Это заняло лишь несколько секунд, но след луча по-прежнему горел на его щеке. Как только хирургический лазер был выключен, Сакал схватил Кирка за подбородок.
      – Я знаю, как вы, земляне, дрожите за ваши безобразные черты лица, но для тебя это изменится. – Он зарычал. – Ты скажешь мне то, что я хочу знать?
      Кирк ничего не сказал. Он просто вызывающе смотрел в глаза разгневанному раагзиин, неспособный дать иной отпор, поскольку его руки и ноги были примотаны ремнями к столу, на котором он лежал.
      – Ты будешь отвечать? – повторил Сакал.
      Несколько зданий, из которых состояло маленькое поселение, о котором говорил Крофорд, были занесены снегом. Они смотрелись даже красиво, но для Спока они означали лишь выживание.
      С того момента, как доктор Маккой свалился в снег, не оставив Споку иного выбора, кроме как нести его на себе, вулканец ни разу не останавливался, чтобы проверить его пульс. Он шел и шел вперед, не прерываясь для отдыха или еды. Время от времени, боль, которую он так тщательно контролировал, угрожала возрасти и смять его контроль, но он снова и снова, без колебаний, жестко подавлял ее. Переносить резкий холод ему было сложнее, чем человеку: он привык к гораздо более высоким температурам. Однако он смог взять под контроль и дрожь, которая сначала пронизывала его тело, – человек бы не смог этого сделать, – и это тоже облегчило ему переход, или даже просто сделало его возможным.
      Но теперь долгий переход был позади. Он понимал, что помощи он здесь не получит, так как «Энтерпрайз» давным-давно забрал из городка рабочих и их семьи, и теперь в нем никого не было. Но, по крайней мере, здесь можно было укрыться от непогоды и холода. По крайней мере, здесь у них было больше шансов выжить.
      Поселение было построено по той же схеме, как и то, в котором они нашли Крофорда. Хотя здания и были немного другими, Споку не понадобилось много времени, чтобы отыскать коммуникационный центр. Это оказалось второе из двух самых крупных зданий поселения, и, насколько он мог судить, самое высокое, – трехэтажное. Широкая входная дверь оказалась заперта, и Споку пришлось вскрыть ее с помощью фазера. Это заняло лишь несколько секунд, и вскоре они с Маккоем оказались внутри. В результате недолгих поисков, он нашел кровать на втором этаже. Он положил Маккоя на кровать, стащил с него ботинки и укрыл его обоими термоодеялами, – своим и докторским. Медицинскую помощь придется пока отложить, – подумал он, – и спустился на первый этаж, где было установлено коммуникационное оборудование.
      Кирк дотронулся до длинного, глубокого рубца на щеке, и немедленно отдернул руку. Рана горела огнем при прикосновении.
      Вообще-то, она горела и без всяких прикосновений, мрачно подумал Кирк.
      Сакал заметил жест Кирка и подошел к нему, в то время как хирург-раагзиин возился с лазером.
      – Обычно тому, кому делают операцию, вводят анестетик, капитан. Мы не неженки, можешь мне верить. Но, если нет нужды испытывать боль, нет причины ее причинять. – Сакал оглянулся через плечо на Нагамла, и спросил:
      – Все готово для фалбарна?
      Нагамл взглянул на него и кивнул. Сакал повернулся к устройству на стене, напоминавшему обычный интерком.
      – Лейт таст к’нейш.
      Через минуту открылась ближайшая дверь и в комнату вошли два охранника-раагзиин, ведя лейтенанта Палмер.
      Сакал повернулся к Кирку.
      – Мне нужны эти дилитиевые кристаллы. Может, вы и не заговорите для того, чтобы спасти свою шкуру, капитан. – Он улыбнулся. – Но вы заговорите ради нее. Особенно если подвергнуть ее… как вы это назвали? Привитая форма болезни Паджета. И, конечно, как и в вашем случае, никаких анестетиков.
      Кирк невольно посмотрел на красивую Карен Палмер.
      – Интересно, как вам понравится новый облик вашего офицера, капитан.
      Карен Палмер лежала на хирургическом столе. Над ней навис хирургический лазер – вещь непонятного назначения для нее, но понятная Кирку. В любом случае она понимала, что все это устроено не для удовольствий. Рубец на щеке Кирка не мог не дать ей понять, что ее может ожидать.
      – Что вы за существо? – спросил Кирк резко. Он не пытался подавить свой гнев. И не смог бы, если бы даже хотел.
      – Я убежден, капитан, что оказываю ей любезность. Можно
      приобрести пару шрамов, но при этом ты все равно животное, – сказал Сакал бесстрастным голосом. – То, что я хочу ей дать, – это очень дорогое удовольствие. Я собираюсь поднять ее с животного уровня до действительно достойного существа, и это не будет стоить ей ни петма.
      Кирк пытался придумать какой-нибудь способ оттянуть неминуемый приказ Сакала.
      – Где ваша честь? Предполагается, что это понятие кое-что значит для вашей расы. Но все, что я пока здесь видел, – это живодерня и примитивная дикость. Вы называете нас животными, но это вы ведете себя как животные!
      – Честь! – заорал Сакал. На этот раз ярость, похоже, наконец овладела им. – Выживание прежде всего, капитан. К чему честь, если ты умрешь и не сможешь ею воспользоваться?
      Сакал двинулся было к Нагамлу, который стоял за контрольной станцией, напоминавшей консоль транспортатора, но остановился и резко повернулся к Кирку.
      – Мы – небогатая раса, капитан, у нас нет ничего, кроме пыли, что покрывает нашу планету, и нескольких колоний, которые нам удалось основать прежде, чем мы повстречались с вашей могущественной Федерацией! – Он произнес это слово, словно плюнул. – Пока наши правительства болтают о мире, сама наша раса, – то, что мы есть! – находится под угрозой. – Он подошел к Кирку, и уставился на него, словно хотел испепелить его взглядом. – Ты можешь это понять, ты, животное? Представить исчезновение всего, что тебе дорого, всего, что ты есть?
      – Ваше правительство просит о помощи… – начал было Кирк, но его прервал рев взбешенного командира раагзиин:
      – О помощи! А где наша честь, что мы вынуждены просить о помощи таких, как ты, безобразных тварей?
      Кирка внезапно озарило.
      – Так значит, вы действуете не от лица вашего правительства?
      – Если бы оно узнало, что мы делаем, и нас схватили бы, нас бы казнили за бесчестные действия, – кивнул Сакал, и продолжил: – Но те, кто допускает возможность просьб о помощи и заключения мира с тварями человеческой расы, долго не продержатся, капитан. И я уверяю вас, что их скоро сметут с лица планеты. Если нас схватят сейчас, нас расстреляют. Но позже, когда мы сами откроемся, нас ожидает награда.
      Сакал повернулся к Нагамлу, очевидно, чтобы отдать приказ начать операцию, но его опередило низкое гудение, раздавшееся из решетки интеркома на стене.
      Сакал подошел к нему и повернул переключатель. Из интеркома послышался женский голос, безэмоциональный, словно голос вулканца.
      – Сейал т’кар’им.
      После секундной паузы Сакал ответил:
      – Кайа деэ’ лейфа сйордл.
      Он выключил интерком и повернулся к Нагамлу:
      – Мы пока отложим операцию.
      Он взглянул на Кирка, и добавил:
      – На какое-то время.
      – Мне неизвестно, где находятся дилитиевые кристаллы, Сакал, – твердо сказал Кирк.
      – Ты заговоришь, капитан, – сказал Сакал. – Если даже тебе нет дела до нее, прочие тоже не более чем потеря места в тесном пространстве корабля. Если ты не будешь говорить, они умрут.
      Командир корабля раагзиин вышел из комнаты и направился в контрольный отсек.
      – Говорит первый офицер Спок. Ответьте, «Энтерпрайз». Повторяю, говорит первый офицер Спок. Вы меня слышите?
      Сакал удовлетворенно усмехнулся, слушая слова, доносившиеся от коммуникационной консоли.
      – Рйет сейал к’рейэйм? – спросил он своего офицера по науке, Катиллу, красивую женщину. У нее был красивый, темный цвет кожи. Ее шейларк скрывал этот факт, но ему он был известен.
      – Каларм фей де’свар, – ответила она, не отрываясь от своей станции, расположенной пониже, впереди от его командной консоли.
      Он крутанулся в своем кресле, в то время как голос Спока продолжал раздаваться из коммуникационного устройства.
      – Тхейал т’секарм. Ферл а’гаттал деструм, – сказал он офицеру по охране. Тот кивнул и покинул контрольный отсек.
      – «Энтерпрайз», вы меня слышите? Первый офицер Спок вызывает «Энтерпрайз». «Энтерпрайз», ответьте…
      Маккой почувствовал, как его взяли за плечо и потрясли. Он застонал, но продолжал лежать с закрытыми глазами.
      – Доктор, проснитесь.
      Это был Спок. Маккой перевернулся на спину и открыл глаза.
      – В чем дело, Спок?… – Осознав, что они вовсе не на «Энтерпрайзе» и припомнив последние события, Маккой приподнялся и огляделся. – Где мы?
      – Мы достигли поселения, доктор, – сказал Спок. – Однако «Энтерпрайз» ушел с орбиты. На мой вызов никто не отвечает.
      Маккой помолчал. Наконец, он сказал:
      – А это может быть магнитный шторм? может, он все еще влияет на связь?
      Спок покачал головой.
      – Отрицательно. Хотя зона действия сканеров, установленных в этом здании, гораздо меньше, чем сканеров в основном поселении, они все же достаточно сильны, чтобы я мог определить, что шторм стихает. Если бы «Энтерпрайз» был на орбите, они бы получили мой сигнал.
      – Они вернутся, как только передадут продовольственный груз «Потемкину», – сказал Маккой, надеясь, что Спок подтвердит его слова.
      – Это возможно, – кивнул вулканец. – Однако, в равной мере возможно, что Звездный Флот пошлет за нами другой корабль. Такой, основным назначением которого являются поиск и спасательные операции на планетах. – Спок встал и направился к двери.
      – А куда вы идете? – спросил Маккой, и тоже начал было вставать, но внезапная, невыносимая боль в груди заставила его снова упасть на спину.
      – Поискать пищу, доктор. Теперь, когда мы нашли укрытие, следующим условием выживания является пища.
      – Спок, – сказал Маккой, когда Спок снова повернулся к двери. Вулканец опять обернулся к нему.
      Маккой немного поколебался, затем посмотрел в глаза первому офицеру.
      – Спасибо.
      Спок кивнул и вышел.
      Снова закутавшись в термоодеяло, Спок еще раз вышел на мороз. Он шагнул из безопасности здания, в котором он оставил Маккоя, в ночь, направляясь через обледеневшую дорогу к небольшому ряду зданий, тоже уцелевших во время налета раагзиин. В контрольном центре пищи не оказалось, а именно она нужна была сейчас, чтобы поддержать силы как Маккоя, так и его самого. Оба они потеряли много крови, и прошли большое расстояние. Сейчас им в первую очередь были необходимы еда и отдых.
      Он достиг небольшого ряда зданий и вошел в ближайшее из них. Он оказался в обширном холле, пустом, если не считать довольно большой картины, которая висела на стене справа. Здесь было темно и холодно. При всем своем превосходном зрении, Спок с трудом мог различить что-либо. Он медленно пошел через холл, к двери на противоположной его стороне. Он как раз добрался до двери, когда услышал знакомый звук, донесшийся через открытую входную дверь здания.
      Кто- то транспортируется вниз! –подумал он, с краткой вспышкой радости, которую он тут же подавил.
      Спок быстро и осторожно приблизился к входной двери. Он вгляделся в ночь и разобрал в темноте пять неясных фигур. Их размеры и очертания выдали их. Спок немедленно схватился за фазер, готовый использовать его для самозащиты, в случае необходимости.
      Раагзиин, тем временем, направились к тому зданию, в котором Спок оставил Маккоя. Когда раагзиин вошли в здание, Спок выскользнул из дома и бесшумно пересек дорогу. Он медленно подобрался к окну и вгляделся через окно первого этажа внутрь здания. Дверь на той стороне комнаты перед его глазами открылась, и пять закутанных фигур появились снова, на этот раз с Маккоем.
      Либо они оглушили его, либо он снова потерял сознание, подумал Спок, надеясь на первое, ибо последнее означало бы, что состояние Маккоя ухудшилось.
      Он крепче сжал фазер, приготовившись стрелять, как только фигуры шагнут за входную дверь. Но вместо этого фигуры остановились в центре комнаты, вместе с Маакоем, и замерли. Послышался знакомый звук, и они исчезли в мерцании голубых и зеленых разрядов.
      Ему оставалось только одно. Спок отступил назад и завернул за угол здания. Здесь он опустился на землю, прислонился к стене здания, и сконцентрировался. Затем молча повалился в снег. Его тело почти немедленно было обнаружено троими оставшимися раагзиин.
      – Этот человек еще жив – еле-еле. Он потерял много крови, и у него по-прежнему продолжается сильное внутреннее кровотечение. У него было сломано три ребра, а один из моих офицеров случайно сломал ему четвертое, когда они его забирали, – сказал Сакал, ища в лице Кирка признаки волнения.
      – Ему не будет оказано никакой помощи, если ты не скажешь мне, где находятся эти дилитиевые кристаллы, капитан, – добавил он, и замолчал в ожидании ответа.
      Не дождавшись его, он сказал:
      – Без медицинской помощи он истечет кровью до смерти, он просто утонет в своей крови.
      Прозвучал сигнал, встроенный в дверь, и Сакал нажал кнопку на панели, встроенной в его стол. Дверь в комнату открылась, и охранник-раагзиин, похожий на Рула (собственно, все охранники здесь напоминали Кирку Рула: они все носили шейларки) вошел в комнату и замер по стойке смирно.
      – Докладывай, – сказал Сакал.
      Охранник заговорил приглушенным накидкой и решеткой голосом:
      – Мы нашли в поселении, на снегу, тело вулканца, коммандер. Похоже, что он умер от холода. Когда мы его обнаружили, он уже не дышал и сердце его не билось, как мы ни пытались различить признаки жизни.
      Сакал немного подумал и сказал:
      – Положите его в распределителе. Скажите Нагамлу, что он может вскрыть его и исследовать, когда у него будет время. Тем временем пусть подготовит лейтенанта Палмер к операции.
      Охранник вышел, и Сакал повернулся к Кирку.
      – Если ты не заговоришь, капитан, тот человек скоро последует за твоей вулканской собакой.
      Лейтенант Кевин Райли тихо сидел за своей станцией, смотря, как разлетаются звезды на экране: «Энтерпрайз» возвращался на Реневу III. Это была та жизнь, какую он всегда хотел вести. Быть среди звезд и далеко от любых цивилизаций. Ни в коем случае не застрять на какой-нибудь дальней планете, где люди было подвержены голоду и засухам. Не жить на планете, где он мог снова и снова вспоминать ужасы Тарсуса Четыре и Кодоса Палача. Он не захотел сознаться перед Кирком, что их недавняя миссия привела их с Кирком в состояние конфронтации, и дал понять, что то старое дело никак не повлияло на его решение перевестись в Академию. Да, оно повлияло. Но что окончательно убедило его, что он просто неспособен продолжать служить на звездолете, не говоря уже о принятии команды, было случившееся с Ланой Шерми.
      Она была под его командованием, когда он повел партию высадки на исследование запретного мира Альфы IV. Они уже долгое время были друзьями, и ему удалось добиться того, чтобы ее включили в группу высадки, – главным образом, благодаря тому, что он командовал группой, а частично, – потому, что Кирк, похоже, хотел дать ему шанс доказать себе, что у него есть способности к командованию. После инцидента с Кодосом, Райли не испытывал уверенности в себе. Он даже запросил перевод в какую-нибудь колонию или на звездную базу, но Кирк отказал ему, понимая, что все дело в тое недавней миссии, что это она заставила его потерять уверенность в себе. Результат: три раненых члена команды, один покалеченный на всю жизнь, и провал задания. Но наибольшим для него ударом была, конечно, смерть Ланы Шерми.
      Он знал, что Кирк подозревает о причинах его запроса о переводе, но ему не было до этого дела. Он собирался добиться перевода, хотел этого Кирк или нет.
      Жаль только, что он выбрал такое неподходящее время, чтобы просить о переводе. Если бы он только знал, что мистер Спок и доктор Маккой…
      – Мистер Райли, мы подойдем к Реневе III через два часа. Передайте контролю палубы шаттлов, чтобы они были готовы принять четыре шаттла, – перебил голос Скотта его мысли.
      – Да, сэр, – ответил Райли, нажимая две кнопки на своей контрольной панели.
      Глаза Спока открылись, но сам он не шевельнулся. Удостоверившись, что он один в помещении и за ним никто не наблюдает, он сел и оглядел комнату, в которую его поместили. Стол, на котором он лежал, был сделан из металла и являлся практически единственным предметом в комнате. Разве что в дальнем углу комнаты стоял небольшой стол с различными медицинскими инструментами. Спок соскользнул со стола и осторожно подошел к двери, – единственной в комнате. В двери было небольшое квадратное застекленное окошечко; Спок всмотрелся сквозь стекло. В смежной с этой комнате он заметил охранника, закутанного в странного вида накидку, которую, как известно, имели обычай носить раагзиин. Спок прислонился головой к стене напротив того места, где стоял охранник, и сконцентрировался. Он не пытался внушить охраннику никаких мыслей или идей, – только некоторое ощущение. Через некоторое время охранник встал и приблизился к двери, ведшей в комнату, в которой был заперт Спок.
      Охранник заглянул в комнату через окошечко, но стол стоял так, что он не мог его оттуда видеть. Послышалось жужжание: охранник ввел код, отпиравший дверь, затем дверь с негромким гудением скользнула в сторону.
      Спок был наготове, и через несколько секунд массивное тело охранника лежало на полу комнаты. Спок быстро размотал накидку раагзин и его шейларк и надел их на себя.
      Через пару минут он уже шел по коридору корабля раагзиин.
      Карен Палмер лежала на операционном столе, над ней навис хирургический лазер, его головка была нацелена на ее левую скулу. Кирк стоял в пяти метрах от нее, Рул был рядом, чтобы предупредить возможные порывы с его стороны.
      Сакал подошел к Нагамлу, склонившемуся над контролем лазера.
      – Вы готовы?
      Нагамл кивнул. Он, казалось, предвкушал операцию.
      Сакал повернулся к Кирку и сказал:
      – Это твой последний шанс, капитан. Или ее, если уж на то пошло.
      Кирк внезапно рванулся к медицинскому столу, но ручищи Рула охватили его поперек тела и придержали. Кирк некоторое время тщетно боролся с охранником, затем ему удалось ухватиться за шейларк Рула. Он дернул ткань на себя, но она не подалась. Он дернул сильнее, и на этот раз сдернул шейларк с головы Рула. Рул закричал, – частично от стыда, частично от ярости, и попытался прикрыть свое гладкое, без шрамов, лицо с помощью своей накидки, и одновременно вырвать у Кирка свой шейларк, который Кирк по-прежнему держал в руках.
      Они, похоже, не слишком хорошо платят своим охранникам, мрачно подумал Кирк, сделав еще один бросок к медицинскому столу. Но на этот раз он был остановлен энергетическим лучом из оружия, которое появилось в руке Сакала. Оглушенный, он покатился по полу и замер.
      Когда Кирк пришел в себя, он обнаружил, что снова находится в крошечной комнатке, в которой его поместили, когда только подняли на борт корабля раагзиин. Все было так, как он запомнил с того раза, вплоть до ходячей переборки по имени Рул. Кирк поправился, – почти что переборки.
      Охранник миг молча смотрел на Кирка, затем повернулся к интеркому и заговорил в него. Кирк мог слышать голос Сакала, который отвечал Рулу, но то, что он говорил, звучало для него бессмыслицей.
      Рул сказал еще что-то в интерком, затем выключил его и обернулся к Кирку. Он не двинулся с места, но сквозь щель в шейларке Кирк мог видеть, как горят от сдерживаемой ярости глаза раагзиин. Кирк даже внезапно пожалел, что содрал головную накидку с охранника.
      Коридор был неосвещен, если не считать редких осветительных панелей, вмонтированных местами в переборки огромного корабля, и бросающих тусклый свет на металлические поверхности. Спок пробирался по коридору; благодаря темной накидке и шейларку, а также темноте, его продвижение до сих пор оставалось никем не замеченным. Впрочем, и замечать его было некому. С тех пор, как он оставил главный коридор и вошел в лифт, который доставил его в эту затемненную часть корабля, он не встретил ни одного раагзиин.
      Это не беспокоило Спока. Это было логично. Отсеки, в которых он находился, располагались далеко от основной гондолы корабля. Ему удалось закоротить цепи сигнализационных устройств, которые могли выдать его присутствие, и теперь он медленно продвигался к своей цели.
      Через несколько минут он добрался до помещений, которые определенно являлись инженерным отсеком. В течение тридцати минут он вывел из строя пять раагзиинских инженеров и двух охранников и смонтировал взрывное устройство, которое состояло из частей оружия, которое он забрал у раагзиин, и было установлено на компьютерной панели, с которой осуществлялся контроль за подачей энергии на двигатели, защитные экраны и орудийные установки корабля. Он повернул переключатель на контрольной панели и бросился бежать. Сама энергия, которую вырабатывали двигатели корабля, была использована в качестве спускового устройства. Только Спок заскочил в подъемник, взрыв сотряс корабль, бросив Спока на пол подъемника. Падение энергии по всему кораблю раагзиин привело к тому, что свет на миг погас и лифт остановился. Через мгновенье свет зажегся и лифт снова двинулся наверх.
      Сулу понадобилось всего две секунды, чтобы оценить обстановку и осознать, что силовой экран, преграждавший им выход их камеры, исчез. Он вскочил на ноги и одним прыжком бросился на одного из тех двух охранников, что стояли в маленькой комнатке по ту сторону экрана, прежде, чем они могли вытащить свое оружие или экран мог восстановиться, набрав энергию от резервных источников. С помощью Галлоуэя и Нгуни, ему удалось быстро справиться с охранниками.
      Теперь – на поиски капитана и лейтенанта Палмер, подумал Сулу, когда они втроем оделись в накидки и шейларки раагзиин.
      Когда упала чернильная темнота, Кирк не стал терять ни мига из тех нескольких секунд, что у него были. Он одним движением скатился с кушетки, оказавшись сразу на ногах, затем прыгнул в темноту, туда, где стоял Рул, когда погас свет. Охранник привык использовать грубую силу, это понятно. Но умение быстро соображать и действовать было как раз тем, чем раагзиин не обладал. А в непроглядной тьме роль играли именно эти вещи. Когда свет снова зажегся, тело Рула валялось возле койки, на которой за несколько секунд до того лежал Кирк; голова охранника оставила заметную вмятину в металлической панели. Кирк облачился в накидку и шейларк, и отправился в сторону медицинского отсека, – нужно было сначала найти лейтенанта Палмер и раненого Маккоя. Потом он отыщет Сакала…
      – К’лах тха бакале! – выругалась Катилла, поднимаясь с пола возле научной консоли.
      – Рйет са де’селам? – вопросил Сакал от дверей, ведущих в контрольный отсек, – туда его отбросило, когда взрыв сотряс корабль.
      – Маслер саи ретара, – ответила Катилла, изучая данные, передаваемые на ее консоль из всех отсеков корабля.
      – Двар те пхарм. Се «Энтерпрайз» кварм оффи’се’гуарм! – закричал офицер, сидевший перед командным креслом за коммуникационной консолью. Так, с досадой подумал Сакал, значит, вулканец вовсе не был мертв.
      – Мистер Скотт! Боевой корабль раагзиин на орбите Реневы III! – закричал Чехов от научной консоли.
      Скотт, ни минуты не медля, запросил Инженерный о состоянии двигателей и приказал поднять щиты.
      – Красная тревога, – приказал он. – Орудийный отсек наготове, мистер Райли. – Вот черт, подумал он. Если они захватили капитана…
      – Вызывайте их, лейтенант. Они, конечно, уже знают о нашем присутствии.
      Ухура кивнула и повернулась к коммуникационной консоли.
      – Мистер Скотт! Они все еще не подняли щиты. Согласно нашим сенсорам, они даже не привели в боевую готовность вооружение, – послышался справа от Скотта удивленный голос Чехова. – Думаете, это ловушка?
      Так я и знал, подумал Скотти. У него еще не было доказательств, но ответ был совершенно ясен.
      – Их щиты подняты, мистер Чехов. Лучшие шиты, какие только можно придумать. У них наш капитан.
      – С’кдал рейит се’«Энтерпрайз», – выкрикнула Катилла, отчего Сакал подошел к ее станции, чтобы самому взглянуть на показания приборов.
      – Г’ардахл фетейр кахл баг’т, – пробормотал он себе под нос, и выругался, проклиная богов всех существующих рас, особенно людей и вулканцев, затем повернулся к главному офицеру безопасности.
      – К’ахл де’сваар се’Кирк.
      – Есть ответ, – доложила Ухура. – Дают также визуальное.
      – Дайте на экран, – приказал Скотт.
      Изображение звездного неба исчезло, уступив место изборожденному шрамами лицу Сакала. На несколько мгновений Скотт потерял дар речи, все слова просто вышибло из его головы представшим его глазам зрелищем. Он немного собрался с мыслями, и заговорил:
      – Говорит лейтенант-коммандер Монтгомери Скотт со звездолета «Энтерпрайз», замещающий в данный момент капитана. Ваше присутствие в этом секторе – нарушение соглашения, заключенного между нашими правительствами. А, главное, наши сенсоры засекли присутствие людей на борту вашего корабля, и у нас есть основания подозревать, что эти люди принадлежат к членам нашей команды. Так что мы просим вас в интересах межзвездного мира…
      Сакал перебил его серией коротких резких фраз, которые Скотти не понял, хотя об общем их смысле можно было догадаться.
      – Мы не заключали с тобой никаких соглашений, животное! Наше правительство нам не указ, как и мы ему. Если бы было так, подобное соглашение никогда бы не было заключено. Что же до ваших приятелей-собак, часть из них отбилась от стаи, и мы решили вмешаться. – Сакал усмехнулся, шевельнув коростами на губах. – Надо лучше следить за своими псами, мистер Скотт. Будете пускать их бегать на свободе, – их могут переловить и усыпить.
      Спина Скотти напряглась: шотландская кровь взыграла, грозя вспышкой.
      – Если вы не хотите спровоцир’вать атаку, вы немедленно освободите наших офицеров и переправите их к нам целыми и невредимыми. У вас есть несколько минут, чтобы это выполнить, или, клянусь дьяв’лом, я переправлю их к нам на борт сам, а п’том разнесу ваш грязн’й корабль на куски!
      На Сакала, похоже, угрозы Скотти не произвели никакого впечатления. Весь командный отсек раагзиин с таким интересом наблюдал за перебранкой между своим командиром и псом-землянином, чье изображение было на главном экране, что никто не заметил трех охранников-раагзиин, вошедших в отсек из заднего лифта.
      – Я вас предупреждаю, мистер Скотт: вы предпринимаете любое действие против моего корабля, и я прикажу подвергнуть мучительной казни всех офицеров «Энтерпрайза», которые находятся у меня на борту. Ясно, что я говорю?
      – Да, ясно, – сказал Кирк из-под своего шейларка. – Только с этого момента здесь подчиняются моим приказам.
      Прежде, чем кто-либо из офицеров командного отсека смог вытащить оружие, Спок и Сулу оглушили с помощью своего оружия большинство офицеров.
      – Мистер Скотт, транспортируйте по этим координатам двух офицеров охраны. Мы берем корабль под свой контроль, – сказал Кирк.
      И снова Скотти самолично занялся маленькими чудесами.
      Кирк встретился с Сакалом после лечения с применением фибропласта, кожа на щеке снова была ровной, шрам, оставленный хирургическим лазером, нивелирован с помощью новой кожи, пересаженной на него. Кирк даже предложил пластическую операцию командиру корабля раагзиин – ни секунды не сомневаясь, как тот отреагирует на предложение, – просто чтобы посмотреть на его реакцию.
      Сейчас обезвреженный боевой корабль раагзиин был удерживаем транспортным лучом с «Энтерпрайза»; энергии, которую он вырабатывал, хватало только на то, чтобы поддерживать систему жизнеобеспечения – для команды корабля и немалого количества офицеров охраны, которых отрядили, чтобы следить за ней.
      – Куда вы нас собираетесь доставить? – спросил Сакал; они находились в капитанской каюте Кирка.
      – Вы будете переданы властям Звездного Флота и, в высшей степени вероятно, что в интересах межзвездного сотрудничества вас отправят назад на вашу территорию с тем, чтобы вами занималось ваше правительство, – ответил Кирк.
      Сакал чуть не улыбнулся.
      – Как я уже говорил, капитан, мне воздадут хвалу за мои действия. При удачном раскладе, под моим началом вскоре окажется целый флот.
      – Похоже, вы в этом уверены, командир, – сказал Кирк.
      – Да, капитан. А, когда у меня будет флот, я не забуду поискать тебя. И вашим хирургам будет интересно тобой заняться, когда я с тебя с живого кожу сдеру.
      Кирк не ответил. Он просто подал знак Нгуни, чтобы тот сопроводил Сакала обратно на его корабль.
      У дверей командир-раагзиин остановился и повернулся к кирку.
      – День, которого мы ждем, настанет, капитан. Можешь считать это честным предупреждением: ваша Федерация не так уж неуязвима, как вам кажется.
      Дверь, зашипев, закрылась, и Кирк остался один. Он мгновенье поколебался, затем нажал кнопку интеркома.
      – Лейтенант Райли, пройдите ко мне в каюту.
      Сначала Дженис, теперь Райли…
      – Доктор Маккой, насколько я понимаю, вы вполне поправились? – спросил Спок от своей научной консоли, когда главный офицер по медицине ступил на мостик.
      – Ну! Мистер Спок! Не думал, что вас это занимает! – Маккой широко улыбнулся, спустившись на нижний уровень мостика и подойдя к ограждению возле научной станции.
      – Доктор, если вы пытаетесь втянуть меня в спор, вам должно быть известно, что вы напрасно теряете время.
      – Все, что я в данный момент пытаюсь – это сказать вам, что я вам признателен, мистер Спок, – сказал Маккой. – До настоящего момента у меня еще не было случая вам сказать, что я не думаю, что смог бы пройти через это без вашей помощи.
      – Это было очевидно с самого начала, – ответил Спок.
      – Какого черта!… Что вы этим хотите сказать?
      Спок начал было отвечать, но в этот момент на мостике появился Кирк. Он быстро подошел к командному креслу и опустился в него, наслаждаясь чувством, которого, казалось, не испытывал долгое время.
      – Лейтенант Ухура, весь дилитий уже на борту?
      – Да, капитан. Инженер Крофорд, рабочие и их семьи, и ремонтно-строительная команда переправлены на Реневу III. Все отсеки докладывают о готовности покинуть орбиту, – ответила Ухура.