- Ты скоро узнаешь, что у нас глубокий кошелек, мой юный друг. Кредит - не проблема, в этом можешь на нас рассчитывать.
      Они пожали друг другу руки, и Дэйн почувствовал, что кладет голову на гильотину. Оставалось ждать, когда упадет нож.
      Глава 8
      Дворец Азрак был архитектурным чудом. Мраморное здание с четырьмя парящими башнями, а на них - небесного цвета купола. Они окружали центральный купол, тоже крытый голубой черепицей, и весь изящный ансамбль, казалось, летел. О красоте дворца ходили легенды, и не зря "Левенук синтропик дайджест" включил его в "Семьдесят великих зданий".
      В знак высокой чести Ибрагим устроил для Дэйна Фандана прием на окружающей дворец террасе, откуда открывался отличный вид на верхнюю палубу Римал-Сити. В искусственном вечернем освещении купола мечетей по всему Рималу были очерчены оранжевым ореолом. Золотые лучи подсвечивали деревья парков и отражались в окнах небоскребов.
      На террасе стоял гул. Гости ходили туда-сюда по голубому паркетному полу, на котором арабской вязью были выгравированы полуметровыми буквами слова из Девяносто третьей Суры Корана.
      Не сиротой ли Он нашел тебя,
      И - приютил?
      Не блуждающим ли Он нашел тебя,
      И - на прямой путь постановил?
      Ибрагим восседал в углу на огороженном веревками троне под охраной гиганта Амеша - воина-невольника. Его беседы удостаивались лишь избранные гости.
      Дэйн со свитой предавались развлечениям. На всех были надеты пиджаки из традиционной для Фанданов зеленой ткани, серые брюки и белые туфли.
      Дэйн заметил, что на стенах, потолке и полу написаны одни и те же фразы, и спросил Раса, о чем они. Тот перевел с легкой и хитрой усмешкой. Дэйн понял сразу. Он должен был считать себя здесь просителем.
      Да, здесь, на базе Халифи, за зелеными пиджаками власти не было. Мало кто здесь не знал о недавней смерти Эдварда и о приостановленном завещании. У Дэйна трудности с семьей, его грандиозный проект под угрозой срыва, и, может быть, о нем скоро и помнить не надо будет.
      И все же внезапное приглашение Ибрагима собрало большую толпу сливок его королевства. Здесь были брокеры водяного рынка, биржевики, банкиры и дилеры. Одеты все были официально: строгий темный костюм с белой рубашкой и ярким полосатым галстуком, английские туфли на толстой подошве, со шнуровкой и тупыми носками.
      Женские наряды не отличались разнообразием: длинные темные облегающие платья, с намеком на строгость. Модные разрезы снова поднялись выше колена, создавая проблемы для пожилых дам - тех, кому за восемьдесят, но все еще выглядящих на сорок. Бедра и ягодицы первыми сдавались под натиском времени, несмотря на все искусство пластической медицины.
      Рас и Дэйн держались вместе - искали кредиты для "Основателя". Реакция гостей была сложной - смесь заинтересованности и опасения с большей или меньшей примесью любопытства.
      Главной новостью было возвращение Ибрагима в Римал после десяти лет затворничества.
      Десять лет в укрытии, а теперь он бросает вызов Ганг ан Бу. Все знали, что независимые космические экспедиции не приветствуются.
      Прием был для базы событием месяца, и говорить о нем будут еще долго. Каждый хотел быть замеченным. Если Ибрагим вскоре сгорит ярким пламенем, можно будет сказать недоверчивым друзьям: "Я там был".
      И в то же время те же люди смертельно боялись растущей угрозы, исходившей от тайной деятельности Ганг ан Бу.
      В результате Рас и Дэйн провели вежливые и уклончивые беседы с банкирами Ниппона, принцами Халифи, миллиардерами - королями льда, и даже с Дир Кемпонг, королевой банка "Кемпонг Йин Хэнг" - самого большого на Внешних Мирах.
      Сплетни об Ибрагиме пользовались значительно большим успехом, чем рассказы об "Основателе". Вежливо выслушав Дэйна, собеседники для приличия задавали несколько вопросов, а потом замолкали, явно не желая продолжать разговор. Многих поначалу подкупало предложение Дэйна бежать из Солнечной системы. Этим людям все время кто-то пытался что-то продать - как правило, кучу скучных цифр. В предложении Дэйна была хотя бы романтика.
      - Новый Мир, новая Земля, всего в четырех годах пути!
      Идея убежать от проникающей повсюду руки Мирового Правительства жила во многих умах. Страшное слово "налоги" всплывало в разговорах все чаще и чаще. Люди распродавали имущество и уходили через неосвоенный космос в систему Нептуна. До Нептуна и Тритона было так же далеко, как и до Земли, и там богатые могли несколько дольше не думать о налогах. Может быть, даже всю жизнь.
      Но власть правительства Земли подбиралась к этим людям все ближе и ближе, и они это знали. Агенты Ганг ан Бу проникали повсюду.
      И был еще риск в самой попытке к бегству. Да и будет ли на Нептуне свобода от ГБ? И если да, то надолго ли?
      Правда, говорили, что у Ганг ан Бу начались трудности с вербовкой информаторов в администрации Халифи. В деле шпионажа Халифи разбирались. И беспощадны они были не менее самого ГБ.
      Зато ГБ наводнило агентами нижние палубы, а где же еще набрать хороших слуг? И гордое чувство независимости от Земли и страшного Социального Синтеза начинало таять.
      Ибрагим решился бросить вызов ГБ, и кое-кто предположил, что сжигающая Халифи мания величия толкнула его стать еще одним великим шейхом. Возмутились те, кто больше всего боялся.
      - Ему бы сидеть, где сидел, и лошадей разводить - это он по-настоящему любит.
      - Помимо того, чтобы трахать маленьких мальчиков.
      - Ну, это только слухи.
      - Это чистая правда. Он курит с ними гашиш, а затем делает то, что у них считается естественным.
      - Ну, не надо быть таким подозрительным. Ибрагиму, говорят, уже сто тридцать семь. Вы не хуже меня знаете, что половая функция столько не сохраняется.
      - Да, он уже со смертью целуется, а заодно и нашими жизнями рискует.
      Настроение было мрачное, а светская болтовня - пустой.
      Дэйн и Рас ушли наконец от последней группы богатых инвесторов добытчиков льда с Миранды. Дэйн был подавлен. Никто не клюнул.
      - Ты слишком нервничаешь, - улыбнулся Рас. - Все это не для того, чтобы добыть деньги, а чтобы показать, что Ибрагим тебя финансирует. Что ты под его защитой.
      - А под чьей защитой сам Халифи-бей?
      - Он вполне может сам себя защитить, вот увидишь, - рассмеялся Рас. Кроме того, ему нравятся подобные идеи, ведь он по образованию инженер и когда-то сам строил базы. Этот дворец он построил для своей матери Ясмины. И мне кажется, что он влюбился в твой суперкорабль.
      Рас Ордер был самым сильным агентом Ибрагима. В отличие от других правителей клана Халифи молодой человек обладал привлекательностью и обаянием.
      - Ладно, - пожал плечами Дэйн, - ты прав, дружище. Как бы там ни было, а реальную ситуацию Ибрагим хорошо понимает. Ведь мой дед дал ему доступ к информации Оптимора.
      Рас Ордер чуть повел бровью.
      - Да, мы осознаем опасность, на этот счет можешь быть спокоен.
      Неожиданно принц застыл как вкопанный. К ним шли двое высоких мужчин в черной одежде жителей пустыни.
      - Дядя Мерцик! - свистящим шепотом сообщил Рас.
      Прямо на них надвигался Мерцик Хусейн Халифи, брат Ибрагима и кровный враг Фанданов. Лицо у него было длинным и острым, как у Ибрагима, только борода с сединой.
      А человек рядом с ним - это наверняка Тарик, давний враг Дэйна. Он смотрел на Дэйна и Раса Ордера в упор, словно готовясь бросить оскорбление.
      Дэйн не видел Тарика уже около двенадцати лет и с трудом узнал того мальчишку в коренастом мужчине с запавшими глазами и нездоровым цветом лица.
      Взрослея, Тарик не стал красивее, и черты его лица сложились в карикатуру на портрет его юности. Губы стали толще, кожа загрубела. На нем был черный халат, принятый среди Халифи, и сапоги со шпорами для езды верхом. Кстати, сапоги он надел не зря, так как действительно приехал на лошади из шатра с кондиционером в искусственной пустыне Римала.
      Сколько из собравшихся здесь богатеев не владели даже десятой долей цены живой лошади!
      Дэйн встретил неподвижный взгляд Тарика дружелюбным взглядом, надел на лицо самую приветливую улыбку, достойную коммивояжера, и протянул руку.
      - Тарик, сколько лет, сколько зим! Тот не отреагировал на протянутую руку и продолжал пялиться. Рас неловко закудахтал:
      - Ну, зачем такая мелодрама, Тарик? Голова Тарика повернулась в его сторону, как башня танка, зубы оскалились.
      - Это ты смеешь раскрывать пасть, Рас Ордер? Ты, пес, лижущий пятки Фанданам?
      Рас Ордер на секунду опешил, а затем рассмеялся, подчеркивая абсурд ситуации.
      - Тарик, ради Бога, прекрати! Веди себя прилично, ты же в доме Ибрагима.
      Тарик гордо выпрямился. Дэйн заметил, что он начал жиреть.
      - Я плюю на всех Фанданов! - Тарик демонстративно сплюнул на пол.
      Брови Раса Ордера взметнулись вверх. А Дэйн хмыкнул:
      - Да, есть на свете неизменное. Тарик всегда был неотесанным кретином.
      Тарик выругался сквозь зубы и снова сплюнул на паркет - теперь чуть ближе к ботинку Дэйна.
      - Я убью тебя, Фандан, как собаку! Мне давно следовало бы это сделать.
      - Тарик, ты забываешься! - поднял голос Рас Ордер.
      Тарик и Мерцик переглянулись. Напряжение достигло критической точки. Дэйн подумал, что взрослая форма Тарика оказалась еще противнее личиночной.
      Неожиданно обстановку разрядил Мерцик. Он прищурился, широкую бороду прорезала улыбка. Мерцик тронул сына за локоть, и Тарик стих.
      - Так это ты внук Эдварда? - спросил Мерцик с елейной улыбкой.
      - Да, это я.
      - Все носишься со своим сумасшедшим предприятием? - В голосе Мерцика звучала скрытая неприязнь.
      - Почему сумасшедшим?
      - Ты ведь нарушаешь равновесие, на котором держится Система. Ты навлекаешь гнев очень сильных врагов.
      - А вы собираетесь подчиниться Земле?
      - Мы никому не подчинялись и не собираемся подчиняться. - Темные глаза Мерцика сверкнули. - Земля далеко, и с ней можно договориться. Зачем им тратить на нас силы, если мы их не спровоцируем?
      - В политбюро теперь берут власть экстремисты.
      - Неужели? Но до них полмиллиарда миль, не так ли? И они не придут сюда никогда, - Мерцик нахмурился и ткнул в Дэйна пальцем, - если всякие идиоты не будут их злить дурацкими проектами!
      Мерцик отвернулся. Тарик не отводил глаз. Дэйн вынужден был обращаться к спине Мерцика через плечо Тарика.
      - Налоги на Марсе достигли двадцати пяти процентов. Они называют новые налоги "связью с Землей". Я называю их - "кандалы".
      Тарик сильно толкнул Дэйна в грудь.
      - Назад, собака!
      - Убери руки! - Дэйн оттолкнул Тарика.
      - Как ты смеешь так разговаривать с моим отцом? Я тебя проучу!
      - Что случилось, Тарик? Ты после Резервации подался в школу хороших манер?
      - Хватит! - зарычал Тарик. Вены на его шее надулись и запульсировали. Он бросился на Дэйна.
      Тот успел уклониться и встал в стойку. Тело сработало само.
      Тарик сорвал с себя халат, обнажив пуленепробиваемый жилет из голубого мелтмара с "молнией" до подбородка. Он успел где-то поучиться кикбоксингу, но лишь нахватался по верхам, да и к тому же был в плохой форме.
      Дэйн легко блокировал удар его ноги. Тарик попытался ударить назад с разворотом, но Дэйн уклонился с большим запасом.
      Раздались крики, люди попятились, освобождая место. Перевернулся стол, разлетелись по паркету бокалы. Дерущихся окружило кольцо зрителей.
      Тарик был дикарем, и куда более мерзким, чем остальные Халифи. Сейчас он совершенно вышел из себя. Он кружил вокруг Дэйна и тяжело дышал, но от напряжения или от жажды крови - Дэйн не знал.
      - Давно надо было раздавить тебя, как клопа!
      Наконец-то показался Амеш, раздвигая толпу плечом.
      Тарик еще раз ударил ногой, но на этот раз более подвижный Дэйн поймал ногу и его противник растянулся на полу перед взорами толпы. Отплевываясь, не помня себя от гнева, он поднялся, вытащил из рукава тонкий блестящий стилет и бросился на Дэйна, визжа от ярости.
      Дэйн отпрыгнул в сторону, Тарик промахнулся и тут же занес клинок для новой атаки.
      Дэйн был прижат к людской стене. Она подалась назад, но слишком поздно. Упала женщина, кто-то перелетел через стол под крещендо бьющейся посуды, и Дэйн чуть не упал.
      Тарик достал его в плечо. Лезвие прорезало пиджак и рубашку, царапнуло спину. Дэйн извернулся и ринулся на ощупь в орущую толпу, стараясь избежать следующего удара.
      Но тут появился Амеш, встав горой между Тариком и Фанданом.
      - Господин, здесь драться нельзя.
      - С дороги, раб! - взревел Тарик.
      - Это запрещено!
      Амеш держал электрошоковую дубинку. Тарик подумал - секунду. Какое-то мгновение он был готов броситься на гиганта, но успел сообразить, что Амешу он не противник. Ему ничего не светило, кроме унижения. Повернувшись на каблуках, Халифи швырнул нож на пол и вышел прочь.
      Амеш с серьезным видом поднял оружие, спрятал его в какой-то футляр, запечатал и убрал.
      К Дэйну подбежали Аделаида и Мелисса.
      - Ты как, босс?
      Дэйн не ответил - он старался восстановить дыхание.
      - Что за люди! - воскликнула Мелисса, осматривая его плечо.
      На плече Дэйна была неглубокая царапина в два дюйма длиной, кровь пропитала пятно примерно три дюйма на три.
      - Пиджак можно выкидывать, босс. На лице Раса Ордера был написан ужас.
      - Боюсь, что это еще не конец истории, - пробормотал Дэйн. - Сможешь продолжить тут без меня?
      - Прошу прощения за инцидент, - ответил принц. - Мой кузен болен психически. Боюсь, что когда-нибудь семье придется поручить его заботе психиатров. Дэйн фыркнул:
      - Простите меня, принц, но Тарику уже двадцать лет нужна срочная психиатрическая помощь. Проблема в том, что его отец - Мерцик, а Мерцик любит Тарика таким, какой он есть.
      Рас Ордер мог только вздохнуть в ответ:
      - Эту проблему семье рано или поздно придется решать. Мерцик породил монстра с привычками и манерами еще хуже его собственных. Тарик любит убивать. Говорят, что он даже дерется со своими рабами, угрожая им казнью в случае отказа. Конечно, они без оружия, а у Тарика меч и нож.
      - Босс, - подала голос Аделаида, - вам бы лучше заняться раной.
      - Да, иду.
      Повинуясь импульсу, Дэйн поймал проходящего официанта и схватил с подноса два бокала шампанского. Первый выпил залпом, а второй - уже постепенно.
      Прием продолжался. Гул разговоров возобновился, но стал тревожнее. Сумасшествие Ибрагима заразило Мерцика и Тарика. Что же теперь будет? Гражданская война? Эти горячие Халифи на все способны.
      У входа Дэйн заметил женщину, которая с явным интересом смотрела на него. Изящного, почти эльфийского сложения, с огромными блестящими карими глазами, одета в черное шелковое платье и с каштановыми волосами до плеч. Не безупречной красоты - нос чуть больше, скулы чуть выше, чем надо, но что-то было в ней захватывающее, какая-то утонченность, какой-то намек на неотмирность.
      - Привет! - сказал Дэйн, снова повинуясь импульсу.
      - Вы хорошо дрались, - совершенно серьезно произнесла девушка. - Вы ранены?
      Волосы ее сияли на свету. Дэйн вдруг почувствовал, что его влечет к ней непреодолимо.
      - Ерунда, просто царапина. Да и какая тут драка, я до него даже не дотронулся. Она улыбнулась:
      - Все равно вы неплохо дрались. Тарик совсем зарвался, пора было кому-нибудь дать ему отпор. Но он никогда вам этого не простит, мистер Фандан, - Зовите меня Дэйн.
      Ему стало вдруг почему-то неловко.
      - Ладно, - снова улыбнулась девушка. Дэйну это понравилось. Ему показалось, что улыбалась она только ему.
      Неожиданно между ними пролегла тень Раса Ордера.
      - Ага, я все думал, найдете ли вы друг друга. Придется мне, видимо, Дэйн, представить тебя моей сестре Лейле. Самый выдающийся бунтарь в нашей семье. Даже отверженная - если говорить о дворце.
      Дэйн обнаружил, что не может отвести глаз. Она будто птица, вся изящество и утонченность. И в то же время во взгляде ее светился незаурядный ум.
      Она не выказала никаких знаков почтения, полагающихся принцу от женщины семьи Халифи. И характеристику Раса Ордера тоже не приняла.
      - Я бы не назвала себя отверженной, Рас. Я в добровольном изгнании. Раз или два в неделю мои дед с бабкой или мои братья мне звонят. Уговаривают "прекратить эти глупости" и "вести себя как следует". И вернуться во дворец.
      - А вы предпочитаете пустыню? Она рассмеялась, встряхнув глянцевыми волосами.
      - Да нет же, я живу в городе, на Мулхдаре, рядом с Будаин-стрит.
      Значит, принцесса любит жить на подозрительных окраинах. Дэйн тут же понял, в чем состоит ее бунт.
      - Она могла бы жить здесь, в этой непревзойденной красоте, - развел руками Рас Ордер, указывая, какую именно красоту он имеет в виду, - но предпочитает трущобы.
      - Живя на Мулхдаре, видишь мир яснее. А к тому же я часто тебя там видела. Рас, да и остальных моих братьев.
      - Появляться - это одно, а жить - совсем другое, - фыркнул Рас Ордер. Тебе там не место. Она рассмеялась:
      - Извините, мессир Фандан, мой брат, как и все они, держится древних традиций. Женщина должна быть под защитой, под паранджой, и так далее.
      - А у вас, как я понимаю, взгляды противоположные?
      - Разумеется.
      И тут Лейла заметила пятно крови на зелени пиджака.
      - Так вы все-таки ранены! Вас надо перевязать! Она казалась действительно взволнованной, и у Дэйна голова пошла кругом. Он обнаружил, что она все больше и больше его увлекает и что он не хочет этому сопротивляться.
      - Да, я как раз для этого и шел. Но потом я обязательно хочу посмотреть Мулхдар и даже Будаин. У нас на базе "Фандан" такого нет.
      - Я бы не советовал, Дэйн, - немедленно вмешался Рас. - Будаин - место опасное, и закон там мало что значит.
      Дэйн улыбнулся в ответ:
      - Но твоя сестра там живет, так что это не может быть опасно. Кроме того, в этом дворце, как я погляжу, закон тоже не очень в силе. Если тебя это волнует, то странно, что ты не живешь на безопасной базе - такой, как "Фандан-один".
      Рас Ордер отвернулся и фыркнул. Дэйн рассмеялся в голос, но когда он оглянулся, Лейлы уже не было.
      Дэйн ощутил глубокое разочарование.
      Глава 9
      Они встретились в баре "Босс", в одном из переулков Мулхдара. Бар был разделен на тихие кабинки, отделанные бронзой и искусственной кожей.
      - Так ты все же пришел? - спросила Лейла таким голосом, будто его присутствие было ей глубоко безразлично.
      На ней был зеленый шелковый костюм с простым жемчужным ожерельем.
      - Ну, я... - Дэйн замялся. Лейла была явно не в том настроении, что во время их последней встречи. Но он пришел, и без охраны. Дэйн попытался пошутить:
      - Я ведь сказал, что готов к необычным приключениям.
      Шутка не удалась. Лейла приподняла брови и холодно ответила:
      - В самом деле? Ну что ж, посмотрим. Она казалась раздосадованной, будто жалела о своем приглашении.
      Они поднялись на лифте на рабочий уровень - джунгли белых стен, где вдоль главного коридора сгрудились банки, офисы, небольшие закусочные. Тихий смешанный шум заглушал гудение людских голосов.
      Здесь они вышли на Мулхдар, широкую улицу, вьющуюся между палубами базы.
      Восточные иероглифы сжимали стены темным орнаментом. Казалось, что они выплывают из пустоты, не было ни верха, ни края. Все ярко-синее или угольно-черное. Освещенные электрическими цветами города-зомби, в которых заключены людские желания, нужды, мечты.
      Дэйн с Лейлой продирались сквозь толпу, настолько плотную, что она невольно притиснула их друг к другу вплотную. Как толпа болельщиков на баскетбольных чемпионатах, рвущаяся на стадион "Спектрохом" на базе "Глаз Оберона". На "Фандане-один" Дэйну не приходилось испытывать подобного. Такая плотность толпы доктриной Фандана признавалась психотравматичной и потому была запрещена.
      Улицы, разбегавшиеся лабиринтом от Мулхдар-авеню, кишели ресторанами, барами, казино и борделями для любителей всех видов сексуальных развлечений. По составу толпы было видно, как причудливо складывается генетика человечества на внешних спутниках.
      Ярче всего выделялись люди из системы Сатурна. Дэйн заметил оранжевых титанцев, голубых адонцев и несколько розовых пинков.
      Неожиданно Лейла свернула из кишащей толпы в темный переулок, окруженный перенаселенными домами, где жители сидели на балконах и пожарных лестницах.
      Развитые воспитанием инстинкты Фандана запротестовали. Такая декорация наводила на мысль о клаустрофобии, и от этой мысли трудно было избавиться.
      Лейла нырнула в какую-то арку, и они оказались на узкой улице. Она упиралась в громадные железные ворота.
      Лейла подошла к ним и постучала. Дэйн удивился. Лейла отвергла положение принцессы Халифи, но явно не отказалась от привычек правящей семьи. Она выбрала жизнь на дне мира Халифи, но при этом живет в доме никак не меньше самого дворца.
      Их осмотрела телекамера, и затем в одной из половинок ворот открылась калитка. Они вошли в освещенный зеленоватым светом коридор с белыми стенами. Пахло антисептиком.
      Человек в светло-зеленом комбинезоне провел их в комнату, выстланную серым линолеумом. Сидевшие за письменными столами люди вскочили, приветствуя Лейлу с очевидной радостью.
      В помещении была только офисная мебель и диаграммы на стенах. Атмосфера офиса угадывалась безошибочно. Дэйн наморщил лоб.
      Лейла представила Дэйна, и последовал обмен любезностями на интерлингве, но меж собой эти люди говорили по-арабски, и вскоре Дэйн стал понимать в быстрой речи Лейлы лишь отдельные обращенные к нему слова.
      Зато он понял, как серьезно в ней ошибся. Это не был дворец. Здесь находились приют, школа и больница.
      Из соседних комнат доносились детские голоса и шум. Много голосов.
      - Сироты, - пояснила Лейла, - и беглецы. Здесь их восемьсот человек.
      Дэйн оторопел. Самая большая драгоценность - дети, и вдруг брошены родителями? На базах Фанданов ребенка, потерявшего обоих родителей, усыновили бы в считанные минуты. Право иметь детей ценилось выше всего и предоставлялось далеко не всем - кроме, конечно, представителей высших семей.
      И само слово "приют"! Так прозвали Резервацию, громадную школу, набитую нежеланным "богатым отродьем и испорченными мальчишками", как сказали в одном телерепортаже.
      В памяти всплыли стены Резервации. И сразу вернулись воспоминания о редких встречах с родителями. Максим вывозит их на пикник в Канада-парк. Мать, Мессалина, всю дорогу жалуется на вонь от лошадей и останавливается сблевать за елью, потому что у нее опять "исключительно мерзкое похмелье".
      И снова те же стены, сомкнувшиеся вокруг его детства. Да, Дэйн знал боль, заключенную в слове "сирота".
      Лейла быстро закончила свои дела, записалась на следующую неделю в добровольцы на проведение занятий по аэробике и танцам и повернулась к Дэйну:
      - Я освободилась. Хочешь посмотреть на наших детей?
      Эту экскурсию Дэйн воспринял как что-то сюрреалистичное. Потеряв от напряжения голос, он шел за Лейлой через ярко освещенные комнаты, и она привела его в гимнастический зал. Сильно пахло скученными телами и антисептиком. И повсюду были дети, востроглазые, шумные, еле скрывавшие усмешку.
      Это были дети, спасенные с улиц, заглянувшие в жизнь бездны и благодарные судьбе, пославшей их в эту школу.
      Отовсюду смотрели их яркие, понимающие глаза. И Дэйн начал просто задыхаться. Ему хотелось отсюда выбраться.
      Наконец они остановились в коридоре за гимнастическим залом.
      - Как такое допускают? - спросил Дэйн.
      - Ты имеешь в виду школы? - уставилась на него Лейла. Она знала, что Фанданы консервативны, но ведь не настолько, чтобы возражать против школ для обездоленных, брошенных детей?
      - Нет, вообще все это - сирот, беглецов. Да нет, он просто наивен, поняла Лейла.
      - Здесь база Халифи. Закон защищает лишь права членов племен. Если ты не принадлежишь к Аль-Квийюну, то никаких прав, кроме права на проживание, у тебя нет.
      Это было страшновато. Звучало так по-варварски, будто это придумал какой-то заядлый пропагандист из Синтеза, описывая пиратские базы на Внешних Мирах.
      - Напоминает пропагандистские бредни. Неудивительно, что Халифи вне закона. От его слов Лейла разозлилась:
      - Не из-за этой школы, идиот! Иногда я не знаю, кому отдать пальму первенства по части слепоты в нашей Системе - столько претендентов!
      - Ты о чем? - недоуменно уставился на нее Дэйн.
      - Вы, Фанданы, неимоверно самодовольные и благополучные. И вы думаете, что в таком же благополучии живут все. Но это не так. Придется мне, наверное, тебе это показать.
      Они вышли из приюта и прошли на Будаин. И на каждом углу чувства Фандана получали очередное потрясение.
      Из теней домов выпрашивали милостыню нищие, калеки, потерявшие руки и ноги из-за аварий скафандра при работе вне базы. Но хуже всего были дети. Улица кишела ими. Одни промышляли мелким воровством и лазили по карманам, других беспомощных объектов для секса - выставляли в каких-то клетках на тротуаре.
      Дэйн указал, проходя, на одну из них и сразу же собственник, огромный негр с раскрашенными передними зубами, стал нахваливать товар. Дэйн шарахнулся в сторону.
      - Это еще что за черт?
      - Секс за деньги, освященное временем ремесло. Говорят, так когда-то было на Земле.
      - Но это же дети!
      Лейла посмотрела на него в упор:
      - Послушай, друг мой, ты здесь на базе Халифи. Живут здесь по людским нормам, а не по твоей "христианской" морали святош. Продажа детей для секса старше писаной истории. Западные догмы мою семью мало интересуют. Их культура постарше - они мусульмане, хотя и плохие, как девяносто пять процентов мусульман во все времена. И подобные вещи их совесть не тревожат.
      - Но ведь культура Запада принесла в мир много хорошего.
      - А еще усовершенствовала войну, изобрела атомную бомбу и современный геноцид!
      Эта вспышка поразила Дэйна. За внешней вежливостью принцессы скрывались пламенные убеждения в стиле политики Синтеза.
      Впереди яркие вспышки неоновых ламп предвещали новые бары и рестораны. Толпы вызывающе одетых молодых людей, набравшихся наркотических стимуляторов, клубились у входов. Тут же продавали неимоверный набор экзотических зелий, запрещенных по всей Системе и мало где доступных. Уж точно не на базах Фанданов.
      Лейла затащила Дэйна в бар под вывеской с изображением саранчи. Перед входом толпились молодчики в ярких сверкающих одеждах. Внутри было темно, тихо, и только видеоэкраны для клиентов сверкали над баром ювелирным блеском.
      - Черт побери, это немыслимо! - взорвался Дэйн. - Там продают детей, а тут эти головорезы торгуют грязными наркотиками, несущими верную смерть!
      Лейла в ответ только взглянула. Неужели он до сих пор не понял? Правда, все говорят, что Фанданы очень далеки от реальной жизни и слишком давно живут в отдельном мире построенных ими баз.
      Она пошла дальше мимо стойки в небольшой зрительный зал, где вокруг центральной ямы амфитеатром поднимались ряды сидений. Лейла выбрала два кресла в середине с общим откидным столиком. Появившийся официант принял заказ на два пива "Синуаз".
      Дэйн сунул палец под воротник. Спина под бинтами слегка чесалась, было жарко и неудобно.
      Кажется, он не очень хорошо себя показал перед принцессой Халифи. Но ведь он просто ничего подобного раньше не видел, уж в системе Урана - точно.
      Лейла Халифи знала эти трущобы насквозь и явно поняла, насколько он неопытен, даже наивен. Что она должна о нем думать? Что он просто дубина? Или сынок богатых родителей, такой же ограниченный, как большинство представителей его богатой древней семьи?
      Занятый этими мыслями, Дэйн одновременно с тревожным ожиданием рассматривал находящуюся перед ним сцену. Яма была глубиной не меньше восьми футов и выстлана белыми плитами. На белых стенах темнели какие-то дверцы и люки.
      - Что здесь происходит?
      - Смотри, - ответила Лейла.
      Глава 10
      Зал быстро заполнялся. Громко хихикали несколько мужчин в черных костюмах, будто услышав непристойность. По рядам плыл запах гашиша.
      Вернулся официант. Пиво оказалось светлым и холодным. Дэйн жадно отпил глоток.
      Ударил гонг, затем еще раз и еще, постепенно убыстряя темп. Зал заполнился толпой, в которой было несколько женщин, и загудел разговорами. Рядом с Лейлой и Дэйном села группа китайцев и тут же загудела, заключая пари между собой и с заведением с помощью встроенной в столик клавиатуры.
      В яме открылась дверь, бросив яркое пятно желтого света на противоположную стену. Из двери наполовину выдвинули клетку, открыли, и оттуда выбежали три небольших мощных зверя.
      Дэйн вгляделся. Это были собаки, но незнакомой ему породы. Три большеголовых коротконогих зверя с тяжелыми челюстями - черный, темно-коричневый и пятнистый.
      - Что это за порода? - спросил Дэйн.
      - Питбуль.
      Глаза Дэйна сузились.
      В стене открылась дверца, где-то на высоте футов шести. Собаки яростно залаяли, и вниз бросили другую собаку. Это была длинношерстная болонка с пушистым хвостом. Она визгливо полаивала.
      Толпа загрохотала смехом.
      Питбули кинулись на собачонку и в буквальном смысле разорвали ее на части под рычание и визг, забрызгав кровью себя и яму.
      Смех не ослабевал.
      Дэйн с ужасом огляделся.
      Открыли другую дверь, появилась другая клетка.
      В ней сидел человек, одетый в черный облегающий комбинезон, обмотанный толстым слоем ткани по запястьям, по щиколоткам и в паху. Прожектор осветил его целиком, и зрители увидели лицо молодого, лет под тридцать, мужчины. Лицо его было искажено страхом.
      Открылась дверца клетки, и человек выпрыгнул на арену.
      Питбули зарычали и кинулись на него. Они явно знали свое дело. Каждая из собак выбрала себе объект для нападения - руку или ногу. Они работали командой.
      Человек отбивался ногами и кулаками. Какое-то время ему удавалось не подпускать врагов, но убить собак его удары не могли. А ничто другое этих псов не остановит.