Глава 31

На следующее утро Дульси внесла в комнату огромный букет роз. Она с сияющим видом поставила цветы на туалетный столик.

— Посмотрите, что вам прислал мистер Фонтено!

Пытаясь проглотить подступивший к горлу комок, Мисси с несчастным видом взглянула на пышные цветы. Темно-красные, нежно-розовые и бледно-желтые розы.. Их смешанный аромат терзал ее душу: слишком явно напоминали цветы о том, как безоглядно отдалась она вчера Фабиану всего лишь несколько минут спустя после безобразной сцены в гостиной. Она совершенно покорилась человеку, которого считала своим злейшим врагом, и каждая частичка ее независимой натуры протестовала против его власти — и против любви к нему, от которой она сгорает и которая ее страшит.

Решив бороться со своей предательской слабостью, Мисси вскочила с места.

— Мне они не нужны, — сказала она Дульси, — пойди и брось их в помойную кучу или куда-нибудь еще.

Лицо у Дульси вытянулось.

— Но, мисс, ведь это просто грешно — выбрасывать такие красивые цветы!

— Тогда возьми их себе! — Но, заметив смущенный вид Дульси и почувствовав угрызения совести, Мисси быстро перерешила: — Ах, ну ладно.

— Да, мэм, — отозвалась Дульси и пошла застилать постель.

— Кстати, на днях я поговорила с отцом о том, чтобы он освободил тебя и остальных рабов, — сказала Мисси, — но, боюсь, мне не удалось убедить его.

— Мисс, пожалуйста, — засмеялась Дульси, — не говорите больше об этой свободе.

— Но я не успокоюсь до тех пор, пока вас будут держать в кабале.

— В кабале? — повторила Дульси в замешательстве.

— Мисси нахмурилась.

— Ты умеешь писать плакаты?

Негритянка была так озадачена, что ничего не ответила.

— Это проще простого, — решительно продолжала Мисси. — Я тебя научу. Мы слишком долго мирились с этой ерундой. Давно пора сбить с па его самодовольство.

— Да, мэм, — кивнула Дульси.

Мисси направилась к туалетному столику, принялась вдыхать аромат принесенных роз и даже трогать их бархатистые лепестки.

— Черт возьми, — тихонько ругнулась она, — не смейте подлизываться ко мне, Фабиан Фонтено!

Часом позже в комнату Мисси с улыбкой на лице и расписной жестяной коробкой в руках вошла Лавиния.

— Посмотри, что прислал тебе Фабиан!

— Неужели еще подарок? — угрюмо бросила Мисси.

— Ах, Мисси, ты меня поражаешь, — рассердилась Лавиния. — Стоит ли возражать против таких славных подарков? — Она сунула коробку дочери в руки — Клянусь, мальчик просто очарован тобой.

— Ну и что? — с кислой миной проговорила Мисси, но, не удержавшись, открыла коробку.

— Конфеты! — воскликнула Лавиния, хлопая в ладоши.

— Шоколадные, — мрачно добавила Мисси. Увы, она обожала шоколад! И пытаясь не поддаться искушению, протянула коробку матери. — Вот, ма, возьми. У меня от них лицо расплывется.

Лавиния взяла конфетку, сунула в рот и восторженно воскликнула:

— Манна небесная!

Мисси вздохнула и тоже потянулась за шоколадом.

— Здорово! Совсем неплохие.

— Я очень надеюсь, что ты простила Фабиана за его вчерашний порыв, — коснулась ее руки Лавиния — Мы с

— Джоном так хотим, чтобы вы поженились! И как можно быстрее подарили нам внуков Много лет мы с отцом надеялись, что наш брак будет благословен еще раз, но увы… Теперь мы можем рассчитывать только на вас с Фабианом. Нам так хочется, чтобы в нашей жизни снова появилось дитя!

— Ждите больше, — буркнула Мисси, хотя внутри у нее все сжалось от волнения: она поняла, что, возможно, уже сейчас беременна. Одно дело — оставить Фабиана, но может ли она отобрать у него его ребенка?

Ах, Господи, что же ей делать? Ясно одно — отныне лучше не позволять Фабиану соблазнять себя! Такое решение она приняла, вкушая четвертую шоколадку.

Лавиния же с глубокомысленным видом улыбнулась и выскользнула из комнаты.

Час спустя прибыла коробка с роскошными шелковыми шарфами.

Еще час спустя принесли флакон дорогих французских духов и жемчужное ожерелье.

А к ленчу пожаловал сам влюбленный.

Мисси ворвалась в гостиную, чтобы поговорить с ним. Борясь изо всех сил с сокрушительными чувствами, нахлынувшими на нее при виде неотразимого сердцееда, она выпалила:

— Фабиан, я требую, чтобы вы перестали осыпать меня дарами!

Он только ухмыльнулся.

— Перестал, дорогая?! Но, моя любимая, я ведь решил снискать вашу благосклонность.

— Ну так вы зря теряете время и деньги. Это вам не поможет!

Он усмехнулся, подошел к ней и поцеловал в щеку. Обхватив ладонями ее лицо, он встретился с ней взглядом.

— Ах, мы сегодня обидчивы? Наверное, слишком засиделись дома. Давайте отправимся на пикник.

— На пикник? — Вот уж чего она меньше всего ожидала!

— Ну да. За прекрасными девицами лучше всего ухаживать на свежем воздухе!

Она погрозила ему пальцем. Просто невыносимый тип!

— Фабиан, не смейте…

Послав ей ослепительную улыбку, он мягко оборвал ее:

— Кухарка упаковала в корзину воистину вкуснейший завтрак — ветчина, картофельный салат, бисквиты, вишневый пирог…

У Мисси прямо-таки слюнки потекли, но она все же слабо возразила:

— Нет, Фабиан, я не могу…

Ее протесты оказались бесполезными: ласково, но решительно Фабиан увлек ее за собой из дому.

— Черт возьми, Фабиан, у вас, наверное, и справка есть, что вы псих?

— Прекрасный день, не так ли, дорогая? — галантно спросил он, таща ее к экипажу и полностью игнорируя ее недовольство и попытки высвободиться. — Ах, бодрящая свежесть весны, аромат нектара в воздухе… как романтично!

— Зря теряете время, мальчик, — скрипнула зубами Мисси.

— Какие странные, очаровательные вещи вы говори те! — фыркнул он.

— Фабиан, будьте добры, ступайте домой и оставьте меня в покое.

— Но как же мне завоевать вас, дорогая, если я вас оставлю? — терпеливо возразил он.

Подойдя к экипажу, он с легкостью подхватил свою даму и усадил ее на сиденье. Потом прикоснулся к ее шее.

— Вы не надели мой жемчуг, — укоризненно произнес он с обиженным видом.

Мисси издала какой-то сдавленный звук, безуспешно пытаясь побороть чувственную дрожь, охватившую ее при этом волнующем прикосновении.

— Да, и еще все эти подарки!

— Они вам не понравились, любовь моя? Я пришлю другие.

— Не смейте! — рассердилась она. — Хватит с меня и того, что вы усыпали меня цветами и шелковыми шарфами…

— Ну да. — Он подмигнул с бесовским видом. — При помощи этих шарфов я всегда смогу привязывать вас к своей постели, верно?

Он уселся рядом с ней. Мисси протестующе хмыкнула. «Черт бы его побрал, — подумала она, — как ему удается быть таким очаровательным?»

Тем не менее, когда он потянулся за поводьями, она решительно произнесла:

— Я понимаю, чего вы пытаетесь добиться, Фабиан Фонтено, но это ни к чему не приведет, слышите? От цветов у меня разболелась голова, к шелковым шарфам я особого пристрастия не питаю, что же до шоколада, от него у меня не только расплывется лицо, от него я дико растолстею…

Он не дал Мисси договорить, раскрыв свои жаркие объятия.

— Хватит, дорогая.

— Не смейте говорить мне «хватит», вы, большой…

— Вы не заставите меня разлюбить вас! — твердо произнес он.

— Что? — воскликнула она.

Он, казалось, пронзил ее своим жгучим взглядом.

— Вы можете распекать меня, как старая карга, вы можете разъесться и растолстеть, ваше лицо может расплыться, но вам никогда — никогда — не сделать так, чтобы я разлюбил вас и перестал желать взять вас в жены.

— Черт возьми, Фабиан! — Почти вся ее рассудительность вмиг улетучилась, а вместе с ней и решимость.

— Соглашайтесь на мое предложение, — продолжал он с усмешкой, оборачиваясь, чтобы взять поводья. — Вы же явно проиграете.

Она с вызовом возразила:

— Не проиграю! И вам больше никогда не удастся меня соблазнить!

— Вот как? А разве не странно, любовь моя, что имен но вы затронули тему соблазна? Неужели вы не можете подождать, пока мы отъедем подальше от дома?

От этого бесстыдного замечания Мисси покраснела и замолчала.

Экипаж ехал по тенистой грунтовой дороге; Мисси вновь терзали прежние страхи. Что, если она и впрямь застряла здесь навечно? Что, если она уже носит ребенка Фабиана Фонтено?

— Фабиан, какие у вас цели в жизни? — внезапно спросила она.

Он обернулся и изумленно посмотрел на нее: — Цели?

— Чем вы любите заниматься? — И, заметив его распутную ухмылку, торопливо добавила: — Кроме этого.

— Я люблю охотиться, рыбачить, пить хорошее пиво… — Он задумался. — Ухаживать за красивыми девицами…

Она раздраженно вздохнула.

— Я совсем не это имела в виду! Вы говорите о том, как проводить досуг. А я хочу знать, какова цель вашей карьеры?

— Цель карьеры? В жизни не слыхал ничего глупее!

— Почему? — спросила она.

— Почему? Да зачем человеку ставить перед собой какие-то далекие цели, если в любой момент случится эпидемия желтой лихорадки и все мы окажемся в загробном мире?

— Эпидемия не случится, если вы избавитесь от москитов, — возразила она.

— Москитов? — засмеялся он. — Какая связь между этими мелкими паразитами и эпидемиями?

— Я уже говорила вам и вашему смехотворному «Комитету здоровья», что именно москиты разносят желтую лихорадку!

— Чепуха, — насмешливо отозвался он.

— Вы безнадежны!

— Безнадежно влюблен? — пошутил он. — Да, с этим я не могу не согласиться. Но вот если вы согласитесь выйти за меня…

Она подбоченилась и угрюмо посмотрела вперед.

— Я отказываюсь выходить замуж за человека, у которого нет цели в жизни.

— А вы забыли, что я выращиваю хлопок? — спросил он.

Она вытаращила глаза.

— Хлопок выращивают ваши рабы, и я уверена, что у вас есть надежный надсмотрщик, который заведует плантацией. Так что выращивание хлопка не считается.

Фабиан пожал плечами и схватил поводья.

Они приехали в лесистую местность; поросшая травой лужайка, казалось, просто создана для пикника. Мисси была очарована пестротой и разнообразием полевых цветов. Поблизости протекал быстрый ручей с чистой прозрачной водой; его журчание ласкало слух. Пока она наполняла чашки водой, Фабиан расстелил на земле одеяло и разложил провизию.

Сидя на земле подле Фабиана, Мисси с аппетитом поглощала вкусную снедь. Фабиан же, тихонько посмеиваясь, время от времени скармливал ей виноградину или клубничку Стоило его пальцам несколько раз коснуться ее губ, как она почти совсем растаяла.

Невозможно было находиться рядом с Фабианом, зная, что ей нет спасения от ее же собственной похоти, невозможно было удержаться от стремления немедленно стянуть с него одежду. Что ни говори, а случившиеся в дороге перепалки только усилили их обоюдное влечение.

Мисси исподтишка рассматривала своего соблазнителя. Он снял шляпу, сюртук и шейный платок, и вид у него был такой греховно-великолепный! Панталоны плотно обтягивали его сильные ноги, в вырезе расстегнутой белой рубашки виднелась волосатая грудь. Ветер шевелил его густые темно-каштановые волосы, свет обрисовывал чувственную тень, отбрасываемую усами на подбородок, и всего этого было достаточно, чтобы возбудить в ней безумное желание. Особенно если учесть, что она внезапно вспомнила, как он взял ее накануне. Когда его прекрасные белые зубы впились в ягоду, все ее мысли улетучились, ей хотелось только одного — впился бы он так же в ее грудь!

Какой кошмар! Что с ней случилось? Что сталось с ее решимостью, ее самообладанием?

Когда они принялись за вишневый пирог, Фабиан как бы между делом произнес:

— Расскажите мне об этом Джеффе. Помнится, вчера вы что-то такое говорили о человеке с таким именем.

— А что вас интересует? — Мисси мгновенно насторожилась.

Фабиан вытянул ногу и сапогом коснулся ее туфельки.

— Это с ним вы были близки?

— Вы страшный олух, Фонтено! — Мисси яростно отставила свою тарелку.

— Вот как? — улыбнулся он.

— Вам просто нет житья оттого, что вы у меня не первый?

Он тотчас опрокинул ее наземь и накрыл своим сильным телом. В его темных глазах сверкала боевая решимость.

— Я скажу вам вот что, моя дорогая и любимая: главное, что я стану вашим последним.

Эти слова привели Мисси в волнение, вернее, даже возбудили ее: ведь она лежала придавленная его горячим телом и вдыхала его удивительный запах. И, глядя в его темные, решительные глаза, она внезапно ему поверила Сердце у нее так колотилось, что она едва расслышала слова Фабиана:

— Вы так и не рассказали мне о Джеффе.

Она немного помолчала, пытаясь рассердиться на него. А может, лучше выложить ему всю правду — о Джеффе, о родителях, о том веке, который она оставила? Но тогда Фабиан непременно решит, что она сошла с ума, как это уже было вчера. Впрочем, если он сочтет ее безумной, она сможет извлечь из этого кое-какую выгоду. Надо будет хорошенько обдумать все на досуге

— Так что же, Мисси? — не унимался Фабиан. — Вы его любили?

— Нет! — отрезала она.

— Вы были близки с ним?

— Мы с Джеффом никогда не были близки, — возразила она. — Ну как, вы удовлетворены, мистер Хочу-все-знать?

— Тогда кто…

— Лишил меня девственности? — с усмешкой договорила она. — Черт возьми, Фабиан, это было очень давно, совершенно не имело никакого значения и вас не касается! А теперь пустите-ка меня, мальчик.

Он улыбнулся и сказал:

— Нет.

— Почему же?

Он наклонился и ущипнул ее за кончик носа.

— Потому что вы страшно нужны мне, дорогая!

Он поцеловал ее, и она сдавленно застонала. «О Боже, — подумала она, слабея, — зачем он говорит такие подкупающие слова?» Он так терпелив, так эротичен, так, черт возьми, умен. Она даже не сумела разбудить его обычную вспыльчивость!

— Такая сладкая… — прошептал он ей в губы, — сладкая, как вишня… Я хочу еще.

Мисси утопала в его поцелуях, из последних сил цепляясь за свою решимость.

— Прошу вас… я не хочу… вы не нужны мне, — слабо отбивалась она, пытаясь сбросить его с себя.

Он же прижал руку к сердцу и сделал вид, что ему больно.

— Принцесса, вы меня убиваете!

Чувствуя, что вот-вот сдастся, Мисси прибегла к гневу, чтобы укрепить свою слабеющую оборону.

— Кстати, о времени. Почему вы настаиваете на том, чтобы мы назначили день свадьбы? Ведь я вам даже не нравлюсь…

— О, кое-что в вас мне очень даже нравится!

— Ага, и все это гораздо ниже шеи.

— Но это не правда, дорогая. — Наклонившись к ней, он прошептал: — У вас просто необыкновенные… губы.

— Неужели? — воскликнула она. — Нет чтобы сказать — у вас необыкновенный ум!

— Но ведь мне хочется целовать не ваш ум, — возразил он и тут же пояснил, что имеет в виду.

— Опять вы за свое! — воскликнула она дрогнувшим голосом, выдавая нарастающее возбуждение. — Типичный мужчина!

Он коснулся ее груди и улыбнулся, ощутив сквозь одежду, как затвердел ее сосок. Их взгляды встретились — одновременно пылкие и испытующие.

— А вы разве не типичная женщина? — прошептал он.

— Скажите, зачем я вам нужна! — потребовала она.

Улыбнувшись, он принялся играть спутанными волосами.

— Мне нужен ваш сильный характер и храброе сердце. Мне нужна ваша гордость и ваша страсть. Вы нужны мне в постели…

— Очередная эмоция, порожденная вашими гениталиями!

И все же ей не удалось разозлить его!

— Но, милая моя, — убеждал он, облизывая ее подбородок, отчего ее охватила дрожь, — вы такое великолепное, замечательное, похотливое создание, такое чувственное, такое желанное…

Мисси застонала:

— Что это вы делаете?

— Соблазняю вас, — откровенно ответил он, задирая ей юбки и решительно прикасаясь к ней.

Она ахнула.

— Почему же вы не говорите «нет», Мисси? — пошутил он беззлобно. — Потому что не можете? Потому что я тоже вам нужен?

— Да! — выкрикнула она.

— Потому что хотите меня не меньше, чем я хочу вас?

— Да! — чуть не зарыдала она.

Тогда он жадно поцеловал ее, и она вернула ему поцелуй с такой страстью, что на глазах у нее показались слезы.

— Фабиан, пожалуйста, не надо, — умоляла она в отчаянии. — Я забеременею.

— А я хочу, чтобы вы забеременели, — пылко прошептал он, целуя ее влажную щеку. — Я хочу, чтобы вы понесли дитя сию же минуту, так что вам уже ни за что не удалось бы избавиться от меня.

От его слов ее охватило лихорадочное желание, но она все еще пыталась протестовать.

— Пожалуйста, неужели у вас нет ничего такого?

Чем пользуются в этом диком веке? Кондома или чего-то вроде?

Он отстранился и уставился на нее, наконец-то разозлившись.

— Где ты узнала о таких неприличных вещах? В борделе?

— Да! — заявила она, неистово желая отвратить его от себя. — На самом деле я шлюха. Но он только рассмеялся:

— Никакая вы не шлюха, любовь моя. Вы могли совершить когда-то в прошлом недостойный поступок под влиянием момента, за что я уже простил вас…

— Черт вас возьми, Фабиан!

— Но вы не шлюха. Вы в действительности даже не знали, что такое истинное наслаждение, пока не изведали его впервые в моих объятиях позавчера ночью.

Она отвернулась, страдальчески вскрикнув. Он обхватил ее лицо руками.

— Так что же, Мисси? Вы будете это отрицать?

— Вы же знаете, что не буду! — воскликнула она.

— И вам хотелось бы опять испытать блаженство?

— Вы знаете, что да!

Его руки вновь оказались у нее под юбкой. Она же расстегивала пуговицы его рубашки, целовала его грудь, покрытую курчавыми волосами.

— Я намереваюсь любить вас, — страстно шептал он, —и заниматься с вами любовью, пока вы не забеременеете, пока не пообещаете мне стать моей женой, пока не ответите мне любовью на любовь…

— Но я люблю вас!

— Я знаю, дорогая. И я намереваюсь продолжать свои атаки до тех пор, пока не услышу от вас, что вы — моя!

Глава 32

Джефф с Мелиссой только что вернулись с благотворительного обеда, устроенного Молодежной лигой. Мелисса была одета в платье для коктейлей — из бледно-голубой блестящей ткани, с разрезом сбоку; Джефф был облачен в смокинг. Поставив на стереопроигрыватель пластинку Фила Коллинза, они танцевали в гостиной.

— Просто не верится, что я с тобой в твоей квартире, — задумчиво прошептала Мелисса. — В мое время и в моем столетии это сочли бы в высшей степени неприличным.

— Я либерализую тебя, милая, — пошутил он.

— Либерализуешь? — повторила она.

— Конечно, в определенных границах. Пока ты на сто процентов принадлежишь мне, ты можешь быть на столько либеральна, насколько тебе это нравится.

— Ах, как это мило! — отозвалась она.

— Сегодня было интересно, верно? — продолжал он, когда они снова заскользили по комнате.

— О да. Всегда приятно знать, что кто-то благодетельствует человечеству.

Он слегка отстранился, восхищаясь ею, ее красотой.

— Ты и понятия не имеешь, как облагодетельствовала данного представителя человечества этим прикидом.

Она смущенно оглядела себя.

— Разве я кем-то прикидываюсь?

Он фыркнул и поцеловал ее в кончик носа.

— Я говорю о твоем платье, глупышка, и о тех восхитительных формах, которыми ты его наполнила.

Она смущенно зарделась.

— Я рада, что нравлюсь вам, мистер Дэльтон.

— Теперь тебе пора наконец надеть бикини, — лукаво подмигнул он.

— Опять бикини! Это что, развитие процесса либерализации?

— В указанных пределах.

— Ах, да ты решительный человек!

Внезапно он посерьезнел.

— Когда речь идет о тебе, милая, решимость моя не знает границ. Сначала мы сходим в бассейн и я научу тебя плавать, а потом стану учить водить машину.

— Но если я научусь водить машину, мой шофер, мистер Дьюк, останется без работы.

— Насколько я тебя знаю, ты научишься водить машину так, что сможешь работать шофером у него.

— Пожалуй, это было бы неплохо. — Мелисса задумчиво нахмурилась.

— Привыкаешь к нашему техническому веку, да? — спросил он.

Она кивнула.

Он притянул ее к себе:

— Кстати о современных чудесах. Как прошел визит к врачу?

Мелисса откашлялась, потому что ей стало страшно неловко.

— Ну, мягко говоря, я была очень смущена, но, наверное, женщина должна привыкнуть к таким веща. Ты начала делать прививки?

— А, да. Я все сделала так, как ты велел — что всю жизнь я… э-э-э… патоло… я патологически боялась игл.

— И он купился?!

— А кто его покупал? — спросила она озадаченно.

— Он поверил? — фыркнул Джефф.

— А-а-а. Так вот, сказать, что он пришел в ужас, значит ничего не сказать. Он бесстрастно прочел мне целую лекцию, пытаясь понять, как мои родители могли проявить такую безответственность и как мне разрешили учиться в школе без какой бы то ни было иммунизации — этому я, конечно, не сумела найти подходящее объяснение. Во всяком случае, мои аргументы выглядели весьма правдоподобными, поэтому во время первой прививки я упала в обморок…

— Да что ты!

— Ничего, все в порядке, — серьезно сказала она. — Медсестра сообщила мне, что многие падают в обморок при виде иглы. Мисс Фостер также сказала мне, что доктор Мерчисон добровольно работает один вечер в неделю в бесплатной клинике. Ведь там нужна помощь — отвечать на телефонные звонки и заниматься картотекой. Поэтому я, разумеется, предложила свои услуги.

Он зарылся лицом в ее волосы и пылко зашептал:

— Разумеется, ты предложила. Ты такая милая. Ты оставила здесь свой след — ты изменила людей. Какими мы были бы без тебя?

Она молчала, обдумывая его слова и чувствуя мучительную грусть оттого, что неведомые силы могут в любой момент разлучить их с Джеффом. Хотя честь и долг привязывали ее к прошлому, мысль о том, что сердце Джеффа будет разбито, ранила ее.

И словно вызванная ее беспокойными мыслями, в комнате зазвучала песня «Против всех разногласий». Они еще немного потанцевали. Наконец пластинка кончилась, Джефф привлек Мелиссу к себе и страстно прошептал:

— Сердце екает: в песне поется о том, что я буду чувствовать, если потеряю тебя.

— Джеффри, я чувствую то же самое — В глазах ее промелькнула тень — К несчастью, мы просто не знаем, сколько нам суждено пробыть вместе. Даже если Мисси решит остаться в прошлом, разве могу я быть уверена, что мое пребывание здесь неизменно? Может быть, мы имеем дело с силами, более могущественными, чем мы сами!

— Мы имеем дело с любовью! — в отчаянии крикнул Джефф. — Как смеешь ты думать, что наша любовь не окажется сильнее всего на свете? Как смеешь думать, что у нас не окажется выхода? Ты — моя, и я не позволю этому Фонтено завладеть тобой! Клянусь, не позволю!

Он втащил ее в спальню, крепко обнял и пылко поцеловал. Она вернула ему поцелуй, восхищаясь его запахом, вкусом его губ, хотя на глазах ее выступили слезы. Неужели ей суждено потерять его?!

— Ты спросила доктора, как предохраняться? — прохрипел Джефф.

Она, хотя и смутилась, но ответила.

— Да. Это средство лежит у меня в сумочке. Я поведала врачу о нашей, э-э-э… неосмотрительности, а он сказал, что хотя еще несколько дней ни в чем нельзя быть уверенным, дни для зачатия скорее всего были неподходящие.

— Я рад, — прошептал он, целуя ее в шею. — Наш общий малыш — это так прекрасно, но я зря пытался ускорить события

— Не казнись, милый.

— Я хочу любить тебя, Мелисса, — горячо продолжал он. — Останься со мной на ночь, чтобы я мог любить тебя каждую минуту!

Хотя при этих словах девушку охватило заметное волнение, она стала решительно сопротивляться — Но я не могу! Мама и папа осудят меня!

— Не осудят. Ты только позвони им и скажи, что придешь домой очень поздно, пусть тебя не ждут. — Он обхватил ладонями ее лицо — Милая, ты мне не веришь? Не хочешь меня любить?

— Верю! — порывисто откликнулась она.

— Он улыбнулся и подал ей телефон

— Помочь тебе набрать номер?

— Нет. Папа научил меня, — улыбнулась она в ответ. — И кроме того, если я собираюсь помогать в бесплатной клинике, мне нужно освоиться с этим аппаратом, верно?

Пока Мелисса звонила родителям, Джефф сходил в гостиную и тут же вернулся с ее маленькой сумочкой из бисера. Он подал ее Мелиссе как раз в тот момент, когда она положила трубку

— Ну что?

— Мама сказала, чтобы мы хорошо провели время, — улыбнулась она криво

Он усмехнулся

— Повернись

И когда она подчинилась, он расстегнул молнию ей на платье и осыпал поцелуями ее плечи Она тихонько ахнула, по телу ее побежали мурашки, что вызвало у него улыбку, и он возбужденно сказал.

— А теперь, наверное, тебе надо пойти в ванную, милая, прежде чем я окончательно забудусь.

Она направилась было в ванную, но вдруг остановилась в нерешительности.

— У нас, Джеффри, отношения долгосрочные и моногамные?

— Господи, чем вызван такой вопрос? — засмеялся он

Она вспыхнула

— Ну, доктор сказал, что это средство можно употреблять, только когда отношения долгосрочные и моногамные. Это так?

— Можешь дать свою красивую голову на отсечение, что это так!

Спустя какое-то время Мелисса вернулась — на ней были только маленькие трусики и лифчик без бретелей. Джефф уже ждал ее, лежа под одеялом Она стала пристраиваться рядом, но внезапно коснулась чего-то холодного и твердого. Вздрогнув, она достала из-под одеяла пульт дистанционного управления.

— Прости, милая, — смущенно проговорил он. — Я провел в одиночестве столько ночей, вот и скрашивал их с помощью телевизора

— Давай-ка спрячем это в безопасное место, Джеффри, — усмехнулась Мелисса. — Я не хочу ни выключать тебя, ни останавливать, ни «сбрасывать».