Поэтому я называю всех их лицемерами. Конкуренция на президента страны или конкуренция на премьер-министра страны ничем не отличается от конкуренции на последнего тиртханкару. Конкуренция - это просто конкуренция: вы хотите свергнуть кого-то другого и занять его место. Все семеро были побеждены, но не каким-то замечательным качеством Махавиры. Его единственным качеством было то, что он оказался большим мазохистом, чем любой из оставшихся семерых. Он истязал себя... это странно, что человечество всегда уважало людей, истязающих себя. Он оставался обнаженным круглый год; он никогда не принимал ванны, никогда не мыл своего рта. Каждый год он вырывал свои волосы, потому что был против технологии; лезвие бритвы — это большая технология для него. Но благодаря этим великим достоинствам - наготе, голоданию месяцами, мучению себя холодом, жарой, неприятию ванны, вырыванию своих волос — такие признаки определенного рода безумия вы обнаружите в каждом доме умалишенных... Самое удивительное, что в сумасшедших домах люди, которые остаются голыми, вырывают свои волосы; обе эти вещи случаются одновременно в одном и том же безумии. А зачем он мучил себя так сильно? Просто чтобы доказать, что он был настоящим преемником двадцати трех тиртханкар, которые предшествовали ему. Это самоутверждение или что-то другое? Я не думаю, что эти качества имеют что-то общее с религией. Не принимать ванну в такой жаркой стране, как Индия, в самом жарком штате Бихаре, скитаться обнаженным... Там не было тротуаров или асфальтовых дорог; грязь накапливалась круглый год, и нагой человек, не принимающий ванны, — это же просто отвратительно.
      Я близко контактировал с джайнскими монахами. Обычно я садился как можно дальше от них, потому что все они дурно пахли. Я не считаю вонь религиозной. Когда они рассказывали что-то, само их дыхание было таким удушливым... Они подзывали меня: «Подойди ближе. Почему ты сидишь так далеко?»
      Я говорил: «Это моя позиция - не подходить слишком близко к святым. Грешники - ладно; они, по крайней мере, люди. Вы практикуете бесчеловечные вещи. Я не считаю привилегией сидеть близко к вам. Довольно того, что вы звали меня и я пришел; наоборот, меня тошнит в окружении джайнских монахов. Вся атмосфера воняет!»
      Ну что особенного было в Махавире? И зачем он состязался? Он критиковал Гаутаму Будду, он так безжалостно критиковал Гошлака. Это были конкуренты. Гошлак был наиболее видным конкурентом Махавиры, и Махавира употреблял такую брань, какую вы только можете представить. Гаутама Будда и сам пробовал участвовать в этом состязании, - а они все против конкуренции! Гаутама Будда хотел быть двадцать четвертым тиртханкарой — это было огромной привилегией и почетом.
      Человек, которому требуется почет, не религиозен. От кого вы хотите почета? От слепца? От людей, которые не просветлены? От людей, которые танцуют во тьме? Вы жаждете их уважения? Вы еще хуже тех людей, чьего уважения вы хотите. А когда Гаутама не преуспел в этом деле, он провозгласил себя буддой - «так называемым», «самозваным». Я поведаю вам удивительную историю. Гаутама Будда родился, когда его мать стояла под деревом в саду. Он родился у стоявшей женщины; он сошел на землю стоя, тут же сделал семь шагов и провозгласил небесам: «Я - величайший будда из когда-либо рожденных!» Кого же вы зовете самозваным? Как насчет Мухаммеда?
      Всякое медицинское исследование фактов его жизни выявляет, что он был эпилептиком, необразованным — и он стал самозваным посланником Божьим. И вам не найти ничего сколько-нибудь ценного...
      То же самое верно насчет Кришны и Рамы.
      Кришна считается у индусов совершенным воплощением Бога; все остальные несовершенные, частичные воплощения Бога. Я не могу понять, как вы можете резать Бога на части, - но они рассматривают Кришну как совершенное воплощение. Какими же качествами он обладает? Он был безобразнейшим человеком, абсолютно аморальным. Он собрал шестнадцать тысяч женщин, совсем как скотину, а был женат только на одной женщине. Эти шестнадцать тысяч все были замужними женами, они были вырваны из их семей.
      Но поскольку он обладал властью, армией, множеством последователей, никто не возразил: «Что ты делаешь? Ты же никогда не сможешь даже запомнить имена шестнадцати тысяч женщин. Ты разрушил шестнадцать тысяч семей. Малые дети остались без матерей; их мужья плачут, но они бедны и не могут сделать ничего против тебя. Их родители стары, они зависели от них. Ты заставил шестнадцать тысяч женщин покинуть свои семьи».
      В Индии семья - это не пустяковое явление, как на Западе. На Западе семья состоит, самое большее, из пяти человек: муж, жена и трое детей. В Индии это было совместной семейной системой. Одна семья могла состоять из шестидесяти, пятидесяти человек. Для Кришны просто увидеть прекрасную женщину было достаточно, чтобы потащить ее в свой дворец. И он был тем человеком, который убедил одного из величайших воинов мира, Арджуну, сражаться и вызвать самую большую из когда-либо виданных войну в Индии. Она называется Великая Война, Махабхарата.Довольно странным является это увещевание Арджуны, который не хотел сражаться со своими двоюродными братьями... По обе стороны были родичи, друзья, коллеги, учителя; Арджуна не мог согласиться с этим: убить всех этих людей... Вся Шримад Бхагавадгита, самое известное индуистское религиозное писание, — это сплошные обоснования насилия. И самая ошеломляющая вещь — это то, что великий Махатма Ганди, которого всегда считали ненасильственным - быть может, величайшей ненасильственной личностью в мире, - назвал Шримад Бхагавадгиту своей матерью. Никто не возразил, что Бхагавадгита - это сплошное насилие; она проповедует насилие и войну. Адольф Гитлер мог бы назвать ее своей матерью, и это было бы последовательным, но не Махатма Ганди.
      Но лишь слепота не дает вам заглянуть в вашу собственную традицию... Все старое - золото для этих людей. Они никогда не думали того, что прошлое было не таким великим, как вы полагаете. Если оно было великим, откуда же взялись вы? Вы потомок того великого прошлого. Мир не должен был бы находиться в таком беспорядке.
      В Китае, - Конфуций, Лао-цзы, Чжуан-цзы... никто не возражал той идее, что женщины не имеют души. Веками в Китае женщины не считались духовными существами - они не имели никакой души, они совсем как мебель. Если муж убивал свою жену, это не было преступлением. И такие люди - Конфуций, Лао-цзы, Чжуан-цзы - терпели все это. Это терпение есть молчаливое согласие. Они могли бы и возразить, но никто не захочет рисковать своим престижем. Никто не захочет быть осужденным слепыми массами. Я говорю вам: все эти религиозные основатели были «так называемыми», «самозванными».
      Я сказал вам, что теперь мой черед, и я собираюсь стать на тропу войны!
      Каждый день я буду брать какое-то выражение и стараться объяснить вам, как это выражение поддерживалось всеми религиями, а для человечества было крайне вредным и крайне оскорбительным.
      Сегодня я выбрал тему «женщина», поскольку женщины — это половина человечества.
      В христианской троице нет места для женщины. Отец, Сын, Святой Дух - абсолютно веселое общество. Даже Иисус, который учит любить своих врагов, был неуважителен к своей матери. Я вспомнил случай...
      Иисус поучал толпу на базаре. Его мать не видела его годами, и она стояла снаружи толпы. Кто-то крикнул ему:
      «Твоя мать ждет снаружи! Она не видела тебя несколько лет».
      Иисус сказал: «Передайте той женщине, — он не смог даже использовать слово "мать". - Передайте той женщине, что никто не является моей матерью, никто не отец мне! Мой отец живет в небесах».
      Такое оскорбительное, унизительное отношение к женщине человека, который учит любить своих врагов: «Если кто-то ударит тебя по щеке, подставь ему и другую щеку тоже». Это лицемерие. Хоть он и общался с женщинами, даже с проститутками, он не позволил никакой женщине быть его апостолом. Все двенадцать апостолов были мужчинами. Это мужская шовинистическая идеология.
      Как раз сегодня я получил сообщение о женщине, которая была католичкой, воспитанной в католическом монастыре. Ее имя Мишель Роберте. Ей стало очень противно из-за позиции епископов и ее учителей. Епископ говорил ей, что женщина — это дверь в ад! Ей стало до того противно, что она отвергла католицизм, обратилась в буддизм и уехала в Таиланд. Там она обнаружила, что в Таиланде буддизм считает, что женщины не имеют души. Вконец расстроенная, она отбросила саму идею религии.
      Гаутама Будда настаивал двадцать лет беспрерывно, что никакую женщину нельзя посвящать в его учение. Женщина сначала должна родиться мужчиной, и только тогда ей можно стать учеником. Тогда, если она в мужском теле, есть возможность достичь просветления.
      Странно... все эти люди обучали, что вы не есть тело, а когда появляется женщина, она неожиданно становится телом! Сначала она должна переменить тело на мужское.
      К несчастью, в то время пластическая хирургия не была доступной, иначе каждой женщине, которая хотела стать посвященной, не пришлось бы дожидаться еще одного рождения; она может применить пластическую хирургию и стать мужчиной сейчас же.
      Чего же опасался Будда? Его страх ясно показывает, что он не доверял своим собственным ученикам, сотням так называемых просветленных учеников - он не доверял им. И это естественно, потому что, говорят они это или нет, безбрачие противоестественно, а все религии, которые учили безбрачию, боялись женщин.
      Дело не в женщине; дело в том, что если женщина посвящена, то она будет общаться с мужчинами, а что тогда будет с безбрачием?
      Но никто - все эти так называемые великие религиозные лидеры - не заглядывал в суть дела и не понимал, что женщина не нужна для разрушения вашего безбрачия. Мужчин достаточно: мужчина с мужчиной, мужчина с животным — гомосексуализм и содомия так же древни, как и Ветхий Завет. Никто не соблюдал безбрачия.
      Да, Будда справлялся - по той простой причине, что двадцать девять лет он был в компании самых прекрасных женщин своего королевства. Он покончил с этим. Довольно так довольно. Но бедных людей, которые не знали никакой любовной связи, посвящают в безбрачие: в этом был его страх. Тот же страх преобладает в джайнизме. Махавира провозгласил то же самое: что никакая женщина не способна вступить в окончательное состояние просветления, пока у нее нет тела мужчины. Снова я должен напомнить вам: эти люди, похоже, совершенно противоречат себе же, постоянно уча, что вы не тело, вы не ум, - а когда дело доходит до женщин, они вдруг забыли всю свою философию. Женщина сперва должна попасть в мужское тело. Что же такого замечательного в мужском теле? Но мужские шовинисты... все основатели религий - это мужские шовинисты.
      В джайнизме произошел замечательный инцидент.
      Женщина по имени Маллибхай спросила современного тиртханкару, современного джайнского учителя: «Почему женщине препятствуют?» Тот сказал: «По той простой причине, что, если вы не обнажены и не живете так, как живем мы, вы не можете стать просветленной». А женщина, конечно, робеет обнажаться, особенно среди так называемых целомудренных. Но Маллибхай была львицей! Она немедленно сбросила свою одежду и сказала: «Если нагота - единственная проблема, то я обнажена».
      И она вошла в глубокие медитации, она подошла к такой высоте, что джайнизм вынужден был признать ее как одного из тиртханкар. Но такая изворотливость, такое бездушие... они переменили ей имя, чтобы потомки никогда не узнали, что женщина стала равной Махавире! Они изменили ей имя с Маллибхай - бхайзначит женщина - на Маллинатх - натхзначит мужчина.
      Я обычно изводил своего отца так: «Я хочу видеть, которая из двадцати четырех статуй в храме - Маллибхай». Он говорил: «Не знаю. Не выводи меня из себя. Они все мужчины!»
      Даже статую сделали мужчиной! Имя переменили, статую сделали мужчиной, чтобы стереть из человеческой памяти тот факт, что женщина стала просветленной.
      Ислам не давал женщинам никакой социальной свободы - им не позволялось даже показывать своя лица. Лица мусульманских женщин потускнели, ведь они не получают даже солнечного света, чистого воздуха, открытого неба. Они вынуждены скрываться под одеждой; вам видны только их глаза. Вы не узнаете даже свою жену.
      А что же мусульманские мужчины? Им позволено брать в жены четырех женщин. Мухаммед сам имел девять жен. Теперь это совершенно неестественно. Существование сохраняет определенный баланс равного количества мужчин и женщин, так что если вы женаты на девяти женщинах, восемь мужчин лишаются женщин. Эти восемь мужчин обязательно создадут проституток, гомосексуализм, содомию и все виды извращений. Раз Мухаммед умудрился иметь девять жен, дверь стала открыта.
      Всего сорок лет назад, когда Индия стала независимой, в ней был мусульманский штат, Хайдарабад, и королем штата был Низам. Он имел пятьсот жен — даже в этом столетии - ведь Мухаммед не говорил: «Не выходите за пределы четырех; четыре жены - это нормально. Но если вы в состоянии позволить себе больше, Бог благословляет вас». Пять сотен женщин?..
      Я бывал в Хайдерабаде много раз. Я осведомился и был совершенно обескуражен. Эти пять сотен женщин были не только собственными женами Низама; в эти пять сотен женщин были включены также жены его отца - кроме его собственной матери. Жены его деда, которые были еще живы, включались тоже. Они перешли по наследству. Женщина была сведена к товару. Совсем как деньги, дворцы, мебель и бриллианты - они тоже переходят по наследству. Так что Низам получил себе в жены даже своих бабушек, своих прабабушек -.и никто не возражал, никакой мусульманин не возражал. Женщина была самой угнетенной, а причина в этих так называемых религиозных людях, в этих самозваных основателях религии.
      Фактически религия все еще не родилась.
      Вся мои усилия с вами направлены на то, чтобы принести в мир подлинную религиозность. Все прошлое состоит из уродства и непристойности.
      Вы будете удивлены, узнав, что вашей так называемой непристойной литературе никак не сравниться с религиозными писаниями - и не только с писаниями, но и со скульптурой тоже. Сходите в Кхаджурахо. В Кхаджурахо было прежде целых сто храмов. Это был город, состоящий только из храмов, а в каждом храме — тысячи статуй обнаженных женщин во всевозможных сексуальных позициях - в таких абсурдных позициях, что если бы вы и попытались, то не справились бы с этим. Я часто заходил в Кхаджурахо, потому что то была дорога к Чхатарпуру, небольшому району, где у меня было много друзей. Мусульмане разрушили семьдесят храмов, а тридцать храмов расположены в уголках дремучего леса и покрыты слоем грязи, что защищает их от мусульман. Поэтому тридцать храмов до сих пор там. Когда я первый раз зашел посмотреть, просто по дороге, я не мог поверить своим глазам. Мужчины и женщины занимались любовью, стоя на голове! Просто стоять на голове неудобно; заниматься любовью... и оба стоят на головах — очевидно, была грандиозная практика, учение, учение в течение всей жизни.
      Вы будете удивлены... вашим повесам и распутницам нечем сравниться с Кхаджурахо. Двое мужчин занимаются любовью с одной женщиной с обеих сторон. Трое мужчин занимаются любовью с одной женщияой: двое - с обеих сторон, а один - через рот! И это религиозные храмы! Я собираюсь со временем разоблачить все эти религии. Сейчас я хочу посмотреть, у скольких людей задеты религиозные чувства.
      Эти храмы Кхаджурахо не исключительны. Такие же самые храмы существуют в Джагганатх-Пури, где Пури Шанкарачарья, мой заклятый враг, председательствует над теми голыми женщинами! Такие же виды скульптуры есть в Конараке. Они были повсюду в Индии. Большинство из них было разрушено мусульманами, так как они были против статуй. Бог не должен иметь никакой статуи; он не может быть ограничен камнем. Они разрушили миллионы статуй по всей Индии, но все же немного осталось в дремучих лесах или, может быть, вне их досягаемости. Они демонстрируют реальность этой так называемой религиозной страны.
      И если вы так обижены, сходите в Кхаджурахо, сходите в Конарак, сходите Пури, и пусть ваши религиозные чувства оскорбляются, как вам будет угодно. Я просто констатирую факты. Я не стукнул так крепко просто потому, что хотел, чтобы эти идиоты, которые называли меня «так называемым, самозваным богом», попросили разъяснений у меня, - но никто так и не попросил. Они просто написали — все —в своих журналах, газетах, книгах, что я — «самозваный бог». Но они не осознали того, что раз я отбросил слово «бхагаван», я собираюсь разоблачить всех ваших Бхагаванов как самозваных, другого пути нет. И я собираюсь разоблачить их по каждому отдельному пункту; бедность, экология, безбрачие, насилие.
      Все эти религии были разрушительными, вредными, проклятием человечеству. Они должны быть совершенно уничтожены. Лишь при условии их смерти есть возможность возникновения религиозности, нового человека с новым взглядом, в котором не будет различия между мужчиной и женщиной.
 
      Теперь сутра:
      Наш любимый Учитель,
      Однажды, монах спросил Учителя Нан-ина:
      «Каково твое особое учение?»
      Нан-ин ответил: «Осенью мы собираем урожай; зимой мы обеспечены».
 
      Ответ выглядит странным, но смысл его ясен. Он говорит: мы живем от мгновения к мгновению, спонтанно, отзываясь реальности. В нашем уме нет готовой доктрины, согласно которой мы живем. Мы живем, не раздумывая, за пределами ума, давая нашему сознанию откликаться на реальность. «Осенью мы собираем урожай; зимой мы обеспечены». Фактически, он сказал самую существенную вещь для религиозности.
      Нан-ин - один из великих учителей, всегда любимых мною.
      Другой монах спросил Нан-ина: «Что такое Путь?»
      Нан-ин ответил: «Коршун пролетает по огромному небу; ничего не остается там».
      Исчезнуть в окончательном небе по ту сторону горизонтов - и есть «Путь».Человека качества Нан-ина я могу назвать религиозным: так подлинен, так искренен, так точен - ни одного слова больше, ни одного слова меньше. Вам не отредактировать его утверждений, так как они полностью завершены, они совершенны.
      Нан-ин ответил: «Коршун пролетает по огромному небу; ничего не остается там». Все растворяется. «Это и есть Путь. Нирвана есть Путь». Двигайся глубоко в свое внутреннее небо и исчезни, и ты будешь един с космосом. Не бывает внешнего пути, не бывает внешнего аскетизма, нет внешнего учения: простая медитативность... Расслабившись в себе самом, ты найдешь свое внутреннее небо. Позволь всему исчезнуть; даже следа не остается позади. Ты пришел домой. Это и есть Путь. По другому поводу Нан-ин поднялся на трибуну и сказал: «Над массой красной плоти стоит некто неизмеримой высоты». Он говорит, что тело - это просто красная плоть. Над телом стоит ваше сознание, подобно великому Гималайскому пику. «Над массой красной плоти стоит некто неизмеримой высоты». Высота до того огромна, она неизмерима. Ваше тело может быть небольшим, но вы - это не ваше тело.
      Не имеет значения, тело это мужчины или женщины; оба - это просто масса красной плоти. Сознание не загрязняется и вашими мыслями. Его чистота так абсолютна, что раз вы обрели это, вы обнаружите возвышающийся над вашим собственным телом и умом огромный пик неизмеримого сознания, который достигает высочайшей возможности человеческой жизни и ее потенциала. Вот это настоящие религиозные люди, которые не говорят ненужных вещей. Они попросту констатируют простой факт. Он не делал никакого различия между мужчиной и женщиной. Он гораздо выше Будды, гораздо выше Махавиры, - но он не основал никакой религии. Он жил с любившими его, он делил свое прозрение с любившими его, с друзьями. А когда спрашивали: «Почему вы не основали религию? » — он просто смеялся. Он говорил: «Разве вы не видите другие организованные религии? Они все убивали истину. Я - последнее лицо в создании религии.
      Когда я исчезну, я не хочу оставлять свои следы на песках времени». «И вы тоже должны помнить, - говорил он своим ученикам, - никогда после меня не пытайтесь организовывать религию. В тот же миг, когда истина организована, она убивается. Нет способа получить организованную любовь. Это дело индивидуальное». В этом и величие индивидуальности. Никакая организация не может коснуться этого, никакое общество не может достичь этого. Тогда вышел монах из собрания и сказал: «Не есть ли это, "Над массой и так далее", путь учителя?» Не толкуете ли вы о пути учителя за пределами массы, за пределами тела? Это и есть то, от чего он старался отвести своих людей. Тут же перед ним поднимается монах и начинает говорить о том, что: «Это и есть путь».
      Вот как возникают писания, вот как возникают религии — от людей, которые интеллектуальны, но никоим образом не просветлены, не пробуждены, не озарены. Они могут понять вещи интеллектуально, могут понять большие сложности, но им не понять очевидную истину вашей внутренней сущности.
       Монах сказал:«Не есть ли это, "Над массой и так далее", путь учителя?»
      Нан-ин ответил: «Это так».
      На это монах опрокинул дзэнское сиденье.
      Дзэнское сиденье опрокидывается только тогда, когда кто-то провозглашает свое просветление. Нан-ин сказал: «Это так», — но он не сказал, что монах просветлен: «Ты просто повторяешь, как попугай, то, что я говорил». Но, услыхав, что это так и есть, монах, должно быть, подумал: «Я достиг сути». На это монах перевернул дзэнское сиденье учителя. Нан-ин сказал: «Погляди, что ты за хулиган, что ты за дикарь!»
       Монах не знал, что сказать или сделать, и Нан-ин выгнал его из храма.
      Люди думают, что сострадание не должно делать такой вещи — прогонять его из храма. Но это из сострадания его прогнали из храма - чтобы показать ему: «Ты не просветленный. Сначала получи свой собственный опыт, а потом приходи, я буду приветствовать тебя, и ты можешь переворачивать мое сиденье, можешь садиться на мое сиденье; я освобожу сиденье для тебя. Но сейчас для тебя абсолютно необходимо, чтобы ты был вышвырнут из храма». Это не есть недоброта; это самое высшее сострадание.
 
      Шусай написал:
      Как нежное облако
      на прекрасной картинке,
      первый восход солнца Нового года!
      Это замечательные люди! Небольшой ручей, совсем небольшой, но он содержал в себе самое драгоценное.
      Когда Шусай говорит: «Как нежное облако на прекрасной картинке, первый восход солнца Нового года!» -это изумленье: «Я все еще жив!» Это благодарность: «Я не заслуживаю такого прекрасного солнечного восхода». И, тем не менее, существование продолжает изливаться изо всех направлений, тысячами путей. Но вы тупы, вы глухи, вы слепы. Вы не видите солнечного восхода, вы не видите солнечного заката. Я смотрел на людей, Идущих по улице. Солнце садилось - такие психоделические краски на весь горизонт, - но никто и не взглянул на это. Кто-то говорит сам с собой, вам видны шевелящиеся губы; кто-то занят расчетами, кто-то глядит вниз на землю. Они совершенно не осознают этого великолепного солнечного заката, который никогда не повторится вновь... Но человек эстетического чувства, религиозного сознания будет собирать всю эту красоту, станет единым с солнечным закатом, станет единым с солнечным восходом, станет одной из звезд ночью, станет одной из роз или одним из лотосов. Он будет наслаждаться этим потрясающим таинством, что разворачивается каждое мгновение повсюду вокруг него. Все есть поэзия, и все есть музыка, и все есть грандиозный танец. Но все религии, организовываясь, разрушали вашу чувствительность. Они разрушали вашу восприимчивость.
      Когда я преподавал в университете, у меня был прекрасный сад. Около меня всегда был прекрасный сад. Индусский монах, очень известный среди индуистов, пришел навестить меня. Я провел его по саду - ведь мой сад был ежегодным победителем, каждый год первый приз. Мы выращивали такие огромные георгины, такие огромные розы - почти невозможно поверить. И этот старый дурень, индусский монах, сказал мне: «Человек такой духовности, как ваша, не должен потворствовать никаким чувствам».
      Даже глядеть на розы - это потворствовать, потому что если вы замечаете красоту розы, то что помешает вам заметить красоту женщины? Чувствительность одна и та же. Разрушить чувствительность, сделать вашу кожу как можно толще, сделать ваш череп таким толстым и отсталым, как это только возможно, так что вы не замечаете ничего... вы не можете наслаждаться этим прекрасным существованием. По моему разумению, если вы не можете наслаждаться тем, что снаружи, вы неспособны к наслаждению тем, что внутри, поскольку внутреннее гораздо глубже. Наружное достижимо немедленно.
      Согласно моему опыту наслаждение красотой цветов и звезд заставляет вас заглянуть в себя и осознать: что есть моя красота? Что есть свет моей сущности? Наружная красота указывает в направлении внутреннего. Я за глубокое равновесие. Наслаждайтесь наружной чувствительностью; это будет помогать вам в вашей медитации. Это не будет отвлекать вас. Это отвлекает вас из-за того, что вы сдерживали свою наружную чувствительность. Если вы не замечали красоту женщины или мужчины, то, когда вы закроете глаза, вас окружат прекрасные женщины, прекрасные мужчины. Это было вашим сдерживанием, вашим подавлением, которое выйдет на поверхность в тот момент, когда вы начнете двигаться внутрь. Вы не исполнили своей ответственности к внешнему существованию. Вы недостойны вступить во внутреннее святилище.
      Я учу вас любить мир, не отвергать его, потому что это единственный путь найти себя. Вы — часть этого существования, вам не убежать от него. Всякое бегство ложно и создает только обманы.
      Маниша спросила:
      Наш любимый Учитель,
      Не порекомендуешь ли ты своим ученикам - как делал это Гурджиев, - чтобы мы опознали свою «главную черту характера»?
      Маниша, нет, абсолютно нет, потому что система Гурджиева совершенно другая.
      Вы не можете поместить части одного автомобиля в другой автомобиль, другой модели. Оба автомобиля действуют... Я не против системы Гурджиева, но у меня гораздо более утонченная система. Гурджиев груб, жесток и без нужды уходит в дисциплины, которые не существенны. Их можно отбросить.
      Например, то, о чем спрашивает Маниша, было его основной темой: вы должны обнаружить свою главную черту характера. У кого-то главная черта — жадность, у кого-то — ревность, у кого-то — гордость, у кого-то — зависть и так далее и тому подобное.
      Я не хочу иметь дело с частями вашего существа по отдельности; это будет долгий процесс. Вот отчего ни один человек среди учеников Гурджиева не стал просветленным — даже П.Д.Успенский, который был его рупором. Никто ничего не знал о Георгии Гурджиеве, пока П.Д.Успенский не начал писать о нем. П.Д.Успенский уже был мировой знаменитостью в математике.
      Фактически, если вы хотите понять Георгия Гурджиева, не читайте его книги, вы не поймете того, что он пишет. Он не знал хорошо ни одного языка. Он стал сиротой, когда ему было только девять лет, и тогда он отправился в самую первобытную область мира - на Кавказ. В горах, среди первобытных племен, он переходил от одного племени к другому - все они были кочевниками, беспрерывно в движении — так что он научился всему в среде тех кочевников.
      Когда он начал писать, ему пришлось выдумывать свои собственные слова, ведь он не знал в совершенстве никакого языка, в особенности современного языка, так что вы удивитесь, обнаружив, что одно предложение занимает целую страницу, одно слово занимает всю строку.
      Вам не понятно, о чем же он говорит. К тому времени, когда вы добрались до конца абзаца, вы забыли начало, и вы можете прочесть сотню страниц, но не найдете и десяти строк, которые понятны.
      Это был П.Д.Успенский... Если хотите понять Гурджиева, читайте П.Д.Успенского. Он человек современного гения, и он мало-помалу раскрыл с помощью Гурджиева, прожив с ним почти тридцать пять лет, основную суть его учения. Это была одна из самых значительных вещей, но это примитивно. Я считаю, что нет нужды искать свою главную черту. Мы должны выйти за пределы этого. Что за смысл находить ее? Вы должны быть свидетелем всех этих вещей: гнева, жадности, зависти, ревности, насилия, - чем бы это ни было. вы должны быть свидетелем всему этому, не отождествляясь ни с чем.
      Это и есть мое уточнение Гурджиева. Гурджиев занимался розничной торговлей: узнать первое, что является главной чертой, потом узнать второе, потом узнать третье... А весь ваш ум полон стольких вещей, что если вы собираетесь иметь с ними дело по частям, розничным путем, не хватит жизни. Вам понадобится много жизней, и даже тогда нет гарантии, что вы вспомните то, что приобрели в прошлой жизни.
      Разве вы помните все то, что приобрели в своей прошлой жизни? А вы прожили много жизней и, возможно, медити-ровали, возможно, были аскетом, возможно, следовали определенному пути, но вы не помните ничего.
      Я хочу закончить все оптом! Не требуется находить вашу главную черту характера, она будет частью вашего ума. Я хочу, чтобы вы были свидетелем всех своих черт характера. Одним духом кончить всю игру! Маниша, в моем взгляде нет места идеологии Гурджиева. Но я люблю этого человека. Он был примитивен, но он был прав. Но он был правым для примитивных людей, следующих за ним.
      Он жил в своей общине близ Парижа, и не более двадцати людей бывало там. Они тоже постепенно исчезали, потому что это оказалось таким долгим, долгим процессом, и скоро они признавали, что этой жизни недостаточно для окончания курса.
      Гурджиев умер просветленным сам, но даже П.Д.Успенский не был просветленным.
      В конце концов, и он сам - П.Д.Успенский, который сделал Гурджиева известным на весь мир, - бросил свое ученичество, потому что оно было таким мучительным совсем без причины.
      Гурджиев был в Тифлисе, в Советском Союзе, а П.Д.Успенский обучал его учению в Лондоне. Тот позвонил ему из Тифлиса, сказав: «Приезжай немедленно! Бросай все». Когда учитель так призывает... Успенский бросил все - он создал большую школу - и кинулся в Тифлис за тысячи миль. И когда он добрался, совершенно усталый, разбитый, к дому Гурджиева, - Гурджиев сказал: «Сейчас же возвращайся и начинай свою работу в Лондоне». Успенский поверить не мог, что тот проделал с ним такую вещь. Ему пришлось бросить все, школа была разрушена; тот приказывал ему приехать: «Оставь все!» — а теперь он не говорит ни единого слова. Он даже не позволил ему войти в дом, он еще подходил, а Гурджиев говорит: «0'кей, ты прибыл; теперь возвращайся. Начинай свою работу в Лондоне». В этом есть какой-то смысл, но самый примитивный. Это означает просто испытание вашего доверия. Но даже Успенский не смог стерпеть такое унижение. Он уничтожил всю свою школу, он покончил со всем, и теперь снова начинать с азов...