Старик удивился, но тоже поднял свою. Эвандер и девушка пили за то, что остались в живых.
      Крепкий коньяк вызвал легкий румянец и головокружение. Впервые за многие дни, а может быть, и недели, Сирина рассмеялась. Эвандер тоже засмеялся. Старики обменялись несколькими словами и заулыбались.
      Вскоре Унта подала путешественникам горячий келут и пшеничную кашу с маслом.
      - Что будем делать, Эвандер? - спросила девушка.
      - Отдохнем немного и отправимся к Орнизолесту.
      - Хорошо бы сперва найти Конитомимо.
      - Кажется, он остался в большой луже в переулке.
      - - Господи, вот он, наверное, злится! Эвандер весело захихикал, представив себе эту картину.
      - Конечно, злится, но Юми и Элсу его почистят. Я расскажу утоли про Конитомимо. Они добрый народ и обязательно рано или поздно освободят его.
      - Ох, Эвандер, неужели нам это удалось?! Мы выжили. Мы вернулись.
      Эвандер поджал губы и кивнул. Улыбка Сирины погасла.
      - Да, ты прав, - грустно промолвила девушка. - Мы вернулись, и, значит, у нас начинаются неприятности. Нужно во что бы то ни стало выбраться из города. Мне уже никогда не вернуться домой, во дворец.
      Эйфория, вызванная алкоголем, оказалась непродолжительной.
      - Уголи помогут нам. Мы найдем выход.
      - Верно, найдем, - подумав, кивнула Сирина. - Если уж мы выбрались с Ортонда, то удрать из Монжона сумеем и подавно.
      - Для начала надо бы узнать, что здесь произошло, - решил Эвандер. Интересно, слышали Фирд и Унта что-нибудь о положении дел в городе?
      Сирина обратилась к старичкам и попросила рассказать, что случилось в Монжоне за последние недели. Унта со смехом спросила, где же они были, если не знают таких вещей. Сирина объяснила, что они купцы, недавно прибыли с севера и слышали только о бунте и состязаниях волшебников, но не более.
      При этих словах Фирд горько усмехнулся. Унта поспешно пояснила - случилось столько всего, что и не упомнишь.
      Король приговорил чародея Гадджунга к смертной казни в наказание за таинственную гибель принцессы Сирины. Похороны королевской дочери состоялись несколько дней назад. В связи с отсутствием тела церемония была еще более мрачной, чем могла бы быть: в результате магического взрыва принцесса Сирина исчезла. Взрыв слышал весь город, его эхо разнеслось на пятьдесят миль вокруг. По словам одних очевидцев, взрыв сопровождался красной вспышкой и явлением ангелов, по словам других - была одна только красная вспышка, некоторые утверждали, что видели вспышки других цветов. Король обвинил Гадджунга в том, что он разбудил ярость благословенного Тимнала.
      Злой чародей в ответ наслал на Монжон очередное проклятие, обрекшее город на голодную смерть, и назначил большую награду тому, кто доставит к нему принцессу Сирину - живой или мертвой. Равная сумма была предложена за поимку юноши, пытавшегося похитить принцессу с башни королевского дворца. Молодой человек тоже исчез во время взрыва.
      Сирина испуганно взглянула на Эвандера. Их считали исчезнувшими, даже мертвыми, и все же проклятый чародей объявил щедрую награду за их головы.
      Унта стрекотала, не останавливаясь. Вот-вот ожидалась война со Сторшем. Агрант обвинил сторшизцев в пособничестве чародею. Торговые споры вылились в серьезные неприятности. На городской площади в Майнзене повесили монжонского контрабандиста. Агрант отозвал своего посла. Пограничным постам отдали приказы не пропускать сторшизцев на территорию Монжона.
      Беды росли, как снежный ком. Урожай пострадал от неведомых ранее вредителей. Голод стал обычным делом в пригородах. Унта говорила нараспев, словно читала заупокойную службу.
      Где-то на середине рассказа Эвандер отключился. Даже тонизирующее действие келута оказалось бессильно.
      Через некоторое время юноша проснулся и понял, что лежит на соломенном тюфяке в темной прокопченной кухне Фирда и Унты. Рядом тихо посапывала Сирина. Эвандер с надеждой подумал, что, может быть, все не так уж и плохо. Чародей вернулся к себе на Черную гору. Король считает Сирину мертвой - и даже устроил ей похороны. Возможно, с помощью утоли удастся выскользнуть из города и начать новую жизнь где-нибудь на востоке. В любом случае придется отправиться именно на восток, чтобы передать предостережение колдуньям Кунфшона. Если уехать так далеко, никто никогда не найдет двух беглецов. Может быть, колдуньи дадут им пристанище. Юноша вновь закрыл глаза, и сон взял свое.
      Его разбудили внезапно - грубо потрясли за плечо. В глаза бил луч маленького монжонского светильника, вокруг стояли какие-то люди.
      - Вот, один проснулся, - сказал голос на плохом фурду.
      - Козырь-в-Шляпе сейчас сам подвалит, - ответил другой, тоже на фурду. Юноша попытался сесть.
      - Сирина? - позвал он.
      - Эвандер?
      Девушка отозвалась из противоположного угла кухни. Эвандер попытался встать, однако ноги не держали его. Двое молодчиков подхватили его под руки и подняли.
      - Эй, парень, а ты, похоже, подустал.
      - Кто вы? - спросил Эвандер.
      - "Кто вы?" - передразнил мужчина с большим красным носом и жестокими голубыми глазами. - А мы - местный комитет дознания. Мы в таверне прослышали, что во Внешнем круге, откуда ни возьмись, появилась симпатичная парочка незнакомцев. А еще прошел слух, что парочку на ночь приютил старый Фирд. Так что мы сами себя избрали в комитет по дознанию, прямо там же, у камелька, и решили разобраться на месте, что к чему.
      - Он вроде звал Сирину, - вмешался другой незнакомец в кожаном колпаке. Раздались смешки.
      - Во набрался парень, а?!
      Вперед протиснулся мрачный мужчина. Его толстая шея была еле видна над воротником новенькой кожаной куртки. Перебитый в нескольких местах нос и повадки выдавали профессионального головореза.
      - Что еще за Сирина? - спросил он.
      - Не Сирина, - пробормотал юноша. - Я сказал "Билина".
      - Занятно, - заметил молодчик в кожаной куртке.
      Через минуту к компании присоединился человек, лицо которого Эвандеру было знакомо, - Козырь-в-Шляпе. Это его люди разгромили королевские темницы и попутно освободили юношу.
      Глукус, глава мафии Внешнего круга, воззрился на Эвандера. Лицо бандита состояло из одних острых углов и было украшено близко посаженными свиными глазками.
      - Ну-с, что тут у нас? - спросил Глукус по-монжонски.
      - Сначала грохнуло, потом полыхнуло, да так, что аж в Сторше небось видно было, и эти двое оказались в переулке. Старики их пустили переночевать. Соседи стукнули нам, и мы решили, что не мешает разведать, что к чему.
      - А что говорят сами незнакомцы?
      - Да ничего, только вот этот назвал девушку Сириной.
      Брови Козыря-в-Шляпе взлетели высоко вверх, он наклонился вплотную к Эвандеру.
      - Так, значит, Сирина? Очень занятно. В высшей степени занятно.
      - Что будем делать?
      - Сейчас? Берите их и тащите на склад к Сиду. Посмотрим, что это за птицы и чего они стоят.
      Эвандер откашлялся. В углу на стуле сидел Фирд, голова его была окровавлена.
      - Добрые господа, нам нужен кров и отдых.
      - Хорошо говорит на фурду. Точно как в розыскных листках.
      Сердце юноши похолодело.
      - Берите их.
      Несколько головорезов запихнули принцессу в длинный коричневый мешок. Остальные занялись Эвандером. Юноша слабо сопротивлялся, но вскоре затих. Чернее Зеркало забрало у него остатки сил, а бандиты были крепкими парнями, профессиональными носильщиками. А в свободное от основной работы время занимались вымогательством в банде Глукуса. Вскоре юноша тоже оказался в мешке, края которого стянули веревкой. Эвандер почувствовал, что его подняли и понесли.
      Через каких-нибудь двести футов пленника небрежно швырнули на что-то жесткое. Когда мешок развязали, юноша краем глаза заметил плотно уложенные кипы соломы.
      Вокруг расположились Глукус и остальные бандиты. Сирину насильно поставили на ноги и привязали к шесту. Эвандера подняли и передали двум крепким парням. Судя по едва уловимому запаху лошадей, когда-то в этом сарае размещались конюшни. Вдоль стен громоздились всевозможные ящики и тюки. Наверху сияли монжонские светильники.
      - Где вы прятались? - спросил Глукус на фурду с сильным акцентом.
      Эвандер и Сирина тупо уставились на бандита.
      - Меня вам не провести. Я-то знаю, кто вы такие. Ты - принцесса Сирина, а ты - тот идиот, который пытался похитить ее у чародея.
      - Не понимаю, о чем вы говорите, - выдавил из себя Эвандер. - Мы простые путешественники.
      Парень в кожаной куртке ударил юношу по лицу, не настолько сильно, чтобы сломать челюсть, но тем не менее достаточно болезненно. На некоторое время Эвандер повис на руках у стоящих за ним бандитов, потом выпрямился и сплюнул кровь.
      - Думай, что говоришь, красавчик. Теперь, прежде чем снова соврать, подумай, что с тобой может сделать мой друг Стаглз.
      Означенный Стаглз мерзко ухмыльнулся.
      - Да послушайте же... - начал было юноша, твердо решив не сдаваться.
      - Бесполезно, Эвандер, - перебила его принцесса. - У них наверняка есть портреты.
      И правда, Глукус небрежно держал в руке рисунок, скопированный с парадного портрета.
      - А ведь замечательная картинка, - заметил бандит. - Придворный художник хорошо поработал.
      Глукус помахал листком перед лицами пленников.
      - Ну, признайтесь, это же вы. Запираясь, вы только напрашиваетесь на неприятности и попусту тратите мое драгоценное время. Кстати, прежде чем передать вас, так сказать, по назначению, я желаю знать, куда же вы тогда пропали с башни. Вы спрятались где-то в городе? Или каким-то образом выбрались за ворота?
      Эвандер на минуту прикрыл глаза. Как же это объяснить?
      - Послушайте, вы все равно нам не поверите, даже если мы скажем, где были.
      - А почему бы вам не дать мне возможность самому судить об этом?
      Юноша беспомощно огляделся по сторонам.
      - Магический взрыв выбросил нас за пределы этого мира, в другой мир под названием "Ортонд".
      Бандит удивленно поднял брови, потом зрачки его сузились.
      - Ну-ну, дальше.
      Эвандер попытался описать Ортонд и его обитателей. Через несколько минут Глукус выругался и взмахом руки прервал рассказ юноши.
      - Довольно нести чушь, будь ты проклят. Даю вам еще один шанс. Где вы прятались эти несколько недель? Говори, кто вас спрятал, или тобой займется Стаглз.
      - Но мы говорим правду, - зарыдала Сирина. - Эвандер говорит правду. Именно так все и было.
      Глукус, прищурившись, посмотрел на девушку:
      - Как "так"?
      - Мы на самом деле побывали в другом мире. Посмотрите на нашу одежду! Видели вы когда-нибудь что-то подобное? Ни один портной в Монжоне не смог бы сшить такую одежду, не смог бы так аккуратно проложить швы. Это работа нилдов.
      Некоторое время бандит смотрел на Сирину, потом повернулся, поднял было руку, чтобы подать знак Стаглзу, но передумал. Чародею не понравится, если он покалечит пленников. Хорошо было бы узнать, у кого пряталась эта парочка, но не стоит ради этого портить товар. Еще минуту назад Козырь хотел было приказать Стаглзу заняться этим молодым недоумком, но если и парень, и девушка страдают одними и теми же галлюцинациями, нет смысла навлекать на себя ярость чародея. Не стоит рисковать наградой - она слишком велика.
      Глукус сплюнул, пробормотал что-то по-монжонски, повернулся на каблуках и вышел. Бандиты связали пленников, заткнули им рты и закатали несчастных в куски холстины. Чтобы пленники случайно не задохнулись, в оба свертка сунули распорки. Затем упакованных молодых людей погрузили на повозку и оставили в темноте.
      Эвандер долго лежал неподвижно, и в конце концов у него затекло все тело, не говоря уже о том, что в этом холщовом футляре у юноши начался приступ клаустрофобии. Преодолевая безудержную панику, он изо всех сил старался держать себя в руках.
      Наконец пленники услышали стук копыт по мощеной улице. В повозку впрягли лошадей, на передок сел кучер. Через мгновение щелкнул кнут, и повозка тронулась.
      Юноша был в полном отчаянии. Не так он представлял себе возвращение на Рителт. Если бандиты везли их к королю Агранту, юноше в скором времени предстояло свидание с королевскими львами, а Сирине - церемония бракосочетания с чародеем с Черной горы. Однако повозка, подпрыгивая на ухабах, ехала очень долго. Эвандеру рисовались все более удручающие перспективы. Может, бандиты решили взять выкуп. Король заплатит хорошие деньги за свою дочь, а Эвандера, скорее всего, оставит на милость бандитов. После ночи, проведенной в доме ведьмы-Ткачихи, юноша даже не хотел представлять, какие ужасы его ожидают. Рынок рабов в Урдхе вновь замаячил на горизонте.
      Длинное путешествие подошло к концу. Холст размотали, и пленников, вытащив у них изо рта кляпы, бросили в сено. Эвандер и девушка жадно хватали ртом воздух и благодарили небеса за временное избавление от удушья. На дворе стояла ночь, а находились они в какой-то конюшне. Двое крепких, неулыбчивых мужчин принесли пленникам немного хлеба и воды. Эвандер попытался расспросить их, но они не стали разговаривать ни с ним, ни с Сириной. На статуи они и то обратили бы больше внимания. Сирина посоветовала юноше поберечь дыхание.
      - Нужно что-то придумать, Эвандер. Мы не можем проиграть сейчас, после всего, что случилось.
      - Мы так долго ехали в повозке. Непохоже, что они нас везут к твоему отцу.
      - Это значит, что они направляются прямо к Гадджунгу, - всхлипнула девушка.
      Когда Сирина произнесла эти слова, юноша полностью осознал, насколько отчаянно их положение. Он просто не хотел признавать неизбежное.
      Эвандер осмотрел путы, но все узлы были мастерски затянуты, а веревки покрыты воском: ни растянуть, ни порвать их не представлялось возможным. Освободиться без посторонней помощи нечего было и надеяться.
      Бандиты вернулись и снова заткнули пленникам рты. В повозку запрягли свежих лошадей, и путешествие продолжилось. К счастью, молодых людей уже не заматывали в холст, а просто затолкали в мешки и бросили поверх свертков ткани. По обе стороны повозки ехали всадники.
      Колеса скрипели, дорога была ужасной. Часы ожидания делали будущее еще более страшным.
      Глава 41
      Бандиты развязали мешки и швырнули пленников на гладкий каменный пол. Эвандер взглянул вверх и увидел кошмарное лицо чародея - морщинистая кожа складками обвисала на старческих костях.
      Бросив взгляд на Сирину, чародей ухмыльнулся.
      - О, моя невеста, - прохрипел он. - Ты вернулась ко мне. - Гадджунг закинул голову назад и затрясся от смеха. - Может быть, против своей воли, но ты вернулась к своему любящему жениху.
      Девушка смертельно побледнела.
      - О моя возлюбленная, - шипело дряхлое существо. - Как же мне не терпится лечь с тобой в постель. Тебе понравится, ты будешь просто в восторге, и ты этого заслуживаешь.
      Эвандеру наконец удалось справиться с голосом:
      - Оставь ее в покое!
      Чародей метнул на юношу огненный взгляд.
      - Ты! С тобой я тоже разберусь. Но прежде я получу ответы на некоторые вопросы. И если мне захочется встретиться с моей очаровательной невестой на брачном ложе, то кто ты такой, чтобы встать на моем пути?
      - Я люблю ее, а ты - нет.
      - Значит, любишь? - Старик вновь откинул голову назад и расхохотался.
      Эвандер ощутил, как под взглядом чародея неведомая сила тисками сжимает его голову.
      - Я тебе покажу любовь, ты, паршивый смертный! Значит, ты посмел досаждать моей невесте грязными домогательствами?
      Юноша задыхался и не мог вымолвить ни слова.
      Чародей отвел глаза. Несчастный вновь обрел способность говорить:
      - Я не участвую в твоей мерзкой игре.
      - Это не игра, дитя мое. Я миллиметр за миллиметром отделю твою кожу от плоти, а в промежуток налью кислоту. Каждая твоя частичка умрет отдельно и страшной смертью, но не раньше, чем ты будешь молить об этом во весь голос. Чародей погладил морщинистый подбородок. - Но сначала тебе придется ответить на мои вопросы.
      Юноша чувствовал себя, как загнанный охотничьими собаками заяц. С того рокового дня, когда он ступил на берег Порт-Тарквила, его преследовала губительная ненависть Гадджунга.
      - Ведите их! - отрывисто приказал чародей, отвернулся и гулко прошаркал на другой конец большого зала.
      Слуги чародея - кроме кожаных фартуков, на них ничего не было - схватили пленников и, не встретив сопротивления, повели прочь.
      Эвандер повернул голову, и по спине его пробежал холодок. Один из слуг показался ему знакомым.
      - Косперо! - прошептал юноша. Ответа не последовало. Мужчина тупо смотрел перед собой.
      - Косперо? - вновь попытал счастья Эвандер.
      В том, что это его друг или то, что было когда-то его другом, юноша не сомневался. Вскоре он потерял Косперо из вида.
      Эта встреча не на шутку напугала юношу. Все это время он был уверен в гибели своего доброго наставника, а теперь оказалось, что чародей с Черной горы превратил Косперо в зомби и сделал своим рабом.
      Пленников отвели в небольшое помещение, уложили на стоящие бок о бок столы и привязали ремнями. Под потолком комнатки ярко сиял монжонский светильник.
      Чародей оживленно заговорил:
      - Ну что ж, вам удалось на время скрыться от меня, но, похоже, так и не удалось уйти достаточно далеко.
      Эвандер ощущал себя зайцем с перебитой лапой в руке охотника.
      - Насколько мне помнится, я собирался обратить тебя в ничто, когда вы оба исчезли, прихватив с собой волшебный ковер. Это произошло отнюдь не в результате моего заклинания. Мое заклинание было смертельным: ты должен был некоторое время светиться золотистым светом, а потом окончательно раствориться в пространстве. Так нет же, вмешался, дьявол его забери, благословенный Тимнал. Ваше внезапное исчезновение вызвало всеобщее замешательство.
      Чародей согнулся и поморщился от боли. Эвандер обратил на это внимание, а Гадджунг заметил его взгляд.
      - Да, как видишь, юноша, это все из-за тебя. Из-за твоего мерзкого кинжала. Будь уверен, твой переход в мир иной окажется крайне медленным.
      Эвандер стиснул зубы:
      - Делай что хочешь.
      - Непременно, дитя мое, непременно. Но сперва ответь, куда же вы исчезли. Где вы прятались эти несколько недель?
      Пленники молчали.
      - Итак? - зловеще промурлыкал чародей. У юноши пересохло во рту.
      - Итак? - прорычал Гадджунг прямо в лицо юноше, распространяя вокруг себя запах плесени.
      - Мы были в мире, который называют "Ортонд", - сказала Сирина.
      - Как вы туда попали?
      - Не знаю, спроси Тимнал.
      - Ах да, Тимнал. К нему мы еще вернемся. Сначала расскажите мне, где этот ваш Ортонд.
      - Я не знаю этого.
      - Значит, не знаешь? Или просто не хочешь мне сказать, а? Не хочешь, чтобы я нашел это место, да?
      - О нет, напротив, я бы очень этого хотела. Ты бы понял, чего стоят все маги и ты сам в частности.
      - А ведь это отнюдь не комплимент, милочка. Ты случайно не забыла, что мы с тобой почти женаты?
      - Я никогда не выйду за тебя замуж.
      - Ну же, любимая, не зли меня. Мы с тобой получили благословение, честь честью, в присутствии твоего отца. Разве ты не помнишь?
      - Никакой свадьбы не было - брачная церемония даже не успела начаться.
      - Ага, так ты настаиваешь на выполнении всех формальностей, да? Сирина промолчала.
      - Коли так, дорогуша, я сперва займусь твоим возлюбленным. Это судьба! Впервые доблестный юноша перешел мне дорогу в Порт-Тарквиле. Может, когда я живьем сниму с него кожу, ты вспомнишь дорогу в Ортонд.
      Юноша собрался с силами:
      - Она говорит правду. Послушай, я расскажу, что с нами произошло. Может быть, ты поверишь этому рассказу. Ты же сам владеешь темными искусствами. Если кто-либо на свете может понять, что с нами случилось, так это ты.
      Белое морщинистое лицо застыло, глаза чародея остановились на юноше.
      - Говори.
      Эвандер без утайки рассказал все, что им довелось пережить с той минуты, как они исчезли с башни монжонского королевского дворца. Он говорил о выжженном Ортонде, о холодных ветрах и руинах. Говорил об элимах, их мире, об их враге Ваакзааме Великом, Повелителе Двенадцати Миров.
      Чародей слушал очень внимательно. Когда юноша закончил рассказ, повисла долгая тишина, потом Гадджунг вздохнул:
      - Итак, то, что было предсказано тысячелетия назад, наконец-то свершилось. Это предсказал еще Замбалестес. Красная Эра не может длиться вечно. Ваакзаам вырвется из рук Синни и попытается погубить их. Игра на Доске Сфер Судьбы будет проиграна.
      Эвандер изумленно уставился на чародея.
      - Ха! Такие беспомощные, но тем не менее смертельно опасные. Вы, сами того не зная, принесли весть о том, что наш мир обречен. Такие милые, такие прелестные и такие опасные. А ведь вы ничего не знаете, почти ничего.
      К юноше вернулся дар речи.
      - Так ты знаешь это чудовище Ваакзаама? Значит, ты веришь, что мы говорим правду?
      Чародей кивнул. Эвандер мог бы поклясться, что по лицу Гадджунга пробежала тень грусти.
      - Наш мир очень стар, дитя мое. Задолго до начала Красной Эры появлялись и рассыпались в прах великие империи магов. Перед Красной Эрой была Голубая, а еще раньше, гораздо раньше была Эра цвета Морской волны. Иногда это время называют Золотым Веком. Рителтом тогда правили Высшие Эльфы. Говорят, они и по сей день правят нашим миром, но теперь уже тайно. Говорят, это и есть сами Синни, просто они каким-то образом перешли на высшую" более совершенную ступень существования.
      Юноша зажмурился. Чародей заметил это и презрительно рассмеялся.
      - Вы же понятия не имеете, о чем я говорю. Вряд ли кому-нибудь из ныне живущих, не считая меня самого, известны эти тайны. Я займусь вами позже.
      Чародей вышел из комнаты. Светильник омывал пленников мягкими волнами сияния. Ремни были крепкими и делали даже мысль о побеге невозможной. В любом случае, за дверью стояли зомби.
      Пленники надолго остались одни. Они изо всех сил старались поддержать друг друга, но для этого требовались неимоверные усилия. Положение было поистине плачевным, и все же влюбленные не хотели поддаваться отчаянию и нашли в себе силы преодолеть ужас. После всего, что они пережили, поражение казалось немыслимым. На помощь пленникам пришел спокойный мрачный юмор.
      Чародей вернулся.
      - Мне в голову пришла замечательная мысль. Я освобожу мою невесту, и, если ее отец отдаст мне Тимнал, она вернется в Монжон.
      - Отец никогда не расстанется с Тимналом, - горько рассмеялась Сирина. Судьба Тимнала волнует его куда больше, чем судьба дочери.
      - Он же твой отец, глупая девчонка! Его сердце дрогнет, когда я объясню ему, что случится с тобой в случае его отказа. - Чародей вновь дико улыбнулся. - Я даже соглашусь отдать в придачу твоего любовника, с условием, что его незамедлительно бросят на съедение львам.
      С этими словами чародей оставил их. Монжонский светильник засиял ярче прежнего, но, несмотря на это, измученные пленники провалились в сон.
      Эвандер проснулся через несколько часов, оттого что в комнате кто-то появился. Вошедший находился в головах у юноши, вне поля зрения, и, кажется, в волнении метался по комнате. В конце концов он приблизился к противоположному краю стола, и юноша увидел, что это Косперо.
      - Косперо? Ты узнаешь меня? Это, же я, Эвандер.
      Взгляд Косперо был пустым, но несчастного явно что-то волновало - на нахмуренном лбу пролегли морщины.
      - Кто ты? - выговорил он наконец.
      - Я Данаис Эвандер, твой друг, твой ученик. Мы вместе плыли на корабле "Крылатый торговец", помнишь? Останавливались в Порт-Тарквиле. Я еще хотел посмотреть на танцовщиц в таверне. А чародей наслал на меня проклятие.
      - Данаис? - На минуту взгляд Косперо стал более осмысленным.
      - Нас бросили за борт. Помнишь? Косперо обхватил голову руками:
      - Я... - Он нечленораздельно вскрикнул, повернулся и выбежал из комнаты.
      - Что происходит? - спросила девушка.
      - Сирина, это Косперо. Помнишь, я рассказывал тебе о старом добром Косперо? Это мой друг, мой учитель. У Баканского побережья нас бросили за борт. Я думал, его растерзали акулы.
      - Но ты сказал, что он погиб.
      - Я так думал. Но он здесь. Все это время он был в рабстве у чародея.
      - Он превратился в зомби.
      - Да, но мы, похоже, разбередили его память.
      - Ты можешь сделать так, чтобы он освободил нас?
      - Попробую.
      Но чтобы Эвандер смог хотя бы попробовать, Косперо должен был как минимум вернуться, а он этого не сделал. Пленники вновь заснули под ярким сиянием монжонского светильника.
      Дверь с треском распахнулась. В комнату, шипя от злости, влетел разъяренный чародей.
      Судя по всему, король Агрант наотрез отказался от предложенного обмена.
      - Что он возомнил о себе, этот надутый человечишка? Неужто он думает, что можно отказывать мне?
      В глазах чародея вспыхнула искра дикой ярости.
      - Принести мне инструменты для сдирания кожи, - крикнул он через плечо слугам.
      - Не может быть, чтобы ты пал так низко, - горько пошутил юноша.
      Ответом ему была отвратительная ухмылка. Зомби вкатили в комнату маленькую жаровню на металлической тележке. На ней лежали разного размера ножи. Чародей выбрал один и принялся вертеть его в руках.
      - Снимите с мальчишки одежду, - приказал он. Когда зомби сорвали с Эвандера рубашку, чародей вскрикнул от изумления:
      - Урод! Какой великолепный образец волшебного уродства! Значит, вот как на тебе отразилось мое заклинание в Порт-Тарквиле. Вообще-то ты должен был превратиться в сотню жаб. К этому времени они бы уже все сдохли. А вместо этого ты отрастил прелестную кожу. Чудно, чудно, чудно... - Чародей восхищенно рассматривал юношу. - Я мог бы выручить за тебя целое состояние на рынке рабов в Урдхе. Там вполне - как бы это сказать - сформировавшийся спрос на уродов.
      Гадджунг внезапно опустил взгляд и обратил внимание на нож в руке.
      - Ха! Теперь нож не понадобится. Эта кожа все меняет. Я передумал отдавать тебя голодным львам. Отнюдь. Я исследую тебя в лаборатории. Посажу в клетку и выставлю на всеобщее обозрение.
      Гадджунг повернулся к девушке.
      - Тогда я сдеру кожу с нее. - Чародей жутко улыбнулся. - И отправлю прелестную кожицу целиком - я мастер в этом деле - ее папочке.
      - Нет, подожди, я кое-что скажу, - выдохнул Эвандер.
      - А, опять про любовь. - Чародей потер шершавый подбородок. - Хочешь пожертвовать собой ради любимой, так?
      - Нет. У меня есть идея. Думаю, я могу достать то, что ты так жаждешь заполучить.
      - Тимнал?
      - Да.
      - Но как? - Глаза чародея вспыхнули.
      - Я знаю, как тайком пробраться во дворец. Я выкраду Тимнал.
      - Неужели? Выкрадешь? А потом что?
      - Как что? Принесу тебе.
      - Выходит, я должен поверить тебе на слово? Юноша замолчал и взглянул на Сирину.
      - Ну да, - пробормотал Гадджунг. - Это все ради этой вашей любви. Или, по крайней мере, ты хочешь, чтобы я поверил в это.
      Девушка обдумывала ситуацию. Ей уже наверняка не спастись. Чудовище непременно убьет ее, а вот у Эвандера, возможно, появился шанс на спасение.
      Девушка понимала, что хотя бы один из них должен выжить и предупредить Великих Ведьм Кунфшона. И если она поможет Эвандеру остаться в живых, то встретит смерть, не дрогнув.
      Во-первых, надо убедить чародея отпустить пленника. Конечно, Сирина не думала, что юноша выкрадет Тимнал - ведь только благодаря волшебной силе Монжон парит в воздухе, - но зато Эвандер окажется на свободе. Гадджунг явно серьезно задумался над дерзким предложением.
      - Я знаю, где хранится ключ, - вступила в разговор принцесса. - В плане Эвандера нет ничего невыполнимого. Он даже сравнительно несложен. Тимнал охраняют не так уж тщательно. Трудно попасть в личные дворцовые апартаменты, а сам Тимнал хранится в гроте, точно под ними. Король всегда оставляет проход к Тимналу открытым.
      Чародей резко обернулся, его взгляд буквально пробуравил девушку.
      - Я подозревал, что дело примерно так и обстоит. Продолжай.
      - Ключ хранится в кабинете моего отца, он вделан в голову маленькой бронзовой кошки. Я могу объяснить Эвандеру, как ее найти. Он бывал во дворце раньше.
      - Если я отпущу его, он попытается сбежать.
      - Но ты же не допустишь этого, правда?
      - Именно, не допущу. Ему придется вернуться, хочешь не хочешь, потому что, если он не вернется, я и в самом деле сдеру с тебя кожу, а он тебя, принцесса, любит. Так что выбора у него нет. Тут и магия не нужна.
      - Так ты отпустишь его?
      - Возможно. Мне надо подумать. Чародей вышел из комнаты. Светильник все так же сиял над головами пленников. Проходил час за часом. Гадджунг вернулся.
      - Принцесса Сирина, признаюсь, вы меня шокировали. Предательство! Так легко предать свой родной город. К счастью, мне так и не довелось сочетаться с вами браком. Представить только, а я еще тешил себя надеждами, что мы понравимся, даже полюбим друг друга. О, какое разочарование! У вас, должно быть, ледяное сердце.
      Гадджунг издевательски, в притворном ужасе, прижал руку ко лбу, а потом громко рассмеялся.
      - Кто бы мог подумать, что принцесса так легко предаст свой город. Интересно, что скажут в Монжоне, когда я оповещу мир о твоем предательстве? Сирина-предательница, одним словом подписавшая смертный приговор своему народу.
      Девушка сдержалась, чтобы не взорваться, и спокойно ответила:
      - Я думаю, ты все равно поработишь наш город, о великий. Ты мастер темных искусств; мой отец не сможет противостоять тебе, и в конце концов Тимнал окажется у тебя. Мой поступок только ускорит конец и прекратит наши страдания. Когда ты получишь Тимнал, тебе будет незачем больше мучить мой народ.
      - А попутно ты надеешься спасти свою шкуру, - захихикал чародей. - В прямом смысле этого слова.
      - А почему нет? Лучше бессмысленная смерть?
      Древние глаза Гадджунга зло блеснули. По его знаку зомби увели Эвандера.
      Юношу привязали к стулу в маленькой, темной комнате. С помощью примитивного заклинания и подвешенной на цепочке блестящей безделушки чародей погрузил Эвандера в гипнотический сон. Пленник обмяк, взгляд его затуманился.