– У Архимага тогда была Сила всего Ордена Черных Башен, – возразил Йоштре Туйен. – А у вас ничего подобного не было.
      – Так у нас и сейчас нет, – усмехнулся Зикер. – А без Курта и не будет. Я, конечно, могу поиграть с силой нашего противника, коллега… Но есть предел и у моих возможностей.
      – Если понадобится… – Йоштре помолчал, потом решительно кивнул. – Если понадобится, Зикер, если не останется никакого другого выхода, я отдам всю Силу Джанхара. Все наши Стационарные Заклятья Больших Крепостей окажутся в твоих руках, Зикер.
      – Именно в моих? – поразился Зикер. – А почему?
      – Я не знаю лучшего бойца, чем ты, враг мой, – Йоштре церемонно поклонился. – Впрочем, я буду надеяться, что до этого не дойдет.
      – Я тоже буду на это надеяться, – проворчал Зикер. – Ваши Джанхарские Кладовые Силы… упаси меня Черные Боги от общения с чем-либо подобным! У черных магов, знаешь, какая изжога от белой магии?
      – У меня пальцы замерзли, – проворчал Тенгере, выключая шар и отряхивая руки от снега. – Раз вы все равно уже не смотрите…
      – Ничего, зато если нам понадобится охлажденная топталовка, мы знаем, как ее получить! – подмигнул ему Зикер. – Иди, тебя небось жена заждалась, а мы тут с коллегой пропустим пару бокальчиков сей благословенной мерзости! Пропустим, коллега?
      – Обязательно, – важно кивнул Йоштре Туйен. – Мы просто обязаны выпить за прогрессирующий склероз этой твари! За то, чтоб он был долгим, прочным и неудержимым! За то, чтоб этот кошмар никогда не вспомнил свое имя…
      – Хороший тост, враг мой, – кивнул Зикер, доставая бутыль с топталовкой и пару бокалов.
      – Плохих не держим, враг мой, – ответно ухмыльнулся Йоштре Туйен, принимая бокал из рук Зикера.
      Где-то там, в непостижимой дали, среди пустоты и силы, окруженная коконом небытия, чудовищная тварь медленно перебирала бесплотными губами, силясь отыскать наконец тот волшебный ключ, который откроет для нее все двери этого мира.
      Где-то там, в непостижимой дали…
      Хрустальный гром сотряс мир с вершины до основания!
      Так грянуло, что даже чудовищная тварь в своем коконе небытия запнулась на полузвуке и прекратила бормотать. Мысли ее смешались. Ей пришлось начать все сначала.
      Это Зикер с Йоштре бокалы с тоталовкой сомкнули.
      – За победу, враг мой! – сказал Йоштре.
      – За победу, враг мой! – откликнулся Зикер.
      Когда черные и белые маги в кои-то веки хотят одного и того же… лучше не становиться у них на дороге. Особенно если это Йоштре и Зикер.
 

* * *

 
      – Мерзавец Йоштре, – потягивая охлажденную топталовку, бурчал Зикер. – Джанхарские Кладовые он мне, видите ли, отдает… Ему бы самому что-нибудь такое отдать! Жаль, нет под рукой ничего подходящего! Посмотрел бы я, что онмне на такое предложение скажет! Нет, здорово, конечно, и очень даже самоотверженно… или как это там у белых называется? Вот только сожрав эдакую прорву силы, я и сам превращусь в Архимага. Не по названию, а по сути. По типу силы. И как скоро она в клочья разорвет мое старое тело? А если и не разорвет… как долго я смогу ей сопротивляться? Как скоро она размоет мой разум? И то, что она белая, а не черная, только хуже. Невменяемый белый маг с неуемным желанием творить добро куда опасней любого Черного Властелина. И кто тогда со мной справится? Курт? Разве что он… вот только сможет ли он меня убить? Бедный мальчик совершенно не умеет убивать хороших знакомых, вот в чем его основная проблема…
      Зикер вздохнул, отхлебнул еще топталовки.
      – Из чего эти мерзавцы ее гнали? – в задумчивости пробормотал он. – У нее какой-то подозрительно знакомый вкус… и что-то я давно моих лучших семимильных сапог не видел. Да и ковер-самолет куда-то… Узнаю – убью! – решительно закончил он.
      Тенгере по-прежнему глядел в шар, изредка он засовывал в него руки, словно струны, перебирая линии реальности.
      – Ой, – вдруг прошептал он. – Учитель, что это?
      – Что-то необычное? – заинтересовался Зикер, отставляя бокал и подходя к шару.
      Вгляделся и застыл. Словно окаменел. Лицо медленно мрачнело, словно бы оплывало камнем.
      – Архимагистр, – выдохнул он наконец.
      – Архимагистр? – удивленно спросил Тенгере. – А кто это такой? Ты мне про таких не рассказывал.
      – Редкий зверь, – потрясенно прошептал Зикер. – Небывалый. Я и сам про них только слышал. Ни одного в живых не застал… к счастью.
      – Что, такой страшный? – спросил Тенгере.
      – Еще страшнее… – ответил Зикер.
      – Страшнее Архимага? – поразился Тенгере.
      – Такого, каким он раньше был – несомненно, – ответил Зикер. – Изверги Тьмы! Нам и одного Архимага за глаза довольно было, так нет же!
      – Мы все равно справимся, – упрямо пробурчат Тенгере, но учитель не слышал его.
      Зикер опять глядел в стену, созерцая там нечто, ведомое только ему.
      – Так вот оно что… – пробормотал он наконец.
      Но никому ничего не объяснил. Черные маги – ребята злые. Если им не хочется чего-то объяснять, то они так и делают. Уговаривай их, не уговаривай…
 

* * *

 
      – Этот скипетр… – задумчиво проговорил Эруэлл. – Почему же яраньше ничего такого не чувствовал?
      – Всему свое время, государь, – отозвался Линард. – Священная Клятва прорастает во всех вас. В тебе, в Дармане, в Найрите, Шенген, Роади с Оанхиль, даже в Арвалирене. Пожалуй лишь джанхарский король Йоррелл, по малолетству, свободен от нее. Она прорастает неспешно. Короли ведь не маги, чтоб выдержать стремительный напор волшебства. Но ее возрастание несомненно. Когда-нибудь тебе достаточно будет просто взять в руки свой скипетр, чтоб не только почувствовать своих вассалов, как случилось сегодня, но и увидеться с ними, и поговорить.
      – Я смогу видеть их на расстоянии, словно маг? – удивился Эруэлл.
      – Сможешь, – кивнул Линард. – И они тоже тебя увидят. И ты сможешь сказать или приказать, все что захочешь, а они услышат и смогут ответить.
      – Поразительно… – покачал головой Эруэлл, глядя на свой скипетр. – Я, конечно, не собирался колоть им орехи, как Дарман, но…
      – Это моя вина, – признал Линард. – Позабыл совсем об этом свойстве королевского скипетра…
      – Чрезмерно большое количество топталовки оказывает свое ужасающее действие даже на великих полководцев древности, – покачал головой Эруэлл.
      – Верховный Король должен быть благородным, – мягко укорил его Линард. – Он должен прощать своим вассалам маленькие слабости, а ты вредничаешь, как мальчишка…
 

* * *

 
      Клубы дыма тянулись вверх, словно огромные черные кулаки, грозящие небу. Их было много, этих черных кулаков. Треск, шум, грохот… и лязг мечей.
      – Город горит, – выдохнул кто-то.
      – Город жгут, – яростно поправил его Эруэлл. – Быстрей!
      И первым вскочил в седло.
      – Вперед! – рявкнула Шенген, взлетая на своего коня.
      Дружина анмелеров, возглавляемая своей королевой и Верховным Королем, во весь опор помчалась к городу. Армия Оннерского Союза двинулась следом.
      Ворота города были открыты, воротная стража валялась мертвой, а в городе… а в городе шел бой.
      – Жителей этого города трусами не назовешь, – на скаку заметила Шенген.
      То тут то там видны были мертвые тела врагов. Яркие одежды ронских кавалеристов перемешались с разномастными одеяниями наемников.
      – Ваши Величества, дозвольте мне первому, – седой анмелер пришпорил коня, догнав Эруэлла у городских ворот.
      – Давай, – кивнул тот. – Только осторожно.
      – Скажите это себе, Ваше Величество, – проворчал тот. – Вечно вас впереди всех несет, словно простых бойцов нет…
      С этими словами анмелер осторожно въехал в ворота.
      – Вот-вот, Твое Величество, – добавил, подъехавший тем временем Линард. – Послушай, что тебе народ говорит. И поразмысли над тем фактом, что каждый раз, когда ты, не глядя, бросаешься вперед, кому-то приходится здорово рисковать, прикрывая твою дурную коронованную голову.
      – Никого, – сообщил анмелер и вся дружина королевы Шенген потянулась следом за ним.
      – Проклятье, – произнес Эруэлл. Тихо, но с выражением. – Там людей убивают. Наших людей. Моих.
      – Ну нет, – возразил Линард. – Людей там не убивают. Люди там сражаются. Атем, кто сражается – случается гибнуть. Там не бойня. Там бой идет.
      – Бой заканчивается, – с горечью сказал Эруэлл. – Сейчас там добьют последних защитников и…
      – Бой заканчивается, – согласно кивнул Линард. – Вот только добивают не защитников, а нападающих. Поехали, сам посмотришь.
      И Линард оказался прав.
      Анмелеры потратили несколько стрел и с десяток ударов меча. На долю Ли нарда с Эруэллом вообще ничего не осталось.
      – Я всего-то одного и зарубила, – удрученно пожаловалась мужу королева Шенген.
      – Ну, значит тебе повезло, – пожал плечами тот. – А я вот и вообще ни одного живьем не застал…
      Горожане, по большей части, были заняты тушением пожаров. Ими руководила бойкая старушка, в платье торговки, шляпе бургомистра и со скалкой в руках. Этой самой скалкой она безжалостно подгоняла тех, кто, по ее мнению, нерадиво таскал воду и песок. Ее зычный голос был далеко слышен.
      – А ну, живей, курицы мокрые! Свое же добро спасать ленитесь! Вот ужо я вам! Вы у меня попляшете, бестолочь косорукая! Живей, кому я сказала! А то как дам!
      – Вот это да… – потрясенно пробормотал кто-то из анмелеров. – Вот так командир…
      – А вы чего? – обернулась она к вновь приезжим. – А ну становитесь в цепочку! Не видите – дом горит!
      Эруэлл и сам не заметил, как слетел с коня и встал в цепочку, помогая передавать тяжеленные ведра с песком и водой.
      – Уй! – воскликнула его жена, оказываясь рядом и потирая зад.
      – Вот вредная старуха, – пробурчал Линард, принимая от Эруэлла ведро. – И как же больно она скалкой бьется!
      – Живей! – гремела старуха. – Не отдадим наш город огню!
      В последний раз взмахнув скалкой, она ринулась к соседнему пожару.
      – Рушьте этот забор, – донесся ее голос. – Рушьте, я сказала! Не видите, что ли? Сейчас огонь перекинется!
      – Хотел бы я знать, – промолвил Эруэлл, когда пламя было погашено, – куда подевались те, кто проделал за нас всю нашуработу?
      Стоявший рядом с ним пекарь, вдруг сообразил, что все это время подавал ведра какому-то важному рыцарю, и аж подскочил от неожиданности. Помимо всего прочего, он порешил, что вопрос обращен к нему и постарался, как мог, ответить:
      – А эти… которые тех побили, что нас убивать да грабить явились, эти… они там! – он указал куда-то вдоль улицы.
      – Ну? Что встали? – раздался старушечий бас. – Потушили? Идем смотреть, как этих супостатов кончать будут!
      – Тихо ты, старая ведьма, – пробасил в ответ, задыхающийся от столь недавно приключившихся с ним непомерных усилий степенный пожилой купец. – Мало того, что ты меня палкой по заду отходила, – это я еще могу стерпеть! – ты посмотри, кого ты дура эдакая, с нами работать заставила!
      Разглядев Линарда, Эруэлла, Шенген и прочих анмелеров, старуха отнюдь не пришла в священный трепет. Она только всплеснула руками, а потом тяжело-тяжело вздохнула, словно выдохнула из себя все, что с ней приключилось. И пережитое – быть может невероятное для нее! – напряжение воли, и чудовищную, непомерную ответственность за всех, которую она взяла на себя в трудную минуту. Она как бы даже чуть меньше ростом стала.
      – Может, и виновата, – промолвила она. – А только… разве можно было по-другому?
      – Кто ты вообще такая? – спросил Эруэлл.
      – Торговка пирожками, – за старуху ответил купец. – На весь город своим голосом знаменита… ну и пирожками тоже.
      – А почему в шляпе бургомистра? – спросил Линард.
      – Так сбежал он, подлец, – ответила старуха. – А я… надо ж было кому-то командовать… голос у меня, и правда, что надо, а шляпу… он, когда убег, то шляпу свою бросил, а я подобрала да надела, чтоб знали, где власть и кого слушать.
      – Вот и оставайся в ней, – решил Эруэлл. – Слышишь, ты, купец, и вы все, граждане города, мне недосуг здесь надолго задерживаться, так вот, торговку вашу нарекаю законным бургомистром этого города, а буде вернется ваш старый… сами решите, как его наказать. В том вам мое изволение. Как решите – так и будет.
      – Да ты-то, кто ж таков, милок, что так здесь всем распоряжаешься? – уперев руки в боки поинтересовалась старуха.
      – Твой законный государь, король Эруэлл, – за Эруэлла ответил Линард.
      – Ой… – схватилась за голову торговка. – А я Его Величество – скалкой по заду…
      – Ничего, – вскакивая в седло, утешил ее Эруэлл. – Мы, короли, ребята крепкие… Поехали, – бросил он остальным. – Охота поглядеть, кто это там за нас поработал!
      Не успели они все хоть немного отъехать, как народ, оправившись от потрясения, заорал:
      – Слава королю Эруэллу!!! – орали люди, передававшие Эруэллу песок и воду. – Слава Верховному Королю! Слава!
      Но голос старухи вновь перекрыл голоса всех остальных:
      – А ну цыц! – рявкнула она. – Его Величество не отдавал приказа орать! Вдруг поблизости скрываются его враги? Вы что, хотите его выдать? Может вам больше заняться нечем?
      И голос купца тотчас поддержал ее:
      – Слушайте, слушайте нового бургомистра!
      – Город в надежных руках, – сказал Эруэлл.
      – И еще в каких, – поморщившись, проворчал Линард. – Аж в седле сидеть больно, как угостила!
      Отряд торопился вперед, по узким городским улицам.
      – Это здесь! – выдохнул Линард.
      У городской стены вешали.
      Куча самого разномастного народа, вооруженного кто чем, от крестьянских серпов до боевых мечей, сноровисто, но несуетливо вешала воющих от страха наемников.
      – А ну стой, кто такие?! – решительно рявкнул чей-то… чей-то хорошо знакомый голос.
      Эруэлл всмотрелся и аж головой потряс. Это… это невозможно! Этого просто не может быть! И все же… да, несомненно, это – он. И в самом деле – он.
      В потрепанном дорожном плаще и мятой шляпе, по всей видимости позаимствованной у огородного пугала, перед королем Эруэллом стоял его царственный собрат король Арвалирен.
      Надутый, спесивый, ничего не понимающий и не желающий понимать король Арвалирен! Арвалирен, так надежно заколдованный Зикером, превращенный в городского водоноса, до конца войны превращенный. Арвалирен, который должен был находиться там, где его оставили, дабы не вмешиваться в ход военных действий, да и вообще ни во что не вмешиваться. Арвалирен…
      Он был тут. Стоял перед Эруэллом, и в руке его были окровавленные вилы, а на поясе короткий крестьянский топорик. И это он так решительно рявкнул на подъехавших анмелеров, это он теперь ожидал ответа.
      – Ты что здесь делаешь? – вместо ответа вырвалось у Эруэлла.
      – Я-то? Людей спасаю, душегубов казню! А вот вы все… – Арвалирен вдруг замолк.
      И уставился на Эруэлла.
      – Ваше Величество! – воскликнул он. И, оборотившись, рявкнул на своих:
      – Отставить вешать! Король здесь!
      – Король! – раздались восклицания из толпы. – Наш Король! Его Величество Эруэлл!
      – Что здесь происходит? – спросил Эруэлл. Он и сам видел – что, но надо же спросить для порядку?
      – Так что душегубов вешаем, Ваше Величество, – вытянувшись на военный манер, отрапортовал король-водонос.
      И Эруэлл заметил, как он переменился. Работа на свежем воздухе явно пошла ему на пользу. И не только работа. Король Арвалирен, побывав водоносом, в трудную минуту превратился в воина.
      – Хорошее дело, – одобрил Эруэлл и дружина короля-водоноса разразилась радостными криками. – Кстати, а как ты здесь оказался?
      – А… вы… вы меня запомнили, Ваше Величество? – потрясенно выдохнул король-водонос. – Я ж один только раз вам кружку воды и поднес…
      Эруэлл и впрямь купил кружку воды у своего царственного собрата, проверяя, в самом ли деле работает Зикерово колдовство.
      – Еще как запомнил, – кивнул Эруэлл. – Так почему ты не у себя в городе? Как вышло, что ты здесь оказался? От Нарелля до Танионны путь не близкий.
      – Да разве ж можно в такое время дома-то сидеть! – в ответ выдохнул водонос. – Когда с нашей землей такое делают! Когда людей всячески обижают! Вот я тогда и сказал ребятам: неужто один король всю работу делать должен, а мы так и станем сидеть сложа руки?
      Говорят именно с этого момента и пошла молва, что Верховный Король помнит в лицо всех своих подданных.
      – Потрясающе! – шепнул Эруэллу на ухо Линард. – И все же… нельзя его здесь оставлять! Если он, не доведи боги, погибнет в какой заварушке… у него наследников нет.
      – Поехали со мной, – приказал Эруэлл королю Арвалирену. – Расскажешь мне, что здесь творится…
      – В нашем войске нет коней, – ответил король-водонос. – Если Его Величество прикажет, я побегу, держась за стремя.
      – Садись за моей спиной, – ответил Эруэлл.
      – Как можно… я не посмею… – испуганно выдохнул водонос.
      – Садись быстрей, пока Его Величество не разгневался! – воскликнул Линард, и Арвалирен сам не заметил, как оказался в седле позади Эруэлла.
 

* * *

 
      Король-водонос подробно и со знанием дела повествовал Эруэллу о подвигах своей маленькой армии, а Линард сбегал тем временем за Зикером.
      – Ух ты! Вот это да! – потрясенно выдохнул Зикер, едва завидев Арвалирена. – Скажите мне, что я сплю!
      – У меня было точно такое же желание, – фыркнул Линард. – Но меня так никто и не разбудил. Это действительно он, можешь мне поверить…
      – Сам вижу, – покачал головой Зикер. – Но…
      – Королем он губил собственную страну, – сказал Линард. – А превратившись в водоноса, отправился защищать чужую… и у него хорошо это выходило! Вот только… что, если он погибнет?
      – А если я сниму чары и сотру память обо всем, что с ним происходило, он превратится в прежнего Арвалирена, только охрипшего, с мозолями на руках и сбитыми ногами, – возразил Зикер. – Хотя… что, если не стирать память? Рискованно, конечно, никогда не знаешь, какая часть личности возобладает, но…
      Зикер вздохнул и решительно произвел несколько магических пассов.
      Какое-то время ничего не происходило. Король Арвалирен замолчал и застыл, точно статуя. Потом он нахмурился и недоверчиво посмотрел на Эруэлла и остальных.
      – Быть того не может… – пробормотал он.
      – Может, Ваше Величество, – ответил Зикер.
      – Я – заколдованный принц? Как в сказке? – ошарашенно спросил Арвалирен.
      – Заколдованный король, Ваше Величество, – поправил его Линард.
      – Заколдованный король? – повторил Арвалирен. – А почему меня…
      Он вновь замолчал. Прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания.
      – Вижу, почему, – сказал он наконец. И решительно потребовал: – Заколдуйте меня обратно!
      – Обратно? – переспросил Линард.
      – Обратно, – решительно кивнул король-водонос. – Мне к моим ребятам надо. Война ж еще не кончена А этот… я этому типу – Арвалирену – ни на грош не верю. Подведет он меня, а я всех остальных подведу! Нельзя так. Бессовестно получится.
      – Не подведет, – сказал Зикер. – Он – это всего лишь память. Вы теперь совсем другой человек, Ваше Величество!
      – И мне бы хотелось, чтоб вы отправились с нами, – добавил Линард.
      – А как же мои ребята? – возмутился король-водонос. – Что я их – бросить должен? Нет уж, раз я и в самом деле король, так вот вам: нет на то моей королевской воли!
      – Мы и в самом деле не можем вас заставить, – вздохнул Линард.
      – Разве что связать… – пробурчал он сам себе поднос.
      – Но подумайте вот о чем, Ваше Величество, – продолжил он, – у вас ведь нет наследников… что если с вами что-то случится?
      – А кто сейчас управляет Лангиари? – вопросом на вопрос ответил Арвалирен.
      – Один из самых лучших ваших советников, – ответил Линард. – Третий Министр Фарнилен.
      – Все, должно быть, развалил, – насупившись проворчал Арвалирен. – В стране не иначе как сплошной хаос.
      – Можете мне поверить, Ваше Величество, он отлично справляется, – возразил Линард. – Никакого хаоса.
      – Вот ему и передадите власть, если со мной что случится, – блеснув глазами, с усмешкой ответил Арвалирен.
      – У него нет права на престол, – сообразив, в какую западню угодил, попробовал защищаться Линард.
      – У Роади его тоже не было, – усмехнулся Арвалирен. – Но вы возвели его. А если серьезно… я, может, впервые человеком себя чувствую… неужто вы и вправду хотите отнять у меня это право – просто быть человеком?
      Мгновение он вслушивался в тишину, возникшую после его последних слов, а потом повернулся и пошел прочь широкой и ровной походкой городского водоноса.
      – Вот и пойми, с кем труднее приходится, – пробурчал Линард, глядя в спину удаляющемуся Арвалирену. – С человеком ли, вдруг ставшим королем, или с королем, вдруг ставшим человеком?
      – Пусть идет, – сказал Зикер. – Тем более что он прав. Каждый имеет право быть собой, и никто не смеет мешать тому, у кого это наконец получилось.
      – Он хоть после войны на престол вернется? – Линард задумчиво теребил край плаща.
      – Ты же на свое место вернулся, – ответил Зикер. – Чем он хуже?
      – Я вернулся, когда понадобилось, – вздохнул Линард. – Иногда мне кажется, что здорово опоздал… раньше надо было…
      – Вот и он вернется, когда понадобится, – ответил Зикер. – И не опоздает. У городских водоносов, знаешь ли, отличное чувство времени…
 

* * *

 
      Стоял вечер. Сумерки уже пролились в мир своим звонким серебром, а в темных чащах лесов, просыпаясь, тяжело ворочалась ночь. Где-то далеко вовсю голосили петухи, да стрекотали ночные сверчки, соревнуясь с лягушачьим многоголосьем.
      К походному лагерю короля Эруэлла крался человек в неприметном сером плаще. Он, вероятно, слышал что-то о самом короле, равно как и о его прославленных разведчиках, так как передвигался очень осторожно, используя для маскировки все, что только возможно. Вот он в очередной раз остановился, замер, раздувая ноздри. Встречный ветер доносил до него запахи костра, готовящейся пищи, обрывки разговоров, легкий звон стали, тихое ржание коней… и еще чего-то.
      Человек сжался, присел, обшаривая сумерки настороженным взглядом. Легкая призрачная тень мелькнула слева от него. Мелькнула и пропала. Легкая, как мотылек. Беззвучная, как все ночные мороки.
      Было?
      Не было?
      Или это только показалось, что было?
      Сумрак наливался ознобной темнотой. Наваливался. Теснил дыхание. Еще немного и впору закричать от ужаса. Вот только… пришедший в сумерках человек давно забыл, как это делается. Как это – кричать от страха? Разве от страха кричат? Страх – это молчание. От страха нужно молчать, молчать и прятаться, а не оповещать всякими глупыми криками весь мир о собственном существовании. Мир и без того догадается, как тебя найти и сожрать. Так и стоит ли помогать ему в этой работе?
      Молчание.
      Молчание – второе имя страха. Молчание и короткий, стремительный рывок в ночи. Рывок и удар. Незримый удар, смертельный.
      Легкая призрачная тень мелькнула вновь. На сей раз справа. Человек замер. Слился с неподвижностью сумерек, пропитался накатывающими от земли ночными тенями, стал частью медленно надвигающейся ночи. И словно от легкого ветра колыхнулась его правая рука, неотличимая от теней и туманов, и словно бы сам собой оказался в его руке короткий метательный нож, нож с зачерненным лезвием, незримым в темноте. И когда призрачная тень возникла вновь, возникла, соткалась из сумерек и туманов, стремительной черной рыбиной мелькнул ей навстречу ронский метательный нож, мелькнул и вызвал внезапный отчетливый стон, на миг нарушивший гармонию приходящей ночи.
      «Есть!» – подумал человек, пришедший в сумерках, на миг преисполнясь гордостью за то, что ему удалось подловить кого-то из прославленных разведчиков короля Эруэлла.
      И тут же почувствовал опасность. Опасность столь неминучую и страшную, что он и впрямь чуть было не закричал. Он успел еще рывком развернуться, выхватывая второй нож, а потом ночные небеса стремительно рухнули ему на голову. Рухнули и оказались свинцово-черными.
      – Отлично, – похвалил Винк Соленые Пятки, подходя к поверженному вражескому разведчику.
      – Ты не ранен?! – встревоженно спросила его Агрэтта Илсене, сноровисто связывая поверженного.
      – С чего бы? – усмехнулся Винк Соленые Пятки, проверяя качество узлов.
      – Ты так застонал… – прошептала она, отрываясь от неподвижного противника.
      – Мы ж об этом и договаривались, – удивленно нахмурился Винк. – Что я буду стонать именно таким образом. Неужто забыла? Ни в жизнь не поверю!
      – Я просто испугалась, вдруг ты и на самом деле… – виновато пробормотала она. – Больно уж похоже…
      – Я бы тебе сразу так и сказал, если б «на самом деле», – ответил Винк Соленые Пятки. – И вообще, хватит обо мне. Позволь сообщить тебе, что окончательную проверку ты прошла, так что можешь считать себя полноправным разведчиком. А кроме того, позволю себе добавить, что работать с тобой в паре одно удовольствие.
      – Это потому что ты – такой потрясающий учитель… – сказала она.
      – Нет, это потому что у меня такая талантливая ученица… – улыбнулся он.
      – А говорил, комплиментов делать не умеешь, – прошептала Агрэтта Илсене. – Говорил, актерские наработки мешают…
      – Так разве ж это комплимент? Это правда, – не расслышать улыбку в голосе Винка Соленые Пятки было невозможно.
      – А разве неправда может быть комплиментом? – ответно улыбнулась Агрэтта. – Эх ты, «великий учитель», таких простых вещей не знаешь. Только правда и может быть комплиментом, а за все остальное на дуэль вызывать нужно!
      – Хорошо, что сейчас сумерки, и тебе не видно, как я покраснел, – шутливо промолвил Винк Соленые Пятки.
      – Ничего, тебе очень идет этот цвет, – успокоила его Агрэтта Илсене. – Я никогда тебе не говорила, что у меня отличное ночное зрение?
      – У тебя и должно быть отличное ночное зрение, иначе какой из тебя разведчик? – промолвил Винк Соленые Пятки. – Но не до такой же степени!
      – Ну, если девушка способна различить блеск вражеского кинжала в свете луны, за полет стрелы отсюда, то неужели ты думаешь, она не разглядит, как мило краснеет ее любимый мужчина? – промолвила Агрэтта Илсене.
      – Боги, значит всегда, когда я…
      – Ты был прекрасен, возлюбленный мой…
      – Ладно, – промолвил Винк Соленые Пятки, – берем нашего пленника и тащим его к себе. Эруэлл с ним побеседует.
      – А поцеловать красивую девушку, совершившую подвиг? – игриво поинтересовалась Агрэтта.
      – Задание выполним – поцелую. Хоть тысячу раз, – пообещал Винк Соленые Пятки. – А пока – не расслабляйся. Мы еще не дома.
      Ночные шорохи провожали разведчиков до самого лагеря. Впрочем, шорохи с кинжалом не бросаются, из арбалетов не стреляют, так что дошли Винк и Агрэтта без приключений и вражеского разведчика доставили в целости и сохранности.
 

* * *

 
      Прилетевшая с глухим гудением арбалетная стрела хищно клюнула Шит Оннера и свалилась в траву. Взлетела и погасла горсть огненных шаров. Еще одна стрела отскочила от кольчужного плаща Герцога Седого.
      Грохот, лязг, звон, щиты ударились в щиты, мечи скрестились с мечами, копья с треском отскочили от брони, грозно взлетели боевые топоры и молоты, дружный рев сражающихся воинов сотряс воздух.
      – Он-нер! Он-нер! Он-нер-р-р!!! – взмахивая мечами, ревело дружное многоголосье.
      – Ар-ргелл! Ар-ргелл! – вторило ему другое эхо, созвучное злому посвисту стрел.
      – Ри-онн! Ри-онн! – откликалось третье.
      – Ан-ме-лен! Ан-ме-лен! – раскатисто подхватывало четвертое, тяжко крестя топорами и клинками вражьи щиты.
      И резко, словно бы наискось перечеркивая все предыдущее, неслось над землей:
      – Р-р-р-он! Р-р-р-он! Р-р-р-он!
      – Левый фланг прогибается, командир, – озабоченно заметил Эруэллу Рыжий Хэк.
      – Бери резервный отряд и туда, – ответил Верховный Король.
      – А нам пора ударить справа, Ваше Величество, – отметил Линард, зорким взглядом озирая колышущееся поле битвы.
      Последняя боеспособная ронская армия встретилась в бою с армией Верховного Короля. Она была решительно настроена, эта армия. Вышедшего ей навстречу Шедда Тайронна засыпали стрелами.
      – Предатель! Фальшивый король! – кричали ему солдаты. – Мы не признаем тебя!
      Эруэлл едва успел прикрыть своего вассала. Еще немного – и…
      Ронской армией заправляли те, кто вдоволь натерпелся от страшного короля Шедда, те, кто ненавидел его. Те, кто готов был погибнуть и обрушить собственную страну в кровавый хаос, лишь бы отомстить.
      – Они имеют на это право, – сказал Шедд Тайронн, и губы его задрожали. – Видят Бога, они имеют право на все… отдайте меня им, это будет правильно.
      – Вот еще! – возмутился тогда Эруэлл. – Я врагам вассалов не отдаю!
      – Но… – В глазах Шедда Тайронна стояли слезы. – Но…
      – Раз эти люди не считают вас своим монархом, значит, они не могут предъявлять вам претензии как оному, – пояснил Рыжий Хэк, уводя Шедда Тайронна из зоны обстрела. – Тут уж либо одно, либо другое. Пойдемте, Ваше Величество, вам необходимо выпить. Причем срочно.
      – Р-р-рон! – ревели вражеские воины, наступая. – Р-р-рон! Р-р-рон! Р-р-рон!
      – Сомкнуть щиты! Держаться! – приказал Линард.
      Армия Оннера закрылась щитами, ощетинилась копьями, принимая бой. Она никак уж не меньше ронской, но…
      – Слишком много новобранцев, – бурчал Линард, глядя, как шатается, как начинает пятиться армия Оннера. Как начинают падать сраженные воины.
      Центр стоит насмерть, там анмелеры и Шенген, анмелеры не знают слова «отступать». По правому флангу стоят аргельские стрелки Герцога Седого и ребята Фанджура Байета, Рионнская Королевская Гвардия. Правый фланг трещит, но не ломается, тогда как левый…
      И вот уже Рыжий Хэк ведет резервный отряд на помощь левому флангу.
      – Орите погромче, – вслед им советует Эруэлл, – а то эти бедняги и не заметят, что к ним помощь пришла.