Глава 1

Живу! — вдруг осознал я… Это — не обычное пробуждение. Состояние ни на что не похожее и трудно объяснимое… Будто тебя грубо выдернули из небытия. Была ночь — и тут же наступил день, без серости сумерек и наката зари. Мгновенный переход.

Двигаться еще не могу. Вернулось сознание. И только оно. Заработал мозг, но не тело. Оно — инертное, оцепеневшее. В данный момент я — всего лишь интеллект без телесной оболочки… Однако мне ведомо, что машины уже начали свою кропотливую восстановительную возню.

Никаких физических ощущений. Что-то вроде ступора… И так — на многие часы вперед. Вроде бы так надо, иначе можно рехнуться. Внутри — сплошное благолепие. Умиротворенная ясность ума бодрит… Мысль в своей наиблагороднейшей сути. Я ничего не вижу, не слышу, не чувствую… Просто думаю. Восстанавливаю контакт только с самим собой.

Меня зовут Эльвер! Смотри-ка: возвращается память. Не бурным, взахлеб, потоком, не взрывом беспорядочно снующих образов. Я обрел имя и сознание потому, что очнулись детекторы моего астролета. Где-то рядом со мной целый мир… планета, где я, вполне вероятно, смогу обосноваться. Удивительно чуткий у меня корабль. Его автоматические системы функционируют с какой-то мистической точностью.

Со времени старта это уже пятое воссоздание моего «я». Помню точно. Вот только не дано мне знать, развернется ли этот миг в полноценное возрождение. Я лично готов ко всему. Знал, на что шел. Сейчас мой аппарат должен резво накручивать витки вокруг какой-то планеты… Все его механизмы вошли в активный режим работы. Случись, что анализаторы обнаружат какой-то вредный для меня фактор, тут же включится инверсионный процесс: меня опять забросит в то самое состояние без названия, а астролет — в беспредельный космос скитаться в поисках нового возможного пристанища.

Пятая попытка… Надежда во мне еще не вытеснила фатализм. Нетерпения не проявляю. Тем не менее смутно чувствую, что на сей раз пауза воскрешения длится чуть дольше, чем предыдущие четыре раза.

Четыре… пять… десять… Да разве могу я знать, сколько их было точно?

Итак, я — Эльвер, а в полет отправился, не исключено, несколько тысяч лет назад. Время для меня уже ничего не значит. Оно как бы остановилось. Я вечен, как и тот корабль, на борту которого я нахожусь. Точнее, некий механический разум… Вечен… Да, но только до тех пор, пока мчусь в космосе. Стоит мне полностью восстановить сознание и обрести свободу движений, как Время настоятельно заявит о себе.

Нет… Я и вправду никогда раньше так долго не проклевывался к жизни. И не доходил до стадии воспоминаний. Может, наконец, попался какой-то подходящий для меня мир? Интересно, что он собой представляет? Будут ли там во всем подобные мне люди? Анализаторы ведь не наделены способностью делать выбор. Они всего лишь определяют качество атмосферы и наличие жизни в общем смысле этого феномена Природы. Они фиксируют возможности. И ничего сверх того. Так что от них я узнаю только то, что на этой планете я смогу нормально дышать и найду, чем питаться. А вот живут ли на этом шарике, где я, возможно, брошу космический якорь… подобные мне существа — вопрос открытый. И совсем не ясно, хватит ли у меня мужества снова пуститься в беспредельные космические дали после того, как я ступлю в него?

Одним словом, своеобразная лотерея… В сущности, все будет зависеть от степени эволюции этой планеты. Может статься, что я высажусь на ней слишком рано… или чересчур поздно. Вполне вероятно, что она окажется геологически чрезмерно молодой. Например, я появлюсь там в период, когда только-только начнут зарождаться первые люди… Как раз накануне или же сразу после… Да для меня там просто не окажется места!

Короче, игра идет ва-банк. Точнехонько попадаю в ту самую полосу случайностей, которую самая развитая наука никогда не в состоянии миновать. Тогда единственный выход — снова в полет. При одной только мысли об этом мне становится не по себе… Дважды такого отчаянного мужества не проявишь.

Уже ясно, что только какое-нибудь чудо может теперь помешать мне обосноваться именно здесь. Понятно, что о времени у меня еще нет ни малейшего представления. Я по-прежнему вне его, но корабль уже, несомненно, сотни раз и под всевозможными углами сплел вокруг этой планеты паутину своих орбит. К этому моменту анализаторы уже давно бы безошибочно выявили любой параметр, который делал бы невозможным мое пребывание в этом мире.

Я уже вхожу во второй этап воскрешения… Да. Забрезжила надежда, и я даже начал испытывать нечто вроде легкого нетерпения. Цель… кажется, я к ней близок.

Астролет, который доставил меня сюда, используется на Мандралоре для удивительных экспериментов. Пока отдачи от них никакой, но в будущем они, несомненно, могут сыграть большую роль. Так что «бесполезный» отнюдь не значит «ничего не стоящий». Поскольку речь идет об исследовании бесконечности.

Диковинные все же существа люди. Эпопея покорения космоса в конечном счете не вызвала у них ничего иного, кроме чувства неудовлетворенности. Они сочли, что все так и осталось «тайной за семью печатями». Едва добравшись до границ собственной Галактики, они тут же забеспокоились, а что там «дальше»? Человеку изначально присуще стремление «заглянуть за горизонт», а с расширением границ познанного эта неуемная тяга отнюдь не угасла. И тогда узрели только одну возможность снять сие наваждение: послать добровольцев в неизведанное. Операцию торжественно окрестили «Большой Путь». Нечто вроде побега навсегда. Приключение в рамках самой грандиозной из мировых тайн. И речь теперь шла не о каких-то исследовательских экспедициях, нет, а о бесповоротном разрыве отбывавших в полет со всем прошлым и его достижениями… Вернее, исследование-то как задача, конечно, осталось, но его результаты растягивались на десятки поколений. В принципе несущий меня эликон обязан самоуничтожиться после того, как доставит своего пассажира в подходящий для него по природным условиям мир… Должен был бы… Но я твердо знаю, что запрограммированный на эту функцию механизм в нужный момент не сработает. Я все сделал, чтобы отключить его перед стартом. Так что после последней фазы моей регенерации ничего подобного не произойдет. Меня захлестнула нечаянная радость: значит, мне все же удалось добиться невозможного.

Если бы я играл по правилам, то времени у меня хватило бы лишь на то, чтобы укрыться в первом же попавшемся убежище вместе с прихваченными с собой припасами еды и питья, а также оружия… Это в штатной ситуации… Я подменил все исходные данные. Буду первым представителем своей расы, кому окажется под силу вернуться туда, откуда он прибыл… если, конечно, захочется это сделать и достанет мужества. Вполне возможно, что не смогу сделать этого сразу. Ну, а когда пробегут несколько лет? Для Мандралора они могут обернуться тысячелетиями. В любом случае в моем распоряжении будет находиться такой сверхмощный арсенал технических средств, каким является эликон.

Совсем неожиданно перенесся в мыслях в Учебный центр. Когда я туда поступил после чертовски трудных экзаменов, моему энтузиазму не было пределов. Но мало-помалу я осознал весь ужас того, что там собирались потребовать от нас. Наши Мудрецы — существа бесчеловечные… Впрочем, это одновременно так и не так. Само собой разумеется, никто и никогда не пытался нас обмануть. Мы прекрасно знали, на что себя обрекали, и до самой последней секунды сохраняли возможность отказаться от той миссии, которую нам поручат… Но это было право отринуть волшебный мираж, которым наше воображение было пропитано буквально насквозь… Я не смог этого сделать… Не смог отступиться, но все это время во мне вызревал бунт против условий, в которые нас поставили.

Ну, скажите, пожалуйста, зачем требовать, чтобы мы непременно оказались на чужой планете в одиночку, лицом к лицу с неизбежно враждебной нам природой? Столкнулись бы с примитивной или развитой цивилизацией, которая в любом случае не сможет нас понять, во всеоружии обширных знаний, но без какой-либо возможности их применить, ибо по инструкции надлежит немедленно уничтожить эликон?

Совсем одни… вооруженные… и то временно!.. Только для отражения самой первой непосредственной опасности… Всего-то несколько зарядов из дезинтегратора, самое большее, пять-шесть. О! Эликон может наштамповать этого добра сколько угодно. Но из-за веса, как, собственно, и обязательной свинцовой оболочки, нагружать их в большем количестве не разрешают. Так что почти сразу же после посадки мне останется надеяться лишь на собственный разум. Весь багаж — он да еще куча знаний в чистом виде… Спрашивается, к чему знать принципы, если необходимо заново выдумывать пути их реализации?

И под все это наши Мудрецы подводят, на мой взгляд, совершенно надуманную базу, выдавая ее за истину в последней инстанции. Дескать, Цивилизация может быть только итогом прогрессивного развития. А оснащать ее средствами, превышающими ее интеллектуальный потенциал и возможности, — значит заранее обрекать на гибель.

Но почему? Я тысячи раз прокручивал этот вопрос в голове во время пребывания в Учебном центре, но так и не сумел найти на него удовлетворительного ответа. А уж если быть совсем точным, то неизменно приходил к одному и тому же выводу. Просто наши Мудрецы опасаются амбиций, переполняющих любителей острых ощущений, которых они посылают с исследовательскими целями. Перед ними ставят задачу: оставлять там, где они оседают, свидетельства своего пребывания, отчет в виде плодов своей деятельности… чтобы впоследствии их обнаружили те, кто последует за ними. И пуще всего Мудрецы опасаются, что космонавты вернутся с менталитетом завоевателей, способные взорвать тесные рамки социальной организации.

Я не захотел примириться с этим.

Процесс регенерации тем временем явно вошел во вторую фазу, поскольку я стал испытывать нечто похожее на ощущение тяжести. Если до этого я был только самоосознающей мыслью, то теперь вдруг появилось чувство тела. Это означало, что эликон уже накрутил немало витков в атмосфере и что он и впрямь натолкнулся на планету, пригодную для жизни.

Стало покалывать в пальцах ног. Я как бы восстанавливался по частям: сначала мозг, потом ноги… руки… если так пойдет и дальше, глядишь, и глаза открою.

По бокам усердно заелозили вибромассажеры. Отчетливо слышу их ворчливое жужжание. Теперь меня охватывает уже безумное нетерпение. Наконец-то открываю глаза и узнаю тесную каюту, в которой я улегся… Вчера… Похоже… Ведь у меня полностью атрофировалось чувство восприятия времени.

Это было вчера — психологическая уверенность в этом доминирует. Но взгляд задерживается на электронном календаре, что расположен прямо напротив. Он был включен все это время, поскольку мне удалось нейтрализовать систему самоуничтожения эликона. Но для тех, кто подчинился действующим правилам, время сразу после пробуждения обязательно начинается с нуля. Медленно вглядываюсь в циферблат… 7624. Перед самым взлетом — помню прекрасно — на нем высвечивалось: 5944. Итак, разница: одна тысяча шестьсот — восемьдесят лет! Естественно, тех, что приняты на Мандралоре. Значит, я уже давно пережил всех, кого когда-то там знал. Случись мне когда-нибудь снова оказаться в том мире, и я ровным счетом ничего бы в нем не узнал. Вполне мог бы сойти за представителя какой-то новой космической расы… Хорошая, однако, перспективочка, аж мороз подирает по коже! Одна тысяча шестьсот восемьдесят лет я болтался в бескрайнем космосе. Дайте только встать на ноги — первым делом пойду к пульту управления и по приборам определю, на сколько же световых лет меня забросило от места старта.

Мундштук питательной трубки назойливо тычется в рот, и я с удовольствием втягиваю густую струю жидкости. Постепенно возвращаются силы. В моем скромном пристанище зажегся свет. Рассеянный, без видимого источника излучения, он, кажется, сочится прямо из стен. Шевелю пальцами., какое потрясающее, давно забытое и опьяняющее ощущение бытия. Где-то в руку втыкается острая игла, и я вздрагиваю от боли, причем сразу же накатывает жуткая, темная волна страха. Он абсолютно иррационален, и к нему примешивается почему-то неудержимая радость. Медленно вздыбливается кушетка, на которой я распластан… Тело горит от бесчисленных впившихся в него стальных жал… Восстанавливается кровообращение… Начинаю истошно орать не своим голосом… потом как-то разом все успокаивается, столько же быстро, как и началось.

Поднимаю руку, выдвигаю вперед ногу. Будто шагаю по облаку… не чувствую под собой ничего прочного, надежного. В голове — сплошной туман, словно я вот-вот упаду в обморок. Напрягаю все силы. Ясность мысли возвращается.

Делаю шаг… другой… ликую: идет процесс высвобождения из долгого плена. Внезапно взрывным эффектом хлынули в столь долго обездвиженное тело силы… молодая, бьющая через край жизненная энергия.

Но продержался я стоя всего чуть — пришлось сесть: подкосились ноги. На сей раз от волнения. Я громко, взахлеб, расхохотался.

Распахиваются стенки шкафа… Ах, да… это же мой космический комбинезон… мое одеяние. Что-то вроде климатизированного скафандра. Корда я его натяну, он как влитой приладится к очертаниям фигуры и ни в чем не будет стеснять свободы движений, словно я обнаженный. Тут же примеряю его, не забыв пристегнуть пояс с кобурой дезинтегратора; теперь ботинки. Ну, вот я и в полной боеготовности. Открываю дверь, спускаюсь по лестнице-коридору, которая приведет меня в командную рубку. Поскольку эликон не самоуничтожится благодаря предпринятым мною мерам, уверен, что она сейчас открыта.

Память работает потрясающе. Все воспоминания удивительно точны и сохранились в полном объеме. Закрыв глаза, не могу отделаться от ощущения, что все еще нахожусь в Учебном центре. Чувство редуцирования тысячи шестисот восьмидесяти лет до неуловимого мгновения.

Все произошло в соответствии с ожиданиями: вход в рубку действительно не блокирован. Мгновенно замечаю, что полыхает лампочка сигнала тревоги. Она зеленого цвета и нервно пульсирует однообразной морзянкой. Это серьезно., Эликону грозит какая-то опасность. Такая, которую электронный мозг пока не в состоянии нейтрализовать.

Нахмурившись, включаю динамик. Тотчас же безликий, слегка гнусавый голос машины отвечает:

— В поле восприятия моих антенн — три эликона… Они стремительно мчатся в нашем направлении. Я не в состоянии уйти от их пучков обнаружения цели.

Противно подвело живот, заныло сердце. Сажусь перед пультом управления.

— Дистанция?

— Могу сообщить только в зависимости от их скорости… Восемь часов.

— Как давно они засечены?

— Через полных шесть часов после старта.

— С Мандралора?

— С тех пор мы нигде не садились.

— Надо было оторваться от них во время полета!

— Невозможно… Преследователей, будто магнитом, притягивают остаточные явления по нашей трассе. Контакт может быть прерван только путем остановки всей нашей аппаратуры.

Мне и самому это отлично известно. Вопрос получился, конечно, глупый. Так, значит, они сразу же направили вдогонку три эликона. С какой целью? Разумеется, не для того, чтобы, скрутив, доставить меня на Мандралор и предать суду. Это исключено, учитывая время, прошедшее с момента вылета.

Тогда получается, чтобы уничтожить? А не роботы ли ликвидаторы ведут эти машины с задачей настигнуть беглеца где угодно, как бы далеко его ни забросило?

Теоретически у меня нет ни единого шанса ускользнуть от них… Но это теоретически.

Глава 2

Нельзя терять ни минуты. Восемь часов форы, что у меня в запасе, — не такое уж большое преимущество, особенно если на эликонах роботы-ликвидаторы. Надо немедленно отыскать какое-то достаточно обширное зеркало воды и поглубже в него нырнуть. Вода — прекрасный изолятор от радаров противника. Заглушив атомные двигатели, я окажусь под ее защитой, недосягаемый для обнаружения… во всяком случае автоматическими средствами.

Я поудобнее устраиваюсь перед пультом управления и приступаю к маневру сброса скорости. Если бы за мной не гнались эти ищейки, я целиком положился бы на электронный мозг. Он наилучшим образом выявил бы максимально благоприятное место посадки с учетом моего последующего оседания в этом мире. Но в данной ситуации проблема возможного здесь комфортного размещения отодвигается на задний план. Сначала надо как-то схитрить, попытаться сбить противника со следа.

Изображение на экране планеты, к которой я приближаюсь, становится все более отчетливым и детальным. На полюсах она слегка приплюснута. Постепенно проступают примерные очертания континентов. Эликон уже пронзает первые слои атмосферы, и меня сразу же охватывает странное чувство тревоги. Спускаюсь с головокружительной быстротой, поскольку режим торможения наращиваю постепенно. Впрочем, я принял решение использовать его минимально: уж очень поджимает время.

Взвыла сирена… Тревога! Я выравниваю эликон, поскольку степень раскаленности внешнего слоя достигла критической точки. Как только эликон вышел на круговую’ орбиту, накатившая было на меня волна необъяснимого ужаса схлынула.

Планета уже совсем рядом, рукой подать. Вроде бы необитаемая… Точнее сказать, пока не заметил никаких признаков поселений городского типа. На экране обзора — довольно пестрая картинка… дремучие леса, пустыни, бескрайние равнины, на вид безжизненные океаны. Это и хорошо и плохо для меня. С одной стороны, я обретаю достаточно высокую степень свободы перемещений, но, с другой — ничто не будет мешать в поисках тем, кто сейчас упорно гонится за мной.

Снова перехожу на звуковую связь с электронным мозгом.

— Не изменилось ли положение наших загонщиков?

— Они подобрались поближе. На четыре абсолютных часа пути.

— Иными словами, они увеличили свою скорость?

— Да. В открытом пространстве это было бы бесполезно, поскольку я тотчас же нарастил бы и нашу.

— Ясно, что они зафиксировали наш выход на орбиту вокруг этой планеты. Но нельзя понять характер их маневра: обдуманно они это сделали или же все произошло автоматически.

— Скорее всего, автоматически, но процесс восстановления жизненных функций пилотов пошел в ускоренном режиме.

— Если только этими эликонами не управляют роботы-ликвидаторы.

— Я уловил излучения, характерные для человеческих существ. Причем двенадцать различных вариантов.

Следовательно, по четыре на каждый носитель… Это соответственно ограничивает количество возможных роботов-ликвидаторов. На одном эликоне их явно будет не более трех, но зато в охоте за мной этим убийцам поможет богатое людское воображение.

Да, мне оказали большущую честь. Они, значит, посчитали, что я способен справиться с машинами, и не захотели рисковать. А ведь эти роботы — страшная штука! Настоящие металлические монстры шарообразной формы. Не столь уж и большие по размерам. Не более крупного пса. Но они могут выявить человека, на излучения которого настроены, на расстоянии в пятнадцать километров. Между прочим, они летают, эти шарики. Как только их выпустят для выполнения программы, они начнут утюжить планету во всех мыслимых направлениях в поисках добычи. Обнаружив ее, то есть в данном случае меня, неудержимо устремятся на нее. И вот тогда-то ничто на свете не сможет меня спасти. Приблизившись на нужное расстояние, они выстрелят парализующим или — в зависимости от задания — смертельным лучом. Скорее всего, они воспользуются убойным оружием. При игре с ними надо суметь каким-то образом ввести в заблуждение развитую у них разновидность нашего пятого чувства — обоняние, а затем, застав их врасплох, окутать силовым дезинтегрирующим полем. В принципе это, конечно, возможно при одном условии: все время держать ушки на макушке.

Эликон пролетает над лесистой местностью. Я готов совершить посадку здесь. На бреющем полете задеваю макушки высоких деревьев, нещадно вспарывая листву. Диковинная, однако, растительность, скрученная-перекрученная… Необычная, конечно, с моей точки зрения… Лучше, наверное, сказать «незнакомая», «непривычная».

По-прежнему не видно никаких следов сколько-нибудь организованной жизни. Напротив, полно разнообразных птиц всех мыслимых размеров и расцветок. Они целыми стайками с тревожными криками срываются с ветвей деревьев.

От внезапно раздавшегося гнусавого голоса электронного мозга я встрепенулся.

— Три эликона-преследователя вышли на околопланетную орбиту.

— Уже?

Видно, им пришлось развить фантастическую скорость, чтобы за столь короткий срок свести на нет мое восьмичасовое преимущество. У меня вдруг разом появляется ощущение затравленности, и несколько секунд я весь во власти муторной паники. Даже на висках взмокло.

Подо мной — степь, точнее, саванна. Она сменила лесной массив. Замечаю извилистое ложе крупной реки и предельно замедляю скорость эликона, чтобы вплотную к ней приблизиться. Ширина — не менее километра… Ленивое течение вод. Зависаю над потоком и зондирую глубину. Здесь — пятнадцать метров. Этого достаточно. Выключаю двигатели. Астролет плюхается в реку, но не тонет, покачиваясь на мелких волнах. Сейчас важно подальше отплыть от этого места, прежде чем начинать погружение. Эликон медленно сносит течением…

Теперь контакт с преследователями прерван. О! Больших иллюзий на этот счет я не питаю: они быстро сообразят, в чем дело, и начнут методично обследовать реку, шарить вдоль ее русла. И все же это дает мне кое-какую передышку, поскольку они будут вынуждены сначала точно выйти на ту точку, где я купировал тягу двигателей.

Трава на берегу с виду высокая, мясистая. Высятся несколько изолированных друг от друга деревьев… А вот и первое знакомство с фауной планеты. Какие-то земноводные потянулись в кильватере за эликоном… Они достигают весьма приличной длины и покрыты чешуей. Появились и внушительных размеров четвероногие, вышедшие на водопой. Животные мне незнакомы, но не очень-то отличаются от тех, что распространены на Мандралоре.

— Эликоны начинают гасить скорость, — сообщает электронный мозг.

Сие означает, что преследующие меня люди уже вышли из состояния полетной летаргии и взяли управление кораблем в свои руки. Пора, пожалуй, погружаться. Для этого вовсе не требуется вновь запускать атомные двигатели. Я всего лишь меняю гравитационную моего эликона. И он неспешно начинает исчезать в глубине вод.

С того момента, как я заглушил моторы, мы продрейфовали примерно пару километров. Те, кто гонятся за мной, должны будут либо в точности повторить мой маневр, либо приступить к зондированию реки на достаточно большом расстоянии.

На бортовых экранах — картинки из жизни подводного царства Необыкновенно много рыб, мелких и крупных, сноровисто шныряющих — в дремучих зарослях. Длинные, беззаботно колыхающиеся водоросли, загадочный гербарий подводной флоры.

Мои эликон слегка повело вправо. Он уверенно и неуклонно идет ко дну. Погрузился уже на двадцать пять метров. Проплываю мимо скалистого берега, отвесно обрывающегося в водный поток. Внимательно слежу за показаниями приборов. Немного, но время все же у меня есть. Точно знаю, чего следует ожидать с того момента, как преследователи стали гасить свою скорость. Трём эликонам понадобится по меньшей мере сорок пять минут, чтобы выйти в точку посадки, туда, где я вырубил двигатели. Вот к этому-то моменту мне непременно надо где-то залечь на твердом грунте.

На одном из экранов возникает гигантский осьминог, и почти сразу же громадные щупальца, казалось, намертво присасываются к матовой поверхности. Отчетливо вижу, как довольно омерзительно трепещут присоски.

Автоматическая защита эликона срабатывает на славу. Сначала — слабый электрический разряд… ага, этого вполне достаточно. Грозные щупальца судорожно вздрагивают, и зверюга испуганно шарахается прочь. Осьминог стремительно улепетывает, окутавшись плотной завесой маскирующей жидкости. Он устремляется к скалистому откосу, где, должно быть, оборудована его нора. Мне недосуг устраивать за ним погоню, но мысль, что где-то рядом — подводная пещера, побуждает меня остановить погружение. Опускаю соответствующий рычажок — и якорные кошки вгрызаются в дно. Выключаю экраны внешнего обзора и направляюсь к двери, ведущей в отсек, где размещена экипировка. Но именно в этот момент гнусавит динамик:

— Поступил сигнал вызова с эликонов Мандралора. Просят выйти на связь.

Какую-то долю секунды испытываю колебания, затем решаюсь: а почему бы и нет? Засечь меня по коммуникационному каналу невозможно, поскольку я нахожусь в погруженном состоянии… Выяснить же, кого именно послали мне вдогонку, было бы весьма кстати, поскольку сотрудники службы безопасности не проходили тренировок, необходимых для длительного пребывания в космосе.

Посему возвращаюсь обратно в командный пункт и нажимаю кнопку контакта. Немедленно вспыхивает специальный экран, и на нем начинает формироваться картинка. Яростно бухает в груди сердце.

Несколько удивлен, увидев изображение Варны. Это — один из моих товарищей по Учебному центру… Причем бесспорно — самый мне близкий. Впрочем, все вполне логично. Ведь экипаж догонял наверняка набирали из числа добровольцев, и я, окажись в их положении, наверняка тоже вызвался бы полететь.

Голос звучит настойчиво и властно:

— Варна вызывает Эльвера… Варна вызывает Эльвера.

Я отвечаю почему-то с хрипотцой:

— На связи. Говорит Эльвер.

В тот же миг и он увидел меня на своем экране. В течение нескольких секунд мы пристально, не произнося ни звука, рассматриваем друг друга. На его лице суровое выражение, во взгляде проскальзывает нечто упрямое. Друг… Впрочем, то было когда-то, во время подготовки в Учебном центре, а сейчас положение коренным образом изменилось. Во всяком случае, и он, видимо, испытывает то же самое, что и я, — потрясение. Такое впечатление, что мы расстались всего несколько часов назад. Кажется, я даже с ходу мог бы подхватить и развивать дальше тему нашей последней беседы.

Первым в себя приходит он. Слегка скривив губы, Варна безликим и жестким тоном роняет:

— Рад, что ты откликнулся, Эльвер. Опасался, что не захочешь нас выслушать.

— Что тебе от меня надо?

— Довести до твоего сведения решение Высшего совета, вынесшего тебе приговор.

— Все члены этого органа власти умерли более тысячи лет назад.

— Но нетлен дух Мандралора.

— Ты уверен в этом?

— Тебе известен Закон, Эльвер… Все люди нашего с тобой поколения неумолимо подпадают под его действие, независимо от их положения во Времени и Пространстве.

Пауза. В его взгляде чувствуется что-то ледяное и непреклонное. Он коротко бросает:

— Мне поручено привести приговор в исполнение.

Я только пожал плечами. Все это — не более чем пустая комедия. Раз по моему следу пустили людей, а не роботов-ликвидаторов, то почему бы нам не договориться? Представляется, что это — всего лишь вопрос времени и терпения. На меня успокаивающе действует тот факт, что он решил связаться со мной, переговорить, а не сразу же броситься слепо выполнять распоряжение.

— Слушаю тебя, Варна.

— Высший совет приговорил тебя к высшей мере наказания. Если ты сдашься, не оказав сопротивления, мы предадим тебя смерти быстро, безболезненно, в соответствии с существующими на сей счет нормами.

— А что будет, если откажусь?

— Тебя отдадут во власть робота-ликвидатора.

На моем лице не дрогнул ни один мускул, но мне стоило больших усилий подавить непроизвольно возникшую дрожь. Это было равносильно годам изощреннейших пыток, избежать которых нечего было надеяться даже с уходом из жизни.

— Но это же смехотворно, Варна! Тех, кто вынес смертный приговор, уже много поколений как нет. И к нам это решение никак более не относится.

— Ты ошибаешься.

— Да тебе же просто некому будет докладывать о выполнении задания. Ты так же, как и я, затерялся в безбрежности пространства.

— Я держу отчет перед своей совестью.

— Не смеши. Моя смерть от твоих рук была бы пустым бессмысленным делом.

— Нет, то был бы непреложный акт возмездия.

— Нужный кому?

— Безопасности Мандралора.

— Но лик Мандралора сегодня, уже не тот, что мы когда-то знали.

— Мне нет дела до подобного рода рассуждений.

В принципе я узнавал прежнего Варну, его манеру поведения, но в то же время испытывал чувство, будто оказался перед каким-то абсолютно чужим мне человеком… с которым в прошлом меня ничегошеньки не связывало.

— Допустим, что ты окажешься в состоянии привести приговор в исполнение.

— Мы непременно это сделаем.

— Ладно, ладно. Но ответь: что станется после этого с тобой и теми, кто тебя сопровождает?

— Мы уничтожим наши эликоны и поселимся на этой планете.

— Но зачем же их ликвидировать?

— Мы принесли соответствующую клятву.

— Ну и отлично, этого было достаточно… Вам поверили.

— Поверили?

На его лице отразилось неподдельное удивление, а я выдавил из себя улыбку.

— Вот именно. Никто после этого вас не обязывает и в самом деле дезинтегрировать эликоны.

— Эльвер…

Он искренне возмущен. Наконец-то он понял, что я хотел сказать… но и до меня дошло тоже. Их на борту двенадцать, и, прежде чем запустить в открытый космос, подсознание каждого умело обработали. В конечном счете они — те же роботы… во всяком случае, в том, что касается выполнения поставленной задачи и последующего обязательного уничтожения эликонов. Внезапно взгляд Варны вспыхнул лютой ненавистью.

— Жду ответа, Эльвер.

— Разумеется, отказ.

— Но ты же знаешь, что из себя представляют роботы-ликвидаторы.

— Жуткие машины… верно… но и вы сами не лучше их. Вас пропустили через психический аннигилятор.

— Чтобы мы осознали важность поручения и необходимость любой ценой выполнить свой долг.

— Естественно… У вас, как и у роботов, не осталось свободы выбора.

— Нас послали вслед за тобой не ради того, чтобы выбирать между тем-то и тем-то. Иначе это было бы прямое предательство.

— Но, заметь, роботы тоже лишены права выбора.

— Весь экипаж составлен из добровольцев. Мы отлично знали, на что вызвались пойти.

— Неужто все сделали это сознательно?

Я поморщился.

— И даже ты?

Он, похоже, удивился.

— Я тоже… само собой разумеется.