Чародей подробно расспросил юношу, но не выявил ни малейших признаков обмана. Эвандер хотел спасти жизнь Сирины и готов был с радостью умереть ради принцессы.
      Зомби отвели юношу обратно в комнату со светильником. Чародей погрузился в размышления.
      Он может лишиться мальчишки, чье уродство хотелось бы исследовать в лаборатории. Удастся ли сознательно добиться подобного эффекта вновь? Было бы забавно овладеть столь впечатляющим колдовством. Если парень сбежит, то с новым знанием придется проститься.
      Но мальчишка влюблен. А из-за любви люди порой готовы на любую глупость. Вот и этот парень непременно вернется. И, если повезет, доставит обещанное. При мысли о том, что, возможно, через несколько часов Тимнал окажется в его власти, чародей затрепетал, в древнем порочном сердце вспыхнул бешеный восторг. Наконец, после долгих раздумий, Гадджунг принял решение.
      Он ворвался в комнату к пленникам и разбудил их.
      - Я готов пойти на риск. Переметнуться на сторону Монжона ты не можешь король тут же прикажет бросить тебя львам. К тому же тебе известно, что станется с той, которую ты так безумно, отчаянно любишь, если ты не вернешься. Так что я, пожалуй, рискну. Ты можешь идти. Пусть принцесса объяснит тебе все, что нужно. Полетишь на моей рукх-мыши.
      Глава 42
      Эвандер мчался на летучей рукх-мыши, сидя в седле на шее чудовища. Сам полет и вид земли с большой высоты изумляли юношу. Огромные крылья сходились и расходились за его спиной, заставляя седока болтаться из стороны в сторону. Эвандер чувствовал, как нагревается тело под седлом.
      Управлять крылатым скакуном не требовалось. Он сам знал, куда лететь. На обратном пути Эвандеру надо было лишь воспользоваться полученным от чародея серебряным свистком, чтобы чудовище вернулось.
      Далеко внизу скользила окутанная тьмой земля. Огоньки мерцали только там, где по берегам рек в долине Сколы раскинулись города. Воздух был прохладным, но после ледяного холода Ортонда ночь казалась Эвандеру теплой. Он решил мысленно повторить указания Сирины. Бронзовая кошка стояла на левом краю письменного стола в кабинете короля. Чтобы попасть в этот кабинет, надо было открыть дверь ключом, спрятанным в синем кувшине, стоящем на подоконнике.
      Через некоторое время юноша задумался о другом. Полет в ночном небе казался необыкновенным волшебством, но далекие огни городов не волновали сердце юноши. Они говорили о манящей, но призрачной безопасности, а у Эвандера был свой путь. Безопасность ему не суждена. Что бы ни случилось, он вернется в логово чародея. Ухватится за малейший шанс, только бы Гадджунг пощадил принцессу Даже если ему самому придется остаток жизни провести в клетке.
      Юноша пытался бороться с отчаянием, и это было нелегко. Вернуться с Ортонда - и попасть в лапы к Гадджунгу! Наверное, боги за что-то наложили на него проклятие. Может, следовало остаться в Седимо и сразиться с узурпаторами? Он бы потерпел поражение, и кузены казнили бы его, быстро и тихо. Не пришлось бы сейчас мучиться.
      Юноша заставил себя отогнать подобные мысли. Еще не все потеряно - он жив и на свободе. А погибни он в Седимо - никогда не встретил бы принцессу Сирину Монжонскую, свою настоящую и единственную любовь.
      Летучая рукх-мышь мчалась быстро. Уже через час она достигла стен города и плавно приземлилась на крыше увенчанного куполом мавзолея, расположенного на кладбище для знати - прямо у подножия дворца.
      Эвандер выбрался из седла и соскользнул вниз по медным плиткам, покрывавшим крышу склепа. Добравшись до края крыши, он спрыгнул с карниза на перила, а оттуда на землю.
      Над головой у юноши раздалось оглушительное хлопанье. Рукх-мышь взмыла вверх, распласталась в воздухе, несколько раз взмахнула крыльями, подняла тучу пыли и сухих листьев и вскоре скрылась из виду. Эвандер встал на ноги и принялся высматривать приметы, которые Сирина показала ему еще в первый день их знакомства.
      Естественно, парящую рукх-мышь не могли не заметить, и к кладбищу уже сбегались люди со светильниками. Из заслоненных ветвями дворцовых окон неслись крики.
      Юноша наконец заметил громаду могилы Людица Великого и повернул налево, к дворцовой стене. Вверху перекликались солдаты. Огни приближались. Эвандер бегом бросился к мавзолею Золотой Гусочки, нашел на южной стене бронзовую пластинку, коснулся четырех звезд по углам, протянул руку к барельефу и нажал на правую ступню женской фигурки.
      Что-то скрипнуло. Часть задней стенки со скрежетом отъехала назад. Юноша шагнул во мрак, осторожно нащупывая ногами ступеньки. Внезапно проход в стене захлопнулся, и Эвандер оказался в полной темноте. Пришлось вынуть небольшой монжонский светильник, предусмотрительно одолженный чародеем.
      Теперь юноша мог идти быстрее. Он миновал уже знакомые извивающиеся стены и топкие участки коридора. Местами дно туннеля покрывала вода, но после подземелий Ортонда дворцовый потайной ход казался детской игрой. Вскоре юноша вышел к Провалу Донзаго - бездонной черной пропасти, накрытой высоким сводчатым куполом. Там как раз шла торжественная церемония. Жрецы бросали в яму цветы. Растения минуту кружились в воздухе и затем исчезали во тьме Провала. Хор голосов пел о непостоянстве и быстротечности всего живого.
      Эвандеру удалось проскользнуть мимо процессии незамеченным. Он быстро прошел наиболее оживленную часть лабиринта и проскочил сторожевой пост. Солдаты не обратили на юношу ни малейшего внимания.
      Далее следовало пройти нижний уровень туннеля, где у подножия лабиринта сходилось несколько коридоров. Эвандер свернул во второй коридор налево и вскоре, не встретив никого на своем пути, вышел к черной лестнице и устремился вверх по ней со всей быстротой, на которую было способно его измученное тело.
      На шестом этаже через потайную дверь он проник в альков, а оттуда - в королевские апартаменты.
      Стараясь двигаться по возможности бесшумно, юноша прислушивался к малейшему звуку. В комнатах горел свет, но не было ни души - вероятно потому, что на дворе стояла ночь. Король и королева, должно быть, спали.
      Сирина предупреждала, что в коридоре, ведущем к королевскому кабинету, может стоять охранник. Агрант не любил, когда стража толпилась в королевских покоях, но ему пришлось согласиться на присутствие хотя бы одного стражника, чтобы успокоить советников.
      Си другой стороны, в ночное время стражник, скорее всего, устроился в прихожей королевских апартаментов, в удобном кресле подле старинных сторшизских часов.
      Пройдя мимо портрета Великого Донзаго, Эвандер скользнул по застеленному красным ковром коридору, мимо высоких дубовых дверей с огромными серебряными ручками, и вышел к королевскому кабинету. Стражника не было. Налево уходил коридор, застеленный зеленым ковром, принц повернул туда и прошел по паркетному полу, мимо нескольких дверей, к окну. На подоконнике стояла голубая ваза. Юноша сунул в нее руку, пошарил внутри и нащупал ключ.
      Агрант, страдающий от рассеянности, предпочел бы вообще никогда не запирать свой кабинет. Сирина хорошо знала отца.
      Ключ легко повернулся в замке, юноша вошел в комнату и на минуту замер. Он не мог поверить, что так легко добрался до цели. Закрывая дверь, он подумал, что Золотая Гусочка, должно быть, не раз проделывала этот же путь, навещая своих любовников; следовательно, ничего невозможного в его авантюре все-таки не было.
      С помощью светильника Эвандер обследовал комнату. Роскошная обстановка. По стенам - книжные полки. Большое окно с видом на сад. В углу - огромный глобус Рителта, повернутый так, чтобы лучше всего был виден северо-восточный берег Эйго. Над камином - пара скрещенных мечей и щит с гербом монжонского королевского дома. Стол, заваленный свитками и бумагами, высокий бювар. На нем - еще бумаги, хрустальные пресс-папье, воск для печатей и перья...
      Эвандер запаниковал - бронзовой кошки на бюваре не было. Не было! Юноша лихорадочно оглядел комнату и заметил, что кошка стоит на маленьком столике король использовал статуэтку вместо пресс-папье.
      Эвандер открутил фигурке голову и через несколько мгновений уже держал в руках ключ. В потайной коридор, ведущий к Тимналу, можно было пройти через дверь, замаскированную огромным камином, занимавшим собой почти полкомнаты. Эвандер как раз направлялся к камину, когда за дверью раздались шаги.
      Юноша метнулся в сторону и вжался в стену. Дверь открылась, и в кабинет, невнятно бормоча по-монжонски, вошел король. Повелитель Монжона захлопнул за собой дверь, прошел к бювару, сел и принялся что-то искать среди свитков и бумаг. Агрант не отличался аккуратностью, и его письменный стол был порядком захламлен.
      Во время поисков король случайно положил руку на бронзовую кошку и заметил, что голова отсутствует. Тревожно вскрикнув, Агрант вскочил на ноги.
      Юноша отделился от стены и прыгнул вперед. Король в это время бросил лихорадочно перебирать бумаги и наклонился, чтобы поискать пропажу на полу. Когда он поднял голову, перед ним уже стоял Эвандер, вооруженный одним из висевших над камином мечей. Края клинка были тупыми, но его острием вполне можно было проткнуть человека.
      - Ты? - прошептал побледневший король. - Но как? Ты же мертв. Я своими глазами видел, как вы с моей дочерью растаяли в воздухе.
      - Тем не менее мы не погибли. Ваше Величество. Агрант дотронулся до колена юноши, со стоном отшатнулся, зажмурился, но через некоторое время вновь взглянул на Эвандера.
      - Что произошло? И где моя дочь?
      - Это долгая история, скажу только, что нас выбросило в другой мир. Там мы узнали, что всем нам угрожает страшная опасность. Это предостережение мы должны передать Императору Розы. В нашем мире он один может противостоять угрозе.
      Король слушал Эвандера, и его страх постепенно уступил место ярости.
      - Что за чушь? И вообще, кто ты такой, мальчишка? Где моя дочь? Как тебе удалось пробраться в мой кабинет?
      Юноша приставил к горлу Агранта острие меча, - Не шумите. Ваше Величество. Лучше внимательно выслушайте меня. Сирина умрет в муках в плену у чародея, если я не доставлю ему Тимнал.
      Эвандер оглянулся по сторонам и обратил внимание на тяжелые шелковые шнурки на портьерах. Пожалуй, вполне подойдут, чтобы связать короля.
      - Ложитесь на пол и не шевелитесь, иначе мне придется убить вас. Это понятно?
      Глаза пленника метали молнии, но, когда юноша чуть сильнее надавил мечом на его горло, Агрант опустился на колени и лег плашмя на пол.
      За несколько минут Эвандеру удалось спутать Его Величество по рукам и ногам, а также соорудить кляп из обрезков королевской ночной рубашки. По ходу дела юноша рассказывал королю про их с Сириной приключения.
      Теперь в глазах Агранта угадывались достойное сочувствия замешательство, ярость, боль и что-то похожее на отчаяние. Связав короля, юноша проник за каминную решетку, нащупал дверь в стене, распахнул ее и ступил в потайной ход, о существовании которого знали только члены королевской семьи. Юноша осторожно спустился по винтовой лестнице и оказался в коридоре с белыми стенами, скудно освещенном старой монжонской лампой с красноватым сиянием.
      Дверь в конце коридора открывалась в небольшую галерею над хранилищем, где помещался благословенный Тимнал. Узкая лесенка с галереи вела вниз.
      Юноша подошел к хранилищу. На огромной стальной двери висел большой замок. Эвандер пустил в ход голову бронзовой кошки. Ключ легко повернулся в замке, и путь был открыт.
      Тимнал хранился в металлическом сундуке размером с гроб, который стоял посреди хранилища. Вокруг размещались сиденья для счастливцев, получивших разрешение ощутить на себе целебные лучи Тимнала. В другое время сундук с Тимналом опускали в чан с водой на другом конце хранилища - так начиналось изготовление монжонских светильников.
      В хранилище не было ни души. Стража стояла снаружи, у главного входа.
      Эвандер быстро подошел к сундуку, заглянул в него и увидел на алой атласной подушке золотую шкатулку с благословенным Тимналом. Вблизи сомневаться в силе Тимнала не приходилось - юноша почувствовал волну тепла, незнакомый сладковатый аромат, спокойствие и умиротворенность.
      Золотая шкатулка была размером с человеческую голову, очень тяжелая на вид, по обе стороны крепились массивные ручки. Юноша наклонился и поднял ее. Она действительно оказалась тяжелой, словно была сделана из чистого золота и наполнена золотыми монетами. Эвандер прижал шкатулку к груди и вернулся на лестницу.
      Когда юноша добрался до королевского кабинета, от тяжести шкатулки руки уже ныли немилосердно; а ведь предстояло еще пройти немалый путь.
      Эвандер вошел в кабинет через дверь в камине. Король по-прежнему находился на полу, но успел проползти полдороги к выходу. При виде шкатулки глаза Агранта чуть не вылезли из орбит от ужаса.
      Юноша проникся жалостью к пожилому человеку, несмотря на то что некогда тот собирался отдать его на съедение львам - и с радостью выполнил бы свое намерение.
      - Мне придется забрать у вас Тимнал. Только так можно спасти Сирину, попытался объяснить королю Эвандер.
      Казалось, глаза Агранта вот-вот лопнут.
      - Поймите, чародей все равно поработит вас. Я только спасаю город от мучительной агонии.
      Судя по пурпурному цвету лица. Его Величеству грозил апоплексический удар. Эвандер решил прекратить объяснения.
      Он дал себе минуту передохнуть, собрался с духом и открыл дверь, ведущую обратно в королевские апартаменты. За дверью никого не было. Принц поднял шкатулку и двинулся в путь по многочисленным коридорам. Вскоре он уже был в коридоре, застеленном красным ковром.
      Опасность на мгновение нависла над Эвандером, когда он достиг потайного хода в алькове. Где-то впереди отворилась дверь, и сонный голос выкрикнул чье-то имя. Тут же приоткрылась еще одна дверь, раздался второй голос. Затем обе двери захлопнулись.
      Юношу бросило в холодный пот. Он минуту простоял неподвижно, затем на цыпочках прокрался к алькову. Достигнув части дворца, соединенной с храмом, Эвандер прошел уже знакомым путем до огромного зала с Провалом.
      Там все было тихо. Церемония закончилась, только на скамьях возле Провала молилось несколько послушников. У главного входа на посту дремали стражники.
      Оглядевшись, юноша решил, что лучше всего смело и открыто пройти через весь зал к туннелю, ведущему на хоры, - именно там находился потайной ход наружу. Если постараться выглядеть естественно, то ни у кого не возникнет никаких подозрений. И при малой толике везения никто даже не заметит небольшую тяжелую шкатулку.
      Стараясь не сгибаться под тяжестью золота, Эвандер пошел к хорам. Низко склонившие голову послушники были глубоко погружены в молитву, так что они могли вообще не обратить внимания на юношу. Даже если они и посмотрят в его сторону, то вряд ли заметят шкатулку.
      Когда Эвандер поставил ногу на первую ступеньку, руки его дрожали, а плечи горели от напряжения. Лестница только усугубила боль в ноющих мышцах ног. Юноша споткнулся на третьей ступеньке и, к своему ужасу, выронил шкатулку из рук.
      Шкатулка ударила его по колену, колокольным звоном прозвенела по ступенькам и с грохотом упала на пол. Шипя от боли, юноша запрыгал на одной ноге.
      Послушники подняли головы, и, что еще хуже, отворились двери главного входа, в зал заглянули стражники и прокричали что-то по-монжонски.
      Началась полная неразбериха. Послушники вскочили на ноги. Стражники с угрожающими воплями ворвались в зал, зовя на подмогу товарищей. В соседнем зале пророкотало эхо - ив хранилище вступил взвод солдат в тяжелых доспехах. У юноши упало сердце. Послушники были уже близко. Судя по крикам и жестам, весть о краже Тимнала уже облетела дворец.
      Эвандер подхватил шкатулку и метнулся к галерее над Провалом. Стражники настигали беглеца, послушники были в двух шагах. С тяжелым Тимналом в руках оторваться от них было немыслимо, а без Тимнала жизнь Сирины и жизнь самого юноши не стоили ничего.
      Внезапно Эвандеру послышалось, что какой-то голос шепнул ему: "Прыгай!"
      Юноша посмотрел вниз, в бездну.
      Действительно, почему бы не прыгнуть? Лучше уж эта пропасть, нежели ров со львами. Шкатулка стала еще тяжелее. Она, казалось, тянула юношу вниз.
      "Прыгай, ты не погибнешь!"
      Сейчас или никогда! Послушники были уже совсем рядом. Юноша перегнулся через перила и полетел вниз, прямо в бездну. Шкатулка падала впереди него.
      Глава 43
      Казалось, он падал вниз целую вечность. Падал в пустоту, в никуда. Время замедлилось. Посмотреть назад, то есть вверх, Эвандер не мог, да и вряд ли он увидел бы там что-нибудь, кроме той же пустоты. Юноша твердо знал: он летит в никуда, а чуть впереди него летит шкатулка. К счастью, Эвандер не чувствовал того мучительного иссушающего холода, с которым ему пришлось познакомиться при возвращении на Рителт. Вообще ощущения притупились - он не ощущал ни холода, ни зноя.
      Со временем притупилось и чувство ужаса. Возможно, это и есть смерть? Если так, то принц Данаис Эвандер Седимо-Кассимский умер на удивление безболезненно. Ясно было только одно: даже в смерти он чувствовал движение вперед.
      И вдруг пустота словно рассеялась во всех направлениях, и юноша оказался на ровной мерцающей поверхности - на серебряной плоскости, которая простиралась вокруг, насколько хватало глаз. В десяти футах от него лежала золотая шкатулка. Кое-где виднелись похожие на скалы и холмы возвышенности кубической формы.
      Юноша вгляделся в розовое небо и обратил внимание на плоские многоугольники из все того же серебристого материала. Они протянулись в небе широкой величественной цепью, замкнутой в кольцо. Каждый многоугольник был, похоже, такой же равниной, как та, где стоял сейчас Эвандер, с изумлением глядя на огромные геометрические фигуры, которые медленно вращались вокруг некоего невидимого центра тяжести.
      Неужели это небеса?
      Значит, он умер? Если это действительно небеса, то выглядят они несколько разочаровывающе. Если же это ад, то здешний вариант ада кажется гораздо более приемлемым, нежели то, что представлял себе молодой человек. Небеса ли, ад ли, это место явно не имело ничего общего с упомянутыми общепринятыми концепциями загробной жизни.
      Эвандер заметил, что в нескольких шагах от него переплетом вверх лежит маленькая раскрытая книжка. Рядом белел человеческий скелет. Потрясение оказалось сильным: юноша внезапно осознал, что вокруг разбросано множество человеческих костей и целых скелетов. Очевидно, это были останки тех, кто на протяжении многих веков добровольно бросался в Провал Донзаго.
      Н-да, это явно не небеса.
      Юноша вдохнул полной грудью. В воздухе растекалось тепло и все вокруг заливал свет, но источник его был невидим - ни солнца в небе, ни облаков, лишь кольцо серебристых многоугольных зеркал.
      Эвандер подобрал книгу, переплетенную в толстую черную кожу. Страницы казались мягкими и живыми, текст на них постоянно менялся, словно по страницам ползали черные амебы. Юноша поспешно закрыл книгу - от мелькания черных букв у него закружилась голова.
      Возле шкатулки с Тимналом он заметил что-то вроде сморщенных коричневых волокон. Они захрустели, когда Эвандер наступил на них, направляясь к шкатулке. Это были засохшие цветы. В серебряной дали при внимательном изучении проступали все новые и новые человеческие скелеты.
      Юноша помотал головой, подошел к шкатулке и поставил ее как следует. На ней, на первый взгляд, не осталось ни малейших следов удара. В то время как Эвандер обследовал шкатулку, в его голове вновь зазвучал тихий голос. "Не столько тихий, сколько приглушенный", - осознал юноша и постарался прислушаться повнимательней.
      После знакомства с нилдами и старым мудрецом Шадрейхтом юноша стал более чувствителен в области экстрасенсорного восприятия. Этот голос отличался от шепота, подтолкнувшего принца к прыжку в Провал. Новый голос звучал необычайно жизнерадостно.
      Эвандер осмотрел крышку шкатулки и увидел, что замок в нескольких местах треснул. Возможно, это произошло, когда шкатулка ударилась о каменный пол хранилища. Юноша поднял крышку, и из шкатулки, согревая кожу Эвандера, ударило золотистое сияние. Наконец-то лучи Тимнала упали на его уродливую кожу!
      Юноша рассмеялся. Смех перешел в хохот, а затем в безудержный истерический рев. Ну как? Достаточно ли он заплатил, чтобы утолить жажду Тимнала?
      Сияние слегка потускнело, из шкатулки в воздух поднялся небольшой шар, отливающий одновременно золотом и бронзой, повис в воздухе и стал медленно вращаться.
      Голос в голове юноши стал гораздо громче: "Наконец-то, наконец-то, наконец-то! Благодарение богам, наконец-то!"
      Эвандер широко разинул рот от удивления.
      "О юноша! - продолжал голос. - Это тебе я обязан освобождением от вековых страданий. Ты не можешь себе даже представить, как я скучал последние двести лет".
      Эвандер ущипнул себя. Впрочем, с какой стати удивляться? С тех пор как он ступил на баканский берег, одно необыкновенное происшествие следовало за другим.
      - Я... - начал было юноша, но голос не слушался его.
      "Знаю, ты - принц Данаис Эвандер Седимо-Кассимский. Я прочел твои мысли сразу же, когда ты взял в руки мою переносную тюрьму. Я - Донзаго Великий".
      Юноша вскрикнул от удивления.
      - Как! Вы - Донзаго?
      "Видишь книгу рядом с этим скелетом?"
      Эвандер кивнул.
      "Это моя книга заклинаний. Там есть заклинание для проникновения в Высшие Сферы, где водятся такие чудеса, как Тимнал".
      Небольшой золотистый шар медленно вращался.
      - Это и есть Высшие Сферы? - спросил юноша. "Именно. - Шар, казалось, задумался. - Я, тогда еще дерзкий глупец, осмелился попытаться вступить в Высшие Сферы, выйти на Доску Сфер Бытия. Я произнес это паршивое заклинание проникновения и оказался здесь. Правители Сфер рассердились и наложили на меня проклятие - Тимнал".
      - И что с вами произошло? Я знаю, что такое мучиться от проклятия.
      "Мне вручили Тимнал, вот этот шар, который ты сейчас видишь перед собой, и вернули обратно в Монжон. Тимнал придал мне огромную силу творить добро. Я стал исцелять больных, создавать светильники - основу благосостояния Монжона. Ты же видел силу Тимнала в действии".
      - О Великий Донзаго, я ощутил силу Тимнала на себе.
      "Опьяненный этой силой, я собирался править вечно, хотел стать величайшим правителем в истории Рителта. А потом мне открылась ужасная истина. Тимнал питался силами моего тела и за несколько часов поглотил меня полностью. Я ослабел, зрение мое помутилось, чувства одно за другим угасли. Мой разум умер в своей телесной оболочке, но возродился в Тимнале. По сути, я сам стал Тимналом".
      Эвандер кивнул, начиная понимать, в чем дело.
      "Видишь ли. Повелители Сфер наказали меня. Мне самому пришлось стать Тимналом, мне было суждено снабжать людей города доброй энергией до тех пор, пока Тимнал оставался на Рителте. А я не мог даже пошевелиться, не мог изменить свою судьбу. Спасение могло прийти ко мне только в том случае, если бы кто-нибудь бросил Тимнал в яму, которая образовалась в момент моего проникновения в Высшие Сферы. Таким образом, я оказался пойман в ловушку в Монжоне, а ведь мне мечталось присоединиться к Повелителям в благословенных Сферах!"
      Эвандер никак не мог понять, какой такой благословенностью отличаются здешние места, состоящие из движущихся серебристых поверхностей. Что это за кубы и на самом ли деле они медленно передвигаются? Ползают по серебристой плоскости? Странно, но только сейчас Эвандер заметил, что вокруг много небольших конусов и все они постоянно меняют местонахождение.
      Судя по разбросанным вокруг костям, люди здесь выжить были не способны.
      - Теперь я наконец-то свободен! Я в долгу перед тобой, юноша. Так что я помогу тебе. Здесь тебе оставаться нельзя. Излучение Высших Сфер слишком мощное для человеческого организма. Задержись ты здесь, ослабеешь и умрешь через несколько часов. К счастью, я в силах вернуть тебя. Заодно закрою этот Провал, возникший давным-давно в результате моего необдуманного заклинания.
      - Вы были Тимналом. Значит, Монжон остался без Тимнала?
      - Верно. Городу придется вновь опуститься на землю. Я томился в нем долгое время, так что, думаю, на это уйдет час, не меньше. Но в конце концов город опустится на землю, а светильники погаснут. Время волшебства в Монжоне закончилось.
      - А Повелители Сфер не обратят в Тимнал меня?
      - Нет, ты неповинен в посягательстве на благостность Высших Сфер. Ты останешься невредим.
      Пораженный внезапной мыслью, Эвандер прикоснулся рукой к груди. Шишковатая кожа никуда не исчезла. Тем не менее что-то изменилось, но юноша никак не мог понять, что именно. В сердце Эвандера вновь ожила надежда.
      - Если не возражаете, - попросил юноша, - я возьму вашу книгу.
      - Остерегайся, не играй с магией, которой не можешь управлять!
      - Да, конечно, я понимаю.
      - Теперь приготовься. Вздохни поглубже. Эвандер сунул магическую книгу за воротник рубашки.
      В следующую минуту юноша почувствовал, как невидимая сила поднимает его, поворачивает и выталкивает обратно, наверх. Он снова надолго оказался в напряженной темной пустоте. А затем, неожиданно для себя, ощутил под ногами твердую поверхность - пол хранилища, превратившийся в гигантский монолит, похожий на черный бриллиант.
      Повсюду слышались хриплые возгласы изумления, жалобные крики десятков людей. Вокруг места, где раньше был Провал Донзаго, собралась огромная толпа жрецов и послушников. Все они словно ослепли. Закрытие Провала сопровождалось вспышкой ярчайшего света. Эвандер единственный во всем зале мог видеть.
      Никто не заметил, как минутой позже юноша проскользнул на хоры. Через несколько мгновений он уже выбрался сквозь потайной ход в гробницу Золотой Гусочки.
      Вскоре Эвандер уже стоял в тени мавзолея с куполом. Шел дождь. На улицах царила паника, со всех сторон слышался мерный рокот голосов.
      Юноша попытался проанализировать ситуацию. Можно было дунуть в свисток и вызвать летучую рукх-мышь, но Эвандеру не удалось достать Тимнал. И что еще хуже, Тимнал больше не существовал как таковой.
      Юноша понимал, что чародея это не обрадует. Сама Сирина не нужна была древнему ископаемому - мужской силы в нем оставалось не больше, чем в земляном орехе. Все, чего он хотел, - это обладать Тимналом.
      Эвандер знал, что вернется. Пока есть жизнь, есть надежда. Он не мог обречь Сирину на смерть в одиночестве. Но сперва нужно кое о чем позаботиться.
      Глава 44
      Эвандер с трудом пробирался по запруженным беженцами улицам Внешнего круга. На городской площади обрушился дом, всюду валялись обломки. Толпа старалась выбраться из города через главные ворота, но людей оттесняли в нижнюю часть рынка - дорогу преграждала вереница повозок.
      Проскользнув мимо таверны "Пшеничный сноп", юноша свернул на узенькую мощеную аллейку, тянущуюся между двух глухих стен, исходил ее вдоль и поперек и, наконец, нашел то место, где они с Сириной приземлились после перемещения с Ортонда.
      Эвандер смутно помнил, что возле правой стены должны быть кипы мусора, а посредине аллейки - грязные лужи. В противоположной стене виднелась дверь в "Пшеничный сноп". Калитка в сад несчастного Фирда была распахнута настежь. Юноша зашел в садик и позвал супругов по именам, но никто не отозвался старики наверняка уже спаслись бегством. Эвандер помолился про себя, чтобы с ними не случилось никакой беды.
      Выйдя из калитки, юноша взял палку и принялся шарить в мусорных кучах. Там было всего понемножку: грязная солома, пищевые отбросы, битая посуда и давно сгнившие дрова.
      В конце концов юноша нашел то, что искал. В глубине мусорной кучи виднелся грязный край ковра. Головорезы Козыря-в-Шляпе его не заметили - упавший в грязную лужу ковер было непросто разглядеть в темноте, Эвандер вытянул бывшего скандалиста из кучи мусора. Ткань насквозь пропиталась грязью и отвратительно пахла.
      Юноша улыбнулся, вспомнив, как Конитомимо ненавидел грязь.
      - Я почти слышу твои жалобы, - шепнул юноша ковру. - Но я ведь все-таки вернулся за тобой. Попытаюсь доставить тебя к уголи.
      Конитомимо уверял, что, даже будучи ковром, он прекрасно понимает человеческую речь, поэтому Эвандера не смущало общение с грязной потрепанной тряпкой.
      Юноша свернул ковер, сунул его под мышку, с трудом пробрался сквозь толпу на площади Фа-геста и достиг гостиницы, где остановились его друзья уголи. Внутри царил тот же, хаос, что и на улицах, - все постояльцы пытались покинуть гостиницу одновременно.
      Купцы шарахались от покрытого грязью ковра, и Эвандеру удалось беспрепятственно подняться в комнаты Элсу и Юми. Утоли там не оказалось.
      Юноша вышел на улицу и направился к дому Орнизолеста. Позвонив, он подождал минуту-другую. Дверь приоткрылась.
      - Эвандер! Ты ли это? - спросил знакомый голос.
      - Юми! Да, это и правда я, и ковер со мной. Боюсь, его придется основательным образом почистить.
      - Эвандер!
      Дверь распахнулась настежь, и юноша оказался в объятиях Элсу, Юми и остальных уголи. Дом просто бурлил маленькими человечками. Во времена всеобщих смут уголи обычно собирались в домах самых состоятельных представителей своей расы. Таким образом у них хватало сил, чтобы защититься от мародеров.
      Орнизолест заставил юношу войти в гостиную и погреться у огня, а также послал за сухой одеждой для гостя. Не успел Эвандер присесть, как ему принесли еду и питье.
      Ковер развернули. Выяснилось, что, хоть он и пропах помойкой, сама волшебная ткань не пострадала. Юноша попытался объяснить, что с ним произошло.
      Естественно, все в Монжоне знали, что произошло, во всяком случае - в общих чертах. Тимнал воспротивился магии чародея, и это повлекло за собой уничтожение принцессы Сирины и ее дерзкого похитителя - беглого узника из королевских темниц. Взрыв потряс город, на мгновение мелькнула ослепительная красная вспышка. Принцесса исчезла, а куда - не знал никто.
      Король слег от горя. Он приказал выгнать чародея из города. "Пусть делает, что хочет, - сказал Агрант. - Правитель Монжона никогда не согласится отдать Тимнал в чужие руки".
      Чародей с Черной горы объявил огромную награду за любую информацию о местонахождении принцессы или ее похитителя.