- Давно пора.
      - И еще я хочу, чтобы вы собрали свои вещички. Сразу после завтрака вы отсюда уедете, и навсегда. Послезавтра я определю вас в новое безопасное место.
      - Куда же на этот раз?
      - На месте узнаете, одно скажу - там уютно и тихо. - С этими словами Грикс отключился.
      Уокс был явно рассержен.
      Акандер оторвал несколько крохотных лоскутков кожи на животе и принялся вытирать кровь в тех местах, где лопнули швы.
      - Черт побери, видишь, что ты наделал, - заметил Карни.
      Акандер бросил на Карни мстительный взгляд:
      - На твоем месте, Уокс, я бы попридержал язык. Я уже хлебнул с тобой горя.
      - Ну да, ну да.
      Карни снова направился в ванную, откуда вышел с баллончиком дезинфектата, и пару раз брызнул на кровоточивший участок кожи приятеля.
      - Ты, парень, сначала заживи свои раны, прежде чем захочешь еще раз почесать кулаки, понял?
      Акандер смерил его презрительным взглядом, что-то неразборчиво пробормотал себе под нос и уронил голову на грудь. Недавняя стычка уже была забыта. Карни решил сделать попытку примирения. Он натянул на себя кобуру с тяжелым "магнумом".
      - Пойдем, сообразим чего-нибудь перекусить, а потом немного вздремнем. Грикс хочет, чтобы завтра мы предстали перед судьей Файнберг во всем блеске.
      Акандеру потребовалась всего пара секунд на раздумье - Карни же успел за это время натянуть на себя тяжелый плащ-дождевик и "саскэтчскую" широкополую шляпу. Они сбежали вниз по ступенькам и нырнули в сплошную пелену дождя, хлеставшего теперь тугими беспощадными струями.
      - На следующей планете, куда я переселюсь, будет тепло, - сказал Карни, когда они зашагали в сторону "Релэ". - Тепло и сухо.
      - Полностью поддерживаю твою идею, - проворчал Акандер.
      Ветер пригоршнями швырял им в лицо холодную дождевую воду.
      - Скоро зима.
      - Слава Богу, что хоть сегодня нет снега.
      Ветер завывал свирепо, что казалось, будто с минуты на минуту пойдет снег, поскольку студеная саскэтчская зима была уже не за горами.
      Глава 20
      После крабов и шампанского Карни и Акандер заказали знаменитое блюдо "Релэ" - фруктовый пирог "Шантильи" со взбитыми сливками и жареными орехами. Насытившись, они выпили кофе, расплатились по счету и вышли из уютного теплого ресторана снова на промозглую сырую улицу. Они направились обратно к своему дому по Ист-авеню.
      Дождь немного поутих, и на Ист-авеню образовалось некое подобие толпы. Двигаться по улице было довольно трудно - ведь почти все шли под зонтиками.
      Карни остановился у газетного киоска, чтобы купить последний выпуск "Саскэтчского экспресса". Затем они свернули за угол и вышли на Квебек-стрит. У входа в их дом Карни остановился, озираясь по сторонам. Унылые пяти- и шестиэтажные многоквартирные дома в легкой пелене дождя казались еще более серыми и мрачными. Вокруг желтых уличных фонарей образовались неясные нимбы. Машины медленно катились с холма к главному проспекту.
      Нет, он не будет тосковать по Ист-авеню, решил про себя Карни. Из-за одной только противной дождливой погоды, стоявшей на Саскэтче восемь месяцев в году, ему хотелось поскорее убраться отсюда на какую-нибудь солнечную планету, пусть там даже и не будет "тропика-45".
      - Надеюсь, мы в последний раз видим этот пейзаж, - презрительно фыркнул Карни.
      - Тебе никогда не нравился этот город, скажи, Карни?
      - А кому может нравиться такая помойка? Я бы предпочел жить где-нибудь в округе Болдовер, чтобы вокруг был сплошной лес.
      - Да, - согласился Акандер. - Я бы тоже не отказался. Когда я был ребенком, я жил в другом городе.
      - В Чезаке?
      - Да, там.
      Чезак находился на расположенной неподалеку от Саскэтча планете, на расстоянии всего двух световых лет.
      - С Чезака сюда понаехала уйма народу.
      - На Лигане стало совсем плохо, с тех пор как наступило похолодание.
      - Верно, но и здесь тоже в конце концов все перемерзнут!
      - Да, но на Лигане живет целый миллиард людей. Им же надо было куда-то деваться.
      - Да, - пожал плечами Карни, ежась от пробирающего до костей ветра. Но не думаю, что всем им понравится здесь.
      Они вошли в подъезд и буквально застыли от ужаса. Там их ждал не кто иной, как Кау Хук, с парой подручных, стоявших по обе стороны от него. Хук похлопывал о ладонь небольшой, обтянутой кожей дубинкой.
      Карни и Акандер повернулись, чтобы выскочить на улицу, но у двери их тоже поджидали люди Кау Хука. Карни попытался было вытащить из кобуры свой "магнум", но тот застрял где-то под пиджаком.
      Акандер не стал долго раздумывать. Он с силой ударил лбом прямо в нос одному из ближайших бандитов, а потом столкнул того вниз по ступенькам. Карни, не мешкая, поспешил на помощь, приняв на себя удар дубинкой. Однако он сумел собраться с силами и саданул ногой прямо в пах второму головорезу, который тотчас согнулся пополам, издав приглушенный стон. Друзья выбежали на улицу. Кау Хук гнался за ними по пятам. Перед беглецами появилась еще одна группа бандитов-корейцев.
      Акандер запрыгнул на капот проезжавшего автомобиля, а затем соскочил вниз с другой стороны. До Карни донесся оглушительный треск автоматной очереди. Он пригнулся и юркнул в поток проезжавших машин. Шквал разрывных пуль обрушился на автомобиль, через который перескочил Акандер. Зазвенело разбитое стекло, и машина остановилась.
      Карни уже был тут как тут со своим "магнумом". Его первые выстрелы заставили Кау Хука и его команду срочно искать укрытие. Вскоре снова заговорил автомат, но Карни уже мчался во весь опор. Где-то позади него взорвался гидробак. Вокруг раздавались испуганные крики.
      Карни остановился, а затем снова пустился бежать по направлению к Ист-авеню, увертываясь от проезжавших мимо машин. Акандер бежал чуть впереди него и был уже почти на углу.
      Он остановился, чтобы оглянуться, заметил Карни и дал ему знак заворачивать влево, затем снова пустился бегом.
      Карни бросил взгляд через плечо. Кау Хук и его головорезы мчались к своим джипам. Еще секунда - и они настигнут беглецов.
      - Акандер, подожди минутку, нам нужна машина!
      Акандер замедлил бег.
      - И вправду нужна?
      Впереди, на рю Арденн, на светофоре зажегся красный свет. Карни выскочил из-под бесчисленных зонтиков и подбежал к ближайшей машине, огромному зеленому "демону автострад". Нагнувшись, он попытался с силой открыть дверцу. Она была заперта, но оконное стекло опустилось, и из машины на Карни уставилась воинственная физиономия типичного деревенского жителя в клетчатой рубахе и шляпе лесоруба, с которой свисали трубки с осами-стервятниками.
      Карни вытащил пистолет:
      - Выкатывайся, - заорал он.
      Деревенский мужик попытался пробиться вперед, но дорога была перекрыта нескончаемым потоком машин. Карни ткнул в него пистолетом, отчего мужик рассвирепел. Дверь неожиданно распахнулась, и, извергая потоки проклятий, из машины выскочил ее владелец. Карни ударил его прикладом, но на здоровенного деревенского парня это не произвело никакого эффекта.
      Кау Хук и его ребята были уже совсем близко. Но в этот момент Акандер проскользнул на переднее сиденье "демона", уперся обеими ногами в задницу его хозяина и вытолкнул его на тротуар между двумя припаркованными машинами.
      Карни быстро вскочил в автомобиль, рывком завел его и рванул вперед на зеленый свет. Когда они проезжали следующие два квартала Ист-авеню "А", "демон автострад" уже летел со скоростью сто километров в час.
      - И куда мы теперь? - спросил Акандер.
      - Вот уж действительно интересный вопрос. Я не знаю. Беглецов неотступно преследовали джипы, набитые отборными корейскими громилами.
      Приятели проскочили Бридж-роуд, а затем свернули направо вниз по холму в направлении Восьмой авеню. Здесь им удалось проскочить на красный свет и снова вернуться на Бридж-роуд. Там они повернули направо и, проскочив еще один светофор, покатили на юг по дороге, ведущей к Квайданским фермам.
      - Значит, мы едем на юг.
      - Нет, мы свернем на развилке у Санта-Анны и переберемся на Болдоверское шоссе. Может, где-нибудь в одном из северных округов мы наткнемся на какую-либо лачугу, лишь бы у нее не было почтового адреса.
      И "демон автострад" помчался в потоке других машин на юг, туда, где дорогу пересекало Болдоверское шоссе. Джипов позади них еще было не видно, и беглецы со спокойным сердцем подъехали к светофору.
      Как раз посредине транспортного потока стояла, мигая огнями полицейская машина. Еще одна виднелась впереди. Парочка полицейских в шлемах, лавируя между автомобилями, решительно направлялась навстречу беглецам. У обоих в руках было по огромному пистолету.
      - Ой-ой-ой, что-то подсказывает мне, что нас ждут неприятности, Акандер открыл дверцу и выпрыгнул наружу.
      В тот же момент позади них выросли еще двое полицейских.
      - Не двигаться! Попробуйте только дернуться! - заорал один из них, угрожающе размахивая пистолетом.
      Акандер нехотя поднял руки над головой. А спустя секунду из машины вытащили Карни, заодно избавив его от оружия. Щелкнули наручники, беглецов грубо затолкали в полицейский фургон, и машина рванула с места под завывание сирены и бешеное сверкание мигалок. Возле здания из синего стекла арестованных пинком выставили из машины и погнали на верхний этаж в кабинет к полковнику Анри Тюссо.
      Полковника они застали в глубокой задумчивости. Он развернулся в крутящемся кожаном кресле и подпер подбородок сложенными ладонями.
      - Добро пожаловать, джентльмены. Полагаю, что вы сейчас дадите кое-какие объяснения.
      Карни взглянул на Акандера. Тот был совершенно подавлен.
      - Что это значит? - ощетинился Карни. - В чем нас обвиняют? Что происходит, хотел бы я знать?
      Тюссо заставил замолчать его одним уничтожающим взглядом.
      - Месье Уокс, прошу вас прекратить эту ненужную сцену. Ваш скулеж не пойдет вам на пользу. Мне прекрасно известно, что вы замышляли.
      - Что же?
      - Продажу "тропика-45" некоему офицеру колониальной полиции. И в немалом количестве к тому же. Мы могли бы каждому из вас навесить не меньше сорока лет тюремного срока. Как вам это нравится?
      - Одну минутку! - попытался возразить было Акандер.
      - Какую еще минутку? Мы не можем ждать, вас водворят обратно в тюрьму. А завтра вы предстанете перед городским судом.
      - Вы не имеете права! - возмутился Карни. Стоящий позади полицейский с силой ударил его по спине дубинкой.
      - Попридержите язык, мистер Уокс, а не то мы заткнем вам рот. Вы меня поняли? - Тюссо поднялся из-за стола и принял грозный вид.
      - Где лейтенант Грикс? - настаивал Акандер. - Мы требуем встречи с лейтенантом Гриксом.
      Тюссо ухмыльнулся, повернулся к ним спиной и посмотрел в окно. В темноте яркими точками сверкали городские огни.
      - Лейтенант Грикс вскоре тоже составит вам компанию. Ему предъявят обвинение в организации контрабандных операций по доставке крупных партий наркотика. Так же, как и вам. Мы располагаем достаточными уликам, большинство из которых, безусловно, было собрано самим лейтенантом Гриксом.
      Внутри у Карни все оборвалось. Тюссо вовремя пронюхал об их дельце. Если он предъявит обвинения Гриксу прежде, чем тот сумеет свести Акандера и Карни с судьей Файнберг, то на их планах можно поставить крест. Как только Карни и Акандер окажутся в тюрьме, их ждет неминуемая гибель, это ясно.
      Арестованным предъявили формальные обвинения и, грубо подталкивая, провели к лифтам. В гараже их снова затолкали в полицейский фургон. Сопровождаемые еще одной машиной, они проехали назад по Бридж-роуд, пересекли мост и направились вверх по длинному склону Снежного берега.
      Слева от них поднимались ярко освещенные шпили Спейстауна, вознесшиеся ввысь на крутом речном берегу. Однако машины не свернули в Спейстаун, а поехали дальше на север, по грузовому шоссе, ведущему к промышленным складам в Северном Беливо. И только там свернули к центру, где находилась следственная тюрьма.
      Ворота распахнулись, и полицейские машины въехали на территорию тюрьмы. Злость Акандера уступила место мрачному безразличию.
      - Кажется, эти ублюдки и не думают торопиться.
      - Заткнись, Акандер!
      - По-моему, они специально тянут резину. Может, им хочется медленно придушить нас. Может, даже нашими собственными кишками.
      В приемной арестованных подвергли ряду формальностей, которые прошли на удивление гладко. Их уже ждали. Здоровенный охранник по имени Деметц без умолку повторял их имена и хихикал себе под нос. Беглецам присвоили номера, взяли анализ крови, отпечатки пальцев, записали цвет глаз и занесли всю информацию в журнал. Затем их провели на второй этаж и запихнули в одну из похожих друг на друга крошечных камер, находившихся за массивными стальными дверями, в которых имелось по малюсенькому окошку. Двенадцать футов на шесть - по тюремным понятиям, просто роскошь. Камеры тянулись одна за другой вдоль длинного центрального коридора.
      - Слава Богу, нас поместили на втором этаже.
      - Да, можно сказать, лучшие места в зале.
      - Интересно, а почему нас не отправили на третий этаж в общую компанию к Кровавому Братству?
      - Возможно, они не хотят отказать себе в удовольствии прихлопнуть нас собственными руками.
      Карни всего передернуло.
      - Кау Хук?!
      - А почему бы нет? Может, он просто нанесет сюда короткий визит!
      - А куда они денут наши трупы?
      - О, это нетрудно свалить на Братство.
      Карни от отчаяния сжался в комок.
      - Да, плохи наши дела, ничего не скажешь!
      Неожиданно лязгнув, дверь камеры распахнулась, и в проеме показалась мощная фигура Кау Хука. Позади него пристроились Крутые Братцы. Кау Хук с видом хозяина шагнул в камеру и громко хлопнул железными лапищами перед носом пленников. Затем его лицо расплылось в злорадной ухмылке.
      Глава 21
      Работая, Кау Хук что-то насвистывал себе под нос. Это занятие явно доставляло ему удовольствие. Его пудовые кулаки били по жертвам с удивительной точностью и виртуозностью. Крутые Братцы удерживали несчастных, чтобы те не увертывались от ударов. Карни взывал о пощаде, но это только смешило мучителей. Кау Хук, насвистывая, продолжал делать свое дело.
      Через несколько минут из носа Карни уже ручьем текла кровь, и красные брызги летели во все стороны. Крутые Братцы что-то недовольно буркнули, и Карни получил пинок в живот и тяжело осел на пол.
      Кау Хук переключил внимание на Акандера и принялся с новой силой дубасить вторую жертву. Акандер только хватал ртом воздух и стонал, но ни словом не заикнулся о пощаде. Он понимал, что любые мольбы только продлят его агонию - Крутым Братцам доставляло едва ли не наслаждение слушать униженные мольбы жертвы, в то время как единственным спасением от всех страданий была только смерть.
      Кау Хук по-прежнему что-то насвистывал, его увесистые кулаки без остановки молотили по телу Акандера, то сбивая последнего с ног, то расплющивая его об стену.
      Акандер выплюнул зуб, причем постарался попасть как можно ближе к Крутым Братцам, которые теперь стояли у дверей камеры. Зуб не долетел до цели, но капля кровавой слюны попала на брючину того из них, что стоял слева. Он разъяренно пнул Акандера в пах. Оба Крутых дали Хуку какую-то новую команду.
      Хук пошарил в небольшой черной сумке, которую поставил в углу, и извлек оттуда подушку для удушения жертвы. Распластав Акандера на полу, Кау Хук опустился над ним на колени и положил на лицо подушку.
      - Прощайте, мистер Саб, - произнесли Крутые Братцы с нескрываемым удовольствием.
      Кау Хук все сильнее прижимал подушку. Акандер вырывался, борясь за свою жизнь, но шансы были явно не в его пользу. Карни наблюдал все это, застыв от ужаса. От испуга он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, а к горлу подкатывалась рвота. Крутые Братцы, словно малые дети, радостно хлопали в ладоши, глядя, как ноги Акандера беспомощно дергаются.
      Внезапно за дверью раздался шум, затем она с шумом распахнулась и внутрь ворвались парни в голубой униформе с автоматами наизготовку.
      Крутые Братцы подняли на них непонимающий взгляд. Неужели Тюссо устроил им ловушку?
      Братцев бесцеремонно схватили и обыскали. Затем внутрь вошел лейтенант Грикс. Кау Хук прорычал что-то и поднялся с пола. Один из полицейских воспользовался моментом и с силой огрел его прикладом по голове. Кау Хук тут же мешком свалился на пол.
      - Отпустите этих людей, - указал Грикс на Карни и Акандера.
      Карни что-то прохрипел. Кто-то протянул ему воды. Лицо Акандера было темно-багровым, перемазанным текшей изо рта кровью. Волосы топорщились во все стороны от запекшейся на них крови.
      В камеру вошла женщина средних лет, в сером плаще и прогулочных туфлях на толстой подошве. У нее было худощавое лицо, а тронутые сединой волосы были стянуты в узел на затылке. Они понимающе посмотрела на Карни:
      - Кажется, мы подоспели как раз вовремя. - Затем она обернулась к Крутым Братцам: - А вы, гады ползучие, теперь будете иметь дело со мной. И, уверяю вас, вы не выйдете отсюда на свет божий еще очень и очень долго.
      К ней подошел Карни.
      - Простите, одну секундочку, - проговорил он и, запустив руку под пиджаки бандитов, вырвал оттуда сенсорные модули. Акварельная пелена вокруг их лиц исчезла, явив присутствующим пухлые кавказские лица с синими прожилками на щеках, толстые носы и близко посаженные глаза.
      - Теперь мне понятно, почему они так долго водили всех за нос, усмехнулся Карни.
      - Да, конкурс красоты явно не для них, - добавил Акандер, вытирая кровь с живота, где у него разошлись швы.
      Крутых Братцев вывели из камеры, а с пола подняли массивную фигуру Кау Хука.
      Грикс приказал тюремному врачу доктору Тренчу хорошенько осмотреть Карни и Акандера. Когда эта процедура была окончена, а порезы и синяки обработаны, все направились к поджидавшему их полицейскому фургону. Шофером на этот раз был Генри Янг, подчиненный Грикса.
      Сам лейтенант уселся вместе с потерпевшими назад, прихватив с собой одного вооруженного охранника.
      - И куда мы теперь? - произнес Карни, едва шевеля разбитыми губами. Вам известно, что Тюссо пронюхал о ваших планах?
      Грикс кивнул:
      - Извините, что так вышло. Поверьте, мы в долгу не останемся.
      - Черт, будем надеяться, - пробормотал Акандер. - Пока что нам пришлось здорово попотеть, чтобы нам скостили срок.
      - Сейчас мы едем к судье Файнберг. Она согласилась немедленно рассмотреть дело, причем на открытом заседании. Таким образом, в известность будет поставлено ИТАА и даже если с нами что-то случится, дело уже не смогут замять.
      - Великолепно! - пробормотал Карни. - Как бы к тому времени всех нас уже не отправили на мыло.
      Полицейский фургон несся по улицам, завывая сиреной и сверкая мигалкой, пока не подъехал к зданию суда, располагавшемуся недалеко от полицейского управления в центральной части города.
      Они быстро прошли формальности, разбудив дремавших в суде охранников, и зажгли свет в зале, отведенном для судьи Файнберг.
      По глубокой связи был установлен контакт с ИТАА, и дело зарегистрировали в высших инстанциях. Было зачитано обвинение, в качестве ответчиков были названы Крутые Братцы и полковник Анри Тюссо. Слушание дела началось...
      Колокольчик судьи Файнберг возвестил об окончании заседания, и компания покинула зал, возглавляемая Гриксом и командой из шести верных ему полицейских.
      Выйдя наружу, они пошли, согнувшись от пронизывающего ветра, к поджидавшему их фургону, а затем поехали на восток, к Бридж-роуд. На перекрестке их встретил полицейский кордон. Там уже стояли вооруженные молодчики в форме внутренних войск.
      Грикс выбрался из машины.
      - Сержант Дарэ? В чем дело?
      Дарэ даже не отсалютовал ему. Вместо этого он сделал недвусмысленный жест винтовкой:
      - Нам приказано арестовать всех вас. - По всей видимости, он чувствовал себя неудобно в выпавшей ему роли.
      - Сержант, вы узнаете даму, которая сидит на переднем сиденье?
      Дарэ наклонил голову и ахнул, увидев перед собой знаменитую ледяную улыбку судьи Джудит Файнберг.
      - Я бы вела себя осторожней, сержант, - произнесла та. - ИТАА поставлено в известность обо всем происшедшем. Ни этим Тюссо, ни Беливо не удастся отделаться легким испугом, вздумай они пойти на убийство кого бы то ни было из здесь присутствующих.
      И они покатили дальше по Бридж-роуд и через мост. На северном берегу свернули направо и поехали в Старый город, который являлся административным центром колонии с самых первых дней существования.
      Там, всего в одном квартале от Снежного берега, стояло старое здание полицейского управления, построенное из каменных блоков, добытых в каменоломнях Голубого Озера еще в незапамятные времена. Здание имело массивные стальные двери и ставни на окнах. Это была защита, которая прежде спасала находившихся внутри стражей порядка от беснующейся толпы, требующей самосуда.
      Когда фургон подъехал к зданию, тяжелые ворота уже откатились в сторону.
      Машина въехала во двор, все сидевшие в ней выбрались наружу.
      - Занять оборону! Живее! - крикнул Грикс. Охранники в голубой униформе уже закрывали ворота. Другие спешили им на подмогу.
      - Шанг-Уоттс, капрал Марш, помогите нашим друзьям пройти внутрь. Судья, я полагаю, вам лучше присоединиться к ним. Если не ошибаюсь, в ближайшие часы нам придется держать оборону.
      - Оборону? Неужели на нас кто-то осмелится напасть?
      - Боюсь, этого не избежать. Клан Тюссо правит здесь вот уже сто лет, и что-то не припомню, чтобы они отличались состраданием. А мы, очевидно, застряли у них, как кость поперек горла.
      - Но ведь с вами судья!
      - Знаю, но в этом деле вопрос стоит так: или они, или мы. Мы поставили в известность ИТАА, и наши противники понимают, что сейчас все решает время, - им надо успеть до вмешательства центра. А это значит, что от нас как можно скорее должны остаться одни воспоминания.
      - И как долго, по-вашему, мы сможем удерживать здание?
      - Это? Несколько недель. У нас есть вода, оружие, и отсюда хорошо просматривается местность. Теперь мы для них действительно крепкий орешек. Уверен, что в эту минуту они от бешенства готовы грызть ковер у себя на полу, особенно папаша Тюссо. Вот уж кто небось разнервничался.
      Двери открылись, и судья прошла внутрь. Поддерживаемые с обеих сторон полицейскими, за ней последовали Карни и Акандер.
      Глава 22
      Рибен и его ребята собирались предпринять повторную попытку заснять на пленку серого ночного кормушника. Рибен распорядился, чтобы для них приготовили лимузин, и съемочная группа отправилась на природу сразу после обеда.
      Поначалу движение на Болдоверском шоссе было просто ужасным. У развилки дороги на Квайданские фермы попал в аварию трактор-тягач, и только этой аварии оказалось достаточно, чтобы превратить езду в южном направлении в кромешный ад.
      Система дорог на Саскэтче уже порядком отстала от требований времени. Ее проектировали и построили в расчете на местное население, которое в ту пору составляло не более одной пятнадцатой всех проживающих здесь ныне.
      Конечно, тот факт, что эта ситуация была целиком на совести Рибена, ведь именно благодаря его упрямству дорожная система Саскэтча пребывала в подобном состоянии, - вовсе не мешал ему осыпать проклятиями дорожные пробки.
      - Во всем виноваты эти чертовы нелегалы. Вот уж чума так чума! ворчал Рибен, высовываясь из окна и недовольно глядя на медленно тянущуюся вдоль дороги вереницу грузовиков, микроавтобусов и персональных автомобилей. Остальные пассажиры лимузина дружно ему поддакивали.
      Если бы удалось осуществить планы прокладки трансколониальной магистрали, было бы нетрудно разгрузить местные дороги, буквально задыхающиеся от избытка транспорта.
      Лимузин продолжал медленно ползти на восток, мимо высоких многоквартирных домов и старых пригородов, застроенных в колониальном стиле.
      Как только они миновали Санта-Анну, движение на дороге заметно поредело, и Рибен смог сосредоточить свое внимание на роскошных красках осени. Чувствовалось приближение зимы, и елизаветинские дубы ярко пламенели алой листвой. Дикий орешник издали представлялся на их фоне огромными золотистыми пятнами, а вот ослиное дерево оделось в нежно-розовый наряд. Рибен находил в осени особую прелесть. Она всегда пробуждала в нем воспоминания о родной планете, лежащей далеко отсюда в пространстве и времени, планете, холмы которой вот так же меняли цвет в это время года.
      Чем выше они поднимались в горы, тем чаще им попадались голые склоны холмов. А затем мимо промелькнула новостройка - кучка домов и узкие улочки, извивающиеся по склонам. Возводились новые стены - белые и коричневые, зеленые и серые крыши, насыпались дороги, строились торговые центры, дома на нескольких уровнях и даже несколько совершенно незаконных рекламных щитов с голографическими надписями. "Цивилизация" бесцеремонно вторгалась в патриархальную жизнь округа Болдовер.
      Рибен со злостью взирал на это нахальство. За рулем сидел Себастьян Лисе. Заметив угрюмое настроение Рибена, Лисе попытался отвлечь его от неприятных мыслей:
      - Если верить прогнозу, нам обещают два ясных дня. Сегодня вечером, по всей видимости, будут великолепные условия для съемки.
      - Серый кормушник сейчас как раз кочует на юг, мы получили подтверждение Натурологического общества, - живо вставил Йен Чо.
      Рибен кивнул, продолжая, однако, кривить рот при виде выстроившихся вдоль дороги рядов новых домов.
      "Надежный депозит номер один", "Рай для гурмана", "Ружья - только у Чанга" - рекламные щиты проносились один за одним, возвышаясь над дорогой на сорокаметровых столбах.
      Рибен укоризненно покачал головой.
      Далеко позади них осталось здание торгового центра на углу Финнеган-стрит. Но не успело оно скрыться из виду, как им навстречу уже приближался гигантских размеров новый ресторанный комплекс. Рибен даже рот раскрыл при виде высоченных каменных труб, трех этажей, выложенных из черных креозотовых бревен, и огромной неоновой рекламы, которая зазывала голодных охотников пообедать.
      - Это, друзья мои, вторжение двуногих в худшей его форме. Если мы намерены спасти Саскэтч, нам придется приложить все усилия, чтобы выиграть не одну из ближайших баталий в парламенте.
      - Мы готовы на все, сэр, - живо отозвался Себастьян.
      - На нашей стороне сенатор Гроган. А кроме того, мы теперь по ряду вопросов все чаще встречаем понимание со стороны корейского лобби. По-моему, мы сможем добиться своего.
      - Конечно, сможем, - подхватил Бруда Дара. - Ведь удалось же нам похоронить планы строительства трансколониальной магистрали. Так почему же нам не остановить расширение космопорта?
      - Мы и в прошлый раз думали, что выиграли.
      - Ну как бы это сказать... - вяло произнес Себастьян. - Просто папаша Тюссо сумел обскакать нас. - Вопрос, временно отложенный для всестороннего обсуждения... Лучшей уловки не придумаешь. Этак можно ждать вечно. А Тюссо только и надо, чтобы не допустить его слушания в парламенте.
      Даже в возрасте двухсот восьмидесяти пяти лет Рибен все еще не разучился ненавидеть врагов.
      - На следующей сессии Тюссо снова будет предоставлено кресло спикера. И нам надо подумать о новой тактике поведения в парламенте, чтобы перехитрить этого дьявола.
      - Нам следует как можно скорее провести требование о неотложном рассмотрении вопроса. Тюссо будет вынужден признать его правомерность, и требование будет включено в повестку дня сессии. Но если он откажется это сделать, такой поворот тоже окажется нам на руку - мы сможем подать апелляцию в суд ИТАА, а это именно то, чего Тюссо желал бы любой ценой избежать, - произнес Себастьян.
      Рибен согласился с ним. Папаша Тюссо был не настолько глуп, чтобы не понимать, что суд ИТАА мог загубить возведенную им империю.
      Они обогнали выкрашенный в желтый цвет "ходунок" лесозаготовительной компании, вышагивающий вдоль дороги на своих обтянутых резиной ногах, и наконец повернули на двухрядную дорогу, ведущую вверх по долине Лизет к планетарному заповеднику Блэк-Рукс.
      - На этот раз нам наверняка удастся заснять кормушника, вот увидите! сказал невозмутимый крепыш Йен Чо.
      - Да, хотелось бы надеяться, черт возьми! - отозвался Рибен.
      - Все будет хорошо, сегодня у нас ясное небо, а завтра тоже. Уверена, что наконец-то наш серый ночной кормушник окажется запечатленным на пленку, - игриво произнесла Бруда Дара.
      - Что ж, если нам удастся задуманное, мы можем смело претендовать на Бенгстромовскую премию.
      - Еще бы. Единственный летающий моллюск во всей Галактике! воскликнул Себастьян.
      - Да не просто летающий, а рекордсмен по расстояниям, добавила Бруда. - Подумать только.
      - Вот уж точно, - произнес Йен Чо, поправляя на коленях сумку с камерой. - Единственный летающий моллюск-дальнорейсовик. На этот раз он от нас не уйдет. Уж мы заснимем его, будьте уверены!
      На расстоянии ста тысяч километров от Саскэтча, идя наперерез планете, возник спасательный модуль с "Семени надежды".
      Внутри его в своей постели мирно посапывала Салли Ксермин, а Панди с увлечением следила за событиями очередной мыльной оперы под названием "Время, отраженное в зеркалах". Действие разворачивалось в волшебном космическом хабитате, населенном драконами и прекрасными принцессами. Уставясь на экран, Панди жевала белковый батончик.
      Уже около пяти месяцев они находились в пути, и вот уже Саскэтч был совсем близок. Через пару дней они приземлятся. Диск планеты был виден как на ладони.
      Панди привыкла к невесомости, но ускорение или замедление переносила плохо. Кроме того, Панди привыкла днями напролет смотреть телевизор. Чем, собственно, еще можно было здесь заняться, не считая утомительных физических упражнений, которые Салли заставляла ее делать каждый день. Уже спустя месяц после начала полета разговаривать им между собой было не о чем. Салли становилась все более угрюмой и замкнутой.
      Поэтому Панди проводила "утро", следя за программой саскэтчских новостей и прогнозом погоды, а затем переключала телевизор на дневные программы, никогда при этом не забывая посмотреть очередной "Час полуденного смеха", который транслировался из телецентра Беливо-Сити. Во второй половине дня Панди не отрывала глаз от бесчисленных столь ею любимых мыльных опер "Антарес дома", "Проигравший зевает", "Роскошные небеса".