Глава 36

Дождь прекратился на закате. Прохлада продержалась только пару дней, потом палящий летний зной вернулся с прежней яростью. И следующая неделя не принесла никакого облегчения. Ртуть в термометре добралась до стоградусной (По Фаренгейту (около 38 градусов по Цельсию).) отметки, да там и осталась.

Но жар совсем другого рода, более сильный, сжигал Неваду. Пророческое предсказание Джонни, что однажды она придет к нему, не только приводило ее в ярость, но и пугало.

Невада хотела, чтобы Джонни стало невыносимо скучно в Сент-Луисе, чтобы он уехал. Она хотела, чтобы свадьба состоялась не через шесть месяцев, а прямо сейчас. Она хотела… ничего не хотеть.

Она не пойдет к нему. Не пойдет. И неважно, сколько жарких ночей провела она без сна, борясь со всепоглощающим желанием. Это неважно. Ничего. Если она и чувствовала физическое влечение к Джонни, а не к Малькольму, то только потому, что когда-то была близка с Джонни. Когда Невада станет женой Малькольма, и он будет нежно и ласково удовлетворять ее любовный голод, она никогда не вспомнит о звериной страсти Джонни.

После того как Невада станет счастливой замужней женщиной, мистер Джонни Роулетт может жить в домике для гостей сколько захочет, хоть всю жизнь. Его присутствие больше не будет ничем угрожать ей. Невада будет в безопасности. Все, что надо сделать, так это продержаться еще шесть недель. Только шесть недель. Невада стала считать и отмечать дни, как узник, срок заключения которого подходит к концу.

Но до тех пор, пока она не стала свободной замужней женщиной, яркая сексуальность Джонни представляла для нее постоянную опасность.

Казалось, Джонни был повсюду, куда бы она ни повернулась. Подкарауливал, усмехался, выжидал. Он беззастенчиво флиртовал с ней и немилосердно дразнил. Невада все больше и больше нервничала, и никто, кроме этого дьявола Джонни, не понимал, что с ней творится. Принимая ее состояние за капризы невесты перед свадьбой, все семейство, слуги и друзья были особенно терпеливы с ней и старались ничем не раздражать. Все, кроме Джонни Роулетта.

Джонни видел, что Невада находится на грани срыва, и его это устраивало. Невада продержалась гораздо дольше, чем он предполагал, и он удивлялся ее сильному характеру. Но упорное сопротивление еще больше разжигало в нем страсть. С каждым днем он все больше хотел ее.

А в некоторые моменты ловил себя на мысли, что ревнует ее. Ревность? Он ревнует? Это слово и чувство были незнакомы ему до сих пор. Но Джонни ревновал. Ревновал при мысли, что его страстная Невада скоро станет женой другого мужчины. Не то чтобы Джонни любил ее, конечно нет.

Но, черт возьми, именно он разыскал ее на побережье. Забрал из борделя, одел и воспитал, берег ее. Неужели все эти жертвы только для того, чтобы в итоге она стала женой Малькольма Максвелла? Абсурд.

Невада не хотела идти. Она сказала об этом Малькольму, но он отрицательно покачал головой:

— Дорогая, мы должны пойти на вечер к Ледетам. Ведь Дениза Ледет твоя ближайшая подруга. Она будет разочарована, если мы не появимся.

— Но ведь так жарко, Малькольм. Я…

— Мэри, мы обещали. — Малькольм не заметил, как Невада закатила глаза, и продолжал:

— И мама, и мисс Анабел обещали прийти с нами.

Так Неваде пришлось присутствовать на вечеринке. Такой безжизненной и скучной, что, казалось, она никогда не кончится.

И это все его вина. Джонни. У Невады не было ни минуты передышки. Каждую ночь без исключения Джонни ждал ее там, внизу, в жаре и темноте, призывая, выглядывая, завлекая ее. Огонек сигары в черноте ночи говорил о его постоянном ожидании. Каждую ночь Невада стояла у открытого высокого окна в своей душной спальне и наблюдала за Джонни. Он или слонялся вокруг домика, или сидел, лениво развалясь в белом плетеном кресле, или стоял на маленькой веранде, прислонившись к перилам.

Невада покачала головой, пытаясь стряхнуть видения, посмотрела на свое отражение в зеркале, поправила локон в вечерней прическе. Переведя взгляд на низкий вырез голубого платья из блестящего шелка, Невада подумала, что в данном случае можно надеть украшения. Великолепное ожерелье из бриллиантов и сапфиров, купленное для нее Джонни еще в Лондоне, выглядело бы прекрасно.

Невада колебалась. Она редко надевала это ожерелье именно потому, что его подарил Джонни. Ну и черт с ним! Это роскошное ожерелье чудесно подходит к ее платью. Она наденет его сегодня вечером. Вынув украшение из бархатного футляра, хранившегося под стопкой белья, Невада надела его на обнаженную шею и застегнула замок. От яркого переливчатого блеска камней у нее перехватило дыхание.

Может быть, все-таки не стоит надевать его? Кто-нибудь может спросить, откуда у нее такая драгоценность. Ну их ко всем чертям, решила Невада, надевая перчатки. И, заставив себя улыбнуться, отправилась вниз, где уже собрались все остальные, молясь, чтобы Джонни держался От нее подальше в доме Ледетов, если он там появится. Но это было маловероятно. Невада не могла поверить, что родители Денизы будут настолько снисходительны к своей капризной дочери, что пригласят Джонни Роулетта на вечер для избранных. Наверняка он не придет, зная, как к нему относятся представители местной знати.

Внизу Неваду уже ожидали Малькольм, Квинси и мисс Анабел. Приняв предложенную женихом руку, Невада направилась к экипажу. Незаметно разглядывая классический профиль своего нареченного, Невада почувствовала себя немного более уверенной. Малькольм был высоким, привлекательным мужчиной. Сегодня он выглядел особенно хорошо — чисто выбритая кожа, тщательно причесанные светло-русые волосы, сшитый на заказ вечерний костюм, прекрасно облегающий его стройную фигуру.

Невада крепче сжала его руку. Может быть, после бала она сможет уговорить его на длинную романтическую прогулку — только он и она. Поехать на берег реки и наблюдать, как под высоким мостом проходят пароходы, и их огни мелькают в стальных перекрытиях.

Она улыбнулась, когда Малькольм, садясь в экипаж, заботливо нагнулся, чтобы расправить оборки голубого шелка вокруг ее маленьких ножек. Но, прежде чем Малькольм успел выпрямиться, улыбка исчезла с лица Невады.

Одинокий всадник неторопливо направлялся к ним по засыпанной гравием дорожке, и Невада знала, кто это был. Джонни, на гладком вороном жеребце, с сигарой в зубах, подъезжал прямо к экипажу. Он так повернул коня, что оказался лицом к лицу с Невадой. Не вынимая сигары изо рта, Джонни саркастически произнес:

— Надеюсь, родственники не возражают против моего присутствия на вечеринке?

С этого момента вечер был окончательно испорчен для Невады. Джонни придерживал коня рядом с экипажем, как верный рыцарь. Только в нем не было ничего рыцарского. Он напоминал улыбающегося красивого дьявола, и Невада облегченно вздохнула, когда увидела огни и услышала музыку из особняка Ледетов на Тринадцатой улице.

Малькольм провел Неваду вверх по лестнице великолепного кирпичного дома. В огромном холле с полом из белого итальянского и черного бельгийского мрамора мистер и миссис Дэвис Л едет тепло приветствовали своих гостей. После многочисленных поцелуев и рукопожатий одетый в униформу мажордом проводил их на широкую террасу с другой стороны здания.

Вечер был великолепно задуман; бело-розовый тент закрывал почти третью часть большого двора. Под навесом были накрыты столы для ужина: маленькие квадратные столики для двоих, большие круглые на шесть человек, длинные прямоугольные на двенадцать. Все столы были накрыты розовыми шелковыми скатертями. Полураскрывшиеся розы в хрустальных вазах украшали центр каждого стола. Мягкий свет розовых китайских фонариков, развешенных вдоль всей террасы, придавал предметам теплый пастельный оттенок. Оркестр, почти полностью скрытый за кустами цветущей азалии, играл танцевальную музыку.

В большом лакированном павильоне, возведенном за большие деньги специально для этого случая, был устроен танцевальный зал с великолепным гладким полом, занимавшим немалую часть лужайки прямо под летними звездами.

Чудесный вечер был в полном разгаре. Невада сидела за одним из круглых розовых столов, потягивала шампанское, пробовала бифштекс а ля Веллингтон, ее взгляд постоянно обращался к смеющейся и кружащейся толпе в поисках одного-единственного лица, которого она предпочла бы не видеть. Невада беспокойно смотрела вокруг и вполуха слушала Денизу, склонившуюся к ней с соседнего стула и взволнованно шепчущую что-то о Джонни. «…Если он пригласит меня на танец, я крепко прижмусь к нему… везде искала, но его нигде нет… мамина подруга, узнав, что он придет, уговорила мужа остаться дома… если мне удастся завлечь его на прогулку… я знаю потайное местечко за каретным сараем… надеюсь, он страстно поцелует меня и…»

Дениза была так поглощена рассказом о своих интимных планах, что не заметила, как Джонни вошел под розовый тент, улыбнулся и, пробираясь через толпу, двинулся вперед. Но Невада увидела его и насторожилась. С кошачьей грацией Джонни скользил между столиками, и некоторое время Невада была уверена, что Джонни направляется прямо к ним. Но, увидев, что он не намерен подходить ближе, Невада чуть-чуть расслабилась. Малькольм, прервав болтовню Денизы, отвлек внимание Невады от Джонни, попросив разрешения удалиться на несколько минут.

— Ты не возражаешь, дорогая? — спросил он. — Я увидел двух старых знакомых, с которыми уже давно не встречался.

— Конечно нет, Малькольм, иди, — ответила Невада.

Мисс Анабел и Квинси тоже вскоре отошли от стола. Остались только Невада и Дениза. И вот Невада снова увидела Джонни. Он сидел через два столика от нее и курил. Спокойно рассматривая ее, ждал.

Терпеливо следя за Невадой своими черными глазами, Джонни едва мог сдержать улыбку восхищения. Он удивлялся ее выдержке. Невада вела себя так, как будто не была с ним знакома. Она была похожа на кошку, спокойно ожидающую, когда ее погладят по шерстке. Ну что же, он ей это устроит.

На самом деле Невада была вне себя. В любой момент Джонни мог подняться и подойти. Или Дениза, оглянувшись, могла пригласить его за их столик.

Но ничего не произошло. Джонни оставался там, где и был. Малькольм вернулся, Дениза ушла и Невада успокоилась. Вечер продолжался. Все больше и больше пар устремлялись на гладкий пол танцевального павильона. Обильный ужин закончился, прислуга убирала посуду. Невада наконец увлекла нерешительного Малькольма танцевать. Он не был превосходным танцором, но справлялся вполне сносно, и Невада, обожавшая танцы, получила немало удовольствия, пока ее обнаженная спина не натолкнулась на чью-то, облаченную в вечерний костюм. Обернувшись, чтобы извиниться, Невада увидела Джонни. В его объятиях замерла от восторга Дениза Ледет.

— Это моя вина, — извинился Джонни и добавил:

— Что скажешь, братец Малькольм, может, мы обменяемся партнершами на время?

— Я думаю, не стоит, — возразил Малькольм.

— Дж-ж-жон-ни, пожалуйста, — Дениза уже очнулась и могла протестовать. Невада ничего не сказала, но теснее прижалась к своему партнеру.

Но она уже не могла отвести глаз от танцующих Джонни и Денизы. Дениза вела себя так, как и предполагала. Она вцепилась в Джонни, как будто не собиралась расставаться с ним никогда, и, насколько было возможно, прижималась к нему своим высоким стройным телом. Невада почувствовала, как комок встал в ее горле. Она с трудом глотнула и прикрыла глаза. И попыталась убедить себя, что если это ее и задевает, то только потому, что Дениза — ее лучшая подруга, и Неваде больно видеть ее рядом с бессердечным Джонни.

Невада открыла глаза и еще раз взглянула на Джонни и Денизу. Она смогла прочесть по губам Денизы: «Джонни, может мы прогуляемся при лунном свете?» Малькольм развернул Неваду в танце, и ей не удалось узнать ответ Джонни, но все остальное время, пока они с Малькольмом танцевали, она не могла отыскать в толпе гостей эту пару.

Время было уже позднее, но приглашенные не торопились расходиться. Танцы продолжались. Продолжали хлопать пробки от шампанского, продолжалось веселье, но не для Невады.

Она заметила, что восторженная Дениза была не единственной, кто увлекся Джонни. Респектабельные замужние леди, которые должны были бы знать его получше, бросали благосклонные взгляды на этого высокого мужчину с копной темных волос. Несмотря на все истории, слышанные о нем, несмотря на то что Джонни был нежеланным гостем в лучших домах, ни одна из этих женщин, казалось, не вспомнила, что Джон Роулетт был всего лишь красивым речным бродягой.

Вдобавок к изнуряющему присутствию Джонни на балу, такой же изнуряющей была жара, от которой не спасал даже поздний вечер. Да еще Малькольм, добрую половину вечера торчавший в стороне от веселящейся толпы, беседуя с двумя достойными молодыми академического вида людьми, и, кажется, вполне довольный собой.

После полуночи Невада и мисс Анабел решили попробовать клубничного мороженого, которое хвалили все вокруг. Две женщины стояли у длинного сервировочного стола, с улыбкой наблюдая, как чернокожий официант раскладывал ледяной десерт в хрустальные вазочки.

— Выглядит действительно аппетитно, — заметила мисс Анабел, принимая вазочку с мороженым от официанта.

Невада взяла ложечкой небольшой кусочек, попробовала и одобрительно кивнула.

— Это лучшее из того, что я попробовала за весь сегодняшний вечер, — сказала она.

— Может быть, но ведь вечер еще не закончился, — раздался поблизости низкий голос, а затем послышался и знакомый смех.

Когда Невада испуганно оглянулась, Джонни уже стоял рядом.

— Капитан Роулетт, — сказала мисс Анабел, — вы должны отведать этот чудесный десерт.

— Я так и собирался сделать, — сухо ответил Джонни, мгновенно переведя взгляд на Неваду, что придало его словам двусмысленное выражение. — Могу я пригласить вас на танец, мисс Гамильтон? — спросил Джонни, почтительно кланяясь.

— Нет, — спокойно ответила Невада. — Вы же видите, я ем мороженое.

Джонни подошел ближе, бесцеремонно взял у нее из рук мороженое и поставил на стол.

— Вы ели мороженое, — сказал он, обнимая ее талию. — А теперь вы танцуете.

И увлек на площадку для танцев. Некоторое время Невада от ярости не могла вымолвить ни слова, она даже не смотрела на Джонни. Он легко и уверенно вел ее в танце и улыбнулся, когда Невада наконец подняла свои сердитые глаза.

— Тебе не пора уходить? Я думаю, поклонник азартных игр должен поискать другую компанию, — саркастически заметила Невада.

— Может быть, но позже. Хочешь пойти со мной?

— Как ты можешь говорить такое?

— Хочешь пойти со мной играть? И не обязательно в три листика. Как я помню, тебе больше по нраву колесо рулетки.

— Говори потише!

— Извини, — тихо сказал Джонни. — Ну что, пойдешь со мной? Ты еще никогда не была в Стардаст-клубе. Тебе понравится: серебряные стены, обитые золотистым бархатом стулья…

— Не говори чепухи, я помолвлена и прошу не забывать об этом.

— Да-да, конечно, — согласился Джонни, приподнял к лицу ее маленькую белую ручку, задумчиво посмотрел на нее и печально вздохнул. — Такая хорошенькая ручка, а скоро она будет качать колыбельку.

— Ничего лучше я не могу себе представить, — спокойно сказала Невада.

— Зато я могу, — знакомый блеск появился в глазах Джонни. — Эта ручка может бросать игральные кости. — Он помолчал, положил руку Невады себе на грудь и подвинул ее чуть ниже. — Или довести мужчину до экстаза.

Невада напряглась и попыталась вырвать руку. Джонни не отпускал ее. Второй рукой он крепче обнял талию Невады.

— Ты невыносимо вульгарен, — сердито сказала Невада. — Ты думаешь, все женщины…

— Все, кроме тебя, дорогая, — прервал ее Джонни и ловко закончил танец. — Почему ты не хочешь меня?

Его горящие глаза остановились на губах Невады, и она непроизвольно провела по ним кончиком языка.

— Докажи, что ты тоже хочешь меня. Приходи в мой…

— Я не хочу тебя. Нет и нет.

Но она хотела. Боже, как она хотела! И Джонни знал это.

— Я хочу тебя, дорогая, — снова повторил он. — Я хочу…

— Я не желаю этого слышать! — Сердце Невады готово было выскочить из груди, ее колени дрожали. — Если ты сейчас же не отпустишь меня, я закричу на весь сад.

Джонни удовлетворенно улыбнулся и снова повел ее в танце, прижимая миниатюрное трепещущее тело, прижимая ее бледную щеку к своей широкой груди и нашептывая на ухо:

— Чувствуешь, как бьется мое сердце? Оно стучит слишком часто, слышишь?

— Перестань, ради Бога, — тихо прошептала Невада, отводя щеку от его груди.

— Хорошо, извини. — Глаза Джонни указали на сапфировое ожерелье, украшавшее ее нежную кожу. — Я польщен, — снова заговорил он. — Я думал, что ты никогда уже не наденешь это ожерелье, из-за того что его подарил я.

К Неваде вернулась способность дерзить. Она подняла голову и посмотрела прямо в глаза Джонни.

— Напротив, — сказала она. — Я ношу его. Я часто надеваю это ожерелье. Почти всегда. Я надеваю ожерелье, чтобы не забыть, как дорого оно мне стоило.

Невада не отводила взгляда, и Джонни знал, что она говорит не о деньгах.

— Так вот, я не хочу платить снова ту же цену.

Глава 37

Подожди, Малькольм, — попросила Невада, когда экипаж остановился у дверей Лукас Плейс. Малькольм помог выйти своей матери и мисс Анабел и уже протянул руки Неваде. — Не торопись. Лучше покатаемся по берегу и посмотрим, как луна опускается в воды реки.

— Дорогая, уже второй час ночи.

— И сегодня воскресенье.

— Нет, это неразумно, — решительно возразил Малькольм. Он подхватил свою невесту за талию и вынес из ландо.

— Ты себе не представляешь, как это будет чудесно, — попыталась уговорить его Невада.

— Дорогая, что с тобой? — Малькольм взмахом руки отпустил Джесса с экипажем.

— Извини. Все в порядке, я.

Невада что-то услышала. Она оглянулась — одинокий всадник легким галопом ехал по засыпанной гравием дорожке. Невада задрожала, ее голос зазвучал очень взволнованно:

— Давай не пойдем в дом, Малькольм. Пойдем куда-нибудь…

— Дорогая Мэри, я обещал маме, что мы присоединимся к ней в библиотеке и выпьем по стаканчику перед сном.

— Нет, только не сегодня. — Невада схватила его за руку, увлекая в глубь аллеи, и оглядываясь через плечо на приближающегося всадника.

Дойдя до большого двора, она торопливо подвела Малькольма к старому тенистому вязу, постаравшись, чтобы он прислонился спиной к стволу.

— Что ты делаешь, любимая? — удивился Малькольм. — Ты сегодня сама не своя.

Невада обвила руками его шею:

— Поцелуй меня Малькольм. Поцелуй по-настоящему. Малькольм нервно рассмеялся, потом нагнул голову к ее лицу. Он поцеловал Неваду, но это был обычный мягкий, вежливый поцелуй. Ни огня, ни страсти, ни желания. Невада не отступалась. Она целовала его шею, ухо, подбородок.

— Я хочу, чтобы ты обнял меня, чтобы прикоснулся ко мне.

Ее губы вновь нашли его, она поцеловала его нетерпеливо и страстно, так, как хотела бы, чтобы целовали ее. Невада встретила только вежливый ответ. Закрыв глаза, она отчетливо слышала цоканье лошадиных подков. Сатана приближался к ней верхом на огромном вороном жеребце.

Невада неистово взмолилась:

— Малькольм, спаси меня! Прошу, дорогой, люби меня. — И снова целовала его.

Отодвинувшись от Невады, удерживая ее на расстоянии, Малькольм попытался разрядить обстановку:

— Я и раньше слышал такое от девушек.