21

Из разжатого кулака выпала отвертка и зазвенела, ударившись о борт «крестокрыла». Мальчик посмотрел на охранников — он не знал ни одного из них — и сказал:

— Меня зовут Коул Фардример. Я здесь работаю.

Астродроид, попискивая, жался к кораблю.

— Только клоперианам разрешено работать с новыми машинами, -.сказал охранник-клоперианин. В щупальцах он держал сразу три бластера.

— Не совсем, — возразил ему Коул. — Над ними работает много инженеров. Мне нужно было проверить компьютерную систему этого корабля.

— Кто отдал приказ?

— Люк Скайуокер, — быстро ответил Коул. — Брат главы государства Органы Соло.

Клоперианин хмыкнул. Один из охранников-людей опустил бластер.

— Не расслабляйся, — дернул его мон каламари. — У нас нет доказательств. Только слова.

— Кроме того, с чего бы это герою Галактики распоряжаться инженерами? — вставил клоперианин.

— Если он считает, что кто-то портит оборудование, то он вправе отдать приказ, — сказал Коул. Он балансировал на скользком краю, но отступать было некуда. Он должен заставить их говорить. Вид их бластеров ему вовсе не нравился.

— Оборудование никто не портит, — заявил клоперианин.

— Портит. Вот, — он кивнул на «крестокрыл». Клоперианин заглянул внутрь.

— Ничего не вижу.

— Разуй глаза. Внутри компьютера взрывное устройство, а на нем эмблема Империи.

Подошел мон каламари, скосил глаза на компьютер.

— Империя никогда не заявляла о себе так нелепо и нагло, — сказал он. — Такому устройству вовсе не требуется эмблема. Если, конечно, кто-то не хочет запутать нас.

— Ходили слухи, что новые сенаторы, раньше служившие Империи, стоят за взрывом в Сенате, — добавил еще один охранник. — А если нет? А если кто-то просто хочет отвести от себя внимание?

Клоперианин ткнул в Коула одним из своих бластеров.

— Кто нанял тебя заминировать истребитель, человек?

— Никто.

— Скайуокер?

— Люк Скайуокер — герой Новой Республики. Ты же сам сказал.

— Люк Скайуокер — всегда вне подозрений, — хмыкнул мон каламари. -Он — хорошее прикрытие для тебя.

— Мне не нужно прикрытие! — он дрожал с макушки до пяток, но стоял на своем.

— Хватит, мальчик. Чем больше ты говоришь, тем большие неприятности навлекаешь на свою голову. Мы поймали тебя, когда ты минировал этот корабль.

— Вранье! — возмутился Фардример.

Краем глаза Коул видел, как Р2Д2 пятится от него. Надо продолжать говорить, пусть они не заметят.

— Я обнаружил детонатор в модифицированном «крестокрыле» и решил проверить, нет ли такого же устройства в новых кораблях. Ваг я и проверил прототип. Если бы я хотел его заминировать, уж наверное я бы стал минировать тот" на котором кто-нибудь соберется летать, а не тот, что стоит на приколе.

— Я не знаю, что бы ты сделал, мальчик, — сказал мон каламари.

— В его словах есть смысл, — сказала женщина, стоящая рядом с клоперианином. До сих пор она не произнесла ни слова. — Мы не знаем, минировал ли он корабль или исследовал его.

Р2Д2 нырнул под соседнюю машину. Коулу до чесотки хотелось поглядеть, что там делает астродроид, но он старательно смотрел в другую сторону. Тем для бесед становилось все меньше, если он будет настаивать, кто-нибудь еще возьмет и выстрелит. Начальство будет только радо избавиться от настырного и несговорчивого механика. Скайуокер, наверное, уже далеко. Если бы он знал еще хоть кого-нибудь!

— Расследование — не наше дело, — сказал мон каламари. — Пусть им занимается тот, кто облечен властью.

Ну конечно!!!

— Подождите! — закричал Коул. — Свяжитесь с генералом Антиллесом! Ему нужно знать, что здесь происходит.

— Ты знаком с генералом?

Он чуть было не ляпнул: «да».

— Нет, я работаю на него.

— Мы пойдем к твоему начальнику, — решил клоперианин. — Я уверен, он проинформирует нас, что ты не уполномочен производить изменения.

Р2Д2 добрался до стены и копался в компьютере.

— Скайуокер сказал, что если кто-нибудь спросит, — отчаянно соврал Коул, — то я должен попросить их обратиться к Антиллесу,

А если Скайуокер не нашел генерала? Ох, лучше он не будет думать об этом.

Каламари вздохнул.

— Этого нам нельзя игнорировать.

— Это же очевидная ложь, — рассмеялся клоперианин.

— Эй! — крикнул какой-то охранник. — Чем занят тот дроид?

Коул не успел дать достойный ответ. У него даже шанса не было. Клоперианин развернул все три бластера в сторону Р2Д2 и выстрелил. Астродроид заверещал. Компьютерная панель рядом с ним испарилась, загорелась проводка. Дроид опрокинулся на пол, из-под купола головы тянулись черные струйки дыма.

— Р2! — закричал Коул. — Р2!

Дроид не отвечал.

Фардример посмотрел на охранников, чувствуя абсурдную боль от потери и страх, что Скайуокер никогда в жизни больше не станет ему доверять.

— Это самая большая ошибка, какую можно было сделать, — убежденно сказал он. — Вы только что уничтожили любимого дроида Люка Скайуокера.

Джавы дали им три бластера и один потрепанный гравицикл за приличную пачку кредиток. Они не собирались торговаться, пока в дело не вступил Давис. После этого завязалась жаркая дискуссия. Стало совершенно очевидно, что джавы привыкли иметь дело с Дависом.

А Хэн — нет. Он по-прежнему не был уверен, стоит ли ему доверять. Только выбора не было.

Пока.

Гравицикл в воздухе держался вполне прилично, но Чубакка и Давис на пару выразили сомнение.

— Полетит, — без обычной уверенности успокоил их Хэн. — Только очень невысоко и не слишком быстро.

Гравицикл едва помещался в коридоре, ведущем к «Соколу». Чубакка прихватил валкую машину сзади. Никто не собирался лезть в седло, пока они не оказались в каморке, где Хан впервые увидел Дависа.

Хэн планировал устроить небольшую диверсию, так чтобы Чубакка смог прорваться на корабль, и сомневался, что Давис станет им помогать. Поэтому Давису достался самый поврежденный из бластеров. Теперь у каждого из них было по Два бластера на нос, а у Чуи — бластер и самострел. Таким образом, у них был явный перевес над глотталфибами в огневой мощи; а гравицикл должен был обеспечить внезапность.

Хэн так надеялся.

Он шел впереди. Коридор носил безошибочно узнаваемые следы пребывания глотталфибов, а пол был усыпан сухими чешуйками. Хэн не мог нарадоваться на свои сапоги; края у чешуек были острые и впивались не хуже колючек. Он даже представить не мог, что было бы, ступи он на них босой ногой.

Сначала он перепугался за Чуи, но кожа на ногах у вуки оказалась достаточно прочная.

Было жарко, воняло тухлой рыбой, Хэн все время ждал, что из-за поворота выскочит глотталфиб и пристрелит их. И привет эвокам! Чуи определенно разделял его чувства. Бластер он держал наготове.

Вот чего Хэн не мог найти, так это следов Селусса. Должно быть, суллустианин отыскал кружной путь.

— Вероятно, они ушли, — прошептал Давис.

— Сомневаюсь, — откликнулся Хэн.

Глотталфибы славились невероятным упорством. А еще — невероятной любовью к помпе. Копаться в грязи — не для них.

Им нужен был Хэн.

И он желал знать — почему.

В конце концов они добрались до центрального коридора. Здесь было темно. Дверь на стартовую площадку была закрыта.

И рыбой воняло сильнее.

Чуи заныл.

Хэну тоже не нравился запах, но на этот раз он не стал отвечать. Не хотел отвлекаться. Глотталфиб мог здесь спрятаться, а они могли его не заметить. Едва ли они застигнут его врасплох, учитывая, какой шум они подняли в коридоре.

И вдруг вспыхнул свет. Давис держал в руке небольшой фонарь, освещавший помещение, точно факел. Стены были опалены, каменная плита разбита, но, кроме них троих, здесь никого не было.

Значит, глотталфиб ждет их снаружи.

Хэн глянул на Чуи. Оба думали об одном и том же.

Чубакка подтолкнул к нему гравицикл, Хэн оседлал машину. Двигатель хрипел, рычаги болтались. Джавы могли починить все что угодно, но никогда не были мастерами тонкой настройки. Оставалось только надеяться, что эта древняя таратайка не развалится на куски. В противном случае — они трупы.

— Дай мне пару секунд, Чуи. Потом выскакивай и стреляй.

Вуки кивнул. Давис промолчал. Чубакка положил лапу на дверь. Хэн поудобнее взялся за руль.

— Давай!!!

Чубакка распахнул дверь.

Двигатель взревел, и гравицикл вылетел на площадку, причем скорость оказалась вдвое большей, чем все ожидали.

Первым делом пришлось уворачиваться от подъемника. Хэн задрал нос машины вверх и. чуть было не столкнулся с плоскостью престарелого грузовоза. Впереди возникло еще одно препятствие, и через секунду Хэн выяснил, что это фрахтовик Дависа. Он снова взял выше и сделал круг по площадке. Сквозь рев мотора он слышал вопли и визг. Глотталфибы толпились вокруг «Тысячелетнего сокола». Удерживая руль одной рукой, Хэн второй вытащил бластер и бросил гравицикл в толпу.

Один из глотталфибов развернулся и встретил его огнем. Хэн дернул руль, гравицикл закрутило вокруг горизонтальной оси. Земля, корабль, небо, земля, корабль. Опять глотталфиб — на этот раз твари пришлось отпрыгивать в сторону. Теперь по Хэну стрелял другой глотталфиб, Соло выстрелил в ответ, попав стрелку прямо в пасть. Стрелка отбросило на «Сокол», а больше Хэн ничего не увидел.

Гравииикл несло вперед — сумасшедшим зигзагом между кораблями, очередной нырок под вытянутую лапу погрузчика. Ящик, болтавшийся на погрузчике, решил развалиться именно в это мгновение и осыпал Хэна магазинами к лазерным винтовкам.

К тому времени, когда Хэн подчинил себе гравицикл, его унесло далеко от места событий. Пока что он ничем не помог Чубакке. Отсюда ни его, ни «Сокола» даже не было видно.

Хэн развернул машину и вновь направил ее к «Соколу», пролетев под брюхом одного из грузовиков. Грузовой люк был открыт, и штабель ящиков восхитил кореллианина. Несколько ящиков было открыто, и Хэн заметил шлемы штурмовиков и имперские лазерные винтовки.

Теперь в него стреляли все кому не лень. Кое-кто кричал, что он свихнулся. Гравицикл трясло и бросало из стороны в сторону, но руля он пока еще слушался. Хотя похоже, что ненадолго.

Глотталфибы по-прежнему окружали «Сокол», но все они смотрели в его сторону: кто палил из бластеров, кто выдыхал пламя. Хэн заложил крутой вираж. Он сам удивлялся, как ему удавалось стрелять в ответ. Еще больше удивляло, что время от времени он даже попадал в цель. Правда, прочная чешуя служила глотталфибам неплохими доспехами. Но вот один из них упал мордой вперед, в спине у него торчала стрела вукиного самострела. Рядом рухнуло еще несколько тварей. Давис прокрался к люку, постучал глотталфиба по плечу, а когда тот повернулся, выстрелил ему прямо в пасть.

В гравицикл залепили сзади, и Хэна чуть было не размазало об его же корабль. Пришлось сунуть бластер в кобуру и взяться за руль обеими руками. Ему удалось выровнять машину, и когда Хэн поднял голову, то увидел, что направляется прямиком ко входу в пещеру.

Двигатель зашелся в кашле. Хэн врезал кулаком по панели:

— Ну давай же, ты, ведро помойное, давай!

Гравицикл вновь заперхал и — о чудо! — заработал. Его удалось даже развернуть, не врезавшись в ворота.

У ног Дависа валялся уже пятый глотталфиб. Остальные контрабандисты все еще развлекались стрельбой по быстро и непредсказуемо летящей мишени. Чубакка орал, что всем давно пора подниматься на борт. Хэн направил гравицикл к «Соколу», и тут двигатель захлебнулся в третий раз. И сдох.

Собственное движение так просто остановить не удалось. Хэна сорвало с седла. Если он сейчас ошибется, то умрет. Только и всего.

Металлическая поверхность стремительно приближалась. Хэн сгруппировался. А потом приземлился, обдирая локти, плечи, колени, голени о металл. Он кричал, где-то ревел Чубакка, шипели выстрелы.

Кто-то подхватил его под мышки и поставил на ноги. Хэн едва мог двигаться.

— Приятель, с тобой все в порядке? — спросил Давис.

Хэн кивнул.

Гравицикл нагло парил у них над головами — словно в насмешку. Затем какой-то снайпер попал прямо в двигатель, и машина взорвалась. По площадке расплескалось пламя. Хэн и Давис укрылись под брюхом «Сокола».

Двигаться было больно.

Чубакка спустил трап и теперь махал им из люка. Хэн побежал следом за Дависом, не замечая, что оставляет кровавый след.

— А твой корабль? — спросил Хэн у Дависа.

Тот ухмыльнулся.

— Технически он пока мне не принадлежит.

— Здорово.

Они вбежали внутрь. Чубакка уже поднимал трап. Хэн прямиком рванул в сторону рубки. Вуки не отставал.

— А Как же Селусс? — крикнул Хэн на бегу.

Чуи взревел.

— Меня не волнует. Надо найти его до отлета.

— Времени нет, — возразил Давис.

— Без него я никуда не полечу.

— Благородство тебя погубит.

— Пока еще не погубило. Чуи, присмотри за ним.

К его удивлению, Чубакка ничего не ответил.

— Давис, найди Чуи.

Вновь молчание было ему ответом. Хэн был занят приборной доской, ободранные локти саднило, кожу жгло. Сквозь транспаристиловый колпак кабины он видел, как контрабандисты направляются к его кораблю.

— Парни, мне это вовсе не нравится. Парни?

Он повернулся. В рубке никого не было. Тогда он оставил «Сокол» прогревать двигатели, а сам направился в коридор, где отыскал и Чубакку, и Дависа, и Селусса. Глотталфиб с серой чешуей держал их под прицелом. Шкура вуки дымилась. Руки маленького суллустианина были крепко связаны; вторым концом веревки были обмотаны его ноги. Рот былзаткнут кляпом, но он все равно пытался что-то сказать. Слова разобрать было сложно, но Хэну была слишком знакома фраза, хотя и на суллустианском:

— Это не моя вина.

22

Лея спешила в бальный зал. Она наспех причесалась и переоделась. Она практиковалась с мечом, когда пришел вызов: срочное заседание Внутреннего Совета. Пришлось мчаться по коридору на полной скорости.

Она и так опоздает. А Лея Органа Соло никогда не опаздывает.

Заседание созвал Мейдо. Несколько дней назад он был выбран в Совет большинством голосов. Вместе с ним в Совет прошли еще два бывших имперца.

Мейдо был вправе собрать Совет. Любой член Совета обладал таким правом. Но младшие сенаторы никогда не брали на себя подобной ответственности. Так просто НЕ ДЕЛАЛОСЬ. Традиции придется отступить перед новым порядком, если только Лея не сделает традицию законом.

Надо будет заняться. Опять не хватило времени.

Поворот, и вот она у дверей в бальный зал. Двери были закрыты. Она опоздала. Лея отдышалась. Мейдо известил ее последней, заставив прийти не вовремя. Она была выбита из колеи, и именно этого он и добивался. Но она не позволит ему насладиться победой. Он не обыграет ее мелкими политическими маневрами.

Она пригладила волосы, расправила тунику. Затем подождала, когда успокоится дыхание. И только потом распахнула двери и вошла в зал.

Помещение было великовато для Внутреннего Совета, хотя неплохо подходило для заседаний Сената. Стол поставили на возвышение, на котором обычно располагались музыканты. Кстати, без ее приказа.

Мейдо сидел во главе стола. Формально места здесь не были закреплены за конкретной персоной; в старом Зале подобный трюк не прошел бы. Но здесь он сошлется на простую путаницу. А если она сядет в другое кресло, то признает, что его власть усилилась.