Глава 16

Анжелике пришлось долго сидеть у реки, на жесткой скамье в конце пристани. Кружевной зонтик мало защищал от беспощадных солнечных лучей. Даже шелковые розы на шляпке казались увядшими.

Перед ней расстилалась широкая серебристая река. Анжелика вытерла пот носовым платком и прихлопнула рукой комара. Комаров летало много над пристанью даже днем и в такую жару.

Часто Анжелика выходила на веранду в Бель-Элит и любовалась караваном пароходов, которые шли вниз по реке. Почему же сейчас, в этот невыносимо жаркий день, когда ей так нужно быстро уехать отсюда, не видно ни одного парохода?

Монотонно, с хлюпаньем вода билась о причал. Прошел целый час. Вдруг Анжелика обрадовалась: показался большой трехпалубный колесный пароход с двумя высокими трубами, изрыгающими в ясное небо чернью клубы дыма. Элегантно одетые дамы и джентльмены прохаживались по прогулочной палубе, оживляя картину.

Когда пароход приблизился, Анжелика поднялась и помахала зонтиком. К счастью, матрос заметил ее и подал сигнал в рубку.

Слава Богу, наконец-то!

Ролан ехал верхом по дороге, тянувшейся вдоль реки. То, что он увидел, поразило его.

Большой пароход пришвартовался к пристани. Его молодая жена с гордым видом прошла по сходням на палубу. А за ней матрос нес чемодан.

Боже! Она покидает его!

Ролан стегнул плетью своего вороного жеребца, и тот помчался к пристани. Подъехав, Ролан торопливо спешился и бросился к причалу. Он вбежал на пароход как раз в тот момент, когда Анжелика передавай капитану деньги. Ролан схватил ее за руку.

— Анжелика, что все это значит?

— Я возвращаюсь в Новый Орлеан, — ответила она сердито.

— Нет, черт возьми! — прорычал он и потянул ее за руку.

Она пыталась освободиться.

— Пусти меня!

Вокруг них быстро собиралась толпа нарядно одетых людей, послышался возмущенный шепот. К Ролану обратился бородатый капитан:

— Сэр, чем могу служить?

А потом, узнав Ролана, он широко улыбнулся:

— А, месье Делакруа, рад вас снова видеть.

Ролан не стал улыбаться ему в ответ.

— Здравствуйте, капитан Ледерс.

— А вот… — Ледерс смущенно прокашлялся, — могу я как-нибудь помочь вам и леди?

— Сэр, эта леди — моя жена, — коротко ответил Ролан.

— О, понимаю, — тактично отступил капитан.

Анжелика все еще пыталась освободиться от крепкой хватки мужа.

— Жена? — произнесла она негодуя. — Не называйте меня женой, месье! Вы бездушный негодяй! Развратник!

Толпа громко ахнула. А одна леди сказала:

— О Верджил, я сейчас упаду в обморок.

Ролан побагровел. А его рука так крепко держала Анжелику, что у нее на глазах выступили слезы.

— Дорогая, если не хочешь окончательно испортить мне репутацию, то пойдешь.

Анжелика обратилась к капитану:

— Месье, этот человек привел свою любовницу в наш дом…

Теперь толпа издала общий крик ужаса. А особо чувствительная леди вскрикнула: «О Верджил!» — и рухнула на палубу. Матрос побежал за нюхательной солью. Пассажиры смотрели на Ролана с укоризной. Капитан Ледерс вернул Анжелике деньги.

— Прошу прощения, мадам. Но уж если вы жена месье Делакруа…

— Отлично, капитан. — Ролан взял деньги, открыл сумочку жены и бросил их туда. Потом коротко кивнул капитану: — Счастливого пути!

Анжелика продолжала сопротивляться. Ролан выругался и вскинул ее себе на плечо, как мешок пшеницы. Ее юбки развевались на ветру, а ноги болтались в воздухе. Она кричала от возмущения и била его по спине зонтиком. Но он, не обращая на это внимания, шел по причалу. Матрос сзади нес чемодан. Мужчины на палубе одобрительно взирали на поступок Ролана, а женщины возмущенно восклицали.

Ролан донес жену до лошади. Здесь он поставил ее на ноги. Отняв у нее зонтик и отбросив его в сторону, он сказал с угрозой в голосе:

— Прекрати, Анжелика. Иначе, клянусь, я тебя выпорю.

Анжелика посмотрела в сверкающие глаза мужа, и у нее хватило разума прекратить сопротивление. Он отпустил ее, сел в седло и протянул ей руку. Она нехотя приняла его помощь, и он усадил ее позади себя. Матрос передал Ролану чемодан, а потом смущенно вручил Анжелике ее шляпку. Она надела ее набекрень на свою растрепанную прическу и постаралась сохранить достойное выражение лица, когда они под приветственные крики мужчин на пароходе двинулись в путь. Анжелика не осмелилась оглянуться. Чтобы не упасть, она обхватила руками талию Ролана и прижалась грудью к его мускулистой спине.

Они быстро приехали в Бель-Элиз. Войдя в дом, Анжелика обернулась к мужу.

— Я тебя ненавижу, — прошипела она.

Но он только ухмылялся, наблюдая, как она вихрем взлетела по лестнице.

Анжелика бросилась на кровать и зарыдала. Она слышала, как щелкнула открываемая дверь. Но потом услышала голос мужа.

— Не плачь, дорогая, — прошептал Ролан. Она немедленно села и повернулась к нему:

— Вон отсюда!

А он продолжал придвигаться к ней, страстно глядя на нее своими голубыми глазами.

— Ну… я не желаю тебе ничего плохого!

— Иди прочь! — закричала она. — Иди к своей Каролине!

— Анжелика, я не приглашал сюда Каролину…

Анжелика вскочила с кровати и погрозила ему кулаком.

— Как же, ты просто раздевал ее своим взглядом…

— Тогда пойми минутную слабость отчаявшегося мужчины. Видишь ли, с того времени, как мы поженились, у меня не было… я хочу сказать, что я хотел только тебя, любовь моя, я всегда хотел только тебя…

— Черт бы тебя побрал!

И хрустальная ваза вместе с цветами полетела с ночного столика в Ролана.

Ролан ловко уклонился от вазы, покачал головой и криво усмехнулся:

— Как ты мне нравишься, когда ревнуешь, моя крошка.

При этих словах кровь бросилась ей в лицо. Он нежно сказал:

— Мне очень жаль, что я заставил тебя плакать…

— Уходи! — воскликнула она и снова разрыдалась.

— Ты, Анжелика, допустила одно неверное высказывание…

Заинтригованная, Анжелика перестала плакать. Она всхлипывала, вытирала слезы и неотрывно глядела на мужа.

— Я на самом деле знаю, что надо делать с женой, дорогая. И теперь настало время это тебе показать.

Ролан обнял ее и поцеловал так, что она едва не задохнулась. Поначалу она сопротивлялась, но это было бесполезно. Его губы были повсюду: на ее губах, на щеках, на шее. Его руки грубо мяли ее грудь под платьем, и, несмотря на то что она ненавидела его, это было прекрасно! Анжелика стонала:

— Нет, нет, нет… — но сама прижималась к нему все теснее.

— Любимая, пусть меня убьют, но я все равно не отпущу тебя. — Одна его рука скользнула вниз, он приподнял ее и прижал так, что она ощутила его возбужденное мужское естество. Он немного покачал ее, глядя ей прямо в глаза. — Чувствуешь, как я хочу… чувствуешь это?

Немедленно смирившись, Анжелика, охваченная желанием, смогла только поцеловать его, чтобы скрыть свою стыдливость. Она прильнула к нему. Ее кровь забродила, как молодое вино. Возбужденная, она совершенно потеряла голову, когда он поднял ее и понес в свою комнату. И тут она снова вспомнила о его любовнице.

— Не хочу этого! Я не хочу тебя! Ты бессердечный и грубый… и я сердита на тебя.

Ролан нежно улыбнулся, услышав этот всплеск гнева. Но его объятия не ослабли.

— Не сопротивляйся, дорогая, — посоветовал он, ставя ее на ноги. — У тебя ничего не выйдет.

Судорожно сглотнув, Анжелика посмотрела на него — она чувствовала его желание и была очень рассержена и обижена. Однако не могла помешать ему выполнить его супружеский долг.

— Прямо сейчас? Днем? — пробормотала она.

— Мы слишком долго ждали этого, не так ли, любовь моя? — прошептал он, дотрагиваясь до ее волос.

Она только вздохнула, когда он вынул заколки. Ее тяжелые локоны упали на плечи, он целовал их, бормоча:

— Ал… как хорошо.

Он обхватил ее за талию сильными руками и легко положил на кровать. Скинув сюртук, он лег рядом с ней. Она задыхалась, и даже через одежду ей передавалось его возбуждение. Его красивые голубые глаза горели страстью. И сразу он оказался повсюду на ее теле — сильный, грубый, ловкий и неистовый, обжигающий ее страстными поцелуями. Он срывал с нее одежду и рычал от нетерпения.

Судорога наслаждения, смешанного со страхом, сотрясла ее тело, когда его губы впились в ее упругую грудь. Его зубы стали покусывать ее набухшие соски. Она почувствовала мучительную сладость.

— О Боже, как я хочу тебя, любимая!

Она выгнула спину, а его горячие губы все не отпускали ее грудь. Она запустила руки в его густые волосы, прижала его голову к груди. Ее захлестнула волна страсти. Но она все еще страшилась чего-то неизбежного, что сулило ей его сильное тело. Он прижался мускулистой, поросшей волосами грудью к ее нежным грудям, и она застонала, лихорадочно извиваясь под ним. Сорочка уже не закрывала ее тело, вот и панталоны полетели в сторону, он раздвинул ее ноги еще шире и смело коснулся пальцами влажной промежности.

— Нет, — тихо пробормотала она, но он тут же припал губами к ее рту.

Его пальцы становились все настойчивее, проникая в нее, и она чувствовала боль и наслаждение.

— Бедная крошка, — пробормотал он. — Ты хотела выполнить женский долг, а теперь тебе придется узнать, что такое женские слезы.

И он сделал это. Его пальцы уступили место чему-то громадному. Он поцеловал ее, словно извиняясь зато, что должно произойти. Он глядел в ее прекрасные, расширенные от страсти и тревоги глаза. Он входил в нее медленно, чтобы причинить меньше боли, лишая ее девственности. У нее покатились слезы из глаз. Ей казалось, что ее разрывают на части. Она рванулась, дернула головой и до крови закусила губу. Он старался сделать так, чтобы ей было удобнее, но не позволял вывернуться из-под него — подсунул руку ей под спину и прижал ее к себе. Ему показалось, что ее маленькое лоно не сможет вместить его восставшую плоть. Когда он наконец вошел к нее, она зарыдала. Все ее тело затрепетало, словно опаленное огнем.

— Расслабься, дорогая, — прошептал он. — Ты напряжена, как тетива лука.

Она чуть обмякла, и он наградил ее довольным рычанием и нежным поцелуем. Когда он начал двигаться внутри ее, боль немного улеглась. Сначала он делал свое дело медленно, но потом сделал сильный рывок — и все было кончено. Он поцелуем заглушил ее крик.

Скоро он скатился с нее. Она села в кровати, моргая и избегая его взгляда. Она принялась собирать свои вещи.

— Дорогая, куда ты? — спросил он, чуть нахмурившись. Но она уже шла к выходу. В дверях она обернулась и зло сказала:

— Больше в этот дом не ступит нога той женщины.

Он улыбнулся. А она ушла, оставив его рассматривать доказательство девичьей невинности на простынях…

Вечером, за обедом, Анжелика не решалась встретиться взглядом с Роланом. Она была еще под впечатлением того, что произошло днем. Она была подавлена тем, что так неожиданно отдалась мужу. От его взгляда ее бросало в жар.

Бланш сразу почувствовала некоторую напряженность между новобрачными. Она пыталась поднять их настроение, пытаясь завязать легкий разговор. Ролан отвечал сестре односложно, а Анжелика вообще не могла произнести ни слова.

Ее мысли вращались вокруг последних событий, которые произошли сегодня, — визит Каролины и ее собственный побег на пристань, неожиданное появление Ролана и их сближение…

Занятия любовью. Совсем не того ожидала Анжелика. Сначала она чувствовала себя такой возбужденной, а потом наступила эта боль. Будто она полезла в улей за сладким медом, а получила только злые пчелиные укусы. Но она понимала, что теперь вся отдана Ролану. Она уже не принадлежит полностью самой себе, и это чувство тревожило ее. Особенно теперь, когда она узнала, что у мужа есть любовница. Эту женщину Ролан мог посещать и после того, как они поженились, хотя он и отрицал это сегодня днем.

Анжелика тихо вздохнула. Если она хочет, чтобы их брак был настоящим, ей придется терпеть эту боль. Если она хочет иметь детей от своего мужа — а она хочет этого, — ей придется выносить это болезненное удовольствие, лежа под ним в его кровати. Она не чувствовала за собой вины в том, что сегодня в их доме появилась Каролина. Но допускала: это могло произойти и из-за того, что их брачные отношения зашли в тупик. Она его жена и должна заботиться о том, чтобы он никогда не ощущал неудовлетворенности.

Но сегодня она чувствовала себя плохо. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя.

Ролан тоже испытывал неудобство, когда смотрел на жену за обедом. Он ненавидел себя за то, что причинил ей боль, когда лишил ее невинности. Она отвечала ему со всей страстностью до того, как настал этот последний момент. Она была такой маленькой, такой напряженной и такой небесно-чистой! Ее невинность умиляла, ее слезы глубоко взволновали его. Если бы она хоть немного понимала, какое наслаждение она ему доставила.

Сегодня ей чуть не удалось убежать от него, и он был зол, поэтому вел себя на пристани грубо. И это, конечно, отразится на их дальнейших отношениях. Зато потом он не принуждал жену к близости и не был с ней жестоким. Он был похож скорее на потерявшего голову страстного любовника, чем на терпеливого, нежного мужа.

Да, он сам во всем виноват. Ему остается только надеяться, что будут в их жизни полные любви и нежности ночи. Жена пришла к нему в постель девственницей. Боже, если бы он узнал, что Жиль Фремон успел до него… А теперь как ему объяснить Анжелике, что истинное наслаждение ждет ее впереди? Поймет ли она, что обретет с ним настоящее любовное блаженство?

Он не вынесет, если она снова будет отдаляться от него.

Ролан проводил жену наверх. Оба они напряженно молчали. Возле двери комнаты он взял ее за руку, привлек к себе и нежно поцеловал. Его язык проник к ней в рот и трепетал, выдавая его желание, а руки крепко сжали ее. Необузданная мужская страсть испугала ее.

И тут же, почувствовав, как она сжалась, он отпустил ее.

Анжелика задрожала, взглянув на красивое, искаженное страстью лицо мужа. Она понимала, как будет важно то, что она сейчас скажет. Анжелика хотела, чтобы Ролан понял: она не станет отказывать ему в будущем. Она будет верно исполнять свои обязанности жены. Тронув его руку, она тихо произнесла:

— Ролан, после того что случилось сегодня днем, мне… нужно некоторое время, чтобы прийти в себя.

Ролан проклинал себя, бесчувственного идиота. Конечно, молодой жене нужно какое-то время, чтобы у нее все зажило после потери девственности. Он заслужил, чтобы его выпороли за бессердечие.

— Ты в порядке, дорогая?

Она опустила глаза.

— Да, в порядке. Но мне нужно…

— Я понимаю. — Он нежно обнял ее и, поцеловав в щеку, спросил: — Когда же?

Она покраснела. Ему показалось, что он никогда еще не видел ее такой красивой.

— Через несколько дней, — стыдливо ответила она.

— Хорошо, через несколько дней.

Он коснулся указательным пальцем ее влажных губ и улыбнулся, увидев, как она слегка затрепетала. А потом охрипшим голосом сказал:

— Я хочу, чтобы все твои вещи перенесли ко мне в комнату. И чтобы ты спала со мной в моей кровати. Ты согласна?

— Да, Ролан, — чуть слышно ответила она.

Он прижался губами к ее благоухающим волосам.

— Доброй ночи, мой ангел.

Глава 17

Несколько дней Анжелика не была близка с Роланом. Она занималась своими делами, читала и музицировала с Бланш.

То, что случилось с ней на пристани Бель-Элиз, бурно обсуждалось в их приходе. Об этом Анжелика скоро узнала. Придя с Роланом и Бланш в воскресенье в церковь, она услышала осуждающий шепот. Уже на следующий день дамы начали наносить визиты в Бель-Элиз, заявляя, что хотели бы видеть Анжелику в своем обществе. Естественно, о той скандальной сцене не было разговоров. Но Анжелика чувствовала: дамы смотрят на нее с лукавым любопытством.

Бланш явно смутил такой внезапный наплыв гостей. Анжелика была вынуждена рассказать ей, что произошло на пристани. Не сообщила она лишь о том, что Ролан после этого выполнил наконец свои супружеские обязанности.

Бланш внешне была спокойной.

— Спасибо, что вы рассказали мне обо всем. А то я волновалась. Как же?! Вы собрались в Новый Орлеан, а потом вдруг вернулись домой. А что касается грубого поведения моего сводного брата там, на пристани… Ролан беспокоился за вас.

— Я это заметила, — уныло сказала Анжелика.

— А вы с Роланом… э… решили вопрос о Каролине?

Анжелика нахмурилась. С Каролиной пока еще ничего не было ясно. Бланш могла бы пролить свет на отношения ее мужа и этой женщины. Но Анжелика решила, что это личное дело ее и мужа, и Бланш незачем влезать в него.

— Думаю, мы с Роланом решим этот вопрос, — сказала Анжелика, избегая взгляда Бланш.

Вечера Ролан проводил дома. Анжелика и Бланш играли для него на рояле. Анжелика охотно соглашалась петь, но потом жаловалась то на переутомление, то на головную боль, стремясь избежать близости с Роланом.

Она прекрасно понимала, что не сможет долго отказывать мужу. Но пока она старалась не сближаться с ним, даже не из-за боязни физической боли — она осознавала, что это пройдет. Однако в тот день, когда она отдалась Ролану и лежала обнаженная под ним, при свете дня, что-то переменилось в ней. Ролан покрыл поцелуями все ее тело. Это ее ошеломило больше всего. Она нравилась ему, но ей было неприятно, что этот мужчина все еще был непонятен ей, она не могла ему полностью доверять. И кроме того, разве это не его любовница сидела у них в гостиной? Анжелика не знала, пользовался ли он услугами этой женщины уже после женитьбы. Не станет ли он снова тянуться к ней? Думала Анжелика и о Луизе, его первой жене. Что это за несчастный случай, в результате которого она погибла?.. Ролан ничего ей об этом не говорил.

Да, Ролан имеет над ней власть. Он постоянно был в ее мыслях. И она признавалась себе, что желала бы повторения их первой близости. И все же Анжелика избегала Ролана. Она хотела, чтобы их брак был настоящим. Надеялась, что они снова будут вместе, станут доверять друг другу.

Но мысли о Каролине и Луизе сдерживали ее.

Неделю спустя, в солнечный августовский день, Анжелика и Бланш музицировали в гостиной. Анри сообщил, что приехали гости.

Анжелика уже встречалась с Анеттой Жюно и ее дочерью Кларой во время мессы и знала, что их плантация граничит с Бель-Элиз с северной стороны.

— Дорогие мои, кто так прекрасно пел, когда мы вошли сюда? — спросила миссис Жюно, усевшись вместе с дочерью на диванчике. Анетте было около сорока лет, ее волосы уже начали седеть. А дочери исполнилось всего шестнадцать, она была похожа на мать. Обе они были стройными и красивыми, с нежной кожей и большими серыми глазами, которые выгодно оттенялись зелеными платьями и подходящего цвета шляпками.

— Ах, это Анжелика пела, — ответила Бланш. — Не правда ли, божественно?

— Именно божественно! — подтвердила миссис Жюно. — Дорогая, вам надо спеть у нас на мессе.

— Она собирается сделать это, только надо немного подготовиться, — сказала Бланш.

Сидя напротив Бланш в кресле розового дерева, Анжелика заметила, что та ведет себя совершенно свободно в присутствии Анетты Жюно. Хотя Бланш и не выезжала далеко за пределы имения Бель-Элиз, казалось, она хорошо знакома со многими в их приходе.

— Скажите мне, дорогая, как вы устроились? — спросила Анетта Жюно Анжелику. — Нам с Кларой надо было приехать к вам пораньше, но мы не хотели тревожить молодую жену.

— У меня все в порядке, благодарю вас.

Анри поставил перед ней на столик поднос с блестящей серебряной посудой. Разливая горячий чай, она заметила, что Клара смотрит на нее как-то особенно внимательно.

— Клара, не угодно ли вам попробовать чай и рисовый кекс? — улыбнувшись, предложила Анжелика. — Надеюсь, вы не станете возражать, если я буду называть вас по имени, Клара, и вы можете называть меня Анжелика.

— Благодарю вас, мадам Делакруа, — ответила девушка.

Воцарилось неловкое молчание. Потом миссис Жюно похлопала дочь по руке и, как бы прося за нее извинение, произнесла:

— Моя дочь сегодня не в настроении. У нас в семье возникла размолвка по поводу ее образования. Но на следующей неделе она, как примерная дочь, вернется в Новый Орлеан и закончит обучение в монастыре, как того хочет папа. Ведь так, Клара?

— У меня нет другого выбора, — угрюмо ответила Клара. Миссис Жюно пожала плечами и посмотрела на хозяек дома с деланной улыбкой.

— Ну, дорогая, — сказала она Анжелике, — расскажите же нам о себе.

— Не о чем особенно рассказывать, — смущенно сказала Анжелика. Она понимала, что ее прошлая жизнь покажется жалкой этой аристократке. Все же она рассказала миссис Жюно о своем детстве в Сент-Джеймсе, о том, как умерли ее родители.

— А потом мой дядя Жиль Фремон забрал меня к себе в Новый Орлеан, где я и вышла замуж за Ролана. Потому что так решили наши родители.

Миссис Жюно приподняла брови и хотела что-то сказать. Но в этот момент в гостиной раздался мужской голос:

— Добрый день, леди.

Женщины разом ахнули и повернулись к дверям, где стоял хозяин Бель-Элиз. У Анжелики зашлось сердце, когда она увидела своего красивого мужа. После прогулки верхом его темные волосы были спутаны. В руке все еще был хлыст. Ей захотелось встать и привести в порядок его волосы. Душа наполнилась нежностью к нему.

— О, добрый день, Ролан, — ответила Анетта Жюно. Он вошел в комнату.

— Как вы прекрасно выглядите, Анетта. Он галантно поцеловал протянутую ему руку. Потом прикоснулся губами и к руке Клары.

— И вы тоже, Клара, великолепны. Вы расцветаете и скоро станете первой красавицей.

— Благодарю вас, месье, — чуть дыша ответила ему очарованная Клара.

— А как там Луи? — Ролан перевел взгляд на Анетту.

— Прекрасно. Он приглашает вас на обед вместе с вашей молодой женой.

Ролан с улыбкой взглянул на Анжелику.

— Ах, это прекрасно, не так ли, дорогая?

— Да, Ролан, — ответила, улыбнувшись, Анжелика. — Не хочешь ли выпить с нами чаю, дорогой?

— О нет, спасибо, у меня еще есть дела. Извините меня, леди.

Ролан удалился. Анетта внимательно посмотрела на Анжелику.

— За какого мужчину вы вышли за?иуж, моя дорогая! Знаете ли, вам будут завидовать все красавицы в нашем приходе.

— Благодарю вас, — пробормотала Анжелика.

Она видела, как вела себя Клара при появлении Ролана. По крайней мере уже одна красавица в самом деле завидует ей. Клара, словно зачарованная, смотрела на руку, которую только что поцеловал Ролан.

А сколько еще молодых женщин в приходе Сент-Джеймс влюблены в ее мужа? Анжелику стали терзать раскаленные иглы ревности.

— А теперь, дорогая, вы должны нам спеть, — весело сказала Анетта. — Прошу вас. Если откажетесь сейчас, я просижу здесь в ожидании до конца лета.

Рассмеявшись, Анжелика и Бланш пошли к роялю.

Расхаживая по своему кабинету, Ролан слышал чудный голос жены. Это усиливало его влечение к ней.

Прошедшая неделя была для него истинным мучением. Анжелика снова избегала его. Сегодня она так восхитительна! На ней такое красивое летнее платье, ее роскошные волосы прикрывают плечи и шейку. Вот разливает чай для гостей, поет для них. А что делает для него, для собственного мужа? Мучительница! Его жена. Его любовница… королева его дома и сердца.

Он должен снова владеть ею! Он больше не может без нее. Любить ее — это наслаждение! А быть рядом с ней казалось ему адским мучением, которого он не может больше выносить.

Может быть, он напугал ее? Неужели теперь ничего нельзя поправить? Ощущала ли она ту страсть, которую он испытывал, или она была так же холодна, как Луиза? Он застонал и круто повернулся на каблуках. Он будет относиться к ней еще нежнее. Главное — увидеть ее в своей постели.

Ролан понимал: на этот раз нужны уговоры, а не требования. Он так страдал от желания всю неделю, но теперь постарается сдерживать себя.

Песня кончилась, и в гостиной раздались аплодисменты. Это Анетта выражала свой восторг. Ролан нахмурился, вспомнив слова Анжелики. Она сказала Анетте, что вышла замуж по договору родителей. Анетта была удивлена — это Ролан успел заметить, когда входил в гостиную. О браках по договору всегда известно в их приходе. А так как этого договора не было, то о нем никто и не знал. Анжелика говорит о нем, и это вызывает подозрения.

— Дорогая моя, вы прекрасны! — восторженно сказала Анжелике миссис Жюно. — Я никогда не слышала такого изумительного голоса, как ваш. А вы, Бланш, замечательно играете, как всегда!

В этот момент в гостиную снова вошел Ролан.

— Леди, я бы хотел похитить на время свою жену. Вы не будете возражать? — Он обратился к Анжелике: — Моя дорогая, я не люблю прерывать твое музицирование, но боюсь, что возникло дело, которое требует твоего немедленного присутствия.

Анжелика почувствовала, как краснеет под пристальным взглядом мужа.

— О да! Мы, конечно, понимаем, Ролан, — защебетала Анетта Жюно. — Да нам с Кларой уже пора…

— Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания Луи, — сказал Ролан Анетте, а потом предложил руку Анжелике. — Мы идем, дорогая?

У нее не было выбора. Она извинилась перед гостями и покинула их, опираясь на руку Ролана, потому что у нее подкашивались ноги.

Выйдя из гостиной, Анжелика спросила:

— Мы пойдем в кабинет?

— Нет, — решительно сказал Ролан, — наверх.

Анетта сразу же засобиралась домой. Бланш вышла из гостиной, провожая ее с дочерью. Все увидели, как Ролан с Анжеликой поднимались по лестнице. Клара смотрела на них с грустью. А ее мамаша выглядела смущенной, она нервно теребила ручку своего ридикюля.

— Бланш, все было так прекрасно! Мы надеемся вскоре снова услышать…

— Конечно, — сказала Бланш.

Она проводила гостей, потом долго смотрела на пустую лестницу. И вдруг ее обдало сильной волной ревности. Ясно же, что Ролан и Анжелика поднялись наверх, чтобы заняться любовью. Они оба переменились с того дня, когда он вернул ее с пристани.

Много лет назад Бланш воображала, что влюблена в Ролана. О нет, она уже давно поняла, что любит другого. Но этот мир любви был закрыт для нее. Она жила, смирясь со своим горем, пряча свои чувства в самых отдаленных уголках души. Но сегодня она вновь болезненно и горько переживала свою беду.

Теперь Бланш была охвачена жгучей завистью. Ролан и Анжелика собираются предаться чему-то особенному, что ей никогда не суждено испытать. Она видела, с каким трепетом Анжелика смотрела на Ролана и как он отвечал ей пылающим взглядом. Каждый страстный взгляд, которым они обменивались, говорил Бланш, что они оба находятся в другом, недоступном ей мире, целиком поглощенные друг другом…

Анжелика направилась к своей комнате, но Ролан схватил ее за руку.

— Нет, в мою спальню!

Ее сердце бешено забилось. Он ввел ее в свою комнату и закрыл за собою дверь. Она напряженно смотрела на него, чуть отстранясь. А он окинул ее дерзким взглядом собственника, да он и был таким на самом деле.

— Не пугайся, — сказал Ролан, стараясь успокоить жену. Анжелика прикусила губу, сильно волнуясь.

— Ролан… зачем ты увел меня наверх прямо на глазах наших гостей? Теперь они могут подумать…

— Ну и пусть думают, — жестко сказал он, и добавил, чуть улыбнувшись: — В конце концов это так и есть.

После этих слов наступило напряженное молчание. Анжелика едва могла дышать, так сильно билось ее сердце. А он смотрел на нее. О Боже, она была полностью во власти этого мужчины! Он выглядел таким сильным, таким могущественным, стоя перед ней. Его голубые глаза пылали пугающим ее жадным огнем. Она вдруг ощутила себя совсем маленькой и беззащитной.

Немного спустя он глубоко вздохнул и спросил:

— Дорогая, я хочу знать, почему ты избегаешь меня?

— Избегаю тебя?

Он сделал шаг вперед и нежно обнял ее. Ее снова охватил его волнующий запах — смесь ароматов кожи и табака. Она обмерла, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. Его поцелуй был долгим, нежным, соблазнительным, исполненным сладостного желания. Несмотря на свой страх, она, застонав, прижалась к нему.

Потом он взглянул на ее раскрасневшееся лицо и провел пальцем по ее влажным губам.

— Почему ты избегаешь… этого?

Анжелика выскользнула из его объятий и подошла к окну.

— Анжелика, я не хочу, чтобы ты что-то от меня скрывала, — сказал он тверже. — Признайся, мои прикосновения тебе неприятны?