Глава XIII

Командор Петри со смешанным чувством страха и невольного сочувствия смотрел на неподвижную фигуру, замурованную в пластиковый кокон.

Пазн Бертамб попытался пошевелиться. Во время штурма резидентуры пуля Йэхарда угодила ему в грудь. Когда он уже падал, вторая пуля пронзила щеку, искрошила нижнюю челюсть и разорвала язык. То, что Бертамб остался жив, являлось маленьким медицинским чудом, предметом гордости лоовонской медицины. Врачи собирали челюстную кость буквально по кусочкам, но говорить как следует Бертамб еще не мог. К его голосовым связкам подсоединили специальный аппарат, который воспринимал сокращения мускулов и трансформировал их в членораздельную речь с помощью синтезатора слов.

Однако настроение у директора местного представительства Верховного Бюро было самым мрачным. Жизнь в нем поддерживалась лишь благодаря кокону жизнеобеспечения, и в таком положении ему придется провести много времени – год, а то и больше. А как только он поправится, его предадут Искуплению при дворе императора. Такой провал, какой он допустил, прощать нельзя.

Моргуз из рода Голубых Сейфанов тоже остался жив, но леди Блазилаб спасти не удалось. Хуже всего было то, что Бертамб никак не мог понять, как вообще стал возможен столь сокрушительный и унизительный разгром Верховного Бюро. Один человек практически полностью уничтожил центральную резидентуру на Гиперионе. Из двадцати трех агентов уцелели лишь четыре, поскольку в это время находились в служебных командировках. Из раненых выжили всего трое. Оснащение Особого отдела, профессионализм кадров продемонстрировали полное его превосходство над Верховным Бюро.

Бертамб открыл глаза и посмотрел на командора Петри, вытянувшегося в струнку. Лоовон попытался усмехнуться, но изуродованные губы словно обожгло огнем.

– Итак, Петри, меня, по-видимому, ожидает Искупление. Вы понимаете, что это значит?

Командор кивнул.

– От меня будут заживо отдирать кусочек за кусочком, пока не оставят обчищенный скелет.

– Я знаю. – Голос Петри звучал совершенно спокойно.

– Через несколько часов на Гиперион прибудет новый персонал резидентуры. Надеюсь, вы окажете им всемерное содействие.

– Безусловно.

Бертамб содрогнулся от дикого приступа бешенства. Представитель отсталой, низшей расы унизил его, прервал столь многообещающую карьеру! А тут еще старый дурак Петри чуть ли не смеется в лицо бывшему директору резидентуры, перед которым прежде и дышать боялся.

– Прошу вас иметь в виду, командор, что я уже сделал о вас доклад в штаб флота сектора. Скоро вы предстанете перед трибуналом, и вас будут судить по лоовонским законам военного времени. Вы умышленно рекомендовали нам этого маньяка-убийцу для поиска беглого эльшита.

– Умышленно?! – воскликнул Петри. – От меня потребовали найти агента с самыми высокими пси-способностями. Я выполнил поручение, и Йэхард уже поймал преступников, вопреки сильному противодействию с вашей стороны.

– Кроме того, вы умышленно вовлекли в дело женщину, ненавидевшую империю Лоо, которая в своей дерзости дошла до того, что попыталась проникнуть в защищенные пограммы крейсера и за свои преступления была подвергнута справедливой каре! – Бертамб задыхался от гнева. – Вон! Убирайтесь отсюда, дурак безмозглый, прочь с глаз моих! Скоро вы получите новые приказы из штаба, которые едва ли вам понравятся. Знаете ли вы, что в движение приведен весь флот сектора? Сюда идет сам адмирал Бунж. Вы навлекли на себя гнев Голубых Сейфанов, хранители веры Лоо взывают к мести! А теперь вон!

Его тело конвульсивно содрогнулось. Петри в испуге выбежал из комнаты; теперь командор всерьез опасался за все человечество Ноканикуса – идет сам адмирал Бунж!

В системе Ноканикуса вращалось пять планет – газовых гигантов: Абдул, Виллиам, Ингрид, Шала, Гидеон. Из них первые два были относительно небольшими и спокойными. К тому же вокруг Виллиама вилось с полдюжины спутников, богатых гидрокарбонатами, аммонитами, азотом, водой – всем, что нужно для высокоразвитой цивилизации, за исключением металлов.

Именно эти спутники и привлекли внимание первых колонистов системы, в которой не нашлось мало-мальски пригодных для обитания планет. Колония на Гиперионе возникла после долгого и упорного труда по созданию искусственного климата. Поэтому многие охотно поселялись на довольно комфортабельных станциях возле спутников газовых планет, и лишь из-за ограниченности площади численность проживавших там едва переваливала за полмиллиона.

«Орн» перешел на дрейфующий режим. Прямо по курсу сверкала яркая точка – газовый гигант Абдул. До него было не меньше 150 миллионов километров; до ближайшей орбитальной станции Камлеопард-Ал – 20 миллионов. Танкер двигался по баллистической траектории, с выключенными двигателями, иногда выстреливая астрономические зонды, чтобы вовремя обнаружить лоовонский крейсер.

Пока данные разведки успокаивали: никаких врагов не обнаружено.

В кают-компании «Орна» Джон Йэхард отвечал на вопросы.

– Да как вы можете ему верить? – кричал Финн Мак Ни. – Он же лоовонский шпион, подосланный, чтобы выведать наши планы. И никто меня в этом не переубедит!

Джон пожал плечами. Он и не собирался оправдываться перед агрессивным молодым эльшитом, поскольку понимал бесполезность этого занятия. Йэхард больше надеялся на Дану Олки, координатора группы. Дана работала в администрации компании «Люфтлайн» и не входила в регулярный состав экипажа танкера. К тому же на сторону Джона сразу встал Элвис Бэй, а затем к нему примкнули капитан, Далила, Берген и Рива Колод. Против Йэхарда выступали Мак Ни, Флинн и Чак.

По отношению к Бэю эта троица держалась подчеркнуто почтительно, как солдаты перед офицером, но в этом послушании не чувствовалось искреннего уважения. Когда их взгляды останавливались на Джоне, он ясно чувствовал идущую от эльшитов волну ненависти.

Остальные члены команды колебались, кому верить.

– Ведь еще на Орнгольме нас предупреждали: здесь лоовонские шпионы кишат повсюду, – говорила Дана, – и они были правы. Но неужели голубокожие могли принести в жертву столько агентов ради успеха одного лазутчика?

– Дура! – уже не сдерживаясь, крикнул Мак Ни. – Да лоовоны всегда плевали на такую мелочь, как чья-то жизнь. Если бы потребовалось, Верховное Бюро отстреляло в сто раз больше и даже не поморщилось.

– Ты так думаешь, потому что сам не ценишь жизнь, особенно чужую. Но я уверена, что даже лоовоны не столь безжалостны к своим, как ты, – парировала Дана.

Джон взглянул на Мак Ни. Определенно у него с Бэем существовали какие-то идеологические различия; видимо, они принадлежали к разным толкам секты эльшитов.

Хокстоун взирал на Мак Ни с опаской. Йэхарду внезапно стало жалко этого слабого человека, против своей воли вовлеченного в водоворот событий, от которых он всегда предпочитал держаться подальше. Никогда бы он не сунул голову в львиную пасть, если бы не подвернулся под руку в недобрый час, когда Элвис Бэй появился на Орнгольме, чтобы потребовать плату за старые долги.

– Чепуха! – решительно сказал Бэй. – Спору нет, лоовоны могут принести в жертву далеко идущим планам сколько угодно рядовых агентов. И все же Мак Ни не прав. Зачем было устраивать бойню, когда я уже попал в лапы Верховного Бюро? Намного проще было устроить мне мыслесканирование и сразу выяснить все необходимое, чем устраивать долгий и неубедительный спектакль с участием провокатора. Нет, для меня ясно – Джон с нами.

– Я предлагаю гипноген, – заявил Мак Ни, – тогда сомнений не останется.

– Не вижу в этом необходимости. К тому же у нас нет времени. Скоро сюда прибудет весь флот сектора, и нам надо подготовиться к переходу.

– Объясните мне, пожалуйста… – начал Йэхард.

– Что? – спросила Дана.

– Почему мы летим к Виллиаму?

– Потому что… – Она неожиданно осеклась.

– Здесь мы в относительной безопасности. А там, как я предупреждал, ждет засада, – сказал Йэхард.

– Но нам необходимо заправиться, – вмешался Хокстоун, – иначе нам не хватит топлива, чтобы уйти из системы. Может, нам повезет и нас не заметят. А иначе нам придется заправляться в лоовонских системах, что равносильно самоубийству.

Бэй вдруг громко расхохотался.

– Ради Бога, капитан, не вводите бедного Джона в заблуждение. Он вполне заслуживает нашего доверия.

– Внимание! – раздался с мостика голос лейтенанта Берген. – Мы засекли вражеские корабли. Десять… нет, одиннадцать тяжелых крейсеров. Идут и идут… Похоже, весь флот сектора движется на Ноканикус.

– Они сохраняют боевой строй, – добавил оператор зондов дальней разведки. – Летят на полной скорости, самые большие уже сконцентрировались около Гипериона, но легкие корабли шныряют повсюду.

Элвис Бэй усмехнулся.

– Нами занялся сам адмирал Бунж. Видимо, он имеет определенные подозрения насчет нашей миссии. Ну что ж, капитан, игра становится интереснее.

Лицо Хокстоуна смертельно побледнело, на лбу выступили крупные капли пота.

– Хорошо, – хрипло проговорил он, – наша миссия продолжается.

Бэй пристально посмотрел на капитана. Элвис явно опасался, что тот может сломаться.

– Мы будем действовать по намеченному плану, – тихо продолжал Хокстоун, – только я требую, чтобы в журнал была внесена запись, что я всячески противодействовал незаконному захвату судна компании «Люфтлайн» и меня заставили повиноваться под страхом смерти.

– «Орн» – ваш корабль, капитащ – любезно улыбнулся Бэй, – и мы многим обязаны вашему мужеству и героизму. Мы, бесспорно, станем защищать тех, кто работает для освобождения человечества.

– Вы все сошли с ума…

– Наверное, вы правы, но другого выбора нет. Наш путь лежит к Виллиаму. Это смелый шаг, но на Земле в старину говорили: «Фортуна сопутствует смелым». Кроме того, не забывайте, «Орн» оснащен двигателями, которые усовершенствованы учеными нашей секты, не так ли, Мак Ни?

– Наши изобретения не подведут. Только бы переход оказался удачным, – буркнул молодой эльшит.

– Объясните же, – взмолился Йэхард, – почему мы до сих пор в системе Ноканикуса? Почему мы должны очертя голову лететь к Виллиаму, когда на хвосте у нас десятки мощных крейсеров?

– Потому что мы обязаны выполнить нашу миссию в самом сердце газового гиганта, причем успеть туда раньше лоовонов, которые догадываются о наших намерениях. Им помог… один предатель с Земли, редкостный мерзавец. Пока мы их опережаем, но это преимущество надо использовать как можно скорее.

– Голубокожие говорили, что один раз вас схватили, но вам удалось бежать, – заметил Джон.

– Лоовоны, как обычно, выдали желаемое за действительное, – заметил Бэй. – Они и впрямь близко подобрались ко мне, но я был вовремя предупрежден.

– Внимание! – закричал лейтенант Вок с мостика. – Поблизости от Эль-Занзилаб корабль. Судя по размерам, тяжелый крейсер. Капитан, он в том же квадрате, что и мы!

Элвис решительно поднялся.

– Спокойно. Мы движемся по баллистической траектории, на небольшой скорости, с выключенными двигателями, а крейсер идет быстро, так что мы для него невидимы. Пока. Стоит ему отстрелить зонд, и нам крышка. Через пять минут после этого «Орн» отправится в свое последнее путешествие.

– А вместе с ним и мы, – пробормотал Хокстоун.

– Как «последнее путешествие»? – изумился Йэхард.

– Джон, вам когда-нибудь приходилось слышать «Гимн Покорителей»?

– Вы имеете в виду: «В глубине океана, где тонут надежды…»

– «Мы оставим его»… Правильно.

– Да, слышал.

– А слышали вы тайную версию гимна, версию эльшитов?

Йэхард удивленно взглянул на Элвиса.

– Наш гимн. Он начинается так же, как и тот, который вы знаете: «В глубине океана, где тонут надежды, мы оставим его…», но продолжается так:

– «Черный Немо»… – повторил Йэхард.

– Конечно. Наш путь лежит туда, где уже много столетий спрятан боевой корабль Покорителей – «Уинстон Черчилль».

Джон откинулся на спинку кресла, потрясен-но глядя на улыбающегося элышита.

– Господи, – прошептал он. – Мэг опять оказалась права. Права, черт бы ее побрал, права!

Адмирал Бунж шел на Ноканикус. Правительство Гипериона на внеочередном заседании безуспешно пыталось собраться с мыслями, пока наконец министры не начали потихоньку разбегаться, лишая высокое собрание кворума.

Между тем лоовоны были уже повсюду. По коридорам здания военной разведки расхаживали черные мундиры Верховного Бюро. На входе неподвижно застыли, словно каменные статуи, солдаты-киборги, с одинаковыми лицами и костями из сверхпрочного пластика. Никогда Петри не испытывал такого страха, как в тот момент, когда эти дьяволы из специального корпуса ворвались в его заведение. Они двигались с ужасающей быстротой и ловкостью, безжалостные, неуязвимые, не знающие сомнений, полулюди-полумашины с пустыми глазами.

На главном причале орбитального порта величественно стоял огромный флагманский линкор адмирала «Завоеватель». Цепочки черных мундиров проворно оцепляли зеркальную башню, где располагалась военная разведка.

Адмирал Бунж, хмурый, с темно-синим лицом и беспощадным взглядом, вошел в здание военной разведки; по бокам вышагивали два киборга из охраны. Адмирал прошествовал в кабинет Петри и, опершись обеими руками на великолепный стол, с жесткой усмешкой взглянул в глаза командору, задрожавшему от страха.

– Отныне кое-что здесь изменится. Объявляю о введении в системе Ноканикус чрезвычайного военного положения. Верховная власть теперь принадлежит командованию императорского флота. Ты, кажется, не рад этому, командор?

Глава XIV

Пока в кают-компании «Орна» шел перекрестный допрос, космический крейсер «Слава Галактики» заставил состыковаться с собой яхту «Голубь». Через четверть часа Мелисса Балтитьюд предстала перед глазами капитана Ильфейта.

– Нам известен ваш маршрут, – бросил лоовон, – вы заходили на Сунер.

Девушка попыталась совладать с внезапной дрожью, охватившей ее.

– Моя фамилия Балтитьюд, и мой отец владеет крупнейшей газовой компанией в системе. Я не знаю, чем вызвано ваше насилие. Но если я расскажу о нем отцу, уверяю, он будет весьма и весьма недоволен.

Капитан Ильфейт с некоторым интересом взглянул на Мелиссу. Пожалуй, ничего, довольно привлекательна, только немного худа на лоовонский вкус. Сам-то Ильфейт предпочитал женщин с Лоо, но, наверное, среди младших офицеров найдутся желающие поиграть с землянкой.

– Вы, видимо, не знаете, что на Гиперионе введено военное положение. Три часа назад ваш отец был арестован Верховным Бюро и помещен в Зверинец.

Капитан откинулся в кресле, наслаждаясь смятением девушки.

– Я знаю, для чего вы летали на Сунер: вы помогали бежать отъявленным преступникам Мэг Ване и Джону Йэхарду. Ваша вина очевидна, и по законам военного времени я могу судить вас и предать любому наказанию вплоть до смертной казни.

Мелисса, потрясенная, раздавленная, беспомощно смотрела на лоовона. В его круглых золотистых глазах светились злорадство, презрение, насмешка – все, кроме сочувствия. В эту минуту она уже жалела, что не пала в ту ночь возле Старой башни от пули сумасшедшего террориста.

На борту «Орна» шли последние приготовления. Экипаж занял места согласно расписанию, элышиты разбирали оружие из небольшого арсенала в грузовом отсеке. Элвис Бэй, сев рядом с Йэхардом, предложил ему великолепного вина из своей фляги. Старик поднял бокал за успех миссии. На коленях у Бэя лежал песочник, неподвижный, с потухшими красными глазами, точь-в-точь зеленый бильярдный шар.

– Заинтересовались нашим Глазастиком? – произнес Элвис, перехватив внимательный взгляд Джона. – Любопытнейшая штука, верно? Как он сам мне объяснил, песочники у древних аборигенов Барафа были чем-то вроде домашних любимцев. Их выращивали как животных, но на самом деле – это роботы.

В памяти Йэхарда всплыл номер Фанни Фары, и Джон, пошарив в кармане, выложил на стол серебряный кубик. Глаза Бэя изумленно округлились.

– А вот еще один великолепный образец вечного вещества, – сказал старый элышит. – Некоторые из их машин создавались из таких же материалов. Тонкие, на вид хрупкие, как солома, но несокрушимые. Другие машины уже проржавели и рассыпались в пыль, и от них не осталось ничего, только повышенное содержание металлических оксидов в почве. – Элвис повертел кубик в руке. – Странная вещь, должно быть, самая любопытная из всех, что мы находили. По сведениям Глазастика, древние использовали какие-то биологические технологии и могли выращивать, словно хлебный колос, удивительные аппараты. Как – пока установить не удалось.

Неожиданно песочник подскочил, и на его поверхности вновь загорелись красные точки.

– След! Да! Древний след! – заклекотал он.

– В чем дело? – изумленно спросил Бэй. Песочник завертелся над столом, и между ним и кубиком проскочила зеленая искра.

– Эй, это мое! – воскликнул Джон, вскочив с места. Он схватил кубик, но тут же с проклятием отдернул руку маленький серебряный предмет оказался обжигающе горячим и стал как будто немного меньше. – Что за чертовщина!

В ответ в его мозгу тихо зазвучала мелодия, легкая, как дуновение ветерка, едва уловимая, но прекрасная.

– След! Ты след! – повторял песочник, порхая над головой Йэхарда.

– Я?

– Кто ты? Ты след!

– Боюсь, я чего-то не понимаю. Что ты имеешь в виду, Глазастик?

– Ты оставляешь след! Сигнал сильный, древний! Откуда ты? Ты – старый хозяин! Да! Только старые хозяева оставляют следы!

Йэхард удивленно повернулся к Бэю.

– Вы понимаете, о чем говорит Глазастик?

– Рискну предположить. Любая мыслительная деятельность оставляет следы. С помощью специальных приспособлений их можно материализовать, как ваш кубик. Глазастик улавливает это непосредственно.

– Когда я дотронулся до него, он оказался горячим, как расплавленный металл. А Фара говорила, будто все ее пузыри абсолютно инертны.

– Но у вас-то не пузырь, а кубик. Видимо, вы обладаете таким же даром, как древние, недоступным нам.

Песочник плясал в воздухе над столом, словно сумасшедший комар.

– Прости, Глазастик, – сказал Элвис, – здесь нет старых хозяев.

Шар вдруг издал протяжный стон:

– Опасность! Мало энергии! – и стрелой полетел к камбузному отсеку, где тихо гудела микроволновая печь. Джон задумчиво посмотрел ему вслед.

– Удивительное существо. Откуда оно у вас? Элвис кашлянул.

– Когда-нибудь я вам расскажу. Это очень долгая история, и произошла она, когда я еще был молод, как вы. При первом же случае я поведаю о своих приключениях; смею заверить, это стоит иного романа.

По кораблю прокатилась трель тревожного сигнала. «Орн» готовился к последнему полету. Йэхард нервно провел рукой по лбу.

– А если мы не найдем «Черчилль»?

– Мы найдем, – уверенно сказал Бэй.

– А если он поврежден?

– У нас останется четыре часа на устранение неполадок. Если мы не успеем, то можем считать себя покойниками, а нашу миссию – проваленной. Но глава Совета Возвращения Покорителей уверял меня, что корабль полностью исправен. «Уинстон Черчилль» находится в режиме консервации; хитроумная система вспомогательных двигателей стабилизирует судно в бешеной атмосфере Виллиама. Топливо они черпают прямо из нее, благо водорода там в избытке.

– Вы упоминали про Черного Немо… Бэй улыбнулся.

– Вопросы, вопросы… Кажется, мне придется отвечать на них до самой смерти. «Черный Немо» – прозвище капитана Виллиама Шреда, командира корабля «Жюль Верн». Именно он открыл газовый гигант и назвал его своим именем. Вы удивлены? И, кажется, не знали этого прежде? Рад вас просветить. И еще «Черный Немо» – мощный стабильный вихрь возле Северного полюса планеты. «Уинстон Черчилль» лежит в самом сердце вихря, там относительно тихо. На границах скорость атмосферных потоков достигает сотен километров в час, однако в так называемом «окне» царит практически полный штиль. «Орн» заранее готовили к миссии. Мак Ни и другие наши техники усовершенствовали двигатели танкера. Все продумано заранее. Корабль на полной скорости войдет в вихрь с таким расчетом, чтобы составляющая силы тяги и направления атмосферных течений выбросила «Орн» прямо в «окно». Самым опасным является момент перехода на «Уинстон Черчилль». Один из переходных шлюзов «Орна» заменен специальной магнитной линией, по которой может двигаться кабина, хоть и небольшая, но достаточная для перевозки нашего экипажа. Когда команда уйдет, автопилот поведет танкер в последний полет. И долг эльшитам будет уплачен.