Ванги (№2) - Боевая форма

Капрал Тегана не торопился с ответом. Он уже потерял пятерых человек во время безрассудных атак на ворота.

– Если желаете, сэр, я вызову добровольцев. Тюссо понимал, что из этого ничего не выйдет. Он вздохнул:

– Не утруждайте себя, капрал. Попробуем придумать что-нибудь другое.

– Да, сэр. Полагаю, было бы неразумным подставлять себя под пули.

Тюссо недовольно буркнул что-то себе под нос и, обернувшись, обнаружил, что его дожидается патрульный офицер с портативным магнитофоном в руках. Офицер был крайне возбужден.

– Сэр, мы засекли необычные радиосигналы. Думаю, вы должны послушать вот это.

Офицер быстро нажал на кнопку, и из динамика раздались непонятные звуки, напоминающие треск насекомых. У Тюссо по коже забегали мурашки.

– Что это еще за наваждение?

– Понимаете, сэр... – Офицер от испуга с трудом подыскивал нужные слова. – «Диагностическая программа», с помощью которой я проверил это чириканье... предполагает... э-э-э... что это какой-то неизвестный нам язык.

Тюссо нахмурился:

– Какой язык? Лаовонский или что-то в этом роде? Хотя, впрочем, в нашем секторе галактики нет лаовонов.

– Нет, сэр, это однозначно не лаовонский, и вообще он не похож ни на один из известных нам языков. Он не связан со знаковыми системами, изобретенными человечеством. Я даже проверял, не родственен ли он языку ниндзя или корейским диалектам. Нет, сэр, так переговариваться могут только пришельцы.

– Пришельцы?

– Именно, сэр. Если бы нам удалось прокрутить это чириканье на компьютере полицейского управления, возможно, мы бы получили ответ на наш вопрос, но, по имеющимся у меня данным, это до сих пор невозможно.

– Говорят, там полнейший хаос, – вставил капрал Ру.

– Да сейчас все вокруг – хаос! Не знаешь, за что браться, – огрызнулся Тюссо. Он обернулся и еще раз окинул взглядом разгромленное тюремное здание, маячившее за снежной завесой. – А откуда исходят сигналы?

– Из тюрьмы, сэр, прямо из главного корпуса. А другой источник находится к западу.

– Это явно небоскреб «KYB».

– И был еще один короткий сигнал, с севера.

Тюссо в задумчивости рассматривал мрачную громаду тюрьмы. Язык пришельцев!.. Внезапно его пронзила странная, взбудоражившая душу мысль; и полковник вздрогнул, вспомнив давно забытое имя. Лаштри-3, планета, сожженная имперским флотом лаовонов в эру Красного Сейгфана.

ИТАА всегда противилось заселению Саскэтча, так как система находилась в том участке галактики, где в далекой древности разыгрались события войны Звездного Молота. Когда, несмотря на протесты, на Саскэтче все же возникла колония, в ИТАА отказались снять запрет на исследование остальной части системы. Тюссо всегда считал, что все это бредни, плод больного воображения выживших из ума идиотов, начитавшихся книг по древней истории. И вот теперь в его душу закралось сомнение. Так все-таки, с кем им приходится сражаться?..

Его размышления были прерваны появлением черного лимузина, доставившего дородного мсье Дрюмона, мэра Бельво-Сити. Это был давний соперник кланов Тюссо и Бельво.

– Полковник! Что тут у вас происходит?

Огромный носище Дрюмона полыхал между низко надвинутыми полями его саскэтчской шляпы и поднятым воротником теплого темного пальто, как ярко-красный фонарь.

– Мы еще не до конца разобрались, мэр. Вновь загрохотали пушки. Снаряды обрушились на столбы ворот. У Дрюмона отвисла челюсть.

– Полковник Тюссо, надеюсь, что у вас имеются для этого достаточные основания, я... – И тут Дрюмон вгляделся в потрясающую картину разрушений. Мэр взвыл от бешенства. – Вы соображаете, в какую сумму нам влетит ремонт этого здания? Или у вас вместо мозгов мякина? Полковник Тюссо, я полагаю, что ваша карьера в саскэтчской полиции окончена. Я собственноручно, если понадобится, приколочу гвоздями к стене вашу шкуру!

Лицо Тюссо потемнело от ярости.

– Да заткнитесь вы, безголовый идиот! Мы потеряли десять человек, пытаясь пробраться внутрь. А еще у нас десятки раненых. К тому же нам не попался никто из охраны и служащих тюрьмы, скорее всего, они мертвы до единого. Если вы не хотите, чтобы мы понапрасну потеряли еще сотню людей, что, по-вашему, нам остается делать?

– По-моему, вам следует выполнить свой долг и положить конец безобразию. Однако никто не давал вам права рушить муниципальные здания.

Голос Дрюмона сорвался на визг, но его тут же заглушили артиллерийские залпы.

35

Опять запищал радиопередатчик, и на связь вышла «Тилли», на этот раз с обескураживающим известием. Оказывается, допущена чудовищная ошибка. Люди не были аборигенами этой холодной планеты! Это всего-навсего захолустная колония на окраине звездных миров, подаривших человечеству новое пристанище.

«Тилли» сделала это открытие, изучая информационные базы данных, которыми ей удалось завладеть. Как оказалось, люди расселились на обширном галактическом пространстве. Они обладали передовыми технологиями космических перелетов. Человечество представляло собой гигантскую аморфную биомассу, с удивительной скоростью распространявшуюся по галактике. Легион-Форме ни разу не доводилось сталкиваться со столь стремительной колонизацией чужих миров.

Что еще хуже, человечество было связано единой коммуникационной сетью, глубоко проникшей в межзвездное пространство. Между мирами регулярно курсировали межпланетные корабли. Один из них ожидался на Саскэтче со дня на день.

Легион-Форма почувствовала, как на нее наваливается невыносимая усталость. Выходит, цель была выбрана неверно? Обуреваемая нестерпимым желанием заполучить носителей, Легион-Форма проглядела истинное назначение космического спутника, который попался ей на пути к поверхности планеты. Легион-Форма приняла его тогда за примитивную космическую платформу, сооруженную живыми существами, едва приступившими к освоению пространства. Она также решила, что «Семя надежды» подтверждает ее гипотезу: ведь, глядя на этот корабль, трудно было заподозрить в нем продукт передовых технологий. Но теперь Легион-Форме стало ясно, что она наткнулась на сторожевой пост мощной космической цивилизации. И если встревожить этот мир, от него можно ожидать ответного удара чудовищной силы.

Легион-Форма вынужденно погрузилась в расчеты. Перед ней замаячила возможность провала. Жесточайшего провала, который явится подлинным концом расы богов Аксона-Нейрона!

И тем не менее у нее еще оставались шансы на успех, но при условии, что план захвата подвергнется коренному пересмотру. Стало ясно, что первоочередным становится захват орбитальной станции, а также коммуникационных систем, с помощью которых информация о событиях на планете может быть передана в другие миры.

График наступательных действий становился все более сжатым. Это было весьма некстати, так как вскоре заработает генетическая программа, которая серьезно затруднит планирование боевых операций.

Легион-Форма закончила «починку» поврежденного участка ноги, зарастив колено временными тканями. Из рукоятки швабры детеныши соорудили для нее нечто вроде костыля. Легион-Форма поднялась на ноги и взяла в руки винтовку. Двуногие наступали, и во что бы то ни стало следовало предотвратить захват ими подвала тюрьмы и канализационных люков.

После продолжительных препирательств полковнику Анри Тюссо удалось уговорить штурмовую группу предпринять новую попытку. В качестве мобильного прикрытия им был обещан тяжелый грейдер. Капрал Тегана, несмотря на дурные предчувствия, сам возглавил группу захвата.

Впереди неторопливо полз грейдер, поставленный на автоматический задний ход, а за ним крались Тегана и его бойцы. На этот раз из тюрьмы не прозвучало ни единого выстрела. Штурмовики добрались до груды обломков у ворот – в этом месте рухнула стена административного корпуса, – не встретив никакого сопротивления.

– Ничего не видать, – прошептал Тегана, выглядывая из-за грейдера.

– Если ты помнишь, прошлый раз нас уже поджидали, – отозвался его сослуживец Лефарж.

– Да. Давайте посмотрим, нельзя ли подкрасться ближе.

Грейдер начал пятиться через разбитые ворота и наконец подполз к главному входу. И опять противник ничем не выказал своего присутствия.

– Дай-то бог, на этот раз мы разделаемся с ублюдками.

– Дай бог, – отозвался Тегана с надеждой в голосе.

Стараясь не проглядеть затаившегося врага, Тегана выскользнул из-за укрытия и опрометью помчался в тюремный вестибюль. Спрятавшись за дверями, он просигналил остальным, что путь свободен.

Внутри они не обнаружили ничего, кроме осыпавшейся штукатурки и битых кирпичей, дымящихся обломков мебели и нескольких мертвых тел. Большинство убитых были расстреляны в упор – судя по характеру пулевых ранений.

В коридоре, соединяющем вестибюль с центральным тюремным блоком, штурмовики наткнулись на трупы убитых охранников. Внутри тюрьмы стояла мертвая тишина. На первом этаже двери камер были открыты, а заключенные либо мертвы, либо исчезли неизвестно куда.

Тегана по радио доложил Тюссо обстановку. Сдерживая дыхание, они поднялись на второй этаж. Там их взору опять предстали разбросанные по вестибюлю мертвые тела, но двери камер были закрыты.

– Что за побоище тут произошло? – пробормотал Лефарж.

– Ума не приложу, – Тегана пожал плечами. Затем Лефарж обнаружил останки оператора саскэтчского телевидения и разбитую камеру.

– Господи, ну и отделали парня. – Лефарж был бледен как мел.

– А где же его голова? – удивился Тегана.

– Вот там. Похоже, ее просто оторвали от тела, – произнес Лефарж. Он наклонился за разбитой вдребезги телекамерой. – Вероятно, ее вывели из строя, с силой швырнув об стену.

– Похоже, здесь кто-то терпеть не может, когда его снимают, – прокомментировал Тегана.

– Смотри, в тех камерах еще есть живые заключенные, – вскрикнул Лефарж.

– Действительно. И заперты они так основательно, что если это и тюремный мятеж, то явно для избранных.

Тегана потряс решетку, перегораживающую проход к камерам. Она была заперта.

Заключенные в камерах, завидев их, подняли истошный крик.

– О чем это они? – удивился Тегана.

– Вроде про каких-то тварей, похожих на борзых. Говорят, они и застрелили всех этих ребят.

– Надеюсь, что мы сможем заплатить ублюдкам той же монетой.

Двое солдат, отправленных на третий этаж, обнаружили там примерно такую же картину, как и на втором. Люди, оказавшиеся в коридорах, мертвы, те, что сидят по камерам, живы.

– Интересно, а что в подвале? Надо и там все проверить, – предложил Лефарж.

– Да, пожалуй, это неплохая идея.

Тегана выставил двух часовых следить за лестницей и спустился вместе с остальными в главный вестибюль.

Рядом с руинами административного корпуса черный провал лестницы вел прямо в подвал. Рядовой Жегран вперил взгляд в темноту.

– Видно что-нибудь? – спросил Тегана.

– Ни черта, – отозвался Жегран.

– Тегана, что там у вас происходит, черт побери! ? – прозвучал в передатчике голос Тюссо.

– Мы как раз собираемся обследовать подвал, сэр. Пока что нам не удалось засечь самого врага.

За стенами тюрьмы Тюссо и все собравшиеся тревожно всматривались в темный силуэт здания. Метель наконец стихла, ветер ослаб. И никто из людей не заметил, как на перекрестке к югу от импровизированной полицейской баррикады внезапно поднялась крышка канализационного люка. Никто не увидел, как оттуда метнулись четыре быстрые тени и стремительно бросились в тыл полицейским.

Сержант полиции, решивший хлебнуть пару глотков виски, спрятался позади вездехода. Он первым почуял неладное. Подняв голову, он заметил, как к нему со скоростью олимпийского спринтера приближается какая-то поджарая фигура.

Он выронил бутылку, выхватил пистолет и уже собрался выстрелить, но его кто-то опередил: прогремел выстрел, и полицейский свалился на снег, убитый тяжелой разрывной пулей. Серые тени промчались по его телу и с разбега налетели на группки полицейских, пожарных, телерепортеров, санитаров «скорой помощи». Загремели выстрелы, люди, застигнутые врасплох, закричали от боли и ужаса. Разразилось настоящее побоище. Удары сыпались градом, крики раненых смешивались с треском ружейной пальбы. Кулаки, приклады, пули – все пошло в ход. Атакующие – свежие, только что из коконов, «легионеры» – располагали пистолетами и крепкими как сталь конечностями.

Бой был неравным. С плеч летели головы, на снег вываливались кишки; некоторых несчастных попросту растерзали в клочья, их останки были разбросаны по земле. Кого-то сразила вражеская пуля. Были и такие, кто в панике был застрелен своим же товарищем, потерявшим от страха голову.

Телевизионщики снимали жуткие сцены побоища – они вели прямой репортаж, поступавший в студию в центре города. Там у ошалевших режиссеров и операторов волосы вставали дыбом. Но и телевизионщиков постигла та же печальная участь, они были уничтожены, а их камеры разбиты вдребезги. Любому человеку, застигнутому с камерой в руках, с этого момента была гарантирована смерть.

Среди полицейских нашлось несколько смелых и ловких парней. Одному капралу удалось вогнать в «легионера» три пули подряд. Сбитое с ног чудовище издало странный жалобный хрип.

Капрал, расставив ноги, встал над тварью, целясь ей прямо в голову. Но не успел он нажать на курок, как тварь лягнула его закованной в роговую броню ногой прямо в живот. Окровавленные внутренности капрала посыпались наружу. Чудовище снова вскочило на ноги, не обращая внимания на искалеченную руку и зияющую рану в груди, и тотчас же бросилось к застывшим в изумлении артиллеристам. Опомнившись, те в панике бросились наутек.

К тому времени в живых осталась лишь небольшая группа людей, спасающихся бегством в южном направлении.

«Легионеры» похватали брошенные при отступлении винтовки и принялись поливать беглецов прицельным огнем.

Чуть впереди основной группы на полной скорости летел вездеход полковника Анри Тюссо. Сидящий рядом с ним мэр Дрюмон нес сущую околесицу.

Верх кабины пробила шальная пуля, пассажиры пригнулись, и Тюссо едва не врезался в осветительный столб. Придя в себя, он вырулил на Ганьироуд и здесь едва не столкнулся с колонной полицейских вездеходов, двигавшихся навстречу. Тюссо развернул вездеход поперек улицы, перегородив дорогу, выпрыгнул из машины и побежал к полицейским, размахивая как безумный руками. Он приказал им тоже развернуть машины поперек улицы и приготовиться открыть из-за баррикады огонь. Полицейские непонимающе смотрели на полковника, затем увидели бегущих людей. В отдалении слышались пальба и крики. Полицейские нехотя подчинились.

Тем временем Легион-Форма перегруппировала силы своих «легионеров», отрезая проникшим в тюрьму бойцам штурмовой группы путь к отступлению. Штурмовикам пришлось покинуть подвал, ища спасения от залпов винтовок Легион-Формы и ее свежих сил. Но затем они обнаружили, что снаружи тоже кипит бой, и ринулись к воротам, где наткнулись на новый отряд чудовищ, возвращавшихся с устроенной ими кровавой бойни. Произошла еще одна короткая омерзительная стычка. В живых остался только капрал Тегана. Безоружного, с помутившимся рассудком, его подобрали с земли и, перекинув через плечо, потащили внутрь тюрьмы.

Плечо тащившего его существа было покрыто чем-то вроде панциря, которому не страшна даже пуля. Тегана успел заметить, что другие твари перетаскивают полевые орудия, выстраивая их в ряд по бокам от застрявшего перед воротами грейдера. У них были совершенно иные пропорции, чем у людей. Скорее, они напоминали борзых, только на двух ногах, а глаза их походили на оранжевые хризантемы.

Но это были и не роботы; на некоторых из них проступали следы ранений. У одной из тварей была серьезно повреждена рука, из нее на пол коридора капала черная жидкость, смешиваясь с пылью.

Пришельцы! Неизвестная ранее жизненная форма! Тегана в этом больше не сомневался. Затем его швырнули на пол. Он разглядел еще одно существо, тоже раненое. Тегана бросилось в глаза, что у этой твари почти человеческое лицо, более округлый, человеческий череп, а под выростами-цветами размещен вполне человеческий нос.

Существо опиралось на импровизированный костыль, для чего явно приспособили ручку от швабры. Одну ногу оно волочило. Под подбородком виднелся блестящий мешок ярких розовых и зеленых полипов. В нос Тегана ударили странные запахи – воняло рыбой и экскрементами.

Тегана крепко прижали к полу, и двое других существ сорвали с него одежду. Ничуть не церемонясь, ее попросту раздирали по швам, затем расстегнули застежки ботинок и стащили их вместе с носками. В чем мать родила Тегана дрожал на шершавом каменном полу вестибюля. Его заставили подняться и потащили в глубь тюрьмы. Впереди вприскочку ковыляла Легион-Форма. Пришло время подчиниться генетическому зову. Наличие свежих боевых сил заставляло этот зов колоколом звучать в мозгу. Оставалось только следовать ему, ничто другое не могло заглушить его мучительного биения.

Настало время зачать Высшую Форму. Богоформа должна снова вернуться в этот мир! Ее возвращение неизбежно. Вскоре повсюду появятся Высшие Формы. Так было заведено испокон веку. Высшие Формы обладали преимущественным правом на существование. Но с их появлением отточенной стройности боевого порядка придет конец, независимость Легион-Формы будет утрачена, а миром будут вертеть сумасбродные капризы Высших Форм.

Но, увы, зов был слишком силен, чтобы пренебречь им. В груди «Прамода» уже набухла и медленно поднималась через горло ко рту «рука», несущая семя.

«Легионеры» бросили Тегана в одну из камер на первом этаже. Затем они поднялись вверх по лестнице, рывком открыли первую попавшуюся клетку и бесцеремонно погнали троих заключенных на первый этаж.

По одному они хватали несчастных, срывали с них одежду и пинком заталкивали в камеру к Тегана. Обнаженные люди в ужасе наблюдали, как с тем пришельцем, что хромал на раненую ногу, стало твориться нечто невероятное. Рот его открылся, нижняя челюсть отвисла, а из сияющей пасти показалась толстая коричневая кишка, прямо на глазах становясь все длиннее. Кишка чем-то напоминала небольшой слоновый хобот.

Четверых людей схватили и заставили согнуться. Легион-Форма по очереди проникла в них «семенным отростком», впрыснув в глубины их внутренностей дремлющие клетки Высшей Формы. Как только семя было высеяно, несчастных бросили на пол и захлопнули дверь в камеру, чтобы не мешать их перерождению в Высшую Форму.

Тегана уставился на сокамерников. В одной камере с ним находились два белобрысых парня, явно с Саскэтча, и один смуглокожий, по всей вероятности, лиганец.

– Кто они? – оторопело произнес один блондин. – Что они сделали с нами?

– Оттрахали нас, дурья твоя башка, – отозвался другой.

Тегана почувствовал внутри какую-то странную тяжесть. Боль, причиненная насилием, начинала стихать, но унижение осталось. Никогда, даже в худших из кошмаров, ему не представлялось более гнетущего чувства: казалось, будто для него потерян весь мир.

– Неужели они бросили нас здесь одних? – удивился лиганец.

– Сукины дети, был бы у меня пистолет! – отозвался один из блондинов.

Тегана ощутил, что его тело немеет, наливаясь тяжестью. Живот начал нестерпимо чесаться, причем зуд становился сильнее с каждой секундой.

– Что с нами происходит? – вырвалось у Тегана. Голос его дрожал от отчаяния. Остальные тоже принялись скрести животы. Все поднялись на ноги.

– Мне этого не вынести, – вопил лиганец, который ожесточенно терся животом о каменную кладку стены.

Зуд распространился на всю переднюю часть тела – от груди до паха.

– Что за дьявольские штучки! – простонал лиганец и непроизвольно сделал шаг к остальным. Они тоже шагнули ему навстречу. Зуд не прекратился, но заметно утих, когда они приблизились друг к другу.

– Оно хочет, чтобы мы прижались друг к другу!

– Кто это оно?

Они встали в центре камеры, плотно прижавшись зудящими животами и положив руки друг другу на плечи. Образовался плотный комок человеческой плоти. Зуд постепенно стихал, а вместо него приходило новое ощущение – под кожу проникало странное тепло, постепенно перерастая в обжигающее пламя. Их голоса слились в диком, пронзительном квартете. Руки людей переплелись, пальцы сцепились намертво, и ничто уже не могло разъединить их объятий.

Кожа на животах слой за слоем начала шелушиться, а сквозь нее пробились острые побеги соединительной хрящевой ткани. Из их кишечников образовалось центральное хрящевое кольцо – остов будущей Богоформы. Побеги сомкнулись и затвердели – мучительные объятия четверки несчастных стали еще тесней.

Из заднего прохода каждой жертвы выросли толстые розовые студенистые щупальца. Эти щупальца затем развернулись в полотнища и слились друг с другом. Не прошло и двадцати минут, как четверка несчастных оказалась в плотном чехле розовой кожи. Колеблющаяся плоть осела на пол камеры, постепенно меняя свои очертания. В конце концов она приобрела эллипсоидную форму, напоминающую омерзительное гигантское яйцо.

Легион-Форма следила за этим священнодействием, преисполнившись древнего трепета и обожания, миллионы лет назад заложенных в ее сознание. Одновременно она ощущала невыносимую боль утраты недавней независимости. Высшие Формы своими капризами могут испортить любое дело.

Оболочка «яйца» начала темнеть и затвердевать. Через несколько часов она треснет, чтобы дать жизнь реинкарнированной Богоформе.

Легион-Форма оглянулась по сторонам. Настало время церемонии «гхошт».

36

Полицейским и ополченцам, столпившимся у небоскреба «KYB», были хорошо слышны пушечные залпы и глухие отзвуки ударяющихся о стены тюрьмы снарядов.

Когда пальба стихла, начались бесчисленные радиопереговоры между полицейскими из небоскреба и теми, кто собрался у стен тюрьмы. Артиллерия сделает свое дело – в этом не сомневался никто. И вдруг из динамиков донеслось странное верещание и попискивание. Полицейские, бормоча под нос проклятия, сорвали наушники.

Когда непонятные звуки утихли, они снова попытались связаться с тюрьмой. Но и там никто не мог сказать, что означает это чириканье – скорее всего, помехи, еще один неприятный сюрприз, преподнесенный бураном. Однако метель уже шла на убыль. Снег перестал валить стеной, а ветер потерял ураганную силу. Окна небоскреба светились огнями, хотя большинство зданий в этой части города еще днем лишились электроснабжения и теперь возвышались на фоне серого неприветливого неба мрачными темными монолитами.

Вновь в наушниках послышалось странное жужжание и потрескивание, и снова связь с полицейскими силами, осаждавшими Центральную тюрьму Бельво, оказалась прерванной. Когда шумы прекратились, восстановить связь не удалось, по крайней мере с теми из коллег, кто стоял у стен тюрьмы.

Старший офицер, капитан Молин из дорожной полиции, заподозрил неладное. Он отправил на вездеходе двух своих людей вьыснить, что все-таки происходит в тюрьме. Вездеход заурчал водородными двигателями и, рванув с места, скрылся за углом. Полицейские снова возвратились к утомительному наблюдению за небоскребом. Чуть позже они связались с оцеплением терминала космопорта, но и у них связи с тюрьмой тоже не было. Беспокойство росло. Остальной город был поражен хаосом; центральную автостраду и дорогу к Квайданским фермам забили чудовищные пробки.

Наконец вернулся вездеход. Вылетев на полной скорости из-за угла, он врезался в полицейское заграждение. Люди пришли в замешательство. И тут двери вездехода распахнулись, и оттуда с пугающей, нечеловеческой прыткостью посыпались странные поджарые фигуры. Засверкали ослепительные вспышки, и выстрелы уложили на месте всех стоявших поблизости, за исключением капитана Молина, который успел юркнуть в здание небоскреба.

Три кошмарные твари бросились за ним. Штурмовики, охранявшие вестибюль первого этажа, в недоумении таращились на Молина, который пытался предупредить их об опасности. Одновременно началась перестрелка на лестницах. Пуанкаре, который вел наблюдение за лестничными клетками, кричал через дверь, что какой-то попавшийся в ловушку террорист ведет огонь с верхних этажей. Пуанкаре выскочил ему навстречу и принялся очередями стрелять по верхним этажам.

Молин, добежав до патруля, схватил за плечо капрала Гранкура и молча указал на входную дверь как раз в тот момент, когда в вестибюль ворвались воинственные твари. На несколько секунд поднялась оглушительная стрельба – палили из оружия всех видов и калибров. Одного из «легионеров» тяжелыми пулями перерезало почти пополам. Носитель испустил дух, но контролирующий модуль выкарабкался наружу из поврежденного тела и перескочил на плечи другому «легионеру».

С лестницы спустилась «Тилли». Полицейские попали в ловушку перекрестного огня. Здание небоскреба было очищено от вооруженных людей в считанные секунды. По радио снова разнеслись жужжание, чириканье и писки.

Эта новость ускорила развитие событий внутри тюрьмы. На втором этаже три «легионера» без предупреждения ворвались в камеру заключенных Линкея и Олофа. Твари жестикулировали, размахивая пистолетами, ставшими для них привычными.

Олоф был буквально загипнотизирован зрелищем невиданных оранжевых цветов, выросших из того места, где должны были находиться глаза. Он замешкался, и одна из тварей, прыжком подскочив к нему, сбила его с ног. Его вытащили из камеры за пятки. За дверью вторая тварь подхватила его под мышки и быстро поволокла на первый этаж, где запихнула в другую камеру. Там с Олофа и Линкея сорвали одежду, надели на руки наручники и повалили на пол лицом вверх.

«Прамод» и «Тилли» должны были вновь обрести друг друга. «Тилли» примчалась к тюрьме на вездеходе, чтобы соединиться с Легион-Формой в предстоящем священнодействии.

Легион-Форма, ковылявшая на костыле, так как одна нога отказывалась сгибаться, лично вышла навстречу «Тилли» с известием, что та получает повышение до Зам-Формы с полагающимся ей по рангу уровнем сознания.

Оба прародителя нового поколения расы направились в камеру, где для них уже подготовили свежих носителей. Пришло время древней церемонии.

В соседней камере созревало тело Богоформы. Раса быстро возрождалась из небытия. Слава богов Аксона-Нейрона с каждым часом будет распространяться вширь, пока не заполнит собой все межзвездное пространство! Империя возродится заново!

Тело «Прамода» передернулось и задрожало. Миллионы нервных окончаний были вырваны с корнем, главные нервные узлы один за одним выдернулись из ткани, круглые мышечные каналы сомкнулись, лишившись «начинки» из нейронов. Форма-носитель умирала.

Церемония «гхошт» прошла начальную стадию. Внезапно кожа «Прамода» покрылась рубцами и волдырями, как будто изнутри рвались наружу мощные узловатые корни. Кожа напряглась, как поверхность воздушного шара, расширяясь и натягиваясь, пока наконец не взорвалась с оглушительным хлопком, будто перекачанная жидкостью.

Легион-Форма покидала тело носителя точными, мастерскими движениями. Тело Прамода Бешвана съежилось и рухнуло на пол: кучка мертвой плоти – кости, внутренности, кожа – пустая, расчлененная оболочка. И в довершение поверх мертвой груди с глухим ударом упала голова. Упала с безукоризненной точностью – «гхошт» прошел так, как предписывали правила, а это было добрым предзнаменованием.

Связанным людям на полу показалось, будто из спины существа внезапно выросло небольшое сосновое деревце с розовыми и белыми ветвями. Оно сбросило с себя телесную оболочку, словно рубашку. Затем деревце начало медленно опадать, поникнув ветвями, и взорам людей предстал толстый блестящий червь ростом в четыре фута и толщиной в человеческую ногу.

Червь опустился на пол и, как улитка, заполз на тело Олофа. Тот закричал от омерзения – червь был тяжелым, теплым и скользким от слизи. Олоф вырывался, отчаянно извиваясь и брыкаясь, но червь намертво прижался к нему, и все усилия Олофа были напрасными. Совершенно отчаявшись, Олоф приподнял голову и обреченно наблюдал, как червяк устраивается у него на животе. Наконец он растянулся по всему телу от подбородка до паха.

Из тела червя выметнулись щупальца и опутали несчастную жертву, как узловатые веревки. Испустив вопль отвращения, Олоф конвульсивно забился, пытаясь освободиться от пут. Но напрасно. Другие щупальца насильственно проникли во все отверстия его тела, даже в глаза через слезные каналы, причинив жертве нестерпимую боль. Но вместо крика из горла Олофа вырывалось теперь лишь клокотание, так как голосовые связки были блокированы нервами-агрессорами. Олоф ощущал, как щупальца проникают во все полости его тела, и на него холодной волной нахлынула опустошенность и безграничная тоска.

Легион-Форма прекрасно изучила человеческих носителей, а потому была уверена, что процесс вселения в новое тело пройдет без излишней суеты и слепого поиска, как это было с Роджером Ксермином и Лрамодом Бешваном! Она покорит дикого носителя в одном прекрасном, необузданном, стремительном порыве! О, эти мгновения священного трепета!

Щупальца напряглись, нервные окончания заострились, жертва забилась в тисках. Легион-Форма вошла в нее точными быстрыми движениями, погружаясь в плоть, как чугун тонет в вязкой грязи или вулканической лаве.

Олоф издал последний агонизирующий вопль, перешедший в короткие всхлипывания и стоны, и тело его перестало принадлежать ему, а нервная система, подвергшись насилию, была уничтожена.

Затем задергалась кожа на «Тилли». Вскоре она взорвалась фонтаном крови и лоскутов плоти. Юная Зам-Форма появилась на свет с некоторым отклонением от канона: голова носителя упала, но откатилась в сторону от груды мертвой плоти, нарушив гармонию «гхошта». Однако для новичка – вполне приемлемо. Процесс прошел без серьезных осложнений, все нервные узлы были удалены без повреждений.

Зам-Форма заползла на темнокожее тело Линкея, и вскоре началось проникновение. И на этот раз новенькой недоставало мастерства, а до красоты было вообще далеко. Но в данных условиях добиться лучшего было трудно.

Легион-Форма завладела мыслительными центрами Олофа при помощи щупальцев-контроллеров. Она проникла в его внутренности, изменив их сообразно собственным нуждам, и ускорила процессы метаболизма. Из шеи выросла блестящая борода зеленых полипов.