Тут он вспомнил, что выбрал из своей бороды всю бруснику, и его охватила тревога. Настало ли время собирать бруснику или ещё рано? Не поступил ли он противозаконно? Эта мысль не давала ему покоя и мучила всё больше и больше. И когда из комнаты послышался звон посуды, Моховая Борода решил подать знак, что он проснулся.
      - Извините! - крикнул он в открытое окно. - Не будете ли вы так любезны и не посмотрите ли в газете, напечатано уже разрешение собирать бруснику?
      Дама перестала накрывать на стол, подошла к окну и втащила сумку с Моховой Бородой в комнату.
      - Сейчас посмотрим, - ласково произнесла она. И тут же взяла газету. Она быстро пробежала глазами последнюю страницу и сказала:
      - Разрешение есть. С сегодняшнего дня. С сегодняшнего дня! У Моховой Бороды камень свалился с души. С сегодняшнего дня! Это же замечательно!
      - Тебе хочется пойти за брусникой, малыш? - спросила дама.
      - Да нет, не особенно, - ответил Моховая Борода, вылезая из сумки. - Я просто так...
      - А может, тебе хочется блинчиков с брусничным вареньем?
      - Спасибо, нет.
      - Тогда с земляничным? У меня чудесное земляничное варенье. Моховая Борода покачал головой.
      - А с малиновым?
      Моховая Борода снова покачал головой.
      - Ну что ж, - сказала дама, продолжая накрывать на стол. - Тогда покушаем блинчики с сахаром, а варенье оставим на следующий раз, к манной каше.
      Моховая Борода молчал. Известие о том, что разрешение собирать бруснику уже напечатано в газете, несколько улучшило его настроение, но аппетита всё равно не было. Он проголодался, но не думал об этом. Пусто было на душе. Ничто не вызывало интереса, всё стало безразличным.
      "Откуда такое равнодушие, - думал Моховая Борода. - Может быть, оттого, что казавшееся близким освобождение не удалось? Или плен понемногу начал оказывать своё замораживающее влияние? Это было бы ужасно! Какой смысл жить, если тебе уже ничто не удаётся. Нет-нет! Надо постараться взять себя в руки, нельзя, чтобы засосало болото равнодушия! Ведь Муфта и Полботинка теперь знают, где он живёт. Уж они-то что-нибудь придумают для спасения. Нельзя терять надежду. Надо укреплять силу воли. И что важнее всего - никогда нельзя мириться с унизительным пленом. А равнодушие понемногу приводит к примирению и покорности. Равнодушию надо объявить беспощадную войну".
      - Мне всё же хочется земляничного варенья, - сказал Моховая Борода.
      Никакого равнодушия. Самое главное - чего-то хотеть.
      - Вот видишь, - сказала дама. - А я уж подумала, что ты заболеваешь.
      - Заболеваю? - засмеялся Моховая Борода. - Я ещё никогда не болел.
      - Правда? - удивилась дама. - А я-то представила себе, как уложу тебя в постель и стану за тобой ухаживать.
      Она принесла из кухни большое блюдо блинчиков, поставила на стол земляничное варенье и налила в кружки молока.
      - Прошу к столу.
      Они сели за стол. Дама повязала Моховой Бороде нагрудник, положила в его тарелку аппетитный блинчик, разрезала его на кусочки и намазала вареньем. Затем подцепила на вилку кусок блинчика и сунула Моховой Бороде в рот. Моховая Борода помрачнел, но всё-таки стал жевать.
      - Молодец, - похвалила дама. - Ты мило кушаешь, малыш. Моховая Борода отметил про себя, что после его дневного сна в хозяйственной сумке дама стала к нему особенно ласкова. Чем это объясняется? Моховая Борода не мог найти никакого разумного объяснения, потому что он ничего не знал о телефонном разговоре дамы с сестрой Кирси. Он ведь не знал, что, пока он спал, сестра Кирси позвонила даме и сообщила нечто, заставившее даму серьёзно задуматься. Именно из-за этого телефонного разговора дама и была теперь так внимательна и ласкова к Моховой Бороде. В то же время после телефонного разговора в сердце дамы вкрались различные сомнения, которые она старалась отогнать, что ей, однако, не совсем удавалось.
      - Мой маленький дружок, - сказала дама, засунув Моховой Бороде в рот следующий кусок блинчика. - Скажи мне одну вещь, только скажи совершенно честно, пожалуйста. Тебе когда-нибудь казалось, что тебя похитили?
      Моховая Борода пробормотал что-то невнятное.
      Нелепый вопрос, в самом деле. Это же надо! Его впихивают в хозяйственную сумку, а потом ещё спрашивают, не кажется ли ему, что его похитили.
      - Или, может быть, кажется иногда, что я держу тебя насильно? - продолжала дама. - Ты скажи откровенно, не стесняйся.
      Час от часу не легче. Его держат, образно говоря, за семью замками. Сторожат каждый его шаг и даже гулять он может только на поводке, как собачонка. И тут вдруг такой вопрос! Уж не кажется ли ему, что его держат здесь насильно?
      Моховая Борода не мог взять в толк, чего дама добивается, задавая эти нелепые вопросы, и поэтому уклонился от прямого ответа.
      - А как бы вы назвали моё положение? - спросил он.
      Дама сунула ему в рот ещё кусок блинчика.
      - Я назвала бы его благополучным, - сказала она, улыбаясь, - ну, скажем, хотя бы эти блинчики, по-твоему, не хороши?
      - Хороши, - согласился Моховая Борода.
      - Вот видишь! - победоносно заявила дама.
      И тут зазвонил телефон.
      Дама встала, подошла к телефону и сняла трубку.
      - Алло!
      - У меня опять кое-какие новости, - послышался из телефонной трубки бодрый голос сестры Кирси. - И я думаю, что эти новости могут вас заинтересовать.
      - Вот как! - сказала дама. - Я вас слушаю. Она пыталась сохранять равнодушный вид, чтобы Моховая Борода ничего не понял.
      - Вашего малыша собираются снять с окна с помощью хобота, - сообщила сестра Кирси. - Вы меня поняли?
      Дама не поняла, и сестре Кирси пришлось разъяснить ей подробнее. Она рассказала обо всём, что слышала в палате Вольдемара, и в заключение добавила:
      - Таким образом план похищения у них, видимо, готов, но трудно сказать, когда они приступят к его осуществлению. Вольдемару предстоит ещё несколько недель полежать в постели, но я совсем не удивлюсь, если в один прекрасный день он вдруг исчезнет из палаты. От такого медведя всего можно ожидать.
      - В самом деле? - спросила дама. - Он действительно такой силач?
      - Страшный силач, - ответила сестра Кирси. - Ростом два метра. С чёрной, как смоль, бородой. Как у разбойника. Но при этом очень добр.
      - Добр? - удивилась дама. - При такой внешности?
      - Вот именно, - подтвердила сестра Кирси, - иначе с чего бы он так сильно сочувствовал вашему Моховой Бороде?
      Это последнее замечание даме не очень понравилось.
      - Хорошо, - сухо сказала она. - Я буду ждать новостей.
      Положив трубку на рычаг, она снова села за стол и добавила себе и Моховой Бороде блинчиков. Затем она пристально посмотрела на Моховую Бороду и неожиданно заявила:
      - На ночь уложу тебя спать в комнате. Моховая Борода побледнел.
      - Почему? - спросил он дрогнувшим голосом.
      - Ты такой бледный, - сказала дама. - Я серьёзно обеспокоена твоим здоровьем.
      - Но я же никогда не спал в комнате, - попытался возразить Моховая Борода. - Никогда в жизни.
      - Ты никогда в жизни и не болел, - напомнила дама. - Поэтому я тем более должна заботиться о твоём здоровье.
      У Моховой Бороды кусок застрял в горле.
      До чего ж не везёт! Именно теперь, когда ему посчастливилось дать знать Муфте и Полботинку, где он живёт, его запирают на ночь в четырёх стенах! А что, если Муфта и Полботинка ночью внезапно придут, чтобы освободить его, а хозяйственной сумки за окном не окажется?
      - Я вижу, что и аппетит у тебя плохой, - сказала дама. - Меня ничуть не удивит, если окажется, что ты уже болен. Нет, за окном, на ветру, тебе ни в коем случае нельзя спать.
      Моховая Борода не ответил. Он был занят своими мыслями. И дама, казалось, погрузилась в задумчивость.
      Беседа уже не клеилась, хотя они ещё некоторое время и сидели за столом.
      Наконец, когда уже стало смеркаться, дама убрала со стола посуду и постелила Моховой Бороде на диване. Велико было его удивление, когда он заметил, что дама взяла пустую сумку и вывесила её за окно.
      - Зачем? - воскликнул Моховая Борода. - Зачем вы это делаете?
      - Просто так, - ответила она. - По привычке.
      Она велела Моховой Бороде лечь под одеяло, а сама отправилась на кухню мыть посуду. Спустя некоторое время она вернулась в комнату и села в уголке в кресло. Она сидела там и о чём-то думала. И слушала, как Моховая Борода беспокойно ворочался в своей постели.
      - А теперь спи, - тихо сказала она. - Спи, мой бедный малыш!
      Но Моховая Борода всё ворочался.
      "Мой бедный малыш", - повторила дама про себя.
      Зазвонил телефон, и дама взяла трубку.
      - Он исчез! - послышался взволнованный голос сестры Кир-си. - То есть Вольдемар исчез. Он бежал через окно. Я уверена, что вскоре вы можете ждать гостей.
      - Ох, - вздохнула дама.
      - Так что будьте настороже.
      - Благодарю вас. И повесила трубку. Расставание.
      Город окутала ночь. Улицы совсем опустели. Только изредка мелькали фары автомобилей или торопился домой запоздалый прохожий.
      Фургон свернул на проспект Свободы.
      - Теперь уж скоро, - прошептал Полботинка. Муфта ехал очень медленно, чтобы Вольдемар, ехавший за ними на слоне, не отстал.
      - Поезжай всё-таки чуточку побыстрее, - попросил Полботинка. - У меня нервы не выдерживают.
      Муфта взглянул в автомобильное зеркало, где был виден слон, и покачал головой.
      - Терпение, - сказал он. - Терпение и труд долго живут. Полботинка понял, что Муфта волнуется сильно. Иначе он не перепутал бы поговорку. Полботинка и сам очень волновался. Это было понятно, потому что с каждой секундой они приближались к своему другу Моховой Бороде.
      - Двадцать один... девятнадцать... семнадцать, - читал Полботинка номера на домах.
      Теперь или никогда! На чаше весов лежала судьба друга, Моховой Бороды. Или, вернее, не столько на чаше весов, сколько в хозяйственной сумке.
      И тут они увидели эту роковую сумку.
      - Дом номер девять, - сказал Полботинка. Они прибыли. Муфта подвёл машину к краю тротуара и выключил мотор.
      - Ну, посмотрим, на что способен слон, - сказал Муфта. Теперь всё зависело только от слона. Сами они больше ничего не могли предпринять.
      Вскоре подошёл и слон. Вольдемар остановил его под самой сумкой.
      - Это она и есть? - указал Вольдемар на сумку.
      - Она самая, - ответил Муфта.
      Вольдемар уселся поудобнее на спине слона.
      - И Моховая Борода в ней? - спросил он.
      - Точно, - подтвердил Полботинка. - Он, наверное, спит.
      - Гм, - пробурчал Вольдемар и погрузился в свои мысли. Он думал довольно долго, а слон в это время покачивал хоботом.
      - Приступим к делу? - наконец спросил Вольдемар.
      - Пожалуй, можно и приступить, - ответил Муфта. А Полботинка добавил:
      - Чего уж там ждать!
      - Верно, - сказал Вольдемар. - Ждать не имеет смысла.
      Он наклонился к уху слона и что-то прошептал.
      Муфта и Полботинка сгорали от нетерпения.
      Сумеет ли Вольдемар объяснить слону, что эту хозяйственную сумку необходимо достать и опустить вниз?
      В конце концов, ведь Вольдемар не дрессировщик из цирка, а самый обычный работник зоопарка. И ведь слон не цирковой слон, а самый обыкновенный, зоопарковский, и его задача состоит в том, чтобы показывать себя людям.
      Но сомнения Муфты и Полботинка оказались напрасными. Хобот слона уже поднимался к хозяйственной сумке. По-видимому, Вольдемар так сроднился душой со слоном, что между ними установилось полнейшее взаимопонимание.
      Хобот подобрался к сумке и схватил её.
      - Только бы не выронил его из сумки! - забеспокоился Муфта.
      К счастью, и это опасение оказалось необоснованным. Слон снял сумку с палки настолько ловко, что Муфта и Полботинка ахнули от удивления.
      - Видал? - воскликнул Полботинка. Муфта кивнул.
      - Чистая работа! - восхитился он.
      Вольдемар тоже был доволен слоном и признательно похлопал его по шее.
      Висевшая на хоботе сумка медленно приближалась к земле. Слон, казалось, понимал, что с сумкой надо обращаться бережно, и осторожно опустил её наземь.
      - Готово! - Полботинка был в восторге. И вместе с Муфтой побежал к сумке.
      - Он сейчас в сумке? - спросил Вольдемар, сидя верхом на слоне.
      - В сумке, в сумке! - радостно улыбнулся Муфта. - И спит!
      Муфта и Полботинка, растроганные до глубины души, смотрели на своего спящего друга. Вот он, их дорогой Моховая Борода! Наконец-то он тут! После стольких злоключений наконец они вместе! Наконец-то на свободе!
      Вдруг Моховая Борода открыл глаза и, ничего не понимая, уставился на Муфту и Полботинка.
      - Что случилось? - растерянно спросил он. - Где я?
      - Ты на свободе, - улыбнулся Муфта. Полботинка тоже улыбнулся.
      - Мы сняли тебя хоботом оттуда, с окна.
      Моховая Борода сел в своей сумке.
      - Невероятно, - пробормотал он. - Совершенно невероятно.
      - Он ещё толком не проснулся, - подмигнул Полботинка Муфте. - И пока вообще ничего не понимает. И тут Моховая Борода заговорил.
      - Положение и впрямь непонятное, - сказал он. - Мне кажется, что я проснулся, но я боюсь этому верить. Неужели это в самом деле вы, мои друзья?
      - Конечно же мы! - воскликнул Полботинка.
      - А верхом на слоне восседает Вольдемар, - показал Муфта. - Ему-то ты и обязан своим освобождением.
      Тогда Моховая Борода вылез из сумки и отвесил Вольдемару глубокий поклон.
      - Большое вам спасибо, - сказал он. - Благодарю вас от всей души.
      Затем он опять недоверчиво огляделся по сторонам и вздохнул:
      - А всё-таки я боюсь, что всё это лишь прекрасный сон. На этот раз я ведь улёгся спать совсем не в сумке, а на диване в комнате дамы, и, следовательно, меня никто не мог освободить.
      - Да приди ты в себя наконец, - чуть не рассердился Полботинка. Садись-ка лучше в машину и поехали. О сне мы ещё успеем поговорить.
      Моховая Борода послушался и уже сделал несколько шагов к машине, как вдруг где-то поблизости послышался взволнованный женский голос:
      - О, позволь, мой малыш, хоть попрощаться с тобой. Позволь мне на прощание ещё разок приласкать тебя.
      Ошарашенные накситралли застыли на месте. Воротник в машине испуганно залаял, а Вольдемар, сидя верхом на слоне, удивлённо ахнул.
      - Вы? - воскликнул Моховая Борода, сразу узнавший даму по голосу. - Вы здесь?
      Тотчас появилась и сама дама. Она вышла из-за фонарного столба, где уже давно пряталась в ожидании Муфты, Полботинка и Вольдемара.
      - Прежде всего мне хотелось бы развеять твои сомнения, - ласково обратилась она к Моховой Бороде. - Всё это тебе не снится, а происходит наяву. Ты в самом деле лёг спать на моём диване, но когда наконец заснул, я перенесла тебя в хозяйственную сумку.
      - А зачем вы это сделали? - искренно удивился Моховая Борода.
      - Я случайно узнала, что друзья собираются тебя освободить - продолжала дама. - Я хорошенько обдумала твоё положение. И наконец поняла, что твоё место среди твоих друзей и что я не имею права насильно удерживать тебя. Тогда я положила тебя в хозяйственную сумку, чтобы друзья могли спасти тебя.
      Воцарилось молчание.
      - Сначала я думала лишь издали посмотреть, как ты уходишь, - сказала дама, - но не выдержала - так хотелось ещё разок приласкать тебя!
      И тут она подхватила Моховую Бороду на руки и обняла его. А в глазах у неё стояли слезы.
      - До свидания, мой маленький! - сказала она. - Желаю тебе только добра.
      Опять молчание. Каждый думал о своём.
      Когда дама наконец поставила Моховую Бороду на землю и выпустила из рук, она вдруг уставилась на слона.
      - Какой великолепный зверь! - одобрительно сказала она. - Он действительно породистый?
      Этот вопрос, несомненно, предназначался Вольдемару.
      - Это африканский слон, - растерянно ответил он.
      - О-о, - протянула дама. - Если бы вы только знали, как я люблю животных.
      Вольдемар кашлянул. Он был вынужден в душе признать, что дама была вовсе не так ужасна, как он считал до сих пор. Даже наоборот...
      - В зоопарке есть и другие замечательные звери, - сказал Вольдемар даме. Я мог бы как-нибудь рассказать вам о них...
      Дама улыбнулась и вытерла слезы.
      - Благодарю вас, - сказала она. - Я очень тронута и, безусловно, принимаю ваше радушное предложение. Очень рада с вами познакомиться. Вы действительно необыкновенно добрый человек, как, впрочем, о вас и говорят.
      Вольдемар густо покраснел, но в темноте это было совсем незаметно.
      - Я тоже очень рад этому неожиданному знакомству, - тихо пробормотал он.
      Итак, пришла минута расставания. Дама ещё раз приласкала Моховую Бороду.
      - Счастливого пути! - пожелала она и погладила по головке всех накситраллей по очереди.
      - Счастливого пути, - сказал и Вольдемар, сидя верхом на слоне. - Напишите как-нибудь, если будет время.
      - Обязательно, - сказал Муфта. - Я уже давно никому не писал писем, даже самому себе.
      Накситралли уселись в машину. Муфта завёл мотор и с чувством продекламировал:
      Радостно сердце трепещет в груди,
      Тёплое море нас ждёт впереди.
      Впервые после многих трудных дней Муфта снова сочинял стихи, и, как отметил Полботинка, это был очень хороший признак.