Тем не менее он поспешил помочь Мисси выйти. Она вопросительно посмотрела на него.

— Что мы здесь будем делать?

— Полагаю, спрячемся и переждем грозу, — подмигнул он.

Вздохнув, Мисси взялась руками за поля шляпки и вместе с Фабианом бросилась к дому. Фабиан отпер входную дверь, и они вошли в пыльное помещение. Сняв свою шляпку с перьями и стряхнув с волос и платья капли дождя, Мисси оглядела высокие потолки и прочные каменные стены. Все нижнее помещение было свободно, если не считать выщербленного старого стола в середине и забытого тюка хлопка у стены. Наверху, вдоль фасада, шла галерея; там у окон стояли столы для сортировки хлопка.

Сняв шляпу и швырнув ее на стол, Фабиан горделиво усмехнулся:

— Ну как, друг мой, что вы об этом думаете?

— Она удивленно взглянула на него:

— Что я думаю?

— — Ну да!

Она вытаращила глаза.

— Что вы задумали, Фабиан?

Он прошелся по помещению и театрально обернулся:

— А разве не вы говорили мне, что я должен иметь цель в жизни?

Она окинула взглядом пустое помещение, потом насмешливо фыркнула:

— Это и есть ваша цель?

В его глазах блеснули озорные искорки.

— Говоря по правде, любовь моя, я решил сделаться хлопковым фабрикантом, а это помещение можно купить.

— О… понятно, — кивнула она, нахмурившись. — Это, конечно же, меняет дело.

— И мне нужен ваш совет, — продолжал он с невинным видом.

— Фабиан, не стоит потакать мне, как преждевременно развитому ребенку, — засмеялась она.

Он взял се за руку и многозначительно посмотрел ей в глаза:

— Мисси, я вам не потакаю. Я на самом деле хочу знать, что вы думаете.

Она насторожилась.

— Видите ли, я много размышлял о вашем давешнем замечании насчет отсутствия у меня… э-э-э… продуктивных занятий. Вы правы, обязанности на плантации, конечно, не требуют всего моего времени, и после того как мы поженимся, мне бы хотелось жить в городе большую часть года. Поскольку я надеюсь стать… ну, в общем, семейным человеком, мне, бесспорно, нужно начать свое дело.

— А у вас достанет капитала, чтобы учредить свой собственный торговый дом? — тотчас спросила она.

— Конечно, достанет.

Она пожала плечами.

— Тогда, пожалуй, смысл есть После войны цены на хлопок взлетят до потолка.

— Мисси, когда вы прекратите эти смехотворные рассказы о войне? — разозлился он.

Раздосадованная, она замолчала, стиснув зубы Стоило ей попытаться рассказать ему правду о том, откуда она появилась, как между ними началось непрекращающееся противостояние. Он упрямо отказывался верить, что она перенеслась сюда из 1992 года, а она твердо стояла на своем.

— Итак, Мисси, как вы считаете — мой план годится?

— Да, но… — Она огляделась, что-то прикинула в уме, и глаза ее заблестели — Это складское помещение построено на совесть. На вашем месте я бы превратила его в текстильную фабрику.

— Текстильную? — удивился он.

— Да. — И, подойдя к нему, она с жаром произнесла: — Посмотрите, сколько хлопка производится в этих краях — и все же со времени моего появления здесь я видела только одну мануфактуру, производящую хлопковые ткани.

— Вы хотите сказать — за всю вашу жизнь?! — ошеломленно уточнил он.

— Не важно, — отмахнулась она — Главное в том, что в Мемфисе не производят хлопковых тканей Представьте себе, сколько денег было бы сэкономлено, если бы хлопок не приходилось доставлять морем к восточному побережью Англии, а превращать в ткани прямо здесь и потом продавать их на местном и национальном рынках.

Он присвистнул:

— Превосходная мысль!

— А если будете обходиться без маклеров, прибыль станет просто фантастической, — продолжила она. — Вы смогли бы построить собственную прядильную фабрику, чтобы обеспечивать свою мануфактуру пряжей. — Она на мгновение задумалась. — Но вот что мне хотелось бы знать — где производится самое лучшее оборудование — сейчас, в этом веке… Наверное, в Нью-Йорке или Бирмингеме. Да, нам определенно придется съездить туда и купить основное оборудование.

— Нам придется съездить, чтобы купить основное оборудование? — повторил он, многозначительно поднимая брови.

— Именно, — взглянула она на него в упор.

На лице его отразились восторг и растерянность одновременно

— Кажется, вы хорошо разбираетесь в бизнесе, любовь моя.

Она гордо выпрямилась.

— Я уже много раз говорила вам, что стану несчастлива, будучи только вашей женой и ничем больше.

— Говорили, — согласился он.

Она добавила беспечно, после небольшого колебания:

— Говоря по правде, я недавно обсуждала такое предприятие с Робертом Бринкли, и он согласился финансировать его.

— И вы не обратились ко мне? Или к вашему отцу? — изумился Фабиан.

Она презрительно рассмеялась:

— Ни вы, Фабиан, ни мой отец вовсе не были бы заинтересованы в том, чтобы помочь мне открыть свое дело. Напротив, с тех пор как я оказалась здесь, единственное, что интересовало вас обоих, — это указать мне мое место.

— Кажется, нам это не удалось, — произнес он.

— Ха! — воскликнула она. — Если вы построите здесь фабрику, обещаете мне взять меня в долю?

— Мисси, это уже чересчур, — вздохнул молодой человек.

— На меньшее я не соглашусь.

— Вот что, дорогая моя. Мы съездим в Нью-Йорк и Бирмингем, поищем там оборудование — прямо в наш медовый месяц.

— А что потом, Фабиан? — с вызовом спросила она.

— Дай же мне время, женщина, — взмолился несчастный. — Ведь это насмешка над всеми условностями нашего общества!

Она прошлась по комнате, потом решительно повернулась к нему:

— Видите ли, мне нужно нечто большее, чем просто: «Выходите за меня, ангел мой, и я позволю вам посмотреть на свое оборудование».

Он шагнул к ней, усмехнувшись двусмысленности ее слов.

— Мисси, вы все равно выйдете за меня.

— А я вам говорю, нет…

Он обнял ее и привлек к себе.

— Что и вынуждает меня перейти ко второй и более важной цели, с которой я вас сюда привел, — показать вам свое… э-э-э… оборудование. — Он опустил голову и страстно впился в ее губы.

Не успела она протестующе вскрикнуть, как ее обдало жаром его губ. «Как будто он не целовал меня целый месяц», — грустно подумала она: такое пылкое желание вдруг ее охватило.

Она отстранилась с видимым усилием.

— Не так быстро, Ромео! Мне нужен ответ, и сейчас же!

— Поцелуйте меня, и я обещаю обдумать его, — отозвался Фабиан, снова набрасываясь на нее. Вытащив шпильки у нее из волос, он зарылся пальцами в золотые локоны и крепко прижался к любимой.

И Мисси потеряла голову, отдаваясь поцелую и крепости его рук. Ответ ее уже не волновал. Она даже не помнила, о чем спрашивала! Ах, зачем Фабиан такой вкусный, зачем так хорошо пахнет? Ее пальцы пробежали по его шелковистым волосам, а поцелуй их становился все упоительнее. За окнами прогремел гром, но разбушевавшаяся стихия только подстегнула их бурные, романтические чувства.

— Вы мокрая, — прошептал он, целуя ее влажные щеки и волосы. Рука его скользнула ниже, пальцы принялись ласкать ее через платье, а его пронзительный взгляд ждал честного ответа: — Где еще вы мокрая, дорогая?

— О Боже! — простонала она в порыве страсти.

Они все еще жадно целовались. Фабиан гладил через платье ее вздымавшиеся груди. Мисси тоже ласкала его, и его мучительный стон только усилил сладостную боль в ее недрах.

— Разденьтесь, — вдруг приказал он.

— Здесь? — ахнула она.

Подойдя к входной двери, он задвинул засов и вернулся к любимой — в глазах его пылало желание.

— Да, здесь, прямо средь белого дня. На сей раз я хочу видеть вас, ангел мой.

От этих возбуждающих слов все ее существо прямо-таки скрутило от желания. Все же ей удалось слабо возразить:

— Но на городском складе..

— Уверяю вас, нас никто не увидит. Засов крепок, а окна достаточно высоко.

— Но… где?..

Он сладострастно усмехнулся:

— Там у стены лежит тюк с хлопком

— Но тогда я вернусь домой с пушинками в волосах и вообще везде, — пискнула она огорченно.

Он привлек ее к себе.

— Этого не случится, если вы сядете ко мне на колени.

Ноги у нее подкосились, и она непременно упала бы, если бы он не обнимал ее. Крепко поцеловав и все еще посмеиваясь, Фабиан отпустил Мисси и принялся развязывать свой шейный платок. Потом снял сюртук, подошел к столу и расстелил его.

— Иначе моя леди может занозиться.

— Она ахнула.

— Но я думала… вы сказали — тюк с хлопком…

— Это потом, — отмахнулся он, приближаясь.

Мисси опять чуть было не лишилась чувств от возбуждения, но Фабиан вовремя подхватил ее. Вскоре ее платье и корсет, равно как его рубашка, уже валялись на полу. На Фабиане остались только панталоны и сапоги, на Мисси — нижнее белье, когда он усадил ее на стол. Там он раздел ее донага. Мисси задыхалась в экстазе, а он пожирал ее глазами, искусно лаская ее груди. Он был похож на божество, когда вот так возвышался над ней, с его рельефно вылепленной грудью, чувственно спутанными волосами и темными пожирающими ее глазами.

А потом он спрятал лицо в развилке ее бедер.

— Фабиан! — Ее словно пронзило током, и она попыталась отстраниться.

— Знаете, сколько времени я мечтал об этом? — прохрипел он, удерживая ее. — Увидеть вас, такую красивую, без всяких этих ленточек и кружев… Ласкать вас, пока вы да запросите пощады…

Она и в самом деле вскрикнула, но не протестующе, а от наслаждения, ибо он опять прижался к ней губами. Теряя рассудок, она вцепилась ему в плечи; голова ее моталась из стороны в сторону.

Когда он отнес ее на тюк хлопка, она всхлипывала в полном отчаянии. Усадив ее к себе на колени, Фабиан шился в нее своим лихорадочным взглядом. Она принялась ласкать его, и он наконец овладел ею. Когда Мисси восторженно вскрикнула, он удовлетворенно улыбнулся и впился губами в ее грудь. Мисси завопила от наслаждения.

— Боже мой, Фабиан, я же забеременею, — простонала она.

— Я уже сказал, что хочу этого. — Слегка отстранившись, он произнес: — Я хочу, чтобы мы поженились.

— Проклятие, Фабиан! Не сейчас! — воскликнула она жалобно.

А он прошептал:

— Разве может быть более подходящий момент, любовь моя?

Она испустила страстный вопль, вцепилась ногтями в его сильные руки и положила голову ему на плечо. Из глаз ее едва не полились слезы — так хорошо ей было с ним.

Она почувствовала, как он сжал ее крепче.

— Вы все еще влюблены в этого Джеффа, да?

Она резко выпрямилась.

— Нет. Сколько раз можно повторять, что я никогда его не любила!

Он покусывал ее плечо, в то время как пальцы его ласкали ее нежный сосок.

— Но вы не можете забыть его, да?

Мука в его голосе в сочетании с их откровенной позой поколебала ее решимость.

— Ничего подобного. — Наклонившись, чтобы страстно поцеловать его, она договорила срывающимся голосом: — Вы же знаете, что ни один мужчина не пробуждал во мне такой страсти, как пробуждаете вы.

— Вы не должны говорить мужчине такие вещи, Мисси, — вздохнул Фабиан.

— Не должна?

Он тотчас разомкнул объятия и положил ее на тюк хлопка.

— Нет, не должны. Потому что от этого мужчине хочется, чтобы вы возвращались домой с пушинками хлопка в волосах… и везде.

— Фабиан! — Она словно наэлектризованная смотрела на любимого, снова возбужденного, снова охваченного страстью к ней. Глаза его пылали адским огнем.

— И стало быть, мы не выйдем отсюда, пока вы не пообещаете мне свою руку, — с жаром проговорил он.

Все протесты Мисси заглушил его страстный вопль.

Фабиан вез Мисси домой; она выбирала из волос пушинки и смотрела на своего жениха с растущим восхищением. Верный своей угрозе, Фабиан продержал ее на складе до тех пор, пока она не отдалась ему всеми возможными способами. И тогда Мисси пообещала стать женой этого мужлана, и даже ее обычно неустрашимая душа затрепетала, когда она представила себе, что будет, если она возьмет свое слово обратно.

Черт бы все это побрал! Она чувствовала себя такой истерзанной! Надо же было по уши влюбиться в него! Ведь они по-прежнему чужды друг другу с точки зрения развития цивилизации и она всецело принадлежит своему веку.

А что, если вернуться туда невозможно? Что, если она и впрямь застряла здесь на веки вечные?

Глядя на чертовски красивого мужчину, сидящего рядом, Мисси внезапно поняла, что это отнюдь не трагедия.

И все же, если ей суждено здесь остаться, нужно кое-что обговорить с Фабианом до того, как они поженятся. Она представила себе ближайшее будущее, и мурашки поржали у нее по спине. Сделает она карьеру или нет — это уже не так важно. Важно другое — как сумеют они уберечься от грядущих бедствий — многолетней войны и эпидемий?

— Мы поженимся пятнадцатого мая, — сказал Фабиан. — У вас будет несколько недель на приготовления.

— Хорошо, но при одном условии… — Она закусила губу.

— Каком?

— Я не разрешу вам участвовать в Гражданской войне.

Он добродушно рассмеялся:

— Опять мелете какую-то чепуху!

— Снизойдите ко мне и пообещайте, что не будете воевать на стороне конфедератов.

Он нахмурился.

— Если из-за рабства в конце концов начнется война, мне придется принять сторону южан.

Уперев руки в бока, она мрачно взглянула в пространство.

— В таком случае я за вас не выйду.

— Мисси!

— Говорю вам — нет! — с жаром выпалила она, оборачиваясь. — Будут убиты сотни тысяч людей, семьи будут разъединены, и я не хочу жертвовать вами ради войны, которой не должно было быть, но которая полностью разорит наш край.

Он сердито нахмурился.

— Мисси, мы ведь даже не знаем, будет ли война, — заметно рассердился он.

— Поверьте мне, будет.

— В подобных обстоятельствах у джентльмена, человека чести, нет иного выбора, кроме как…

— Да ну вас с вашей честью! — фыркнула она. Глаза его угрожающе сверкнули, и она быстро сдалась. — Ладно, вы пробьете блокаду, как Ретт Батлер…

— Ретт кто?

— Не важно! Я не позволю вам стать солдатом. Стало быть, вашей семье и моей — всем нам — надо найти безопасное место, чтобы уберечься. И придется освободить всех рабов; в этом деле па — просто чурбан, но он в конце концов дозреет. И еще в этом десятилетии нам всем придется переехать… ну, я не знаю, в Неваду или еще куда-нибудь на запад…

— Мисси, места под названием Невада не существует.

— Уверяю вас, скоро будет существовать. — Она прищелкнула пальцами. — Знаю, знаю! Мы все станем золотодобытчиками! Придумала! Видите ли, мне как-то раз пришлось составлять калькуляцию для Камсток-Лоуда. Мы обгоним всех и переедем в Вирджинию!

Фабиан молча смотрел на нее.

— Так что же, Фабиан, каков будет ваш ответ?

— А что мне делать с моей текстильной фабрикой, если мы переедем в эту воображаемую Неваду?

— С нашей текстильной фабрикой, вы хотите сказать?

— Назовем ее нашей, не будем спорить, — усмехнулся он.

Она пожала плечами.

— Сначала мы превратим ее в прибыльное производство, а потом продадим. — Она прищурилась. — У меня будет доля в этом предприятии?

— У меня будет жена?

— Вы будете пробивать блокаду?

— Вы невероятная женщина!

— Так что же?

— Хорошо!

Мисси отвернулась. Неужели этот разговор с Фабианом и впрямь состоялся? Она не только согласилась стать его женой, она теперь намеревается спасти его от Гражданской войны и сделать его неприлично богатым…

Черт побери, она что-то чересчур о нем заботится!

Ад и преисподняя, она обречена. Наверное, ей действительно никогда не вернуться в свое столетие. А Мелисса, уж конечно, выйдет за Джеффа…

Внезапно Мисси резко выпрямилась. Она все поняла. Конечно же! Как это ей раньше в голову не пришло?! Они с Мелиссой поменялись местами во время брачной церемонии. Так почему же такой обмен не может состояться еще раз?

Но значит ли это, что обе они снова должны упасть с лестницы? И где гарантия, что этот дикий план сработает?

«Должен сработать!» — решила она. Стало быть, придется ей рискнуть. Остаться здесь — значит потерять себя как личность: она растратит себя на чувства к Фабиану, поскольку не в состоянии их контролировать, и в конце концов отдаст ему всю себя без остатка. Как бы ни был он мил последнее время, как бы ни уверял с умным видом, что дорожит ее мнением, она по-прежнему подозревала, что он не успокоится до тех пор, пока полностью не подчинит ее себе.

Вот, значит, в чем дело. Она инсценирует очередную свадебную церемонию, а потом они с Мелиссой поменяются местами, если повезет…

Да, но почему она так уверена, что свадьба Мелиссы и Джеффа тоже состоится пятнадцатого мая? А ведь обмен случится только в том случае, если обе церемонии будут происходить одновременно, как и в прошлый раз. Как же ей сообщить об этом своей родственнице?

— Мы дадим объявление о свадьбе в газету, — сообщил между тем Фабиан. — Я получу новое разрешение на брак…

— Ну конечно! — вскричала Мисси. — Газета! Библиотека! Здание суда! — Она повернулась к Фабиану и схватила его за рукав. — Ведь о нашей свадьбе будет сделана запись?

Он посмотрел на нее так, будто она спятила.

— Ну разумеется! Иначе брак не считался бы законным.

— Ах как замечательно! — воскликнула Мисси, захлопав в ладоши Фабиан озадаченно кивнул: — Я рад, что вас все это так волнует. Но Мисси почти не слушала его, поскольку была поглощена своими мыслями. Конечно, рано или поздно Мелисса с Джеффом надумают разузнать, осталась ли она в прошлом или они с Мелиссой снова поменялись местами. И если Мелисса найдет дату ее свадьбы, вполне возможно, что они с Джеффом заключат брак в тот же день.

И тут Мисси задумчиво покачала головой. Как же все ненадежно! Каким-то образом — через малахитовый овал иди еще как-то — она должна послать сообщение кузине Мелиссе. Пока же следует заняться приготовлениями к свадьбе.

Интересно все-таки, кто стал женой Фабиана Фонтено — Мисси Монро или Мелисса Монтгомери? Впрочем, гораздо важнее другое: сможет ли она на самом деле покинуть Фабиана, своих родителей и свою новую жизнь?