Глава 33

Они сели обедать в узкой полутемной комнате. Шадрейхту подали теплую кашу и половинку небольшого фрукта. За едой Эвандер и Сирина рассказывали старцу о Рителте. В столовой было холодно, и, несмотря на сшитую нилдами теплую одежду, люди мерзли. Гости говорили, а Шадрейхт ощущал их боль, страх и тоску по дому. Он сочувствовал этим двум молодым существам. Как и элимов, их безжалостно лишили привычного мира, и, что еще хуже, их забросило именно на разрушенный Ортонд.

Первым рассказывал Эвандер. Юноша успел повидать немало земель за время путешествия с несчастным Косперо, после того как они покинули Кассим. Принц понял', что мир — это не только тихая гавань, как учили наставники в дворцовой школе. Красота мира неразрывно связана с несчастьями и ужасом.

Увы, несчастный Косперо! И все же в своем рассказе принц нарисовал привлекательную картину бескрайних морей, по которым он путешествовал: море Мерасса, Великий Западный океан, Индратика — все это Эвандер видел сам. Все больше увлекаясь рассказом, Эвандер вспомнил уроки в дворцовой школе и пустился в описание стран с развитой культурой, начав с городов-государств Кассима и Бакана — их Эвандер знал лучше всего. Потом он заговорил о северных землях Чардхи, о живущих там золотоволосых людях, занятых непрестанными внешними и внутренними войнами. Сага о чардханской войне между государствами Ленкессеном и Хентильденом стала самой длинной поэмой в истории Рителта. А так как прерываемая непродолжительными перемириями война все еще продолжалась, каждый год поэты и барды собирались вместе и пополняли новыми балладами свое горестное стихотворное повествование.

Шадрейхт слушал и понимающе кивал. История Чардхи живо напомнила ему элимские междоусобицы прежних дней. Подобные воинственные государства будут легкой добычей для Великого Обманщика.

Позже, за чашкой горячего чая, Сирина рассказала о тропических землях Эйго, где темнокожие народы выстроили целые империи, рассказала об ужасных лесах в центре континента, где обитали огромные доисторические хищники. Шадрейхт мысленно представил себе земли Эйго и увидел теплый, зеленый мир, так непохожий на Ортонд. Увидел высокие горы, жаркие непроходимые джунгли, широкие степи и равнины — мир, полный красоты и гармонии.

Старец не переставал удивляться рассказам гостей. Новые знания о Вселенной учили Шадрейхта смирению.

Сирина продолжила свой рассказ описанием далекой восточной Империи Розы. Эта страна славилась тем, что в ней было узаконено равноправие полов, а у власти стояли честные правители. Император этой удивительной страны, по сути, состоял на службе у своего народа и правил мудро и справедливо. Сирина особенно подчеркнула, что, хотя все издевались над народом Кунфшона за то, что они разрешали своим женщинам принимать участие в управлении страной, именно кунфшонские торговые корабли успешно бороздили огромные моря Рителта.

Эвандер в свою очередь поведал о том, как он впервые увидел один из этих гигантских кораблей. Это произошло во время бегства в Молутна Гангу, когда они с Косперо спасались от жадных до награды наемников, напавших на их след, и, чтобы пересечь Мерассу, поднялись на борт трехмачтового корабля «Салют».

Когда это крепкое судно водоизмещением двести тонн проходило сквозь кунфшонскую эскадру белых кораблей, оно казалось просто скорлупкой. Мачты «Салюта» не доставали даже до края белоснежных бортов, над которыми возвышались пирамиды сверкающих парусов. Эти громадные корабли — в десять-двадцать раз больше «Салюта» — шли на юго-восток Индратического океана, домой, к далеким родным островам.

С ближайшего кунфшонского судна прозвучал «туманный» рог, и другие корабли откликнулись высокими резкими звуками. Несколько матросов стояли на возвышающейся палубе и смотрели сверху вниз на проходящий мимо «Салют». Через минуту огромные корабли исчезли из виду, а «Салют» остался качаться на поднятых эскадрой волнах.

Шадрейхт допил чай. Юноша и принцесса давно выпили свой, и Эвандер до сих пор чувствовал в желудке приятное тепло. Принц сказал об этом Шадрейхту.

— Это поистине живительный чай, — объяснил старец. — Одно из многих замечательных изобретений нилдов.

— Ах да, нилды. — Эвандер ждал возможности возобновить неприятный разговор.

Но Шадрейхт не поддался на провокацию и мгновенно сменил тему:

— Ваш мир, судя по вашим рассказам, очень красив. И воистину, поверьте мне, дети мои, когда-то Ортонд был таким же.

Наконец Сирина не выдержала:

— О Великий Шадрейхт, скажи, знаешь ли ты, как нам вернуться домой?

К огромному удивлению юноши, старец ответил утвердительно.

— Да, знаю, — сказал Шадрейхт. — Обманщик перемещается между мирами по хаотическому эфиру. Ключом к переходу служит магическое Черное Зеркало — оно стоит в его кабинете, в Ортондской башне. Я прочел тайну этого волшебства в его мыслях. Враг возомнил, будто его мозг недоступен для других, и в последнее время потерял свою обычную осторожность — он считает, что все мудрецы Ортонда погибли: Шадрейхт подземный, живущий, словно крот, в толще земли, укрылся от его взгляда. Враг ничего не знает ни обо мне, ни о моих возможностях. Иногда мне удается прочесть его мысли, и я узнал, какими заклинаниями он заставляет работать свое Зеркало.

Юноша и принцесса стояли, одновременно потрясенные и обнадеженные словами старца.

— Именно с помощью возможностей Черного Зеркала он правит сразу двенадцатью мирами. Именно так он находит новые. И если бы нам удалось каким-то образом проникнуть в его кабинет, я смог бы отправить вас обратно.

Юноша почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. — Значит, Враг, возможно, уже знает о существовании нашего мира.

— О да, и не просто знает, но и намеревается скоро сам отправиться на Рителт.

Эвандер и девушка вновь беспомощно переглянулись.

— Мы должны предупредить наших соотечественников!

— Быть может, мне и удалось бы переправить вас обратно на Рителт с помощью Черного Зеркала.

— Тогда в путь! — воскликнул Эвандер.

— Мы не сможем добраться до кабинета Врага живыми. Ортондская башня охраняется настолько бдительно, что в нее не прорваться при всем желании.

— Что вы имеете в виду?

— Башню охраняют бесчисленные мерзкие создания Врага. Чтобы атаковать ее, нужны тысячи и тысячи воинов, а оставшихся в живых элимов не хватит и на небольшой отряд.

У Эвандера упало сердце.

— Значит, мы обречены, — устало вздохнул юноша, чувствуя, как испаряются последние надежды. Но Сирина не желала сдаваться:

— Скажите мне, милый Магистр Шадрейхт, где находится эта Ортондская башня?

— В принципе не очень далеко: за горами, в месяце пути отсюда.

— Выходит, надо отправляться туда и наблюдать за противником. Тогда мы найдем его уязвимое место.

Шадрейхт задумался над предложением принцессы.

— В горах вам ничего не угрожает, но на открытом пространстве вокруг башни не спастись. Те места кишат гроссмедведями и многоножками — не говоря уже о монстрах чародея.

— Но ведь, — горячо возразил юноша, — на карту поставлены не только наши жизни, но и судьба Рителта, судьбы многих миров. Вы просто обязаны помочь нам в борьбе с Врагом. И если нилды нашли способ подобраться к его логову, неужели вы откажете им во встрече, даже не узнав суть их плана? Шадрейхт помрачнел, его взгляд стал ледяным.

— Эвандер прав, — поддержала юношу принцесса. Сирина твердо решила любым способом выбраться из этого страшного места.

Старец моргнул, медленно покачал головой, потом поднял руку и знаком велел им уйти.

— Шадрейхт будет размышлять. Оставьте меня. Искатель проводит вас в ваши комнаты, там вы сможете как следует отдохнуть.

Молодые гости покинули престарелого мага. Шадрейхт поднялся на башню. Оттуда ему были хорошо видны пустынные равнины древнего Ортонда.

Глава 34

Целых два дня — а дни на Ортонде казались бесконечными — Эвандер и принцесса пребывали в полном неведении. Все это время они оставались в одной и той же маленькой комнатке. Вскоре напряжение стало невыносимым. В конце концов, не говоря ни слова, они подошли друг к другу. Эвандер обнял девушку. Последовало короткое непродолжительное сопротивление, которое вскоре растаяло, как весенний снег, и страсть прорвалась наружу, словно рухнула невидимая плотина. Ни остановиться, ни сдержаться было невозможно. Но рубашку, скрывающую обезображенную кожу, юноша так и не снял.

А потом влюбленные лежали, обнявшись, и тихо счастливо смеялись:

— Теперь, по закону, мы муж и жена.

— Я рад это слышать.

— Конечно, при других обстоятельствах я бы взяла твое имя. — Сирина лукаво улыбнулась.

— Только не это, иначе я не долго прожил бы на этом свете.

— Тогда придется придумать нам новое имя. Имя моего отца не годится по тем же причинам, что и твое.

— Наша семейная жизнь начнется с чистого листа. Мы будем новыми людьми.

Принцесса внезапно притихла и задумалась.

— Что с тобой, Сирина?

— В первую очередь, нам нужно найти дорогу домой. Мы должны вернуться.

Эвандер старался не думать о безнадежности их положения, но у него плохо получалось.

Влюбленные заснули, а когда они проснулись, им принесли ту же теплую кашу, что и накануне. Весь день они просидели бок о бок, рассказывая друг другу о своем прошлом.

— Расскажи мне поподробнее о Седимо.

— Ну, как я уже говорил, моя страна не очень богата, не в пример твоему великолепному городу. Ночью на улицах горят масляные лампы, а сам город в два раза меньше Монжона. Но все же р Седимо много прекрасного. У нас красивейшая природа: Седимо — это страна невысоких холмов, деревенских полей и заповедных лесов. С холмов открывается великолепный вид. В один прекрасный день мы проедемся там вместе верхом. Думаю, тебе понравится.

— Конечно, понравится. Надеюсь, что когда-нибудь мы поедем на твою родину. Эвандер печально покачал головой:

— Боюсь, мы вряд ли когда-нибудь увидим Седимо.

Влюбленные грустно вздохнули.

— Хотела бы я снова сесть верхом на свою старую кобылу Тильду. Мы бы поехали в королевский парк. Мне всегда нравилось там кататься. И Тильде тоже нравилось.

— А сколько ей лет?

— Теперь семнадцать, но она все еще хороша в галопе и всегда слушается узды. Мы с ней очень дружили.

— Ну, а я бы не отказался от своего старого доброго Киприо. В скачках он никогда не побеждал, но был резвым конем.

— Почему же он тогда не побеждал в скачках?

— Не мог сдержать себя. Скакал галопом до тех пор, пока окончательно не выдыхался, а выдыхался он обычно еще до финиша. Мы всегда шли впереди, но только первую половину скачек.

— Но наездник же должен сдерживать лошадь.

— Никто не мог сдержать Киприо, в этом отношении он был необыкновенным конем. Как только начинался забег, он полностью выходил из-под контроля наездника и в конце концов выдыхался и отставал от всех.

— И что с ним стало?

— Мне пришлось продать его в Молутна Ганге. Дальше мы плыли морем, а оставить его мне было некому.

— Наверное, тебе пришлось нелегко.

— Да, очень нелегко. Надеюсь, его нынешний владелец хорошо к нему относится.

— Да, похоже, твой Киприо — конь с характером. Мне нравятся такие лошади. Даже старой Тильде не занимать характера, хотя теперь ей трудно долго бежать галопом. Ох, как же я по ней скучаю!

— Может быть, мы сумеем ее выкупить. Уголи смогли бы ее купить, если главный конюший согласится.

— Думаешь?

—  — Если согласится, то почему бы и нет. Уголи способны на очень многое.

— Ладно, — мужественно сказала Сирина. — Если нам суждено вернуться домой, то мы обязательно попросим об этом уголи, и, может быть, я снова увижу мою дорогую Тильду.

Несмотря ни на что, влюбленные наслаждались своим счастьем, но в их глазах, в выражении губ всечасно мелькало отчаяние. И ночью, в кошмарных снах, их по-прежнему преследовали жуткие гроссмедведи среди развалин Ортонда.

К концу второго дня, после ужина, состоящего из уже традиционной теплой каши с ломтем сухого хлеба, влюбленных навестил Перспакс. Рядом с злимом маячила металлическая фигурка Конитомимо. Эвандер и Сирина вскрикнули от неожиданности.

— Только не подумайте, что я здесь из-за вас, — заявил человечек с характерной язвительностью. — Я вообще сюда пришел только потому, что меня очень просил достойный Перспакс.

— Тем не менее мы рады тебя видеть. Надеюсь, когда-нибудь ты станешь терпимее к человеческим недостаткам.

— Может быть, может быть, — фыркнув, проворчал Конитомимо. — А пока уясните себе, что я не собираюсь возвращаться на Рителт. Перспакс рассказал мне, что вы собираетесь отправиться туда с помощью какого-то магического предмета. Я желаю остаться здесь. Здесь я свободен.

Эвандер ожидал чего-то подобного.

— А что я скажу утоли? — поинтересовался юноша.

— Что я долго служил им верой и правдой, а теперь я свободен и не желаю больше быть летающим ковром.

— Их это огорчит.

— Ничего не поделаешь. Конитомимо остается на Ортонде.

— Где ты его нашел? — обратился Эвандер к Перспаксу.

— Это он нас нашел. Похоже, он обшарил всю равнину в поисках башни. Его заметили наши патрульные и доставили сюда.

— Похоже, спеси в нем меньше не стало. В ответ на замечание юноши Конитомимо фыркнул, а Перспакс искренне расхохотался:

— Ты прав, друг мой.

— И что же ты видел в своих странствиях, Конитомимо? — спросила принцесса.

— Развалины, везде одни развалины.

— Естественно, что здесь еще можно увидеть?! — Сирина в отчаянии отвернулась.

Перспакс сообщил им последние новости и передал приглашение. Новости были обнадеживающие: после долгих размышлений, посоветовавшись с высокопоставленными элимами, Шадрейхт принял решение и отправился в Путчад на встречу с нилдами.

Эвандер не сдержал восторженного крика и сжал Сирину в объятиях.

Шадрейхт вскоре должен был вернуться. А пока влюбленных пригласили принять участие в официальном приеме. Их должны были официально приветствовать на Ортонде как представителей Рителта. Лорд Коббокс выступал в качестве их поручителя. На приеме будет обсуждаться вопрос связи между двумя мирами, Ортондом и Рителтом.

После ухода Перспакса и Конитомимо влюбленные улеглись и крепко проспали всю ночь. Во сне они балансировали на грани между надеждой и отчаянием.

На следующий день они присутствовали на состоявшейся в огромном зале торжественной церемонии. Там собралось примерно двести элимов обоего пола. Влюбленные были одеты в одолженные им старинные одежды работы нилдов и стояли на высоком помосте вместе с лордами Коббоксом и Перспаксом. Лорд Коббокс произнес длинную речь, в которой рассказал, как гости оказались на Ортонде и что произошло с ними затем. Перспакс переводил для Эвандера и принцессы. Элимы оказали влюбленным теплый прием, то есть настолько теплый, насколько это было возможно для элимской расы.

По завершению официальной части гостей представили большинству элимов, угостили горячим чаем и небольшими, слишком острыми на человеческий вкус, булочками. Прием закончился почти сразу же после того, как гостей представили хозяевам. Эвандер невольно подумал, что церемония получилась довольно куцей и неуклюжей. У элимов не было ни собственной музыки, ни собственного искусства. Юноша в очередной раз осознал, что, как только дело доходило до культуры, элимы опять-таки всецело зависели от нилдов.

Влюбленные вернулись в свою маленькую комнатку и вновь заснули. В ту ночь Сирине, как всегда, снились кошмары, и проснувшийся Эвандер баюкал ее в объятиях до тех пор, пока она не заснула спокойным сном. А юноша еще долго лежал в темноте, не смыкая глаз, и пытался представить, что ждет их впереди. Должен же быть способ вырваться из этого жуткого мира! Нельзя же оставаться на Ортонде до конца своих дней!

На следующий день, около полудня, Перспакс повел молодых людей к Шадрейхту. На этот раз им пришлось подниматься по вырубленной в камне винтовой лестнице, которая привела их на вершину скалы, вздымавшейся высоко над тайной крепостью. Отсюда, если туман редел, были ясно видны истерзанные равнины.

Шадрейхт ждал их на галерее, вырезанной в кромке скалы. Эвандер не сомневался, что и эту работу проделали нилды.

— Добро пожаловать, — приветствовал их старец. — Что ж, я встретился с так называемыми «свободными» нилдами. Раньше я никогда бы не поверил, что нилд может разговаривать со мной как с равным. — Шадрейхт на минуту замолчал. — Но в наши тяжелые времена приходится мириться со многим. К тому же во время моих размышлений мне удалось распутать нити судьбы. Вы непременно должны вернуться в ваш мир, дабы предупредить людей Рителта о грозящей им опасности. Обманщику надо помешать и, по возможности, уничтожить его.

Наверное, на лице юноши отразилась неподдельная радость, так как Шадрейхт остановил на нем ничего не выражающий взгляд.

— Ты, кажется, счастлив, принц Эвандер?

— Да, относительно счастлив, великий Шадрейхт. Естественно, я рад известию о том, что у нас появился шанс вернуться домой, хотя это, без сомнения, будет очень и очень непросто.

— Ты прав.

Шадрейхт указал рукой на юг — по мнению Эвандера, это был юг — там за вечными серыми облаками сравнительно ярко сияло солнце. Горы казались скелетом упавшего замертво гигантского зверя.

— За этими горами находятся шахты нашего врага, глубокая дыра, которую он беспрестанно расширяет, выкачивая полезные ископаемые из недр нашего многострадального мира. В двух днях пути от шахт — Ортондская башня. Нилды нашли путь через шахты. Они обнаружили прорытый рабами Обманщика туннель, ведущий от шахт к подземным этажам башни. По этому туннелю в повозках, запряженных мерзкими чудовищами, перевозят горную породу. Там всегда кипит работа, так что нам этот путь не подходит.

Эвандер постарался сосредоточиться: если туннель для них бесполезен, как же они тогда попадут в башню?

— На поверхности земли рыщут гроссмедведи, туннель нам не подходит… Что же делать? — вздохнула Сирина.

— Рядом есть другая штольня, поменьше. Этот туннель предназначен для стоков. Он проходит прямо под главным туннелем, в который с поверхности все время просачивается вода, для его осушения и используют нижний сток. Он достаточно широк, для того чтобы нилды смогли преодолеть весь путь к нижним этажам башни и обратно. Нам тоже придется ползти, или же нилдам придется тащить нас волоком.

— Нам? — Юноша не мог понять, что бы это значило.

— Нилдам придется нас тащить? — переспросила принцесса.

— Да, это единственный способ добраться живыми до Ортондской башни. А я теперь знаю, что ваше возвращение домой жизненно важно.

Сирина яростно закивала — она была полностью согласна с Шадрейхтом. Эвандер гадал, кто же убедил в этом старца.

Старый элим, как обычно, на минуту замолчал и только потом продолжил:

— Когда вы вернетесь в ваш мир… если вы вернетесь в ваш мир, вы должны немедленно отправиться к неким существам, называемым «колдуньями». Они живут где-то на восточных островах. Расскажите им все, что с вами случилось. Предупредите их, что Ваакзаам Великий выбрал ваш мир для своих разрушительных целей.

Сирина и Эвандер недоуменно переглянулись. Юноша переспросил:

— Я верно расслышал? Вы сказали «нам придется»? Вы отправляетесь с нами?

— Только Шадрейхт знает, как управлять Черным Зеркалом. Я прочел мысли Обманщика и нашел нужное заклинание. Я знаю, где хранится его «Согласие Миров» — эта книга нам потребуется, чтобы выяснить точные координаты вашего мира. К тому же мои силы понадобятся, чтобы скрыть наше вторжение от мысленного ока Врага. Он очень чувствителен на ментальном уровне.

— Так мы отправимся в путь вместе? — все еще не верила принцесса.

— Да. Нам необходима помощь странного маленького существа — вашего спутника. Нилды считают, что успех нашего похода всецело зависит от него.

— Конитомимо может не согласиться. Он не слишком-то дружественно настроен.

— Мы попытаемся его уговорить. А пока нилды готовят все необходимое. Я был удивлен тем, как много они уже успели сделать.

— Нилды — необыкновенные существа. Выводя их породу, вы потрудились на славу.

— Эти нилды — нехорошие нилды! — Казалось, эта мысль безмерно угнетала старца.

— Какими бы они ни были, они — наша единственная надежда.

— Верно, так оно и есть. Нужно приготовиться к длительному переходу. Ступайте. Ешьте, пейте и отдыхайте. Утром мы отправимся в путь, к Ортондской башне.

Спускаясь по высокой винтовой лестнице, Эвандер гадал, как же им уговорить Конитомимо помочь делу.

Глава 35

Переход через горную цепь оказался ужасен. Двигаться по более или менее проходимым дорогам было опасно — все они патрулировались вражескими отрядами. Поэтому приходилось взбираться по отвесным утесам, брести сквозь колючий ветер по заснеженным высокогорным тропам, где разреженный воздух иссушал горло, штурмовать высоченные вертикальные пики, которые, казалось, держали на себе крышу мира.

По ночам Сирина и Эвандер спали в обнимку, забираясь в палатку, сооруженную из шкур на скорую руку. Элимы ночевали прямо в снегу — выкапывали ямы и забирались в них с головой.

Ели элимский хлеб, по вкусу напоминающий пепел, а пили растаявший снег. Хлеб промерзал насквозь, и, чтобы проглотить хоть кусок, его приходилось долго катать во рту и яростно разжевывать.

В первую неделю перехода Эвандер чувствовал себя невероятно замерзшим и уставшим. Юноша был уверен, что не вынесет непосильной нагрузки и умрет — свалится в любую минуту. Но на следующей неделе пришло второе дыхание, принц приноровился ко всему и даже набрался сил. Еды было достаточно, так что юноша только закалялся и становился выносливее. То же самое происходило и с Сириной. По сравнению с тем далеким днем, когда судьба неожиданно забросила их на Ортонд, принцесса превратилась в гораздо более мужественную и сильную личность. Ко второй неделе перехода она почти не чувствовала усталости, но ей безумно надоело есть только хлеб с горькими травами, спать на жестких камнях и пить безвкусную ледяную воду.