ума, чем у пустоголовых членов вашего комитета!

— Ха! Маленьких девочек, которые любят покрасоваться, нужно загонять домой — в постель.

От слова «постель» ее охватила какая-то дикая дрожь, но злость вовсе не прошла.

— Как вы смеете оскорблять меня, называя ребенком!

— Как вы смеете вести себя точно ребенок!

Исчерпав запас взаимных оскорблений, оба погрузились в тягостное молчание. Наконец подъехав к дому на плантации, Фабиан далеко не бережно вытащил Мисси из экипажа. Когда же он, двинувшись по дорожке, быстро свернул в сторону и увлек ее за собой в чащу деревьев, она удивленно спросила

— Куда вы меня ведете?

— К месту уединения, — прорычал он. — Мы с вами немножко поболтаем

— Глупости, мальчик! Вы все еще беситесь, потому что я обыграла вас и ваших несносных дружков!

Фабиан ничего не ответил, только еще крепче сжал ее руку. Вскоре он распахнул дверь какого-то маленького домика.

— Где мы? — спросила Мисси, сморщив нос от спертого воздуха и прищурившись, чтобы привыкнуть к темноте.

— Мы в garsonmere, — отозвался Фабиан, захлопнув дверь и двинувшись к ней.

— Где?

— В одном из домиков для гостей в поместье ваших родителей.

Комната, в которой они находились, была очень маленькой. Когда глаза Мисси привыкли к темноте, она рассмотрела кушетку, стол и стулья, а также крутую винтовую лестницу, очевидно, уходящую в темноту спальни на чердаке

— Значит, — язвительно проговорила она, — вы намерены затащить меня наверх и изнасиловать?

— Не искушайте меня! — бросил он.

Мисси раздраженно вздохнула и скрестила руки на груди.

— Ладно, Фонтено. Почему бы нам не выяснить этот вопрос, раз уж я затронула вашу дурацкую мужскую гордость.

Он с угрожающим видом шагнул к ней, и даже почти в полной темноте было видно, как сверкнули его глаза. Мисси занервничала.

— Итак, вы хотите спровоцировать, Мисси?

— А даже если и так? — Она с напускной смелостью пожала плечами. — Может, вы в таком случае последуете примеру остальных пентюхов и укажете мне мое место?

— О, я уже знаю, где ваше место, — вкрадчиво сказал он.

— И где же, прошу вас, скажите, — насмешливо отозвалась она; ее при этом охватила дрожь

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— В моей постели, в моих объятиях.

От этих бесстыдных слов ее словно ударило током, и недра ее взорвались от горячего желания. Не успела она опомниться, как он толкнул ее на кушетку и навалился сверху своим крепким, возбужденным телом.

— Пустите меня, скотина! — бешено закричала она, молотя кулаками по его спине.

— Вам нравятся грубые разговоры, да, дорогая? Вам доставляет наслаждение вышучивать и раздражать других? Что же, возможно, эта игра для двоих…

— Слезьте с меня, дубина!

— А разве вам не хочется узнать побольше о том, что я для вас придумал? — безжалостно издевался он. — Избавьте меня от мерзких подробностей!

— Ах, но именно они делают игру особенно забавной — Он наклонился и принялся ласкать языком ее ухо, и Мисси невольно похолодела. А он яростно прошептал: — Ваше место — подо мной, и там вы будете царапаться и задыхаться

— Заткнитесь!

— А ваши ноги будут обвивать меня.

— Ах вы…

Он обхватил руками ее лицо и выдохнул прямо в ее дрожащие губы:

— И вы будете стонать и умолять меня продолжать и продолжать.

Теперь Мисси была слишком увлечена, чтобы говорить. А он продолжал с нарастающей страстностью:

— Ваше место со мной, крошка моя, а я буду любить вас и ласкать до тех пор, пока вы не ослабеете до того, что не сможете вылезти из моей постели…

— Нет, — слабо возразила Мисси.

Она попыталась отвернуться, но он крепко держал ее голову, заставляя смотреть в его пылающие глаза.

— Я говорил вам, Мисси, что за мое пособничество вам придется заплатить. Приготовьтесь.

И Фабиан заглушил ее слабый протест требовательными губами и напористым языком.

Мисси совсем расхотелось сопротивляться, ее охватило всепоглощающее желание. От жаркого, жадного поцелуя Фабиана все в ней пылало, недра ее ждали только одного… Вскоре она лишь бездумно постанывала и, обвив руками его шею, целовала в ответ.

Он отпрянул и уставился на нее.

— Значит, вам нравится наша грубая беседа, да?

Вряд ли Фабиан получил тот ответ, которого ждал, — даже в разгаре страсти Мисси оставалась мятежницей.

— Если вы думаете, Фонтено, что шокируете меня, то вы сильно ошибаетесь.

Фабиан дико сверкнул глазами, и уже через мгновение Мисси почувствовала, что он расстегивает ей платье.

— Проклятие, Фабиан, прекратите!

Он только хмыкнул.

— Я сказала — прекратите!

Когда он распахнул полочки ее лифа и нащупал тугой сосок сквозь тонкую ткань сорочки, Мисси впервые испугалась — но только потому, что ей стало хорошо!

— Не нужно, Фабиан, — еле слышно выговорила она.

— Не нужно? — насмешливо переспросил он, все еще трогая сосок.

— Пожалуйста… я еще не готова.

Он опустил голову и принялся теребить затвердевший сосок зубами — прямо через легкую ткань.

— Нет, вы, конечно же, готовы.

— О Боже! — воскликнула она.

— Поцелуйте меня, — приказал он.

Мисси тотчас впилась в его губы и втянула в себя его язык.

— Боже милосердный, женщина!

— А вы больше говорите мне всяких мерзостей, — бесстыдно проворковала она, снова целуя его.

Она услышала, как он застонал, почувствовала дрожь, охватившую его. Потом раздался треск разрываемой материи — его губы жадно обхватили ее сосок, и она потеряла голову.

— Фабиан, я этого не вынесу! — Она едва не задохнулась, запустив пальцы в его волосы и прижав его голову к себе.

— Какие совершенные груди… — услышала она его шепот.

Он неторопливо целовал и сосал каждый сосок, она же корчилась от страстного желания, но вот рука его скользнула ей на бедро.

— Фабиан!

— Ш-ш-ш! — прошептал он, снова приблизив губы к ее губам.

Его язык совершал медленный, немыслимый танец у нее во рту, а пальцы тем временем, добрались до разреза в ее панталонах и принялись ласкать ее — нежно и утонченно. Мисси отвернулась, затем замотала головой из стороны в сторону. Он с жадностью наблюдал за ее реакцией. Когда она, всхлипнув, закусила губу, он поцеловал ее еще раз и прошептал:

— Кусайте лучше меня, не портите такие хорошенькие губки.

Она поцеловала его с таким пылом, что из глаз его брызнули слезы. В апогее страсти Мисси действительно укусила его, а он продолжал изысканную ласку до тех пор, пока она едва не лишилась чувств. Раздался его довольный рык, и до нее донесся шепот:

— В следующий раз я возьму вас ртом, а потом…

От окончания его фразы у нее свело пальцы на ногах. Она могла только прижаться к нему в лихорадочном восторге.

Довольно долго они лежали молча, прижавшись друг к другу, сердца их наконец стали биться ровнее. Потом Фабиан сел, помог Мисси оправить юбки и как-то сразу отстранился.

— Пойдемте, моя дорогая? — протянул он ей руку.

Мисси, недоумевая, прищурила глаза. Какая внезапная перемена — из страстного любовника в чопорного ханжу! Ведь они же только что оба корчились, словно кошки во время течки! Она вся дрожала, была опустошена, поскольку пять минут назад испытала самую сильную, самую невероятную страсть в своей жизни, пережила невероятный накал похоти, какого переживать ей еще не доводилось! И теперь ей хотелось лишь одного — увлечь его обратно на кушетку и узнать, что значит умирать от наслаждения.

Но Фабиан… Он бесстрастно замер, глядя на нее ничего не выражающими глазами незнакомого человека! Черт бы его побрал, зачем он все это проделал? Чтобы наказать ее? Чтобы унизить?

— Фабиан, — выговорила наконец она, — что случилось?

— Ничего, — ответил он сдержанно, — просто пора проводить вас домой.

Он был недосягаем! Ей ничего не оставалось, кроме как выйти из гостевого домика вместе с ним, нетвердо держась на ногах.

Прохладный ночной воздух ласкал ее пылающее лицо, она понемногу приходила в себя

— Теперь, без сомнения, мы с вами немедленно поженимся, — откашлявшись, заявил он.

— Что?! — воскликнула она, застыв как вкопанная и уставившись на него.

— Мы нарушили все приличия, — высокомерно заявил он, — а потому поженимся через две недели.

— Мы не поженимся!

— Мисси, — он погрозил ей пальцем, — весь вечер я весьма терпимо относился к вашему немыслимому поведению. Но с меня довольно!

— Вот жалость-то! Такой типичный самец!

— Что это означает?

— Это означает, что вы соблазнили меня только для того, чтобы добиться своей цели!

Он поразмыслил, потом похотливо ухмыльнулся:

— Хорошо сказано

Она ударила его и почему-то разозлилась.

— Ничтожество! Считаете, что все можно уладить с помощью секса?

— С помощью секса? — Он удивленно поднял бровь. — Женщина, где это вы научились такому распутному лексикону? Мне вполне достаточно, чтобы задуматься, чисты ли вы…

— Чиста ли я? Ах вы, надутый осел! А сам, конечно же, исходил похотью, как озабоченный жеребец, в каждом борделе на Миссисипи! Больше того, я, конечно, не единственная, с которой вы развлекались в этом… этой горгулье…

— Гарсоньерке.

— Не важно. — Ее губы презрительно скривились. — Несколько минут постельных радостей еще не делают брака!

— Проклятие, женщина! — Фабиан сгреб ее за плечи и заговорил, с трудом сдерживая ярость: — Вы выйдете за меня замуж, даже если мне придется сначала поркой выколачивать из вас упрямство!

Терпение Мисси лопнуло:

— Вот смех-то! Мы цапаемся как кошка с собакой и смертельно ненавидим друг друга. Так чего же ради вы хотите жениться на мне?

— И вы еще спрашиваете? После всего?..

— Ах вы… скотина! Вам нужна только партнерша в постели!

— Я бы сказал, что постель — весьма подходящее место, чтобы начать нашу супружескую жизнь, — ухмыльнулся он.

Она вырвалась из его рук.

— В тысячный раз говорю, тупица вы эдакий, я не намерена выходить за вас! — Внезапно она улыбнулась — ее посетила замечательная мысль. — Однако я любительница небольших разумных романов.

Фабиан даже вздрогнул от оскорбления.

— Как бы не так, леди! — Выпалив это, он схватил Мисси за руку и увлек ее к дому.