Неожиданно богонцы рассмеялись какой-то веселой шутке, и смех их был так заразителен, что даже Релкин, несмотря на крайнюю усталость, улыбнулся. Тележка была очень тяжелой и плохо сохраняла равновесие.

И тут совершенно неожиданно в глубокой темноте за поленницей дров Релкину почудилось стремительное движение. Спустя мгновение по меньшей мере десять человек, а может и больше, одетых в черное и вооруженных, выбежали из укрытия и набросились на богонских аристократов.

С криками тревоги и ярости богонцы стали отбиваться, но их застигли врасплох, к тому же врагов было гораздо больше. Сверкнула сталь, и один из обороняющихся упал замертво. Второй попытался прорваться и тоже рухнул на землю.

Великан в центре защищался коротким мечом, на него нападали сразу трое. Мечи сверкали и звенели, но все же он умудрялся удерживать бандитов на расстоянии. Его сопровождающие, оставшиеся в живых, опомнились и сомкнулись вокруг предводителя.

В этот момент Релкин пришел в себя.

– Толкаем! – прокричал он Энди.

Дракониры вместе приподняли свою тележку, бочонки угрожающе загрохотали, скатившись к переднему бортику. Ощущая, как неведомо откуда прилили к их рукам силы, мальчишки толкнули тяжелую тележку прямо в спину дерущимся. Тележка сбила с ног двух бандитов, проехав им по ногам, потом произвольно закрутилась, выбросив бочонок, который, словно при игре в кегли, сбил еще несколько нападающих. Второй бочонок вывалился на землю, а тележка въехала в самую середину поля боя, заставив убийц на мгновение отпрянуть.

И тут только Релкин сообразил, что он безоружен. Кинжал остался в стойле. У Энди был только нож. Поэтому следующие минуты мальчики были очень заняты тем, чтобы сохранить свою жизнь. Меч рассек воздух прямо над головой Релкина, и если бы он не успел нырнуть вниз, остался бы с раскроенным черепом. К счастью, парень не потерял равновесия, поэтому гибким движением ухитрился ударить человека с мечом в живот. Бандит никак не ожидал этого удара и отшатнулся, Релкин снова ударил, на этот раз между ног. С коротким «ух» человек согнулся пополам и упал на колени. Но вырвать у него меч Релкину не удалось. Даже корчась от боли, убийца продолжал размахивать оружием.

На Релкина налетел еще один, и парню пришлось отскочить в сторону. Краем глаза он видел справа высокого богонца, как раз сбившего с ног бандита в черном. А потом обрушилась непроглядная тьма – что-то тяжело ударило сбоку по голове, и мальчик упал на колени. Инстинкт самосохранения заставил его перекатиться вперед.

Тем самым он спас свою голову. Правда, при этом он налетел на бревна и шлепнулся на спину. Все тело болело, голова кружилась, в ушах звенело, но времени разбираться в ощущениях не было. Релкин рывком поднялся на ноги, в глазах двоилось, в ушах не смолкал звон.

Все еще руководствуясь только инстинктом, он схватил полено длиной со свою руку и взмахнул им над головой, как раз вовремя, чтобы отбить вражеский выпад. Клинок воткнулся в полено, и Релкин выпустил деревяшку из рук. Обезвреженный меч упал на землю, и его владелец наступил ногой на полено, пытаясь освободить оружие. Релкин стукнул его другим поленом по голове, после чего вооружился отбитым мечом и снова кинулся в бой. Глаза теперь видели лучше, но в ушах по-прежнему звенело. Проведя рукой по голове, мальчик почувствовал кровь, но ее было немного, поэтому он пришел к выводу, что его ударили чем-то тупым.

Когда же к нему наконец вернулся слух, Релкин как раз обменивался ударами с одним из убийц.

Шум, производимый погонщиками и волами, был настолько силен, что перекрывал все вокруг, в том числе и крики сражающихся, и звон стали.

Бандит размахивал своим мечом с ужасающей яростью, но отнюдь не с большим умением. Доставшийся Релкину меч был тяжеловат для руки мальчика и несколько неудобен после отличного кунфшонского оружия. Тем не менее это был заточенный клинок, а Релкин упражнялся в искусстве фехтования с шести лет и сумел приноровиться к чужому мечу. Его противник попытался ударить, и Релкин уклонился, потом развернул меч парня и направил его острие в бедро владельца.

Бандит не издал ни звука, но упал на землю секундой раньше, чем успел бы атаковать снова.

Из темноты появился Энди; он тоже раздобыл меч, но с отломанным кончиком и теперь отражал им яростные удары человека в черной маске с серебряным шитьем на плаще.

Релкин успел это все заметить, так же как и то, что высокий богонец ранен и стоит спиной к поленнице с мечами в обеих руках, отбиваясь от наседающих на него бандитов. Пожалуй, ему оставалось всего несколько секунд жизни, больше он бы не продержался. Сердце Релкина наполнилось отчаянием.

И тогда знакомый голос бухнул у него за спиной:

– Мальчики, ложись!

Релкин, не колеблясь, выполнил приказ и, уже падая, успел разглядеть Базила, выступившего из темноты с двумя десятифутовыми кольями от палатки в руках. Послышался неясный звук просвистевших над головой кольев, а затем несколько глухих ударов – это бандиты влетали в поленницу, как мячи, посланные ракеткой.

Релкин огляделся. Поле было очищено от бандитов. Единственный уцелевший, страшно заорав, кинулся прочь и исчез в море движущихся волов.

Релкин, шатаясь, поднялся на ноги.

– Клянусь дыханием, – воскликнул он, – ты пришел вовремя!

– Дракон захотел пить, а мальчик не позаботился о бочке, поэтому мне самому пришлось идти на водяной пост. Потом я услышал звуки боя и вырвал колья от палатки; я хорошо сделал, иначе мальчик бы значительно укоротился.

– На этот раз драконопас полностью согласен со своим драконом.

– Это исключительный случай, память о нем надо запечатлеть в камне для последующих поколений.

Их прервал горестный вскрик. Высокий богонец был жив, и теперь он стоял на коленях перед телом одного из своих товарищей. Энди опустился на корточки рядом:

– Он умирает; у него распорот живот.

Высокий богонец снова закричал, и в этот же момент раненый испустил дух.

– Мне очень жаль, что погибли ваши друзья, – пробормотал Релкин, забыв в этот момент, что богонец может и не понимать его.

– Благодарю вас за участие, – сказал высокий человек, поднимаясь на ноги, он говорил на древнем верно.

Прежде чем Релкин успел что-либо сказать, высокий человек продолжил:

– Я хотел бы также узнать ваше имя и имя вашего дракона.

Он повернулся и взглянул в огромную морду рептилии, Релкин испугался, что спасенный впадет в драконий столбняк, но этот человек, похоже, обладал устойчивой психикой. Потом он перевел взгляд на драконира, и Релкин увидел большое открытое лицо, благородные черты и темные сверкающие глаза, в которых не было и следа страха.

– Я – Хулапут, король Ог Богона, – сказал высокий человек.

Релкин с Энди ошеломленно посмотрели друг на друга. Это обстоятельство с лихвой обеспечивало им в ближайшем будущем мстительные придирки Уилиджера.

– И я должен поблагодарить вас обоих за спасение моей жизни. Я был бы повержен, как и несчастный Путапоз, если бы вы не вступили так храбро в бой. Но прежде всего я должен поблагодарить вашего большого зверя. Он спас всех нас.

– Так это король? – прошептал Энди.

– Да! – воскликнул Релкин, и мальчики встали по стойке смирно и попытались наилучшим образом отсалютовать.

Релкин почувствовал, что рука его немного дрожит. Было странно, что он вообще может держаться на ногах. Голова в том месте, куда пришелся удар, болела нестерпимо.

– Драконир Релкин, Сто девятый марнерийский, сир! – Он отдал честь.

– Драконир Энди, Сто девятый марнерийский!

– Понятно, а как зовут вашего дракона? Базил наклонился вперед:

– Дракона зовут Базил из Куоша.

Хулапут даже подпрыгнул, когда к нему обратилось гигантское животное. Такие чудовища были известны королю только по легендам и сказкам о Наб аль Уаде.

Базил поднял одну из уцелевших бочек, выбил пробку огромным зелено-коричневым большим пальцем и с шумом выпил воду.

– Долгий день, после него очень хочется пить, – пояснил он.

Глава 29

На следующее утро командиру Уилиджеру из Сто девятого марнерийского эскадрона драконьей поддержки вручили фантастическое послание: дракониры Релкин, Энди, дракон Базил и сам командир как их непосредственный начальник приглашаются на королевский банкет, который Его Величество дает в честь двух дракониров и дракона.

Уилиджер едва успел услышать о ночном происшествии. Он проспал все, включая последствия. Первой реакцией офицера было раздражение. Проклятый мальчишка» Релкин каким-то образом умудрился обратить на себя внимание короля. Уилиджер был уже по горло сыт Релкином из Куоша и тем, как этот щенок систематически перехватывает почести, предназначенные его командиру.

Однако Уилиджер быстро взял себя в руки. Подворачивалась возможность проникнуть в высшие круги богонской элиты, что могло пригодиться ему и по возвращении в Марнери. Он любезно принял приглашение и немедленно приказал Релкину и Энди приготовиться к безжалостной проверке всего снаряжения.

В назначенное время, час спустя после полудня, приглашенные построились – Релкин и Энди плечом к плечу, за ними Базил, Уилиджер во главе – и парадным шагом двинулись на банкет. Каждая металлическая деталь сверкала, тропическая форма Релкина и Энди была доведена до совершенства. Командир драконьего эскадрона все еще носил отдельные несуразные предметы снаряжения, но в основном у него была форма установленного тропического образца.

Все в легионерском лагере уже знали о ночном происшествии, и сотни людей отвлекались от своих дел, чтобы поаплодировать, пока триумфаторы шагали по улице, ведущей ко дворцу.

Уилиджер чувствовал странное удовольствие от этого представления. Это были его драконопасы, его дракон, и он купался в отраженных лучах славы. В этот момент ему пришло в голову, что мальчиков могли запросто убить, и тогда он бы наконец освободился от этого проклятого куошита. Что-то очень маленькое и глубоко запрятанное в душе радостно откликнулось на это предположение.

Дворец короля Хулапута представлял собой широко раскинувшийся комплекс павильонов с изразцовыми полами и потолками, выстланными листовым золотом. Пурпурные шелковые занавеси разделяли пространство на отдельные помещения. Гостей встречала толпа богонской знати под гром барабанов.

Приглашенные промаршировали вверх по ступеням и оказались в огромном зале, где, сидя на Страусовом троне, их дожидался сам король.

Когда вошел дракон, толпа дружно вздохнула. Даже в этом огромном зале двухтонный зверь десяти футов высотой занимал слишком много места. Впрочем, по легендам и слухам, именно таким и представляли себе виверна богонцы.

Хулапут принял приветствие Уилиджера, а потом поднялся, чтобы обнять Релкина и Энди, что вызвало шум среди знати. Потом он повернулся пожать руку дракону, королевская рука утонула в огромной лапе. Толпа ахнула, а потом взревела, когда рука вынырнула невредимой.

Базил, предварительно наученный Релкином, поднял свою чудовищную лапищу и помахал богонцам, глазея по сторонам и кивая своей огромной головой всем без исключения.

Тут его чувствительный нос учуял кое-что интересное – незнакомые и вкусные запахи. Мальчик был прав, когда доказывал, что их ожидает большой пир, на котором могут оказаться разные лакомства.

Под всеобщие аплодисменты Базилу, Энди и Релкину повесили на шеи золотые диски на алых лентах. На медалях были изображены лик короля и национальная эмблема Ог Богона.

Король произнес короткую речь на богонском. Потом произнес длинную речь священник, облаченный в красное. Базил начал терять терпение. В животе у него заурчало.

Наконец расставили и накрыли столы, и начался банкет. Базил согнул свои массивные задние ноги и уселся на корточки перед помостом, на котором уже стояла огромная тарелка риса с орехами, изюмом, фруктами и козлятиной, приправленной кэрри. Чтобы дракону было удобно есть, в качестве столового прибора подали совок.

Затем подкатили тележку с чем-то вроде здоровенной вазы, наполненной пенистым пивом. Глаза Базила засверкали, и он поднял этот импровизированный кубок за здоровье короля. Аристократы зашумели, вскочили на ноги и присоединились к тосту.

Король произнес ответную здравицу за дракона.

Тарелка с рисом и козлятиной вскоре опустела. Подали вепря, приправленного перцем. И в придачу еще пива.

Базил с наслаждением разрывал плоть, приготовленную человеческими поварами. Мальчик снова оказался прав. Дело обернулось великолепным пиром.

Богонская знать ошеломленно взирала на невероятного гостя. Перед ними сидела за столом гигантская хищная рептилия и на их глазах пожирала целую тушу животного. Дракон вытаскивал из зубов берцовые кости, как человек вытаскивает рыбные от салаки или селедки. (Кто-то сравнил его с ручным тигром своего дядюшки. В ответ кто-то другой засмеялся и сказал, что для такого – тигр не больше чем легкая закуска. Здесь приходят на ум скорее жители Земли Ужасов за Уад Набом.) Король, явно в хорошем расположении духа, болтал с Релкином и Энди, побуждая их быть более открытыми и искренними. Мальчики отвечали осторожно и немногословно, чувствуя на себе завистливый взгляд Уилиджера. Командиру эскадрона досталось только вежливое обращение, соответствующее его положению, и все. Никаких золотых медалей, тостов в его честь, одно лишь королевское приветствие.

Вера Хулапута в легионы и генерала Баксандера этой ночью окрепла. Во-первых, Базил и дракониры спасли ему жизнь, во-вторых, пришел обоз, и большая часть запасов продовольствия была передана голодающим жителям Кубхи. Даже королевские кладовые снова наполнились.

Король засыпал мальчиков вопросами, касающимися драконов и ухода за ними. Теперь дракониры отвечали охотней, и в их ответах, как это часто бывает у настоящих профессионалов, научные, книжным языком сформулированные утверждения соседствовали со множеством практических уловок и наблюдений драконопасов. Так король узнал, что шишки на месте отсутствующих крыльев наиболее пригодны для определения температуры тела дракона, их же лучше всего почесывать, когда дракону хочется внимания и ласки. Уилиджер встрял было, предложив подарить королю копию многомудрой книги Чеслера Ренкандимо, но король, заметив, что Энди и Релкин внутренне напряглись, лишь вежливо поблагодарил и велел, чтобы командир как-нибудь потом прислал экземпляр во дворец.

Хулапут обратил внимание на две линии орденских планок на груди Релкина. Король знал порядок вручения наград в армии Аргоната. Он понимал, что немногие могут похвастаться заполнением и одной такой строчки. Кажется, ему уже приходилось слышать кое-какие легенды именно об этом мальчике и его драконе, или все-таки тогда говорили о других? По чести говоря, король не помнил наверняка. Разговор с драконом поразил воображение Его Величества. А вот его мальчик практически не отличался от своего напарника, разве что был чуть постарше. Но приглядевшись внимательней. Хулапут заметил в старшем некоторые особенности: к примеру, боязнь лишних разговоров, манеру смотреть во время разговора на далекий горизонт, словно вспоминая давние года.

– Мне говорили, что вы принимали участие в разных сражениях, драконир Релкин. Я вижу, вы носите на груди планки многих наград. Но ведь вы очень молоды, вы едва достигли границы того возраста, в каком юноши в моей армии только получают право носить копье. Как это может быть?

Релкин взглянул на Уилиджера. Командир эскадрона был занят разговором с соседом слева.

– Ну, Ваше Величество, мы с драконом пришли в легион очень молодыми. С тех пор мы успели побывать во многих стычках.

Хулапут улыбнулся. Осаду Урдха назвали «стычкой»!

– Я полагаю, вам пришлось биться с троллями?

– Мы много раз бились с троллями. Отвратительная это работа.

Пиво несколько развязало язык Релкину. Хулапут кивнул:

– Теперь, как я знаю, троллей используют в Бакане. Они восьми-девяти футов высотой, дерутся молотами, и говорят, что их очень трудно убить. К счастью, нам не приходится опасаться появления этих тварей в нашем королевстве.

– Их и вправду очень трудно убить. Как мы в этом убедились, несколько раз имея с ними дело. Но они не могут устоять против драконьего меча, – Релкин допил свою кружку пива, – и никто не может устоять против него.

Король посмотрел в сторону Базила, уже успевшего снова очистить свою тарелку. Костей дракон не ел. Интересно, может быть, потому что они жареные? Хулапут решил как-нибудь при случае спросить об этом.

– Да, драконий меч, – пробормотал он, – я не видел еще дракона в сражении. Но я видел, как он управляется колом для палатки, выбивая им с дюжину человек за раз. Если он так орудует и мечом, нашим врагам есть чего бояться.

Релкин утвердительно кивнул:

– Мечом они действуют так же, как человек орудует двуручным мечом, Ваше Величество, только драконий в двадцать раз тяжелее.

Хулапут понимающе присвистнул – такой меч способен разрубить что угодно, кроме камня.

– Мы должны поддерживать дружбу с такими большими животными, как наш спаситель, Базил Хвостолом.

Релкин отметил про себя, что Базил придвинул к себе уже второе блюдо с боком антилопы, приправленным медовым соусом. Гора костей рядом с ним росла.

– Я слыхал, что вы с вашим драконом были у Урдха во время великой осады.

Релкин удивился, что король слышал об этом. Король рассмеялся этой юной наивности:

– Ты думаешь, мальчик, что мы здесь, в Ог Богоне, оторваны от всего мира?

Релкин покраснел. Сколько же раз повторять самому себе, что язык надо держать на привязи!

Тем не менее Хулапут улыбался:

– Урдх торгует со всем миром, как и город Марнери. В Согоше мы встречали урдхских купцов, так же как сейчас принимаем белые корабли из Кунфшона и Марнери.

Король минуту помолчал. Дракон принялся за новую бочку пива. Похоже, зверь выпивает по галлону за глоток. «Интересно, есть ли пределы у его аппетита?» – подумал Хулапут.

– Так что мы много наслышаны об ужасной осаде древней страны и о доблести людей Аргоната. И мы слышали о том, как драконы Аргоната стерли с лица земли зло, сотворенное одним из темных властителей древней страны.

– Они это сделали, сир, и спасли всех нас.

– Значит, вы были там?

– Да, Ваше Величество, мы были там.

– Мы слышали много странного и страшного об этой осаде. Не разъясните ли нам кое-какие из слухов? Но сначала скажите мне, есть ли что-нибудь, чем можно порадовать вашего дракона по окончании пира?

Не задумываясь ни на секунду, Релкин ответил:

– О да. Ваше Величество! Он бы с удовольствием поплавал. Хотя бы в каком-нибудь небольшом бассейне. Виверны любят воду.

Хулапут радостно рассмеялся:

– Он поплавает, если захочет, в нашем узорчатом озере. Оно находится сразу за дворцом.

Релкин поймал холодный взгляд Уилиджера и придержал язык. Не похоже, чтобы при нынешнем командире эскадрона можно было как-нибудь избежать неприятностей.

Парень вдруг понял, что ему очень интересно, каким же окажется Уилиджер в бою, когда дело дойдет до реальной схватки, когда мимо станут летать смертоносные стрелы, когда со страшным ревом двинутся на легионеров тролли девяти футов высотой… Тогда и посмотрим, на что годится Уилиджер.

– Урдх, Ваше Величество? Это действительно огромный город. Я никогда не видел похожего, даже Кадейн не идет с ним ни в какое сравнение. Древние земли действительно густо заселены.

Банкет продолжался. Настало время десерта. Релкин попробовал с полдюжины сластей и три из них порекомендовал Базилу. Медовые орешки пришлись дракону весьма по вкусу.

Релкин явственно представил себе стоны остальных драконов этой ночью, когда им будет представлен отчет об этой эпической трапезе, и на всякий случай решил посоветовать дракону быть поскромнее, а себе самому – не пить больше пива, тем более что Уилиджер явно намеревался запретить подчиненному следующую кружку. Не слишком приятно выслушивать такое при короле и его окружении.

Принесли роскошные взбитые сливки. Релкин мужественно взялся за ложку. Лицо юного Энди приобрело несколько зеленоватый оттенок.

Затем последовали засахаренные фрукты. Релкин чувствовал, что буквально тонет в еде. Лакомства потеряли для него и вкус, и аромат. Продолжать трапезу было пыткой.

И наконец банкет подошел к концу. Маленький оркестр заиграл на трубах и альтах государственный гимн. Богонская знать встала, аплодируя дракону. Маленькая девочка надела гирлянду из тропических цветов на шею виверна. Потом она произнесла коротенькую речь, и тут случилась неприятность – девочка посмотрела в глаза дракону и застыла в драконьем столбняке. Релкин выскочил из-за стола, чувствуя, что желудок пытается вести самостоятельную жизнь и болтается внутри, как набитый мешок. Он ущипнул девчурку и свистнул у нее над ухом, чтобы привести в чувство.

Она пришла в себя, огляделась и, рыдая, убежала из зала. Извиняясь за досадную неприятность, Базил успокаивающе помахал королю и всему высокому собранию.

Предводительствуемые королем, гости покинули банкетный зал и отправились гулять по дворцовому саду, наполненному запахом цветов и трав. Впереди сверкало водяное зеркало – настоящее небольшое озеро, окруженное плакучими ивами. На берегу был выстроен небольшой причал с двумя лодками.

С громким вздохом облегчения Базил прошагал к причалу, перешагнул через край и плюхнулся в воду. Глаза его сияли от удовольствия. Двумя взмахами отплыв от берега подальше, он нырнул вглубь, взмахнув хвостом.

Король, улыбаясь, наблюдал за ним:

– Некоторые люди держат в бассейнах золотых рыбок, а, Ступагаз? – обратился он к своему кузену, Борко из Убы Богона. – А вот я, Хулапут, держу дракона.

Ступагаз от всего сердца рассмеялся:

– Сир, вам придется спустить все сокровища королевства, чтобы сохранить в озере золотых рыбок, если вы оставите в нем жить этого зверя. Я никогда не видел, чтобы столько ели!

– Я тоже. Ступа, я тоже. Поразительное создание. Не приходится удивляться, что западные земли пустынны, если по ним бродят подобные существа. И они еще дерутся как люди. Мечами! Если бы ты видел, как он орудовал колом от палатки – как человек бильярдным кием, – сердце бы твое екнуло. Здесь Крэхин просчитался, я думаю.

Они постояли еще, глядя, как дракон лениво кувыркается в центре озера, поднимая хвостом фонтаны брызг.

– Боги услышали наши молитвы, – сказал Ступагаз.

– Если так, они попросили о помощи богиню этих язычников с восточных островов. Они чтят богиню, и их женщины имеют равные права с мужчинами.

– Ужасная мысль, сир.

– И тем не менее их армия самая сильная в мире, самая дееспособная.

– Это правда, но при этом их мужчины такие же, как и любые другие.

– Они лучше обучены, чем любые другие, в этом их секрет. И еще у них есть боевые драконы, а это – великое оружие. Пойдем, Ступа, нам нужно пройтись по списку министров. Он у меня в кабинете.

И король оставил гостей у озера наблюдать сквозь прозрачную воду за ленивыми перемещениями Базила на глубине.

В это же самое время далеко на западе Кригсброку принесли страшное известие. Никто не знал, как это могло случиться, но все произошло именно так.

Часовой Леродо задремал. Пророк проснулся без чьего-либо вмешательства, схватил меч Леродо и убежал.

Он направился прямо в храм «Того Кто Должен», где готовилась церемония инициации дюжины дочерей новой знати Крэхина. Вооруженный мечом и копьем часового, Пророк перебил всех молодых девушек. Он убил даже несколько матерей, жен самых известных полководцев его собственной армии.

Едва узнав о случившемся, Кригсброк бросился в храм. Прибежав, он застал Удула и Шакка, удерживающих Пророка неподвижным, в то время как Байронд запирал дверь.

На полу лежали тела молодых женщин. Одних пронзило копье, других разрубил меч. Все удары были нанесены со спины. Мертвые жрицы были свалены на алтаре. Кригсброк окинул взглядом открывшуюся ему картину – помещение напоминало мертвецкую – и посмотрел на Пророка.

«Тот Кто Должен» ничего не ответил, взор его был туманен, и он испускал вздохи удовлетворения.

Теперь Кригсброку предстояло каким-то образом успокоить мужей и родственников убитых. Как он сможет объяснить им, что Пророк нуждается в чужой крови для поддержания силы? Как объяснить страсть к убийству, движущую «Тем Кто Должен»?

Глава 30

Мальчики немного постояли в приятной послеобеденной истоме, глядя, как удаляются король и его советник. Потом Энди икнул:

– Должен отметить, это был очень хороший обед.

– Я объелся, – заметил Релкин со слабым стоном.

– Удивительно, что твой дракон еще может плавать.

– Он наслаждается, это правда.

– О чем вы говорили с королем?

– Король – мудрый человек, Энди. В нем скрыта великая сила. Интересно, все короли такие? Уилиджер громко хмыкнул:

– Драконир Релкин, вы должны вернуться в наше расположение к следующему сигналу горна. Перед вечерним приемом пищи состоится полная проверка снаряжения. Впрочем, я не думаю, что вашему дракону или вам понадобится сегодня пища из легионерского котла!

– Да, сэр. – Релкин хорошо знал, что ничего другого говорить не следует, ибо любой другой ответ влечет за собой риск навлечь гнев этого вздорного человека.

– Драконир Релкин, хоть мы сегодня и разговаривали с королем, это не значит, что мы должны забывать наше положение. Вы – драконопас; вы должны работать. Я – ваш командир эскадрона, ясно?

– Да, сэр.

Уилиджер гордо удалился.

Релкин посмотрел на далекий противоположный берег озера. В саду уже зажглись фонари, хотя сумерки еще не сгустились. Среди деревьев мелькали неясные силуэты. Едва различимо доносились звуки музыки – хор женских голосов пел что-то печальное.

– Чего этому человеку неймется? – спросил Энди.

– Думаю, у него внутри трещина. Он хочет быть хорошим командиром, а поскольку он дурак дураком, ничего путного у него не выходит; действует он исключительно импульсивно, совершенно не думая. Помнишь ту ужасную кокарду, которой он тогда сверкал по сторонам?

– Кто ее может забыть?! Я каждый раз ежился, как ее видел.

– Вот-вот, а ведь если бы он захотел, легко мог бы проверить, какую кокарду положено носить драконьему командиру. Но он этим не озаботился. Он полагал, что здесь те же порядки, что и в легионе, где он служил раньше – где все носят, что хотят. Он никогда толком не присматривался к драконьим эскадронам, иначе заметил бы, что все дракониры носят одинаковые кокарды.

– Во имя Ее Руки! На что он будет похож, когда дойдет до настоящего сражения? Релкин пожал плечами:

– В настоящем бою ему лучше держаться подальше от нас. Он ведь не учился воевать рядом с разбушевавшимся драконом.

– Рано или поздно его пристукнут. Это решит все наши проблемы.

Релкин рассмеялся, стараясь, чтобы его смех звучал не очень резко.

Энди поднял и бросил камешек в озеро:

– Как ты думаешь, мы пойдем туда, Релкин? Я имею в виду, что все только и говорят об этом, а ты вроде помалкиваешь.

– Почему ты спрашиваешь?

– Богонец, который сидел справа от меня, говорил, что Крэхин непобедим. Они находятся под чарами своего Пророка и не испытывают страха смерти.

Релкин покачал головой, отгоняя неприятные воспоминания:

, . – Фанатики, даже лишенные страха смерти, – слабые противники драконам. Если у них нет дисциплины, они не способны противостоять легионам. Я видел нечто подобное.

– Ты ведь был в Селпелангуме? Релкин кивнул.

– Мы слышали о нем в своей деревне.

– Это была страшная резня, больше я ничего не помню. Из фанатиков получаются плохие солдаты.

– Ну а что будет после сражения? Релкин улыбнулся:

– Не знаю, Энди. Когда в деле замешана Серая Леди, может случиться все, что угодно. Возможно, мы и впрямь пойдем на край света. Когда-нибудь с нами и такое случится.

– Итак, – Энди покачал головой, – Земли Ужаса, как их все тут называют. Релкин снова рассмеялся:

– А знаешь, я бы тоже чувствовал себя паршиво, если бы не одно обстоятельство.

– Какое же?

– Если я пойду в эти страшные земли, то пойду с самым лучшим в мире драконьим эскадроном. Я еще не встречал врага, который бы мог нас победить.

Мальчики посидели еще, слушая пение женщин на далеком берегу озера, окруженного фонарями, сверкающими в темноте. Неожиданно вынырнул Базил, весь покрытый искрящимися каплями, да и сам он сиял от счастья.

– Думаю, можно побыть здесь еще немножко, – ответил он, когда Релкин заявил, что пора возвращаться в часть.

– И Уилиджер отправит меня в наряд, если мы так поступим.

– Может, тебе это пойдет на пользу.

– Тогда я долго не смогу ухаживать за драконом.

– М-м-м, здесь ты прав.

Все еще чувствуя приятную тяжесть в желудках и благодушие, триумфаторы отправились в часть. Там Релкин первым делом вещь за вещью пересмотрел все свое снаряжение и убедился в его отличном состоянии, можно сказать, в блестящем. Все было совершенно цело, даже джобогин был полностью отремонтирован, запас ремней оправдал себя.

Появился Уилиджер, и началась инспекция. Командир эскадрона изо всех сил старался найти повод придраться к Релкину, но ничего обнаружить не смог, как ни затягивал проверку. Так он и ушел, разочарованно шипя сквозь зубы.

Прозвучал горн, сзывающий к вечернему приему пищи, но ни свежий хлеб, ни горячий акх, ни лапша не в силах были прельстить дракона со сломанным хвостом, уже отправившегося на боковую.

Да и Релкин едва прислушивался к звукам знакомой суеты. Вокруг него мальчики толкали тележки и тачки, нагруженные титаническими порциями пищи, предназначенной для вивернов. Откуда-то издалека доносился шум походных кухонь. Крики и смех, далекий звон котлов – все, что обычно сопровождает в легионах прием пищи.

Релкина окончательно одолел сон, и он растянулся на своей койке, мгновенно отключившись.

Ему снилась Эйлса с развевающимися за спиной белокурыми волосами, на ней был зеленый плащ, и она ехала на маленькой белой лошади – пони, которых выращивали в клане Ваттель. Потом мальчишке приснился он сам. Они вместе с Эйлсой гуляли по высокогорной долине, а над ними, на фоне голубого неба, возвышался Мальгунский хребет. Это был совершенно чудесный сон.

Проснулся Релкин под тревожное пение труб, дробь барабанов и ржание коней. Вокруг истошно заливались сигнальные горны, поднимая армию.

Пробежал командир эскадрона Уилиджер, выкликая подчиненных по именам. Со всех сторон слышались голоса других командиров, отдающих приказы. Снова и снова заливались рожки, призывая солдат на бой.