Вошел сержант с запиской. Генерал Феликс мельком взглянул на листок и поспешно пообещал сделать что-нибудь через минуту.

Минута тем не менее затянулась. И совершенно внезапно входная дверь распахнулась, и появился Сеар, командир бийского легиона. На его лице застыло странное выражение, а на плече сидела маленькая птичка.

Глава 68

День еще не закончился. В Рундельском лесу было тихо. Релкин заметил лишь оленя, промелькнувшего вдоль лужайки на дальнем конце пшеничного поля, и подумал, как было бы здорово сходить поохотиться.

Базил проворчал, что охота – если кому интересно его мнение – это совершенно бездарная деятельность, не приносящая никакой прибыли. Дракон был слегка раздражен, он хотел, чтобы сражение как можно скорее началось и закончилось. Релкин понял намек и приволок Базилу целую гору армейского хлеба с большим количеством акха, а затем ведро воды, чтобы запить все это.

Баррикада, перекрывавшая главную дорогу через Леннинк, была уже полных двенадцати футов в высоту. Складывали ее из деревьев, кустарников, попавшихся под руку обломков, повозок, столов, стульев и даже прядильных колес. Собрали множество здоровенных булыжников и сложили так, чтобы драконам было удобно их бросать. Камни меньших размеров предназначались для солдат и дракониров.

Вдоль всего укрепленного южного края Леннинка залегли солдаты, поджидая неприятеля. Драконов Тридцать третьего Кадейнского эскадрона вывели за линию обороны для образования резерва. Капитан Идс присоединил к ним еще триста человек, чтобы в случае необходимости можно было закрыть любую дыру в обороне.

Защитники со всевозрастающим напряжением ждали, глядя за виноградники и пшеничные поля на отдаленный лес. Действительно ли неприятель уже подходит? Может быть, багутские всадники им только померещились? Может, это был обычный патруль или просто грабители?

Эйлса, дочь Ранара, со своими развевающимися из-под квадратной зеленой шляпы клана светлыми волосами, выполняя поручения своего отца, взад и вперед носилась вдоль баррикады, подобно сгустку энергии и красоты. Ее подруга Сильва делала то же самое. Ранар был очень беспокоен и стремился улучшить и подготовить позиции своих людей. Он наблюдал, что делают Идс и его офицеры, позаимствовал некоторые вещи и теперь старался приспособить новые приемы к привычным для Фирда.

Что до капитана Идса, то сейчас он сидел в качалке посреди комнаты, еще недавно служившей мирной спальней, на втором этаже дома, что по правую сторону от треугольной баррикады. На первом расположились драконы Сто девятого марнерийского эскадрона. Из окна перед Роркером Идсом открывался прекрасный вид на дорогу к Рунделю, которая образовывала темную складку в зелени леса. Идс взял подзорную трубу, но и тогда не обнаружил никаких признаков вражеского войска, которое ожидал. Его терзали сомнения. А что, если он ошибся? Что, если он зря истратил драгоценное время, которое мог бы использовать для броска на юг к Фитоу? Как долго он вправе оставаться здесь, не испытывая угрызений совести? Почему он предложил укрепиться именно здесь? Ведь он всего-то один раз увидел патруль багутов. Что, если ведьмы ошиблись?

У стены этого же дома, опершись спинами на камни и греясь на солнце, опускавшемся на западе, драконйры коротали время в разговорах.

Релкин и Мануэль сидели вместе. Маленький Джак занимался починкой рукояти меча Альсебры. Он обтягивал металл новой кожей, закрепляя ее маленькими скобками. Подошел Моно, взглянул на землю, насыпанную у стены, и принялся перетаскивать камни поближе.

– Как ты думаешь, они на подходе?

Релкин пожал плечами:

– Не знаю, Моно. Я видел нескольких багутов. Значит ли это, что и вся армия идет тем же путем? Ты должен спросить у Матери.

Брови Моно поднялись.

– Хо! Нынче Релкин уже спрашивает у Святой Матери?

Релкин мрачно усмехнулся:

– Скажем просто, что мои религиозные убеждения в эти дни расширились.

– Ты помнишь старину Мамплпизера, предсказателя? – спросил Моно.

– А, вся эта болтовня насчет «судьбы на поле битвы»?

– Кажется, он был прав. Релкин огляделся вокруг:

– За исключением одного. Мы в саду, в Арнейсе, это так, но где же розы? Предполагалось, что здесь должны быть розы.

– Мамплпизер ничего не упоминал ни о каких цветах.

Релкин мрачно рассмеялся:

– Мамплпизер был не единственным, кто предсказывал мне судьбу.

Моно пришлось удовлетвориться этими словами, потому что Релкин больше ничего не сказал. Некоторое время он беспокойно шагал туда-сюда, затем вернулся на свое место на баррикаде возле Чектора.

Релкин и Мануэль вернулись к прерванному разговору.

– Так что, Мануэль, что же сказал твой отец, когда ты рассказал, что хочешь пойти добровольцем и стать дракониром?

Мануэль скорчил гримасу:

– О боже! Папочка был в отчаянии. Он даже грозил лишить меня наследства, хотя я у него единственный сын. Весь дом дрожал от его гнева. Я прятался в школе. Хотел убежать из дома. Моя мать убедила меня не делать этого.

Подобно многим сиротам Релкин томился желанием узнать как можно больше о семейной жизни. Базил и Сто девятый эскадрон всегда были единственной семьей, которую он знал хорошо.

– Как, должно быть, приятно иметь мать и отца, который злится, – сказал он с обезоруживающей прямотой.

Мануэль вгляделся в лицо Релкина:

– А ты что, совершенно ничего не знаешь о своих родителях?

– Ничего. Меня ночью в корзинке оставили около двери храма. Все, что я знаю, сводится к следующему: моя первая учительница, старая Меддее, говорила мне, что я был седьмым сыном фермера и что моя мать умерла во время родов. Поэтому меня и подкинули. Я никогда не знал своего отца. Сначала я даже не думал об этом, а когда стал достаточно взрослым, учительница умерла, и никто, кого я расспрашивал, ничего не мог сказать.

– Извини меня.

Оба почувствовали, что Мануэль действительно огорчился.

– Теперь ты видишь, Мануэль, наша жизнь действительно отличается от твоей, – сказал Релкин.

– Отличается от всех наших, – сказал Джак. – Я вырос в сиротском доме в Марнери на улице Доков. Мы всегда завидовали тем, у кого есть родители. Нас дразнили ублюдками. И нам приходилось все время драться с ними.

– Вот по этой причине мы далеко не сразу приняли тебя в свой круг. Для нас это единственная карьера, но ты же мог быть кем угодно.

– Мне всегда хотелось стать дракониром и служить Империи. Я держал это в секрете от родителей многие годы, потому что понимал, что они этого никак не одобрят.

– И что же случилось, когда ты уехал в академию?

– Отец прервал со мной все отношения. Он выдержал целых три месяца, и я уже начал думать, что никогда больше его не увижу. Потом он навестил меня, мы поплакали на груди друг у друга, поскандалили… В конце концов он согласился с тем, что я могу заниматься, чем хочу.

– Ты еще переписываешься со своей семьей? – спросил Релкин.

– С последним посыльным я послал им записку на случай, если мы отсюда не выберемся.

– Ты выберешься, Мануэль. Теперь, когда Пурпурно-Зеленый тебя полюбил, ты сможешь сделать это.

Мануэль засмеялся вместе со всеми. Пурпурно-Зеленым было нелегко управлять, но в работе он стоил двух драконов.

– Тише, не разбудите его. Он должен еще переварить во сне два больших котла кукурузной каши.

– Кстати, о письмах. Релкин, интересно узнать, получил ли ты ответ на то письмо, которое писал, когда мы добрались по реке до Кохона?

– Да, – ответил он. Ему не хотелось рассказывать им о странном ночном визите Лессис в облике маленького крапивника.

– Ты спрашивал свою знакомую о судьбе, что она сказала?

Релкин понимал, что ему не стоит вести здесь разговор о Синни и о складках на полотне судьбы.

– Она ответила, что были причины для прихода нас в Арнейс. Мы узнаем здесь, что означает наша судьба.

– А что там было насчет роз? – настаивал Мануэль.

– Ну, в нашем будущем должен присутствовать сад с розами, вот и все.

Релкин вышел, чтобы принести воды для дракона. Проходя по разрушенному саду, он едва не столкнулся с Эйлсой, дочерью Ранара. Она направлялась с сообщением в один из взводов Фирда.

Релкин пошел рядом, совсем позабыв о воде:

– Как дела сегодня, Эйлса, дочь Ранара? Она чуть-чуть замедлила шаг:

– Со мной все в порядке, драконир, я служу моему отцу связным. Он целый день не дает мне отдыхать.

– Ты намерена сражаться?

– Конечно. Если прикажет мой отец. Скорее всего, я так и буду разносить донесения. Он не позволит мне драться вместе с Фирдом.

– Он прав. Тебя лучше было бы отослать в Вальдрач.

– Не говори глупостей. Те, кто должен был уйти в Вальдрач, уже ушли. Я нужна здесь.

– Я полностью серьезен, Эйлса. Я люблю тебя и боюсь за твою безопасность. Она нахмурилась:

– Релкин, я не из тех женщин, которые хотят сидеть у очага всю жизнь и рожать детей. Я умею сражаться, и если клан Ваттель в этот день должен погибнуть, значит, и я с честью погибну вместе с ними.

Релкин увидел командира эскадрона Таррента, показавшегося из-за угла дома напротив.

– Когда все кончится, я найду тебя, Эйлса. Ты можешь рассчитывать на это.

Их руки встретились на мгновение, и она ушла, бросив на прощание долгий взгляд. Юноша повернулся и поспешил за водой для дракона.

К этому времени вождь клана Ранар покинул одно подразделение и спешил в другое. Ему было тяжело оставаться на одном месте. И кроме того, он хотел проверить позиции клана за стеной виноградника Эксело. Обходя боевые порядки, он заводил разговоры со своими людьми, поддерживая их дух.

Он прошел мимо драконов Сто девятого эскадрона. Почти все они спали, прислонившись спинами к земельной насыпи у стен. «Они храпят, как вулканы», – подумал он. Дракониры, должно быть, ведут тяжелую и весьма своеобразную жизнь. А как эти звери едят! Он в жизни не видел ничего подобного.

Он повернул за угол и чуть не наткнулся на драконира.

– А, драконир Релкин…

– Сэр! – Релкин чувствовал на себе его пристальный взгляд. Знал ли вождь о том, сколько времени он провел с Эйлсой? Релкин задержал дыхание.

– Моя дочь, как вы знаете, весьма гордая личность.

– Да, сэр.

– А вы, я полагаю, честный молодой человек. Я надеюсь, что не обманусь в этом убеждении.

– Нет, сэр.

– Хорошо. Мы понимаем друг друга. Вы также знаете, что моя дочь выйдет замуж за кого-нибудь в клане Ваттель. Она должна это сделать ради нашей семьи.

– Мне известно это, сэр.

– Хорошо, – Ранар вытянул губы и потрогал бороду. – Конечно, нам надо сначала разбить врага, а потом уже жениться, не правда ли?

– Абсолютная правда, сэр.

– Вы говорите с уверенностью, драконир.

– Мы можем сдержать их, сэр. Драконы в хорошем боевом настроении. – Мощный храп прорезал воздух. Оба улыбнулись. – Они устали, конечно. Нам пришлось через многое пройти за последние дни.

– И мы сражались в великой битве. – Это так, сэр.

– Что ж, драконир Релкин, если нам не удастся еще раз встретиться, я хотел бы пожать вашу руку, Пожатие вождя клана было крепким, как бы символизирующим прочность клана Ваттель.

Ранар продолжил свой путь. Не успел он завернуть за угол, как вдруг раздался свист, затем громкий крик. Тотчас же из своего дома выбежал капитан Идс и вскочил в седло.

Крик прокатился по всей линии обороны:

– Внимание! Появился враг.

И тут из-за деревьев Рундельского леса высыпали колонной приблизительно три сотни бесов. Они строго держали между собой дистанцию, пересекая пшеничное поле.

На дороге появились багутские всадники. За ними показалась вторая колонна, куда более многочисленная, сопровождаемая плотной тучей кавалерии. Идс понял, что его предположения оправдались. Он и его небольшая армия должны будут пройти самое большое испытание в жизни.

Из-за баррикады выглянули драконы. Громадные головы на длинных шеях вытянулись вперед, чтобы разглядеть приближающегося неприятеля, и скрылись за баррикадой.

Багуты, все еще ничего не подозревая, находились всего в нескольких сотнях ярдов. Наконец присутствие баррикады было замечено их командиром. Отделение багутов выслали для проверки. Маленькая группа разведчиков двинулась вперед по дороге между стен виноградников и остановилась на расстоянии полета стрелы. Багуты уставились на непроходимый завал стволов, мебели и разнообразных предметов.

За их спинами властно взвыли рога. Разведчики поспорили между собой, а затем один из них подъехал ближе, прямо к основанию невероятной свалки бревен, повозок, бочек, балок и винных прессов. Он спешился и полез по этой куче вверх. Добравшись до гребня, бедолага неожиданно обнаружил, что смотрит прямо в лицо огромного и страшного газака.

Чектор тотчас же схватил его громадной лапой, легко поднял и перебросил через баррикаду к ногам защитников. Разведчик был так потрясен, что даже не закричал. Когда же он открыл рот для крика, меч легионера пронзил его сердце и заставил замолчать навсегда. В воздухе прозвучал только короткий жалобный всхлип, и вновь воцарилась тишина.

Лошадь разведчика, оставшись одна, принялась пощипывать траву, шаг за шагом приближаясь к остальным лошадям.

Разведчики начали ворчать и окликать своего товарища. Исчез он внезапно, и никто толком не понял, что произошло. Явно – что-то странное. Почему он не отвечает? Трое разведчиков подъехали ближе и снова окликнули пропавшего. Ответа не было.

Позади, в колонне, снова завыли рога. Разведчики с трудом сдерживали желание вернуться назад. Они не обращали внимания на яростные сигналы, которые приказывали лезть наверх. Вместо этого они обернулись к бесам, накатывающимся на виноградники, и замахали руками, чтобы привлечь их внимание к баррикаде. Штурм – это их дело.

Вождь племени Багути был в ярости. В течение нескольких минут он изливал свой гнев по поводу этого жалкого представления. Затем все же отослал посыльного к командиру бесов, мрачной личности с подпиленными зубами, пристрастившейся в последнее время к человеческой плоти.

Командир бесов с легким презрением отозвался о разведчиках и отдал приказ. Бесы начали громко жаловаться, как всегда перед дракой, но по рукам были пущены фляжки с черным спиртом, а сержанты обрушились на рядовых с руганью и дубинами.

Бесы вынуждены были изменить направление движения. Они подошли к баррикаде и полезли через завал.

За баррикадой были обнаружены: пустая улица, кучи грязи вдоль стены и никаких следов вражеских солдат.

Обрадованные, бесы доложили о своем открытии и начали грубо шутить по поводу трусливых багутов. Все еще радостно крича, они спустились вниз, на эту самую пустую улицу. Здесь, наверное, можно чем-нибудь поживиться. Местечко выглядело вполне процветающим.

Но едва бесы перевалили через стену, на них внезапно обрушилась целая туча стрел. Захватчики были буквально сметены залпом, лишь горстка их осталась на ногах, но и те тотчас же пали от копий и новой тучи стрел. Криков почти не было слышно, все оборвалось в один миг.

И вновь надолго воцарилась зловещая тишина.

Командир бесов обругал сержантов, и еще один отряд был послан к мрачному нагромождению деревьев. Они поднялись наверх и увидели пустую улицу. Не видно было ни их товарищей, ни даже трупов.

Пораженные, они повернулись к своим и начали вопить и жестикулировать. Сержант понесся с новостями к командиру. Командир бесов затребовал подкреплений.

Появилось несколько офицеров, суровых мужчин в черном с блестящими значками на груди, говорящими об их звании. Они пожелали узнать, с чем связана неожиданная задержка.

Штабные чувствовали себя очень неуютно. Генерал Лукаш управлял своими войсками железной рукой. Он уже отдал приказ накачать бесов черным спиртом. Они должны идти всю ночь и получать столько зелья, сколько пожелают, лишь бы к утру они были в Вальдраче.

Дорога позади авангарда была запружена людьми, бесами, троллями и бесконечными повозками. Штабные приказали выслать вперед штурмовую колонну в пятьсот бесов и расчистить баррикаду.

Бесы построились. Рога загудели, сержанты взялись за хлысты, и вскоре бесы с боевыми воплями на искривленных яростью губах поднялись на стену баррикады.

Глава 69

Вражеская штурмовая колонна под гром барабанов, с высоко поднятыми знаменами шла вперед.

Капитан Идс кивнул командиру эскадрона Тарренту. Они больше уже не могли откладывать начало сражения, хотя Идсу очень понравилось, как умело был приведен в исполнение разработанный им план действий в первой фазе боя. Каждая минута, выигранная ими, была на вес золота. Но с юга все еще не поступало никаких сообщений. Его небольшое соединение должно удержать эту позицию, пока им не придут на смену.

Таррент свистнул и замахал рукой. Драконы были напряжены, они с нетерпением ожидали развития событий. Они слышали трубы бесов на дальней стороне баррикады, их барабаны грохотали и рога трубили. По сигналу драконы вскарабкались на свои позиции чуть ниже вершины баррикады, каждый дракон стоял или на земельной насыпи, или на тяжелой повозке.

Штурмовая колонна достигла вершины, когда внезапно заговорили горны легиона. Громадные драконы поднялись из-за баррикады, их смертоносные мечи были направлены в сторону бесов.

Одурманенная черным зельем колонна бесов рвалась вперед, но головной ее отряд, перевалив гребень завала, исчез – как исчезает кусок мяса в мясорубке. Дракониры действовали в полном согласии с легионерами, обученными сражаться рядом с драконами. В их тренировках много места отводилось умению низко держать голову, чтобы взмах драконьего меча не снес голову своему же солдату.

Ни один бес не преодолел верх баррикады живым, но только когда половина атакующего отряда была уничтожена, командиры остановили своих подчиненных и позволили остаткам колонны отступить назад, оставив поле боя усеянным трупами.

Главный штаб немедленно поспешил донести о случившемся генералу Лукашу. Силам наступления огромной армии был дан приказ остановиться.

И вновь воцарилась тишина, нарушаемая только жужжанием пчел и песнями жаворонков. Смеркалось, и солнце уже частично скрылось за горами на западе.

Лукаш, получив эти новости, оцепенел от страха и ярости. До сих пор все шло великолепно. Как могла дорога оказаться блокированной? И откуда взялись блокирующие силы?

Штабные ответили, что силы довольно значительны, по меньшей мере несколько тысяч человек. Все южные подходы к Леннинку укреплены. Дальше к горному хребту замечены конные патрули.

Когда Лукаш внимательно изучил карты, лицо его превратилось в угрюмую маску.

Здесь не было ни хороших, ни вообще сколько-нибудь проходимых дорог, по которым армия смогла бы обойти укрепленный участок. Генерал направил кавалерийское соединение исследовать южный край хребта и найти участок, через который он мог бы направить войска для обхода с флангов.

Одновременно он отдал приказ на общий штурм баррикады. На этих наглых выскочек обрушатся с двух сторон.

Зазвучали барабаны, и бесы, люди и тролли собрались на пшеничном поле ниже города Леннинка.

Маг Трембоуд забрался на дерево в лесу Рундель и с помощью подзорной трубы стал осматривать оборонительные сооружения. Он увидел баррикаду на главной дороге, укрепленные стены, защищенные кольями и канавами по южной окраине города. Вдоль всей линии обороны можно было видеть людей Аргоната. Маг разглядел даже пару драконов. Это означало, что перед ними стоят легионеры, хотя многие из солдат, которых он видел, не носили формы и шлемов.

Великая армия приостановила наступление.

Лукаш собрал штурмовую колонну, выдвинув вперед троллей – примерно шестьдесят огромных чудовищ. Половина – черно-пурпурные, с топорами; вторая половина – с кожей цвета охры, тролли-меченосцы.

Примерно через полчаса все было в состоянии готовности. Солнце на западе опустилось еще ниже, оставив призрачный свет сгустившихся сумерек, которые продлятся еще час или чуть больше.

Вновь взревели рога, и обрушился гром барабанов. Штурмовая колонна двинулась вперед, не совсем твердо держась на ногах от выпитого наркотика.

Это был волнующий момент, Трембоуд остался на дереве, чтобы наблюдать за битвой.

А за баррикадой внезапно занервничали драконы, чего с ними раньше никогда не случалось. Они почувствовали приближение троллей. Они чуяли их запах. И веселые шутки вивернов приняли несколько странный характер.

– Я могу только пожалеть, что у меня нет желания питаться мясом троллей, – проворчал Пурпурно-Зеленый.

– А я тебе повторяю, что его надо есть свежим и хорошо проваренным. Ты всегда торопишься и ешь недоваренное.

– А мне так нравится!

– Но не с троллями. Так можно есть лосей, скот, если уж тебе так хочется.

– Неплохи также и лошади, но только вместе с копытами.

– Но я помню, ты говорил, что лошадей ты любишь поджаренными.

– Троллей надо хорошенько зажарить и приправить. Должно хорошо получиться с большим количеством акха, – вступила в разговор Альсебра, которая до этого сидела спокойно.

– Я бы не пытался их жарить. А какая разница между варкой, поджариванием и запеканием на углях?

– Жарить – это когда используешь больше тепла. Когда надо построить печь.

– Как?

– Из скал. Это нетрудно. Ты роешь яму, затем готовишь большой костер и бросаешь в него куски скалы. Когда они хорошо нагреются, ты перекладываешь их в яму. Затем ты выкладываешь туда тролля и покрываешь еще горячими кусками скалы. Затем ждешь, когда они охладятся, потом ты их вытаскиваешь, и перед тобой великолепный изжаренный тролль. Это очень вкусно.

– Звучит весьма заманчиво, – сказал Пурпурно-Зеленый.

– Попозже мы попытаемся это сделать. Уверен, что у нас будет достаточно троллей, – решил Базил.

– Да, – с вожделением сказал Пурпурно-Зеленый, – мы испытаем сразу все три способа. Хвостолом поджарит своего до черноты, я поджарю своего чуть-чуть, а Альсебра сунет своего в яму с кусками горячей скалы. Затем мы попробуем всех троих и узнаем, который из них получился лучше.

– Тише, они идут, – сказал Мануэль.

– Почему тише? – Пурпурно-Зеленый поднял свои большие брови. – Если судить по тому шуму, что они производят, они не услышат нас, даже если мы будем орать.

Но Мануэль не ответил, поглощенный наблюдением за приближающимся противником. Было трудно не думать о том, что на этот раз он может умереть. Они все могут умереть. Противник во много раз превосходил их в численности.

Нападавшие продолжали идти, длинный строй бесов, пожалуй по сто бесов в каждом ряду, ряд за рядом, в промежутках между которыми шли тролли, восьми или девяти футов ростом, так что они запросто перешагивали через препятствия.

Эта волна достигла баррикады и стала карабкаться вверх. Затрубил горн. И тотчас же драконы начали хватать камни обеими руками и перебрасывать через завал по очень крутой траектории. Камни взлетали на высоту тридцати или сорока футов, а затем обрушивались на троллей, барахтавшихся на внешней стороне баррикады. Тролли никогда не отличались умением взбираться куда бы то ни было, а под градом двадцатифунтовых булыжников они делали это еще хуже.

Пока летали камни, дракониры и лучники поднялись к гребню и стали стрелять.

Штурмовая колонна заколебалась, затем остановилась. Десяток троллей уже нашли смерть под градом камней. Бесы под градом камней и стрел впали в панику.

Барабаны и рога загремели еще громче, чем прежде. Командиры бесов били плетками подчиненных, а предводители троллей честили их на все корки, приказывая поднять щиты над головой, чтобы защитить себя от каменного града.

Колонна приободрилась и снова пошла в наступление. Камни продолжали сыпаться с неба, но теперь они отлетали от щитов так же часто, как и попадали в троллей. Впрочем, отскакивающие камни падали на бесов, но тем не менее нападающие продолжали идти; плети и черное зелье гнали их вперед.

Трижды пропели горны. Легионеры, повинуясь сигналу, поднялись на верхушку баррикады и стали метать в троллей дротики. У дротиков были длинные четырехгранные наконечники, сделанные из мягкого железа. Они пробивали шкуру троллей и их кожаные латы, после чего деформировались, и их трудно было извлечь.

Еще десяток троллей пал замертво, многие были сбиты с ног камнями, но наконец первая из уродливых зверюг достигла верха баррикады. И вот уже побитые, утыканные стрелами, страдающие от ран, нанесенных дротиками, полные ярости тролли схватились с громадными драконами, которые, поднявшись по насыпи, встретили троллей на самом гребне завала. Громадные стальные клинки поднялись один за другим и опустились, разрубая массивные щиты. Засвистели тяжелые топоры троллей, а хвостовые палицы начали колотить нападавших по шлемам и мордам. Щиты троллей грянули о щиты драконов, и мощные мышцы напряглись от усилий. Драконы отбросили троллей назад. Взметнулись мечи, и уродливые головы полетели в воздух, разбрызгивая вокруг черную кровь. Громадные тела безжизненно валились на землю.

Тем временем дракониры расправлялись с бесами и скидывали их вниз, если те осмеливались взобраться на баррикаду.

Так продолжалось еще полчаса, а потом уцелевшие тролли дрогнули, отступили и отказались сражаться.

У бесов черное зелье также повыветрилось из крови вместе с агрессивностью. Подножие баррикады теперь украшали огромные тела троллей, засыпанные мертвыми бесами.

Медленно, несмотря на грохот барабанов и звуки рога, несмотря на то что командиры бесов безжалостно стегали их бичами, вражеская штурмовая колонна рассыпалась и покатилась назад, подальше от неприступной преграды.

Радостные крики послышались со стороны защитников, и они, не теряя времени, принялись пополнять запасы камней и собирать стрелы и копья.

Релкин тщательно осмотрел Базила. Хвостолом снес голову одному троллю и зарубил еще троих. За это же время Релкин застрелил пару бесов, а третьего проткнул мечом, когда тот подбирался к подбрюшью Базила.

При осмотре драконир обнаружил рану – как раз в том месте, где джобогин пристегивался ремнями к руке. Исходя из размеров раны – примерно дюйм в длину и дюйм в глубину, – Релкин решил, что ее нанесла на излете стрела беса. Он быстро прочистил ее Старым Сугустусом и сделал повязку через всю грудь дракона. Затем поправил латы, проверил крепления шлема, и дракон вновь был готов сражаться.

– Все вы хорошо дрались, – это произнес Дигаль Таррент, закончивший свой обход.

У дракониров, которые никогда не слышали подобных слов от командира эскадрона, брови полезли на лоб от удивления.

– Никаких потерь по нашу сторону баррикады, – закончил Таррент свои поздравления отряду в огороженном саду.

– Никаких потерь, это же великолепно! – заявил Мануэль, занятый тем, что обрабатывал порезы на левом бедре Пурпурно-Зеленого, где поработал проклятый бес.

Драконы молчали, тяжело и горячо дыша, опираясь на свои мечи. Они все еще были возбуждены дракой.

– Скоро стемнеет, – заметил Джак.

– Да, наверно, этим сегодня и закончится, – сказал Мануэль.

Релкин, глядя через стену на темную массу, запрудившую дорогу через Рундельский лес, был в этом вовсе не уверен.

Глава 70

Генерал Лукаш принял эти новости плохо. Очень плохо. Он выругался на своем родном языке и плюнул на землю. Штабные затрепетали. Затем он всех выгнал и снова занялся картами.

Лукаш нервно облизывал губы. Скоро совсем стемнеет. Вапул может в любое время появиться на своем страшилище и обнаружить армию запертой, хотя она должна быть уже далеко отсюда.

Решение проблемы было только одно. Продолжать штурм.

Он поднял глаза и встретил задумчивый взгляд этого треклятого мага.

– Мы предпримем ночной штурм, – сообщил Лукаш.

Трембоуд наблюдал за ходом сражения в свою подзорную трубу. Он понимал, что прорваться через оборонительные позиции Аргоната будет трудно.

– Возможно, вам следует подумать, как обойти противника. Его позиции не могут быть слишком протяженными. Обойти их и продолжать наступать.

У Лукаша пересохло во рту. Вапул может появиться в любую минуту.

– Нет, для этого у нас нет времени. Мы должны прорваться через них и сразу же продолжить движение. Мы предприняли атаку на чересчур узком фронте. Мы расширим его. Надо приготовить факелы для освещения поля битвы..

– Что вы думаете об армии Аргоната?

– Она стоит под Фитоу. Наши диверсионные силы постоянно тревожат ее позиции.

– Можете ли вы доверять информации багутов? Кажется, они не заметили баррикаду, с которой мы здесь столкнулись.

– Эти проклятые Багути бестолковы, но остальные хазоги еще хуже.

– Да, я только что подумал об этом сам, – Трембоуд улыбнулся. Он поиграл с маленьким свистком, и лицо Лукаша окаменело. Как ни странно, маг был согласен с генералом. Штурм на более широком фронте, скорее всего, будет успешным, этот проклятый аргонатский легион должен быть сильно растянут. Но где-то в глубине сознания Трембоуду мерещилось лицо Вапула. Сейчас Мезомастер был все еще на своем далеком утесе, но через час или два он взберется на рукх-мышь и отправится сюда. Так он делал каждую ночь. Было бы лучше, чтобы он застал их во время сражения, а еще лучше – идущими через Леннинк после быстрой победы. Совсем же плохо было бы торчать к его прилету здесь или блуждать где-то по сельским дорогам.

– Вы ответите головой, генерал, а теперь – вперед. Пробейтесь через эту самонадеянную банду. Нам надо продолжить свой путь.

Вскоре после этого ночь расцвела огнями – тысячи и тысячи факелов пылали в ночи, тысячи сухих деревяшек, которые окунули в смолу и подожгли бесы, идущие на ночной штурм.

Барабаны загремели, послышались лающие команды офицеров, а десять тысяч бесов и сотни троллей торопились занять свое место в строю.

Теперь фронт атаки был расширен и включил в себя большую часть подходов к Леннинку. В последний момент командиры бесов прошлись по рядам с черным спиртом. Даже тролли получили немного зелья, хотя это было рискованной процедурой, потому что опьяневшие тролли, случалось, набрасывались на все и вся без разбору.

Широкий фронт исключал возможность тщательного контроля, по крайней мере, с таким войском, как бесы. Гудели рога, дробь барабанов звучала как гром. И вновь вся эта масса пришла в движение и повалила на баррикаду, пригнув головы под градом камней, валунов, стрел и копий.

За стенами сада виноторговца драконы и Дракониры уставились в темноту, которую прорезал свет вражеских факелов, отражавшийся на погнутой стали шлемов и щитов.