Китаянка повернулась к Чоузену:
      - Расскажите мне про эту стену. Я как-то раз видела ее на фотографии.
      - Эта стена отделяет полуостров Элсфелас от остального материка и сдерживает натиск вудвосов.
      - Ах вот оно что! - сразу оживилась Ч и Линь Вей. - Так, значит здесь до сих пор водятся вудвосские монстры?
      - Конечно, - кивнул Чоузен.
      - Просто поразительно. Первые человеческие поселения появились здесь пять столетий назад, и вот до сих пор совсем рядом с нами бродят эти чудовища, восхищенно сказал Моход. Но Чоузен, похоже, не разделял его восторга.
      - Скажите, молодой человек, - тут же заинтересовался капитан Ядес, - а охота на этих монстров до сих пор ведется? Если так, то я разделаюсь с пермиадами, а потом тут же займусь вудвосами. - Ядес плотоядно улыбнулся. - И между прочим, для такой прогулки нам наверняка понадобится проводник. Так не согласитесь ли вы...
      - Нет-нет, - поспешно сказал Чоузен. - На вудвосов уже пятьдесят лет как не охотятся. Все это было довольно... - он мучительно подбирал подходящее слово, - ..довольно глупо.
      Моход удивленно приподнял бровь, а Ядес лающим голосом переспросил:
      - Глупо? Почему вы так считаете? Ведь если эта тварь опасна для человека а именно так говорят о вудвосе, - значит, наоборот, нужно охотиться на нее как можно чаще, чтобы сокращать поголовье. К тому же именно риск делает охоту захватывающей, не так ли? - Он чуть наклонился к Чоузену, ожидая ответа.
      - Я сказал "глупо", сэр, потому что это животное слишком опасно. Его найти трудно, а вот оно вас найдет тут же - это ведь древесный рот... - Чоузен старался объяснять как можно понятнее, но чувствовал, что для собеседников его слова - пустой звук. - Понимаете, это биологический цикл, о котором мы почти ничего не знаем. Заниматься его изучением непросто. Многие из тех, кто охотился на вудвосов, в конечном счете прошли через их кишки. Вудвосы не животные в общепринятом смысле этого слова.
      - Ну, подстрелить можно все, что движется, а если выстрелить точно, то и убить, с этим вы согласны? - сказал с улыбочкой Ядес. - Так что я не представляю, чем так уж страшны эти звери.
      - Сэр, прежде чем вы отправитесь отстреливать этих тварей, настоятельно советую вам как следует изучить их повадки. В горах вудвосы не водятся - там воздух слишком разреженный, хотя люди и фейны там живут. Лишь благодаря этому наша колония сохранилась.
      Моход энергично пожал плечами.
      - Как бы там ни было, эта стена - потрясающая штука. Не только потому что она огромная. Ее ведь строили колонисты, несколько веков подряд. На следующей неделе мы рассчитываем побывать на побережье.
      - А почему стена такая высокая? - спросила Чи Линь Вей.
      - И вправду, почему? - поддержал ее Моход. - Насколько я понимаю, это самое крупное инженерное сооружение в земной сфере влияния. Говорят, стена настолько высокая, что заслоняет солнце от жителей окраинных трущоб.
      Чи Линь Вей заметила, что Чоузен озабоченно наморщил лоб. В этом энергичном молодом человеке словно сидела туго скрученная пружина. Интересно, что будет, когда она распрямится?
      - Боюсь, сейчас вам трудно до конца осознать, насколько опасны вудвосы. Для этого их нужно увидеть собственными глазами. Вы, наверное, знаете, что стена электрифицирована. Иногда по ней пропускают до пятидесяти тысяч вольт, чтобы сжечь какого-нибудь упрямца.
      - Но объясните нам - откуда у этих тварей такой фанатизм?
      Чоузен пожал плечами.
      - Такова их природа. Они руководствуются инстинктом. Люди представляются им особой разновидностью древесных вредителей. А вудвосы для того и существуют, чтобы этих вредителей поедать.
      - Но я считала, что все необходимые меры уже приняты. Никто больше не пытается вторгнуться в их экологическую систему. Монстры защищают свои священные деревья. Но если мы не угрожаем деревьям, зачем нас убивать? недоуменно спросила Чи Линь Вей.
      - Эта отрасль науки сейчас не очень-то популярна, - улыбнулся Чоузен. Особого прогресса в ней не наблюдается. Большинство людей предпочитает заниматься химией долголетия, а не добиваться каких-то ответов от вудвосов.
      - Но вудвосы такие уродливые. Я в жизни не встречала более отталкивающих существ, - сказала Чи Линь Вей со смехом, и вслед за ней хором рассмеялись шестеро китайцев. Чоузен же лишь мрачно усмехнулся:
      - Уродливы вудвосы или нет, но они до сих пор относятся к людям как к древесным вредителям. К тому же эти твари дьявольски умны, так что их не стоит недооценивать.
      - Какой ужас! - Чи Линь Вей брезгливо сморщила нос - Конечно, печальной участи вполне можно избежать. Нужно всего-навсего держаться подальше от великого леса. Это - лучшее средство от Аризелей и древесных стражей вудвосов. Вторжение чужаков - вот что делает их особенно свирепыми.
      - Потрясающе, - сказал Моход фыркнув. - Скажите, а все горцы - такие, как вы?
      Чи Линь Вей загадочно улыбнулась Чоузену.
      - И все-таки я не понимаю, почему столь опасных хищников до сих пор не уничтожили. Или по крайней мере не поставили в жесткие рамки, - сказала она неожиданно твердо.
      Чоузен снова постарался объяснить, но видел - гости не в состоянии понять этот совершенно новый для них мир. Для этого нужно выйти из закрытого помещения с кондиционерами под палящее летнее солнце. Или прикоснуться к влажному тропическому дыханию гигантского континента, почувствовать этот странный, гнилостный запах, идущий от болот. А они видели лес только по видео и не представляют себе истинного величия окружавшей их стихии.
      Ядес снова громко рассмеялся:
      - Ну, в конце концов наплевать, что там за чудища бродят по суше. С меня довольно будет поплавать в лодке по океану, с леской и наживкой на крючке. Большие пермиады - действительно интересные рыбы?
      Чоузен кивнул:
      - Да, сэр, они вполне заслужили такую репутацию.
      - Некоторые из них тянут на тысячу кило, не гак ли? - спросил Ядес с таким беспокойством, как будто в противном случае ему вообще не стоило покидать Землю.
      - Уверен, что в океанских глубинах встречаются еще и покрупнее. Рыба эта довольно ушлая, она адаптировалась к пресной воде и теперь водится во всех крупных реках.
      Тут Ядес жестом стал показывать, как все это будет: сжимая обеими руками удилище, он сосредоточенно смотрит на океанское чудище, которое вот-вот выскочит на поверхность.
      Чоузен через силу улыбнулся. Чуть позже, когда Моход с Ядесом отошли от них, он сказал Чи Лиць Вей еле слышно:
      - Надеюсь, я не выставил себя дураком. Я не очень-то искушен в светском этикете. - Заметив, что она хмурится, Чоузен торопливо добавил:
      - Вся беда в том, что у моей мамы сейчас слишком напряженный график работы, а остальные лететь отказались. А мне это было по пути, вот и приходится теперь за всех отдуваться.
      "И как прикажете отвечать на подобную неучтивость, молодой человек?" подумала про себя Чи Линь Вей и все-таки ответила ему ослепительной улыбкой.
      - Сказать по правде, все это довольно неожиданно. Я ожидала увидеть какого-нибудь пятисотлетнего Метуселаха. С другой стороны, я восхищена и очарована. До чего умно поступила ваша матушка, прислав вас сюда! Именно вы своей непосредственностью оживили эту скучнейшую официальную церемонию. В этом есть нечто символическое - вы, по всем великолепии юности, представляя молодую человеческую колонию, а я, такая старая, - древнюю метрополию и миллиарды ее жителей.
      Чоузен попробовал отыскать во внешности Линь Вей хоть малейший намек на преклонный возраст, но безуспешно. Эта женщина прекрасно сохранилась. А ведь ей по меньшей мере двести лет, и наверняка она носит парик, и искусственные ногти.
      К ним то и дело подходили представиться люди из экипажа "Ганди". Имена вихрем проносились в голове у Чоузена, не оставляя никакого следа. На протяжении всего приема он чувствовал, что Чи Линь Вей - где-то совсем рядом, и несколько раз поймал на себе ее оценивающий взгляд. Или ему это показалось? Во всяком случае, ему стало немного не по себе.
      Наконец церемония знакомства закончилась, и все разошлись по своим апартаментам, чтобы привести себя в порядок перед торжественным банкетом.
      Подчиняясь инструкциям электронного устройства, Чоузен пошел по бесконечным коридорам нейтрального серо-голубого цвета, с холодным воздухом, лишенным всякого запаха, с доносящимся откуда-то издалека невнятным гулом. Наконец электронное устройство коротко пикнуло, и дверь открылась. Внутри его ожидала труба диаметром в три метра и длиной в пять. Почувствовав подступающий приступ клаустрофобии, он бросился к сенсорному модулю. Одного нажатия кнопки оказалось достаточно, чтобы перед глазами у него возник вид, просматривающийся через навигационные телескопы корабля, - бесконечная череда светящихся созвездий. Такой четкости изображения не давала ни одна из знакомых ему фенрилдьских сенсорных систем. Перепробовав несколько комбинаций, он в конце концов остановился на земном пейзаже с лесом. Такой непривычный, пейзаж этот тем не менее чем-то смутно напоминал родные места. Только зелень была светлее, а вместо бирюзового фенрилльского неба сверху раскинулось земное, бледно-голубое. Через некоторое время он принял ультразвуковой душ и достал смену чистого белья. На официальную церемонию, подобно этой, надлежит являться в парадной униформе, еще более нелепой и неудобной, чем летный костюм. Казалось, коротко подстриженный молодой сержант в наутюженном бело-голубом мундире, глядящий на него из зеркала, не имеет ничего общего с Чоузеном из рода Фанданов.
      Вскоре раздался звонок, созывающий всех в Большой овальный зал. Там собралась большая часть двухтысячного экипажа "Ганди", представители космических пехотинцев и фенрилльской знати. Чоузену пришлось пережить волнующий момент - его представили адмиралу космоса Урску. Потом юношу усадили за высокий стол между огромным полковником космической пехоты и одним из искусственных охранников Чи Линь Вей. Сама мадам Вей села почти напротив.
      Перед Чоузеном поставили стакан белого вина, который он тут же осушил. Напряжение быстро улеглось, и он с готовностью взял еще один бокал у стюарда в сержантской униформе, дежурившего у бара.
      Обслуга выглядела довольно странно. Все члены экипажа "Ганди", видимо, сделали себе пластические операции, удалив красные шишковидные наросты. Но представители Фенрилльского флота, которые вылетели из земной системы столетием раньше на борту "Гагарина", сохранили свой первозданный вид: белую крабью кожу, красные пупырышки вокруг глаз и на плоских щеках.
      Стремясь как можно больше походить на естественных людей, вновь прибывшие военные поголовно пользовались косметикой, а на офицеров с "Гагарина" поглядывали сверху вниз, чем вызывали у них немалое раздражение.
      На первое подали бульон. Поскольку людям с "Ганди" еще предстояло акклиматизироваться в фенрилльских лесах - а этот процесс затягивался обычно лет на десять, - их потчевали совершенно безвкусными, но зато легко усваиваемыми синтетическими препаратами.
      К тому моменту, когда принесли главное блюдо - что-то тяжелое и хрустящее, приправленное грибным соусом, Чоузену нестерпимо захотелось бифштекса из гзана, натертого целебными травами и зажаренного на вертеле. Он выпил еще вина и сидел теперь, не поднимая глаз.
      Разговор в основном крутился вокруг последних новостей с Земли, из метрополии. Несмотря огромные преимущества новой системы связи, при которой сверхсветовой луч пропускали через черную дыру А0441, огромное расстояние между звездами по-прежнему создавало у жителей Фенрилля ощущение, что они живут в дальней человеческой провинции. Что, впрочем, было недалеко от истины - десятки световых лет отделяли их от всех прочих человеческих поселений. Новости из метрополии поступали регулярно, но, просеиваемые сквозь цензурное сито, теряли наиболее колоритные подробности и становились такими же пресными, как синтетический суррогат пищи.
      Банкир Куермвер, тучный и потный, уселся рядом с Чи Линь Вей и, когда завязалась беседа, тут же повернулся к ней.
      - Прошу прощения, госпожа Вей, не окажете ли вы нам такую любезность рассказать, что на самом деле произошло на внеочередном заседании Внутреннего Бюро, которое ваш отец созвал незадолго до вашего отбытия? Мы слышали, что заседание стало чрезвычайным во всех смыслах, но подробностей никто не знает и потому нам трудно ориентироваться в ситуации. Не могли бы вы просветить нас?
      "Нет, ну каков кретин, - пронеслось в голове у Чи Линь Вей. - Спрашивать о таких вещах на людях! Это ведь уму непостижимо!"
      Стараясь передать взглядом гнев и презрение, Чи Линь Вей холодно ответила:
      - Я полагаю, все и так знают, что там произошло. Председатель Вей решил опробовать новую модель командной экономики. В последнее время парниковый эффект усилился, урожайность стала падать. Внутреннее Бюро с таким энтузиазмом восприняло новый политический курс председателя, что тут же на месте преобразовало себя в комитет но сельскохозяйственному планированию.
      Кусрмиер отхлебнул вина и продолжил, позволив себе мельком улыбнуться:
      - А еще я слышал, что Рууд Урм, глава партии белой расы, исчез при таинственных обстоятельствах во время пленума, а в Новом Багдаде на неопределенный срок ввели комендантский час. Говорят, что с тех пор оттуда еще никого не выпустили.
      Чи Линь Вей удивленно вскинула брови. Этот болван хочет нажить в ней врага? Ну что же, пусть так. Из всех ее прежних врагов в живых остался только один - ее отец.
      - Думаю, это не вполне разумно - муссировать разного рода подстрекательские слухи, которые рождаются на съездах партии белой расы. - Она вздохнула и повернулась к Чоузену. - Все это пережитки эпохи доминирования белого человека. Партия белой расы постоянно выказывает нелояльность к центру. Они недовольны теми ограничениями, что мы на них наложили, исходя из потребностей всей планеты в целом, включая ее отсталые регионы. Знаете ли вы, мессир, что до сих пор миллиарды людей живут в ужасающей нищете? И что земная промышленность десятилетиями пребывала в упадке из-за того, что мы бросили все силы на сельское хозяйство?
      В Новом Багдаде действительно ввели комендантский час, аполитическое руководство переехало в новую столицу - Шанхай. Преступные элементы, подстрекаемые кланами белых, снова учинили беспорядки. Естественно, председатель был вынужден принять решительные меры.
      Куермвер звучно хмыкнул и снова плеснул вина в свою ненасытную глотку.
      - Так, значит, эти черти сформировали комитет по сельскому хозяйству, да? - Он поддел локтем майора Бракта и заговорщицки подмигнул Чоузену. - Я бы мог им дать отличную идею, чем заняться. А что касается Нового Багдада, то его наверняка сровняли с землей, вместе с Денвером и еще парой американских городов. Но председатель по-прежнему контролирует ситуацию - хоть это ясно.
      Он снова рассмеялся, чем поставил в неловкое положение Бракта и окончательно вывел из себя Чи Линь Вей.
      Лишь звон бокалов, возвещающий о начале торжественных речей, несколько разрядил обстановку. Вначале капитан Моход произнес краткую приветственную речь. За ним - адмирал Урск, в деталях рассказавший о новом проекте, уже запущенном в системе Фенрилль. Потом зачитали приказ о зачислении "Ганди" в фенрилльский флот, выпили за верную службу новой планете, и каждый из представителей кланов сказал несколько вежливых слов в адрес Чи Линь Вей.
      Гул в зале все нарастал. Чоузен снова выпил вина и постарался прислушаться к беседе, но обнаружил, что внимание его рассеивается.
      Тут он и попался на глаза Чи Линь Вей. Вскоре один из ее охранников передал ему салфетку, исписанную красивым мелким почерком.
      "Все это смертельно скучно. Если хотите, я покажу вам земных животных, которых мы взяли с собой для разведения на новых станциях. Среди них есть очень редкие экземпляры, особенно рыбы".
      Чоузен уже привстал было со стула, когда в нем заговорила осторожность. Не зарывается ли он? Только любопытство пересилило. После секундного колебания он наполнил свой стакан и выскользнул из зала вслед за Чи Линь Вей, которая даже не особенно старалась скрыть, что они уходят вместе. Не скрывая злорадства, у него за спиной по-волчьи оскалились китайцы. Попался теленок - теперь его точно сожрут.
      Мгновенно протрезвев от такого развития событий, Куермвер презрительно фыркнул.. Он хоть и подначивал дочь великого председателя Вея, но хорошо сознавал ее могущество и рассчитывал при первой же возможности пойти на мировую. Сейчас он не мог избавиться от чувства, что Флер Фандан совершила ужасную ошибку.
      Банкет продолжался, но толстяку-банкиру было не до десерта. Лицо этой женщины - тщательно сконструированное оружие, над которым поработали лучшие земные хирурги. Прекраснее ее Куермвер не встречал женщин - по крайней мере так ему сейчас казалось. А этот мальчик - вполне здоровый молодой самец. Последствия могут быть совершенно непредсказуемые. Куермвер заметил, как нахмурился адмирал Урск.
      - Глупейший ход, если вас интересует мое мнение, адмирал, - заговорщицки подмигнув, сказал банкир.
      Мрачное, почти нечеловеческое лицо Урока стянулось, словно упакованное в толстую пластиковую пленку.
      - Да, согласен, все это очень некстати. Не знаю, о чем они там думали, когда поручили такую ответственную миссию мальчишке.
      Но вопреки умозаключениям Куермвера, Чоузен был в этот момент в полной безопасности.
      Попав в апартаменты Чи Линь Вей, он принялся восхищенно рассматривать стайку пресноводных форелей, резво гоняющихся друг за другом по большому прямоугольному аквариуму, а в следующем аквариуме он нашел африканскую тилапию, самую плодовитую из всех съедобных рыб.
      Вскоре Чи Линь Вей поняла, что имеет дело с настоящим фанатиком, для которого биология - всепоглощающая страсть. Пока он взволнованно метался между аквариумами, она едва успевала следить за ходом его мысли и отвечать на сыпавшиеся градом вопросы.
      А помимо рыб, были еще клетки и террариумы с животными, предназначенными для будущего зоопарка - его планировали построить на одной из станций.
      - Конечно, мы захватили с собой сперму и яйцеклетки многих видов, но этих животных решили доставить сюда живьем.
      Одна диковинная вещь особенно притягивала к себе внимание Чоузена термитник, помещенный между стеклами. Позабыв про все на свете, он с полчаса наблюдал, как длинноносые солдаты кучками собираются возле входа в термитник.
      - Вот это да... Насколько я понимаю, это насутитермес кемпэ. Солдаты совершенно слепы. Они выплевывают во врага клейкие капли, а потом разгрызают его на части. - Он склонился к стеклу и рассмотрел длинный тоннель, уводящий в палаты королевы и ниши с яйцами.
      Конечно, этот термитник - микроскопическое сооружение по сравнению даже с едва зародившимся хитиновым гнездом, но ведь и сами термиты намного мельче хитинов. У хитинов выработалась самая совершенная в мире насекомых дыхательная система с крошечными клапанами. Поэтому они более приспособлены к жизни и вырастают до таких крупных размеров.
      - Конечно, биосистема на Фенрилле не вполне натурального происхождения, произнес он задумчиво. - Мы подозреваем, что многие из видов возникли за пределами Фенрилля. О хитинах мы это знаем точно. Предстоит проделать огромную работу хотя бы для того, чтобы выяснить, какие виды привнесены извне.
      Он повернулся к термитнику.
      - Насекомые с примитивным общественным устройством - что может быть интереснее? Здесь все определяет функция размножения.
      Чи Линь Вей изобразила на своем лице интерес.
      - А разве это не относится ко всем насекомым, живущим в коллективе?
      - Хитинам это присуще в меньшей степени, потому что по завершении ранней стадии развития визировая масса берет на себя руководство гнездом. Принято считать, что визири развились из класса стерильных трутней, но никто не берется утверждать этого наверняка.
      - Значит, хитины смотрели бы на термитов сверху вниз?
      - Возможно, - рассмеялся он. - Либо они воспринимают их так же, как мы людей первобытного общества, живущего охотой и собирательством. Нет, все-таки уместнее сравнить их с феями и эльфами из мифического прошлого, как они представляются потомкам некогда цветущей, а теперь безнадежно выродившейся цивилизации.
      Она удивленно вскинула брови. Интересно, а как Чоузен воспринимает свое маленькое и экзотическое горное племя, ведущее свое происхождение от ранних говорящих хитинов? До сих пор он распространялся лишь о рыбах и насекомых.
      Стюард принес бренди. Чоузен выпил его залпом, и приятное тепло распространилось по всему телу. Почувствовав прилив сил, он, неуклюже вставляя слайды в проектор, продолжил вдохновенный рассказ о многообразии земной флоры и фауны. Чи Линь Вей уселась рядом, еще больше распаляя его красноречие мягким, мелодичным голосом и ласковым взглядом. После бренди молодой лектор стал особенно экспансивен.
      Как много еще предстоит сделать! Даже на работу с микроскопом уйдет как минимум десятилетие! Но он не остановится на полпути, он обязательно вернется и начнет исследования с того места, на котором их так неожиданно прервали. Воинская служба - досадная, но все-таки временная помеха.
      В какой-то момент Чоузен вдруг понял, что с бренди покончено, да и сам он тоже готов. Он едва стоял на ногах. Неестественное, маниакальное возбуждение прошло, и он погрузился в угрюмое состояние перепившего человека.
      - Мммм.., мне бы где-то примоститься... С этими словами он рухнул на розовое шелковое покрывало возле Чи Линь Вей.
      - Очень удачная мысль, - согласилась она.
      Внезапно он почувствовал себя глубоко несчастным. Эта женщина так восхитительна... Он даже попытался облечь свою мысль в словесную форму.
      - Я знаю, - улыбнулась Чи Линь Вей. - А вот в вас чувствуется какая-то затаенная грусть. Похоже, вы не очень довольны своей судьбой.
      Конечно, то, что с ним сделали родители, - ужасно. Но не это сейчас удручало его больше всего, а невыносимая тяжесть в желудке. Внезапно что-то внутри неудержимо задергалось, и Чоузен, скорчившись в судороге, подался вперед и сблевал на ее туфли.
      Глава 5
      На побережье лето уже подходило к концу. По вечерам купола едва просвечивали сквозь серую дымку. Стоя у окна, Ринус Ван Рельт обозревал спокойные воды в дельте Ирурупупа. Вдалеке, за отливающими золотом волнами, мрачные трясины тянулись вдоль линии горизонта.
      Наступил сезон крылатых насекомых. Ужасные черно-белые кровососы расплодились на корабле в огромных количествах. Трое из них прилипли к стеклу с наружной стороны, поблескивая на солнце прозрачными крылышками. От одного их вида Ван Рельту стало не по себе - оставалось только молиться, чтобы они не залетели внутрь.
      ...Эта пора - самая скверная для обитателей трущоб в таких местах, как Жажда Смерти и Дьявольское Дыхание. Там ведь даже нет кондиционеров. Да, Ван Рельт повидал и самое дно. Когда горные кланы провозгласили мир с Аризелями тки Фенрилль, для боевых командиров наступили черные времена. Долгие годы прошли в неустанной борьбе с паразитами, которыми буквально кишели меблированные комнаты Жажды Смерти. Прибавьте к этому нестерпимую жару. Ему доводилось видеть людей, у которых после укуса мухи появился тропический грибок. Они умирали в страшных муках, исходя густой пеной... От этих воспоминаний его и сейчас бросало в дрожь.
      Однако самого его выходили, и теперь он на всю жизнь сохранил благодарность к своим спасителям.
      Пока он размышлял о превратностях судьбы, в его единственном яичке появился легкий зуд. Паразит проснулся, и время опять побежало стремительно, счет пошел на секунды. Как ни хотелось ему ударить в колокол, он долго боролся с собой, цепляясь за остатки собственного достоинства. И вот наконец дверь открылась сама по себе.
      Служанка, на которой не было ничего, кроме защитного пояса, жестом поманила его внутрь. Ван Рельт заметил, что спина ее исполосована, некоторые рубцы совсем свежие.
      Как и прежде, органы чувств тут же отказали ему, сознание поплыло. В лабиринте комнат постоянно действовала дезориентирующая сенсорная система. За стеной кто-то угрюмо и монотонно напевал древнюю колыбельную фейнов. Тяжелые шторы заслоняли солнечный свет, запах гаржала стоял в неподвижном воздухе.
      Два огромных часовых-фейна с кифкетами застыли у внутренней двери, не сводя с него немигающих глаз.
      Дверь слегка приоткрылась, и Ван Рельта обдало волной теплого воздуха, в нос ударил специфический запах жженых корней, тут же принеся ему некоторое облегчение. Он выпрямил спину и поправил фуражку на голове.
      "...Он варит противоядие. Меня опять пощадили..."
      Ведомый голой служанкой, он прошел сквозь черный занавес - сенсорное устройство, выявляющее оружие, - и попал в комнату намного темнее первой, чем-то похожую на пещеру алхимика. Дым от горелых корней завис в воздухе. В полумраке проступали очертания какого-то прибора. На красном каменном кубе сидел изможденный человек с пронзительным взглядом и кожей, объятой фарамоловым пламенем. Он сидел, уронив голову на грудь, пряди прямых, редеющих волос легли на плечи. Казалось - будто легенда о молодом Прауде Фандане вдруг стала явью, - что этот мятежник, изгнанный некогда из Великого Клана, предстал перед ним во плоти и сейчас пышет на него жаром своей ненависти.
      - А, Ван Рельт. Наконец-то слово "скоро" уступило место слову "сейчас".
      - Свершилось? - осторожно спросил Ван Рельт, все еще не смея в это поверить.
      - Да, сообщение пришло несколько часов назад. Корабль уже здесь, скоро мы отправляемся в путь.
      - Значит, судьба все-таки дала нам случай отомстить. - Ринус уже почувствовал легкую эйфорию. Наконец-то! Как долго ждал он этого часа...
      - Это будет грандиознейший рейд всех времен, - сказал молодой Прауд с такой уверенностью, как будто уже оценивал некий исторический факт. - Мы ударим по Бутте и вытащим из их погребов горы фарамола. - Его темные глаза вспыхнули нетерпеливым огнем. - А потом мой заклятый враг сам пожалует сюда, чтобы увенчать мой триумф, и здесь, на Камнях Бутте, мы с ним покончим. А если он переживет мучения, я оставлю его для себя.
      От этих слов Ван Рельт содрогнулся. Попасть живым в лапы молодого Прауда Фандана гораздо страшнее, чем умереть. Его единственное яичко снова заныло.
      - Мой господин, это замечательная новость, но осталось еще одно небольшое дело, для меня очень важное.
      - Какое еще дело? - Глаза молодого Прауда уже остекленели от едких испарений.
      - Мой господин, вы, наверное, запамятовали: сегодня тридцатый день, и паразит... Легкая усмешка тронула губы Прауда.
      - Червячок мой не дремлет, да? Ну разве это не замечательно, что я держал тебя возле себя, Ван Рельт?
      - Да, конечно, господин.
      - Я держал тебя на коротком поводке и поэтому мог доверять больше, чем кому бы то ни было. Ты, конечно, это понимаешь.
      - Я хочу жить, мой господин.
      - Не сомневаюсь. К тому же ты не хочешь остаться кастратом. А еще ты мечтаешь учинить над моим врагом свою собственную месть, да?
      Ринус мог и не отвечать. Его наполовину оскопили пятьдесят лет тому назад, вместе с пятьюдесятью тысячами других воинов, взятых в плен во время Бедлекриджского сражения. Он никогда не забудет имя своего врага, Лавина Фандана, он, бывший когда-то низшим Фандином.
      - Я держу тебя возле себя, ты хорошо служишь мне, и мы сможем сообща отомстить Лавину, а потом этот сосунок, этот выродок Великой Ведьмы достанется мне. - На лице молодого Прауда снова появилась леденящая душу улыбка.
      Он слез с каменной глыбы и повел Ван Рельта в глубь лаборатории, мимо стеклянных банок с законсервированными людьми и фейнами.
      В алькове, пахнувшем гробницей, ярко светилась прекрасная голограмма Рамальская долина с возвышающимися над ней башнями замка Праудов. Здесь жили предки молодого Прауда до тех пор, пока он не проиграл в великой войне.
      Снаружи алькова, на стене, меченной пятнышком солнечного света, висела картина - реалистическое изображение поединка между двумя могучими телохранителями-фейнами. Вооруженные кифкетами - обоюдоострыми стальными пластинами, фейны намертво вцепились друг в друга и закрутились в вихре, в котором мелькали мускулы, клоки шерсти и оскаленные клыки. Фоном им служили две шеренги фейнов с винтовками. Впереди них расположились небольшими группками горцы в боевом убранстве. Снизу было выгравировано:
      "Почтенным Праудам Фанданам, на память о Тефилтиге Великом из деревни Рамаль".
      В жаровне, установленной на низкой скамейке, тлели красные угольки. Молодой Прауд увидел, что корни в металлической чаше сгорели, и наполнил трубку серой золой. Потом добавил туда прозрачной жидкости, перемешал и, приладив трубку над огнем, стал ждать, заложив руки за спину.
      - Тебе нравится моя картина, Ван Рельт?
      - Потрясающее полотно. Никогда не видел ничего подобного.
      - Это рисовал придворный живописец моего отца, Алдисс Грей. Весьма искусный ремесленник с блестяще отточенной техникой.
      - А кто такой Тефилтига Великий?
      - Настоящий воин. Он сражался вместе с моим отцом, Праудом-старшим. На этой картине он тоже есть - вот он, с желтой рамальской серьгой. Он защищал независимость Праудов Фанданов от посягательств фейнской королевы ведьм, Справедливой Фандан, которая себя клонировала и до сих пор живет под мерзким именем Лавин Фандан.
      - Понятно... - сказал Ван Рельт, но в голосе его чувствовалось удивление. Некоторые способы ведения войны и выживания в горах до сих пор поражали его своей экзотичностью. - А что же произошло потом? Чем закончилось сражение?
      Лицо молодого Прауда заволокло клубами дыма. Он выключил горелку, ухватил трубку щипцами и встряхнул бурлящее варево.
      - Увы, они все-таки одолели беднягу Тефилтигу. Он скончался от ран. Для Праудов Фанданов это был скорбный час. Но как ты понимаешь, поскольку была затронута честь нашего клана, сражение не закончилось с гибелью Тефилтиги. Когда это случилось, мой дедушка, Фандан-старший, выхватил нож и бросился на королеву ведьм Гото.
      Ван Рельт изумленно посмотрел на молодого Прауда.
      - Ваш дедушка?
      - Он набросился на неприятеля с кифкетом и был убит. Рагавал из Гото обезглавил его. Голову отправили и Гото, в зал трофеев. Но Прауд Фандан-старший спас нашу честь, и мы никогда не забудем его.