Сторш был скоплением массивных пяти-шестиэтажных зданий со свинцовыми и черепичными крышами. Этот главный торговый центр герцогства Сторшского раскинулся на широкой излучине Сколы.
      Когда наступил вечер, в окнах домов вспыхнули огоньки, на каждом углу зажглись фонари. Эвандер понял, что город, без сомнения, процветает. В Седимо никогда не было такого множества фонарей.
      По мощеным улицам путешественники направились к ряду касс компаний почтовых карет, протянувшемуся вдоль деревянного тротуара. Каждой кассе было отведено отдельное здание серого камня. Именно тут Эвандер впервые столкнулся с удивительной предвзятостью, с которой в некоторых районах Эйго относились к маленьким уголи.
      Когда Юми с кошельком в руках подошел к кассе, чтобы купить билеты, кассир демонстративно захлопнул окошко.
      Несколько клиентов с презрительным фырканьем и злыми ухмылками отступили назад.
      - Что, будь оно все проклято, делает здесь это паршивое отродье? - громко пробормотал кто-то в очереди.
      Эвандера озадачило подобное отношение, но вскоре удивление сменилось яростью, когда он увидел, что сторшизцы подчеркнуто игнорируют уголи. Добросердечный Юми не заслуживал такого грубого обращения. Местные жители вели себя безобразно. Эвандеру стало стыдно за них.
      Юноша протиснулся к соседнему окошку.
      - Три билета до Монжона, - произнес он не допускающим возражений тоном.
      Кассир вздохнул и протянул юноше три коричневых картонных прямоугольника с кодовыми номерами и черным оттиском "Монж" на обороте.
      - Всего с вас шесть серебряных дукатов, или, если есть, монжонская крона.
      Юми достал из кошелька шесть небольших серебряных монет, и Эвандер передал их кассиру. Тот настороженно взял деньги, словно что-то заразное.
      - Дьявольское серебро, - авторитетно проворчал кто-то.
      - Ну, лично я не поеду с дьяволом в одной почтовой карете, - гаркнул другой. - Гхассир, верните-ка мне мои деньги. Я обращусь в другую компанию.
      Эвандер сверкнул глазами на говорящих и стремительно прошел мимо. Они с Юми направились обратно к погрузочной станции, где их дожидалась Элсу. Без единого слова она провела мужчин к торговым стойлам, там Юми пару минут поторговался с угрюмого вида крестьянином и продал ему ослов за двенадцать дукатов.
      Крестьянин с трудом преодолел искушение обсчитать утоли, а то и избить их, если посмеют пожаловаться, но за спинами карликов стоял высокий молодой парень с суровыми глазами, по виду настоящий боец, явно намеренный вступиться за спутников, и иметь дело с этим здоровяком крестьянину не хотелось.
      На обратном пути к станции почтовых карет Элсу и Юми непрерывно болтали на своем языке. Юми явно был чем-то очень доволен, как и широко улыбавшаяся Эвандеру Элсу.
      Когда подошла почтовая карета, путешественники заняли места. Почтовые кареты на монжонском направлении были очень большие, в них запрягали пять-шесть пар лошадей. Внутри кареты сиденья размещались в четыре ряда. Когда Юми и Элсу сели, пассажирка - их соседка - вскрикнула и поспешно отодвинулась.
      Эвандер сел на ее место, у окна.
      - С каких пор этим дьяволам разрешили ездить в почтовых каретах? возмутился краснолицый, с гигантским носом пассажир в широкополой кожаной шляпе. Он был одет как большинство сторшизцев: в черный хлопчатобумажный костюм, белую рубашку и сапоги до колена.
      Эвандер, покраснев от гнева, поднял голову. "С какой стати эти люди так вопиюще грубы?" Юноша собирался задать этот вопрос вслух, когда Юми положил ему руку на плечо.
      - Промолчи, и все уляжется само собой, - прошептал маленький уголи.
      - Но почему? - возмутился юноша.
      - Нам же будет лучше. Потом поймешь. Эвандер удовольствовался тем, что смерил пассажира в широкополой шляпе гневным взглядом. Тот запыхтел, отвернулся и принялся читать небольшую книгу при свете сияющего стеклянного шара, прикрепленного к лацкану пиджака.
      Фонарик привел Эвандера в восхищение.
      - Это маленький светильник из Монжона, - шепотом объяснил Юми.
      Такое наглядное доказательство волшебной силы Монжона произвело на юношу огромное впечатление.
      Щелкнул кнут, почтовая карета тронулась с места и покатила по Монжонской столбовой дороге. Вымощенная серыми каменными плитами, дорога поддерживалась в хорошем состоянии, так что путешествие было быстрым и приятным.
      Со временем многие пассажиры отложили книги и задремали. Кто-то поглядывал на пейзажи, мелькающие за окном. Карета проезжала по винодельческому району Сколы. По правую сторону на склонах раскинулись огромные виноградные лозы. В низинах слева виноградники перемежались с пшеничными полями и деревнями виноградарей.
      В глубине души у Эвандера шевельнулись воспоминания о менее плодородной стране, лежащей подле такой же могучей реки, как Скола. Там тоже выращивали виноград, но на небольших участках, а не на обширных территориях.
      Всю ночь и весь день путешественники ехали по хорошей дороге, где легко могли разминуться две широкие кареты. За окнами появлялись и исчезали вдали процветающие города с крутыми черепичными крышами и каменными стенами.
      На ночь карета остановилась в живописном винодельческом городке Майнзен с побеленными домиками вокруг базарной площади. Но в гостинице "Рыночная" маленьким уголи вновь пришлось столкнуться с франжианскими предрассудками.
      - Для таких, как вы, комнат нет, - оскалился портье. - Дьяволам вход воспрещен.
      Эвандер попробовал возмутиться - и оказался в лапах двух охранников, дородных малых с выпирающими животами.
      Воткнув локти в эти животы, юноша на время вывел громил из строя. Они отступили.
      - Посылайте за констеблями, - рявкнул один из охранников.
      - Этому парню полезно немного посидеть в колодках, - поддержал его второй.
      - Руки прочь! - яростно крикнул Эвандер. - Я здесь все равно не останусь.
      И он вышел, хлопнув дверью.
      Некоторое время юноша метался взад-вперед по аллее. Он был слишком зол, чтобы рассуждать разумно. Мало-помалу он успокоился и взял себя в руки. Ему, принцу королевской крови, никогда раньше не доводилось попадать в подобные ситуации. Примириться с происходящим оказалось нелегко.
      Юми, с самого начала пытавшийся отговорить Эвандера от попыток найти гостиницу в Майнзене, направился к конюшне. Только там, несмотря на вялые протесты конюхов и угрозы бросить дьяволов в кучу с навозом, путешественникам разрешили устроиться на ночь в пустующем стойле, выстланном чистой соломой.
      Супруги развернули сушеное мясо и хлеб, а на взятую у Юми серебряную монету Эвандер купил флягу зля и пирог с луком-пореем и картофелем.
      Вернувшись, юноша увидел, что Юми восседает на связке сена и рассматривает расстеленный ковер. На темно-красном фоне выделялись оранжево-черные ромбики, которые складывались в изображения танцующих лошадей.
      - Красиво, - заметил Эвандер, сел и отхлебнул эля.
      - Это "Ковер девяти лошадей". Когда починят, будет очень волшебный.
      Эвандер снова основательно приложился к фляге, наслаждаясь крепким напитком. Им всем троим выдался вчера трудный денек.
      Элсу погладила ковер, словно кошку. Неожиданно ковер стал подергиваться и извиваться.
      Юноша уставился на флягу у себя в руках. Эль в этих странных местах варили явно крепче, чем на родине.
      Юми разрезал пирог на три части и протянул одну Эвандеру. Чтобы поесть, юноша прислонился к перегородке стойла. Ковер снова зашевелился.
      - Клянусь богами! - воскликнул юноша. - От здешнего эля у меня что-то не в порядке с головой.
      - Обычный эль, - пожал плечами Юми.
      - Могу поклясться, ваш ковер двигался, словно живой!
      Юми посмотрел на юношу с укором:
      - Но он действительно живой, глупый Эвандер. Это ковер утоли, он существует с незапамятных времен. Его сделали маги Хиш Вэн, и он очень, очень волшебный. - Юми погладил ковер тонкой рукой. - Видел бы ты этот старенький ковер в полнолуние, когда в небе ни облачка. Он подпрыгивает на полу. Подскакивает вверх. Может даже поднять человека на дюйм или больше над полом. Он жаждет освободиться от притяжения земли. - Внезапно Юми помрачнел. - Но Хиш Вэн давно в прошлом. Это очень старый ковер, и за долгие годы он потерял свою волшебную силу. - По обыкновению, лицо Юми так же быстро просветлело. - В Монжоне мы отдадим его в починку. О Постреме, ведьме-Ткачихе, я слышал только самые лестные отзывы.
      Юноша внимательно рассматривал произведение магической ткацкой школы Хиш Вэн. Юми гладил ковер и шептал ему ласковые глупости, словно разговаривал с любимой старой охотничьей собакой, лежащей у очага.
      - Ну же, Эвандер, - позвал утоли. - Положи на него руку, попробуй, какой мягкий.
      Юноше стало слегка не по себе, но все же он протянул руку и коснулся ковра. Нити словно напряглись, как шерсть на спине у кошки, и ковер слегка вздрогнул.
      - Будь я проклят, он и в самом деле живой! Юми счастливо расхохотался, а вместе с хозяином засмеялся, казалось, и сам ковер - его углы поднимались и опускались.
      Позже Юми снова свернул ковер, убрал его в футляр, путешественники доели пирог, допили эль и легли спать. Эвандер уснул последним. Его голова гудела от волшебных грез, но все прочие мысли затмевала надежда на исцеление в Монжоне.
      Глава 7
      Эвандера разбудил странный звук: какое-то царапанье, хныканье, скрип. Юноша сел и оглядел стойло. Сильно пахло лошадьми, через окно под крышей в конюшню проникал тусклый свет лампы, висящей снаружи, у входной двери.
      Снова раздалось то же странное, неритмичное царапанье. Эвандер поднялся и решил выйти на воздух посмотреть, в чем дело. Он отодвинул засов на двери и высунул голову наружу. Краем глаза юноша заметил какое-то быстрое движение и отпрянул. Удар дубины должен был оглушить его, но пришелся по плечу.
      Однако нападавший бил очень сильно. Эвандер, не удержавшись на ногах, с криком упал и тут же поспешил откатиться в сторону, уворачиваясь от сапог, замелькавших в темноте. В ответ он брыкнул обеими ногами и повалил одного из противников.
      Другой подскочил к юноше и занес дубину. Эвандер снова перекатился и почувствовал, как дубина грохнула о землю рядом с его головой. Юноша нанес еще один удар сомкнутыми ногами и попал негодяю в пах.
      Парень громко вскрикнул, согнулся и выронил дубину. Эвандер тут же поднялся и завладел его оружием.
      В стойле, где ночевали супруги, суетились еще два конюха, от которых разило элем. Они перерывали сумки утоли. Один уже добрался до свернутого ковра, а другой приставил к горлу Юми нож.
      Эвандер ворвался в стойло и перехватил запястье того, кто держал нож.
      - Будь ты проклят! - простонал конюх, пытаясь освободиться.
      Ему на голову опустилась тяжелая дубина. Второй, сцапав ковер, кинулся к выходу. Эвандер помчался вдогонку за вором через всю конюшню, мимо двадцати спящих лошадей, ухватил за талию и повалил негодяя на каменный пол. Разъяренный борьбой, юноша занес дубину, собираясь нанести смертельный удар. Взгляд его был диким.
      - Нет, пожалуйста, нет! - умолял конюх. Эвандер почувствовал, что кто-то слегка сжал его предплечье.
      - Нет, не надо, - тихо попросил Юми. - Пощади этого негодяя. Нам лучше не проливать кровь в Майнзене.
      Жажда мести оставила юношу. Он схватил негодяя за воротник и заставил подняться. Юми нежно прижал ковер к груди. Эвандер вытолкнул конюха за дверь.
      - Теперь прочь, - сказал уголи. - И не тревожь нас больше.
      Вор поспешил ретироваться, бросив через плечо злой взгляд.
      - На благодарность это не похоже. Может, мне лучше пойти за ним? предложил Эвандер, но Юми удержал друга.
      Юноша выволок из конюшни оставшихся горе-грабителей и побросал их в поилку с холодной водой, чтобы привести в чувство, после чего меткими пинками спровадил негодяев восвояси.
      Как следует заперев дверь на засов, путешественники вновь устроились на ночлег. Юми попытался объяснить, почему во Франжии так враждебно относятся к уголи.
      - Франжианцы утверждают, будто уголи напустили порчу на их виноградники, и из-за этого уже многие годы местное вино получается недоброкачественным. Но это просто сказки. По сути, они винят нас в появлении чародея. Болота и другие франжианские территории теперь стали его владениями. Франжианцы поняли, что жаловаться на него - выходит себе дороже. Поэтому они обратили свою ненависть на уголи.
      - А ты уверен, что уголи не наводили порчу на их вино?
      - Может быть, когда-то очень давно такое и произошло. Когда-то все эти земли были покрыты лесом и принадлежали нам. Потом пришли люди, извели леса и разбили виноградники. Возможно, это не понравилось уголи, точно не знаю. Нужно спросить кого-то более искушенного в древней истории. Не Юми.
      - Но это же было давно, до появления чародея.
      - Зато теперь ненависть вспыхнула с необычайной силой.
      - Ив Монжоне?
      - О, в Монжоне все по-другому. Там много уголи - серебряных и медных дел мастеров. Их изделия продаются по всему миру.
      Эвандер на минуту задумался.
      - Сторшизцы ненавидят чародея, но слишком боятся его; чтобы ненавидеть открыто, поэтому они ненавидят уголи, так? Боюсь, я не совсем понимаю.
      Губы Юми скривились в улыбке.
      - Осмелься сторшизцы вслух сказать что-то плохое о чародее, он, скорее всего, появится темной ночью верхом на своей летучей рукх-мыши, схватит их, унесет и заточит в темницу. Ненавидеть уголи гораздо безопаснее.
      Юноша недоуменно покачал головой, а Юми устроился поудобнее и очень быстро заснул. Эвандер же еще добрый час пролежал в темноте, перед тем как наконец погрузиться в сон.
      Глава 8
      Следующие несколько дней прошли сравнительно мирно. Земли виноградарей остались далеко позади, почтовая карета катила мимо многочисленных холмов, пшеничных полей и буковых лесов.
      Река то извивалась гигантской серебряной змеей, то низвергалась по очередной ступеньке Монжонской впадины с огромной скоростью, такой, что речное ложе было ободрано до самых древних базальтовых пород.
      Шугалент стоял на том месте, где был перекинут первый мост через Сколу. Этот город казался гораздо более терпимым и космополитичным, чем Майнзен. Уголи в сопровождении Эвандера с легкостью сняли номера в гостинице "Чаум". И хотя некоторые носильщики брезговали багажом утоли, другим не терпелось заработать пару монет.
      На следующий день карета покинула пределы герцогства Сторшского и въехала на территорию Монжона. Появились новые пассажиры - монжонцы. Не в пример мрачным, неулыбчивым франжианцам и сторшизцам монжонцы были рады видеть утоли и, садясь в карету, громко приветствовали их. Монжонцы считали маленьких человечков предвестниками удачи и верили, что утоли особенно угодны верховному богу монжонского пантеона Пернаксо.
      Набившись в карету, монжонцы непрерывно болтали - чем опять же отличались от угрюмых франжианцев и сторшизцев. Те обычно в дороге читали или мрачно смотрели в окно. Пожалуй, сторшизцы шарахались от монжонцев с не меньшим отвращением, чем от Юми с Элсу. Эвандер разговорился с супружеской парой, подданными Монжона, - они ехали на рынок в столицу торговать травами. Супруги говорили на фурду, но их монжонское произношение показалось юноше таким же странным, как и акцент утоли.
      - Мы поставляем аптекарям драконьи когти, - пояснил Донфорд, худощавый мужчина с блестящими глазами. Его волосы были коротко подстрижены над ушами и у шеи.
      Его супруга, пухленькая розовощекая женщина с каштановыми волосами, добавила:
      - Еще у нас есть собачьи носы и корни дикого ириса - для волшебников и чародеев.
      - На все наши товары в Монжоне будет большой спрос, особенно сейчас, улыбнулся Донфорд.
      - Почему именно сейчас? - удивился Эвандер.
      - Ты разве не слышал?
      Юноша признался, что ничего не слышал и вообще почти ничего не знает о Монжоне.
      - В городе скоро состоится состязание волшебников, - сообщила жена Донфорда, - претендентов на руку и сердце принцессы Сирины. Жизнь в Монжоне сейчас бьет ключом. Каждый вечер волшебники устраивают в небе великолепный фейерверк.
      Эвандер обернулся к Юми:
      - Ты знал об этом?
      - Нет, не знал, но тем лучше для тебя, друг мой. Уж хоть один из собравшихся в городе волшебников наверняка сумеет тебя излечить.
      Монжонских торговцев травами переполняли городские новости:
      - Говорят, зрелище предстоит из ряда вон выходящее. Волшебники будут сражаться друг с другом на поле перед городом, а всем желающим позволят наблюдать за ними с городских стен.
      Узнав о предстоящем съезде множества людей, способных распоряжаться волшебной силой, Эвандер понял, что со всевозрастающим нетерпением ждет, когда же, наконец, покажется сам город.
      И первая встреча с Монжоном не разочаровала юношу. День был уже на исходе, карета преодолела крутой подъем, и впереди, на холме подле реки, вспыхнули отсветом городские стены. Было что-то странное в этом холме - его затерянные в тени склоны казались перпендикулярными.
      Эвандера потрясла красота незнакомого города. Двенадцать башен гордо высились в небе, ловя золотистые блики вечернего солнца, их остроконечные крыши сияли янтарным великолепием.
      - Монжон! - провозгласил сидящий рядом с юношей Юми. - Волшебный город. Смотри, он парит в воздухе.
      Карета подъехала ближе, и Эвандер разглядел, что Монжон и в самом деле парит в воздухе, в десяти футах над землей. То, что показалось чужестранцу холмом, было разделено по горизонтали, словно разрезанное ножом какого-то великана. Верхняя половина, то есть собственно холм, парила в воздухе, а нижняя была всего-навсего тенью.
      Эвандер обратил внимание на темную зону под парящим холмом.
      - Зловещее место. Тем не менее там теперь живет большая часть городской бедноты и окрестных фермеров, - пояснил сосед-монжонец. - Хлебные поля уже долгие годы лежат под бременем проклятия чародея, и многие люди голодают.
      Юноша увидел толстые веревки, протянувшиеся сверху, с городских стен, и привязанные к вкопанным в землю огромным каменным глыбам. Веревки были толщиной с человеческий торс. Все это Эвандер разглядел, пока карета проезжала мимо нескольких таких глыб, направляясь к сложной системе мостов, ведущих к городским воротам.
      - Веревки служат якорем? - спросил юноша Донфорда.
      - Точно, друг мой. Иначе сильный ветер может унести город неизвестно куда.
      Задолго до собственно въезда в Монжон путешественники видели стоящие у дороги каменные здания, а ближе к парящему в воздухе чуду потянулись плотно обжитые пригороды - здесь стояли скромные двух-трехэтажные дома из коричневого кирпича с соломенными крышами.
      В затухающем свете солнца Эвандер следил, как по всему летающему городу зажигаются постепенно сотни, да нет - уже тысячи светильников. Окна высоких башен вспыхнули красным, синим, золотым и зеленым светом. Чуть пониже окна городских домов зажглись более мягкими, янтарными отсветами.
      Даже в предместьях мелькали чудесные огни, освещавшие округу на много миль.
      - И все это - благодаря силе благословенного Тимнала, - сказал Юми. Здесь мы найдем то, что исцелит тебя.
      Карета покатила вперед, к воротам волшебного города.
      Глава 9
      - Так я должна благодарить благословенный Тимнал? И это все, что ты можешь мне сказать? - Девушка резко повернулась на каблуках, чтобы посмотреть в лицо матери, которая нервно куталась в свою горностаевую мантию. - Благодарить за то, что отец наконец-то сделал выбор, не так ли? Он решил, что лучше пожертвовать мной, чем этим проклятым Тимналом, верно?
      - Моя дорогая, ты должна помнить, что от благословенного Тимнала зависят тысячи и тысячи жизней. Нам всем приходится чем-то жертвовать.
      - Если я еще раз услышу этот бред о жертвенности, то закричу. Вы же хотите пожертвовать мною, не правда ли?
      - Дорогая, спустя некоторое время после свадьбы ты обнаружишь, что все стало гораздо проще. Вы с мужем перестанете делить ложе, и ты сможешь завести любовников. Обещаю, так все и будет.
      - Мама! Я иногда удивляюсь, какая только чушь не приходит тебе в голову! Я не хочу заводить любовников. Я хочу сама выбрать себе мужа. И дело ведь не в том, что меня хотят выдать замуж за уродливого принца, которого я ни разу в жизни не видела и который хочет или не хочет на мне жениться, хотя от одного этого любой благородной девушке станет не по себе. Но вы устраиваете состязание жутких стариков, обитающих в горах, чтобы определить, кому я достанусь! Между прочим, некоторые из них даже на людей-то не очень похожи.
      - Ну, милая, не такие уж они отвратительные. К тому же наш придворный волшебник наверняка победит. Увидишь, старина Альберто выиграет состязание! Он мне обещал.
      - Мама! Альберто старше тебя! Я не хочу за него замуж!
      - Конечно же, милая, Альберто с радостью самоустранится, когда придет время.
      - Но, мама, если Альберто способен выиграть состязание, то почему бы ему не сразиться с нашим врагом?
      На это королеве было нечего ответить. Ее дочь безжалостно продолжала:
      - Чародей Гадджунг наслал проклятие на наше королевство, и папа ничего не может с этим поделать. Если наш придворный волшебник не в силах снять проклятие Гадджунга, то что дает тебе основание думать, будто он способен выиграть состязание?
      Королева неловко поежилась:
      - Дорогая, Альберто - чудный человек. Я уверена, он найдет выход из этой ситуации. - С этими словами она подобрала подол горностаевой мантии и вышла из комнаты дочери.
      Ее дочь, принцесса Сирина, негодующе встряхнула каштановыми кудрями и уставилась в окно. Ситуация создалась жуткая, и рассчитывать на помощь родителей не приходилось.
      Далеко внизу к городским воротам с грохотом подъехала почтовая карета. Глядя на карету, принцесса позавидовала независимости пассажиров. Они вольны отправиться куда пожелают и, если захотят, могут покинуть этот проклятый город! В отличие от Ее Высочества.
      Колокол на Яшмовой башне пробил час. С тяжелым вздохом принцесса принялась одеваться к вечернему раунду состязаний: достала новое шелковое платье нежно-персикового цвета и надела его, не испытав обычной радости от обновки.
      Далеко от апартаментов принцессы, помещавшихся в высокой башне дворца, почтовая карета из Франжии въезжала в южные ворота. После беглого досмотра стражники пропустили карету, и она загрохотала по камням в сторону городского рынка, направляясь на охраняемую стоянку.
      Там все пассажиры высадились, в том числе оба утоли и Эвандер, последний с широко раскрытыми от удивления глазами. Разобрав свой багаж, чужестранцы на минуту замерли, любуясь Городом Светильников.
      Монжонские торговцы травами, коротая время в дороге, с удовольствием рассказывали юноше, откуда берутся эти волшебные фонари - почти все круглой формы и ярче самой большой виденной Эвандером свечи:
      - Свет исходит от воды, заряженной энергией благословенного Тимнала. Вблизи Тимнала вода нагревается, и, когда начинает закипать, ее уносят. Охлажденная вода распространяет желтоватое сияние, и ее можно перелить в сосуды, трубки или в любую другую стеклянную тару и запечатать. Таким образом получаются светильники. Через несколько лет сияние тускнеет и пропадает, но если светильник остается в Монжоне, под влиянием Тимнала, то вода только меняет цвет, становясь сначала красной, потом зеленой и, наконец, синей и пурпурной.
      Теперь Эвандер обратил особое внимание на разнообразие огней вокруг. Окна светились янтарным и желтым, но снаружи здания были расцвечены красными, зелеными и синими огоньками. Огни, повсюду огни, в каждом окне, над каждой дверью! На каждом перекрестке сверкали огромные светящиеся шары. Улицы купались в оранжевом сиянии. Высоко на башнях пылали искусственные звездочки, красные - на зубчатых бойницах, пурпурные - кое-где в окнах. Эвандер благоговейно рассматривал все это великолепие, пока Юми не потянул его за локоть.
      - В Монжоне, если приезжие слишком долго глазеют по сторонам, их карманы обычно становятся намного легче.
      Эвандер был неприятно удивлен:
      - Неужели в этом волшебном городе есть воры? Юми рассмеялся:
      - Подозреваю, что воры есть даже в раю.
      Элсу вернулась с тележкой для багажа, на которую утоли погрузили свои вьюки и седельные сумки. Эвандер вскинул ковер на плечо и двинулся вслед за маленькими друзьями. Они вместе подошли к гостинице с массивной деревянной дверью. Внутри, в баре, посетители пили пиво и во весь голос разговаривали о торговых делах. Прямо за стойкой бара находился вход в небольшую гостиницу.
      Здесь путешественников приняли, как любых других клиентов. В Монжоне не жаловали сторшизские предрассудки. Монжон был настоящей столицей - городом, открытым для гостей из любой страны мира.
      Юми снял небольшую комнатку на четвертом этаже с окнами на улицу. Весь багаж отнесли туда, а ковер Юми сдал на хранение хозяину.
      На четвертом этаже обнаружилось несколько ванных комнат и даже плавательный бассейн с холодной водой. Элсу сразу же исчезла в купальне.
      Эвандер последовал ее примеру и вскоре, впервые за много дней, почувствовал себя роскошно, даже не правдоподобно чистым. Ванные были изолированными, вода подавалась с фабрики круглых светильников Тимнала. Касаясь жуткой кожи на плечах, Эвандер радовался, что его никто не видит.
      Когда он вернулся в номер, Элсу уже приготовила для него чистую одежду во время путешествия она сшила ее для Эвандера из собственных платьев. Юноша в который раз поблагодарил маленькую женщину и получил в ответ ясную, радостную улыбку, Через некоторое время путешественники вышли на ярко освещенные улицы ночного Монжона. Сначала они посетили ресторан и поужинали печеными угрями с мангольдом, запивая их великолепным красным вином "Пурпурная Гордость" с майнзенских виноградников.
      - Вино из винограда "Черная Жемчужина", - объяснил Юми. - Этот сорт дает очень маленький урожай, но ничто не может сравниться с букетом "Пурпурной гордости". Чтобы вино созрело, его очень долго выдерживают в погребе.
      Эвандер похвалил отличный напиток и огорченно заметил:
      - Вина во Франжии гораздо лучше, чем сами люди. - Юноша смаковал тонкий букет. - Как будто вся свежесть Франжийской земли ушла в вино, а люди остались сухими и неприветливыми.
      - Может, и так, - грустно улыбнулся Юми.
      - А может, в этом и заключается проклятие, наложенное на Франжию, улыбнулся в ответ юноша.
      Ужиная, путешественники смотрели в окно, на улицу. Мимо прошли с портшезом на плечах шестеро могучих мужчин в белоснежных одеяниях. На носилках восседала таинственная личность в черной мантии и остроконечной шляпе. А следом вились, чередуясь, эфемерные манящие видения - подвижные трехмерные картины.
      Сначала появилось красочное изображение почти обнаженной женской фигуры в натуральную величину на фоне пропасти. Затем женщину сменило изображение водопада, низвергающегося в провал. Снова возникла женщина, изогнулась в прыжке и исчезла в бурном потоке.
      Портшез с фигурой в высокой черной шляпе скрылся за углом, и видения, в свою очередь, свернули туда же.
      Изумленный Эвандер обратился к Юми:
      - Это был волшебник?
      - Разумеется, а вот и еще несколько. И действительно, на улице показалась красочная процессия. Не меньше двух дюжин странных людей, причудливо одетых в красное, синее, черное... Каждый восседал на разукрашенном троне, который тащила на плечах шестерка обливающихся потом носильщиков.
      - Это городские волшебники, члены высшего совета.
      Над мостовой проплыли мерцающие пурпурно-розовые призрачные драконы - в десяти футах над головой колдуньи в белых одеждах и золотом уборе. Вокруг высокого бородатого волшебника, с ног до головы облаченного в алый шелк, жужжали шары из красной плазмы.
      Чуть позже послышались бравурные, громкие звуки фанфар. Мимо ресторана промаршировали шесть трубачей в серебристых камзолах. За ними шествовал городской глашатай, приглашающий зрителей занять места на городских стенах у северных ворот - там находилось ристалище. Скоро должен был начаться поединок с участием придворного волшебника, Альберто Несравненного.
      Эвандер уговорил утоли побыстрее покончить с ужином, и путешественники направились к северным воротам.
      На городской стене пришлось проталкиваться через толпу, чтобы занять место, с которого можно было бы разглядеть раскинувшееся внизу ровное поле, предназначенное для различных спортивных состязаний. Эвандер оказался выше большинства монжонцев и со своего места недалеко от стены башни прекрасно видел все, происходящее внизу. Уголи вскарабкались на небольшой выступ примерно пятью футами выше.
      На городской стене собралось множество народу. На крышах башенок, поднимающихся над стеной каждые пятьдесят ярдов, стояли ряды деревянных скамей и весело шумели люди в красочных одеяниях. Эвандер отметил элегантность фасонов, обилие кружев, оборок и длинных праздничных накидок.
      Внизу, на поле, прогремели фанфары. Забили барабаны, и по периметру арены, границу которой образовали сотня или более огромных зачехленных шаров на пьедесталах, разъехались маленькими группками всадники.
      Конники сдернули чехлы из ткани, открыв невероятно яркие монжонские лампы. На ристалище стало светло, как днем.
      Появились волшебники - участники поединка. Один - высокий мужчина в камзоле из золотой парчи - нес под мышкой белую палочку. Его появление вызвало бурный восторг и громкие аплодисменты.
      - Это придворный волшебник, - пояснил Юми. Второй участник, облаченный в коричневатый плащ с капюшоном и странные, разваливающиеся сапоги, шел, пошатываясь и тяжело опираясь на резную трость с набалдашником в форме черепа.
      - Волшебник без имени, - провозгласил городской глашатаи.
      Придворный волшебник в золотых одеждах немедля занялся делом. Как только он щелкнул пальцами, помощники бегом вынесли на поле жаровню, и через минуту она уже ярко пылала.
      Человек в золотом камзоле оживленно замельтешил вокруг жаровни, колдуя над сушеными птицами, различными амулетами и творя длиннейшее витиеватое заклинание. Волшебник бросал в огонь порошки и благовония, причем белые вспышки в пламени становились все ярче и ярче, пока, наконец, жаровня чуть не взорвалась. Наконец на поле появился гигантский рыцарь в шлеме и сияющих стальных доспехах, созданный из ничего.