На противоположном углу стоял высокий лучник в коричневой форме стрелков-рейнджеров. Релкин узнал Сайласа из Лукула, который несколькими годами раньше был чемпионом среди лучников.
      Это был район шляпных мастеров, портных и изготовителей пуговиц. Релкину была хорошо видна вся Храмовая сторона с ее витринами мастерских вплоть до Фолуранского холма, и он снова горячо благодарил Богов за то, что Эйлса избежала чумы.
      Арбалет привычно лежал в его руке. Он надеялся, что ему не придется никого убивать. На улице было странное спокойствие.
      Ни одной души в разгар дня. Сайлас вышел на середину улицы, продолжая внимательно следить за Храмовой стороной.
      - И чего это они расставили здесь дракониров? - внезапно сказал он без тени улыбки.
      Этот снисходительный тон Релкина скорее позабавил, чем рассердил.
      - О, думаю у них просто кончились лучники получше.
      Сайлас посмотрел на него долгим тяжелым взглядом:
      - Проклятое задание - убивать гражданских, если те высунутся наружу. Мне это не нравится.
      - Мне тоже, но особого выбора у нас нет. Ты слышал, что случилось в Риотве?
      Сайлас из Лукула обвел глазами Широкую. На углу Башенной они могли видеть другого человека с луком.
      - В Риотве, - продолжил Релкин, - вряд ли кто-нибудь выжил.
      - Я не нуждаюсь в том, чтобы драконир напоминал мне о моем долге.
      - Как скажешь.
      Релкин посмотрел на Фолуранский холм. Холм был пустынным, не видно было ни единой души. Он оглянулся в обе стороны Широкой, она так же была пустынна, за исключением лучников.
      Над огромным куполом храма в солнечном свете кружили голуби.
      Стоял неестественный покой, нарушаемый только отдаленным поминальным плачем откуда-то с южной части Широкой улицы.
      - Полагаю, ты знаешь, как пользоваться этим арбалетом, - сказал через минуту Сайлас.
      - Кое-какая практика была.
      - Думаешь, сможешь положить человека вон на том углу улицы?
      Силос указал рукой вдоль Храмовой стороны, вдоль вывесок мастерских.
      Релкин на мгновение прищурился.
      - Да, пожалуй.
      - Если так, то, клянусь Рукой, тебе просто повезет. Вы, дракониры, все изрядные бахвалы, правда? Это хороший выстрел для большого лука, так что можешь забыть про свой арбалетик.
      - Тогда дальний выстрел я с удовольствием оставлю для тебя.
      - Проклятье, я никого не хочу убивать!
      Релкин пожал плечами. А какой у них выбор? Карантин был единственным эффективным средством, чтобы остановить чуму. А если они не остановят эпидемию, то перемрут все, и с ними будет покончено. Он опять посмотрел вдоль Храмовой стороны. Что сейчас делает Эйлса? Пожалуйста, Боги, сохраните ее в безопасности, пожалуйста, сохраните.
      Улицы были пусты, только в конце Храмовой вышла из аллеи серая мраморная кошка. Она уселась посередине дороги и посмотрела в обе стороны улицы, словно удивляясь внезапному покою в деловом городе. Кошки, непонятно почему, этой чумой не болели.
      Потом она почесалась, завертелась, пересекла улицу и скрылась в другой узкой боковой аллее.
      Постепенно Сайлас начал сожалеть о своем высокомерии. Было очень утомительно просто стоять в полной тишине и смотреть вдоль улицы. Он посмотрел на драконира с кунфшонским арбалетом. Неплохое оружие для близких целей. Сайлас попробовал как-то один такой и после этого стал их уважать. Конечно, это не большой лук, но что с того?
      - Мое имя Сайлас из Лукула, - сказал он, когда драконир взглянул в его сторону.
      - Знаю.
      Сайлас замер.
      - Я видел, как ты победил в соревновании стрелков из большого лука в Далхаузи.
      Сайлас наморщил лоб.
      - Значит, ты уже давно в Легионе?
      - Ага, давно.
      - Тогда знаешь, как управляться и с этой кунфшонской штучкой.
      - Полагаю, что да.
      Сайлас посмотрел в оба конца Храмовой улицы - ни души.
      - А что ты делал во время первой чумы?
      - Жег костры и окуривал. А ты?
      - Копал ямы, таскал тела. Тяжелая это была работа.
      - Драконы тоже копали ямы.
      - Спасибо Матери за вивернов - друзей человека. Я приветствую их.
      - Им будет приятно узнать это, Сайлас, смертельное око Лукула.
      Мнение Сайласа о драконире начало меняться в лучшую сторону.
      Недалеко от них, домом выше по Храмовой стороне раздался шум. Кто-то кричал. Послышался грохот, затем дверь распахнулась, и оттуда вылетел человек. Он упал на колени, держась руками за голову.
      По всей улице начали открываться окна. Сайлас и Релкин повернулись и подняли оружие.
      - Люси! - кричал мужчина, - Моя Люси умерла! Моя Люси!
      Мужчина встал на ноги, за его спиной в дверях показалось детское лицо.
      - Папа! - закричал ребенок.
      - Люси! - закричал мужчина и, поднявшись на ноги, шатаясь, побрел в сторону Релкина и Сайласа.
      - Она мертва, она мертва, она мертва, - бормотал он.
      Он опять упал на колени, потом поднялся. Рубаха на нем была порвана, рот раскрыт, и он продолжал что-то нечленораздельно кричать.
      - Назад! - скомандовал Релкин.
      Сайлас уже натянул лук, но стрелу пока не спускал.
      - Я не могу вот так просто убить беспомощного человека, - пробормотал он.
      Мужчина приближался. Релкин взглянул на Сайласа и увидел, что тот разговаривает сам с собой.
      Мужчина продолжал кричать, глаза у него были, как у маньяка.
      У него над головой открылось окно, кто-то закричал.
      Мужчина, размахивая руками, как мельница, продолжал приближаться; рот раскрыт, глаза безумны от лихорадки.
      Сайлас замер. Он должен был выстрелить. Ничего другого не оставалось.
      Стрела Релкина попала мужчине в правый глаз. Несчастный был мертв задолго до того, как его голова ударилась о мостовую.
      Глава 18
      Верхний Ган распластался под светом луны. Пустынный район, управляемый жестокими кочевыми племенами Багути. На окаменелой вершине холма, единственной на многие мили возвышенности, сверкал огромный костер.
      Небо наполнилось хлопаньем гигантских крыльев, и над вершиной холма поднялся ветер - огромные рукх-мыши садились на землю. Их ожидала колонна воинов, за спинами которых стояла вторая колонна, бесов. Огромные барабаны отбивали зловещий навязчивый ритм. Сверкали факелы, их держали высокие троллиальбиносы девяти футов ростом.
      Оживленная играющим светом пламени костра, стояла высокая фигура могущественного Сауронлорда Двенадцати Миров, прекрасного телом и лицом. За его спиной стояла группа людей.
      Спешившись с рукх-мышей, на землю ступили четыре Повелителя Рока из Падмасы, собственной персоной. Очень долго пробыли они в своих холодных гробницах, глубоко под крепостью Квадрат. И все же вот они здесь, чтобы встретить того, кто обещал вновь завершить их изначальную комбинацию Пятерку. Он пообещал им могущественный союз, который восстановит величие, разрушенное гибелью Херуты на далеком юге. Херута Скаш Гцуг канул в жерло тропического вулкана.
      Без Херуты они оказались разобщенными, рассорившимися, и, как следствие, нерешительными. На всех фронтах они столкнулись с тревожным сопротивлением. Что-то предельно не правильное творилось на юго-востоке, где пала могучая крепость Эхохо. Теперь оба их защитных бастиона оказались в руках управляемой ведьмами Империи Розы. А тем временем чардханские рыцари разбили армию генерала Гексуса при Тестимоддене. Западная граница вот-вот могла быть прорвана. А на юге, что происходит в Кассиме? Неужели Великий Король опять осмелился поднять голову? Скоро их начнут теснить сразу на трех границах.
      Повелители были в отчаянии. Еще одно такое поражение, как Гестимодден, и армии востока и запада одновременно вторгнутся в Падмасу и объединятся. Только смертельный страх мог заставить Четверку снизойти до того, чтобы покинуть свои крепости и встретиться с незнакомцем в столь далекой земле. Только страх - и призыв Повелителя Лапсора, хозяина молний, Сауронлорда Двенадцати миров, Ваакзаама Великого.
      Итак, они пришли на его призыв, на эту голую скалу посередине враждебной степи.
      Поражение и почти отчаяние довели их до такого унижения, но они все еще хотели произвести впечатление. Они все были мастерами Магии, и они использовали силу, чтобы зависнуть в нескольких футах над землей и медленно перемещаться по воздуху в направлении фигуры у костра. Время от времени они касались земли, чтобы изменить направление полета.
      Когда-то они были людьми. Теперь они мерцали слабым зеленым огнем, на них была не кожа, а роговой покров. Они выглядели, как горгульи с огромными клювами и черным огнем в глазах.
      Тяжелые надбровные дуги загибались назад, к хребту, и гребнем смыкались на сверкающей голове.
      Их вид наводил благоговейный страх на любого, но только не на Ваакзаама Великого.
      Пока он наблюдал за этими забавными проявлениями суетности, он задумался о странной слабости человеческой души. Человек слаб и душой, и телом. Люди были пластичными существами, легко принимающими новую форму под действием более мощных сил. И все же их число возрастало до тех пор, пока они не начали править миром. Те, кто приближался к нему, тоже стали своего рода Повелителями, преобразовавшимися под воздействием своей же собственной магии. Довольно слабыми. Однако вместе они обладали великой силой, позаимствовать которую ему было необходимо для окончательного подавления городов Аргоната.
      Он снизошел до них. Сейчас он нуждался в них.
      Они медленно выстроились в линию, глядя на него, стоящего рядом с большим костром, и опустились на ноги. Он хотел было зааплодировать, но решил, что это покажется им совсем уж оскорбительным.
      Повелители ввели себя в состояние транса Ниродхи, их разумы объединились. Все люди на горе вздрогнули и почувствовали, как огромный фантомный мозг всматривается в них.
      Только фигура Повелителя эльфов осталась неподвижной. Он спокойно улыбался, его голубые глаза царапали их.
      И тут же их движение по астральному пространству натолкнулось на ворота его мыслей, обширные, стальные, несокрушимые. Их проникновение бессильно уткнулось в препятствие. Ужасная мысль пришла к ним одновременно: Ваакзаам сильнее их всех четверых.
      Затем в воротах открылась щелочка, и Ваакзаам появился перед Четверкой с приветливым лицом и распахнутыми объятиями.
      - Я приветствую вас, Повелители Унтраана! Могущественными стали вы в своих исследованиях глубокой магии. Широко и всеобъемлюще ваше искусство, прекрасна и поразительна ваша сила.
      Они застыли в нерешительности.
      - Еще раз, добро пожаловать, будьте уверены, что я не причиню вам никакого вреда.
      Он говорил на интарионе, его слова были сладкими, медовыми.
      - Наши интересы совпадают, различия между ними минимальны. Давайте поговорим как равные и как союзники. Нам ни к чему борьба сознаний Я признаю вашу силу, вы далеко уши в развитии собственной системы. Уверен, и вы признаете мою силу. Нам совсем не надо стремиться что-то доказывать друг другу.
      На какой-то момент Четверка с отвращением отпрянула, потом их общий разум примирился со сложившейся ситуацией.
      Они вышли из транса Ниродхи и открыли глаза. Эти покрытые роговыми панцирями демоны доходили только до плеча Повелителя эльфов и казались слабыми, почти миниатюрными в сравнении с ним. И все же некоторые наблюдатели удивились бы, узнав о смертельной силе, которой обладала эта Четверка.
      Далеко, на другом конце степи, под обширным облаком сверкнула молния.
      - Тогда говори, - сказал Гштунга. - Мы здесь для того, чтобы выслушать тебя.
      - Хорошо. Я вижу, что вы - самая великая сила этого мира и должны править им. Однако вы не правите. Вы были разбиты благодаря предательству самих Высших.
      Это подтверждение их худших подозрений вызвало у Четверки шипение.
      - Они вторглись. Мы подозревали это, но у нас не было доказательств.
      - У меня они есть. Высшие появляются то тут, то там и оставляют следы на низших - людях и их созданиях.
      Никто из Четверки не счел подходящим упомянуть недавнее унижение самого Ваакзаама такими же низшими, хотя эта история была всем хорошо известна.
      - Они еще вмешаются более прямо. Они предоставили информацию кунфшонским ведьмам.
      Черный огонь в глазах Четверки замерцал ненавистью. Падмаса должна была завоевать мир. Однако Мач Ингбок потерпел провал, и Шестерка превратилась в Пятерку. Затем был повержен Херута, и они остались вчетвером. Ведьмы добивались триумфа снова и снова, а теперь уже напрямую угрожали Падмасе.
      - Это противоречит договору, который очень давно подписали Высшие со мной лично. В этом договоре я отказывался от своих притязаний на мир целиком, а они переместили себя в высшее пространство и обещали никогда сюда снова не возвращаться.
      Черные глаза уставились на Ваакзаама.
      - Они нарушили соглашение: поэтому я здесь, чтобы возобновить свои притязания.
      Четверка ничего не сказала, но гигантский вопрос, казалось, вырос над их сверкающими головами.
      - И что же это за претензии? - как бы невзначай спросил Прад Ацоц.
      - Я возьму половину этого мира. Вы возьмете другую половину. Мы поделим его пополам.
      - И на какую половину ты претендуешь?
      - Южная половина меня вполне устроит. Я обоснуюсь в отдаленном Эйго, далеко от ваших краев.
      - Эйго - ядовитая земля, наполненная монстрами, рептилиями древних времен. Она ждет тебя с распростертыми объятьями.
      Ваакзаам не стал возмущаться этой наглостью. Он прекрасно знал, что бывает лучше смолчать.
      - Значит, у нас не будет конфликтов. Я рад. А насчет ядовитости.., аргонатцы сейчас умирают тысячами, вот в это самое время, когда мы разговариваем. Мы занесли заразу в Девять городов, а также в большие военные города на материке. Скоро они достаточно ослабнут для нашего удара. Настанет время, друзья мои, и мы похороним этих отвратительных ведьм.
      - Это великолепные новости. Вас можно поздравить, друг Лапсор, сказал Гштунга.
      - Спасибо, - Ваакзаам улыбнулся каждому из них по очереди. - Вы рассмотрели предложенный мною следующий шаг?
      - Рассмотрели, - сказал Прад Датсе. - Мы подготовили пятьдесят тысяч бесов, пятьсот троллей, пятьдесят огров и двадцать тысяч всадников не более чем в ста милях отсюда. Командование принял генерал Мунт.
      Прекрасные черты лица Ваакзаама Великого оставались неподвижными, как мрамор, но он испытывал дрожь удивления и даже приступ любопытства. Как они смогли передвинуть такие силы так быстро и так тихо?
      - Великолепно. Если вы пересечете Ган и обрушитесь на западную границу, они встретят вас в нижней части долины Арго.
      Тогда вы свяжете их силы и будете держать до тех пор, пока я не зайду им в тыл.
      - И с какими силами вы собираетесь вторгнуться к ним? - спросил Гцуг Терва леденящим шепотом.
      Ваакзаам от всего сердца рассмеялся.
      - О, друг мой, великий Терва, не тревожьтесь, что я не смогу собрать достаточные силы, чтобы проделать эту работу.
      - Мы посылали к тебе войска и раньше. И что с ними случилось?
      - Как вы помните, я их использовал для ударов по Империи.
      - Обе твои попытки провалились. Наши силы были уничтожены.
      - О! Не полностью, нет. Я, сохранил больше половины. Они были спрятаны.
      - Мы очень рады слышать это.
      - Я также подниму племенной союз Багути. Политика ведьм заставила их сохранять нейтралитет. А я заставлю их вспомнить о своем мужском достоинстве, и они набросятся на города Арго и разграбят их.
      Гцуг Терва беззвучно рассмеялся.
      - Багути слишком пассивны для правильной осады. У нас большой опыт общения с этими кочевниками.
      - Мои личные помощники будут руководить осадой. Остальные просто должны знать, что им делать. Мои командиры врывались в города стольких миров, что вы не сможете себе такое количество и представить, дорогие друзья.
      Повелители замолкли, их мрачные роговые лица с мерцающими глазами застыли.
      - Кстати, а где генерал Гексус?
      - Гексус больше не командир, - ответил Прад Ацоц бесцветным голосом. Командовать будет генерал Мунт.
      - Это хорошо, - согласился Ваакзаам. - Мунт - умелый командир. Нам надо будет попробовать согласовать наши удары.
      При Гестимоддене Гексус не сумел полностью воспользоваться всеми своими силами. Кстати, а что случилось с Гексусом?
      - Отправился к кровавым червям, - Ах.
      Повелителям нравилась их репутация - безжалостных существ, не прощающих никаких провалов. Ваакзаам постарался, чтобы они полностью насладились этим чувством.
      - Должен признаться, что у меня есть сомнения по поводу операции, сказал Прад Ацоц. - Мы уже несколько лет несем тяжелые потери. Однажды для вторжения в Аргонат мы использовали в три раза большие силы, чем сейчас, и потерпели поражение.
      ***
      - Как вы, наверно, и думали, я изучал эту кампанию. Мы не должны недооценивать аргонатцев. Их Легионы - великолепная военная система. Но они серьезно ослаблены после двух эпидемий, которые я на них наслал. С моими силами у них в тылу мы победим.
      - Все это очень хорошо, но ведь это наша армия выступит против Легионов на берегу Оона. Пока ваша зараза не переломит их магию, мы столкнемся с тридцатью тысячами воинов, а может и более. Вместе с их проклятыми драконами.
      - Аргонатцы без боя не сдадутся, но чего-чего, а тридцати тысяч у них уже не наберется. Ведьмы не так-то просто переживут эти смерти, друзья мои. И если мы правильно разыграем наши карты, то на этот раз мы разобьем их в долине Арго. Затем мы пройдем через перевалы до самого Марнери.
      - На словах все великолепно, - пробормотал Прад Датсе.
      - Но только при том условии, что эта ваша зараза действительно ослабила Легионы, - заметил Прад Ацоц.
      - Все прошло так же гладко, как наш нынешний разговор.
      - Ты сам это видел?
      - Нет, но у меня здесь есть свидетель, - Ваакзаам слегка повернулся и поднял руку. - Хигуль! - крикнул он.
      Хигуль Колченогий выступил вперед. Он проделал долгое путешествие на спине рукх-мыши, что поразило и ужаснуло его.
      Однако он знал, что такое удивительное путешествие является частью его службы Повелителю. Просто надо сжать зубы и принять это как должное.
      - Это Хигуль, человек, которому мы можем доверять. Говори, Хигуль. Расскажи нам, что ты видел в городах Аргоната.
      - Смерть, Повелитель, ничего, кроме смерти. Они тысячами умирали и днем, и ночью.
      - Но достаточно ли этого, чтобы ослабить их на поле битвы?
      - Да, Повелитель, потому что чума разразилась в Далхаузи и в форте Пикон.
      - Первая чума имела успех только местами, не так ли? - заметил Прад Ацоц.
      Ваакзаам решил прекратить дальнейшие расспросы.
      - Она сделала свое дело. Они серьезно ослаблены, умерло " много тысяч людей.
      - Только в Кадейне она действительно разгулялась. Она вряд ли так же серьезно поразила малые города.
      - Ну, существует больше одного способа освежевать кошку, друзья мои. Вторая чума опустошила Риотву. У них встали даже верфи. Разве это не так, Хигуль?
      - Да, Повелитель, Риотва - как пустая раковина.
      - А что в Марнери, этом беспокоящем нас городе? - поднял самый больной для Четверки вопрос Гтшунга.
      - Марнери пострадал, но не так, как Риотва. Старая часть города опустошена, но дальше чума не прошла.
      - А город Талион, как обстоит дело с городом кавалерии?
      - Северная часть города пострадала, но они перекрыли мосты лучниками и этим спасли южную часть.
      - Самое большое несчастье в том, что вы не смогли полностью уничтожит Марнери, - прохрипел Гцуг Терва.
      Но Прад Ацоц все еще был озадачен.
      - Этого недостаточно для полной уверенности. Мы не можем себе позволить потерять эту армию.
      Как понял Ваакзаам, Гестимодден оказался тяжелым ударом.
      Закованные в броню рыцари Чардхи, тяжелая кавалерия, сумели сразить троллей и разбить армию падмасцев.
      - Вы просто потеряете время, коли начнете подсчитывать потери. Это, конечно, понятно. Если возникнет необходимость, я снова нашлю на них чуму. Мы не отступим от нашей цели.
      - Если их силы истощились настолько, что мы сможем с ними справиться, вы вторгнетесь на север и разобьете их правый фланг?
      - - Да, план таков. Потом мы прокатимся через перевалы и далее, в Марнери и Талион. Через полгода Аргонат будет нашим.
      - На самом деле, - сказал Гштунга, - все эти земли будут нашими. Вам будет выделено южное полушарие.
      - Конечно, но очистить этот мир от ведьм будет нашим первым шагом. Я приложу для этого все свои силы. Они вступили в контакт с Высшими и представляют их интересы. Мы сметем их и таким образом оборвем контакт Высших с этим миром.
      - Отлично, - прохрипел Гштунга. - Это Херута всегда говорил, что они вторглись сюда, нарушив свою торжественную клятву.
      - Клятвопреступники - вот как мы их назвали, - сказал Прад Ацоц.
      - Так оно и есть, и даже более того. Но как только мы разорвем их связь с Рителтом, их сила начнет убывать.
      - Убрав Аргонат с нашего пути, мы сможем все наше внимание обратить на нахальных рыцарей Чардхи, - воскликнул Прад Датсе.
      - А острова? - поинтересовался Прад Ацоц.
      - Это невозможно, - пробормотал Гштунга.
      - Для того, чтобы заполучить острова, нам надо утопить их флот, сказал Гцуг Терва.
      После этого последовала пауза. Флот Империи Розы включал в себя более десятка огромных кораблей, больших белых кораблей для торговли и войны. На них были установлены катапульты, которые одним выстрелом могли потопить более мелкое судно, и эти суда были быстрее всего, что могло плавать.
      - Нам потребуется время, чтобы создать флот, сравнимый с их флотом.
      - Это всегда было их высшим секретом, - сказал Ваакзаам, - но, возможно, есть и другие способы атаковать их бесценные острова, м-м-м?
      Черные глаза опять вспыхнули. Что это? Их разум насторожился, ловя мельчайшие крупицы информации.
      - Да, - прошипел Гштунга, внезапно все сообразив, - Мы знаем Магию Черного Зеркала.
      - Хорошо. Ваш удар изумит их, когда до этого дойдет дело.
      А что касается Марнери... Я возьму Марнери на себя.
      Черные глаза на какое-то время остановились на каждом из присутствующих. У Ваакзаама было что-то особое на уме в отношении ненавистного белого города на проливе Лонгсаунд.
      ***
      Позже, когда Четверка удалилась, Хигуль Колченогий прокрался к янтарному огню. На вершине холма на зимнем ветру было холодно, и Хигуль надел теплый кафтан кочевников, застегнув его на все пуговицы до самого горла. Чтобы защититься от ледяного ветра, он натянул даже капюшон. Как сказал ему Повелитель, его эмиссары должны присоединиться к нему здесь.
      Луна частично спряталась за серебристыми облаками, но света было достаточно, чтобы разглядеть раскинувшуюся внизу землю, черные складки в море травы. Внезапно появилась рукх-мышь, летящая со стороны Гана на огромных крыльях, она сложила крылья и стремительно приземлилась. Рукх-мышь посмотрела на Хигуля, и в ее глазах сверкнул неприкрытый голод. Но Хигуль не обратил внимания на красные огоньки в глазах чудовища.
      Со спины рукх-мыши спустился Мезомастер Гринг.
      - Я - Гринг.
      - Хигуль.
      - Ты был здесь во время встречи?
      - Был.
      - А теперь ты возвратишься на восток?
      - Ты задаешь слишком много вопросов, великий Гринг.
      - А как же, ведь ты будешь моим проводником в восточных землях. Мне очень многое надо будет разузнать.
      Хигуль подошел ближе к рукх-мыши, которая продолжала разглядывать его голодными глазами.
      - Надеюсь, она сегодня уже пообедала.
      - Она съела молодого пони час назад в Гане.
      - Полагаю, вы это видели своими глазами.
      Гринг оставался невозмутимым.
      - Вы летали на рукх-мыши раньше?
      - Однажды.
      - Тогда вы знаете, что надо делать.
      Хигуль не обратил внимания на взгляд глаз монстра, вставил ногу в стремя и вскочил на спину рукх-мыши, усевшись в небольшое седло. Мезомастер занял седло перед Хигулем.
      Рукх-мышь приподнялась и несколько раз подпрыгнула, прежде чем расправить крылья. Затем она устремился в небо. Хигуль как можно крепче ухватился за шею монстра и старался не смотреть вниз. От яростных взмахов крыльев огромное тело согрелось, устремляясь высоко в небо. Вскоре земля превратилась в огромное серое пятно, маячащее в свете луны где-то далеко на горизонте.
      Глава 19
      Человеческое лицо исказилось в крике. Глаза вылезли из орбит, череп начал менять форму и превратился во что-то непонятное - поднимающаяся змея, гигантский мотылек, нечто из паутины и ткани, шипящее на него смертью. Он почувствовал, как повернулся, заскользил по земле и увидел дрейф смерти, кучи, россыпи, огромный холм трупов поднимался в небо.
      Сама земля испускала печаль, боги лили свои слезы серыми потоками, но смерть победно наступала, возвышаясь на своей бледной кобыле, неся с собой свою косу, чтобы косить людей и складывать их, как колосья, в снопы.
      Ему хотелось, чтобы он мог что-то сделать, но он оставался бессильным. Он поднял арбалет. Лицо мужчины исказилось, рот превратился в черный круг, глаза вылезали из орбит, легкие испустили крик. Его имя - Вил, Вил Фаншер.
      Релкин подплыл во сне к берегу, заваленному трупами, которые временами уплотнялись течением, двигались с приливом взад и вперед. Океан был серый и маслянистый, небо зловещее. Надо всем витала смерть.
      И тут опять появился Вил Фаншер, по-прежнему кричавший, и Релкин снова поднял арбалет. Лицо Фаншера превратилось в мишень, центр ее - его правый вытаращенный глаз. С ноющим чувством в сердце Релкин выстрели.
      И проснулся от прикосновения к своим ребрам большого хорошо ухоженного когтя. Кто-то шумно ловил ртом воздух, и через несколько секунд он понял, что это он сам.
      - Мальчику опять приснился сон. Сон. Все тот же проклятый сон.. Он все еще преследует его, даже спустя несколько месяцев после того, как кончилась чума.
      Они были в Разаке, лесном лагере по дороге в Далхаузи.
      Пережив без потерь чуму. Сто девятый был немедленно и поспешно призван к службе. Высшее командование приказало всем относительно свободным войскам отправиться в долину Арго. Они заночевали в этом старом ветхом доме. Стояла ночь, теплая и душная.
      - Извини, - он печально покачал головой. - Не знаю, почему меня продолжает преследовать этот сон.
      - Мальчик убивал людей много раз и раньше. Это просто еще один человек, которого ты убил. Тебе приказали убивать людей. Это был твой долг. Почему это так мучает тебя?
      Безумие. Базил был прав. Дракониры быстро теряют чувство вины от того, что убивают людей. Это слишком часто случалось в их жизни. И все же истеричный бедняга Вил Фаншер каждую ночь терзает его во снах.
      - Он не был врагом, понимаешь? Это очень плохо, когда приходится убивать марнерийского жителя.
      - Ты это же говорил об аубинасцах. Я понял, что ты хочешь сказать. Но ты же не кричал по ночам из-за аубинасцев.
      - Его имя было Вил, а его жена только что умерла, и он потерял голову. Я мог чувствовать его отчаяние, его боль, - Релкин хотел, чтобы дракон его понял. Он чувствовал, что разум этого человека разорван в клочья, разорван горем и лихорадкой.
      В сердце понимал его правоту, но он все равно застрелил Вила Фаншера.
      - Я изменился. Баз, я не тот, что раньше. Иногда мне кажется, я сам теряю голову.
      В темноте послышалось успокаивающее причмокивание.
      - Ты не единственный драконир, который делал это. Половина из них убивала, так думает этот дракон.
      Релкин устало вздохнул:
      - Да. Ну, что ж, в этом нет ничего удивительного.
      - Мы скоро опять будем сражаться. Это успокоит твои мысли, если выживешь.
      Релкин пожевал нижнюю губу и попробовал отогнать от себя страхи. Он уже не тот, кем был когда-то. В тот великий и ужасный день в Мирчазе у него в сердце что-то сдвинулось. Слишком много силы вошло в него в тот день. Он стоял перед неуязвимыми воротами города Повелителей эльфов. Он поднял руку - и огонь разнес ворота города на части и низверг династию Повелителей Тетраана.
      Как же можно предполагать, что он не изменился после этого.
      Его бросило в дрожь, но вовсе не потому, что было холодно.
      Чтобы успокоиться, он обратил свои мысли к войне. Дракон был прав, в их ближайшем будущем снова предстоят сражения. Чума ослабила Аргонат. Теперь их враги выйдут в поле, чтобы проверить их силу. Для Падмасы это будет удобным моментом, чтобы возобновить наступление. Оккупировав как Эхохо, так и Тумуз Оргмеин войсками Легионов, Аргонат чрезмерно растянул свои военные силы. А теперь ряды Легионов значительно поредели.
      Программа мобилизации новых рекрутов началась, но пройдут еще долгие месяцы, прежде чем новобранцы чему-то научатся. На данный момент им придется держать линию обороны теми силами, что у них есть сейчас, а этого едва ли будет достаточно.
      Враг обязательно их атакует, и сделает это скоро. А учитывая то, что Аргонат все еще держит крепости в восьми узловых точках гор Белых Костей, нападение непременно состоится здесь. Враги вторгнутся через Ган, в сторону устья Арго.
      Релкин был уже убежден, что сражение произойдет на старом поле битвы в нижней части долины Арго. Форт Кенор стоял на склоне горы Кенор и господствовал над всем регионом. Ниже форта река Арго пересекала равнину и серебряно-серой змеей направлялась к серебряной ленте реки Оон, упирающейся в горизонт далеко на западе. Оон, великая река, доходила до нескольких миль в ширину. Зимние ветры продувают весь Ган, проносятся над рекой и только потом налетают на горы и там могут продувать насквозь два плаща и свитер, так, что мороз пробирает до костей.
      - Надо будет взять плащи - там холодно.
      - Где?
      - В форте Кенор.
      Базил помнил форт Кенор. Холодная зима и скучные обязанности.
      - Там и будет сражение.
      - Конечно, мальчик-драконир все знает. Мальчик-драконир знает больше, чем генералы, правда?
      - Нет. Но я знаю, что именно там будет сражение. Даже мальчик-драконир может это сообразить.