Дальше начинался второй ярус, где стена становилась более гладкой и двигаться вверх было труднее. Забраться на самый верх, означало попасть прямо в руки караульных, что никак не входило в планы Гембры. Надо было обогнуть круглую башню и перейдя на стену примыкающего с другой стороны флигеля, попытаться влезть в одно из окон. Гембра поднималась всё выше, плавно огибая башню и стараясь не смотреть вниз. Ветер свистел в ушах, предательски размётывая по лицу пряди чёрных волос. Гембра знала, что Сфагам наверняка не придёт в восторг от её очередной авантюры, но не стоять же ей в самом деле на дворе, когда во дворце неизвестно что делается. Да и повод теперь был — надо было передать меч. Показалось первое окошко — узенькое и зарешёченное. Башенные окна Гембру не интересовали. Более того, из них её могли заметить. Однако, всё шло благополучно и вскоре обогнув башню, девушка осторожно ступила на узкий карниз третьего этажа флигеля. Стена была почти гладкая и двигаться можно было только по карнизу. Эта часть здания примыкала к дворцовому саду и здесь, как и рассчитывала Гембра её вряд ли могли заметить снаружи. «Кошки» на ногах были уже бесполезны и Гембра сбросила их вниз.

Первое окно оказалось плотно закрытым. Второе — тоже. Третье окно было очень большим, но осторожно заглянув в него, Гембра увидела часть широкого коридора и быстро идущих по нему гвардейцев охраны. Их было не меньше десятка. Едва завидев блеск их начищенных доспехов, Гембра отпрянула от проёма. Сюда лезть не стоило. Следующее окно вело в тот же самый коридор. Пришлось двигаться дальше и довольно долго. Наконец, показалось небольшое окно, явно ведущее в жилую комнату. Но карниз, как назло, обрывался немного не доходя до него. Гембра не знала, открыто ли окно и куда точно оно ведёт. Тем более, она не знала есть ли кто-нибудь в комнате. Но выбора не было. Тщательно примерившись, и сняв с рук «кошки» она прыгнула, повиснув на узком подоконнике. Подтянувшись, она с облегчением увидела, что окно немного приоткрыто. Об остальном пока заботиться не приходилось. Резким прыжком она вскочила на подоконник и уже в следующее мгновение бесшумно спрыгнула на мягкий, выстеленный мягкими коврами пол. Подняв голову, она встретилась глазами с богато одетой молодой женщиной, во взгляде которой читалась причудливая смесь высокомерия, удивления и плохо скрытого испуга. Женщина медленно протянула руку с небольшой палочкой к блестящему медному гонгу.

— Погоди, не зови стражу!

— Стражи боишься, милочка? Значит…-дама взмахнула рукой.

Прыгнув, как пантера, Гембра сбила её с ног и повалила на пол. Палочка отлетела в сторону. Вцепившись друг в друга, женщины покатились по ковру. Гембре мешали прицепленные за спиной мечи, её противнице — тяжёлые пышные одежды. Несколько раз Гембра пыталась остановить драку и начать хоть какой-то разговор. Но противница отчаянно цепляла, била и царапала её, ничего не желая слушать. А главное, она всё время пыталась дотянуться до гонга. В конце концов, Гембра, потеряв терпение нанесла женщине несколько чувствительных ударов по лицу. Та отлетела, и упав на спину ударила головой в вожделенный гонг.

— Стража! Стража! — истошно завопила она, едва переведя дух. За дверью послышался топот. Бежать было поздно, а главное, некуда. Гембра метнулась за дверь. Первый, влетевший в комнату стражник получив подножку, растянулся на полу. Второй был встречен ударом коленки между ног. Гембра выскочила в коридор, пытаясь на ходу выхватить меч. Но подоспевшие со всех сторон стражники быстро её обезоружили и, заломив руки за спину, вернули в комнату. Сиятельная особа встретила Гембру оплеухой.

— Незаконное проникновение во дворец с оружием, нападение на правительницу, сопротивление страже… Неплохо! — она нарочито грубо приподняла подбородок Гембры. — Кто тебя подослал, сука? Тимарсин, да? Он уже в городе? Где он?

— Я не знаю, кто такой Тимарсин, но если он против тебя, то я за него!

— Зеркало! Пудру!

Перепуганная служанка поднесла небольшое бронзовое зеркало, другая подала несколько туалетных коробочек. С раздражением вырвав одну из них из дрожащих рук служанки, дама принялась маскировать ссадины на лице.

— Значит, не от него, говоришь? Ну-ну! А зачем, тогда во дворец полезла?

— С двумя мечами. — добавил офицер охраны, наблюдая, как стражник затягивает узел на запястьях девушки. — Откуда второй меч?

— Ниоткуда. Украла…

— А во дворец продавать понесла? — нервно рассмеялась дама. — Ну, хватит! Сейчас познакомишься с одним выдающимся человеком. Уж он то оценит твои шуточки! К Фриккелу её! Пусть всё из неё вытрясет! Пусть хоть на куски разорвёт! А то, что останется, выставим напоказ! — истерично кричала она, непостижимым образом ухитряясь поглядывать на себя в зеркало.

Гембру потащили по коридору.

— Нет, постойте! — закричала им вслед неугомонная правительница, — скажите чтоб допрашивал аккуратно! Чтоб завтра на виселице, вид имела. Чтоб, как огурчик была, поняли. Растяпы!

Идя по бесконечным дворцовым переходам, Сфагам автоматически запоминал их расположение. Он давно почувствовал, что день сегодня будет не из лёгких и надо быть готовым ко всему. Во дворце витал дух напряжённой неопределённости и тревоги, хотя видимых признаков, вроде бы, не было.

Начальник охраны принял его в небольшом уютном кабинете на втором этаже. Они сели за невысокий резной столик. Рамилант распорядился подать вина и они остались наедине, — желание Рамиланта выглядеть вальяжно и снисходительно взяло верх над трусостью. Но то, с какой неохотой он отпустил четверых дюжих телохранителей, выдавало его неспокойное состояние. А нелепое сочетание плохо скрываемого высокомерия и фальшивого дружелюбия почти рассмешило Сфагама.

— Да, правитель, к сожалению, болен.

— И серьёзно?

— Похоже, что да.

— А кто занимается делами?

— Ты хочешь спросить, кто теперь правит Амтасой?

— Неужели дело настолько серьёзно?

Рамилант понял, что допустил промах.

— Делами занимаюсь я, — ответил он, помолчав.

— Тогда возьми. — Сфагам протянул мешок с головой Кривого.

— Мне доложили, что там голова разбойника… Похвально, похвально…Он всех нас беспокоил. Правитель был бы доволен.

— Надеюсь он БУДЕТ доволен. Или может ему сейчас не до того? — Сфагам внимательно посмотрел в глаза Рамиланта. Он не только не верил ни одному слову своего собеседника но ему было уже почти всё ясно. Вельможный щёголь то рассматривал узор на крышке стола, то вообще отводил взгляд в сторону, сохраняя при этом, самодовольно-чопорный вид.

— Я, честно говоря, был в Амтасе последний раз лет пятнадцать назад. — продолжал Сфагам. — Может быть с тех пор законы изменились, но насколько я помню, если правитель не способен подтвердить способность выполнять свои обязанности в течении трёх дней, то власть переходит к городскому собранию и если в течении месяца прежний правитель не восстанавливает своих полномочий, собрание вместе с коллегией жрецов назначает временного правителя и трёх соправителей, а те проводят открытые выборы среди всех свободных горожан. И тогда новоизбранный правитель утверждается императорской канцелярией, если до этого он не будет назначен волей самого императора. Я правильно помню?

— Слово в слово. Ты неплохо знаешь законы.

— Да, это общий устав для свободных городов провинции Сарфинея Алвиурийской империи. Таблица третья.

— Тогда вспомни, что говориться в пункте шестом.

— Правитель может добровольно отречься от власти в пользу ближайшего взрослого родственника. В этом случае ни городское собрание, ни императорская канцелярия не участвуют в процедуре передачи власти.

— Вот именно. — Рамилант в упор глядел на монаха.

— А в пункте одиннадцатом совсем другого свода говорится: насильственное принуждение облечённого властью лица к отречению от его законных полномочий называется… и карается…

— Слушай, монах! Ты слишком далеко заходишь! А ведь мы могли бы с тобой поладить… Жаль.

— Я пока никуда не захожу. И, вообще-то, мне дела нет до ваших интриг. Я бы спокойно уехал из вашего благословенного города. Но у вас во дворце мой ученик. От него, надеюсь никаких отречений не требуется. Прикажи его привести и разойдёмся мирно.

— Твой ученик…

— Что, тоже заболел?

— Гм… Нет… конечно, нет… Я думаю, мы его найдём…Почему ты не пьёшь вина?

— Предпочитаю воду. Только чистую, без примесей.

Рамилант вскипел, вскочив из-за стола.

— Ты учён, монах! Слишком учён! — почти прокричал он, но внезапно успокоился и сел на место. — Хорошо, ты прав, расстанемся мирно. Сейчас я приведу твоего ученика, — продолжал он, вновь привставая из-за стола и пытаясь придать голосу спокойное обыденное звучание.

— Сиди, где сидишь. А то я волью твоё отравленное вино тебе в глотку раньше, чем откроется эта дверь, — ещё более спокойно и обыденно сказал Сфагам. — Позови своих молодцов и прикажи им привести Олкрина. Ну, а если что — и кинжал твой тебе не поможет. Ты ведь знаешь…, — с иронической доверительностью пояснил Сфагам.

Рамилант выпустил рукоятку кинжала, которую сжимал под столом.

— Охрана! — резко крикнул он срывающимся голосом.

В комнату ввалились четверо грузных телохранителей. Начальник умолк, лихорадочно переводя взгляд то на них, то на своего противника. Внезапно ореховый столик полетел вверх тормашками а Рамилант отчаянным прыжком отскочил к дальней стене, выставив перед собой кинжал.

— Охрана! Все сюда! Все! Убейте его! Немедленно!

Первый охранник отлетел в сторону, не успев выхватить меч. Второй едва успел замахнуться. От удара третьего пришлось уворачиваться. Но первый же ответный выпад вытянутым пальцем поразил смертельную точку между верхней губой и основанием носа. Рамилант, тем временем, осторожно стелясь по стенке, пробирался к выходу. Он уже почти выскользнул из комнаты, когда Сфагам, в прыжке пробив ногой висок четвёртому телохранителю, преградил ему дорогу.

— Погоди-ка. Не кончили ещё говорить.

Рамилант попытался пустить в ход кинжал, но тут же выронил его, схватившись за руку и скривившись от боли.

— Сам виноват. Это тебе не развлечения в обеденном зале. — Сказал Сфагам подхватывая кинжал и меч одного из распростёртых на полу охранников.

Ворвавшиеся в комнату гвардейцы увидели своего начальника, стоящего у окна с приставленным к горлу кинжалом.

— Это картинка для них. — тихо пояснил Сфагам из-за спины Рамиланта, — чтоб сразу поняли, что к чему. А то ведь… Но я эти сцены с кинжалами не люблю. Слишком красиво, как в дешёвом представлении.

Он швырнул кинжал в одного из гвардейцев, целящего в него дротиком из-за спин своих товарищей. Подхватив его падающее тело, гвардейцы беспорядочно откатились немного назад.

С утра шайка вновь принялась издеваться над бывшим правителем. Сначала, использовав все возможности своей плебейской фантазии они обсуждали его мужские достоинства. После этого они долго подбивали мальчишку подойти и дёрнуть его за бороду. В конце концов, он это сделал, но тут же забился в угол и притих. Затем был разыгран шуточный суд со страстными речами и глумливыми выходками.

— Итак, подсудимый не желает отвечать на вопросы! — провозгласила Динольта. — По-видимому, он считает суд недостаточно достойным.

— Ты где таких слов нахваталась? — удивлённо спросил детина.

— А она три раза по суду плетей получала. И у столба два раза… Вот и учёная! — объяснила рыжая.

— Итак, постановлением высокого суда бывший правитель приговаривается…-гундосил детина, — К чему он там приговаривается? Ах да! К разрыванию лошадьми. Возражения будут? Нет?

— Тогда осталось выбрать лошадей, — сказал мулат, — Кто у нас лошадь?

Все захохотали. На фоне долгого смеха послышались глухие удары в стену.

— Во! Опять этот придурок башкой в стену бьётся!

— Не. Это не башкой, — с видом знатока заключила Гелва.

Шайка с интересом прислушивалась к ударам.

— Слышь, кажись наш домик ломают! И куда стража смотрит!

— Эй главный, видишь, тюрьму твою ломают. Ущерб-то какой!

— А ну давай, подпирай! — правителя подхватили со всех сторон и поволокли к стене. Но подтащить вплотную не удалось — где-то на высоте человеческого роста каменная кладка взбухла и подалась вперёд. Ещё удар и каменный пузырь треснул. Несколько кирпичей упало вниз. В стене образовался небольшой пролом. Вытолкнув ещё несколько кирпичей, Олкрин пролез через него.

— Во даёт малый! — удивлённо протянула пышка.

— Милости просим, а то у нас тут как раз мужиков не хватает!

— Правитель? Как они посмели? — искренне изумился Олкрин.

— Был правитель, да вышел весь! — отрезал детина.

— Во, видел! — детина отвесил Тамменмирту крепкую оплеуху. Давай, бодни его за компа… — Не успев договорить, детина покатился по полу, на этот раз завывая и держась за живот по-настоящему. Остальные, выпустив правителя, оторопело подались назад. Прикрывая собой Тамменмирта, Олкрин выступил вперёд. Мулат поднял на него свои томные глаза.

— Ага! Так, значит… — детина медленно поднялся и криво улыбаясь поднял с пола один из кирпичей.

— Так, значит, да? Ну, давай подходи!

Мулат в свою очередь, поднялся, достав из под соломы заточенную о камень длинную железную ручку, отломанную от тюремной кастрюли. Оба стали медленно с разных сторон наступать на Олкрина. Тот спокойно принял боевую позицию, благословляя судьбу за то, что он успел всё же кое-чему научиться в Братстве, не говоря уже о регулярных занятиях с учителем.

— Давай, врежь ему, — подначивала рыжая, — У нас тут свои порядки!

Олкрин сместился, на всякий случай, немного в сторону, чтобы пущенный в него кирпич не попал бы в стоявшего у него за спиной правителя и не дожидаясь, пока его обойдут, сделал резкий прыжок и выпад. Детина, выпустив кирпич, снова с воем полетел на пол. Подоспевшему мулату тоже достался точный, хотя и не такой сильный удар. Он хотел было напасть снова, но тут его встретил крепкий кулак правителя. Всю накопившуюся ненависть вложил Тамменмирт в этот удар. Железка звякнула где-то в углу, а мулат растянулся посреди камеры, даже потеряв на несколько секунд сознание. Детина продолжал корчиться на полу. Женщины сверлили Олкрина злобными взглядами, но подойти не решались.

— Назад! — скомандовал Олкрин, — Ближе не подходить!

Шайка зашипела, но подчинилась.

— Благодарю. — Тихо сказал Тамменмирт устало садясь на скамью, — А то этот сброд совсем обнаглел. Садись…

Поборов смущение, Олкрин присел рядом.

— Не стесняйся. Мы теперь с тобой просто арестанты, грустно усмехнулся правитель. Ты-то им чем не угодил?

— Я был в библиотеке, когда они убили Валтвика.

— А-а-а… Да-да. Я так и знал, — кивнул Тамменмирт.

— Неужели им всё так сойдёт? — спросил Олкрин.

— Похоже, что да.

— Эй ты, защитник верноподданный! Всё равно мы тебя ночью придушим! — пообещала Гелва.

— Если раньше ничего не произойдёт, — тихо сказал правитель.

— Я им придушу… Надо пролом заложить, а то стража заметит. Выбираться надо. У меня есть кое-какие мысли.

— Ты попробуй. Я останусь.

— Почему.

— Мальчик… Если жизнь правителя лишается священной ограды богов, значит такова их воля. Правителю не пристало цепляться за жизнь самому и обманывать судьбу. Главное — сохранить достоинство. Пусть будет, что будет. Но тебе постараюсь помочь, если смогу. Хотя, из моей тюрьмы удрать не просто. Не было ещё ни одного случая. Если ты что-то надумал, давай, не мешкай. Скоро стража заметит пролом.

— Я тебя не оставлю с этими… Я останусь.

Правитель и его неожиданный союзник надолго замолчали, погрузившись в свои мысли под злобный шёпот, доносившийся с другой половины.