Это была какая-то кошмарная игра, но невозможно было забыть, что в этой игре он, Релкин, был мячом, а не игроком, и если его поймают, то съедят.

Пожиратели сужали круг, пытаясь прижать мальчишку к стене.

Этого нельзя было допустить. Их уже собралось не меньше десятка, они наверняка смогли бы одолеть его, если бы им удалось загнать его в угол. Релкин притормозил и прыжком увернулся от существа, которое хотело схватить его за ноги.

Другое тут же вцепилось ему в руку. Драконир ударил его в грудь, почувствовал, что пожиратель ослабил хватку, и вывернулся, чудом избежав захвата лап третьего. Тяжело дыша, бедняга рванулся из последних сил и проскочил мимо нападавших.

Ему удалось оторваться. Он двигался быстрее, чем пожиратели, и это было все, что сейчас требовалось. Но несколько тварей находились ближе к двери, чем он, и теперь неслись наперехват. Несчастный помчался вперед, он бежал, как никогда раньше не бегал, он почти летел, и ему удалось проскользнуть мимо цепких рук. Чужие пальцы хлестнули по спине и почти ухватили его за ремень, но он еще прибавил ходу и вбежал в соседнюю комнату.

К счастью, пожирателей здесь уже не было. Не останавливаясь, лишь слегка замедлив бег, парень направился к лестнице. Уж лучше гномы, чем эти твари. Он пробормотал молитву старому Каймо и подумал: «Когда же старый бог обратит в конце концов внимание на то, что его служитель Релкин находится в таком незавидном положении?»

Мальчишка почти пересек комнату, когда врезался в небольшую группу поджидающих его пожирателей. Он отшатнулся, почувствовал, как его опять хватают за рубашку, отбил чужую лапу и повернулся к нападавшим лицом. Чья-то ладонь тут же шлепнула его по физиономии, он вслепую нанес ответный удар и даже попал в кого-то, но при этом расшиб кулак. Тем не менее ему удалось прорваться к лестнице.

Теперь Релкину оставалось только бегство. Из боковой двери хлынули новые пожиратели. Нижние уровни были просто переполнены ими. Рука болела, и мальчик поддерживал ее другой, пока бежал. Твари держались прямо за его спиной, передвигаясь, как обезьяны, на четырех лапах.

Ему приходилось выбирать между гнусной перспективой и омерзительной – быть сожранным проклятыми тварями или стать вечным рабом у гномов.

Релкин напомнил себе, что пока жив человек, жива и надежда. И еще подумал, что старому Каймо пора бы наконец вступиться за него. Или следует обратиться к Великой Матери?

Достигнув лестницы, парень побежал вверх, прыгая через две ступеньки. Пожиратели, как оказалось, умели прыгать сразу через три и вскоре начали догонять ускользнувшую было жертву. Случайно обернувшись, Релкин чуть не упал от испуга, обнаружив преследователей совсем рядом.

Фонари качались где-то высоко над головой: гномы обыскивали уровень за уровнем.

Пожиратели были буквально созданы для подъема по лестницам. Возможно, в этом и заключался мрачный секрет их успеха. Если кто-нибудь попадал в мир тьмы и засад, вырваться оттуда ему уже не удавалось. Релкин чувствовал, как его хватают за пятки, несмотря на то что теперь он тоже приноровился прыгать с той же скоростью, что и эти твари.

Ноги болели. Силы были на исходе. Бедняга отчаянно закричал и попытался удвоить усилия. Теперь он поднимался по ступенькам через три и четыре подряд.

На его крик сверху, совсем близко, хором отозвались карлики. Фонари нацелились вниз, в воплях отчетливо слышалась радость. Релкин бежал из последних сил, чудом передвигая ноги, и бежал он навстречу плену.

На площадках мальчишка увеличивал скорость, но на ступеньках пожиратели отыгрывали свое. Уровень сменялся уровнем, твари нагоняли. Гномы были уже рядом, и Релкин опять воззвал к ним. И тут какой-то пожиратель ухватил его за пятку. Беглец потерял равновесие и зашатался. В следующую секунду пожиратели навалились на него всей толпой. У Релкина перехватило дыхание. Твари пытались разодрать его на части. Он кричал и вырывался, но безуспешно, нападавшие были намного сильнее.

И тут подоспели гномы. Они убили кинжалами пару пожирателей, а остальные, вопя от ярости и расстройства, бежали.

Релкин долго лежал ничком на ступенях, восстанавливая дыхание. Руки болели так, словно их повыдергивали из плеч.

Теперь беглецом занялись гномы. Они грубо схватили его и поставили на ноги, отвесив для доходчивости подзатыльник. Мальчишка глубоко вздохнул. Последовал новый удар, сопровождаемый проклятиями.

Релкин обернулся и ткнул стоящего позади кулаком в живот. Тот со стоном согнулся, и пленник вновь попытался удрать. Ему почти удалось растолкать ораву гномов, но тут он получил дубинкой по голове и потерял сознание.

Глава 23

Релкин проснулся от шумных царапающих звуков, как будто пустую бочку тащили по камням. В голове у него шумело, в висках стучало. Он открыл глаза и осторожно коснулся рукой раны. Верхняя часть щеки вспухла. Он ощупал опухшее место и подвигал челюстями. Пожалуй, это все-таки онемение, а не перелом. Ухо, покрытое запекшейся кровью, страшно болело.

Он лежал на куче соломы в помещении, напоминающем полуразвалившуюся конюшню. Стены зияли дырами, перекрытий не было, и все стойла просматривались насквозь. Необычно оформленные фонари свисали с боковых бревен по обеим сторонам длинной, примерно в восемьдесят футов, деревянной стены. К стене было прислонено колесо. Мотки аккуратно смотанных веревок лежали чуть дальше.

Он сел и тотчас же был вынужден снова лечь – его захлестнул приступ тошноты. Он сделал несколько глубоких вздохов. Кто-то бежал мимо стойла, в котором он находился. Он поднял взгляд и увидел гнома, несущего тяжелый мешок и старавшегося как можно быстрее перебирать ногами.

Потом пробежали еще несколько гномов, что-то крича кому-то позади. Внезапно вдалеке послышался звон колокола.

Затем Релкин обнаружил, что его нога прикована цепью к кольцу, торчащему из земли. От нечего делать подергал. Кольцо держалось крепко. Цепь замыкал массивный висячий замок. Еще одна волна тошноты обрушилась на мальчишку. Стиснув зубы, он преодолел ее.

Он попытался вспомнить, где был до этого. Связной картины не получалось.

Размышлениям пленника положили конец два уродца в коричневых костюмах, которые, болтая друг с другом, ворвались в стойло, открыли замок большим ключом, заставили парня встать и вытолкали в широкий проход.

Целая семья гномов прошла мимо: двое пухлых взрослых и четыре пухлых ребенка. За ними следовали трое рабов, людей неопределенного возраста, склонившихся под грузом сундуков и тяжелых мешков. Они были голые, покрытые лишь шрамами от бичей.

Релкин содрогнулся. Конвоиры, ругаясь, толкали его вперед. Семья торопилась. Тощие и исстрадавшиеся рабы ковыляли позади. Это будет и его жизнью, если он не найдет какого-нибудь способа выбраться отсюда.

Тем не менее скорой возможности ускользнуть отсюда пока не предвиделось. Они вышли на улицу. Семья гномов уселась в повозку, их сундуки и мешки были погружены позади. Затем рабы встали между оглоблей повозки и потащили ее. Владельцы шумно погоняли рабов, используя брань и кнут.

Здесь же стоял красивый экипаж – открытый, светлого дерева со вставками из золота, – где сидели два гнома царственного вида. Релкин уже видел их раньше.

Они захлопали в ладоши и отдали грубый приказ двум гномам более низкого ранга, тем, которые вели пленника. Релкина подтолкнули так, чтобы он встал между оглоблями, и приковали цепью его руки к оглоблям. Затем сняли цепь с ноги.

К его удивлению, оба его конвоира тоже забрались на повозку и уселись на заднюю скамейку. Вероятно, он должен был тащить всех четверых и еще тяжелые сундуки с их пожитками!

Царственные гномы внезапно перешли на язык верно. Один из них взялся за длинный кучерский кнут:

– Раб, тащи как следует, или получишь плетей! Они говорили на верно!

– Ты не можешь касаться меня. Ты не имеешь права! – Релкин почувствовал, как в нем поднимается гнев. Когда легион узнает об этом, они разнесут это место и сожгут его.

– Молчи. Ты раб. Тащи, тащи как следует, а иначе – кнут!

– Не буду! Хоть удавитесь! Я свободный человек, а не раб! Оба гнома заорали с неистовой яростью.

Релкин вспомнил людей-рикш в древнем Урдхе. Неужели это станет и его судьбой? Быть вьючным животным, предназначенным таскать повозки по подземному гномьему царству десять или двадцать лет, пока он не станет слишком изношенным, чтобы его могли использовать?

Гном в пурпурном одеянии внезапно хлестнул мальчишку кнутом. Ожог от удара заставил плечи содрогнуться.

Драконир вскрикнул, но остался на месте. Он решил, что никогда не будет тащить эту повозку. Он не будет их рабом. Он не позволит…

Кнут с резким звуком опустился на спину, и Релкин подпрыгнул. Вот еще и еще раз. Струйки крови потекли по коже.

Он не сделает этого! Он решился. Даже если они забьют его до смерти, он никогда не повезет четырех толстых подземных уродов как вьючное животное.

Гномы продолжали вопить, кнут безостановочно гулял по спине пленника. Релкин чувствовал, как со спины капает кровь. Он глубоко вздохнул. Казалось, эти проклятые уродцы хотят забить его до смерти на этом самом месте. Его знакомство с гномами будет кратковременным, чему он сердечно благодарен. Он упал на колени, закрылся руками. Седоки визжали и ругались, удар за ударом сыпались на его спину. Если им хочется убить его, пускай убивают. Теперь он уже ничего не мог с этим поделать.

В полузабытьи он думал: «Отчего же старый Каймо никогда не приходит на помощь? Возможно, старый Каймо не слышит молитв своих почитателей? Возможно, – мрачно заключил Релкин, – старого Каймо больше и не существует». Дни танцующего бога удовольствий и торговли, наверно, давно кончились. Наверное, так. А может быть, Релкин был настолько плох в своих молитвах и почитании, что Каймо никогда его не слышал. Он подумал, что Великая Мать может и не взять его на Небеса после всего этого.

Внезапно послышался ужасный шум, и гномы закричали все разом. Сверкнул сильный свет, затем погас. Релкин заметил золотое сияние, которое появилось справа от него.

Кнут больше не стегал. Гномы молчали. Релкин посмотрел направо, потряс головой, снова посмотрел, все еще не в состоянии поверить своим глазам.

Девушка-эльф вернулась – теперь уже в качестве пленницы, зажатой между двумя созданиями, которые выглядели так, словно вышли прямо из древней легенды.

По их золотой броне, по спокойствию прекрасных лиц, окаймленных серебряными кудрями, он понял, что они были у эльфов лордами. Их старинные шлемы украшали небольшие серебряные крылышки, выступающие над ушами. У каждого на поясе был меч, а в правой руке – тяжелое копье со стальным наконечником.

Девушка-эльф показала на гномов в пурпуре и начала долго и громко жаловаться. Едва она замолчала, те, со своей стороны, разразились громкими протестами.

Лорды-эльфы какое-то время прислушивались к гномам, но те, казалось, могли продолжать свои жалобы бесконечно. Тогда эльфы разом подняли копья и рявкнули что-то непонятное.

К удивлению Релкина, скандальные рабовладельцы умолкли.

Лорды-эльфы заговорили, но не по-гномьи, а на древнем языке своих предков, матери всех языков. Релкин понимал их совершенно свободно, чему был несказанно удивлен.

– Во-первых, – заявили они, – установлено, что молодой человек не будет вашим. Он тотчас же должен быть освобожден.

Релкин почувствовал, как сердце его сильно забилось. Похоже, его дела пошли на лад. Гномы издали низкий стон разочарования.

– Далее, знайте: этот человек отмечен Синни. И вы не должны вмешиваться в его судьбу. Молчание.

– Во-вторых, в отношении жалобы девицы Дебенени установлено, что вы обманули ее, не заплатив должной суммы.

Гномы зашипели.

– В-третьих, в отношении Закона Короля Леса Детельголина Великого установлено, что вы виновны в том, что берете рабов, не имея на то разрешения.

Гномы побледнели, задрожали, но смолчали.

– Освободите его, – сказал один из золотых лордов, указывая на Релкина.

Один из угрюмых конвоиров спустился с экипажа и отвязал Релкина от оглобель.

Релкин ударил его в челюсть.

– Оставь его в покое! – приказал золотой лорд.

Релкин коснулся рукой своего горла, указал на гномов, сделал знак сглаза и отступил.

Тот из похитителей, который стоял рядом, с рычанием поднял нож. Золотое сияние тотчас усилилось, и оба эльфа замахнулись копьями. Гном, ругаясь, отступил к экипажу, Релкин – за спины эльфов.

Вблизи золотые эльфы были совершенно не похожи на людей. Их небольшие, с длинными мочками уши были заострены. Глаза были раскосыми и больше, чем у людей. Эльфы не выказывали никаких чувств, когда глядели на человека своими золотыми зрачками.

Релкин пробормотал слова благодарности. Он обменялся взглядами с девицей-эльфом, но и у нее не обнаружил человеческих эмоций. Потом она отвернулась и больше так и не взглянула на него.

– Твоя судьба не здесь, – сказал один из них. Релкин поглядел на него и спросил:

– А где же она?

– В земле Арнейс есть розовый сад. Ты должен быть в этом саду.

– Розовый сад в Арнейсе, – повторил Релкин и вздрогнул, потому что вспомнил слова предсказателя судьбы в Далхаузи. Какая-то большая беда подстерегала его, теперь это стало до омерзения ясно.

– Пути судьбы – это дело Синни. Их интуиция.

Он удивился и посмотрел наверх.

– Синни? Они что, следят?

– Отчего ты посмотрел вверх?

– Разве Синни не здесь?

– Нет. Что им здесь делать? Здесь мы.

– Ну да, конечно, но…

– Пойдем. Нужно еще кое-что сделать, а затем ты должен присоединиться к своим товарищам. Релкин сделал жест в сторону гномов:

– А как быть с ними? Они не понесут наказания?

– Они уже наказаны.

– Как?

– Смотри.

Релкин повернулся и увидел, что гномы сидят не шевелясь, как будто застыли. Казалось, что они даже не дышат.

– Что произошло?

– Они не двинутся с места целых сто лет.

– Целых сто лет?

Лорды-эльфы повернулись и вошли в проход. Релкин не мог больше противиться своему желанию. Он скроил рожу и показал нос гному в пурпурном платье.

– Оставь их в покое! – повторил приказание один из золотых.

– Куда мы идем?

– Нам нужно успокоить дракона.

– Дракона?

– В городе гномов гуляет на свободе большой дракон. Он там все уничтожает.

– Во имя дыхания, неужели это…

– Это твой дракон, Релкин из Куоша.

– Где он?

– Нам следует торопиться. Гномы находятся на грани вымирания. Мы пытаемся сохранить их численность. Дракон же готов их всех убить.

– Где?

– Пойдем с нами.

Он сделал жест по направлению к девушке-эльфу, которая шла между лордами:

– Почему она им помогает?

– Они обещали ей драгоценности. Она молода и упряма. Она предстанет перед Королем под Деревом, и он свершит свой суд. Тебе не следует беспокоиться о возмездии.

Лорд справа, у которого, кажется, был самый твердый в мире подбородок и самый маленький нос, подошел поближе, вытащил и прикрепил к поясу Релкина золотую цепь.

– Что это? – Релкин взял ее в руки. В ней было около пяти футов длины, и она была гладкая, как шелк. Эльф потянул за нее и поставил Релкина перед собой. Девушку-эльф они освободили, она ушла восвояси и даже не обернулась. Релкин оказался между лордами-эльфами.

– Беги, – сказали они.

– Куда?

– Беги.

– Я еще не оправился от беготни по подземельям, не ожидайте от меня слишком многого.

– Беги.

Он побежал. Он чувствовал себя ужасно слабым, каждый шаг отдавался у него в голове. Эльфы бежали рядом с ним свободно и без всякого усилия. Казалось, они вообще не дышали. Релкин заметил, что они все трое двигались как некое целое, как будто были связаны невидимыми нитями. Человек не способен на такую скорость. Они мчались, как самая быстрая лошадь, а теперь даже и быстрее. Он продолжал через силу переставлять ноги. Эльфы, увлекая мальчишку, неслись через слабо освещенные переходы подземного города, все ускоряя свой бег, пока глаза Релкина не начали вылезать из орбит, особенно когда приходилось огибать углы и перепрыгивать через расщелины.

Их путешествие заняло меньше минуты, но когда они появились у ворот Мадрубаба, Релкин понял, что ситуация критическая.

Это было огромное помещение, достаточное для того, чтобы боевой дракон мог использовать свой меч с полной отдачей. Базил стоял у входа. Ужасающая груда из гномов, экипажей, собак, рабов и небольших пони громоздилась от стены до стены. Дракон своим сверкающим Экатором рубил все в капусту.

Гномы спасались от дракона бегством, но он настиг их здесь, у ворот, в заторе телег и повозок, портшезов и рикш.

Некоторые выкарабкались из транспорта и пытались бежать. Базил рычал и громыхал:

– Где мой драконир?

Экатор со свистом врубился в маленький белый экипаж. Пони умчались с передней половиной, задняя вместе с седоками превратилась в лепешку под драконьей лапой. Базил топтался по мешанине обломков, переворачивая одни экипажи и отбрасывая другие со своего пути. Экатор вновь взметнулся над головой.

Релкин и эльфы были перед ним уже через секунду.

– Я здесь. Баз, я здесь!

Дракон остановился, обернувшись. Полдюжины испуганных гномов были спасены от смерти.

– Мальчик! – проревел дракон. Затем он перевел свой взгляд на двух эльфов, стоявших рядом с дракониром. – А кто эти?

– А, эти, ну я не знаю, как их зовут, Баз, но они были очень, скажем, полезны.

– Малыш выглядит так, как будто он едва жив. Они не были так уж здорово полезны.

Релкин поднял руку к своему распухшему уху.

– Вполне полезны, – подтвердил он. В его глазах появилась озабоченность, когда он увидел, в каком жалком состоянии находится шкура дракона. – Что с тобой случилось, во имя древних богов?

Базил засиял от удовольствия:

– Я попал в терновник в лесу. Трудно поймать эльфов.

– Ого, так ты ловил в лесу эльфов, пока эльфы ловили меня. Потрясающая ночка, что ни говори.

Базил увидел, что спина Релкина покрыта рубцами, и забеспокоился:

– Драконир вновь становится преступником. Заговорили лорды-эльфы:

– Теперь вы должны вернуться к своим товарищам. Пойдемте, мы покажем дорогу.

Эльфы вывели их из ворот Мадрубаба на лесную дорогу, сняли с Релкина золотую цепь и подняли руки в прощальном приветствии:

– Счастливого пути, драконир. Мы вас покидаем.

– Подождите, мне хотелось бы узнать еще кое-что. Эти Синий, для чего они служат?

– Этого нам знать не дано.

– Но тогда кто они такие? По крайней мере это вы можете мне сказать?

– Высокие Лорды, появившиеся в доисторические времена. Они всегда охраняли Рителт. Теперь мы должны идти, драконир. Возвращайся к своим товарищам.

– Подождите, назовите хоть ваши имена. Я должен знать, кому обязан жизнью.

– Нас зовут Альтис и Стернвал. Если вам когда-нибудь понадобится помощь в лесу Короля под Деревом, вам нужно только произнести наши имена.

Они повернулись, побежали и вскоре скрылись из глаз. Передвигались они с ужасающей скоростью. Золотое сияние исчезло вместе с ними.

Релкин выдохнул, а потом глубоко вздохнул снова. В темноте рядом высилась громада дракона, внушавшая Релкину чувство уверенности. Они пошли по широкой тропе между деревьями, которая наконец вывела их к реке. На небольшом расстоянии от берега сверкали огни «Альбы».

Вода была холодной. Хотя дракон переправлял мальчика на своей широкой спине, шок от холодной воды заставил Релкина заново ощутить прелесть жизни. Он повернул голову и посмотрел на Валурский лес. Мир показался ему таким незнакомым, ничего подобного раньше он не мог даже вообразить.

– Розовый сад в Арнейсе, – пробормотал он. Синни были заинтересованы в нем. Эта мысль лишала его спокойствия.

Глава 24

Вернувшись на «Альбу», Релкину пришлось вытерпеть гнев командира эскадрона Таррента и насмешки приятелей-дракониров. Моно, который лучше всех умел работать с иголкой, заштопал ему спину, по ходу дела обрушив на Релкина целую лавину вопросов. Естественно, расспрашивал, что тот вытворял с девушкой-эльфом. Релкин, который во время этой процедуры только сжимал зубы и жмурился, наконец не выдержал и ухмыльнулся:

– Я никак не мог остановиться, Моно, ты же знаешь, что Релкин – великий любовник и все такое.

Базил, который сидел рядом с ними, расхохотался:

– Эльф поняла желание малыша оплодотворить ее яйца, в этом все и дело.

Смех замер, глаза дракона вспыхнули недобрым огнем:

– Но для гномов будет лучше, если я никогда не встречусь с ними. Пусть только попробуют еще раз украсть моего драконира!

Когда Релкин пришел в себя, он вернулся к обычной жизни – наряды и наказания, а также недолгие свободные часы, когда можно было подумать о будущем.

Арнейс, зеленая провинция по другую сторону горного кряжа Мальгун, недалеко от Кадейна, была известна своими красными винами. Почему ему следовало быть там, чтобы свершилась его судьба, оставалось загадкой.

Кроме того, была какая-то тайна и с Синни. Что хотели от него эти странные существа? Он припомнил жуткие очертания, которые появились в воздухе над его головой, когда он сидел в колодце в Дзу, и содрогнулся.

И вспомнил слова смуглой ведьмы Рибелы: «На сфере судьбы находится все, малыш. Тут есть кусочки для каждого из нас и даже для тебя, и самый маленький кусочек может играть жизненно важную роль в судьбе миров».

Драконир решился написать леди Лессис. Под руководством своего терпеливого учителя в форте, который учил письму смешанный класс из легионеров и сельских мальчишек, Релкин серьезно работал всю зиму, чтобы научиться хорошо читать и писать. Лессис говорила, что ждет его писем. Теперь он был готов. Возможно, Великая Ведьма сможет ответить на те многочисленные вопросы, которые теснились в его голове.

Он скреб полы и чистил картошку, он мыл посуду, он красил. Проходил день за днем, «Альба» медленно, но неуклонно шла вверх по реке, борясь с течением.

Спина Релкина зажила, пурпурный синяк над скулой постепенно превратился в коричневый, а затем исчез совсем. Наконец они достигли Даркмонского Водопада, где река падала на тысячу футов на протяжении полумили. Они высадились и прошли пешком по имперской дороге, вдоль гигантских элеваторов, построенных имперскими же инженерами. Эти элеваторы были одним из чудес Кенора. Мешки с зерном легко скользили вниз по желобам, направляясь в доки, где их грузили на суда.

В общей сложности элеваторов было семь. Если в одной системе происходил сбой, рабочие команды без промедления перебрасывали зерно на соседнюю. Элеваторы были прекрасным примером имперской инженерной мысли во всем ее блеске.

На вершине отряд сделал короткий привал. Долина верхнего колена реки была диким заброшенным местом, сильно отличающимся от низовьев. Отсюда отряд начал свой марш.

Позднее в этот же день они миновали команду землечерпалки, занятую очистительными работами на верхних притоках. Три громадных старых медношкурых дракона сидели на берегу, пожирая завтрак. Двенадцать человек и вдвое больше лошадей, масса оборудования – все это обеспечивало работу землечерпалки, полупогруженной в воду канала.

Старые драконы и драконы Сто девятого обменивались дружескими приветствиями и сочными выражениями, пока колонна проходила мимо.

Миновав землечерпалку, драконы Сто девятого погрузились в дискуссию о перспективах такого труда. Отставным драконам предоставлялась на выбор или работа на фермах в Кеноре в составе инженерного корпуса, или отправка домой, в деревни, где они родились.

– Инженерные драконы хорошо живут, – сказал Антер, зеленый дракон из Аубинаса.

– Им хорошо платят, и едят они что хотят, – добавил драконир Хальм из Орса.

– И должны каждый день вот так копать? – спросил Пурпурно-Зеленый.

– Они и мосты строят. Это воистину большая часть Усилий Империи.

– Я, пожалуй, подумаю об этом, – сказал Пурпурно-Зеленый. – Это получше, чем выращивать растения и бороться за жизнь.

– Зато фермеры владеют своей землей, и у драконов тоже есть на нее права, – сказал Базил.

– Не верю я этим вещам. Если вся эта земля полностью заселена, кто позволит драконам получить свое?

– Империя всегда будет отдавать часть драконам, – заявил Хальм из Орса.

– Но Империя не может существовать вечно, – сказала Альсебра, шелковисто-зеленая дракониха из Аубинаса. – Люди управляют друг другом по-разному, и только Империя показала, что она друг драконам.

Остальные драконы посмотрели на Альсебру и тяжело закивали, соглашаясь. Дракониха была фантастически образована и, в чем они нехотя признавались, была здорово умнее их всех. К тому же она прекрасно владела своим мечом Андаунтом. Все драконы Сто девятого одновременно и опасались ее, и тянулись к ней, исключая, конечно, Хвостолома, сердце которого, как известно, сейчас плыло в безбрежности северных небес, высматривая стада мигрирующих животных.

– Альсебре нечего беспокоиться. Империя просуществует дольше, чем любой дракон из присутствующих.

– Но однажды, Хвостолом, здесь будет много-много людей, и тогда они не захотят, чтобы драконы жили среди них. Ты же знаешь, как это бывает в городах.

– В Марнери хорошо относятся к драконам.

– Да, но не всегда. Полагаю, что у тебя есть собственный плохой опыт.

Базил кивнул, вспомнив про свою первую службу, когда он работал на барона из Боргана в провинции Синий Камень. Своим знакомством с троллями совсем еще юный тогда дракон был обязан именно этой службе.

– Но фермер может вырастить богатый урожай зерна для Империи. Он может стать богатым, нанять людей и коней, чтобы они трудились на него. Дракону же при этом не дают больше работы.

– Это звучит для меня интереснее, – прорычал большой старый медношкурый Чектор.

– А драконы-инженеры путешествуют. Можно объехать всю Империю. Строить мосты в Кадейне. Чистить реки в Кеноре, – сказал Антер.

– Ага, наш зеленый захотел попутешествовать, – заметил Влок. – Прими совет от дракона – не лезь ты никуда.

– Влок много ездил? – спросила Альсебра.

– Влок посмотрел мир.

– Если так, то почему не надо путешествовать?

– Это неудобно. На кораблях все сидят в курятниках как курицы. Все рассмеялись.

– Ну этот Влок, ему бы еще и крылья, – заметила Альсебра.

Это отвлекло общее внимание от Пурпурно-Зеленого.

– Клянусь огнем Глабадзы, это не совсем хорошая идея! – прогрохотал он.

По дороге эскадрону повстречалась повозка, которую тащила упряжка громадных лошадей.

– Таких больших лошадей я никогда не видел, – заметил маленький Джак.

– Это имперские тягачи, – сказал Мануэль.

– Имперские? – переспросил Свейн. – Ты уверен?

– Конечно, посмотри на них. Видишь, гривы и хвосты у них белые, а сами они серые, это и есть признак имперских тягачей.

– Весь Кохон славится своими лошадьми, – сказал Брайон. – Пшеница да лошади, как они говорят.

– В имперские тягачи отбирают самых больших.

– А какие они на вкус? – с невинным видом спросил Пурпурно-Зеленый. Все дракониры с отвращением скорчили рожи.

– Ба! – прорычал Пурпурно-Зеленый, который время от времени облизывался, созерцая гладкие покачивающиеся бока имперских тягачей. – Дракониры просто никогда раньше не ели лошадей. Я покажу вам, как это делается.

Мальчики пожали плечами и попросили его успокоиться.

На следующий день ранним утром они вошли в город Кохон. На торговых улицах вовсю сновал народ, аппетитный запах горячего хлеба и жареного бекона поднимался из кухонь и плыл вдоль доков. И все же драконирам казалось, что чего-то не хватает.

Город Кохон вырос у подножья обрывистых скал Келдерберга, его улицы петляли по склонам, застроенные то прекрасными домами из дерева и кирпича, то мазанками. Все говорило о процветании и благоденствии. Город был центром растущей провинции.

Высокое Озеро протянулось на юг и на восток более чем на десять миль. На севере лежали плодородные долины Кохона, а на западе высилась темная громада Черной Горы.

Релкин оценивающе посмотрел на нее. Трудновато будет гоняться там за бандитами.

Эскадрон направился к форту, построенному над городом. По дороге мальчики отметили, что, если не считать торгового района города, улицы были тихими и мрачными. На всех прохожих, которых они встречали, были черные одежды. Это напомнило Свейну людей Урдха, многие из которых одевались только в черное. Удивляло и обилие черных шляп с высокими тульями и широкими полями, скрывающими лицо.

– А заметили еще кое-что? – спросил Джак.

– Они закрыли все пивные, – ответил Релкин.

– Да, это так, – отозвался Свейн с большим удивлением в голосе.

– И все трактиры?

– Похоже на то.

– И куда смотрит этот старый Каймо? – проворчал Свейн.

Выйдя за город, они миновали аккуратные дома с внушительными каменными стенами и толстым слоем соломы на крышах. Зимы здесь были короткими, но жестокими, что объяснялось географическим положением. В окнах мелькали порой детские лица, на которых при виде марширующих людей и драконов отражалось уныние.

Форт казался небольшим, даже крошечным после Далхаузи. Обычно здесь была расквартирована кавалерия, редко превышающая шестьдесят сабель. Теперь на бывшем парадном плацу воздвигли палатки и сарай для драконов. Вскоре место приняло обжитой вид.

Капитан Идс появился после того, как все расселились. Он выглядел весьма озабоченным:

– Я понимаю, насколько вам сейчас будет неприятно, но очень скоро мы начнем патрулирование, и это во многом облегчит нашу жизнь.

Хотя его слова были встречены молчанием, тон его тем не менее оставался мрачным:

– Боюсь, у меня плохие новости. Во время нашего пребывания здесь, в Кохоне, пить мы будем только воду. Никаких увольнений, никто не будет отпущен в город, кроме патрульных. Спешу уверить вас, что это не мои прихоти, а требование старейшин города.

Все стояли как пораженные молнией. Дело в том, что у легионеров была привычка ежедневно пить пиво. Его пили и солдаты, и драконы, и дракониры. На пьянство смотрели косо, и оно было редким. Но каждый ежедневно получал свою порцию, и никто не страдал от отсутствия пива больше, чем драконы.

Капитан Идс видел вопрос в глазах каждого подчиненного.

– Я постараюсь объяснить. Вот уже год, как в городе правит секта дианинов. Для тех, кто не слышал о них, скажу, что дианины очень любят всякие запреты. Они недовольны любым проявлением фривольности. Они запретили все алкогольные напитки. По правде говоря, они запретили очень многое. Даже танцы, чеснок и газеты. Полагаю, вы согласитесь, что город без пива и танцев – это не тот город, который следует посещать. Мы здесь – нежеланные гости. Мы не будем заходить в этот город. Понятно?