Базил вскрикнул, когда Релкин вытащил дюймовую занозу из его ноги.
      - Это самая плохая, - успокоил его Релкин.
      - Когти слишком выросли.
      - Ты прав. Прости, Баз, обещаю, что не буду больше таким невнимательным.
      Релкин вытащил остальные занозы, потом постриг отросшие когти и подточил их.
      Дракон заснул, утешенный заботой Релкина о его занозах и когтях. На севере вспыхнула молния, и глухой удар грома разнесся над землей.
      Глава 8
      Дракон спал, тихонько - для него - похрапывая. Релкин сидел, поддерживая небольшой костерок, который остался от старого, потухшего, пока мальчик вглядывался во тьму, пытаясь уловить признаки приближения красно-коричневых пуджиш. Путешественники на этот раз не соорудили защитное ограждение и могли полагаться лишь на Базила и его меч. Но в ночном мраке шелестела только сухая трава, и никакие грозные тени не показывались. Так что Релкин позволил себе расслабиться.
      Через некоторое время мысли его заплутали. Он недоумевал, что за странные кости выбросил за него старый Каймо. Ему, еще совсем мальчику, пришлось пройти полсвета, быть свидетелем великих битв, встретиться лицом к лицу с Повелителем Рока Херутой у самого жерла вулкана. Каким-то образом все это пережить - и только лишь для того, чтобы оказаться выброшенным на пустынный берег.
      Не уловка ли это судьбы? Не втягивают ли его боги снова в свои таинственные игры? Он содрогнулся. Собственно, Релкин дошел до того, что обычные превратности судьбы его уже не волновали. Даже сражения. В бою события развиваются так быстро, что для страха места не остается. Но сверхъестественные события - вроде магической твари в карьерах под городом Дзу - все еще задевали юношу. Вот в таких случаях боги и мечут кости. Они загоняют вас в колею Провидения, и вы ничего не можете поделать.
      "Интересно, - подумал Релкин, - как они уживаются со старыми богами? А может, они и есть старые боги?"
      В бою все случается так, как раскинет кости Каймо, разве что вмешается бог войны, старый Асгах. Если вы достаточно храбры и доблестны, он сохранит вас для своих целей. Избранники Асгаха во времена Золотого Вероната проживали долгую жизнь, несмотря на бесчисленные опасности и риск.
      Релкин покачал головой. Он ведь не герой золотого века. Разбив уголья, подкинул в костер новое полено. Он всего лишь делает, то, что положено, и иногда ему везет. Эти старые герои - существа совсем другой породы, сомневаться не приходится. Но чем же занимаются те странные золотистые создания? Что у них за роль? И почему даже Великие Ведьмы Рибела и Лессис боятся поминать их имена?
      Не золотистые ли создания и есть та грозная сила, что ведет его к кошмарному концу? Представить подобное трудно, ведь они были так доброжелательны к нему, но, может, он для них всего лишь нечто вроде кролика, обманутого в своей естественной осторожности? Может, его, приговоренного к ужасной смерти, просто собираются забросить, куда им нужно, вот и все?
      Релкин помолился старому Каймо о заступничестве. Дела богов и богинь казались слишком сложными и вызывали священный страх. Релкин не мог чувствовать себя спокойно рядом с ними. Каймо для него был достаточно хорош. Бросал кости, смотрел на выпавшее число и определял, что с тобой случится, учитывая демонстрируемое тобой искусство. Так еще можно было жить.
      Релкин поднял взгляд на звезды. Созвездия тут были новыми, с ними он познакомился впервые, лишь попав в тропики. Ближе к горизонту он разглядел и некоторые известные ему созвездия: вот Коза, а вот Баран. Еще он увидел одну из красных драконьих звезд, она стояла довольно высоко, а вот других видно не было. Дракон заинтересуется ею.
      Звезды Релкин разглядывал еще совсем маленьким. Ему повезло. В деревне Куош в те времена жил Руперно-Астроном, менторски настроенный старик, больше всего на свете любивший делиться своими знаниями о звездах.
      Мысли об огромной Вселенной всегда настраивали Релкина на смиренный лад. Это уж точно Рука Матери, как говорили в храме. "Боги Вероната лишь марионетки в этой Руке, - объясняла жрица. - Рука Ее - это подмостки, на которых выступают люди". Он рассмеялся, покачав головой. Боги и богини - все это слишком сложно для драконопаса со скудным образованием. Кто знает, что есть боги?
      Зеленая Соляная Звезда, бело-голубая Правая, эти он знал хорошо. В Кеноре их видно только летом. После приливов священного божественного страха мальчик всегда ощущал какое-то умиротворение. В масштабе Вселенной его судьба мало что значит. Так же как затерялся он в просторах необъятного Рителта, так и сам мир его затерян в огромном космосе.
      Рядом что-то вспыхнуло. Он оглянулся через плечо. Черные тучи наползли с севера. Грянул гром и прокатился по равнине. Релкин быстро осмотрел окрестности. В слабом свете звезд, озаряющих равнину, пуджиш видно не было, но вот север тонул в непроглядной тьме.
      Новая вспышка. На этот раз молния разветвилась и далеко осветила равнину. Раскат грома был сильнее предыдущего. Свет угас в неожиданном порыве ветра с севера.
      Проснулась Лумби. Молча сидела она рядом с любимым, глядя на приближающиеся тучи. Он понимал чувства, обуревавшие ее. Пришли дожди.
      - Мы опоздали, - проговорила она наконец. Релкин подумал, что она, наверное, права. Все это казалось несправедливым до невозможности. Они прошли весь этот путь, как стремительные гонки; как же они могли оказаться в проигрыше? Да к тому же на финише им придется промокнуть до нитки. Снова сверкнули молнии, на этот раз гораздо ближе, вслед за ними ударил такой гром, что заложило уши. Базил проснулся и автоматически схватился за меч. Огромные глаза заморгали.
      - Откуда это взялось? - прошипел он.
      - Сейчас нас сдует, - отозвался Релкин. Он оказался прав. Ветер крепчал, и им пришлось срочно затаптывать костер, чтобы тот не перекинулся на траву, гулявшую вокруг широкими волнами.
      Наползли тучи. Из них вылетело несколько молний. Треск и грохот резал уши. Шуму было так много, что поначалу путешественники не заметили, как что-то изменилось. А между тем перемена произошла. Впрочем, через некоторое время они услышали, как трясется земля. Релкин поймал взгляд дракона.
      - Здесь нет вулканов, - сказал Релкин. Базил резко поднял голову. Релкин повернулся. На вершине гребня было какое-то движение.
      - Ни-еи-еи!
      Лумби уже была на ногах. Пошел первый дождь. Он был теплым, но ветер сек каплями так, что приходилось прятать лица.
      - Звери несутся! - Релкин тоже вскочил, хватая мешок и лук.
      - Бежим, - бросил дракон.
      Почти невидимый в потоках дождя, освещаемый вспышками молний длинный склон от гребня, поросшего акациями, быстро заполнялся безбрежным морем движущихся зверей.
      Дождь был неровным. Примерно каждые полминуты он усиливался, а временами резко прекращался. Ветер же не утихал, и троице пришлось бежать сквозь колышущуюся траву. Впереди при вспышках молний им была видна казавшаяся ровной бескрайняя равнина. Звери неслись широким фронтом, и не было никакой надежды выскользнуть за его границу.
      Участь путешественников разделила и парочка огромных красно-коричневых, бегущих теперь впереди наступающей орды трехрогих. Похоже, они тоже понимали, что единственным спасением для них был бег из последних сил. Трехрогие не могли перейти в галоп, тем не менее они способны были передвигаться довольно быстро и, что хуже всего, довольно долго.
      Ничего не оставалось, как бежать, бежать и бежать. Любое другое решение означало смерть под копытами разъяренной стены мускулов. Даже эскадрону драконов, вооруженных драконьими мечами, не под силу было бы удержать орду пятитонных зверей.
      И тут Релкин заметил, что равнина впереди резко обрывается. Они находились у края каньона, такого глубокого, что дно его терялось во тьме. Стены его были почти отвесны.
      Они повернулись. Сзади наступала стена смерти. Пуджиш остановились на краю, взревев от страха и ярости. Один стремительно пронесся мимо путешественников, словно бы ища пути спуститься вниз.
      Релкин искал того же. Каньон был огромен, перепрыгнуть его было невозможно. Трехрогие приближались. Мальчик внимательно оглядел утес и через мгновение был вознагражден - он обнаружил скальный выступ футах в десяти от верха. Чуть дальше выступ уходил под каменный потолок, нависший над каньоном.
      - Туда! - махнул он рукой. Это решало все. Лумби тоже увидела, но тут же развернулась назад.
      - Но как с этим справится Баз?
      Базил уставился на уступ. Расстояние до него было куда больше роста дракона. Виверну надо было совершить невероятный прыжок. Он мог запросто сломать ноги или, споткнувшись о край уступа, шириной не более десяти футов, скатиться вниз навстречу смерти.
      Но, оглянувшись назад, дракон понял, что мешкать нельзя. Трехрогие были уже в пятистах футах и продолжали приближаться с приличной скоростью. Они все еще не замечали каньона. Ярко вспыхнула молния, позволив разглядеть лес колышущихся рогов и шейных обрамлений.
      Большие красно-коричневые ревели от страха и растерянности.
      Релкин потянул дракона за руку.
      - Баз, делай, как я. Нам нужно соскользнуть вниз, а потом добежать до навеса. Видишь его?
      - Вижу. Я не доверяю ему.
      - Доверься. Вперед.
      Релкин сел на край, повернувшись лицом к каньону, потом бросил вниз мешок и лук, лег грудью на край, раскинув руки, потом прыгнул на выступ, тут же упав на бок, чтобы смягчить удар.
      Лумби уже успела слезть вниз. Она помогла юноше подняться.
      Базил подошел к краю. Скальный выступ выглядел очень маленьким; за ним зияла тьма каньона. Подоспевшие пуджиш одновременно взревели, раскрыв свои огромные пасти. Времени на жалобы и претензии не оставалось. Дракон оттолкнулся и почувствовал, как съезжает по горе. Проклятый джобогин разорвался, перевязь тоже. Стукнувшись обо что-то твердое. Баз, казалось, на целую долгую минуту завис в свободном падении, а потом приземлился на скалу, ударившись об нее ногами и ссадив кожу.
      Он долго лежал, не в силах вздохнуть. Потом попытался двинуть конечностями, - У тебя получилось, Баз! - прокричал Релкин прямо ему в ухо, пытаясь поднять друга. Базил чувствовал, что это последнее, что у него получилось. Падение вышибло из него дух. Трехрогие же по-прежнему приближались, и они не остановятся на краю, как он понимал. Кое-как он поднялся на свои огромные ноги. Хвост его уперся в стену, ища опоры. Уцепившись руками за камень, он откинулся вправо, и в этот же миг ужасная молния расколола небо. Немедленно раздался долгий неистовый гром.
      Этого хватило, чтобы разглядеть перелетавшего через край впереди первой группы трехрогих красно-коричневого пуджиш. Пуджиш упал во тьму с отчаянным криком, за ним последовали пятеро трехрогих, все пролетели прямо над выступом.
      - Беги, Баз, беги! - Мальчик и Лумби были уже под навесом.
      Он метнулся вперед; это было трудно. Ноги нестерпимо болели, дышать было нечем, но он понимал, что, останься он на месте, его настигнет смерть. Сделав шаг-другой, он вдруг споткнулся и упал, едва не перелетев через край уступа; лишь случайно его подстриженные когти удержали падающее в бездну тело, со скрежетом вонзившись в камень.
      Что-то большое ударилось о скалу прямо за ним, а потом унеслось навстречу гибели. Он опустился на четвереньки и одолел последние несколько футов, а потом сжался под навесом. Мальчик и Лумби потеснились, освобождая дракону место.
      Скальный выступ сотрясался снова и снова от короткого соприкосновения с огромными телами на их долгом пути к далекому дну каньона. Ураган хлестал по земле, сверкали молнии, и стремительный поток огромных животных продолжал рушиться на скалу, перелетать через край и исчезать во тьме. От скалы отломился кусок, но та часть, где находились трое путешественников, устояла. Наконец поток зверей иссяк. Уцелевшие трехрогие кучей сгрудились у обрыва и закружили там, крича и стеная. Тут стал стихать и ураган, дождь сначала пошел тише, а потом и вовсе кончился.
      Глава 9
      Рассвет застал путешественников прижавшимися друг к другу под навесом. Слева от них скального уступа больше не было - его разрушил поток громадных трехрогих. Справа, к счастью, уступ уцелел. Над ним нависала скала, и поэтому обреченные животные не задевали его, падая в пропасть. Теперь стало видно, что уступ этот идет вдоль по скале вниз. Даже короткий осмотр показал, что не может быть и речи, чтобы дракон вскарабкался наверх. Единственное, что оставалось, это спускаться вдоль по уступу, надеясь, что он доходит до земли.
      Прямо под ними виднелся узкий карниз, заваленный телами трехрогих. Некоторые из них еще взревывали в агонии. Релкин ужаснулся картине бойни. Даже поле боя после сражения выглядело лучше.
      Поначалу все шло неплохо. Но вскоре уступ сузился, и Базилу идти стало труднее, а потом и вовсе невозможно. Дракон распластался по каменной стенке, еле передвигаясь, когти его цеплялись за любую щель, найденную для него Релкином. Иногда мальчику казалось, что больше уже нет никакой возможности двигаться дальше, но после парочки головокружительных маневров они добрались до места, где уступ сливался со скалой в нагромождении каменных блоков, беспорядочно торчавших во все стороны пиками разной высоты. При определенной аккуратности и сосредоточенности можно было бы спуститься по этой груде на дно каньона.
      - Глядите, - показала вниз Лумби.
      Гора мяса уже привлекла голодных животных. Все, начиная от двуногих тварей размером с собаку и кончая красно-коричневыми пуджиш, собрались на запах падали. Огромные пуджиш ревели друг на друга. Те, что поменьше, не обращали на них никакого внимания и запросто выскакивали вперед, стараясь урвать себе кусок мяса, который потом проглатывали, отбежав на безопасное расстояние.
      По настоянию Релкина путешественники тоже осторожно поучаствовали в дележе добычи, подобравшись к лежавшей в стороне туше трехрогого, который упал примерно в четверти мили от других. Ближайшие пуджиш заревели на чужаков, но не отошли от большей горы мяса, которую активно растаскивали.
      Путники отделили заднюю ногу с окороком для Базила и несколько увесистых кусков вырезки для Релкина и Лумби, после чего продолжили свой путь. Спустившись до дна каньона, они оказались в широкой долине. По ней змеилась река, все еще очень мелкая после сухого сезона. Лумби махнула рукой вправо.
      - Река впадает в большое озеро. Все пуджиш вернутся к озеру, где собираются большие стада.
      Оставив озеро в стороне, они повернули на юг. Когда взошла луна, они снова смогли идти, что было немаловажно теперь, когда они так спешили. После урагана быстро прояснело. Надежды снова окрепли. При настоящих дождях непогода длится по несколько дней, а значит, у них еще оставался шанс успеть.
      Ночь была ясной и холодной. Трава серебрилась под луной, поигрывал легкий ветерок. Вдали темнели группки деревьев, выделяясь сгустками тьмы на общем черном фоне. Меж ними мерцали звезды с полумесяцем, медленно плывущим в небесах.
      На рассвете путники ненадолго остановились перекусить и зажарили ломтики окорока на небольшом костерке. Единственным водоемом по соседству оказался пересохший пруд, в центре которого Релкин раскопал небольшую лужицу перемешанной с песком воды. Они как смогли напились, а потом двинулись дальше и шли до наступления полуденной жары. Тогда они сделали привал в небольшой рощице акаций. Здесь соорудили большой очаг и запекли мясо в горячих камнях. Пока мясо готовилось, дремали, жевали похожие на орехи плоды, набранные Лумби на ближайших деревьях, наведывались к небольшому заболоченному водоемчику в центре рощи. Несмотря на опасения Релкина, ни один пуджиш не явился к ним в рощу. Как и предполагала Лумби, все хищники ушли к озеру, где собирались стада травоядных.
      Остаток дня они проспали, поднялись в сумерках и всю ночь шли при свете луны.
      Релкин продолжал взвешивать их шансы. Он тщательно расспрашивал Лумби, стараясь вытянуть из нее все, что она когда-нибудь слышала об устройстве невольничьего лагеря. Слышала она массу всякой всячины, в основном слухов, с небольшой примесью фактов. Лагерь должен занимать много места, в этом Релкин не сомневался, но что это означает? Для Лумби любая группа более двух дюжин людей уже относилась к области запредельного. Арду были клановым, слабо размножающимся народом. Лумби не приходилось видеть больше сорока-пятидесяти людей сразу, собравшихся на весеннем фестивале. Но она слышала, что лагеря заполняются сотнями пленников, скованных цепями в загонах. Еще она слышала, что в этих лагерях стоит жуткая вонь, что там царят ужасная жестокость и страшные болезни. Насчет этого Релкин не сомневался; во всем же остальном он не был так уверен.
      Посовещавшись с Базилом, он решил, что, если лагерь не очень велик, нужно попытаться захватить охранников врасплох, лучше ночью. Дракон, вооруженный драконьим мечом, в состоянии полностью разгромить не подготовленных к сражению с ним людей, особенно в темноте. Релкин же будет следить за тылами дракона, позволив тому сконцентрироваться на работе мечом.
      Еще четыре дня и четыре ночи шагали они сквозь поющую на ветру траву, пока не подошли к границе южного леса. В пруду оазиса Базил забил одного агрессивного черно-зеленого пуджиш с него самого ростом, но ничем не вооруженного, кроме собственного свирепого голода. Против Экатора даже две тонны проворной ярости не имели никаких шансов на удачу.
      Путники воспользовались возможностью попировать и отдохнуть денек. А потом вступили прямо в дремучий лес.
      Следующим днем наползли тучи - первые признаки бури. Тучи были низкие, серые, быстрые, тонкие и безводные. Они считались предвестниками муссонов. Теперь со дня на день нужно было ждать настоящих дождей.
      Этой ночью продвижение путешественников замедлялось тьмой и сгущавшейся постепенно растительностью. Акации кончились, их место заняли деревья побольше, и число их все увеличивалось. Попадались теперь пруды, заросшие тростником, а русла ручьев наполнялись водой все выше.
      На следующий день, остановившись на привал у реки, они почувствовали запах горячей еды. Немедленно Релкин и Лумби, пока не угас дневной свет, бросились на разведку вниз по течению. И были вознаграждены далеким мерцанием огней, говорящих, что невольничий лагерь совсем близко.
      Тогда они вернулись к голодному дракону, дожидавшемуся, когда разожгут их собственный костер.
      - Работорговцы на другой стороне следующей излучины реки, возможно, в часе ходьбы, - сказал Релкин.
      - Боги людей Арду следят за моим народом, - торжественно произнесла Лумби.
      Релкин не испытывал желания размышлять, какого сорта может оказаться действие богов Арду. Как они отнесутся к Каймо? Или к Великой Матери, чье поле деятельности находится на востоке? Или к другим силам, пересекшимся в жизни Релкина? Теология - безгранично сложный предмет, и единственное, чего желал бы Релкин, так это чтобы его оставили на время в покое.
      - Мы успели, но лишь едва-едва, - заявил он. - Нам еще нужно кучу всего переделать.
      Глава 10
      С рассветом Релкин ушел в лес. Лумби хотела идти с ним, но драконир настоял на том, чтобы рискованные предприятия предоставили ему. Он выучился ходить по лесу бесшумно, кроме того, мальчик умел оставаться незамеченным. Лумби могла передвигаться достаточно тихо, но ей никак не давалось искусство наблюдать, оставаясь невидимой. Оставшись один в лесу, Релкин быстро и тихо спустился вдоль течения реки и дошел до невольничьего лагеря меньше чем за час. Остаток дня он провел в засаде, тщательно исследуя лагерь.
      Лагерь был не так велик, как показался им ночью со страху. Он имел вид восьмерки из двух круглых заборов. Тот, что стоял выше по течению, был огорожен острыми пятифутовыми кольями, установленными по краю сухого рва. Внутри ограды были раскинуты палатки двумя рядами, сходящимися углом, вершина которого упиралась в верхнюю оконечность огороженного пространства. В точке схождения палаток находился большой открытый очаг с выстроенным рядом помещением кухни. Люди в легких белых штанах ходили туда-сюда, чем-то занятые, тогда как другие, сидя в тенечке, неизвестно чего дожидались.
      Для того чтобы разглядеть вторую половину лагеря, Релкину пришлось вскарабкаться на дерево. За вторым забором он обнаружил длинные низкие бараки, и волосы его встали дыбом. Именно эти омерзительные конструкции распространяли ужасающую вонь. Невольничья половина лагеря была огорожена десятифутовым забором и снабжена двумя наблюдательными вышками пятнадцати футов высотой, расположенными друг напротив Друга.
      На этих башнях всегда были люди, но они были склонны наблюдать скорее за бараками, чем за джунглями. Релкин перебрался на новую позицию. Всего он насчитал в лагере человек двадцать. К вечеру причалили две небольшие лодки, груженные кустарником и камышом. В каждой лодке находилось по два человека, одетых в те же белые штаны, да еще черные куртки и круглые шляпы.
      Развели костер и поставили на огонь огромные котлы. Вскоре похлебка была готова, и дюжина людей понесла ее в невольничий загон в больших ведрах. Остальные, вооружившись дубинками и плетями на случай беспорядков, собрались у входа, Начался сезон дождей. Возросло отчаяние невольников, знавших, что скоро начнется путешествие на юг. Долгая практика научила работорговцев, что на этом этапе экспедиции оплошности непростительны.
      Тем временем началась кормежка рабов. Похлебку вылили в длинные корыта, тянувшиеся вдоль загона; рабы ели из них, словно животные. За это время повара приготовили для работорговцев пироги с начинкой.
      Работорговцы оказались незнакомой Релкину расы: невысокие люди с толстыми шеями, подстриженными квадратными бородами и заплетенными в косичку волосами. Они были громкоголосы, энергичны, сильны и словно источали жестокость. Слегка смугловатые от природы, они натирали свои тела маслом и носили мешковатые шелковые штаны с крепкими сапогами из телячьей кожи. На некоторых были маленькие безрукавки. И все до единого были вооружены короткими мечами и боевыми топорами, которые носили на поясе. Они грубовато подсмеивались друг над другом, изредка затевая шуточную борьбу.
      Определенно в хозяйской половине лагеря царило веселье. Позади сезон хорошей охоты, бараки забиты рабами. Даже если удастся сохранить две трети пленников, то после продажи их все участники экспедиции разбогатеют.
      Часть лагеря, в которой жили работорговцы, была расположена от невольничьей с наветренной стороны, кроме того, между палатками и бараками был дымящий очаг, так что вонь рабов до хозяев не долетала. Такую планировку подсказала долгая практика. Кроме того, Релкин разглядел, что свой лагерь они содержат в чистоте. Все говорило о наличии организации и дисциплины. Люди эти не были случайным сбродом. Впрочем, они не были и солдатами легиона. В хозяйском лагере содержалась также небольшая группка молодых женщин арду, прикованных цепями под навесом около очага.
      Релкин чувствовал, как ненависть к поработителям закипает в нем при виде этих несчастных созданий. Пленниц издевательски обрядили в универсальную во всех широтах одежду шлюх. Они сидели неподвижно, прислонившись к стене кухни. В течение дня мужчины не раз забирали их в свои палатки. Релкин не сомневался, что то же происходило и всю ночь.
      Вдобавок к двум небольшим лодочкам, уже вытащенным на берег, подошли четыре большие лодки. В лагере стало тридцать человек. Релкин был уверен, что четверо, а то и пятеро из них играли роль постоянных начальников. Все они были постарше остальных, носили расшитые куртки и маленькие золотые шапочки. Они появлялись для того, чтобы отдать очередной приказ, а потом удалялись. Остальные старались не попадаться им на глаза.
      Особенно внимательно Релкин высматривал признаки наличия у работорговцев какого-либо оружия кроме мечей и топоров. В частности он искал тяжелые луки и длинные копья. Он был уверен, что подобные вещи должны быть у людей, имеющих дело с пуджиш; хоть те и были нечастыми гостями в этих лесах, их нельзя было сбрасывать со счетов. Но эти предметы находились вне поля зрения, возможно, сложенные в палатках или на лодках. Драконир изучил будущих противников. В основном они выглядели закаленными. Даже те, что постарше, похоже, умело владели мечами. Подобная компания не побежит, поддавшись панике. Они знают, как поступать в случае опасности.
      Мальчик тщательно измерил расстояние между загоном для рабов и остальной частью лагеря. За загоном велось постоянное наблюдение - по одному человеку на вышке и еще один, дежурный по кухне, тот мог видеть дежурных на обеих вышках и передавал их сообщения всем остальным.
      Релкин признал, что видит правильную, старательно продуманную систему охраны ценных пленников. Еще раз он понял, что перед ним профессионалы, которые задешево свои жизни не отдадут. Единственная слабина, которую он заметил в охране, это нежелание работорговцев покидать пределы лагеря. Они сидят в нем весь день. Чтобы освежиться, плавают в реке до недалеких камней. Угрюмого же первобытного леса сторонятся. С собой у них есть запасы зерна, разнообразят они питание речной рыбой.
      Все говорило Релкину, что люди эти, скорее всего, городские. Отступать они будут в сторону лодок. В самом деле, лодки - единственное место, где они могут защититься от опасности, не говоря уже о том, что исключительно лодки способны доставить экспедицию обратно в город. Люди должны очень дорожить ими. Видимо, предполагалось, что пуджиш ушли безвозвратно, поэтому никакого наблюдения за лесом не велось.
      Сосредоточив все свое внимание на пленниках, работорговцы совсем не обращали внимания на лес. Вот это и нужно использовать.
      Люди в лагере поели, потом некоторые пошли купаться в реке. Другие отправились проверять рыболовные сети. Третьи забрали молодых женщин арду в свои палатки. К концу дня терпение Релкина было вознаграждено появлением большой лодки с шестью работорговцами на борту. Лодку вытянули на берег. Она была того же типа, что и четыре сохнущие на песке. Из лодки выбросили десяток захваченных арду и поволокли в лагерь. Руки пленников были связаны за спиной, ноги тоже стянуты, и бедняги не могли двигаться быстро. Между тем захватчики все время подгоняли их, подкрепляя брань ударами.
      Даже унижение рабством не могло скрыть тот факт, что Арду - гордый симпатичный народ. Все десятеро пойманных были мужчинами и, несмотря на свои узы и удары тюремщиков, шли с высоко поднятыми головами. Но пленники были обречены на рабство. Их затолкали в главный загон, в низкий длинный барак, и там приковали к общей цепи, где и оставили в вонючем смоляно-черном кошмаре.
      Вскоре после того, как спустились сумерки, Релкин вернулся к дракону и Лумби. Лумби развела небольшой костерок, на котором жарила теперь какие-то колючие фрукты и пузатые стручки. Последний кусок мяса коптился над огнем.
      В секунду Лумби оказалась на ногах.
      - Что случилось? С тобой все в порядке? Где ты был весь день?
      Релкин улыбнулся тревоге в ее голосе. Он обнял ее, поцеловал и утешил:
      - Со мной все хорошо. Мы успели. Лагерь на месте, Не знаю, правда, есть ли еще другие.
      В следующий момент руки Лумби обвились вокруг его шеи, а хвост - вокруг талии, и она возбужденно прижалась к телу юноши.
      Потом она выпалила что-то скороговоркой на арду, Релкин не сумел уловить смысла из-за скорости.
      Дракон, поднявшись, протянул огромную руку. Релкин пожал массивный палец.
      - Мальчик вернулся. Что он видел?
      - Все в порядке. Слушай внимательно. Это большой лагерь, но для нас будет не слишком велик, если мы сумеем поднять там панику.
      - Сколько людей?
      - Около тридцати. Хорошо вооружены, но без щитов.
      Взгляды друзей встретились, головы сблизились, и началось обсуждение плана действий.
      Глава 11
      План Релкина основывался на нападении в темноте, когда проще всего произвести великую сумятицу.
      В соответствии с этим планом они весь следующий день занимались подготовкой. Релкин и Лумби обошли невольничий лагерь по периметру, сложив кучи хвороста, сухих лиан, травы и веток в четырех местах. Рядом с каждой насыпали горку хороших метательных камней. Эта работа, кроме всего прочего, способствовала ознакомлению с местностью. Затем ближе к вечеру юноша и девушка взобрались на дерево и тщательно изучили лагерь. В сумерках вернулись к дракону, который ожидал в сторонке.
      Слегка перекусив, все трое немного поспали и поднялись, когда до рассвета оставалось еще часа три. Пора было осуществлять план.
      На спине дракона люди проплыли немного вниз по течению. Лумби нашла этот способ передвижения великолепным: сидя верхом, она свесила ноги в воду; огромный хвост дракона гнал плывущее тело вперед с жуткой скоростью по пятнистой от лунного света реке. Очень быстро они оказались уже на берегу около невольничьего лагеря, и теперь им нужно было медленно пробираться по лесу, тщательно следя за тем, чтобы не произвести лишнего шума. Лумби поразилась, каким бесшумным может быть дракон, он двигался даже тише, чем пуджиш.
      Наконец все трое заняли исходные позиции. Базил остался у верхней оконечности лагеря, притаившись за деревьями, растущими у пятифутового частокола, который окружал район палаток. Релкин и Лумби отправились к своим запасам хвороста и камней. Добравшись до места, Релкин издал протяжный пронзительный причудливый вопль, старый добрый клич моряков Голубого Камня.
      Часовые на вышках тут же вскинулись и уставились в лес. Быстро посовещались по поводу странных шумов в лесу и возможности нападения пуджиш. До этого они ни разу еще не слышали пуджиш. А кроме того, в этих лесах пуджиш не водились. В первые дни начала лета им пришлось убить с дюжину двуногих тварей разной величины, тем самым они очистили район, и с тех пор хищники сюда не забредали.
      Но если это не пуджиш, то что? Поспорив некоторое время, вспомнив все, что могли, они пришли к выводу, что это обезьяны или птицы.
      Крик не повторялся. Караульные устали вглядываться в деревья и вернулись к своим обычным занятиям - наблюдению за невольничьим загоном и подсчетам, сколько удастся выручить за лучших рабов, пойманных этим летом. Некоторые из молодых юношей и девушек наверняка уйдут за высокую цену, но крепкие экземпляры мужчин более старшего возраста лучше выставить на аукционе группой. Караульные скверно ругались, обсуждая вопрос, будут ли кастрировать этих озлобленных мужчин постарше перед путешествием вниз по реке или предоставят это на усмотрение покупателей в Мирчазе.