В этом различие между тем, кто пробудился, и так называемыми браминами, раввинами. Они дают вам цветы: те, что выдохнулись. Вы можете немного понаслаждаться ими, украсить ими на время свою комнату, но цветы выдохлись. Будда, Иисус, Кришна — они дают семя. Вот почему раввин может быть очень знаменит в свое время, но потом забыт. Ученый-брамин может быть очень знаменит, пока жив, но когда он уходит, он уходит. Иисус же живет, живет и живет; Будда продолжает жить. Они дают семя. Миллионы цветов и миллионы семян произошли от них. Они продолжаются; вот неразрывность жизни.
Притча — это семя. От вас зависит, как оно раскроет себя. Вы можете потерять его как мертвую вещь, если слышали его, но не поняли. Или вы можете потерять его, если слышали его и поняли лишь разумом. Тогда оно падает на каменистую землю. Или вы можете потерять его, понимая, и даже давая ему место в сердце, но среди зарослей. Нет, Иисус хочет всего вашего сердца. Меньшего недостаточно. Это полное самоотречение.
Когда вы приходите ко мне, чтобы получить посвящение, это полная отдача себя. Это риск. Вы совершаете прыжок в неизвестное. Поэтому только смелые, очень смелые люди могут идти по этому пути. Только те, кто осмеливается. Это рискованно и опасно. Вы не знали этого пути раньше. Вы идете по нему впервые и не знаете его.
Я читал одну историю. Это случилось в пустыне: человек подошел к одному месту, испытывая огромную жажду.
Рядом с дорогой стоял ручной насос. Человек подошел поближе, в великой надежде, и нашел маленькую записку, прикрепленную к насосу. Записка гласила: «Пожалуйста. Движение по этой дороге сошло, почти на нет; годы пройдут, пока какой-нибудь путешественник пройдет по ней. Насос в порядке, но годами никто не использует его, поэтому первое, что вы должны сделать, это налить в него воду. Я спрятал большую бутыль с водой под белой скалой. Пожалуйста, не пейте ее. Если вы выпьете даже часть воды, тогда ее будет недостаточно для того, чтобы насос начал работать. Верьте мне. Если вы нальете в насос всю воду, он заработает, и вы получите из него достаточно воды. И помните, прежде чем вы уйдете, наполните бутыль снова и положите ее под скалой». Записка была подписана — и дата, стоявшая на ней, была двадцатилетней давности. За двадцать лет...
Человек подбежал к белой скале. Бутыль была там. Многие люди прошли здесь, но каждый поверил тому человеку. Вполне вероятно, что вы могли бы подумать: кто знает, может быть, тот человек безумен или сумасшедший? Или просто шутник, разыгрывающий вас? Если вы нальете воду, то кто знает? — вода потеряется, а насос не заработает. Вас мучает жажда посреди пустыни; на мили вокруг нет никакого города. Довериться опасно и рискованно. И человек тот неизвестен. Вы не знаете, кто он. Он написал свое имя, но кто он? И все-таки все последовали его указаниям. Вот оно доверие.
И этот человек тоже последовал. Вот движение в неизвестное: он умирал от жажды — был полный соблазн выпить сначала воду. Кто знает? И эта вода могла спасти его! Абсолютно ясно, что эта вода могла спасти его. Лить воду в насос... может быть, она потеряется, а насос не заработает. Это же пустынная земля... Кто знает? Может быть, насос работал, когда здесь был последний человек, а теперь он может не заработать. Это риск; на карту ставится жизнь. Но он налил воду. Трясущимися руками, со страхом, с ощущением близкой смерти.
Когда вы приходите ко мне, и я говорю вам что-то о неизвестном, вы должны доверять мне. Нет другого пути. И это опасно. Кто знает? Этот человек может оказаться шутником, может быть, он просто разыгрывает вас. Или, может быть, он сумасшедший, безумный. Это риск.
Идти с Иисусом — это риск, идти с ним — риск, поскольку там, куда он ведет вас, вы не были. Путь неизвестен, цель неизвестна. Только сердце может взять на себя такой большой риск, поскольку сердце невинно, невинно, как ребенок.
Посеянное же на доброй земле...
Сердце — это добрая земля. И добрые вести могут быть приняты только на доброй земле.
Иисус говорит: - «Вот почему я говорю притчами». Притча понимается в соответствии с тем, кто слушает ее. Слушающий притчу понимает ее согласно себе. Если есть что-то внутри него, тогда притча проникнет к этому источнику и даст многое. Если ничего нет в нем, притча потеряется.
Если нет у вас основания, притча не раскроет вам источника силы — ведь тогда входит лукавый, и дьявол овладевает вами. Тогда более сильным становится эго, и вместо помощи вам причиняется вред.
Притча прекрасна: она дает вам ровно столько, сколько вы можете взять. Она никогда не дает вам больше. Но если вы готовы — или однажды будете готовы, — тогда она начинает давать вам больше, больше и больше.
Я слышал о том, что, когда президент Абрахам Линкольн выбирал людей для своего кабинета, один из его советников предложил имя определенного человека. Абрахам отклонил его. Советник спросил, почему. Линкольн сказал: «Мне не нравится его лицо».
Это не может быть причиной! Советник сказал: «Но он не отвечает за свое лицо. Это не может быть причиной, по крайней мере. Что он с этим может поделать? Он здесь беспомощен».
Линкольн сказал: «Нет. После сорока лет каждый человек отвечает за свое лицо».
Я согласен с ним. Абсолютно верно. После сорока лет вы отвечаете за свое лицо. Оно показывает, как вы жили, любили, переживали. Оно показывает, как вы поступали, как общались. Насколько жалкими вы позволяли быть себе, или насколько восторженными. Это ваша автобиография. Но после сорока лет.
Вы несете ответственность за свое лицо. Но я хотел бы сказать вам нечто большее. Вы отвечаете и за свою душу, не только за лицо. Поскольку вы есть то, что вы выбрали для себя. Если вы жалки, несчастны, то это ваш выбор; если вы в глубокой тьме, то и это ваш выбор. Если вы не выберете возвращение, Бог не будет доступен вам. Не то чтобы он не доступен — он доступен всегда, — но он будет беспомощен.
Встаньте к нему лицом, повернитесь, взгляните на источник, и внезапно он прольется на вас. Да, помните этот фундаментальный закон: Ибо, кто имеет, тому дано будет и приумножится; а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет.
Беседа 8. Боязнь счастья
7 ноября 1975г., Пуна.
Бхагаван, узнаю ли я, когда буду готов стать перед Вами лицом к лицу?
Сначала вы станете передо мною лицом к лицу; знание же придет позже. Но не иначе — не знание придет сначала, а потом вы посмотрите мне в лицо. Знание не будет предшествовать этому; впереди будет идти реальность. Знание — это тень: оно следует сзади. Когда вы начинаете думать, что впереди идет знание, вы в хаосе. Я расскажу вам одну историю.
Однажды вечером в двери дзэнского монастыря постучался монах. Он хотел остаться там на ночь. Он устал, был голоден. Хозяин открыл дверь, но вместо того, чтобы приветствовать его словами «добрый вечер» или «здравствуйте», он встретил его дзэнским коаном — очень знаменитым. Он сказал: «Каково ваше изначальное лицо, лицо, которое было у вас до того, как родились ваши отец и мать?»
Монах снял с ноги свою сандалию и сильно ударил ею хозяина по лицу. Хозяин отступил назад, поклонился и сказал: «Добро пожаловать, добро вам пожаловать. Ваше понимание потрясает».
Потом у них была трапеза. Среди холодной ночи они сидели у огня, болтая, и гость спросил: «А сами вы получили ответ или нет? На тот коан, который вы задали мне - получили вы сами на него ответ или нет?»
Хозяин сказал: «Я не так удачлив. Нет, я не получил ответа. Но я понял его, когда вы дали мне ответ. Ведь я так много читал о дзэне, так много слышал о дзэне, я смог понять непосредственность вашего ответа. Вы не колебались ни единого мгновения, вы не думали над ним. Он исходил из вашей целостности. Он был не из головы — вот что я смог понять».
Гость не отвечал. Он продолжал потягивать свой чай. Но тогда хозяин немного заподозрил что-то. Он снова посмотрел на лицо гостя и нашел в нем что-то, что ему не понравилось. Поэтому он спросил снова: «Пожалуйста, скажите мне: вы действительно знаете ответ? Вы получили ответ?»
Гость расхохотался и начал кататься по ковру в глубоком веселье. Он сказал: «Нет, сер. Я тоже слишком много читал о дзэне и слишком много слышал о дзэне».
Если знаний становится слишком много, они становятся препятствием. Вы можете знать, не зная. Вот в чем опасность знаний. Вы можете знать, совсем не зная. Глубоко внутри вы остаетесь невежественным, но на поверхности вы знаете все, что можно знать.
Вы можете обмануть других, но еще большей опасностью является то, что однажды вы можете обмануть самих себя, вы можете обмануться собой. Тогда исчезнет всякая возможность роста.
Никогда не беспокойтесь о знании. Весь ваш вопрос должен быть о реальности, о том, что есть. Не нужно волноваться о знании, В этом различие между теологией и религией: теология постоянно говорит о Боге; религия рассказывает Бога, не говорит о нем. Это «о» и есть сфера теологии. Священники, проповедники, все они постоянно говорят «о». Религия не говорит о реальности. Религия рассказывает реальность.
Вы спрашиваете меня: «Узнаю ли я, когда буду готов стать перед вами лицом к лицу?» Сначала вы посмотрите мне в лицо; узнаете об этом потом. Знание всегда следует позади. Знание — это понимание того, что произошла какая-то реальная вещь. Вы не будете знать Бога до того, как познаете его. Сначала вы познаете его, а потом, как тень, последует знание. Вы поймете, что произошло, позднее. Сначала то, что происходит; понимание этого — потом.
Иногда для понимания может потребоваться много времени, ведь ум глуп. Иногда для понимания может потребоваться много времени. Так может происходить много раз в течение вашей жизни — в немногие мгновения вы достигаете потрясающей реальности, подлинности, но вы не в состоянии понять их. Они теряются в пустыне. Они уходят до того, как вы оказываетесь в состоянии понять их, и им на смену приходят другие вещи: ваш ум занят. Вы упустили.
Вот мое наблюдение: невозможно на всей земле найти ни одного человеческого существа, которому бы не открывались некоторые мгновения реальности. Наперекор вам самим иногда к вам приходит проблеск, поскольку не только вы ищете реальность — реальность тоже ищет вас. Не только вы нуждаетесь в Боге — Бог испытывает потрясающую потребность в человеке. Вы не можете без него; он не может без вас.
Вы можете забыть его, но он никогда не забывает вас. Вы можете стоять к нему спиной, но он всегда старается достать вас. Ваши руки могут быть малы; его руки не маленькие. Он может достать вас, где бы вы ни были, даже в седьмом круге ада. И он постоянно ищет вас, помните это.
Вот почему много раз — не благодаря вам, а наперекор вам — случаются проблески. Но вы не понимаете их. Многие люди испытывали религиозные переживания, но они не осознавали их как религиозные. Иногда они воспринимаются как эстетические переживания. Но никакое подлинно эстетическое переживание не может не быть религиозным.
Когда вы видите красивое лицо мужчины, женщины или ребенка, и если вы действительно задеты этой красотой, то ваше переживание является не только эстетическим; оно является религиозным. В это мгновение прекрасного, через это лицо на вас смотрит Бог; через это лицо Бог открывается вам. Через эти глаза с глубинами вашего существа пытаются связаться глубины существования. Глубина говорит с глубиной, они ведут диалог. Это не только эстетическое переживание.
Внезапно как-то утром вы легки и благодарны. Вы свежи и не отягощены ничем. Прошлое больше не преследует вас, а будущее еще не началось. Вы смотрите в небо - огромная пустота, и все останавливается в вас. Вы тоже становитесь огромной пустотой. Это не просто эстетическое переживание; это религиозное переживание. Красота есть истина... и истина прекрасна!
Иногда вы слышите музыку, и ум останавливается. Музыка окружает вас, вы тонете в ней. Вас больше нет. Лишь прозрачное присутствие: музыка льется и льется сквозь вас. В это мгновение случается не только музыка; случается религия. Но вы не распознаете ее.
Вы полагаете, что религия случается только в церкви, где мертвые священники все время ходят вокруг да около? На самом деле, церковь — это последнее место, где случается религия. Это кладбище; Бог не живет здесь. Церковь полна мертвых богов. Они жили когда-то, где-то в прошлом. Сейчас они просто история.
Когда Иисус ходил по земле, вокруг него живы были религиозные переживания. Но сейчас Иисус — мертвый миф. Ему поклоняются в церквях, проповедуют о нем, но его нет там.
Церковь, храм — последнее место, где случится религия, где Бог проникнет в вас. Он приходит к вам более живыми путями. Он приходит через жену, через ребенка, через мужа, через друга. Иногда даже через врага. Цветы, и океан, и песок, и горы, и звезды, и птицы: он приходит тысячами путей, но всегда живым.
Он есть жизнь; можете забыть имя «Бог». Это слово стало очень грязным — отбросьте его! Просто называйте его жизнью, это будет как раз то, что надо; называйте его существованием или бытием, этого будет достаточно. Если истина кажется слишком грубой, называйте его любовью, это будет то, что надо. Если истина слишком монополизирована философами, отбросьте ее. Любовь совершенно прекрасна.
Где бы ни испытывали вы поэтическое переживание, где бы ни становилось ваше сердце маленькой поэмой, — что-то пульсирует в вас, что-то неизвестное, — там везде религия. Понимание этого может потребовать времени. Иногда и в течение многих жизней вы не поймете этого. А когда поймете, вы просто рассмеетесь, вы сойдете с ума от смеха, ведь этим пониманием откроются многие другие вещи, которые оставались еще не понятыми.
Я слышал о дзэнском монахе — история просто невероятная! Он упорно работал. Его учитель дал ему коан, дзэнскую загадку, над которой надо работать. Коан был таким: если хлопать одной рукой, какой будет звук? Не хлопать одной рукой о другую; просто хлопать одной рукой в пустоту. Какой будет звук? Попытайтесь услышать его.
Он пытался и пытался, но не мог услышать этого звука. Шли годы. Он упорно приходил к учителю, постоянно приносил ему то, что услышал, а учитель это немедленно отвергал. Даже до того, как он произносил что-либо, учитель уже говорил: «Нет! Не приноси сюда этих глупостей. Иди обратно. Работай упорно».
Рассказывают, что прошло двенадцать лет, и учитель даже ни разу не бросил на него благосклонного взгляда. Он был жесток, и ученик потерял свое сердце, потерял свои нервы. Он сбежал из монастыря.
Куда пойти? У него не было дома. И люди дома не приняли бы его, ведь если ты стал монахом и прожил в монастыре двенадцать лет, то возвращаться домой — это полный провал. Это не респектабельно. Весь город будет смеяться над ним, над тем, что он потерпел неудачу, и его семье будет плохо. Лучше не ходить туда.
Тогда, куда же пойти? Он остановился в неизвестном городе, не зная, что делать, куда пойти. Из окна на него смотрела женщина. Монах стоял невдалеке... он был красивым мужчиной. Женщина позвала его. Не зная, кто она... И даже если бы он знал, теперь не было проблем. Его позвала женщина, которая была проституткой, и он пошел жить к ней.
Эта проститутка влюбилась в него. Она танцевала и играла на музыкальных инструментах. Она замечательно пела, музицировала, танцевала, и он забыл все, что выучил за двенадцать лет со своим учителем, дзэнский коан и все остальное, совершенно забыл — все стерлось так, как будто он и не был в монастыре.
В ту ночь он занимался любовью с этой женщиной — мне не встречалась история прекраснее этой — и когда он подошел к самой вершине, внезапно он услышал звук хлопка одной ладони! В глубокой любви возникает момент, когда двое становятся одним. Встречаются две энергии: ян и инь, мужчина и женщина. Мужчина исчезает, женщина исчезает; нет ни ян, ни инь. Круг, отсутствие двойственности. Внезапно коан был разрешен! Он услышал звук одной хлопающей руки. Рассказывают, что он подпрыгнул с кровати и выпрыгнул из окна.
Женщина не могла поверить этому: «Что ты делаешь? Ты сошел с ума?»
Он сказал: «Позволь мне прежде пойти к моему учителю. Это случилось!»
Он пошел к учителю, и вот диво-дивное: учитель ждал ученика на пороге храма. Он сказал: «Итак, это случилось? Не подходящее время прийти, чтобы повидаться со мной. Два часа — середина ночи!»
Учитель ждал его. Учитель все уже знает до того, как что-то случится с учеником. Если вы настроены на учителя, если вы действительно отдали себя учителю, то когда это случается с вами, это случается и с учителем. Учитель проживает все это много раз, он испытывает много сатори через своих учеников. Его собственное сатори случилось; он уже прибыл. Но много раз через своих учеников... Всякий раз, когда ученик достигает, через ученика снова достигает и он. Снова тот же танец.
Жизнь — это Бог, любовь — это Бог. Крепко запомните это, и не беспокойтесь о знании.
«Узнаю ли я, когда буду готов стать перед вами лицом к лицу?» Вы посмотрите мне в лицо. Вы подпрыгнете с кровати, вы выпрыгнете из окна, вы рванетесь. И вы не будете знать, что происходит. Происходящее больше вас. Как вы можете знать его? Оно обширнее вас. Как вы можете уразуметь его? Вы — просто капля в нем; оно как океан. Но позднее, когда снова все установится, и вы будете как дома в этом экстазе, в этом сатори, самадхи, тогда ум вернется назад. Начнется понимание, начнется размышление.
Понимание идет от ума; реализация не связана с умом. В момент глубокой реализации ум прекращается. Это такое явление и оно настолько неизвестно, что ум не может действовать, не может совладать с ним. Когда оно уходит, ум возвращается. Тогда ум начинает смотреть и наблюдать, думать и размышлять. Тогда внезапно возникает понимание: итак, это случилось?
Итак, это случилось? Ум не может поверить в это, ведь уму свойственно сомневаться. Но в это нужно поверить. Верите вы или нет, это случилось.
Понимание следует за реализацией. Вы узнаете, когда это случится, но вы не узнаете наперед. И в этом нет необходимости. Если вы знаете наперед, ваше знание станет препятствием. Так что, пожалуйста, не беспокойтесь об этом.
Как я могу служить Вам?
Просто будьте собой. Для меня нет никакой иной службы.
Просто будьте собой; вот так вы можете служить мне. Вот так вы уже послужили мне — если вы являетесь самим собой. Все мое усилие заключается в том, чтобы помочь вам быть самим собой. Если вы центрированы, укоренены, заземлены, если вы подошли к той точке, когда вы уже не обеспокоены тем, чтобы быть кем-то другим, когда все амбиции стать кем-то другим, отброшены, — когда нет больше желания двигаться в будущее, когда настоящее достаточно само по себе; когда вы глубоко удовлетворены собой; когда вы благодарите Бога, когда вы можете быть благодарными, и не возникает желания жаловаться; когда все ваше сердце просто полно благодарности — вот тогда вы послужили мне. Нет другого способа.
Конечно, было бы проще, если бы я дал вам какие-нибудь другие способы служить мне, ведь те другие вещи вы можете делать. Вы можете приходить и массировать мои ноги. Но это не поможет, это не будет способствовать вам. Это не приведет вас никуда. Вы можете чувствовать себя счастливым, но такое счастье — не блаженство.
Все мое усилие заключается в следующем: вернуть вас к себе. Не двигаться в будущее и не исходить в своих делах из будущего. Если это мгновение всецело становится вашей реальностью, то тем самым вы уже подошли близко ко мне, настолько близко, насколько одно существо может подойти к другому. Вы рядом со мной, когда вы являетесь сами собой; пытаясь быть кем-то другим, вы далеко отходите от меня.
Не будьте имитаторами. Ум — имитатор, поскольку легче разыгрывать игру имитации, чем становиться по-настоящему истинным. Вам было преподано множество идей: становитесь как Будда, становитесь как Иисус, становитесь как Кришна — так, как будто вы должны становиться кем угодно, только не собой. Как будто Бог исключительно против вас. Он за Кришну, за Христа, за Махавиру, за Будду — и исключительно против вас. Тогда зачем же он создал вас? Он выглядит тогда просто глупым. Почему он продолжает создавать вас? Если ему интересен Будда, он может создавать Будд. Почему вас?
Это было бы проще. Он может продолжать создавать Будд... как Форд свои автомобили. Они непрерывно сходят со сборочной линии: один автомобиль за другим; один Будда за другим. Вот будет хорошо. Но Богу не интересно это. Он не создает снова Будду, не правда ли? Он не создает, он не собирается создавать снова Иисуса. Почему?
Нет необходимости повторяться. Все повторения мертвы. Он все время создает новое, обновленное. Он создает вас! Ему гораздо интереснее вы, чем создание еще Будд, еще Христов. И помните, он никогда больше не повторит вас, так что, пока вы здесь, будьте подлинными и истинными. Будьте собой.
Я слышал одну историю. Один американец сделал очень красивую чайную чашку и потом захотел наладить ее массовое производство. Но массовое производство в Штатах обошлось бы слишком дорого, поэтому он послал чашку в Японию для организации массового производства там.
При перевозке ручка чашки была отбита. Японцы, как вы знаете, прекрасные имитаторы. Они организовали массовое производство чашки точно в таком же виде, в каком они ее получили: с отбитой ручкой. Они повторили ее в точности такой, какой она была!
Так было всегда. Бог все время создает новое. Бог все время создает обновленное. Бог все время создает вас, а имитаторы в церквях и храмах все время говорят: «Будьте как Иисус, будьте как Будда, будьте такими». А при перевозке все ручки отбиты!
Перевозка: две тысячи лет. Даже если Иисус вернется, он не узнает того Иисуса, которому поклоняются в церквях. Это невозможно. Иисус был совершенно другим человеком - живым! Церкви же продолжают поклоняться кому-то, кого никогда не было. Это их изобретение.
Почему я все время говорю об Иисусе, Будде, или о Кришне, или о Заратустре, или о Лао-цзы? Вот причина: я хотел бы доставить вам Иисуса таким, каким он был до перевозки: неразбитым, целым — до того, как священники вторглись в него.
В доме одного из моих друзей есть очень ценная картина: картина великого мастера семнадцатого века — драгоценная. Он любит ее так сильно, что даже боится чистить ее. Что-нибудь может нарушиться: она старая и очень хрупкая.
Но на ней скопилось очень много пыли, и возникла необходимость вызвать эксперта. Когда эксперт начал чистить картину, возникла новая проблема: краска стала шелушиться. Эксперт был очень обеспокоен. Он спросил: «Я должен прекратить?»
Я находился тогда у этого друга и сказал: «Не прекращайте. Продолжайте». Друга не было рядом, иначе он остановил бы этого человека.
Эксперт же сказал: «Картина может разрушиться».
Я сказал: «Не беспокойтесь. Продолжайте, поскольку я вижу за этой картиной что-то другое».
Так и оказалось. Когда с картины был снят слой краски, оказалось, "что за ней была спрятана настоящая живопись. Какой-то другой художник просто пытался подправить мастера. Было две картины, и настоящая появилась только тогда, когда была удалена наложенная поверх живописи краска. Тогда все были счастливы. Но был и риск!
Когда я говорю об Иисусе, я стараюсь отделить краску, которой христианство пыталось подправить изначальное лицо, созданное мастером. Это естественно при перевозке. При перевозке вещи меняются.
Будьте искренними с самим собой. Никогда не пытайтесь быть кем-то другим. Это единственный грех, который я называю грехом. Принимайте себя! Кем бы вы ни были, вы прекрасны. Бог принимает вас; вы также принимайте себя. Он создал вас по своему образу. Он доверяет вам; он вручил себя в ваше бытие. Не предавайте его, не становитесь имитаторами.
Вот единственный способ, которым вы можете служить мне: будьте собой. Будьте сами собой! Внезапно вы станете близким мне, таким близким, каким это только возможно. Имитируя, пытаясь быть кем-то еще, вы фальсифицируете свое бытие; вы становитесь предателем. Вы предаете все идеалы, изменяете всем идеалам.
Я не учу вас никаким идеалам, я не хочу, чтобы вы становились чем-то, что не присуще вам. Вы не знаете, кто вы; в этом трудность быть собой. Нужно уметь быть удовлетворенным непознанным.
Я слышал: когда апостол Павел прибыл в Афины, он сказал афинянам: «Вы добры, вы велики в своих мыслях, вы дали миру величайших философов. Но я вижу одну вещь: я видел в вашем городе храм, посвященный неизвестному Богу. Внутри храма нет статуй — лишь начертано на мраморе: "Этот храм посвящен неизвестному Богу"».
Павел сказал: «Этого недостаточно: неизвестный Бог. Недостаточно. Ваш фундамент не завершен. Я даю вам известного Бога, поскольку лишь с известным Богом возможен фундамент. Вашей культуре, вашей цивилизации не хватает фундамента».
Я же говорю вам, что только непознанный Бог есть Бог. Посвятив себя познанному Богу, вы уже начали фальсифицировать, ведь познанное станет знанием, познанное станет частью вашего ума. Будда познан — его легко имитировать, Иисус познан — его легко имитировать. Вы не познаны. И я учу вас оставаться истинным с непознанным Богом.
Познанное просто. Вы можете обращаться с ним, вы справляетесь с ним. Чтобы двигаться в непознанное, нужно много смелости, нужна решимость. И религия — это величайшее приключение. Это не утешение, это не удобство, это не респектабельность. Это движение в непознанное, непредначертанное, это риск жизнью.
То, что Павел сказал грекам опасно. Этот человек, Павел, говорит здравые вещи, но он очень опасен. Вы тоже почувствуете, что познанный Бог лучше непознанного, ведь с познанным легко общаться; с картой легко двигаться. Но я говорю вам снова и снова, нет лучшего способа заблудиться, чем иметь карту.
В мире истины все карты ложны, ведь истина не определена и остается неопределенной. Определенная, она перестает быть истиной. Это имеет в виду Лао-цзы, когда говорит: «Истина не может быть высказана. Высказанная, она больше не истина».
Бог есть непознанное. Или, лучше сказать, непознанное есть Бог. И это непознанное располагается в вас, обитает в вас. Если вы хотите служить мне и быть рядом со мной, будьте рядом с вашим непознанным Богом, который внутри вас. Служите этому непознанному Богу, который внутри вас, помогайте этому непознанному Богу быть: распространяться, становиться, течь, цвести.
Случилось самое странное: я чувствую себя счастливым! Мои проблемы, кажется, прояснились, я чувствую себя все более и более живым. Вы говорите о необходимости умереть. Как может мое счастье провести меня сквозь «темную ночь души»?
Это от Самбудды. Теперь, Самбудда, пожалуйста, постарайтесь не создавать новых проблем.
Вот так действует ум. Даже если вы счастливы, вы чувствуете себя неловко. Вы, и счастливы? — это невозможно. Что-то, должно быть, пошло не так; это не соответствует той идее, которая есть у вас о самом себе. Вы, и счастливы? Вы, должно быть, сошли с ума, или воображаете себе все это, или этот человек, Раджниш, загипнотизировал вас. Вы, и счастливы? Невозможно.
Теперь, Самбудда, не пытайтесь создавать новых проблем. Забудьте все, что вы говорили об умирании, ведь человек умирает в счастливейшие моменты. Смерть, о которой я говорю, — это не смерть от горя; смерть, о которой я говорю, — это не смерть от страдания, это не смерть в агонии. Смерть, о которой я говорю, — это смерть от экстаза, смерть от чистого блаженства, смерть, в которой вы настолько счастливы, что взрываетесь и просто исчезаете.
Не беспокойтесь об этом. Это придет само собой; это уже в пути. Если вы станете беспокоиться и волноваться о том, «почему я счастлив»... «Случилось самое странное: я чувствую себя счастливым!» Если вы будете беспокоиться об этом, то вскоре ваше счастье исчезнет, и вы снова вернетесь к вашему прежнему состоянию ума.
Наслаждайтесь этим счастьем. Углубляйтесь в него. Будьте смелее! Ум стал настолько несчастным и настолько жалким, что даже тогда, когда случается счастье, то и тогда он цепляется за прошлое. Он боится движения. Как быть счастливым? Как смеяться? Даже если он смеется, то смеется вполсердца. Даже если он движется, то движется готовым к отступлению в любой момент, если что-то пойдет не так. А счастье хочет, чтобы вы были в нем целиком. Оно призывает вас целиком!
Наслаждайтесь им, двигайтесь в него, пусть оно овладеет вами, и в этом обладании будет смерть. Когда счастье овладевает вами полностью, эго умирает.
Я не учу страданию, я не учу распятию, я не учу самоотречению. Я учу смерти, которая исходит из блаженства; смерти, которая исходит из величайшей вершины счастья; смерти, которая приходит, когда вы танцуете, поете, любите; смерти, которая приходит, когда вами овладевает целое и в каплю впадает океан. Конечно, капля умирает. Такое потрясающее явление: океан впадает в каплю. Может ли капля выжить тогда? Но какой смысл жить? Если капля пытается выжить, вот это и будет настоящая смерть. Если капля исчезает в океане... Именно это Иисус называет «жизнью, изобильной жизнью».
Допустите её. Это очень трудно. Люди все время ищут счастья, но когда оно приходит, они закрывают двери. Люди все время ищут любви, но когда она стучится в дверь, они прячутся где-нибудь в клозете. Люди все время ищут дружбы, а когда кто-нибудь подходит близко, они впадают в панику; они пугаются.
Что такое страх счастья? Страх смерти. Что такое страх любви? Страх смерти. Боится эго. Эго может оставаться в горе, оно может оставаться даже в седьмом круге ада, но легкий бриз счастья — и дом эго начинает падать, рушиться.
Ничто не убивает так, как счастье, ничто не убивает так, как экстаз; но этот риск стоит того, чтобы на него пойти, поскольку лишь после такой смерти возникает настоящая жизнь. Вы исчезаете. Тогда в вас живет Бог.
Почему для меня религия — грязное слово и почему оно угрожает мне здесь в Пуне гораздо сильнее, чем когда-либо раньше?
Религия стала грязным словом. Это слово использовалось слишком часто, им слишком часто злоупотребляли. Оно прошло через тысячи и тысячи рук. Оно похоже на старую монету или на старую денежную банкноту, прошедшую через множество рук и ставшую грязной. Все, используемое слишком много, становится грязным — не только религия.
