Изо всех драконопасов подобный сон приснился одному лишь Курфу, зато он, в отличие от драконов, хоть и с трудом, но услышал, что говорил Релкин. Для ребят это обстоятельство послужило лишь еще одним доказательством существования глубоких различий между сознанием человека и дракона. Что до Курфа, то все считали, что он малость не от мира сего. Этот паренек жил в мире фантазий, поэтому ни кого особо не удивило, что именно он оказался восприимчивым к странной магии Релкина. Равно как не удивляла и причастность к волшебству самого Релкина: кто не знал, что ему случалось водить компанию с Великими Ведьмами, даже с самой Королевой Мышей. От такого парня можно было ожидать чего угодно.
      Драконопасы натянули кольчуги, нахлобучили шлемы и, прихватив мечи и щиты, вышли на плац. Никому из них, даже Свейну, и в голову не пришло поступить иначе.
      Затем ребята задумались, как им выбраться за ворота. Кросс Трейз считался спокойным местом, и на посту по ночам, как правило, стояло всего двое часовых - один у главных ворот, один у южной башни. Еще десять человек находились в караульном помещении, но и они, привыкли к тому, что в Голубом Камне царит тишь да гладь, не проявляли особой бдительности. Кроме того, как раз в эту ночь начальником караула наступил капитан Бандар, известный своим пристрастием к виски. Солдаты знали за ним эту слабость и вовсю ею пользовались.
      Но при более пристальном рассмотрении выяснилось, что удрать из лагеря не так-то просто. Бандар и впрямь пьянствовал с парочкой собутыльников прямо в караульном помещении, но на часах у ворот как назло стоял трезвый и бдительный служака Джабсен Дартхольд.
      Уходить следовало, не поднимал шума. Конечно же, поутру, сразу после утренней поверки, за самовольщиками наладят погоню, но к тому времени они уже будут неподалеку от Куоша. Дартхольда необходимо было нейтрализовать: выполнить эту задачу взялись Свейн и Ракама.
      Джак подошел к воротам, якобы для того, чтобы ознакомиться со списком поставок на следующий день. Просмотрев учетный листок, он завел с Дартхольдом разговор о погоде: по крыше караулки как раз забарабанил дождь.
      Шум ливня и болтовня Джака позволили Ракаме и Свейну подобраться незамеченными. Часовой так ничего и не заподозрил до тех пор, пока Ракама не обхватил его сзади, прижав руки к туловищу, а Свейн не накинул ему на голову мешок. Дартхольд начал было трепыхаться, но Свейн живо утихомирил его, огрев по голове древком копья.
      Ребята затаили дыхание. Без шума обойтись не удалось и если Бандар проявит хоть чуточку бдительности, вся их затея пойдет прахом.
      Дверь приоткрылась, и высунувшийся оттуда капитан заплетающимся языком выкрикнул что-то невразумительное. Свейн закусил губу, а потом прокричал в ответ нечто столь же неразборчивое, но звучащее успокаивающе. Им пришлось выждать еще одну, показавшуюся вечностью, секунду. Затем дверь затворилась, и изнутри вновь донеслись пьяные голоса.
      - Для подкидыша ты неплохо соображаешь, - пробурчал Ракама.
      - Пошли.
      Связав потерявшего сознание Дартхольда и заткнув ему рот кляпом, драконопасы отволокли незадачливого караульного на конюшню и спрятали в сене. Теперь можно было надеяться, что до рассвета его не найдут.
      Ворота распахнулись, и Сто девятый драконий бесшумно, как умеют двигаться виверны, выскользнул наружу. Затем драконопасы закрыли ворота, и эскадрон двинулся по извилистой дороге, ведущей от форта к броду через Брюзгливую протоку. Все знали, что, когда они доберутся до брода, их нельзя будет увидеть с надвратной башни, долгие минуты драконы торопливо рысили по извилистой полосе гравия, но в лагере так никто и не поднял тревогу. Когда они подошли к броду, стало ясно, что бегство удалось.
      Виверны с плеском переправились через речушку и продолжили путь по узкой дороге, поднимавшейся к Горбам. Шел дождь, налетал порывистый ветер, но эскадрон, растянувшись в колонну по двое, равномерно и быстро продвигался вперед.
      И люди, и виверны знали эту дорогу, ибо не раз проходили ею во время учебных маршей. Им многократно приходилось перебираться через Горбы в Фелли и возвращаться обратно. Правда, раньше они не делали этого в кромешной тьме, но даже сейчас можно было видеть некоторые ориентиры: справа громоздилась Старая Плешь, а слева виднелась гора поменьше Лысый Малыш. Впереди со светильниками в руках вышагивали Ракама, Джак и Свейн - этого света вполне хватало.
      Маршрут был ясен. Добравшись до Фелля, они тут же свернут налево, на проезжую дорогу, проходящую через Борган. Если поднажать, то можно будет попасть в Куош задолго до рассвета. А если там и впрямь заварушка, тем хуже для тех, кто ее затеял. Им придется иметь дело с боевым Сто девятым марнерийским эскадроном.
      Глава девятнадцатая
      Лессис очнулась, силясь избавиться от мучившего ее кошмара, и обнаружила, что находится в темном помещении, оглашаемом стонами раненых. При первой же попытке пошевелиться ей показалось, что голова ее вот-вот расколется надвое. Приложив руку ко лбу, она нащупала повязку, концы бинта были грубо завязаны под челюстью. На волосах коркой запеклась кровь. Рана была обработана поверхностно: не приходилось сомневаться в том, что ею еще придется заняться. Но это пустяки - главное, что она осталась в живых.
      Как она получила эту рану, Лессис не помнила. В памяти сохранилась лишь отчаянная схватка на баррикаде. Бесы чуть было не прорвались, на улице поднялся переполох... и все. Очнулась она здесь.
      "Повезло, что жива", - заключила ведьма.
      С трудом приподнявшись, она огляделась по сторонам. Было темно, пахло лошадьми и прокисшим пивом.
      Ага, стало быть, это помещение пивоварни. Ведьма удовлетворенно кивнула - надо полагать, они одержали верх в той стычке. Иначе бы ее сюда не притащили. Медленно и осторожно Лессис встала на ноги, В первый момент голова у нее пошла кругом, и, чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за деревянный брус. Но скоро головокружение прошло, в голове прояснилось.
      Она поняла, что стоны раненых накладываются на другие звуки - на шум, доносящийся снаружи. Пошатываясь ведьма подошла к низенькой двери и выбралась в соседнюю комнату, где было посветлее. Оттуда на нижний этаж вела лестница. У окна стояли две женщины: от Лессис не укрылось, что обе они испуганы.
      Откуда-то раздался душераздирающий вопль, тут же сменившийся лязгом и грохотом. Снова послышались крики, которые заглушил странный, пронзительный звук сигнального рога.
      Женщины повернулись к Лессис. Лица их были пепельно-серы.
      - Достопочтенная мать, вы встали, - сказала одна из них.
      - Да. Что здесь происходит?
      - Конец света, - ответила другая.
      Лессис выглянула в окно, откуда доносился шум битвы. Она находилась на втором этаже. Внизу, на улице, несколько тварей с кабаньими мордами наседали на дюжину отчаянно отбивавшихся людей. Бесы держались позади своих могучих союзников, выжидая момент, чтобы броситься на людей, когда те дрогнут.
      Неподалеку бушевал пожар, вверх поднимались клубы черного дыма. Не приходилось сомневаться в том, что баррикада пала. Сражение переместилось на улицу, и людям приходилось туго. Два тела лежали на земле, изрубленные тяжелыми мечами бьюков. Остальные пока сопротивлялись, соорудив завал из нескольких бочек и скамеек, но было ясно, что долго им не продержаться. Бесы неистово вопили и трубили в рога. Судя по всему, враг того и гляди мог захватить пивоварню. Кроме того, существовала опасность пожара, огонь вполне мог перекинуться на крышу здания. Лессис подумала о раненых. Неизвестно, что лучше - сгореть за живо или угодить в лапы свирепых бесов. Несчастных необходимо было спасать.
      Лессис глубоко вздохнула.
      - Займемся-ка делом, сестры, - сказала она, торопливо сплетая воодушевляющее заклятие.
      Женщины приободрились. Спины их распрямились, в глазах зажегся огонь.
      Лессис поручила женщинам подготовить раненых к отправке в более безопасное место. Всех, кто мог стоять на ногах, следовало вывести из пивоварни, остальных вынести. Их необходимо было убрать как можно дальше от места схватки, лучше всего - за пределы деревни. Словно преобразившись, женщины со рвением взялись за работу.
      Лессис тем временем спустилась вниз и оказалась в просторном помещении, уставленном лоханями и бродильными чанами. В углу высилась огромная куча отработанного зерна.
      Сквозь открытую дверь был виден двор, в воротах которого уже теснились бесы. Сердце Лессис упало. Битва казалась проигранной.
      Но тут до ее слуха донесся звук, не узнать который она не могла устрашающий рев боевого дракона.
      Спотыкаясь и пошатываясь, Лессис вышла во внутренний двор. У ворот пивоварни горстка людей пыталась сдержать напор дюжины бесов. Мечи и копья звенели о шлемы и щиты. А потом, через головы дерущихся, она увидела дракона в изрубленных в клочья кожаных доспехах. Он ринулся прямо на штурмовавших хлипкую баррикаду бьюков. Те яростно взревели, улица огласилась чудовищным звоном огромных клинков. Люди пригнулись и подались назад - некоторые даже упали на четвереньки. Над их головами белым пламенем вспыхнул сверкающий Экатор. Лессис эта вспышка показалась проблеском надежды.
      Ведьма нырнула в следующее здание, где обнаружила еще нескольких женщин с кучкой детишек. Бедные овечки - они были так напуганы, что не могли даже двинуться с места. Чтобы воодушевить их, Лессис затянула знакомый речитатив из Биррака.
      Спустя несколько мгновений их было не узнать. Даже самые крохи, и те преисполнились мужества.
      - Вооружайтесь, - велела им ведьма. - Идите на кухню, хватайте ножи, колуны - все, что найдете. Мы будем защищаться.
      Женщины и дети побежали на кухню. Лессис открыла дверь в следующее помещение и, к немалому своему удивлению, обнаружила там группу пожилых мужчин. Судя по платью, то были люди состоятельные, а виноватые лица их свидетельствовали о том, что они спрятались, не желая рисковать жизнью. Пробормотав заклятие, Лессис послала их в бой. Так и не поняв, что с ними случилось, эти еще недавно рассчитывавшие трусливо отсидеться в укрытии люди устремились в кузницу в поисках оружия.
      Ведьма добралась до выхода на улицу и выглянула наружу.
      Вмешательство дракона в корне изменило обстановку. Два бьюка пали под ударами Экатора, а остальные предпочли унести ноги. Вернулись уцелевшие защитники маленькой баррикады. На помощь им спешили другие люди, в том числе и те, кого Лессис выгнала из укрытия. Теперь все они вооружились молотами, кузнечными щипцами и длинными острыми вилами. Базил медленно отошел от баррикады, к которой тут же устремились люди, таща всевозможный хлам. Они старались превратить непрочный завал в более или менее надежное укрепление. Со стороны бесов, которые со Школьной улицы продвинулись до угла Пивоваренного проулка, полетели стрелы. Горел дом школьного учителя, но по отблескам на небе Лессис поняла, что в деревне полыхают и другие пожары.
      От дома учителя тянуло жаром, летели искры и горячие угольки, но люди продолжали укреплять баррикаду.
      Базил нашел укромное местечко, куда не залетали стрелы, и со стоном улегся на землю. Релкин тут же занялся самыми глубокими ранами - рубленой на правом плече и колотой в левом боку. С самого начала сражения за Куош Базил неизменно находился на самых опасных участках. А сражение было отчаянным - даже Релкин не мог припомнить более яростной сечи, не считая разве что битвы у Сприанского кряжа. Рана в боку особенно беспокоила драконопаса, ибо вражеский удар пришелся по старому шраму, где драконья шнура была еще тонкой. Однако кровоточила она не сильно, и у Релкина появилась надежда, что затронута лишь жировая прослойка.
      Бинтов не хватало, и перевязать дракона как следует Релкин не мог, ему оставалось лишь очистить рану и щедро смазать ее Старым сугустусом. Точно так же, как и все прочие порезы и шрамы. Обеззараживающий бальзам был до чрезвычайности жгучим. Базил ежился и постанывал, но не жаловался и не ворчал - для этого он слишком устал.
      Из-за дымной завесы появилась Лессис. Базил заметил ее первой и пробормотал приветствие. Затем среагировал Релкин:
      - Леди! Вы живы.
      - А ты, небось, и не ожидал?
      - Так ведь тот бес ударил вас булавой по голове. Страшный был удар.
      Лессис подняла руку и, хотя от этого движения у нее вновь слегка закружилась голова, указала на небеса.
      - Мать не позволила мне оставить службу, - промолвила она.
      Релкин кивнул. Пожалуй, только таким образом можно было объяснить, как хрупкая женщина смогла выжить после подобного удара. Не иначе как и вправду вмешалась богиня. Впрочем, драконопас прекрасно знал, что эта обычная с виду немолодая женщина на самом деле являлась грозной и могущественной волшебницей. Кому, как не ей, иметь дело с богами. Релкин был уверен, что дыхание богов довелось ощутить и ему, хотя предпочел бы об этом забыть.
      - Они почти не надеялись, что вы оправитесь.
      - Может, оно было бы и лучше, - отозвалась Лессис с вымученной улыбкой, - а то голова так раскалывается, что сил нет. Но скажи мне, дитя, как у нас дела. Если кто здесь и может по-настоящему оценить обстановку, так это ты.
      Релкин воспринял комплимент спокойно.
      - В общем, главная баррикада пала. Мы убивали их дюжинами, но они все прибывали и прибывали. В конце концов бесы взяли верх и вытеснили нас с завала. Здешние ребята дерутся храбро, но им не хватает выучки. То же самое можно сказать и о местных драконах. Ну, а один Базил не мог переломить ход схватки - он слишком устал. Релкин умолк, чтобы перевести дух, а потом закашлялся, глотнув стелившегося по улице дыма.
      - Потом они прорвались в Банковский Ряд и ударили нам во фланг. Мы с боем прорубились сюда и здесь их остановили, но вся восточная часть деревни теперь в их руках.
      - А остальная деревня?
      - Храмовый колокол звонит до сих пор. Это все, что я могу сказать.
      - А что с императором, дитя? Ты его видел?
      - Не видел с момента падения баррикады, но уверен, что он жив. Он стоял с мечом в руках.
      Лессис бросила растерянный взгляд в сторону дымной завесы на Рыночной улице.
      - Когда сюда подоспеет подмога?
      - Боюсь, что на подмогу рассчитывать не приходится. Нашему гонцу не удалось прорваться в Кросс Трейя. Мы послали других, но даже если они и доберутся до форта, будет уже слишком поздно.
      - Но без помощи нам не обойтись.
      - Знаю. Я пытался... - Релкин запнулся и опустил глаза.
      - Да, дитя?
      - Я попытался отправить туда мысленное послание. Пустил в ход магию. Но ничего не получилось.
      Это не удивительно, дитя. Ты ведь не обучен колдовству, хотя и соприкасался с ним. Управляться с магической силой не так-то просто - это достигается долгими тренировками.
      - Так я и понял, леди.
      - Оставив дракона и драконопаса, Лессис побрела по улице Релкин вернулся к своим делам.
      В гостинице ведьма нашла императора. Он лежал на столе, завернутый в окровавленную простыню. Под голову его была подложена подушка. Рядом находились две молодые женщины, готовые в любой момент оказать необходимую помощь.
      - Ваше Величество!
      При виде Лессис глаза императора загорелись.
      - А, леди Ворона Бурь. Рад видеть вас целой и невредимой.
      - Куда вас ранило, Ваше Величество?
      - В спину и в бок.
      Лессис увидела кровь и наложенные кем-то грубые, неумелые швы.
      - Раны нужно зашить как следует. Пошлите за драконопасом.
      - Мы ждали сельского лекаря, но он погиб на баррикаде.
      - Да пребудет с ним милость Матери. Но должна сказать, что любой драконопас заштопает рану ничуть не хуже хирурга.
      - Коли так, позовите его.
      В комнату торопливо вошел Торн. Рука его была перевязана, но он, похоже, не обращал на свою рану внимания.
      - Ваше Величество. Леди Лессис. Рад видеть, что те, кто предрекал вашу смерть, ошиблись.
      - Только самую малость, Торн.
      - Ваше Величество, я пришел доложить, что мы стабилизировали позиции и возвели у пивоварни новую баррикаду.
      - Я слышу, что храмовый колокол все еще звонит.
      - Да, Ваше Величество, они держатся. Но, надо думать, враг на них особо не наседает. Он обрушил всю свою мощь на нас, ибо знает, что здесь находитесь вы.
      - А значит, он стал бы преследовать нас, куда бы мы ни двинулись. А здесь нам удалось закрепиться. Мы еще не побеждены.
      - Вы правы, Ваше Величество.
      - Ваше Величество, - вмешалась Лессис. - Неужели вы не видите, что нам необходимо бежать. Вы храбро сражались, но теперь вы ранены и нуждаетесь в уходе. Мы должны вернуться в Кадейи.
      - Леди Лессис, здесь мы закрепились, здесь и останемся. Пока я жив, я останусь в Куоше.
      - Ваше Величество, Империи нужен живой император. Что толку, если вы сложите здесь голову?
      - Я остаюсь здесь, леди Лессис. Не двинусь с места. Они потеряли вдвое больше бойцов, чем мы. Рано или поздно их силы иссякнут. Мы еще можем победить.
      - Ваше Величество, ход сражения зависит от мощи одного боевого дракона, великого Хвостолома. Без него оно тут же будет проиграно. Вы готовы вверить судьбу Империи Розы одному-единственному дракону?
      - Он достоин такой чести. Я видел, как он сражается, это восхищает и устрашает... - Император взглянул ведьме прямо в глаза и решительно заявил: - Мы останемся в Куоше. Враг будет разбит.
      Лессис поняла, что Паскаля не переубедить. Но если какой-нибудь бьюк пронзит копьем Хвостолома, враги подавят защитников Куоша и достигнут своей цели. Паскаль погибнет. Конечно, вокруг его имени воссияет ореол мученика за дело Империи, что может принести определенные политические дивиденды. Но Лессис опасалась, что вокруг освободившегося трона Астури начнутся тайные интриги. Известно, что новый враг - искуснейший мастер составлять заговоры, сколачивать политические клики и подстрекать к предательству. Страшно подумать, что будет, если движимые жаждой власти вельможи решатся прибегнуть к его помощи.
      Но чему быть, того не миновать. Сейчас ей оставалось только смириться.
      - Да, Ваше Величество, я понимаю, - промолвила она и с поклоном отступила.
      В глазах императора полыхало пламя битвы. Всю свою жизнь Паскаль Итургио Денсен Астури посылал воинов в битвы, не покидая дворца, и вот наконец стал воином сам. В его душе что-то сломалось и одновременно родилось нечто новое. Лессис отчетливо видела признаки преображения, и, хотя ей претила сама мысль о преображении, порожденном кровопролитием, она вынуждена была признать, что возможно и такое.
      Вернулся Торн, снова с хорошими новостями.
      - Мы получили донесение с северного конца деревни. Некоторое время назад там закончилась схватка. Враги отступили. На Школьной улице продолжаются только мелкие стычки.
      Лессис закусила нижнюю губу.
      - Отступить они, может, и отступили, но затеи своей не оставили. Должно быть, собирают все свои силы для последней, решающей атаки.
      - Значит, мы должны их встретить, - прорычал Паскаль.
      Разговор прервало появление Релкина, явившегося с прихваченной из драконьего дома большой бутылью старого сугустуса. При виде лежащего на столе императора он поморщился.
      Драконопас осмотрел раненого и нашел, что двухдюймовая ножевая рана в бедре, длинный глубокий порез под ребрами и другой, поменьше, на спине нуждаются в прочистке и наложении швов.
      - Думаю, я смогу обработать эти раны, - сказал юноша. - По-настоящему беспокоит меня одна - та, что в бедре. Она довольно глубокая. Прежде чем зашивать такие раны, мы обычно подсушиваем их медом. Сухая рана, обработанная старым сугустусом, как правило, не гноится. Но для такого лечения у нас нет времени. Боюсь, я только и смогу, что наложить на нее временный шов. Как только битва закончится и у нас появится время, ею придется заняться снова.
      Император невольно улыбнулся: этот драконопас говорил с торжественной серьезностью заправского лекаря. Тем временем ведьма упорхнула, словно птица из гнезда, - никто этого даже и не заметил.
      Вдевая нитку в иголку и протягивая ее между пальцами, смоченными старым сугустусом, Релкин отметил, что рана на боку императора находится примерно в том же месте, что и у Базила. Игла была чистая, очень острая и самая маленькая из тех, какие он использовал, чтобы зашивать раны дракона.
      - Ваше Величество, хочу, чтобы вы знали - я накладывал швы много раз, и не только драконам, но и людям. Игла у меня маленькая и острая.
      - Благодарю тебя, драконир.
      - Должен также сказать, Ваше Величество, что будет очень больно. Работать я буду быстро, но без боли все равно не обойтись. Многие люди предпочитают, чтобы их держали. А как вы?
      - Я обойдусь. Но спасибо за предложение, драконир.
      - Сперва раны надо обработать старым сугустусом. Сильно жжется.
      Паскаль Итургио Денсен Астури внутренне собрался с силами.
      - Приступай.
      У западной окраины деревни высился Буреломный лес. Подойдя к опушке, Лессис расслабилась, впитывая лесные звуки и запахи. Она призывала сов. Ведьма ощущала присутствие живых существ в гнездах, дуплах и норах.
      Вскоре на ее призыв откликнулась огромная серая птица. Мягко взмахивая крыльями с рыжевато-коричневым пушком, сова опустилась на молодое деревце прямо над головой Лессис. Та заговорила с птицей на языке сов, одном из вариантов языка пернатых хищников. Затем ведьма протянула свиток, и сова ухватила его крепкими когтями.
      - Место ты знаешь. Смотри не урони послание.
      Сова сжала когти вокруг штуковины, которую нельзя ронять. Меньше, чем крыса, тверже, чем мышь. Выронить нельзя.
      - Лети.
      Птица взмахнула крыльями и пропала из виду.
      Глава двадцатая
      Комендантом лагеря Кросс Трейз был командор Гейлен, старый офицер, переведенный из третьего полка первого марнерийского легиона дослужить последние годы перед выходом в отставку.
      Со своим делом Гейлен справлялся великолепно: лагерь считался образцовым. Стоило в окрестностях объявиться разбойникам, как их ловили и отправляли на суд в Марнери. Лагерь заключал контракты на заготовку древесины - лес рубили, сушили и отправляли покупателям. Со спокойной регулярностью подразделения направлялись из Марнери в Кросс Трейз, словно на отдых, и так же мирно возвращались обратно.
      Все шло прекрасно - до этой ночи. Случилось нечто совершенно невообразимое. Где-то около полуночи прославленный сто девятый марнерийский драконий эскадрон, вплоть до сего момента спокойно несший необременительную службу, ни с того ни с сего покинул драконий дом и скрылся в ночи. Их отсутствие было обнаружено при смене караула - тут же поднялась тревога. Восемь драконов исчезли вместе со своими драконопасами, и никто не знал, куда они подевались.
      Первым делом Гейлен подумал о позоре, который нал на его седины: слыханное ли дело, чтобы из лагеря дезертировал целый драконий эскадрон. Но затем лицо его побагровело от гнева, и он энергично занялся поисками. Зажгли все светильники, подняли всех солдат, во все стороны разослали патрули.
      Скоро выяснилось, что пропавший эскадрон, выстроившись походной колонной, форсированным маршем направился к Горбатым холмам.
      - Стало быть, они удрали прямо в горы?
      Командир эскадрона Кузо буквально остолбенел.
      - Должен сказать, Кузо, что я в растерянности, - заявил комендант. За время службы мне доводилось командовать различными подразделениями, маленькими и крупными, но ни с чем подобным сталкиваться не приходилось. Вверенный вам эскадрон покинул расположение части без разрешения. Необходимо немедленно принять меры.
      - Разрешите доложить, сэр.
      - Докладывайте.
      - Я предоставил отпуск одному дракону, Хвостолому, с тем, чтобы он навестил родную деревню. Она находится в долине, как раз за этими горами. Отпуск был предоставлен на три дня, вполне достаточный срок, чтобы дракон и драконир погостили дома и вернулись. Но в назначенный срок они в лагере не объявились. Как вы знаете, сэр, Хвостолом пользуется огромным уважением со стороны других драконов. Видимо, его отсутствие их обеспокоило. Возможно, случилось нечто такое, что нашему человеческому разумению недоступно. Но они встревожились до такой степени, что позабыли о дисциплине.
      - Что бы там ни случилось, мы не можем допустить, чтобы целые эскадроны покидали место службы без разрешения. Вы это прекрасно знаете. Оба мы знаем, что самовольщиков придется арестовать.
      - Вы пошлете в Марнери, сэр?
      - Да, и потребую, чтобы сюда для поимки беглецов направили два драконьих эскадрона.
      Кузо содрогнулся, представив себе последствия подобного шага.
      Сэр, а не попытаться ли нам сперва их урезонить? Я уверен, они способны внять доводам рассудка. У сто девятого завидная репутация. Это закаленные ветераны - во всяком случае, большинство.
      - Ветераны не ветераны, но в расположении части они отсутствуют, и с этим я намерен разобраться. В Марнери я пошлю, а вам, командир, рекомендую как можно скорее отыскать беглых драконов и уговорить их вернуться. Чтобы я мог отменить приказ об аресте.
      Кузо сглотнул.
      - Да, сэр.
      Послышался стук в дверь, и на пороге появился лейтенант Лоран. Вид у него был совершенно ошарашенный.
      - Разрешите доложить, сэр, - промолвил он, отдан честь, - тут прилетела сова.
      - Что?
      - Сова, сэр.
      - Сова? Но какого черта...
      - Сэр, - неуверенно пробормотал лейтенант, - дело в том, что она доставила послание, адресованное коменданту гарнизона.
      Что за вздор вы несете? У меня тут целый эскадрон драконов испарился вместе с драконопасами, а вы смеете забивать мне голову какими-то нелепыми россказнями о совах.
      На лице командора Гейлена появилось опасное выражение.
      Лейтенант Лоран тяжело вздохнул:
      - Вот это послание, сэр.
      Командор Гейлен смерил лейтенанта тяжелым взглядом и принял у него маленький свиток.
      - Уж не знаю, в чем дело, лейтенант, но если вы вздумали шутки со мной шутить, вам небо в овчинку покажется.
      Однако Лоран так стремился поскорее сбыть с рук колдовской свиток, что угроза командора его почти не обеспокоила.
      Поднеся свиток поближе к светильнику, Гейлен рассмотрел печать и побледнел, ибо увидел выведенную эльфийскими руками букву "Л" и эмблему Королевы Птиц.
      - Сова, клянусь богами! - пробормотал он себе под нос, но достаточно громко, чтобы Лоран услышал это и малость приободрился. Кажется, обойдется без неприятностей.
      - Часовой утверждает, что сова принесла этот свиток в когтях и уронила прямо перед его носом. Сейчас она сидит на крыше караулки. На редкость суровая птица.
      - М-м, - только и смог сказать Гейлен, сообразивший, что, хочет он того или нет, с посланием одной из управляющих Империей ведьм ему придется ознакомиться незамедлительно. - Ладно, я, пожалуй, взгляну, что там колдуньи пишут, а совы носят.
      Гейлен сломал печать и с возрастающим с каждой строкой изумлением пробежал глазами послание. Написано оно было бисерным почерком, столь аккуратным, что читалось без труда. Внизу стояла разборчиво выведенная подпись "Лессис". И все.
      Больше ничего и не требовалось. Комендант знал, что существует только одна Лессис, Великая Ведьма, легендарная Королева Птиц. У него аж ком в горле встал: как и все в армии, он не очень-то жаловал чародеев, тем более что об этой колдунье ходило множество устрашающих рассказов.
      Но само послание было ясным и недвусмысленным. В деревне Куош разыгралась битва, и командиру гарнизона Кросс Трейз именем императора предписывалось немедленно выступить туда со всеми имеющимися в его распоряжении силами. Включая всех драконов, ибо враг вывел новую породу троллей. Двигаться надлежало как можно скорее, поскольку на карту была поставлена жизнь самого императора.
      - Благодарю вас, лейтенант. Можете идти.
      Гейлен снова повернулся к Кузо. Изумление уже прошло, и, как ни странно, сменилось некоторым облегчением. Колдовское послание помогло получить ответы на некоторые вопросы, а ситуация обрела ясность.
      - Не знаю, как это объяснить, Кузо, но вопрос с таинственным бегством драконов кажется прояснился. Они ушли в Куош. А теперь туда же приказано отправиться нам, что мы и сделаем. Возможно, по прибытии на место мы получим более полное объяснение всему случившемуся.
      - В Куош?
      - Да, да! Весь гарнизон, и немедленно! Немедленно! - Гейлен возвысил голос, чего не случалось с ним уже лет десять. - Мы отправляемся в Куош. Впереди нас ждет
      битва. Соберите всех оставшихся в лагере драконов - здесь сказано, что они нам понадобятся. Вы свободны... да, по пути пришлите ко мне моего ординарца.
      Прошло не более получаса, а сквозь распахнутые ворота уже выходили наспех поднятые и построенные подразделения. Солдаты на ходу прилаживали оружие и амуницию, сержанты и офицеры подгоняли их зычными голосами.
      Дождь еще шел, но уже не такой сильный. Почти в полной тьме войсковая колонна спешным маршем двигалась по направлению к холмам.
      Тем временем бой в развалинах Куоша то затихал, то вспыхивал с новой силой. После того как был отбит очередной вражеский натиск, Релкин, нетвердо держась на ногах, подошел ко входу в гостиницу. Рука его онемела, от усталости он уже плохо соображал. Нападавших вновь удалось сдержать и отбросить назад, на Рыночную улицу, но вторая баррикада пала так же, как и первая. Враги захватили пивоварню, и теперь защитники Куошта обороняли гостиницу "Голубой Камень", находившуюся в самом центре деревни. Срочно возводили третью баррикаду: в дело пошли телеги на которых развозили пиво, вынесенные из гостиницы столы и скамьи и даже изящный голубой экипаж Вендры Нит. Все, что только было можно, громоздили между гостиницей и домом Нитов.
      - Мы сдержали их, Баз. Снова сдержали.
      Дракон так тяжело дышал, что даже не смог ответить. Он лишь медленно кивнул и устало опустился на землю.
      Но люди, Хэм Паулер и другие деревенские жителя, вымотались еще больше, чем дракон. Глаза их запали, они с трудом передвигали ноги. Выхваченные из мирной, размеренной жизни и неожиданно брошенные в самое горнило ожесточенной битвы, эти не обладавшие воинской закалкой люди были близки к тому, чтобы сломаться.
      Релкин присел рядом с драконом, привалившись спиной к стене. Базил и сейчас выглядел грозно, но драконопас знал, что силы виверна на исходе. По мере того как ослабевали люди и драконы, бесы становились все настырнее и наглее. Они знали, что победа для них - всего лишь вопрос времени.