Драконы были совершенно счастливы. Воздух был еще прохладен, и они высоко ценили это, помня, что идут в полных доспехах. Уверенно шагали они вперед, за ними, не отставая, маршировали легионеры. Все были охвачены желанием поскорее вступить в бой. Виверны воинственны по натуре, а теперь, проделав такой долгий путь, они горели от нетерпения и жаждали схватки.

Почти час спустя после начала перехода в восточной части неба показались первые лучи солнца. Солдаты обнаружили, что идут между двумя массивными вулканическими глыбами вверх по плавному горному склону. Не доходя до вершины, они остановились и выстроились в укороченную боевую линию. Сто девятый марнерийский располагался непосредственно за Девяносто вторым кадейнским. Слева от них стоял полк баканских копьеносцев. Справа – кадейнский легион. Двойная линия драконов означала, что они собираются атаковать. Драконопасы наскоро осмотрели ноги своих драконов. Но после долгих недель пешей ходьбы ступни вивернов огрубели и закалились, хотя, как это повелось, драконопасы все равно остались не вполне довольны.

Релкин толкнул локтем проходившего мимо Свейна:

– Удачи, Свейн, смотри, не попади под хвост.

– Смотри за собой, куошит.

Уилиджер зашипел на них, требуя замолчать.

Ненадолго все замерли, погрузившись каждый в свои мысли перед боем. Релкин думал об Эйлсе, которая была сейчас так далеко, на земле клана Ваттель. Он представлял ее с длинными развевающимися волосами, переезжающей глубокий ручей верхом на маленьком пони. Как бы он хотел оказаться сейчас рядом с ней, хотя бы один лишний день провести вместе! С легким смущением он помолился и старым богам, и Великой Матери, верный устоявшейся привычке искать помощи где только можно.

Базил думал о своих юных крылатых драконятах Гренер и Бранере, которые обитали теперь в местах, расположенных намного дальше, чем Ваттель Бек, и которых он никогда больше в жизни не увидит, независимо от того, чем кончится это сражение. Базил не боялся предстоящего боя. Не похоже, чтобы в нем приняли участие тролли. А впрочем, это не так уж плохо – знать, что плоть от плоти твоей будет жить независимо от того, чем кончится это сражение.

В свете наступающего дня стало видно чардханскую кавалерию, выстроившуюся в два ряда слева от легионеров. Сталь доспехов сверкала, яркие флаги и вымпелы развевались – вид у чардханцев был бравый. Вдоль фронта, растянувшегося у подножия горной гряды, беспрерывно проносились верхом вестовые командования. Лишь в одном месте линия фронта прерывалась грудой скал.

С полчаса простояли они в ожидании, затем вдоль линии проскакал вестовой с приказаниями для командиров эскадронов. Уилиджер, сияя, повернулся к подчиненным, прокричал команду, и Сто девятый снова пошел вперед.

Они двигались вверх по склону, обходя лавовые завалы. За невысоким гребнем оказалась плоская равнина, дальний край которой слегка приподнимался.

– Вот они! – сказал кто-то, и все увидели темную массу, покрывающую далекий склон. Наконец-то аргонатцы увидели врага!

До соприкосновения с противником объединенной армии предстояло идти еще милю, а возможно, и две – и все по открытому пространству. У врага было не меньше двадцати минут на то, чтобы приготовиться к нападению.

Единственное, что работало на руку легионерам, – это не правильное расположение крэхинской орды. Темная масса закрывала собою склон по крайней мере на полмили в ширину. Их там были десятки тысяч.

Легионы шагали по каменистой поверхности под заливистое пение горнов, стараясь держать строй. Справа от Базила шел Пурпурно-Зеленый, слева – Альсебра. Рядом с Альсеброй шагал Влок, рядом с Пурпурно-Зеленым – Чектор.

Релкин огляделся и почувствовал, как расправляются плечи. Здесь был цвет Империи – несокрушимое движение с развевающимися знаменами над головой, каждая деталь военной машины приведена в действие. Больше того, Релкин осознавал, что принадлежит сердцу легионов – Драконьим Корпусам, – острию легионного меча. Окинув взглядом шеренгу, он почувствовал, что гордость захлестнула его. Какое великолепное зрелище представляют собой драконы – огромные мрачные башни из металла и мускулов, рукоятки мечей, словно металлические кресты, поднимаются над их плечами, когда виверны идут своей характерной хищной походкой. А между ними – драконопасы в своей голубой форме Марнери или серо-зеленой Кадейна и Би. Даже командир эскадрона Уилиджер выглядит неплохо на своем месте позади эскадрона – под мышкой дудка, подбородок решительно выдвинут вперед, шляпа ровно сидит на голове, на шляпе – уставная кокарда. Релкин подумал, что командир Уилиджер прошел долгий и трудный путь. Теперь они постараются ужиться с ним и дать возможность жить спокойно и ему. Релкина переполняли глобальные идеи.

Легионеры перешли небольшой ручей, пересекающий равнину. Несколько диких коз метнулись налево. Чардханцы, пришпорив коней, радостно закричали, увидав мелькнувшие перед глазами и быстро удаляющиеся белые хвостики.

Пояс больших камней остался позади, и теперь стали заметны признаки бешеной активности в линии врага. Люди перемещались там беспорядочными группами, копья сплошным темным облаком колыхались над их головами. Крики, дробь барабанов, даже визг эхом отдавались от вершины холма.

Небольшой отряд вражеских всадников направился навстречу аргонатцам. Тут же лучники выбежали вперед, проскочив между драконами, и обстреляли наглецов. Один из них упал с лошади, остальные галопом ускакали назад.

Сто девятый перестроился, равняясь направо под придирчивым взглядом Уилиджера, чтобы обойти стороной каменную преграду.

Во время этого маневра мальчики старались сохранить строй, насколько это возможно.

Слева от них баканские копьеносцы тоже перестроились. Теперь они вместе двигались по гладкому склону холма и вскоре оказались на расстоянии полета стрелы. Лучники выступили вперед и начали ковровый обстрел противника.

Генерал Баксандер и Лессис скакали бок о бок, генерал Стинхур тоже был с ними. Прибыл вестовой от графа Фелк-Хабрена. Рыцари готовы к атаке, ждут только приказа.

Передняя линия крэхинцев была в полном беспорядке. Баксандер не сомневался, что после столкновения легионеры пройдут через вражескую армию, словно горячий нож через масло.

– Они уже у нас в руках, леди. Думаю, мы на самом деле удивили их, так быстро и так близко подойдя к ним.

– Вы уверены, что они не выстоят?!

– Они сами знают, что не сумеют. Они бессильны против легионов, подкрепленных драконьими эскадронами. Посмотрите на них – они пытаются организовать собственную атаку, они хотят выиграть за счет встречного удара, понимая, что плохо обученные солдаты не смогут держать оборону.

– Но тогда их атака ударит в голову нашей.

– И рассеется. Она будет плохо организованной, почти хаотичной. Мы дадим им разбиться о нашу линию фронта, а затем выпустим на них чардханцев, которые и перебьют половину.

– Молюсь, чтобы они были разбиты и побежали и чтобы потерь было немного. В воздухе слишком сильно пахнет кровопролитием.

Лессис внимательно вглядывалась в ряды противника. Никаких признаков оружия, о котором говорила Рибела, не было. Но Рибела также предупреждала, что это оружие совершенно не обязательно будет на виду. Его могли спрятать на значительном расстоянии от поля боя. Лессис снова почувствовала страх. Риск был огромен, а им было абсолютно необходимо победить.

Несколько минут спустя командование врага разрешилось приказом наступать, который возвестили трубы, и крэхинцы помчались вперед, выкрикивая имя своего Пророка.

– Айот Гол Диб! – снова и снова доносился до чужестранцев далекий крик, словно шепот смерти. Релкин смотрел, как фанатики неслись на полной скорости, перепрыгивая большие камни и размахивая своими белыми и коричневыми щитами.

Стрелы летели все гуще. Одна задела Базила по кончику шлема. Тогда дракон прикрылся щитом, и вскоре из того уже торчало не меньше дюжины древков. Релкин пригнулся позади дракона, подняв свой собственный щит, а рядом стоял кенорский лучник и стрелял по бегущим врагам. Расстояние для арбалета мальчика оставалось все еще слишком большим.

Драконы обнажили мечи и вскинули их на плечи в ожидании вражеских копьеносцев. Вот! Они уже близко. Релкин перебросил щит на плечо, а с другого плеча сдернул арбалет и тщательно прицелился в парня, несущегося на Базила с распахнутым в долгом пронзительном крике ртом. Щелкнула тетива, и стрела ударилась о щит. Релкина поддержали и остальные драконопасы. Крэхинцы запнулись, некоторые побежали назад. Релкин оперся коленом о камень – в более устойчивом положении стрелять было удобнее. Парень, в которого он стрелял, все еще бежал, выкрикивая имя Пророка. Релкин еще раз спустил тетиву и увидел, как стрела воткнулась в плечо.

Это не слишком задержало орущего парня, всего лишь заставило на миг сбиться с шага. Выправившись, он, как прежде, понесся вперед. За ним шли дюжины и дюжины. Во рту у Релкина пересохло, когда он, не глядя, накладывал новую стрелу на тетиву. Это и вправду были фанатики. Базил взмахнул Экатором.

А потом, совсем неожиданно, две силы сошлись вплотную, и сражение началось. Это была дикая, отчаянная битва. Крэхинцев было неисчислимое множество, но они по-прежнему оставались плохо вооруженной армией. Их выдающаяся кавалерия находилась теперь на Флангах, где вступила в бой с легионерами и кассимскими всадниками. А пешим крэхинцам не оставалось ничего больше, как только разбиться о подступающие легионы.

И все же они нападали с фанатической яростью. Они бросались даже на драконов, пытаясь подойти к ним поближе, чтобы можно было пустить в ход копья.

К несчастью для крэхинских воинов, драконы были отлично обучены как раз отражению подобных атак. Драконьи мечи мерно работали, описывали сверкающие кривые, со свистом рассекали воздух и опускались на храбрые, но тупые головы атакующих. В бессильной ярости многие из Крэхинцев стали метать свои копья с расстояния в сорок или пятьдесят футов, но успех этого мероприятия был весьма сомнительным. Большинство копий отлетали от доспехов и драконьих щитов. Впрочем, некоторые из них достигли цели, и один-два дракона вышли из боя. На их места тут же встали новые, а хирурги и драконопасы немедленно занялись врачеванием раненых вивернов.

Против человеческих подразделений крэхинцы преуспели чуть больше. Они бросились на прорыв фронта легионеров, вооруженные только копьями против мечей и щитов. Их встретил ливень стрел и дротиков. Крэхинцы все же достигли передовой линии легионов, но вскоре эта линия была буквально завалена телами нападавших. Атака захлебнулась. Через полчаса крэхинцы окончательно истощили свои силы и начали отступление. – Легионы были готовы к этому, и как только крэхинцы отхлынули, люди и драконы пошли вперед, сметая все на своем пути и окончательно парализуя попытки врага сопротивляться. Обширная крэхинская орда опасно заколыхалась.

Пришло время решительного удара. Генерал Баксандер послал депешу графу Фелк-Хабрену с приказом рассечь крэхинскую армию на части.

Затрубили рога чардханцев, и рыцари в великолепных доспехах выехали вперед, каждый, словно стальная башня, возвышался над боевым конем. Пики сверкали над головами. План боя Баксандера определенно выполнялся. Легионы предчувствовали победу. Драконопасы радостно закричали, глядя, как поскакали в атаку рыцари. Крэхинцы побежали.

И тут раздался далекий грохот, земля слегка качнулась. Это был странный звук, очень громкий, но очень далекий. Потом послышался новый раскат грома, совершенно такой же, как и первый. Снова содрогнулась земля. Последовало еще несколько таких далеких взрывов, и внезапно поднялся громкий странный шум, как будто сразу несколько огромных тварей вздумали переговариваться.

– Смотрите! – закричал Энди, показывая вверх по склону прямо перед ними. С земли поднялись столбы дыма, темные и грозные. Релкину показалось, что он видит какие-то твердые тела, летящие высоко в воздухе.

– Сверху! – заорал Свейн.

Мгновение спустя что-то ударилось о землю среди отступающей крэхинской орды футах в пятидесяти от того места, где стоял Релкин. Раздался громкий треск, глухой удар и отчаянный крик крэхинцев. Релкин увидел, как люди – целые и разорванные на части – взлетели в воздух.

Мгновение спустя второй объект появился прямо перед драконопасами. Релкин увидел что-то темное и крутящееся, летящее прямо на него со страшной скоростью.

Инстинктивно пригнувшись, он почувствовал ветер, пронесшийся над его головой.

Земля затряслась от удара сразу нескольких тяжелых снарядов. Огромные отшлифованные каменные шары падали на каменистую почву и разрывались на тысячи острых, как ножи, осколков, которые убивали всех вокруг. Следующие разорвались среди плотных смешанных масс крэхинцев и легионеров. Один влетел в строй рыцарей и положил сразу тридцать человек.

Потом все кончилось. Разрушения прекратились, о них напоминали лишь страшные крики раненых и перепуганных людей. Релкин видел вокруг себя только ужас. Бедный Финвей, большой медношкурый из Марнери, лежал плашмя. Драконопас Арис, выкрикивая имя своего дракона, в безумии срывал пряжки с его джобогина. Релкин увидел кровь под огромным телом. Финвей больше уже никогда не встанет.

И тут почти у себя под ногами он увидел мальчика Руза. Он не сразу заметил его, так как все еще смотрел на своего дракона, который, похоже, был невредим, но обескуражен. От малыша Руза осталась только верхняя половина тела.

– Что случилось? – спросил Базил.

Релкин не мог говорить, он был поглощен ужасным зрелищем развороченного торса мальчишки. Горло его сжало. Дракон Руза, большой Оксард, в ужасе хрипло шипел. Релкин отвернулся, радуясь, что его дракон остался жив.

Легионы заколебались, фронт сломался, колонны поредели. Чардханцы продолжали наступать, не обращая внимания на потери, не отпуская крэхинцев, которые теперь окончательно побежали.

– Что это было? – прокричал Свейн в ухо Релкина.

Релкин растерянно пожал плечами.

И тут снова раздался далекий грохот, за ним еще и еще, и снова затряслась земля. Полосы дыма протянулись над бегущими крэхинцами, и мгновение спустя земля дрогнула от удара тяжелых камней, которые разлетелись на осколки, рикошетом рассыпавшись над строем легионов.

Маленький Шац был превращен в кровавое месиво чем-то упавшим на него с воздуха. Это произошло прямо на глазах у Релкина. Большой Оксард, все еще держащий бедного малыша Руза, упал, сраженный куском камня, ударившего его с ужасной силой в доспехи на уровне груди. В Пурпурно-Зеленого угодил такой же обломок скалы, и он почти потерял сознание.

Командир эскадрона Уилиджер лишился мизинца на левой руке, срезанного быстро летящим осколком, который он даже не успел заметить.

Наступление легионов захлебнулось. В рядах образовались чудовищные бреши. Люди опускались на колени перед телами погибших друзей, ища глазами хотя бы намеки на дьявольское оружие врага. Кровавая бойня продолжалась – камни падали на легионеров, раскидывая их в разные стороны. Аргонатцы застонали. В этом крике горя был слышен ужас осознания, что мир каким-то необъяснимым образом изменился и правила, по которым они привыкли и умели воевать, перевернулись. К небу поднялось отчаяние, смешиваясь с клубами дыма, вылетавшими с вершины холма.

Глава 46

Борясь с паникой, Лессис подъехала к генералу Баксандеру. Это было то оружие, о котором ее предупреждали, то, которое уничтожит их мир. К несчастью, они пришли слишком поздно! И они не смогут защищаться, используя свою обычную тактику.

Баксандер отдал приказ возобновить атаку, увеличив скорость движения. Необходимо добраться до таинственных источников смертоносного обстрела, обрушившегося на армию.

Лессис попыталась было переубедить его. Подъехал генерал Стинхур. Оба генерала настаивали на том, что нужно предпринять немедленную атаку и захватить оружие врага, раз уж оно себя проявило.

Лессис пришла в отчаяние. В душе она боролась с желанием нарушить категорический запрет, исключавший магическое влияние на военных. Они с Рибелой однажды нарушили этот запрет в битве при Арнейсе, но затем поклялись перед императором не повторять больше подобных действий. И все же она была уверена, что возобновление атаки приведет к новым жертвам. И единственный путь избежать их – прибегнуть к магии.

Земля содрогнулась от нового залпа. Мгновение спустя вокруг закричали и что-то ударилось о землю в десяти футах от генерала Баксандера, сидящего верхом на лошади. Несчастное животное закружилось, кровь фонтаном била из разорванного тела. Баксандер вылетел из седла, как сломанная кукла, и упал безжизненным комком плоти. Лессис мгновенно поняла, что он мертв.

Стинхур сидел в седле, испуганно моргая. Глаза его округлились, по щекам текли слезы.

– Что происходит? – закричал он. – Где они?

– Это машины, генерал, которые могут бросать тяжести на расстояние со страшной скоростью. Мы должны уничтожить их.

Стинхур закрыл рот и взял себя в руки:

– Вы правы. Мы должны атаковать.

– Нет, генерал, я думаю, это будет ошибкой. Мы должны отозвать наши силы и перестроить их.

Но Стинхур уже ничего не слышал. Он повернулся к своим адъютантам. Остальные осматривали останки бедного Баксандера.

– Он был дьявольски хорошим человеком, – резко бросил Стинхур.

– Лучшим из нас, сэр, – сказал кто-то с большим чувством. У всех офицеров Баксандера на глазах стояли слезы. Вместе с генералом они за последние месяцы творили чудеса. И несмотря ни на что, они не собирались отступать.

– Теперь можно увидеть вражеское оружие, сэр, – сказал один из молодых штабных офицеров, протягивая подзорную трубу. – Похоже на большие трубы на тяжелых колесных повозках. А вокруг них множество людей.

– Думаю, сэр, катапульты особого сорта, – сказал майор Ромер.

– Мы должны раздавить их!

– Да, сэр.

– Вперед! За старину Бакса!

– Да, сэр!

На Лессис не обращали никакого внимания. Мгновение спустя пропели рожки.

– Что делают чардханцы?

– Они все еще наступают, сэр, но их кони, подойдя к вершине холма, стали двигаться медленнее.

– Недаром мы беспокоились о состоянии их лошадей. Эти большие лошади не пригодны для такой работы. У нас есть связь с остальными кавалерийскими частями?

– Ждем сообщения с минуты на минуту. Они преследуют вражеских всадников, силы примерно равны. Наше наступление нужно будет прикрыть на левом фланге. Справа нападения ожидать не приходится.

Снова раздался грохот вражеского оружия. Дымные башни выросли над вершиной холма. Мгновение спустя земля вокруг затряслась, и строй легионеров снова поредел. В Тридцать четвертом бийском были убиты два дракона.

Лессис подъехала ближе к Стинхуру:

– Генерал, могу я сказать кое-что?

В ответ он прищурил глаза. Лессис не уступала.

– Если вы прикажете людям лечь на землю, потери будут меньше ! – враг не будет видеть столько мишеней.

– Если они лягут, леди, они не смогут идти в атаку. Мы должны атаковать. Мы должны разрушить их оружие.

Тщетно Лессис пыталась его переубедить. Снова пропели рожки, и легионы пошли вверх по склону холма смерти. Далеко впереди маячили чардханские рыцари, вымпелы развевались над их головами, и они медленно приближались к вражескому оружию, до которого оставалось еще полпути. На таком расстоянии – приблизительно в милю – рыцари казались одной темной массой с тысячью ног и пиками за спиной.

Пока они понукали своих измученных коней, враг бешено работал, разворачивая огромные трубы так, что они оказались направлены в сторону наступающих чардханцев. Затем их, как обычно, зарядили взрывающимся порошком, но вместо шаров из шлифованного камня людям приказали набить в их жерла обломки металла и шлак, кучи которого были сложены неподалеку.

Для наступающих легионов наступила отрадная передышка – в небе не было видно летящих снарядов, несущих смерть. Они уверенно шли по склону, сомкнув ряды. Сейчас они продвигались со значительно большей скоростью, чем чардханцы, но все, что могли сделать рыцари, – это лишь облегчить ношу коней, спешившись.

Для Релкина и многих других в легионе атака происходила в безвременье и в беззвучии. Души их окаменели от потери товарищей. Иногда оцепенение сменялось яростью, но в основном они шагали в полном молчании. Кроме резкой дроби барабанов слышно было лишь позвякивание железа и поскрипывание кожаных ремней.

Вдруг тишину прорвал залп из нескольких огромных труб. Клубы дыма развеялись, и все увидели, что чардханские вымпелы в беспорядке валяются на земле. Огромный отряд рыцарей был практически сметен. Очень немногие остались на ногах.

Генерал Стинхур со стоном опустил бинокль:

– Это ужасно! Слишком ужасно!

– Они уничтожены, сэр.

Стинхур стиснул ладонями бинокль, губы его сжались в линию:

– Мы идем. Трубите в горны. Прикажите барабанам ускорить темп.

И они пошли вверх по склону в то время, как враги торопливо разворачивали огромные трубы, начиняя их порошком и тоннами ломаного металла со шлаком. И снова ничто не нарушало тишины утра, кроме загнанной дроби барабанов.

Лессис обнаружила рядом с собой Лагдален на легионной лошади. У девушки с собой была фляжка. Лессис отхлебнула воды, чтобы промыть горло от пыли. Она чувствовала нарастающее отчаяние.

– Что это, леди? Что они сделали, умеющее так убивать?

На юном лице Лагдален был написан ужас. Для нее происходящее казалось проявлением страшной, великой магии.

– Представь себе катапульты, которые спускает сила, большая, чем перекрученные веревки. Эти устройства ужасно просты, если знаешь, как их делать.

– Говорят, что чардханцы разбиты! Это правда?

– Увы! Это так. Теперь они отступают – их осталось слишком мало, чтобы продолжить атаку.

А Стинхур не воспринимает ее уговоров отозвать атаку! Остатки армии шагают сейчас в ад!

Взглянув на марширующие ряды, она подумала, что даже магия не смогла бы их сейчас остановить. Ничто сейчас не может остановить их. Ничего не остается делать, как только ехать позади них с бьющимся в горле сердцем, ехать к вратам ада.

Навстречу им попались чардханцы, плетущиеся вниз вместе со своими уже совершенно обессилившими лошадьми. Небольшая горсточка людей, одни откровенно рыдают, другие идут, глядя прямо перед собой, некоторые еле ковыляют, держась за своих коней.

Впереди ярким ковром лежал цвет чардханского рыцарства, украшенный узором стальных доспехов, конских тел и желто-голубым шелком. И весь этот ковер был густо исчерчен алой нитью.

Легионы прошли мимо этого кровавого зрелища, даже не взглянув на него, не слыша страшных криков раненых. Они не сводили мрачных взглядов с ряда труб, возвышающихся темными башнями в двухстах ярдах впереди.

И тут из засады за трубами появилась армия бесов, подкрепленная пятьюдесятью троллями. Увидев более привычного противника, легионы вызывающе закричали. Заливисто пропели рожки, загремели барабаны, и солдаты пошли в последнюю атаку, обнажая оружие в ожидании столкновения.

Но прежде чем стороны сошлись, земля еще раз содрогнулась, и огромные черные пасти снова заговорили, окутав все вокруг просторными облаками дыма и обрушив на подступающие легионы ливень металла и шлака. Армия Империи Розы сбилась с шага, раздался всеобщий стон, и тысячи людей полегли, как шли – длинными шеренгами, рука об руку.

Оставшиеся в живых с боевым кличем «Аргонат!» набросились на бесов и троллей.

Наконец-то они увидели врага, которого понимали. И началась яростная битва мечей, копий и стрел. Легионы вымещали чудовищную злость, которая накопилась у них с начала сражения. Бесы и их командиры-люди были смяты и уничтожены. Драконы бросились на троллей, и хотя тролли дрались очень хорошо, драконы обрушились на них с такой яростью, что через пятнадцать минут разметали большинство противников.

Атака удалась, но враг все еще владел инициативой, и таинственные трубы грозили новым залпом. Легионеры повернули к ним и напали на прислугу смертоносных орудий.

Прозвучали слова команды, люди, стоящие рядом с трубами, поднесли горящие факелы к маленьким дырочкам в верхней части труб, и мгновение спустя раздался страшный рев, поле боя заволокло облаком дыма, и новый град железных обрубков обрушился в спину своих же воинов.

Но снаряды, пролетев сквозь толпу бесов и троллей, попали и в легионеров, да еще с близкого расстояния. Релкин видел, как что-то оторвало голову тролля, дравшегося с Базилом, как что-то, прилетевшее по воздуху, убило лучника, натягивающего тетиву в десяти футах справа от него. Вокруг летало множество предметов, бьющих, как стрелы. Люди попадали на землю, лошади заржали, и даже драконы со страшными стонами рухнули на четвереньки.

Некоторые эскадроны пострадали сильнее других. От Девяносто второго кадейнского ничего не осталось. Последний медношкурый этого эскадрона лег рядом с последними двумя кожистоспинниками. В Сто девятом был убит Олай, а Пурпурно-Зеленого ранило в бедро.

Куда ни посмотри – вокруг были кровь, ужас и необъяснимая смерть. С холодной яростью Релкин убил беса, как и сам он уцелевшего после залпа и еще выказывающего желание напасть.

Он увидел Уилиджера с поднятой рукой, с которой капала кровь, кто-то пытался перебинтовать ее. Лицо командира было искажено болью, но в тоже время светилось знакомым Релкину внутренним светом.

Потом Релкин оказался рядом с проклятыми трубами, и крэхинцы наконец побежали, когда увидели, что на них идет Базил Хвостолом со сверкающим Экатором в руках. За Хвостоломом шли остальные – Альсебра, старина Чектор, даже Влок, и мечи выкашивали любого, вставшего на их пути.

Легионы очистили весь этот район от врага и остановились. Армию охватило изнеможение. Они прошли долгий путь через ужас и страх, напрягая все свои силы, и все-таки разбили врага. И самое главное – они захватили это чудовищное оружие.

Негромкий крик радости вырвался из уст победителей. Многие из них еще добивали последних бесов, сокрушая отчаянное сопротивление.

Они победили в этот день, или им так казалось. Но плата за эту победу была катастрофической. Армия была обезглавлена. Генерал Стинхур погиб при последнем ужасном обстреле. По крайней мере две трети драконьих сил были уничтожены или выведены из строя. Чардханцев уничтожили полностью, а легионеров разбили вдребезги. Лишь считанные уцелевшие воины с мрачными лицами достигли вершины холма и теперь начали оказывать помощь раненым.

Глава 47

Было еще совсем рано. Солнце только-только начинало пригревать. Легионы стояли на вершине хребта и рассматривали захваченную добычу, оружие такой смертельной силы. Черные от копоти трубы покоились на своих тяжелых повозках, словно жертвенники богам войны.

Командор Вулворд, взявший на себя командование, стоял у складного стола с майором Хертой и командором Флэйдсом из кунфшонского легиона. Они захватили объект, но их маленькая армия понесла страшные потери. Половина офицерского состава была уничтожена или выведена из строя.

В скором времени к командирам присоединились принц Ард Элак из Кассима и граф Фелк-Хабрен. Граф участвовал в одной из свирепых схваток, и теперь на лбу у него зияла свежая рана.

Граф поинтересовался, где находится женщина-колдунья. Ему ответили, что она сейчас с инженерами: ищет способ разобрать трубы.

Фелк-Хабрен в ответ резко рассмеялся:

– Может, мы сумеем использовать эти штуковины; они куда сильнее нас на поле боя.

Потом он посмотрел на разложенную на столе карту, исписанную рукой генерала Баксандера.

– Потеря генерала Баксандера – большое горе для рыцарей Чардхи. Мы оплакиваем его.

– Как и мы, граф.

– Вам придется очень много работать, чтобы восполнить эту потерю.

Вулворд сжал губы. Для него это не было новостью. Баксандер был фанатичным работником, только поэтому они смогли пройти так далеко с небольшими потерями.

– Колдунья приехала, – заметил командор Флэйдс. Подъехала Лессис в сопровождении Лагдален и главного инженера, Абсалта из Андикванта. Лессис держалась в тени, пока Абсалт объяснял, что предстоит сделать. Перед каждой трубой нужно выкопать яму. Потом начинить орудия взрывающимся порошком, а жерла труб запечатать. Запечатав, их нужно будет набить всяким мусором так, чтобы они свесились в ямы, а потом добровольцы подожгут фитили и убегут, спасая свои жизни.

– И что случится? – спросил граф Фелк-Хабрен, чьи глаза не отрывались от изможденного лица колдуньи. «Она-то спаслась, – думал он. – Чувствует ли она хоть какую-нибудь вину за это побоище, которое она развязала? Ведь это из-за колдуньи пришли они сюда, в проклятую местность. Пришли умирать. Лучшая молодежь Чардхи лежит теперь, разорванная на куски». Комок подкатил к горлу графа.

– Внутри труб произойдет взрыв, – объяснял Абсалт. – Он разорвет металл. Тогда трубы разрушатся и перестанут действовать.

Фелк-Хабрен кивнул; его полные скорби глаза искали Лессис. Она отвела взгляд.

– Клянусь Рукой Матери, как мы поставим такие огромные штуковины на попа? – воскликнул Вулворд, которого просто потрясли гигантские размеры труб.

– Если выкопаем достаточно глубокие ямы, это будет нетрудно. А вот поджечь их – опасная работа. Здесь потребуются добровольцы.

– Почему? – спросил граф.

– Взрыв будет очень сильным, граф. Любой, кто окажется вблизи, рискует погибнуть.

– Сила, скрытая в этих штуковинах так велика, почему бы нам не сохранить их? Давайте научимся с ними обращаться и сделаем с врагом то, что он сделал с нами. Еще страшнее, чем он сделал с нами. – Граф Фелк-Хабрен помолчал с минуту. – Мы потеряли столько хороших рыцарей, – продолжил он резко, – храбрых людей, великих воинов, которые бросились в эту экспедицию, не рассчитывая ни на какую награду, кроме чести! Так воздадим же честь их могилам!

И никому не показались странными слезы на глазах этого огромного человека, рыдающего перед ними.

Лессис слушала его, но по правде говоря, она была совсем уничтожена своими страхами. Это было всего лишь первое, самое грубое оружие, порожденное на пути к власти, и оно уже показало себя чудовищно смертоносным. И это еще, как ей говорили, самое примитивное, а те, что придут следом, более совершенные, будут такими, что стреляющие каменными шарами трубы покажутся чуть ли не безвредными. Но особенно страшным было желание графа использовать это оружие. Теперь оно уже не представляло секрета. Держать его под спудом становилось гораздо труднее.

Вулворд нарушил тишину, воцарившуюся из-за скорби графа по его погибшим товарищам: