Возлюбленный Ошо,
       Как я мог бы стать хорошим отцом?
 
      Как я думаю, вы можете сделать для своих детей лишь одно — это поделиться с ними своей собственной жизнью. Расскажите им, что вы были обусловлены своими родителями, что вы прожили жизнь ограниченные узкими рамками определенных образцов, и вы не хотите расстраивать жизнь своих детей. Вы хотите, чтобы они были полностью свободны — свободны от вас, потому что для них вы представляете все прошлое.
      Необходима сила воли и огромная любовь отца и матери чтобы сказать детям — ты должен быть свободен от нас. Не слушайся нас — полагайся на свой разум. Лучше делать свои собственные ошибки и учиться благодаря им, это будет лучше, чем следовать кому-либо другому и не совершать ошибок. Иначе вы никогда ни чему не научитесь, разве что следованию — а это яд, чистый яд. Даже если ты собьешься с пути, это намного лучше, чем избежать ошибок, но оставаться рабом.
      Это очень легко, если вы любите. Не спрашивайте "как", потому что "как" обозначает, что вы спрашиваете о методе, методологии, технике — а любовь это не техника.
      Любите своих детей и наслаждайтесь их свободой. Давайте им совершать ошибки, помогайте им увидеть, где они совершили ошибку. Скажите им: "Ошибайся в этом нет ничего плохого, делай как можно больше ошибок, потому что только так ты чему нибудь научишься. Но не повторяй одну и ту же ошибку снова и снова, потому что это оглупляет.
      Вобщем, у меня нет простого ответа. Вы должны будете определить его живя с вашими детьми от момента к моменту, позволяя им максимальную свободу даже в мелочах.
      Вот главный принцип — ребенку надо помочь услышать свое тело, услышать свои собственные потребности. Главное для родителей — это оберегать ребенка от падения в канаву. Действие дисциплины негативно.
      Вспомните слово "негатив" это не положительное программирование, а лишь оберегание от негативного — ведь дети есть дети, и они могут попасть в какую-то ситуацию, которая может причинить им вред, искалечить их. И даже тогда не запрещайте им идти, а объясните им. Не ставьте это на уровень подчинения: дайте им возможность выбора. Объясните им всю ситуацию. Дети очень воспреимчивы, и если вы к ним относитесь с должным уважением они готовы слушать, готовы понимать: и тогда оставьте их вместе с их пониманием. Это вопрос всего лишь нескольких лет вначале, затем они смогут опереться на свой разум и совершенно перестанут в вас нуждаться. Вскоре они уже смогут двигаться сами.
      Я могу понять страх родителей, что дети могут идти в том направлении, которое им не нравится, но это ваша проблема. Ваши дети не рождены для соответствия тому, что вам нравится или не нравится. Они должны прожить свою жизнь, и вы должны радоваться тому, что они живут своей жизнью — какой бы она ни была.
      Пока вы следуете вашему потенциалу вы всегда будете лучшим. Когда вы идете вразрез с вашим потенциалом — вы остаетесь посредственностью.
      Все общество состоит из посредственных людей по той простой причине, что никто не является тем, чем ему предназначено быть — он является чем-то другим. И что бы он ни делал, он не сможет быть лучшим, он не сможет чувствовать наполненность, он не сможет радоваться.
      Таким образом, работа родителей очень деликатна и очень филигранна, потому что вся последующая жизнь ребенка зависит от этого. Не выдвигайте позитивных программ, помогите ему в том, к чему он стремится.
      Задача отца и матери прекрасна, потому что они привели в мир нового гостя — который не знает ничего, но который несет в себе какой-то потенциал. И если его потенциал не раскроется, он останется несчастным.
      Ни одному родителю не понравится мысль, что его ребенок будет несчастен, родители хотят видеть детей счастливыми. Но их представления о счастье совершенно не правильны. Они думают, что если их дети станут докторами, если их дети станут профессорами, инженерами, учеными, значит они станут счастливыми. Родители не знают. Дети могут быть счастливы лишь тогда, когда они станут тем, кем должны стать. Семя которое в них заложено должно прорасти.
      Итак, помогите ему всеми возможными способами быть свободным, предоставьте ему возможность. Обычно, если ребенок спрашивает мать о чем-либо, даже не слушая о чем он спрашивает, мать просто отвечает "нет". Это авторитарное слово. Ни отец, ни мать, никто другой, кто пользуется авторитетом, не хотят сказать "да" — на любую самую обычную просьбу.
      Ребенок хочет играть за оградой дома — "Нет!" Ребенок хочет выйти погулять во время дождя, хочет танцевать под дождем — "Нет! Ты заболеешь!" Но простуда — не рак, зато ребенок, которому не позволили танцевать под дождем, никогда не сможет танцевать снова, он упустил нечто замечательное, нечто действительно прекрасное. Простуда могла бы быть незначительной, и вобщем не обязательно, что он простудился. В действительности, чем больше вы его оберегаете, тем более уязвимым он становится. Чем больше вы позволяете ему, тем он крепче.
      Родители должны научиться говорить "Да!" В 99 случаях, когда обычно говорят "Нет", которое не имеет под собой серьезного основания, а лишь является демонстрацией власти. Все не могут стать президентами страны и иметь власть над миллионами людей. Но можно стать мужем и приобрести власть над женой; жена может стать матерью и приобрести власть над ребенком, а любой ребенок может иметь куклу-медвежонка и власть над ним ... пни его из одного угла в другой, надавай ему хороших оплеух, которые бы он с удовольствием надавал отцу с матерью. А вот бедному медвежонку не над кем властвовать.
      Таково авторитарное общество.
      Мысль моя заключается в том, чтобы растить детей, обладающих свободой, которые слышат "да" и изредка "нет", тогда авторитарное общество исчезнет. А более человечное общество займет его место.
 

      Возлюбленный Ошо,
       Семья являлась основной социальной единицей в течение тысячелетий, однако ты сомневаешься в ее ценности в твоем новом мире. Чем ты предлагаешь заменить ее?
 
      Человек перерос семью. Семья больше не нужна; она прожила слишком долго. Это один из наиболее древних институтов, но только очень восприимчивые люди понимают, что он уже мертв. Другим же понадобится время, чтобы осознать тот факт, что семья мертва.
      Она сделала свое дело. И теперь она уже не имеет значения в новом контексте вещей; она уже не имеет значения для нового человечества, которое рождается.
      Семья была и хороша и плоха. Она была в помощь — человек выжил благодаря ей — и она была очень вредной, потому что она развратила человеческий ум. Но в прошлом не было альтернативы, не было способа выбрать что-либо другое. Это было необходимое зло. Такой необходимости не будет в будущем. В будущем можно будет иметь выбор.
      Моя мысль заключается в том, что в будущем не будет одного фиксированного образца, в нем будет много, очень много вариантов для выбора.
      Если несколько человек все же выбирут семью, у них будет свобода иметь ее. Это будет лишь очень небольшой процент. Есть семьи на Земле — очень редкие, не более чем один процент — которые по-настоящему прекрасны, которые по-настоящему благотворны, в которых случается рост; в которых нет авторитарности, нет насилия, нет собственничества; в которых дети не разрушаются, в которых жена не пытается разрушить мужа и муж не пытается разрушить жену; где есть любовь и есть свобода; где люди собрались вместе просто из радости — не по другим мотивам; где нет политики. Да, такие семьи существовали на Земле; они все еще есть. Этим людям не нужно ничего менять. В будущем они могут продолжать жить семьями. Для подавляющего большинства — семья безобразная вещь. Вы можете спросить психоаналитиков, и они скажут: "Все виды психических заболеваний возникают в семье. Все виды психозов, неврозов возникают в семье". В семье создается больное, очень больное человеческое существо.
      Семья не нужна — нужны альтернативные стили жизни. Для меня, таким альтернативным стилем является коммуна — это самое лучшее.
      Коммуна — это люди живущие в текучей семье. Дети принадлежат коммуне, они принадлежат всем. Нет личной собственности, нет личного эго. Мужчина с женщиной живут вместе, потому что им нравится жить вместе, потому что они нежно любят друг друга, они наслаждаются этим. В тот момент, когда они чувствуют, что любовь больше не случается, они перестают держаться друг за друга. Они говорят “до свиданья” со всей благодарностью и со всей дружественностью. Они начинают двигаться к другим людям. Единственной проблемой прошлого было, что делать с детьми? В коммуне дети могут принадлежать коммуне и это будет гораздо лучше. У них будет больше возможности расти со многими разными людьми. Иначе ребенок растет с матерью. Годами мать и отец — это единственные представители человечества для него. Естетсвенно, он начинает подражать им. Дети становятся имитаторами своих отцов, они увековечивают пороки родителей. Они становятся точными копиями. Это очень разрушительно. А дети не могут делать ничего другого, т.к. у них нет другого источника информации.
      Если сотни людей живут вместе в коммуне там будет много мужчин и много женщин; ребенок не будет привязанным и одержимым одним образцом поведения. Он может учиться у своего отца, он может учиться у своего дяди, он может учиться у всех мужчин в коммуне. Его душа будет шире.
      Семьи разрушают людей и дают им очень маленькую душу. В коммуне душа человека будет больше, у него будет больше возможностей, он будет духовно богаче. Вместо одной женщины он будет видеть многих женщин. Очень разрушительно иметь лишь один образ женщины, потому что тогда вся ваша жизнь пройдет в поисках матери. Если вы влюбились в женщину — наблюдайте! Очень возможно, что вы искали кого-то похожего на вашу мать, а это может быть как раз то, чего вам лучше было бы избежать.
      Каждый ребенок сердит на свою мать. Мать должна многое запрещать, мать должна говорить “нет” — этого нельзя избежать. Даже хорошая мать должна иногда говорить “нет”, и ограничивать, и отказывать. Ребенок чувствует гнев, злость. Он ненавидит мать и любит мать одновременно, потому что она — залог его выживания, источник его жизни и энергии. Поэтому он ненавидит мать и любит мать одновременно. Это становится образцом поведения. И также происходит с женщиной. Вы будете любить и в то же самое время ненавидеть женщину. И у вас нет выбора. Вы всегда будете бессознательно продолжать искать мать. То же самое происходит с женщинами. Они продолжают искать отца. Вся их жизнь — это попытки найти себе в мужья отца.
      Теперь же ваш папа — это не единственный человек в мире; мир гораздо богаче. В действительности, если вы найдете отца вы, не будете счастливы. Вы можете быть счастливы с возлюбленным, с любовником, а не со своим папочкой. Если вы найдете мать, вы не будете счастливы с ней. Вы ее уже знаете и вам нечего больше исследовать. Это уже знакомо, а слишком известное порождает неуважение. Вам нужно искать нечто новое, но вы не представляете что.
      В коммуне душа ребенка будет богаче. Он будет общаться со многими женщинами, он будет общаться со многими мужчинами. Он не будет привязан к одному или двум людям.
      Семья создает в вас одержимость, а одержимость противоречит человечности. Если ваш отец борется с кем-то и вы видите, что он неправ, это неважно — вы должны быть с отцом и на его стороне. Как говорят люди: "Права она или не права, но моя страна это моя страна", также говорят "Мой отец — это мой отец, прав он или неправ. Моя мать это моя мать, я должен быть с ней". Иначе это будет предательством.
      Это учит вас быть несправедливым. Вы видите, что ваша мать неправа, и что она спорит с соседом и сосед прав — но вы должны быть с матерью. Это учит нечестной жизни.
      В коммуне вы не будете слишком крепко привязаны к одной семье — если нет семьи, то не к чему и привязываться. Вы будете более свободнм, менее одержимым; вы будете более справедливым. И любовь будет течь к вам из многих источников; вы будете чувствовать, что жизнь полна любви. Семья учит вас конфликту с обществом, другими семьями. Семья требует монополии, она просит вас быть за нее и против всего. Вы должны служить семье. Семья учит вас честолюбию, конфликту, агрессии. В коммуне вы будете менее агрессивными, вам будет легче с миром, потому что вы знали так много людей.
      Вот что я собираюсь создать здесь — коммуну, где все будут друзьями. Даже мужья и жены не должны быть более, чем друзья. Брак должен быть лишь соглашением между двумя — они решили быть вместе, потому что они счастливы вместе. В тот момент, когда хотя бы один из них решает, что несчастье поселилось в их доме, они расстаются. Не нужно никакого развода. Так как нет брака нет и развода. Люди живут спонтанно.
      Когда вы живете в несчастье, мало помалу вы привыкаете к несчастью. Ни одного мгновенья не нужно терпеть никакого несчастья. Может быть прежде было хорошо жить с мужчиной, радостно, но если это более не дает радости, вы должны уйти от этого. И не нужно сердится и быть разрушительными, не нужно таить злобу — потому что с любовью ничего сделать нельзя. Любовь подобна ветру. Вы видите ... она просто приходит. Если она есть она есть. И вот она ушла. И если она ушла — она ушла. Любовь — это тайна, и ею нельзя манипулировать. Не надо манипулировать любовью, не надо узаконивать любовь, не надо насиловать любовь — ни по какой причине.
      В коммуне люди будут жить вместе из чистой радости, и не по какой другой причине. И когда радость исчезнет им приходится расставаться. Может быть ностальгия по прошлому все еще есть в душе, но им нужно расставаться. Они тянуться друг к другу, но они не должны жить в несчастье, или же несчастье станет привычкой. Они расстаются с тяжелым сердцем, но без недовольства. Они будут искать других партнеров.
      В будущем не будет браков, как это было в прошлом, и не будет разводов, как это было в прошлом. Жизнь будет более текучей,люди будут больше доверять тайне жизни, чем четкости закона, больше доверять самой жизни, чем какому-либо суду, полиции, священнику, церкви. И дети должны принадлежать всем — они не должны надоедать своей семье. Они будут принадлежать коммуне, коммуна позаботится о них.
      Это будет самый революционный шаг в истории человечества — для людей, которые хотят начать жить в коммуне, начать быть правдивыми, доверяющими и отбрасывать закон все больше и больше.
      В семье любовь рано или поздно исчезает. Во-первых, ее может и не было с самого начала. Это может быть брак заключенный по другим мотивам — ради денег, власти, престижа. Любви может быть не было с самого начала. Дети рождаются от узаконенного брака, который скорее является узаконенной смертью — дети рождаются из нелюбви. С самого начала они становятся пустыней. И это состояние не-любви в доме делает их скучными, нелюбящими. Они берут свой первый урок в жизни у родителей, а родители нелюбящие, в доме присутствует постоянная зависть, ревность, борьба, гнев. И дети постоянно видят безобразные лица своих родителей. Сама надежда разрушена. Они не верят, что любовь случится в их жизни, если она не случилась в жизни их родителей. И они также видят других родителей, другие семьи. Дети очень восприимчивые, они продолжают смотреть вокруг и наблюдать. Когда они видят, что нет возможности любви, они начинают чувствовать, что любовь только в поэзии, она существует только для поэтов, она призрачна и не является чем-то реальным в жизни. Если вам пришла в голову мысль, что любовь всего лишь поэзия, тогда она никогда не случится, потому что вы стали закрытыми для нее. Видеть, что она случается, это единственный способ позволить ей случится позже в вашей собственной жизни. Если вы видели, что ваш отец и ваша мать в глубокой любви, в огромной любви, заботятся друг о друге, относятся друг к другу с состраданием, с уважением — то вы видели, что любовь слуается. Возникает надежда. Семя падает в ваше сердце и начинает расти. Вы знаете, что это случится и с вами тоже.
      Если вы не видели этого, как вы можете поверить, что это случится и с вами? Если это не произошло с вашими родителями, то как это может произойти с вами.Фактически, вы будете делать все, чтобы этого не случилось — иначе это будет выглядеть как предательство по отношению к вашим родителям. Вот мое наблюдение: "Смотри, мама, я страдаю также как ты страдала". Мальчики продолжают говорить себе позже "Папа, не беспокойся, моя жизнь также несчастна, как и твоя. Я не обогнал тебя, я не предал тебя. Я остался тем же несчастным человеком, каким был и ты. Я влачу цепь по семейной традиции. Я твой представитель, папа, я не предал тебя. Я делаю тоже, что ты делал по отношению к моей матери — я делаю это по отношению к матери моих детей. А то, что ты делал со мной, я делаю с моими детьми. Я воспитываю их также, как ты воспитывал меня."
      Каждое поколение продолжает передавать неврозы новым людям, которые пришли на Землю. И общество настаивает на всем этом сумасшествии, несчастье. Нет, сейчас нужно совсем другое. Человек повзрослел и семья это дело прошлого; она на самом деле не имеет будущего. Коммуна будет тем, что заменит семью, и она будет намного более благотворной.
      Но в коммуне могут быть вмете только медитативные люди. Только если вы знаете как праздновать жизнь, вы можете быть вместе; только если вы знаете это пространство, которое я называю медитацией, вы можете быть вместе, вы можете быть любящими. Старая чепуха о монополии на любовь должна быть отброшена, лишь тогда вы можете жить в коммуне. Если вы продолжаете тащить с собой старые идеи монополии — это ваша женщина, и она не должна держать еще чью-то руку и ваш муж не должен смеяться с кем-то еще — если вы носите в своей голове всю эту чепуху, тогда вы не можете быть частью коммуны.
      Если ваш муж смеется с кем-то еще, это хорошо. Ваш муж смеется — это хорошо, не важно с кем это случается. Смех — это хорошо, смех — это ценность. Если ваша женщина держит руку другого ... хорошо. Тепло струится, поток тепла — это хорошо, это ценность. С кем это случается — это не существенно. И если это случается у твоей женщины со многими другими мужчинами, это будет случаться у нее с тобой тоже. Если это перестало случаться с кем-либо, тогда и с тобой тоже это не будет случаться. Все старые представления так глупы! Это все равно что говорить мужу, когда он идет куда-нибудь: "Не дыши больше нигде. Когда прийдешь домой можешь дышать сколько хочешь, ты можешь дышать лишь тогда, когда ты со мной. Вне дома задерживай дыхание, стань йогом. Я не хочу, чтобы ты дышал где-нибудь еще." Тут это кажется глупым. Но тогда почему же любовь не может быть подобна дыханию? Любовь дышит.
      Дыхание это жизнь тела, а любовь — это жизнь души. Это гораздо более важно, чем дыхание. А вы же, когда ваш муж идет куда-то, вменяете ему в обязанность не смеяться с другими, по крайней мере, ни с какой другой женщиной. Он не должен быть любящим с кем-то еще. Итак двадцать три часа он не любящий, потом в течении одного часа он с вами в постели, он притворяется любящим. Вы убили его любовь. Она больше не течет. Если двадцать три часа он был йогом, сдерживал свою любовь, боялся, вы думаете он может неожиданно раслабиться на один час? Это невозможно. Вы разрушаете мужчину, и потом вы сыты по горло, вам скучно. Потом вы начинаете чувствовать: "Он не любит меня!" И это вы, которая довела его до этого. И потом он начинает чувствовать, что вы не любите его, и вы уже более не так счастливы как были раньше.
      Когда люди встречаются на пляже, когда они встречаются в саду, когда они на свидании, ничто не определено, все текуче; оба очень счастливы. Почему? Потому что они свободны. Птица в полете — это одно, та же птица в клетке — это другое. Они счастливы, потому что они свободны.
      Человек не может быть счастлив без свободы, а ваша старая семейная структура, разрушив свободу, она разрушила счастье, разрушила любовь. Это было чем-то вроде способа выживания. Да, она как-то защитила тело, но она разрушила душу. И теперь она не нужна. Нам нужно защищать и душу тоже. Это гораздо более существенно, гораздо более важно.
      Для семьи нет будущего, нет в том смысле, как она понималось до сегоднящнего дня. Будущее есть для любви и любовных взаимоотношений. "Муж" и "Жена" станут безобразными, грязными словами.
      И когда бы вы не монополизировали женщину или мужчину, естественно вы монополизируете также и детей. Я полностью согласен с Томасом Гордоном. Он говорит,"Все родители — это птенциальные оскорбители детей, потому что основной способ воспитания детей — через силу и авторитет. Я думаю, что это гибельно, когда родители думают: "Это мой ребенок. Я могу делать со своим ребенком, что захочу". Это насильственно, это гибельно иметь такое представление: "Это мой ребенок и я делаю с ним все, что мне заблагорассудится. Ребенок это не вещь, не стул, не машина. Вы не можете делать с ним все, что хотите. Он приходит через вас, но он не принадлежит вам. Он принадлежит Богу, существованию. Самое большое, что вы можете сделать — это заботится о нем, но не становитесь собственниками.
      А вся идея семьи — это идея обладания, обладания собственностью, обладания женщиной, обладания мужчиной, обладания детьми — но обладание — это яд. Поэтому я против семьи. Но я не говорю, что те, кто действительно счастливы в своих семьях — текучие, живые, любящие — должны разрушать их. Нет, не нужно. Их семья — это уже коммуна, маленькая коммуна.
      Конечно, большая коммуна будет гораздо лучше; с большими возможностями, с больши количеством людей. Разные люди приносят разные песни, разные люди приносят разные стили жизни, разные люди приносят разное дыхание, разное дуновение, разные люди приносят разные лучи света — дети будут купаться в лучах различных стилей жизни, чем больше, тем лучше, и они могут выбирать, они могут иметь свободу выбора.
      Их жизненный опыт должен обогатится знанием многих женщин, тогда они не будут одержимы лицом матери и ее стилем поведения. Они смогут любить намного больше женщин, намного больше мужчин. Жизнь будет в большей степени приключением.
 
      Я слышал ...
      Мать, зайдя в универмаг повела сына в отдел игрушек. Мальчик увидел лошадь-качалку, он вскарабкался на нее и качался туда-сюда почти час. "Пойдем сын" умоляла мать. "Мне нужно идти домой, чтобы приготовить отцу обед". Маленький мужчина отказывался пошевельнуться и все ее усилия были тщетны. Продавец также пытался уговаривать малыша, но безуспешно. В конце концов в отчаянии они позвали психиатра, работающего в магазине.
      Он мягко подошел и шепнул несколько слов мальчику, и немедленно он спрыгнул с лошадки и побежал к матери.
      "Как вы сделали это?"- спросила мать в изумлении. "Что вы сказали ему?"
      Психиатр помялся минуту , а потом сказал: "Если ты не спрыгнешь с этой лошади-качалки сейчас же, сынок, я выбью из тебя все потроха".
      Люди рано или поздно понимают, что страх работает, авторитет работает, сила работает. А дети так беспомощны, они так зависимы от своих родителей, что вы можете заставить их бояться. Это становится вашей техникой их эксплуатации и угнетения, а им некуда идти.
      В коммуне у них будет много мест куда пойти. У них будет много теть и дядь и много людей — они не будут так беспомощны. Они не будут только в ваших руках, как это происходит сейчас. У них будет больше независимости, меньше беспомощности. Вы не сможете их удерживать так легко.
      А все, что они видят дома, это несчастье. Иногда, да, я знаю, что между мужем и женой случается любовь, но это всегда без свидетелей. Дети не знают об этом.
      Дети видят только безобразные лица, безобразную сторону. Когда мать и отец любят друг друга, они любят за закрытыми дверями. Они сохраняют молчание, они никогда не позволяют детям видеть, что такое любовь. Дети видят только их конфликт — когда они ворчат, бьют друг друга, унижают друг друга. Все это происходит на глазах у детей.
 
      Мужчина сидит в своей комнате и читает газету когда входит его жена и дает ему пощечину. "За что?" спрашивает негодующий муж.
      "За то, что ты паршивый любовник".
      Чуть позже муж входит в комнату, где жена сидит и смотрит телевизор и дает ей звонкую затрещину. "За что?" кричит она ему. На что он отвечает: "За то, что ты знаешь разницу".
      Итак изо дня в день, дети продолжают наблюдать за всем этим. Неужели это жизнь? Неужели для этого она предназначена? Неужели это все что есть? Они начинают терять надежду. Прежде чем они вошли в эту жизнь они уже неудачники, они приняли неудачу. Если их родители, которые так мудры и так могущественны не преуспели, то как они могут преуспеть. Какие для них есть надежды? Это невозможно.
      И они учатся трюкам — трюкам как быть несчастными, трюкам как быть агрессивными. Дети никогда не видят как случается любовь. В коммуне у них будет больше возможностей. Любовь должна стать более открытой. Люди должны знать, что любовь случается. Маленькие дети должны знать, что любовь есть. Они должны видеть людей, любящих друг друга.
      Вся идея состоит в том, что вы можете драться на людях, но вы не можете быть любящим на людях. Борьба — О’кей. Вы можете убивать, это позволено. Фактически если два человека деруться, толпа будет стоять и смотреть. И каждый будет наслаждаться этим. Так почему люди продолжают читать и наслаждаться историями убийств, виселицами, детективами.Убийство позволено, любовь не позволена. Если вы любите на людях, это считается непристойным. Но это абсурд. Любовь неприлична, а убийство прилично? Любовники не могут быть любящими на людях, а генералы могут шагать перед людьми, выставляя на показ все свои медали — убийцы и эти медали за убийство! Эти медали показывают сколько раз они убивали, как много людей они убили. Это прилично.
      Но это не должно быть приличным. Никому не должно быть позволено драться на людях. Это не выходит за рамки приличия: насилие прилично. Почему любовь неприлична? Но считается что любовь не прилична. Вы должны прятаться в темноте. Вы должны заниматься любовью так, чтобы никто не знал. Вы должны заниматься этим так тихо, по-воровски — что естественно, вы не можете этим наслаждаться по настоящему. И люди не осознают, что такое любовь. Особенно дети не имеют способа узнать, что такое любовь.
      В лучшем мире с большим пониманием любовь будет полностью открытой. Дети увидят, что значит любить. Дети увидят какую это приносит радость, когда вы любите кого-то. Вы видите как это происходит здесь. Вы видите маленького Сидхартху, который бережно с величайшей любовью держит руку девочки. Если они наблюдают они учатся этому. Если они знают, что это случается, их двери открыты.
      Нужно больше принимать любовь и отвергать насилие. Любовь должна быть более доступна. Два человека занимающиеся любовью не должны волноваться о том, чтобы никто об этом не знал. Они должны смеяться, они должны петь, они должны кричать от радости, так чтобы все по соседству знали, что кто-то кого-то любит — кто-то занимается любовью.
      Любовь должна быть даром. Любовь должна быть божественна. Она священна. Вы можете опубликовать книгу о том, как убили человека; это О’кей, это не порнография. Для меня, это порнография. Вы не можете опубликовать книгу о мужчине, который держит женщину в глубоком, открытом обьятии — это порнография. Этот мир до сих пор против любви. Ваша семья против любви, ваше общество против любви, ваше государство против любви. И это чудо, что осталось еще немного любви, невероятно, что любовь еще продолжается — правда не такая, какой она должна быть, потому что это лишь маленькая капля, а не океан — но то, что она выжила среди стольких врагов — это чудо. Чудо, что она полностью не исчезла. Мое видение коммуны — это любящие люди живущие вместе, без антогонизма по отношению друг к другу, без конкуренции друг с другом, с любовью, которая течет, которая более доступна, без ревности и без обладания. И дети будут принадлежать всем, потому что они принадлежат Богу — каждый будет заботится о них. А они такие прекрасные, эти дети, кто же не будет заботится о них. И у них так много возможностей, чтобы видеть так много любящих людей, ведь каждый человек любит по своему, каждая женщина любит по своему, позвольте детям видеть, играть, наслаждаться. Когда родители за- нимаются любовью, позвольте им быть там, позвольте им быть частью этого. Позвольте им видеть, что происходит с их матерью, когда она занимается любовью — каким экстатичным становится ее лицо, какое сияние нисходит на ее лицо, как ее глаза закрываются и она идет глубоко в себя; как оргазм приходит к их отцу, как он кричит от радости. Пусть дети знают! Позвольте детям видеть многих любящих людей. Они станут более богатыми. И я говорю вам, что если такие дети будут жить в мире, никто из них не будет читать Плейбой. В этом не будет необходимости. Картинки с обнаженными исчезнут. Они просто показывают изголодавшийся секс, изголодавшуюся любовь.
      Мир станет почти не сексуальным, но он будет таким любящим. Ваши священник и полицейский создали всевозможные виды непристойности в мире. Они источник всего, что является таким безобразным. И ваша семья сыграла в этом большую роль. Семье нужно исчезнуть. Она должна растворится в более широком видении коммуны, в жизни более текучей, где не будет места мелким идентификациям.