- Поразительно.
      - Кожистоспинный и зеленая - необычная пара. Кожистоспинному нужен кожистоспинный - как правило, хотя зеленые еще спариваются и с медношкурыми. Получается быстрый, легкий медношкурый.
      - Ты столько об этом знаешь, - сказала Альсебра.
      А почему бы ему не знать? Еще будучи детенышем, он знал, что он особый, почти уникальный.
      - - Почему они не разведут таких, как ты, побольше?
      - Мы свободные существа, а не животные. Драконы сами выбирают, с кем им спариваться. Но каждый дракон знает, что один из трех детенышей у кожистоспинного и зеленого будет фримартин.
      А фримартины стерильны.
      - Я слышал об этом, - сказал Пурпурно-Зеленый, бросив взгляд на Альсебру.
      Но шелковисто-зеленая самка из Сто девятого, похоже, не смутилась.
      - Вот почему это случается, - сказала она. - Иногда зеленый и кожистоспинная хотят оплодотворить яйца и они так и делают, вот и получаются в результате виверны вроде меня. А я просто не могу скрещиваться.
      - Да, этот дракон понял это. А если бы ты была зеленой и ты бы скрестилась с медношкурым, тогда бы у тебя были кожистоспинные детеныши?
      Кожистоспинные - самый распространенный тип. Все виды произошли от кожистоспинных.
      - Но время от времени вылупляются синие?
      - Именно.
      Пурпурно-Зеленый молча переварил эту информацию.
      Зед Дек издавала странные звуки, которые у вивернов соответствуют смеху.
      - Что здесь такого забавного? - спросила Альсебра;
      - Когда они собирали это войско, боги, должно быть, были пьяными: у нас есть крулло, дикий дракон с крыльями, два фримартина и удивительный Базил Хвостолом.
      Грохот и сдавленные смешки последовали за этим замечанием.
      - А еще есть такие, как я, Гексарион, - сказал большой зеленый из Сто сорок пятого.
      - Есть и ты, тоже правда, - согласилась Зед Дек.
      - Еще один зеленый, - прогрохотал Пурпурно-Зеленый. - ,У нас уже есть Гриф. У него одного достаточно выпендрежа на всех нас.
      - Все мы частично зеленые, - сказал Гексарион.
      - А больше пурпурные, - заявил Пурпурно-Зеленый, выгнув спину и выпустив когти.
      - А больше пурпурные, - согласился Гексарион с неожиданной мягкостью.
      Альсебра с облегчением вздохнула. Встретить большого зеленого, обладающего здравым смыслом, было приятной переменой.
      Ваунс, выслушав все это, вдруг подпихнул свой вопрос.
      - - А что происходит, когда дикий летающий дракон спаривается с виверном?
      Пурпурно-Зеленый резко повернулся к нему.
      - Дикий летающий дракон скорее съест виверна, чем будет с ним скрещиваться.
      - Ну, в твоем случае, возможно, ты и прав, - сказала Альсебра. - Но разве Хвостолом не оплодотворял яйца дикой летающей драконихи?
      Все взгляды обратились к Базилу, который до этого момента спокойно стоял в стороне, прикончив свой рацион пива.
      - Ну?
      - Что - ну?
      - Ну, спаривался ты или нет с дикой летающей драконихой?
      Как бы испытывая некоторое неудобство, Базил старался отвечать очень рассудительно.
      - Я спаривался с Высокими Крыльями. У нас было два малыша, у них у обоих были крылья, как и у матери.
      Пурпурно-Зеленый нахмурился, его глаза сверкнули. С пыхтением, изображающим полное недовольство, он вскочил с края канавы, где сидел все это время, и удалился. Виверны проводили его удивленными глазами.
      - Этот дракон не может понять, зачем вам потребовалось говорить это, проворчал Базил. - Теперь он несколько дней будет ходить ощетинившимся.
      Альсебра задумалась. Пребывание Пурпурно-Зеленого в депрессии или просто в плохом настроении подорвет боевой дух во всем подразделении.
      - Ты прав. Мне не надо было ничего говорить, но надо заметить, что не я первой начала этот разговор.
      Все взглянули на Ваунса, который, опустив хвост, отступил.
      - Я только спросил, потому что я... - он взглянул на драконов, которые все уставились на него, - я не думал, что это так расстроит дикого.
      - Пурпурно-Зеленый и Хвостолом боролись за Высокие Крылья, и Пурпурно-Зеленый проиграл.
      - Этот дракон не хотел кого-то обидеть. Я не знал всего этого.
      - Теперь уже поздно. Пурпурно-Зеленый будет теперь опасной компанией несколько дней. Постарайся больше ничего не говорить, когда он будет поблизости.
      ***
      В то время, когда у вивернов произошла эта неприятность, дракониры сидели по другую сторону ворот на скамейке, принесенной из форта.
      Свейн и Ракама рассказывали запутанную историю о двойняшках, дочерях хозяина гостиницы "Голубой столб" в Далхаузи.
      Большинство ребят собрались вокруг них, но Релкин с Мануэлем и Мульяном, дракониром Зед Дек, сидели в сторонке. Они обсуждали, чем бийские ребята могут помочь в уходе за беспризорными драконами Сто сорок пятого.
      - Пока Ламми не способен работать из-за сломанной ноги, - сказал Мануэль. - Нам придется присматривать и за Вебом, но мы все равно можем взять на себя какие-нибудь дополнительные обязанности, чтобы помочь вам.
      - Будем вам благодарны. Обихаживать постоянно двух драконов, когда у них так много работы, - это уже перегрузка.
      - Могу себе представить, джобогины летят, как проклятые.
      - Ну, все летит. По крайней мере, мы пока не сражаемся.
      Ничто так не портит амуницию, как сражение, но все равно полным-полно разной работы. Ваши джобогины здорово пострадали во время этой суматохи?
      - Большинство драконов не успело и одеться. Просто похватали мечи - ив бой.
      Релкин кивнул. В рукопашной схватке каждая секунда длится очень долго, но опасность и ее предчувствие тоже съедают время. Смертельная усталость или сама смерть только могут остановить все это, и часто обе они приходят вместе, рука об Руку.
      - Это было волшебство, Релкин, - голос Мульяна изменился. - Чистая бесовщина. Вода в болоте замерцала зеленым светом.
      Звук при этом был такой, как будто все жуки мира собрались там вместе. И вот тут-то эти твари просто взяли и вышли из болота.
      Размером они были почти с дракона и просто направо и налево пожирали людей.
      - Думаю, это показало нам, за что мы сражаемся.
      - Хорошо сказано, Релкин.
      - Драконы идут, - сказал Джак.
      Когда драконы разбрелись по своим шатрам, дракониры вскоре последовали за ними. В большинстве случаев они спали, вскрикивая. Почти все в лагере были разбужены во втором часу утра, когда у них над головами что-то пролетело, оставив за собой режущий ухо визг.
      Рукх-мышью, которая издала визг, управлял Гринг, Мезомастер. За Грингом, во втором седле, сидела изящная фигура, которую на этот раз избрал Ваакзаам.
      Рукх-мышь рассекала воздух до тех пор, пока они не обнаружили лагерные костры на берегу лагуны.
      - На землю! - приказал Повелитель эльфов.
      Медленными взмахами крыльев рукх-мышь повернула к берегу, чуть пониже огней. Она со стуком ударилась о землю, подскочила, затем приземлилась снова, пробежала несколько шагов по земле и остановилась.
      Гринг все еще приходил в себя после жесткой посадки, когда увидел, что высокая фигура спустилась на землю. Он, как статуя, стоял в полной тишине. Рукх-мышь повернула свою огромную голову к фигуре эльфа и, казалось, замурлыкала. Гринг никогда не видел такого. У него по спине пробежала дрожь.
      Гринг вылез из седла и спрыгнул на землю. Рукх-мышь не обратила на него никакого внимания.
      Повелитель Лапсор уже шагал к багути, которые собрались у самого большого костра. Он уже давно научился управляться с вождями багути. Они были жадными и прекрасно понимали страх.
      - Добро пожаловать, - сказал один из вождей, мускулистый мужчина с квадратной фигурой. - Я - Угит. А как зовут тебя?
      Повелитель Лапсор прошел мимо. Эти багути в своих кожаных доспехах и шлемах были последователями культа каннибалов, называемого Улк Муркх. Это значило, что ими правил Отбиратель Черепов, Найй. Поэтому высокий и спокойный Повелитель эльфов направился прямо к Наййу. Найй, мускулистый человек в черных кожаных доспехах, положил ладонь на рукоять меча.
      - Кто ты? - спросил другой багути.
      Незнакомец-гигант опять ничего не ответил.
      Найй поднял руку.
      - Успокойся, Иихдж. Незнакомец пришел поговорить со мной.
      Я - Отбиратель Черепов.
      Эльф остановился около костра и вдруг наклонился и бросил туда все сложенные рядом дрова. Костер и так уже пылал, но теперь вспыхнул еще ярче, и искры разлетелись по лагерю. Люди отшатнулись от нестерпимого жара.
      Гигант снова повернулся к Наййу.
      - Ты здесь командуешь?
      - Я - Отбиратель Черепов.
      - Ты не выполнил план. Ты должен был быть намного севернее этой позиции.
      Вождь багути в ответ зашипел, а несколько воинов схватились за мечи. Эльф не обратил на это никакого внимания.
      - Генерал Мунт удивляется, почему вы не продвинулись дальше.
      - Генерал Мунт командует армией Падмасы. А здесь - Отбиратель Черепов.
      - Тем не менее, у генерала Мунта есть план. Вы не выполнили свою часть его плана.
      - Генерал Мунт может идти куда подальше, - огрызнулся Найй, хлопнув себя рукой по широкой груди. - Он просит от нас слишком многого. Эта страна не подходит для багути. Слишком много воды, слишком много зыбучих песков.
      Повелитель эльфов двинулся с места так быстро, что все были слишком поражены, чтобы что-то предпринять. Он метнулся вперед, схватил Наййа за шею и пояс и поднял высоко в воздух.
      Найй взвыл и начал извиваться, он дрыгал ногами и махал руками, но был беспомощен. Держа его высоко над головой, Повелитель шагнул к сверкающему костру и швырнул Наййа прямо в пламя.
      Найй упал среди углей и пылающих бревен, закрутился, завизжал, задымился Он умудрился встать на четвереньки, но высокий Повелитель эльфов снова схватил его и поставил на ноги. Найй ударил Повелителя-демона, но ничего этим не достиг. Он взвыл, когда его ноги оторвались от земли и его опять подняли высоко в воздух.
      Визжащего, его снова швырнули прямо в пылающий костер.
      Остальные багути наблюдали за этим, оцепенев от ужаса, но ни один из них не пошевелил и пальцем, чтобы помочь ему.
      Найй начал биться в огне, но выбраться из пламени не смог.
      Его визг прекратился через несколько секунд.
      Сжигатель людей поднял над огнем руки, его глаза спокойно наблюдали за изумленными и пораженными ужасом багути. Он возвел глаза к небесам и возвысил свой голос так, что он зазвенел над всем склоном холма.
      - Аах вахн, аах вахн, гашт транкили кунж.
      Странное тревожное чувство охватило всех. Люди почувствовали, как у них сжались желудки, а волосы встали дыбом.
      - Тшагга аврот!
      Огромная вспышка зеленого огня, казалось, всосала в себя сверкание костра и уничтожила саму душу бедняги Наййа, Отбирателя Черепов.
      Зеленый огонь выстрелил с небес прямо в напряженную фигуру Повелителя эльфов, который стоял со сжатыми над головой кулаками. Эльф стоял так несколько долгих невероятных секунд, в то время как зеленое пламя продолжало сверкать.
      Жизненная сила Наййа, Отбирателя Черепов, была полностью уничтожена.
      Над их головами разразился гром, и несколько минут его грохот катался взад-вперед по холму.
      Костер потух, от Наййа вообще ничего не осталось.
      Повелитель посмотрел на багути.
      - Теперь я - Отбиратель Черепов, понятно?
      Они испуганно пробормотали свое согласие.
      - Вы будете называть меня Лапсор. Завтра вы доберетесь до назначенного места.
      Багути забормотали. Иихдж попробовал пробормотать какое-то возражение.
      Повелитель Лансар поднял кулак и снова издал странный и ужасный призыв.
      - Аах вахн, аах вахн гашт транкулу кунж.
      Зеленая огненная стрела вырвалась из кулака и ударила прямо в грудь Иихджа. С визгом его тело отлетело футов на десять назад, а приземлилась только кучка пепла.
      Остальные вожди обменялись медленными взглядами.
      - Завтра вы должны быть в назначенном месте - или я сожгу ваши души и развею их вместе с пылью.
      Глава 28
      Рассвет над вулканом был ясным и ярким, с холодком в воздухе, предупреждающим о скорой зиме. Мальчики-дракониры встали одни из первых, и вскоре к драконам покатились котлы с келутом. Над кухонным очагом поднялся дымок, началась утренняя колка дров, и знакомое "тук-тук-тук" от ударов колуна по дереву разнеслось по лесу. Фургоны с продуктами выстроились в цепь у кухни.
      Холлейн Кесептон появился из своей палатки, накинув на плечи голубое одеяло, как раз вовремя, чтобы успеть перехватить большую кружку келута у проходящего мимо курьера. Все офицеры тоже стояли в очереди, некоторые более заспанные, чем другие; у них начинался очередной мучительный день. Генералы заваливали их работой. Казалось, надо укрепить каждую песчаную косу и каждый полуостровок.
      Из штабной палатки вышел генерал Урмин, уже в полной форме. К тому времени, как Урмин подошел к Холлейну, тот успел сбросить одеяло, натянуть камзол и влезть в сапоги.
      - Доброе утро, командир. Надеюсь, вы выспались.
      - Так точно, немножко поспал. По крайней мере, у меня такое ощущение.
      - А будет, как всегда, даже хуже Не знаю, сумеем ли мы хоть когда-нибудь выполнить все требования инженеров.
      - Невозможно, сэр. Этих инженеров невозможно удовлетворить.
      Урмин улыбнулся, потом посерьезнел.
      - Капитан, я кое-что хотел бы у вас спросить. У меня несколько деликатный вопрос.
      - Слушаю?
      - Это насчет Фескена. Он меня беспокоит. Как вы считаете, он в себе?
      - Я его плохо знаю, но похоже, что с ним все в порядке. Я не слышал на него никаких жалоб.
      - Вы читали его рапорт?
      - Так точно. Мучительно. Волшебство, господин генерал, и высокого порядка. Вы помните ту яркую вспышку света, когда мы стояли на Гидеоновой пристани? Не могу отделаться от ощущения, что эти два события связаны между собой. Может быть, нам тогда просто повезло.
      - Волшебство, да? - Урмина с отвращением передернуло. - Подозреваю, что вы правы. То, через что они прошли, может потрясти любого человека. Считаете, я должен отправить его домой?
      Отправить на переаттестацию?
      Холлейн не хотел отвечать. Усилия Фескена в Гидеоне сдержали панику и спасли много жизней. Однако, добравшись до форта Кенор, он стал угрюм, замкнулся в каком-то внутреннем унынии. Очень часто случается так, что молодые офицеры чувствуют себя виноватыми в каких-то случайностях, а Бийский легион изрядно потрепали. На самом деле стоял выбор, то ли погубить карьеру молодого офицера, то ли рисковать сотнями человеческих жизней, если вдруг их командир потеряет голову во время сражения. Будучи офицером того же ранга, что и Фескен, и зная то напряжение, которое испытывает офицер во время активных действии, Холлейн не хотел отвечать на подобные вопросы.
      Пока он старался найти хоть какое-нибудь решение, их очень кстати прервали. Краткий сигнал рожка со сторожевой башни сообщил о приближающихся всадниках. Люди зашевелились и принялись открывать ворота. Влетели два всадника и резко остановились. Один побежал к штабной палатке - вручать послание генералу Трегору, а второй остался держать лошадей; оба тяжело дышали и взмокли от скачки.
      Немедленно заиграл рожок и играл до тех пор, пока войска не выстроились, как для парада. Вскоре они уже маршировали при полных боевых регалиях к берегам Оона. Обогнав их, на свежих скакунах проскакали два всадника, с посланиями для офицеров впереди.
      Новость начала просачиваться с хвоста колонны. Враг сделал бросок прямо к мелям у острова Полумесяца. Кавалерия багути уже в нескольких местах пересекла реку. Другие багути на своих степных лошаденках уже пересекли Арго и орудовали в тылу.
      Они оказались в центре большого скоординированного наступления, целью которого был двойной обход флангов легиона, в то время как центр сдерживали на месте постоянно повторяющимися атаками.
      - Это именно то, что я бы сделал на их месте, имей они мои силы, а я их, - проворчал Трегор, изучая вместе со своим штабом карты.
      У Трегора было менее пяти тысяч лошадей, и с кавалерией предвиделись трудности. В его группировку входили полк Красной Розы из Кунфшона, гордость легиона Красной Розы. Но даже от полка Красной Розы нельзя было ожидать, что они удержатся против в двадцать раз превышающего их в численности противника.
      На руку командующему был тот факт, что противник обычно не умел пользоваться конницей кочевников, не доверяя их бесшабашным и стремительным атакам. И все же перевес у врага на всех фронтах был устрашающий. На данный момент примерная численность орды, приблизившейся к переправе, доходила до тридцати тысяч бесов и двухсот троллей. Там была группа из десяти огров, огромных существ, выведенных из троллей и мамонтов. Это почти в два раза превышало численность войск под командованием Трегора. А кроме этого были еще и багути из племени Иррим, с ближнего Гана. По приблизительным подсчетам, их было около пятнадцати тысяч. На юге стояли багути с дальнего запада, из неизвестных племен, приблизительно десять тысяч.
      К счастью, южные силы были отрезаны топкими трясинами и зыбучими песками. У врагов уйдет несколько дней на то, чтобы добраться до южного фланга - по крайней мере на это надеялся Трегор. Он также надеялся, что его фланговые силы смогут задержать багути достаточно долго, чтобы дать ему возможность разобраться с главными силами орды бесов, перешедших реку.
      На обоих берегах реки Оон широкие низины постепенно переходили в дюны. Сто девятый вместе со Сто сорок пятым и Семьдесят седьмым бийским были размещены на фортификационной линии с установленным поверх нее частоколом и рвом, выкопанным за дюнами. Драконы были голодны, но их мальчики вскоре подвезли тачки, полные плоских хлебных лепешек. Драконы жадно набросились на еду. Им было жарко на ярком солнце и неудобно в полной броне. Разрешалось только снять шлемы, которые были сложены вместе со щитами. Но носить огромные металлические пластины, прицепленные к джобогинам, на горячем солнце все равно было тяжело.
      Все же было хорошо чего-нибудь поесть, пусть акха и оказалось маловато. Они запили хлеб ведрами воды, принесенными с реки драконирами, которым за последнее время выпала уйма работы, так как многие из них присматривали сразу за двумя драконами.
      Релкину пришлось три раза сходить к реке, прежде чем он удовлетворил обоих своих страдающих жаждой вивернов.
      Каждый раз, когда он спускался на берег, он замечал, что темное пятно вражеской орды на дальней стороне Оона становится все больше и чернее. Враги также появились на острове Полумесяц - низкой зеленой полосе несколько выше по течению. На его берегах видели троллей и бесов.
      Катапульты, взведенные инженерами, начали стрелять по троллям на Полумесяце. Но после нескольких эффектных ударов свистящими, длиной в девять футов стрелами все тролли спрятались в укрытиях. По всему острову полетела глина от множества лопат, и в шпионские стекла можно было видеть людей в черном, которые устанавливали собственные катапульты. Вскоре после этого вражеские катапульты начали выискивать себе цели на линии обороны легиона. Со стуком тяжелые десятифутовые стрелы начали ударяться в частокол. Драконы вынуждены были пригнуться, так как случайные стрелы пробивали слабые места в частоколе.
      Трегор нахмурился. Он не ожидал такой умелой работы с катапультами. С момента последнего военного конфликта враг явно улучшил свое военное мастерство.
      Остаток дня прошел в дуэли катапульт, огромные стрелы летали над головами обеих сторон, в то время как солдаты скрючились в укрытиях. Легион укрывался за хорошо подготовленными баррикадами, падмасцы были более уязвимы. Команда аргонатских катапультщиков брала верх над своим противником.
      За линией укрепления были разведены огромные костры для вечерней трапезы, и вскоре люди и драконы получили обильные порции стирабута с порцией слабого пива. Это несколько подняло дух воинов. Палатки были разбиты еще днем, и вскоре вся окрестность представляла из себя нормальный военный лагерь.
      Лагерь неприятеля был виден в виде цепи огромных костров, маячащих на горизонте. На Полумесяце было видно всего несколько костров, так как катапульты легиона могли быстро накрыть любой костер в пределах досягаемости.
      Был установлен усиленный караул, а фланговые части получили инструкцию быть в частичной готовности. Свободные от караула драконы и дракониры спали беспокойно.
      А тем временем генерал Трегор и старшие командиры собрались в генеральской ставке, обсуждая возможные неприятные неожиданности. Трегор указал на большую карту, разложенную на столе.
      - Багути Иррим пересекли Арго вот здесь, в этой точке. У них около пятнадцати тысяч действующих воинов, и они могут либо зайти нам в тыл, либо обойти нас с фланга. Однако, чтобы добраться до нашего фланга, им надо пройти три узких места, два из которых мы успели укрепить и очень легко можем оборонять: здесь, у Бурых вод, и на перешейке в глубине Залива Фалсо. Это единственные пути, по которым могут пройти лошади. Предположив, что мы сможем отбить их на этой линии, мы вполне можем удерживать нашу позицию.
      - А не пойдет ли враг в обход, по Военной дороге, господин генерал? поспешно поднял руку командир Леншвингель.
      - Очень вероятно, но они должны быть встречены у болот и остановлены. Возможно, вот здесь, у Рыболовной заводи.
      - Которую мы укрепили несколько лет назад, - сказал Леншвингель, молодой всезнайка из Марнерийской Военной академии, который был внезапно повышен до командира Четвертого марнерийского полка Первого легиона после чумы. - Ров теперь глубиной в десять футов, а частокол усилен, плюс там в центре, над воротами, стоят две двадцатифутовые башни.
      Командир Кламб из Одиннадцатого кадейнского полка поднял голову.
      - А какие вести мы имеем с юга, господин генерал?
      Трегор похлопал указкой по руке.
      - Там их преследует полк Красной Розы. Пока что багути недалеко продвинулись. Они не знают эти места и потому очень осторожны. К тому же там в основном топи и зыбкие пески, протянувшиеся на целые мили.
      - Таким образом, чтобы добраться до Малой Рыбной реки у них уйдет более суток?
      - По всем подсчетам это займет у них минимум два дня. К этому времени мы встретим их на переправе и отразим.
      - При этом они рассредоточат свои силы, атакуя наши подготовленные и укрепленные позиции.
      - Однако мы можем подготовить теплый прием и для багути тоже. Уверен, если они увидят, что мы готовы к их приему, они отступят и уйдут обратно за реку. Багути - реалисты, обычно они очертя голову в бой не бросаются. Это не бесы, чтобы бежать, как скот на бойню.
      - Господин генерал, - вновь встрял Леншвингель. - А что если багути направят свой удар на форт? Тогда мы будем отрезаны от запасов снабжения.
      - Правильно, капитан, извините, э.., командир Леншвингель, да?
      - Так точно.
      " - Конечно, если они двинутся по Военной дороге, они отрежут нас от снабжения. Дорога, однако, укреплена на каждом крупном мосту. И, тем не менее, десять тысяч всадников могут вызвать серьезные проблемы. Таким образом, у нас должны быть запасы.
      Сейчас у нас провизии на целых четыре дня, правильно?
      Он повернулся к сублейтенанту Джинку.
      - Так точно, господин генерал, четыре дня вытянем.
      - И мы в состоянии прокормить драконов, да?
      - Так точно, господин генерал.
      - Итак, - Трегор снова повернулся к остальным командирам, - мы будем стоять на этом рубеже и, удерживая его, тем самым разделим их армию.
      - Господин генерал, вы считаете, что мы будем сражаться здесь три дня?
      - Посмотрим правде в глаза, Леншвингель. Мы можем сдержать их, но они могут задавить нас численностью, если захотят вторгнуться в Кенор. Так что они выйдут прямо на нас, надеясь, что их мобильные силы, состоящие из багути, помогут им окружить нас. Мы будем удерживать их на этом рубеже до тех пор, пока они будут идти.
      Леншвингель решил, что он все понял. Это был его первый боевой опыт. Ему очень хотелось показать себя полезным и грамотным. Он боялся, но ему говорили, что для любого человека это вполне нормальное явление.
      - Так точно, господин генерал, теперь я это и сам вижу.
      - Насчет позиции у Рыболовной заводи, господин генерал?
      - Да, командир Кесептон.
      - Нужна нам там новая смена драконов, господин генерал?
      Мы собирались держать там только одно подразделение, в качестве отдыха от работы здесь, но, в то же время, оно могло бы взять на себя оборонительные функции, если бы враг устремился на Военную дорогу у нас в тылу.
      - Джинк?
      - Так точно, господин генерал, там недавно был поставлен один отряд. Большая проблема возникает со Сто сорок пятым марнерийским. Так как у них нет дракониров, то за драконами ухаживают дракониры Сто девятого, которым в какой-то мере помогает Семьдесят седьмой бийский. Если мы их выведем на позицию к Рыболовной заводи, то им придется сражаться без поддержки дракониров.
      - Это плохо. Очень плохо. Очень трудно найти людей, которых можно было бы туда послать. Всех их чума словно хвостом вымела.
      Трегор повернулся к командиру эскадрона.
      - Кузо, а что вы думаете по этому поводу?
      - Переведите несколько парней из Сто сорок пятого, скажем треть из каждого эскадрона. Лучше, чтобы рядом с драконами были дракониры, нужны лучники и защита от случайно прорвавшихся бесов. Если дракону бес подрежет сухожилия, дракон беспомощен.
      - Правильно, звучит вполне резонно. Джинк, подготовьте приказы и тут же их разошлите.
      - Так точно, господин генерал.
      Офицеры внимательно изучили карту, сверяя ее с маленькими картами, которые носили с собой в кожаных футлярах через плечо.
      Легион Красной Розы располагался на южной стороне позиции.
      Он растянулся в виде слегка выгнутой линии, в полмили длиной, которая одним концом спускалась к Малой Рыбной реке. Северная часть удерживалась Аргонатским легионом, разделенным на дивизии, каждая из которых в свою очередь состояла из двух полков. Еще два полка находились в резерве.
      Линия обороны была укреплена частоколом по всей длине, перед частоколом был выкопан ров с кольями. Драконы должны были сражаться под прикрытием частокола. Люди занимали позицию между Драконами. Дракониры, как всегда, располагались за драконами, а лучники были расположены через равные интервалы по всей длине цепи. И, наконец, были катапульты, установленные через каждые пятьдесят ярдов. Для менее чем двадцати тысяч воинов это была довольно сильная оборона.
      За спиной лежало пять с половиной миль болот и лагун, и только за ними начиналась твердая почва и подножье вулкана.
      Там, высоко на северном склоне возвышенности, находился форт Кенор. В форт вела только одна дорога, которая проходила по множеству мостов. В этом была огромная слабость, но, в то же время, здесь была и определенная сила. Они должны были удержать этот фронт, потому что у них не было альтернативы. Отступать по этой дороге, сражаясь с армией багути, за которой следовали падмасцы, означало рисковать уничтожением всей армии.
      Это были войска Легионов, обученные сражаться с превосходящими силами противника и при этом побеждать.
      - Мы подобрали двести лучших лучников и расставили их на флангах линии обороны, в дополнение к регулярным силам лучников, разбросанных по всему фронту. У вас всегда будет один лучник в пределах слышимости команды, сказал Трегор.
      Молодые и пожилые офицеры угрюмо кивнули.
      - Мы ожидаем их атаки прямо с утра. Я хочу, чтобы всю ночь был максимальный караул. Утром будет туман, и они могут им воспользоваться, чтобы подойти как можно ближе. Я хочу, чтобы за полчаса до рассвета каждый воин уже проснулся и был в полной боевой готовности. Не помешает и лишняя порция келута.
      Если они не атакуют, то отоспаться можно будет и попозже, днем.
      Глава 29
      Генерал Трегор был неглупым человеком. Поэтому он отправился в эту ночь спать, не без оснований полагая, что с рассветом ему придется отражать атаку.
      И все бы так, как он ожидал, и произошло, если бы ему не противостояли генерал Мунт, чрезвычайно агрессивный командир, с претензией на свой стиль, и могущественный волшебник всех времен, Сауронлорд Двенадцати миров, Ваакзаам Великий.
      Луна зашла во втором часу утра, за два часа до рассвета. В темноте Мунт форсировал реку двумя огромными наступательными колоннами. Их вели багути, специально обученные для этой переправы. Они провели беспорядочные колонны троллей и бесов через мелководье, по каменистым островкам и грязи. Великая река в этой точке достигала в ширину трех миль, но в засушливое время года она распадалась на отдельные каналы, островки и отмели.
      Проводники знали местность и безошибочно выполнили свою задачу.
      Когда до противоположного берега оставалось около мили, с водой произошло что-то странное. Из земли начал подниматься жидкий, зеленовато светящийся туман. Когда он поднялся достаточно высоко, наступила полная тишина, исчезли шлепанье тысяч ног по воде, бряцанье металла, скрип дерева и кожи - все звуки просто исчезли.
      Казалось, они скользят в тишине. Казалось, что даже секунды растянулись и удлинились, пока они, как во сне, двигались к рядам аргонатцев. Смущенными умами падмасцев владело великое удивление, а вместе с ним - надежда, что они, по крайней мере, застигнут спящую армию Аргоната врасплох.
      Под покровом кромешной темноты падмасцы шли вперед в тишине и почти невидимые. Так и не замеченными они вошли в пределы досягаемости катапульт. Они прошли зону обстрела длинных луков, затем - охотничьих, и вот уже авангард начал смутно различать частокол, бледный барьер, простиравшийся перед ними.
      Теперь нападающие находились всего в двухстах ярдах от аргонатских укреплений, а со стороны противника все еще не предпринималось никаких действий. С возрастающим предчувствием триумфа люди в черной форме наемников обменивались приветственными жестами, подгоняли бесов и даже похлопывали по плечам проходящих мимо злобных троллей, не обращая внимания на их сердитый оскал.